Текст книги "Принцесса (СИ)"

Автор книги: Мария Степанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Андрей протянул руку и расстегнул на ее рубашке три пуговички – от горла до груди, приостановился на секунду, глянул на нее, ожидая реакции, и, не увидев ничего кроме нарастающего возбуждения и любопытства, расстегнул еще две. Юлька подалась вперед, и, дотянувшись, сняла с него футболку, оставив мужчину в одних джинсах.

– Если бы мы играли на раздевание, я бы проиграл, – проговорил он тихо, – а ты, я вижу, подготовилась, надела все, что могла.

Он улыбался так заразительно, что Юлька тоже разулыбалась, хотя губы дрожали от предвкушения. Андрей ненавязчиво снял с нее клетчатую рубашку, под которой была черная майка-стрейч, выгодно утягивающая фигуру, вслед за рубашкой пошли джинсы, и Юлька осталась в майке и трусиках. Он рассматривал ее, и Юлька вдруг почувствовала смущение, вспомнив все те недостатки, которые рассмотрела в бане.

– Не смотри, – произнесла она и попыталась ладонью прикрыть ему глаза.

– Почему? – Андрей поймал ее руку и прикоснулся губами к ладони.

– Я стесняюсь, – Юлька говорила правду.

– Ты прекрасна! – Андрей потянулся к ней, взялся за низ майки и, преодолев небольшое сопротивление, стянул и ее. – Ты прекрасна! – повторил он, пожирая глазами грудь, бесстыдно выпирающую из бюстгальтера, – и я сейчас умру от желания.

Его простые слова взбудоражили ее, и Юлька, откинув все сомнения, потянулась к его губам. Он перехватил инициативу, встретив ее на полпути, и повалил ее на спину, придавив собой. Юлька задыхалась, ей хотелось, чтобы это не заканчивалось никогда. Она почувствовала мужские пальцы на спине и тут же ощутила, что грудь больше не стянута. В какой-то момент она поняла, что и он больше не сдерживаем ничем, горячее голое мужское тело прижималось к ней, и только тонкая преграда кружевных трусиков сдерживала их. Но вскоре и они оказались в куче смятых вещей на полу у дивана, составляя компанию остывшему чаю. Юлька позволяла делать с собой все, что он хотел. Ей было необходимо ощущать этот напор мужского желания, чувствовать себя нужной, необходимой ему. Когда он обхватил ее за бедро и развел ноги, она с радостью подалась навстречу.

Гаврила залаял, и, одновременно, за воротами гулко дважды просигналили. Юлька соскочила с дивана, где сидела последние полчаса, разбирая в жестяной банке из-под печенья разноцветные пуговицы. Вообще-то она собиралась подобрать пуговицу на Леркину школьную блузку, но процесс перебирания так увлек ее, что она совсем забыла, зачем достала швейные принадлежности. Весь день она ходила рассеянная, и было от чего. Домой вернулась почти к обеду, обнаружив на крыльце кастрюльку, замотанную в старый платок. Значит был кто-то из Осиповых, дома не застал. Теперь расспрашивать будут… Ужасно хотелось спать, потому что отдыхали они часа три в общей сложности. Юлька чувствовала, что у нее болит каждая мышца, но боль эта была приятной и напоминала о жаркой ночи.

Дверь хлопнула, Илька и Лерка ввалились в дом веселые, взбудораженные, о чем-то громко спорили и смеялись.

– Мам, привет! – Лерка подбежала, чмокнула ее и сунула в руки поросенка в ярко-красном комбинезоне и смешной шапке с кошачьими ушками, – накорми Фунтика, он всю дорогу визжал!

– Ах ты мой бедненький, – запричитала Юлька, расстегивая и снимая со зверюшки нейлоновые одежки, – замучила тебя эта вредная Лерка! Давай я тебя раздену, накормлю…

– … спать уложу! – в тон ей, так ж протяжно подхватил Илька.

Лерка засмеялась, прошла в кухню, включила чайник.

– Ой, мамуль, я так классно провела время! А ты как? Отдохнула? Чем занималась?

Невинный вопрос вогнал Юльку в краску, и она поспешно наклонилась, заметив на полу пуговицу, которую выронила полчаса назад.

– Я?… Да ничем… – пробормотала она, и сменила тему, – как бабушка?

