Текст книги "Монстром буду я (СИ)"

Автор книги: Мария Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Монстром буду я
Мария Власова

Пролог

Никогда не узнаешь, как закончиться твоя жизнь и когда повернул не туда, выбрав неверный путь. Пожалуй, сейчас, когда мне осталось от силы несколько минут, вполне понимаю, когда свернула на самоубийственную дорожку.

           Эта история началась, когда тьма вторглась на территорию Антанты, большой страны находящейся между Вечными песками и Ледвигой, страной крайнего севера. Тьма вошла на наши земли со стороны моря и прибрежные города пали первыми. В Антанте началась паника, беженцы заполнили деревни и города. Тот ужас, который они рассказывали, наполнял души страхом, пробирающим до костей.

Люди рассказывали, что со стороны моря идет бессмертная армия духов, а главный у них – ужасный монстр, убивающий всех на своем пути: женщин, детей и даже домашних животных. Никто не мог ждать пощады, никто не мог надеяться, что война закончится нашей победой.

             В моей родной деревушке, Светзаре, тоже появились беженцы. Правда только спустя полгода с начала войны, когда все прибрежье уже захватили и бессмертная, по словам беженцев, армия двинулась вглубь страны. До нас эти вести доходили долго, поскольку Светзара одна из самых богом забытых деревушек в стране, на границе с Ледяной пустошью и Ледвигой. Несколькими словами – никому не нужная глухомань, почти край всем известного мира. У нас гости редко бывают, а тут беженцы, идущие даже не в Ледвигу, а в бескрайнюю Ледяную пустошь, из которой еще никто не возвращался. Вся деревня пыталась их отговорить идти туда, но беженцы были настолько напуганы, что решились на такое безумное путешествие. Все потому, что Ледвига вступила в войну. Казалось бы, хорошая новость, вот только было слишком поздно, и тьма начала захватывать земли соседей и, казалось бы, шанса на спасение не осталось.

              В тот день я выбрала свой путь, который и привел меня сюда, к концу. Была же мысль собрать всех своих и податься в пустошь вместе с беженцами, но я не сделала этого. На следующий день прибыли полицаи рекрутировать добровольцев.

Ну как добровольцев, выбора то особо не было. Либо все мужчины годного возраста с семьи соглашаются служить, либо всю семью вырезают, как свиней. Моей семьи это тоже касалось, хоть отец и был жрецом в местном храме Спасителя. В семье у нас четыре девочки, я самая старшая, тогда только восемнадцать лет исполнилось. Мать умерла, рожая самую младшую из сестер, пять лет назад, так что у нас остался только отец и больше никого. Вся деревня взбунтовалась, когда пришли к нам в дом забирать отца. Испокон веков жрецы не воевали, им запрещено проливать кровь где-либо кроме жертвенного алтаря. Начался бунт, ещё немного и жителей деревни просто перерезали, если бы один из полицаев не заметил, что отец мой стар и хромает, не сможет ни ударить, ни поднять меч.

                 Здесь то мы всей семьей вздохнули с облегчением, пока не узнали, что из семей, где нет мальчиков, забирают девочек, не для сражений, а для работы на кухнях и в больницах. Конечно же, забрали меня, так как всем остальным сестрам не было и десяти лет. Так началась моя новая жизнь при штабе на западном фронте. Не скажу, что было хорошо, весь день на кухне готовишь на триста человек, а потом ночью не можешь уснуть под крики раненых в медпункте.

                  Я видела тела, изувеченные настолько, что тяжело понять: была ли эта груда мяса раньше человеком? Слышала жуткие истории, тех, кому посчастливилось вернуться с фронта, но сама не сражалась. Это ещё мне повезло с распределением, например, девочка из моей деревни, которую так же забрали со мной, попала к магам. Там смертность просто жуткая, так что шанс вернутся домой у нее очень мал. Мне же остается надеяться, что у меня ещё не все потеряно, и я смогу увидеть сестер и отца снова.

Глава 1. Настасья.