– Бабушка хорошо, – отчитывалась Лерка, – передавала тебе привет, обещала позвонить вечером. Дед тоже хорошо. Хотя нет, не очень хорошо, стал плохо видеть, бабуля его отправляет в больницу, а он не идет.

Юлька покачала головой. Папа всю жизнь не любил лечиться, избегал больниц и появлялся там в случаях крайней необходимости. Наверно поэтому, как он сам утверждал, он болел очень редко.

– Тетя Даша как? – повернулась Юлька к Ильке.

Илька пожал плечами и пробубнил что-то с набитым ртом, потом прожевал и ответил:

– Как обычно, скучает, переживает, любит. Лерке вон золото подарила.

– Золото?! – нахмурилась Юлька.

– Ага! – довольно кивнула Лерка, – смотри! – и достала из сумки бархатную коробочку. Внутри лежали миленькие золотые сережки с голубым камнем. – Это топаз! – похвасталась дочь.

– Балует тебя тетя Даша! – погрозила Юлька ей пальцем, – ох, балует! Я даже боюсь спросить, что преподнесли дед с бабушкой!

– Не бойся, спрашивай! – милостиво позволила дочь, и тут же, не выдержав, выдала – поездку на море!

Юлька ошарашено переводила взгляд с дочери на Ильку. Илька только кивал, показывая, что он понимает всю полноту ее растерянности.

– Но вообще-то, – продолжила Лерка, – этот подарок нам обоим…

– Обеим… – автоматически поправила Юлька.

– Да, обеим, – согласилась Лерка, – путевка-то на двоих.

Родители любили радовать, и Юлька с удовольствием представила их летний отдых на море.

– А ты так и не сказала, чем тут занималась без нас, – напомнил Илька, и смотрел настойчиво, ожидая ответа.

– А я знаю – чем! – вдруг выдала Лерка, пристально глядя на мать, – она тут прихорашивалась! Вон и ноги напедикюрила моим лаком!

– Да! – с улыбкой нарочито вызывающе ответила Юлька, – имею право в собственный выходной заняться собой!

Илька не остался ночевать. Он редко оставался с воскресенья на понедельник, потому что в этом случае ему пришлось бы встать в пять утра, чтобы к девяти успеть на работу, а Илька очень любил поспать. Перед отъездом он выгрузил из багажника что-то белое массивное, похожее на колесо.

– Это сигвей, – пояснила Лерка, и добавила – кататься.

– Господи! – всплеснула руками Юлька, – где ты тут собралась кататься?!

– Ну-у… – девочка задумалась, – … где-нибудь…

– Ну-ну, – скептически покачала головой Юлька, – давай, от Сиротиных до Ершовского бора, как раз разгонишься хорошенько.

Ночью она никак не могла уснуть. Лерка давно сопела, заткнув по привычке уши наушниками, Фунтик тоже не спал, все ходил туда-сюда, потом подошел к кровати и хрюкнул.

– Чего тебе? – спросила Юлька, глядя на малыша. Поросенок еще раз хрюкнул, но не уходил.

– Иди спать, – шепотом прогоняла его Юлька, – вон твоя подстилка!

Фунтик топтался у кровати и смотрел такими глазами, что она не выдержала, наклонилась, и, обхватив поросенка поперек животика, подняла его и поставила на одеяло.

– Ну, чего тебе?

Поросенок сразу потерял к ней интерес, потопал на подушку, взобрался на нее, лег и закрыл глаза.

– Здрассте-пожалуйста! – всплеснула руками Юлька, – с каких это пор свиньям можно спать на кровати?!

Ответ напрашивался сам – с того дня, когда Фунтик поехал гостить к бабушке с дедушкой.

Юлька лежала и смотрела на спящую зверюшку, а самой сон не шел. она вдруг поняла, что весь день думала об одном и том же. О прошедшей ночи, о страстных объятиях и поцелуях, о том, как они лежали в испарине после очередного раза. В какой-то момент захотелось просто валяться обнявшись, и они болтали обо всем. Юлька с легкостью поведала Андрею свою историю, о том как она живет, замужем и без мужа все эти шестнадцать лет, как Лерка заочно любит отца, которого никогда не видела, как ее, горожанку, чужую, непохожую, приняли в этой деревне, и как она сама научилась любить и ценить этих людей и эти просторы.