        Спустя год, как я покинула родную деревню, мы с ней встретились, с моей подругой, по несчастью. Эта встреча, как, оказалось, очень повлияла на мою судьбу.

Одной из обязанностей, которые возлагаются на военной кухне, является подача яств для высшего командования. Командование я не люблю, слишком хорошо наслушалась за год их настоящих мыслей по поводу этой войны. Наш король жаждет власти, даже когда почти половина страны пала под захватчиками, бредит захватом горной Ледвиги, ослабленной этой войной, так же как и наша собственная страна. Мне то, как повару, хорошо известно насколько уменьшились пайки солдат за этот год. Страшно от одной мысли, что возможно дома сестренки так же голодают. Эти же мракобесы, генералы и военные начальники еле помещаются в собственные мундиры.

Тьфу на них, гадов несусветных, чтобы они косточкой в лососе подавились!

Одно хорошо, когда привозят для них ингредиенты, могу немного спрятать, для того чтобы накормить раненых. По одному из указов тех самых военачальников раненым полагается только половина пайка здоровых солдат. Бедные мучаются не только от боли, но и от голода. Очень часто ночью слышу, как какой-нибудь молодой паренек, с оторванной рукой, которому и пятнадцати зим не минуло, просит корку хлеба. И это когда эти жрут так, что за ушами трещит!

Иногда так и тянет подмешать в изысканный рулет какой-нибудь отравы, чтобы эти нелюди помучились поносом! Но нельзя, за такое и головы лишиться можно, а кто тогда будет втихаря раненых подкармливать? А как же сестры, что будет с ними, если я не вернусь? Папа уже стар, надеюсь, что он еще жив и смотрит за девочками.

Все что у меня есть – это надежда, что эта война скоро закончится. Каждый из нас на это надеется… ну, кроме разве что короля, чтобы ему всю жизнь только овсянку есть!

С такими мрачными мыслями я вошла в главную палатку штаба с подносом, на котором вкусно пахла отборная жареная телятина. Чтобы им слюной подавиться!

– Жди здесь, – мрачно буркнул охранник, один из солдат, пропуская меня внутрь.

Кажется, я знаю, кто останется без масла к каше за такое хамство. Ну, ничего, лицо я запомнила, постою! В небольшой прихожей палатки, как будто намеренно нет мебели, чтобы бедная прислуга и охранники не расслаблялись.

Ой, ручки, мои ручки! Загруженный поднос, не то, что может поднять слабая девушка. Я, конечно же, к их числу не отношусь, но и мне держать пять килограмм жареной телятины на вытянутых руках тяжеловато.

Тем временем в центре громадного шатра заседают большие шишки. Два стареньких генерала, которые на этой войне не сделали абсолютно ничего, кроме того, что регулярно спрашивали, какой у них будет десерт.

Эта война отняла уже так много жизней, что военачальниками становились не дряхлые дедушки, а воины, показавшие себя в бою героями. Одним из таких воинов считается Ферер, отважный офицер, отвоевавший в одиночку целый Форт Дустарт. Это было прорывом для нашей армии, особенно учитывая, что ранее мы только отступали.

Какой же он красивый, мужественный и плечистый, совсем непохожий на обычных солдат. Он мне нравится, как и половине местных девушек, дружно сохнем по нему, и сплетничаем о нём за чайком с ромашкой.

– Мы несём колоссальные потери, с этим нужно срочно что-то делать. Нельзя, чтобы враги захватили столицу! – услышала обрывок его пламенной речи.

– И что вы предлагаете, Ферер?! Наши войска только чудом сдерживают наши позиции, но сил надолго не хватит! У вас есть блестящий план, как исправить ситуацию? – иронично скосил бровь глава нашей армии Кромовской.

Мужчина под пятьдесят с довольно странными предпочтениями, что в пище, что в военных планах. Чувства к нему у меня противоречивые, но, пожалуй, предпочту, чтобы он и не замечал моего существования.

– Да, у меня есть план, и он поистине гениален! – заявил Ферер, сверкая синими глазами.