– Тебя-то как занесло? – спросила она в очередной раз, не ожидая ответа.

Но Андрей ответил.

– Так надо было, – произнес он таким голосом, что Юлька поняла – сейчас он расскажет. И, возможно, то, что он скажет, ей не понравится.

– В школе, где я работал, весь коллектив был молодой. Директор специально набирал молодых, хотел, чтобы все что есть нового, свежего, новаторского, было в его школе, а значит, нужны были люди, которые готовы всегда всему учиться. У нас был отличный дружный коллектив, а главное, дети нас воспринимали не как взрослых, умудренных жизнью, а как старших товарищей, которые, в общем-то, недалеко от них ушли по возрасту. Так и было.

Андрей помолчал, потом вздохнул и продолжил:

– Ее звали Кристина Довлатова. Она училась в одиннадцатом, была королевой школы, и вообще, звездой. Я не знаю, что у них там за плн был, но, как мне потом рассказывали, вроде как девчонки поспорили, что она меня уболтает на секс.

Юлька вытаращила глаза. Андрей покачал головой.

– Ага, детки нынче ушлые. А я, тогда наивный был, горел работой. Мне все нравилось, казалось, горизонты открываются. За полгода мы были на двух олимпиадах, и мои ученики занимали призовые места! И тут она. Девочка умненькая, разговаривала как взрослая. Ну я и взял ее в группу. Мы готовились к очередной олимпиаде, она строчила программы быстрее меня! Готовились постоянно, с некоторыми дополнительно. И вот, в один из вечеров она пришла на консультацию. Должно было прийти еще трое, но не пришли. Ну и вот…

Он замолчал. Юльке показалось, что у нее в голове стучат барабаны. Она непонимающе посмотрела на Андрея, он по взгляду догадался, что она поняла все совсем не так.

– Ничего не было! – яростно воскликнул мужчина, – ты думаешь я совсем с ума сошел?! Эта дурочка что-то бормотала про любовь, пыталась раздеваться… Я вытолкал ее и сам быстро собрался и ушел. Не поверишь, Юль, я реально испугался тогда. Потому что случаев, когда ученики обвиняют учителей в домогательстве, сама знаешь, полно. Сначала обвинят, посадят, а потом будут разбираться, было или не было. А утром за мной пришли. Девчонка покончила с собой, а в записке написала, что винит меня в смерти.

Юлька в ужасе прикрыла рот ладонью.

– Конечно, все быстро выяснилось. Подружки ее рассказали, что у них там какой-то договор был, что она большую сумму денег им должна была за то, что не смогла… В записке кроме моего имени еще были, в основном этих же подружек… Это был ад. Меня отпустили за отсутствием состава преступления, но легче от этого не стало. Мать девчонки сошла с ума. Еще бы, единственная дочь, свет в окошке. Отец тоже, похоже, недалеко ушел. Все ездил возле моего дома с ружьем, обещал убить. Вот и пришлось уехать. Родители очень переживали. Но так всем будет лучше.

История Андрея потрясла Юльку до глубины души. Удивительно, что после всего этого он не бросил профессию. Вспомнив, как радовались ее мальчишки, Юлька подумала, что такие, как Андрей, неисправимы. Они любят свое дело, и будут исполнять его, пока длится жизнь.

Поросенок хрюкнул во сне и дернул ножкой. Юлька улыбнулась. Юлька улыбнулась, глядя на розовое тельце. Леркина идея с домашней свиньей казалась таким бредом, а теперь у нее в постели спит поросенок! Уму непостижимо!

Еще одна причина бессонницы была как раз в дочери. Вечером, как обещала, позвонила мама. И ее голос. Точнее тон, каким она говорила, Юльке сразу не понравился. Мама выспрашивала, есть ли у Леры мальчик, и вообще, как она, Юлька, считает, повзрослела ли Лерка настолько, чтобы встречаться с мужчинами.

– С какими мужчинами?! – недоуменно переспросила Юлька.

– С такими! – ответила мама, – которые уже на машинах ездят.

– Мам, я ничего не понимаю, – проговорила Юлька, но тревожность уже поселилась в душе.

– Что непонятного? – мама вздохнула с той стороны, – к Лерке приезжал мужчина на машине, и она куда-то с ним ездила! Я с балкона видела!

– Мама! – Юлька закричала бы, если бы не Лерка в соседней комнате, – зачем ты ее отпустила-то?!

– А она сказала, что это по твоему делу, – растерянно ответила мама.

21

Общаясь с детьми разного возраста, Юлька понимала, что с дочерью ей все же повезло. Лерка была покладиста, а главное, логична в своих действиях, и если Юльке приходилось повышать на нее голос, то Лерка, хоть и обижалась, но все же, сопя, делала определенные выводы, и вскоре ссора была исчерпана. Наблюдая, как воюют некоторые родители, Юлька всегда боялась, что наступит момент, когда она не сможет внятно объясниться с Леркой. Ей казалось, в тот момент нарушится равновесие, которое всегда существовало в их маленькой семье. Юлька боялась. И этот момент наступил. Лерка вела себя так, словно ничего не произошло, а Юлька изводилась желанием задать один-единственный вопрос – что за мужчина появился в жизни Лерки и почему та встречается с ним тайно и врет бабушке. Это было самое плохое. Лерка не умела врать. Даже в детстве ей было проще сказать правду, получить положенное наказание и вздохнуть свободно. И вот наступил момент, когда она лгала, неумело, коряво. А значит, происходило что-то из разряда «чего не должна знать мама».

Она бы совсем расклеилась, размышляя обо всем этом, если бы не работа, которая держала в тонусе. А еще был Андрей. После выходных возвращаться на работу было волнительно. Но, вопреки всем душевным трепетаниям, там было все как обычно. Идя по коридору, она здоровалась с учителями и учениками, тревожно высматривая мужчину, с которым провела ночь, а потом вдруг они столкнулись в учительской у расписания и Андрей улыбнулся и поздоровался. Вроде все как обычно. Но улыбнулся он теплее, чем всегда, и поздоровался тоном ниже, вызывая у Юльки мурашки.

– Как провела воскресенье? – он обращался к ней на "ты", и Юлька понимала, что ему хочется чуть-чуть продлить момент интимности, пока никого нет.

– Хорошо, – почти шепотом ответила Юлька и взглянула снизу вверх.

В это время в учительскую вошли, громко разговаривая, шурша плащами и куртками, покашливая, коллеги, и Юлька резко отвела взгляд.

– Юлия Вячеславовна, – окликнул Андрей, – ключик передайте пожалуйста!

Она обернулась к нему, от волнения прослушав, что он произнес, и Андрей махнул головой в сторону доски с ключами. Юлька дотянулась, сняла ключ и протянула ему. Андрей раскрыл ладонь, она вложила ключ, на секунду задержала свою руку в его, ощутив тепло, потом вынула ладонь и вышла в двери, испытывая огромное желание обернуться.

В приемной суетилась взволнованная Алла Петровна – Юльку вызывали в управление. Очень срочно.

– Зачем? – Юлька мысленно перебрала в голове все, за что начальство могло быть недовольным.

– Не знаю! – Алла Петровна взволнованно заламывала руки, – звонила секретарша зама, голос противный, тон звенящий!

– Понятно! – Юлька наконец-то сняла пальто, повесила в шкаф. У Аллы Петровны были свои критерии голосов по телефону и определения степени важности. Голос "с той стороны" мог быть вежливым и журчащим, суетливым и спотыкающимся, нервным, злым, переживающим. Сегодня был звенящий. Это значило, что секретарша Звягинцева не просто передала, а отчеканила приказ явиться пред светлы очи своего начальника. – Алла Петровна, позвоните пожалуйста Михал Михалычу, спросите, не нужно ли ему в город…

Всякий раз, когда приходилось менять планы Юлька нервничала. Она кое-как нашла подмену на три своих урока, предупредила Лерку, что, возможно, будет поздно, и через час тряслась в раздолбанной "девятке" одного из сельчан, направляющегося в город по своим личным делам. Помимо всего этого, Юлька через Аллу Петровну узнала, что председатель Михал Михалыч заболел, три дня назад его увезли в город и экстренно прооперировали. Она загадала, если будет время, заехать проведать больного.