Как много наших девок пало от этого взгляда синих глаз на суровом любовном фронте, но генерал всегда вел себя, как джентльмен, даже с простой уборщицей. Подавила улыбку, когда два старых генерала скривились, от его откровенного хвастовства. У меня же, как всегда потекли слюнки от вида молодого генерала в красивой красной форме. У нашей армии форма красивая, не то, что черная, как у противника.

– Ну, поведайте нам его, – слегка равнодушно приказал Кромовской.

– Наша самая большая проблема в отсутствии информации о противнике и его дальнейших планах. Если бы у нас были планы расположения войск, мы бы смогли скоординироваться с Ледвигой и напасть на противника. Это дало бы нам весомое преимущество и в дальнейшем даже победу в войне.

От уверенности в голосе Ферера так и хотелось с сожалением вздохнуть. Где генерал, а где наши девочки – медсестры, а тем более я. Как можно сравнивать дочь жреца и принцессу, которую обещали ему в жены после победы в войне.

– И что же вы предлагаете? Послать шпионов? Мы уже посылали, их тела так и не нашли, – вставил фразу один из старых генералов без доли жалости.

Невольно скривилась, мне приходилось видеть этих смертников, здесь в этой палатке, получающих последние инструкции перед отправкой на верную гибель. Знаю, что это на благо страны, но посылать людей на смерть – это кем же нужно быть? Наверно бедолаги сами понимали, на что идут, но не могли ничего сделать с этим. Иногда у тебя просто не остается выбора, другие лишают тебя этого.

– В некотором роде да, – Ферер коварно улыбнулся.

Генералы заскрипели зубами от театрального поведения мужчины и после долгой паузы он все-таки начал их посвящать в свои планы:

– Мы пошлем не просто шпиона, – театральная пауза, – мы пошлем шпионку.

Наступила тишина, во время которой я растерянно хлопала глазами, словно корова на пастбище. Все же знают, что с женским полом враги обходятся суровей всего – отдают в жертву какому-то богу. Послать девушку на верную смерть? Он что заболел чем-то?

– Вы бредите? – слегка улыбнулся один из дедов, и я впервые была на его стороне.

– Несмотря на слухи, которые ходят по провинции, не всех женщин они отдают в жертву своему глупому божеству, – все так же улыбаясь, молвил в ответ Ферер и таким тоном, как будто женщины ни на что другое не способны. – При главнокомандующем всегда держат женщин, для уборки и готовки.

– Ну, допустим, в этом плане есть смысл, но скажите мне: какая женщина согласиться прислуживать врагу? – Кромовской слегка небрежно улыбнулся и махнул мне рукой, чтобы подошла.

Опомнившись, осторожно прошла к столу с подносом. На Ферера не смотрю, хотя чувствую, что в моих глазах он упал, как человек. Не стоит мужику посылать женщину на смерть, женщины должны рожать детей, а не воевать.

– У меня есть небольшая идея, я уже распорядился на этот счет, – лукаво улыбаясь, смотря почему-то на то, как я нагнулась, расставляя посуду перед генералами, все так же самодовольно ответил Ферер.

В ту же секунду послышался шум и, сбив с ног охранника каким-то заклятием, в шатре появилась магесса. Женщина, в ярком малиновом балахоне, быстро пересекла распластавшегося на полу охранника и, подойдя к столу, со всей силы ударила по нему кулаками. Мне чудом удалось схватить тарелку главнокомандующего, чтобы она ни свалилась на пол.

– Вы что совсем в своем штабе выжили из ума?! – завопила гостья, от чего я невольно впала в ступор.

– Магесса, мы не… – начал было мямлить еще один из генералов до этого молчавший, но та его одним взглядом перебила.

Эту женщину я раньше не видела, судя по тому, что ее никто не затыкает, она главная у магов. Их в штабе вообще не видать, все их силы уходят на сдерживание тьмы защитными барьерами. Вот они реально работают, не то, что эти бюрократы.

– Если вы думаете, что я соглашусь отправить одну из своих девочек с этой бредовой идеей, то вы совсем глупцы! – закричала она и, гордо выпрямившись, продолжила. – Мы, маги, последняя сила сдерживающая нападение. Каждый маг на особом счету в армии и Вам не стоит этого забывать! Я не позволю тратить жизнь своего мага на эту вашу неоправданную глупость!

Овальное лицо, волосы коротко постриженные, как у мужчины, но черты лица женственные и утончённые. Взгляд резкий и волевой, он то мне показался очень знакомым.

– Магесса, я думаю, вы не в праве… – начал было Ферер говорить, но его резко перебило моё громкое и удивленное «Настасья».

Глава 2. Очень глупый план

Магесса резко развернулась в мою сторону и настороженно уставилась на меня, от чего захотелось откусить себе язык от греха подальше. Подумаешь, она показалась мне похожей на Настасью, девушку с которой мы покинули деревню, вот только ей не повезло, она попала к магам. Так может и правда она?

– Любава? – после паузы странным голосом заявила магесса и прежде чем что-то смогла сказать, крепко обняла.

– Жива, – услышала радостный шепот и, не выдержав, шмыгнула носом.

Мы с Настасьей в детстве не дружили, хотя и знали друг друга, все-таки одна деревня. Сдружились только, когда нас обеих забрали сначала в лагерь на подготовку, перед распределением. Ей не повезло так же, как и мне. У Настасьи есть брат, но он слишком мал, чтобы его забрали полицаи, лет от силы восемь ему, потому и остался с бабушкой, а она пошла на войну. Настасья оказалась довольно стойкой девушкой, смелой и упрямой, наверное, потому ее выбрали в маги. Помню, когда я узнала, что маги мрут, как мухи, долго плакала вечерами, молясь Спасителю, чтобы с ней все было хорошо.

– Я очень рада, что ты жива, – прошептала ей так же на ухо нерешительно.

Меня перестали обнимать, но с высоты своего роста (она выше меня почти на голову) снисходительно, но радушно улыбнулись. Не уверена, что самой главной магессе фронта можно показывать свою привязанность к какой-то кухарке.

– Так рада тебя видеть, так давно не встречала никого знакомого, – она грустно повела плечами, как будто вспомнив что-то неприятное.– Ты сразу попала сюда? Не обижают хоть?

– Нет, все хорошо, – нерешительно и слегка глуповато улыбнулась.

Так хочется узнать у нее вести о доме, как там сестры? У магессы то власти и информации, наверное, побольше будет.

– А дома, как дела, не знаешь?

Настасья грустно мотнула головой, и мы вместе замолчали, вспоминая родных и знакомых.

– Так вы знакомы? – спросил вдруг Ферер, и все посмотрели на него. – Из одной деревни, как я понимаю?

Снисходительный взгляд Ферера в сторону магессы напряг даже меня, отчего та гордо расправила плечи, слегка угрожая этим действием.

– А что?

На вопрос магессы молодой генерал не ответил и, как будто потеряв интерес к ее персоне, повернулся к генералам.

– Господа, мне кажется, мы нашли добровольца для нашего задания.

Мужчина махнул рукой в мою сторону, от чего я немного напряглась. Что за бред он несёт?

– Магессу? Вы с ума сошли?! Кто будет командовать магами без нее? Она единственная взрослая среди тех детей! – влез дедок, и я во второй раз мысленно поблагодарила его, пообещав сделать самый вкусный десерт для обоих старых генералов.

– А я показал не на магессу! – резко развернулся в мою сторону Ферер и, смотря прямо на меня, кровожадно улыбнулся.

– Пойдет она.

– Что? – опешила на мгновение, подумав, что мне послышалось, – Я?

– Кухарка? Серьёзно? – вставил снова дедок, слегка обидно, но, если это меня спасет от бреда Ферера я не против.

– Да! Вы просто посмотрите на нее! Это коса, платье, речь и поведение! А главное – это глупое выражение лица, как у деревенской тупой девки! Да она просто идеальна для этого задания, такую никто не заподозрит! И главное – она и так кухарка, так что подозрений будет меньше!

Все, зовите санитаров, Ферер кажется, заболел горячкой и бредит. Главное таким тоном говорит, что я почти сама поверила в этот бред, если бы речь шла не обо мне.