В приемной Звягинцева она просидела битых два часа. Секретарша не пропускала к шефу, аргументируя, что у него важный разговор, и не отпускала, заверяя, что "Юрий Геннадьевич скоро освободится". Наконец, когда она уже не просто нервничала, а по-настоящему злилась, Звягинцев вышел из кабинета, как всегда благоухающий дорогим парфюмом, увидел ее, и, многозначительно осмотрев, сухо произнес:

– Добрый день, Юлия Вячеславовна, проходите.

Юлька про себя отметила и сухость и немногословность Звягинцева. Все-таки мерзавец запомнил, как она "отшила" его. Ну что ж, посмотрим, чего хочет…

В напряженном молчании Звягинцев уселся во главе длинного стола, Юльке указал на один из стульев. Она сняла пальто, бросила его на спинку соседнего стула, пригладила волосы, села. В широкие окна бил яркий весенний солнечный свет, с крыш еще не капало, но воробьи вовсю орали, зазывая весну.

– Юлия Вячеславовна, – подал голос Звягинцев, заметив, как она засмотрелась в яркую синь неба за окном, – что у вас происходит?

Вопрос был странный, Юлька недоуменно посмотрела на замдира. Звягинцев всем своим лицом изображал озабоченность и недовольство.

– А что у меня происходит? – спросила Юлька, пытаясь понять, что он имеет ввиду.

– У вас происходит бардак и беспредел! – повысил голос Звягинцев, – а вы, Юлия Вячеславовна, похоже, считаете это нормой, раз сидите тут такая спокойная и не переживаете за свою судьбу!

– Юрий Геннадьевич, – стараясь сдерживаться ответила Юлька, – пока что вы говорите загадками и я не совсем понимаю, что именно вы имеете ввиду, но как только узнаю, конечно, начну переживать!

– Шутите, да? – Звягинцев взял карандаш и начал постукивать им по столу, – ну-ну… В ближайшее время к вам будет направлена инициативная группа с проверкой вашей, Юлия Вячеславовна, деятельности, и скажите спасибо, что именно я буду возглавлять эту группу. Иначе возможно вам бы грозило не только увольнение, но и уголовная ответственность!

– Да за что?! – она больше не могла слушать, как Звягинцев смаковал ее будущие беды.

– Как за что? За организацию на территории школы коммерческого компьютерного клуба и игр на деньги. И ваш новый сострудник тоже будет привлечен к ответственности вместе с вами.

Пару секунд Юлька растерянно смотрела на Звягинцева. Потом сознание включилось, и она все поняла.

– Вы про турнир что ли?! – с облегчением выдохнула она.

– Именно, – кивнул замдир, – наконец-то вы начали соображать.

– А причем тут "коммерческий клуб"? И откуда вы взяли информацию про игры на деньги?

– Только не надо из меня делать дурака! – Звягинцев погрозил ей карандашом.

"Чего там делать, все уже сделано" – злорадно подумала Юлька, но вслух ничего не сказала.

– Я прекрасно ориентируюсь в интернете, и прочитал, как происходит участие в подобных турнирах. А еще, ваши ученики очень хорошо все расписали на страничках своих соцсетей, поэтому, сбор доказательств не составит труда.

Он еще долго распекал ее и так и сяк, время от времени упоминая, что проверка непременно найдет нарушения и ее с позором выгонят из школы, запретят преподавать и отправят в тюрьму. Это было отвратительно. У Юльки разболелась голова, и хотелось только одного – чтобы Звягинцев наконец-то удовлетворился сказанным и отпустил ее.

– Ну что ж, – Звягинцев сделал менее строгое лицо, – вы свободны, Юлия Вячеславовна, надеюсь, у проверяющих не возникнет никаких препятствий в работе.

Юлька даже не затруднила себя прощанием, собрала вещи и вышла из кабинета. Секретарша напряженно проводила ее взглядом и вернулась к своим делам.

В горле стоял ком. Она вышла в просторный холл и остановилась, не зная, что делать. Ощущение было, будто ее отстегали на глазах у всех. Подлец Звягинцев наверняка сам инициировал эту проверку, с него станется. Ну ничего, мы еще поборемся! Юлька застегнула пуговицы, намотала шарф и достала из сумки телефон. Она не позволит унижать себя какому-то хлыщу в костюме!