– Вы что издеваетесь?! – завизжала от злости.

Некоторые из генералов уж больно снисходительно на меня смотрят, так что плюнуть в рожу хочется, а не как обычно в суп.

– И правда, это переходит все границы, Ферер. Она не солдат, а просто девушка! – встала между нами Настасья, что и спасло наглого генерала от побоев.

– А нам и не нужен солдат, нам нужна воровка! – резко вскрикнул он, от чего я встрепенулась.

– Я не … – сразу попыталась отрицать, но он нагло перебил меня.

– Я лично видел, как вы ночами воруете со склада еду уже многие месяцы. Так что не стоит оправдываться.

И как снисходительно сказал, что мне стало совсем хреново. Попыталась обогнуть Настасью и треснуть его, чем достану по лицу, но мне не дали.

– Это правда? – вставил Кромовской, слегка улыбаясь.

Сговорились гады, нутром чувствую! Они все смотрят на меня, а я не могу и слова сказать. За воровство еды – расстрел и плевать, что это остатки со стола генералов, и я давала их раненым. Если признаюсь, меня расстреляют и непонятно, что будет с ранеными, если промолчу, они поверят ему на слово.

– Да вы на нее посмотрите, сразу видно, куда еда девается! – язвительно вскрикнул Ферер, показывая на мои округлые бедра и грудь.

Да я всегда была крупной, статной, несмотря на низкий рост, но ела я так же как все и никогда не брала себе больше чем положено. Ну и что, что мне даже после года пайка удается оставаться похожей на девушку, а не на скелет? Не выдержала и все-таки сказала, обращаясь только к Кромовскому:

– Ваши люди голодают! Пускай, они ранены и не могут воевать, они все еще остаются вашими людьми! Им нужны силы, а для сил нужна еда, которую им не додают. И если кто-то, – скосила глаза на Ферера, – заботится о них вместо Вас, в этом нет ничего предосудительного.

– Так вы признаете свою вину? – едким словом подметил Ферер, я же перестав смотреть на командующего, расправила плечи.

– Прочистите уши, я  ни в чем не признавалась, – гордо вскинула подбородок, не на ту напали.

Знал бы сколько раз на дню истосковавшиеся по еде и женской ласке солдаты прут на мою кухню, а я их оттуда вышвыриваю, сильно бы удивился. Настасья подавила довольную улыбку, а Ферера перекосило от злости.

– Если вы закончили бредить, я, пожалуй, вернусь к своим обязанностям, – с гордо поднятой головой, отстояв честь своей деревни и свою безопасность, направилась к выходу из палатки.

– Любава, останьтесь, – услышала за спиной голос Кромовского и поняла, что так просто уйти мне не дадут.

– Десерт? – предложила, развернувшись.

– Пожалуй, господин Ферер оказался прав в этот раз, – серьёзно заговорил главнокомандующий, и я поняла, что попала. – Лучше Вас с этим заданием никто не справится.

Они что серьёзно? Нет уж, я просто так не сдамся!

– В нашей стране есть закон, без моего согласия вы не можете меня заставить сделать что-либо! – внесла я весомый аргумент, – Это же самоубийство, думаете, я пойду на это?!

– Ваша родная деревня находится на границе с Ледвигой? Светзара? Если Вы добровольно не пойдете на это, то думаю, страна переживет исчезновение богом забытой деревушки.

В них нет чести, только холодный расчет. Говорят, что это залог победы в войне, а мне кажется, что это отмазка для превращения в подонков.

– Исчезнет? – повторила тихо Настасья.

– Думаю, при таких условиях маги согласятся переправить Вас, Любава, за линию фронта и при необходимости обеспечить Ваше возвращение.

Глава 3. И вот он конец.

Тогда я думала, мой мир рухнул, но главнокомандующий был прав в своем выборе. Ведь я все сделала, получила работу и благополучно стащила карты с планами нападения из-под носа самого главнокомандующего вражеской армии. Да я крута, и в меньшей мере самый продвинутый шпион нашего государства, вот только от этого совсем не радостно.