– Алла Петровна, – она постаралась, чтобы голос ее был спокоен, ни к чему волновать старушку, – попросите Кочкину подменить меня завтра еще раз, я останусь в городе. Нет, ничего не случилось, просто не успеваю. Да, спасибо. До свидания.

Следующий звонок был дочери.

– Лера, сегодня переночуй у бабушки, я задержусь. Нет, ничего не случилось. Какой голос? Нервный? Тебе показалось. Не показалось? Ну, в общем, ничего страшного. Поросенка не забудь накормить. И убрать за ним. Гаврилу тоже. Ну что-что?! Накормить! Убирать не надо. Я бабушке еще перезвоню. Люблю тебя!

– Мамуля, – я сегодня переночую у вас, – Юлька чуть-чуть отодвинула аппарат от уха, чтобы не оглохнуть от маминых восторженных вскриков, – дела задержали. И еще… Ты по-прежнему общаешься с Колесниковыми? Это хорошо. Нет, ничего, приеду, поговорим.

Решив три вопроса подряд она выдохнула, накинула сумку на руку и вышла из здания ненавистного управления. Такси быстро довезло до районной больницы, и ее, хоть и не без уточняющих вопросов, пропустили к Михал Михалычу. В трехместной палате председатель лежал у окна. Увидев ее, мужчина обрадовано заулыбался.

– Юленька, здравствуй!

Юлька присела на табуретку рядом с кроватью, достала из пакета и выложила на тумбочку фрукты, коробочки йогурта и сок в маленьких детских коробочках. Мужчина покосился на передачку и скривился.

– Лучше бы колбаски принесла, – вздохнул он, – или сала.

– Ага, – Юлька улыбалась, – вам после удаления желчного как раз только колбаску с салом и надо!

– Ты как моя, – огорченно произнес Михал Михалыч, – та тоже, какие-то кашки носит. Тьфу.

– Ничего, – Юлька погладила председателя по тыльной стороне кисти, – поправитесь, и все будет хорошо.

Мужчина согласно кивал, но в лице было сомнение в том, что дальше будет все только хорошо, потому что рекомендации от лечащего врача он уже получил.

– Ты зачем приехала? – переел он тему разговора.

– Вызвали в управление, – отмахнулась Юлька.

– Проблемы? – нахмурился председатель.

Ему она врать не стала и все честно поведала.

– Это ж какой суке, – Михал Михалыч не стеснялся в выражениях, – спокойно не сиделось, и из детской забавы преступление изобразили…

– Да тут может никто не виноват, – пожала плечами Юлька.

Но председатель не верил в то, что информация сама каким-то образом донеслась до управления.

– Не-ет, – твердил он, нашелся стукачок, и я узнаю, кто это!

– Михал Михалыч, вы не волнуйтесь! Главное выздоравливайте!

– Я тебя, Юлька, в обиду не дам! – ударил мужчина кулаком по одеялу, – да при тебе жизнь в нашем болоте зашевелилась!

Юльке было приятно. Она посидела еще немного и начала прощаться.

– Меня выписывают через три-четыре дня, – сообщил председатель, – держи в курсе, если что – звони.

Юлька пообещала.

Родители были рады и встревожены одновременно. Дочь редко появлялась в родном доме, и каждый раз это был для родителей праздник. Они тщетно пытались понять, почему Юлька вдруг в один миг полностью поменяла образ жизни, перебравшись в деревню. Дарья Сергеевна даже консультировалась с психологом, который размытыми фразами объяснил ей, что в тот момент их дочь переживала кризис и справлялась как могла. В деревне, среди людей, близких ее мужу, она чувствовала себя комфортнее, как бы эмоционально, душевно ближе к Сергею.

Они приняли ее решение и даже полюбили новый дом Юльки. Но втайне Дарья Сергеевна всегда мечтала, что дочь вместе с внучкой переберется обратно. Тогда бы она была окончательно и безусловно счастлива.

Узнав, что Юлька в городе, Дарья Сергеевна позвонила мужу.

– Слава, Юлечка обещала быть! Срочно приезжай! И зайди в магазин, купи… Ну, ты сам знаешь, что нужно.

– Жаль, что выбираешься только по работе, – осторожно сетовала мама, – и Лерочку редко видим.

Юлька устало отмахивалась, говорила, что времени нет совсем. Немного расслабившись после ужина, она все же поведала о своих неприятностях. Пришлось рассказать и о притязаниях Звягинцева, что вызвало бурное негодование папы.

– Мелкий пакостник! – возмущался Вячеслав Георгиевич, – никчемный карьерист! Повидал я таких на своем веку!

Папа еще долго ругал систему, позволяющую бездарям в костюмах портить жизнь нормальным людям, а потом призадумался.

– Что думаешь делать? – спросил он у Юльки.

– Есть одна идея, – ответила она, – думаю, может Владимир Палыча подключить? Его команда уже однажды приезжала, нарушила правда, наше тихое болото, но, в общем, это пошло нам на пользу.

– Колесникова? – оживилась мама, – а что, можно! Я Лиде позвоню, она недавно интересовалась, как ты поживаешь.

Родители тут же развили бурную деятельность, звонили, разговаривали, договаривались. Пару раз передавали телефон ей. Юлька помнила чету Колесниковых, приятелей родителей, с детства, теперь это знакомство могло сослужить хорошую службу.

Поздно вечером она лежала в своей постели и не могла уснуть. Так было всегда с тех пор, как она перебралась в деревню. Плотные шторы совсем не скрывали фонарного света, автомобили ездили даже ночью. А главное, она чувствовала, что это уже не ее дом. Не было близости, той, что благодатна в любую погоду и при любом настроении.

Дверь приоткрылась и в комнату белой тенью вошла мама.

– Не спишь? – она присела на край кровати, протянула руку и погладила дочь по волосам.

– Не сплю, – Юлька улыбнулась, – а ты чего ходишь?

– У отца давление, – ответила мама, – таблетку ему приносила.

– Что-то сдал наш папа, – печально произнесла Юлька, – кто бы сказал еще десять лет назад, что наш папа будет таблетки от давления пить.

– Стареет, – развела руками мама, – нервный стал. Сто раз говорила ему, что пора на пенсию, но ты же знаешь папу!

Юлька покивала. Она была такая же.

– Мама, а у меня появился мужчина, – вдруг выдала Юлька и сама испугалась произнесенного вслух.

Мама ахнула, прижав ладонь к груди.

– Да ты что?!

Юлька рассказала все. Мама слушала внимательно, и только один раз заерзала, узнав, что избранник дочери моложе ее почти на семь лет.

– Юлечка, но как же?… А что Лера?

Юлька вовремя сдержалась, чуть не разболтав про новогоднее происшествие. Про Леркин побег родителям сообщать не стали, а Осиповы знали только редактированную версию.

– Лера… Нормально.

– А как ты собираешься… Ну, вообще?…

– Не знаю, мам, – Юлька села в постели, длинные волосы рассыпались по плечам, – я хочу развестись…

Сердце Дарьи Сергеевны секундно трепыхнулось от радости, но он тут же взяла себя в руки.

– Юля, это все очень серьезно, подумай хорошенько! И поговори с Татьяной, только очень аккуратно.

– Да, я знаю, – Юлька кивнула.

– Юля… А как же… Сергей?… – Дарья Сергеевна спросила с опаской, боясь растревожить дочь.

Юлька не ответила сразу. Она молчала, и в молчании этом ощущались сомнение и горечь.

– Он оставил нас, – наконец произнесла она, – столько лет прошло, мы здесь, а он… Он где-то там. Наверное, шестнадцать лет – достаточный срок чтобы понять, чего ты хочешь.

– А деньги? – Дарья Сергеевна знала о ежемесячных переводах.

– Приходят, – мрачно ответила Юлька.

– Ну это же что-то значит?…

– Это значит то, что у него есть деньги, – ответила Юлька и почувствовала, как защипало глаза, – а разве не за этим он уехал тогда?!

Дарья Сергеевна придвинулась и обхватила Юльку за плечи. Юлька всхлипнула, прижалась щекой к плечу.

Утром папа увез ее на автовокзал. Мама уговаривала взять такси, и даже предлагала оплатить, но Юлька категорически отказалась. В автобусе было пусто, и она, сидя у окна, смотрела на мелькающие поля, перелески и домики, и размышляла о своем.