Карты и планы уже на полпути в столицу, птица наколдованная Настасьей унесла их. Сама она выигрывает для меня время, но скорее всего уже мертва. Внизу долины ее белые вспышки уже полностью поглотила тьма. Наверное, она понимала, что нас здесь бросили, и никто не придёт на помощь. Возможно, даже ушла одна, но почему-то осталась со мной. Излишнее благородство не одного человека погубило. Теперь только мысль, что я так же сейчас умру, как и она, спасает от мук совести.

Ветер усиливается, у подножья горы наступает тьма. Русая коса под шлемом почти развязалась, и теперь стремиться в след ветру. Меч кажется в разы тяжелее из-за мозолей на руках. Только он держит меня ещё на ногах. Так глубоко всадила его в землю, что уже не смогу самостоятельно вытащить. Да, шпион из меня ещё ничего, а боец так себе, даже убежать не могу.

Мои силы на пределе от беготни и нервного перенапряжения. Знаю, что он сейчас появится здесь и что не смогу ничего сделать ему. У меня есть только один жалкий шанс, мелкая надежда на мою догадку и ничего больше.

Чёрт, как я до этого докатилась? Никогда не думала, что умру вот так!

За спиной деревья и небольшие скалы, возможно, будь я хоть немного выносливей, сумела бы убежать, но сил не осталось и все что могу это отдышаться.

Тьма добралась почти до вершины, где стою я. Начинают подгибаться коленки от страха, как всегда – вовремя! Оборачиваюсь, там, в дали за деревьями свобода и красивейший в мире закат. Чёрт, мой последний закат, а я даже не могу им полюбоваться. Быстро вытираю лицо от невольных слез. Вот ещё, плакать, как дуре, перед смертью не хватало!

Ты сама выбрала этот путь – расхлёбывай тоже сама!

Он появился резко, запрыгнув на вершину, словно это так просто. За его спиной почти нереальная тьма заполонила долину, просто демон из тех жутких притч, что отец читает на проповедях. Что-то коленки предательски дрожат, но все дело в его жуткой амуниции.

Чёрная, укрытая непонятной чешуей броня поблескивает на свету, чешуйки острые даже на глаз. Как они вообще ее не то что, носят, а надевают? Да ещё у него она такой формы, что придает вид какого-то монстра, даже того демона, из басни беженцев. Вот только я знаю, что никакой не монстр внутри, а человек, или почти человек. Каждый раз, как его вижу, так и хочется сократить его существование на этом свете.

Броня на спине в больших острых иглах, шлем украшают такие же иглы, от чего он похож на большого металлического дикобраза. Вытянутый передок шлема искажает форму головы, делая ее похожей на голову какой-то диковинной птицы с клювом. На груди выгнутая пластина очертаниями напоминающая родовой герб военачальника – ворона. Но он настолько не заметный, что, если бы не знала, какой у него герб, не заметила бы. Все его тело заковано в сталь, а шипы на спине спускаются до пят, образуя что-то похожее на сложенные крылья или даже плащ. Вытянутые, светящие красным, прорези для глаз дополняют и без того устрашающий вид.

Такой себе брутальный тип, хотя на деле обычный монстр.

Артал Устрашающий, так называют его военачальники. Солдаты же, как и наши беженцы, не так благочестивы и называют попросту – монстром. Должна с ними согласиться, двухметровый, облаченный в доспехи, он больше похож на страшного демона из чистилища, монстра, а никак не на человека. Когда же он поднял свой меч, забросив его на плечо плашмя, я немного струсила. Ну, как немного? Довольно прилично, раз смогла вырвать из земли меч и даже кое-как поднять его, наплевав на боль в пальцах.

Монстр отреагировал быстро, так что я толком не поняла, что меня вообще с ног сбило. Одно мгновение он держал меч, и тут же в следующее я уже встретилась с сырой землей лицом.

Ой! Мать его, серую, какое "ой"!

Шлем слетел и покатился с горы в пропасть. Меч все еще зажат в руке, но мир так странно вращаться, что меня тянет блевать. Самое подходящее состояние для драки с вражеским главнокомандующим. Ветер ударил в лицо, развевая волосы, вконец распустившиеся.

– Женщина, ещё одна женщина, – страшный и грубый голос, изуродованный шлемом, заставил испугано вздрогнуть.

Вот только интонация мне ещё больше не понравилась, снисходительная такая, как у Ферера. Ну и чего я тут перед ним разлеглась?! Поджала губы и опираясь на меч, поднялась.

– Насколько же жалки ваши мужчины, если посылают вместо себя воевать женщин? – улыбается, точно улыбается, хотя я не вижу этого.

– Но мы ведь справились, – не удержалась от ехидной улыбки и гордо расправила плечи, поудобнее, перехватывая меч.

Как это забавно, стою тут с мечом, который в руки впервые взяла неделю назад и без понятия, что с ним делать. Я такая самодовольная, а напротив меня опытный и безжалостный боец. Главное, приходится делать вид, что не понимаю, как все плохо и тянуть время, надеясь непонятно на что.

Он слегка наклонил голову, внимательно меня изучая, от чего я нервно отступила на шаг и ударилась спиной о дерево. Выставила вперед себя меч, как будто перед атакой, на что он опустил свой на землю и медленно или слегка издевательски подошел ко мне, волоча его за собой. Мелкие камни, попадавшиеся острию на пути, разрезало как ножом масло. Нервно сглотнула, прикинув, как такой меч может обойтись с моей шеей.

– Женщины не должны видеть все ужасы войны, – когда он так близко его голос звучит еще более угрожающе и страшно.

– Никто не заслуживает их видеть, – сухо прошептала в ответ, все время, переводя взгляд с меча на страшный шлем.

– Возможно, ты права, – сжимает рукоять своего огромного меча.

Без предупреждения, одним ударом выбил мой меч, при этом кажется, чуть не сломав мне пару пальцев. Невольно вскрикиваю, прижимаю руку к груди, хоть пальцы на месте остались.

Ой, ещё какое "ой"!

– Я так понимаю карты уже далеко отсюда, а вас оставили на верную гибель?

Снова улыбается, точно улыбается, я же испугано прижимаю к себе чудом уцелевшие руки. Чего он ждет? Думает, я не знала, что меня бросят? Да ладно?! Знал бы он, как все на самом деле обстоит, посмеялся бы в голос  над моей глупой судьбой.

– У меня к тебе только один вопрос: как вы достали карты? Как проникли в мой кабинет и главней всего, как ушли с ними? – интонация его голоса изменилась, ему не понравилась моя реакция на предыдущие вопросы.

Уже скоро я узнаю, верна ли моя догадка, или просто умру. Мне жаль Настасью, ее брат останется совсем один, мои сестры есть друг у друга – только этим и утешаюсь.

– Она умерла, да? Ты убил ее? – знаю что глупо, но все равно спрашиваю, с отвращением смотря на этого монстра.

Как смогу решиться на то, что произойдет дальше?

Резкий взмах и его рука в доспехе сжимает моё горло, почти душа. Мразь!

– Здесь вопросы задаю я! – говорит резко, так что слегка пугаюсь.

В ужасе пытаюсь ударить по рукам, но только раню их об острые, как лезвия, чешуйки. Отпустил так же резко, как и схватил, только дерево за спиной не дало мне совсем упасть.

– Или ты желаешь побыстрее умереть? – схватил руками рукоять меча.

Ну все, настал тот самый шанс! Только не дрейфить! Даю волю слезам, одинокая слезинка стекает по щеке, после того как строю рожу покорной смертницы. Смотрю на своего будущего убийцу взглядом щеночка на ярмарке.

– Можешь исполнить моё последнее желание? – сравняла нас в статусе одним обращением, хотя я деревенская кухарка, а он какой-то там военачальник армии монстров.

Он застыл, по шлему не понятно, о чем он думает, что слегка напрягает.

– Значит, отвечать на мой вопрос ты не собираешься? – судя по интонации, он такого поворота не ожидал, но за то, спокойно принял равенство между нами по статусу.