Почувствовав вибрацию телефона в сумке, она вынула аппарат. Звонил Илька. Он долго возмущался тем, что она не сообщила о приезде, что-то спрашивал, но, в целом, Юлька догадалась, что мама уже доложила Ильке все. Деликатный Илька, конечно, не стал выспрашивать подробности ее намерений, но по его тону она чувствовала, что он в курсе.

Знакомый водитель провез ее мимо остановки, на которой обычно высаживал всех пассажиров, и добросил до школы. Поблагодарив мужчину, Юлька выбралась из автобуса и поднялась на крыльцо. Ей вдруг захотелось вдохнуть полной грудью воздух, наполниться ощущением радости. Что она и сделала. Внутри зазвенел звонок, Юлька вошла и услышала нарастающий гул детских голосов.

Алла Петровна встрепенулась, увидев входящую Юльку.

– Юлечка Вячеславовна, как же это, а?! – старушка смотрела на нее выжидающе.

– Что, Алла Петровна? – Юлька сделала вид, будто не поняла ее.

– Звонили из управления! Проверка на нас идет!

– Ну и что? – Юлька старательно изображала равнодушие, – ну проверка, что такого? Вы так переживаете, будто у нас проверок ни разу не было.

– Таких, – секретарша сделала акцент на слове, – ни разу!

– Мы справимся, – ободряюще улыбнулась Юлька, – пригласите пожалуйста Андрея Александровича, пусть как освободится, подойдет.

Он появился через час. Вошел серьезный, прикрыл за собой дверь.

– Андрей, – Юлька не стала изображать излишнюю официальность, – у нас есть проблема.

Она пересказала ему подробности вчерашней выволочки у начальства.

– Что думаешь?

Андрей задумался.

– Ну, мы с тобой денег не собирали, – подумав ответил он, – это была идея детей. Плохо, что Лера была инициатором, могут привязать к тебе.

Юлька и сама понимала, что это было огромной ошибкой, позволить собирать деньги. Она оправдывала себя, что запретить не могла, но отлично понимала, что для проверяющих это не будет аргументом. Закон о сборе денег в школе был весьма свеж, а значит и резонанс по нему мог быть действительно большим.

– Надо поговорить с ребятами, – подал голос Андрей.

Юлька отрицательно махнула головой.

– Я сама поговорю. С Лерой. А там посмотрим.

– Я зайду вечером? – он глянул на нее вопросительно.

– Зачем? – напряженно спросила Юлька.

– За надом! – шутливо ответил Андрей. – Есть у меня одно дело… Не к тебе.

– А к кому? – это было еще более странно.

– К Гавриле твоему.

Юлька взглянула на молодого человека с недоумением.

– Хороший же пес, – пояснил Андрей, – только с проблемами. Попробую порешать.

– Он тебя даже близко не подпустит! – предупредила Юлька.

– Сегодня да, – согласился Андрей, – а потом может и подпустит.

Вечером она не стала задерживаться. Не видев дочь почти двое суток, Юлька ужасно соскучилась. Дома, на удивление, был порядок, Лерка валялась на диване, играла с поросенком. Она подскочила, бросилась обниматься.

– Мамуля, как же я соскучилась! – Лерка по привычке тараторила все новости разом. – Приходила бабушка, принесла рассольник. Дед сказал, что скоро будет потоп и мы не сможем выехать до конца мая. Правда, мам, не сможем? А как же день Д?

Юлька улыбалась. Дочь сунула ей в руки беспокойно копошащегося Фунтика, а сама гремела посудой, разогревала суп.

– Дед у нас тот еще гидрометцентр, – ухмыльнулась Юлька и поставила Фунтика на пол, – его предсказания из разряда "то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет". Так что не переживай, может и не пропустим праздник.

Это была очень смешная традиция. Когда ее мама и мама Ильки ждали рождения первенцев, они загадали, что случится это эпохальное событие в один день. Но Юлька нарушила все планы и родилась на три недели раньше Ильки. Юные мамаши не стали отчаиваться и придумали общий праздник – день Д, то есть день Детей, и отмечали его двадцатого мая, посередине между днями рождений Юльки и Ильки. Этот праздник был не хуже именин, потому что были подарки и сладости, и маленькие Юлька с Илькой ждали дня Д не меньше дня рождения. Когда в семье появилась Лерка, ее тоже включили в этот праздник, и тут уж на нее сваливался подаркопад.