– Нет, и ты задал три вопроса, а не один. На которые, кстати, я не собираюсь отвечать, – совсем обнаглев, поправила его.

– Женщина, – разозлился снова, сжав рукоять меча, и страшно наклонился ко мне, не достающей ему даже до подмышек.

Это что, у них ругательство такое? Или он намекает, что я старо выгляжу?

– Желание, последнее желание исполнишь? – совсем обнаглев, нервно облизала подсохшие от ветра губы. – У нас, идущим на смертную казнь, в тюрьмах исполняют последнее желание.

О том, что это желание касается только последнего ужина, решила утаить, слегка вызывающе, смотря на военачальника. Я ожидала многого, но не довольно жутко смеха. Так злодеи в сказках смеются, вот точно так!

– И чего же ты хочешь, женщина? Чтобы я тебя пощадил? – во сколько снисходительности в голосе, что аж бесит.

Сам же нарывается, не виновата я!

– Ты что тупой? Какое тогда это последнее желание?! – вырвалось у меня, от чего страшный металлический монстр на мгновение застыл.

Почему-то уверена, что осталась с головой в этот момент только потому, что ему интересно, что я хочу пожелать.

– Так чего же ты хочешь? Чтобы я пощадил твоих родных? – угадала, разозлился чуток.

– Нет, о том, чтобы они никогда не встретились с вами, уже позаботилась.

– Так чего ты хочешь тогда, женщина? – он ступил шаг ко мне, почти приперев своим огромным телом к дереву.

Чешуйки на броне вот-вот порвут мою бедную кожу, но не это страшит меня. Понимая, насколько я мелкая по сравнению с ним, ещё больше нервничаю. Тяжело выразить свое глупое желание, даже если как планирую, оно спасет мою жизнь. Вместо того чтобы твердо сказать, испугано шепчу:

– Поцелуй.

– Что? – послышалось сразу от монстра.

Кажется, он не расслышал, или попросту не поверил моим словам. Вот и как мне это снова произнести вслух? Мандраж от первого раза ещё не прошел. Глотаю воздух ртом и резко втираю ему заранее заготовленную историю:

– Мне девятнадцать, у большинства девушек из моей деревни уже дети есть, а я даже не целовалась ни с кем. Не хочу умирать, по крайней мере, не целованной.

Вот сказала, и сама себе не верю, у меня должно было быть глупое и простое лицо и интонация простушки, а получилось очень резко и неправдоподобно. Стоит монстр напротив меня и, кажется, что он в шоке. Через какое-то время, военачальник отошел от шока и выдал:

– Ты хочешь поцеловаться? Со мной?

И тон у него такой, что я не выдержала и, с горящими от стыда щеками, ляпнула:

– А ты тут ещё кого-то кроме себя видишь?!

Вторая волна шока монстра и я уже жалею, что кинжала или ножа у меня нет, уже бы прирезала его. Потом он снова засмеялся и отошел на шаг, с целью оценивающе оглядеть меня с головы до пят.

– Ты не боишься меня? – как то снисходительно спросил.

– Боюсь, но ты же все равно меня убьешь. Так почему же не исполнить свое последнее желание?

– А не боишься, что я захочу большего? – наклонился почти к моему лицу, и металлическая рука убрала прядь волос с лица.

– Многие хотели, – оскалилась, убирая металлическую клешню от лица, – хотелка ломалась.

– И что же, правда не целовалась никогда? – голос полный иронии.

Неужели понял, что я хочу сделать? Да нет, судя по тому, что я о нем знаю, логика явно не его конек.

– Нет.

– А не боишься целоваться с монстром? – опять этот снисходительный тон, в конец меня взбесил.

– Да что ты ломаешься как баба? – фыркнула, понимая, что мой план сыграть в простушку пошел к чёрту и надо хоть как-то заставить его снять шлем.

Пытаюсь схватить шлем и снять его, но меня хватают за запястья, больно сжимая их.

– Или что, ты боишься маленькую беззащитную девушку? – спрашиваю, ухмыляюсь и играю на его гордости.