Текст книги "Принцесса (СИ)"
Автор книги: Мария Степанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
9
Надо отдать должное – молодой человек быстро оправился от удивления, непринужденно повесил куртку на крючок за дверью, присел на стул и достал из планшета папку с документами. Юлька сидела и наблюдала за человеком, с которым накануне целовалась. Андрей наконец перестал шуршать, положил папку на стол и поднял глаза на Юльку. И она вдруг поняла, что он смущен. Ей сразу стало легче, потому что она была смущена не меньше.
– Вы не похожи на вчерашнего студента, – Юлька улыбнулась молодому человеку.
– Не похож, – он согласно кивнул, – долго шел к студенчеству. В школе учился неважно, ушел из девятого класса в училище. Медицинское, – уточнил он.
– Ого! – Юлька взглянула на него почти с восхищением, – вы врач?
– Медбрат, – Андрей достал из кучи разноцветных корочек одну, продемонстрировал и небрежно бросил обратно. – Потом отслужил в армии, вернулся… И вдруг потянуло… В педагогику.
– Прямо вот так и потянуло? – недоверчиво переспросила Юлька.
– Да я просто поверил в то, что смогу. Знаете, – Андрей вдруг расслабился, ушло напряжение, остался только человек со своей историей, – когда мне было одиннадцать, родители развелись. Отец нашел помоложе и ушел, оставив все, в том числе и компьютер, совсем новый. И я залип. Сначала просто играл сутками напролет, потом стало интересно, начал учиться программированию. В девятом классе у меня были две пятерки – по информатике и химии. Жутко нравилась химия, это как программирование, только в реальной жизни. Ну вот все и сошлось. На курсе я был самым старым. И самым умным, – он хитро улыбнулся и достал другую корочку – темно-красного, почти кирпичного цвета.
– Ух ты! Красный!
Андрей только скромно улыбнулся.
– Так, ну мы просто обязаны взять вас, Андрей Александрович! – Юлька достала договоры, – только вот еще утолите мое любопытство – вы уволились с прошлого места работы и почти день в день оказались тут. У вас там что-то произошло? Потому что это похоже на бегство.
– Ничего противозаконного, – пошутил молодой человек, но глаза его остались серьезными.
– Ну что ж, подписывайте здесь и здесь, – она указала на бумаги, – и идите к Алле Петровне, она вам все расскажет, что делать дальше. Ну, а потом я представлю вас коллективу!
Молодой человек затолкал документы в планшет, взял куртку и направился к двери.
– Постойте! – вспомнила Юлька, – вам же еще нужно получить ключи!
Андрей посмотрел непонимающе, и она пояснила: – от дома!
И когда он кивнул, Юлька добавила: – я взяла на себя смелость выбрать вам это жилище. Дома у нас строятся редко, тем более, ждя приезжих, но вы можете сами построить дом и купить… В общем, все это вам расскажут в администрации, и не затягивайте с этим!
Он еще раз кивнул и открыл дверь. Выходя, молодой человек улыбнулся, на щеке появилась ямочка, делающая его лицо озорным и еще более молодым. Юлька снова села, подперев щеку ладонью. Что же она наделала! Еще не хватало романиться с сотрудниками! Нет-нет, надо это прекращать сразу и бесповоротно.
К счастью, за весь этот день она больше не встретила нового сотрудника ни разу, кроме короткого знакомства Андрея с коллективом. Педагогический состав зашептался, когда она вошла в сопровождении молодого человека, и ахнул, узнав, что это – новый информатик. Оставив юношу на растерзание своим немолодым девушкам, Юлька поспешила в кабинет, по дороге позвонив дочери. Лерка отчиталась, что спала, потом пришла Нина, разбудила ее, осмотрела, замазала новые болячки, проследила, чтобы она позавтракала, и ушла. Только было Лерка расположилась в кресле перед компьютером, пришла свекровь, принесла кастрюльки с обедом. Требовала, чтобы Лерка пообедала.
– Ну мама! – возмущалась дочь, – я завтракала час назад, какой обед?!
Свекровь взяла слово, что она поест, замотала кастрюльки полотенцами и ушла.
– Сейчас что делаешь? – Юлька знала, но решила спросить.
Лерка помолчала.
– Играешь? – Юлька помогла дочери, которая не могла соврать, но и сказать правду тоже не могла.
– Мам! – Лерка перешла в оборону, – я не могу спать! Я устала спать!
– Ну ладно, – чего только не позволишь больному ребенку, – только не долго! И поешь!
Она еще что-то делала, как обычно, на бегу, провела три урока, подменив заболевшую русичку, отметила для себя, что дети какие-то слишком возбужденные, очень трудно воспринимают материал, еще хуже его выдают. Потом вспомнила, что после уроков презентация нового класса информатики, и все встало на свои места.
Когда, наконец, наступил вечер, Юлька вышла на крыльцо и вдохнула влажный вечерний воздух. Конец недели, можно передохнуть.
– Добрый вечер! – голос раздался справа от крыльца и сердце ёкнуло от неожиданности.
– Господи, Андрей! Вы что, смерти моей хотите?! – Юлька произнесла это все как-то визгливо, но исключительно потому, что поперхнулась воздухом и пыталась продышаться.
– Ой, извините! – молодой человек искренне сожалел и выглядел виноватым, – я не хотел!
– Слава богу! – ворчливо произнесла Юлька. – Вы почему все еще тут? Вам показали, где вы теперь живете?
– Показали, – кивнул Андрей.
– Ну так в чем дело?
– Может вы… ты покажешь? – спросил он ниже тоном.
Юлька вздохнула. Конечно, этот разговор должен был состояться, потому что недосказанность витала в воздухе.
– Андрей, – начала она, сама, вглядываясь в темноту, спустилась по ступеням, – вы, хоть и молодой специалист (она сделала акцент на слове "молодой"), но должны понимать, что личные отношения в коллективе деструктивны. Тем более, между начальником и подчиненным. Я не хочу вам все это объяснять, надеюсь на ваш разум. А то небольшое недоразумение, что случилось накануне… Ну, считайте, что этого не было.
Они медленно шли по тропинке, она чуть впереди, Андрей двигался сзади. Он молчал, и ей казалось, что она говорит каким-то противным менторским тоном. А последние слова были вообще отвратительны, тем более что сама она не могла забыть этот спонтанный, но такой искренний поцелуй.
Подумав, она остановилась и развернулась к молодому человеку.
– Нам с вами придется не только работать вместе, – она попыталась заглянуть ему в глаза, – нам придется сосуществовать. Вы, скорее всего, знаете, как это – налаживать отношения в таком замкнутом коллективе, как сельская местность. Вот погодите! – она хихикнула, – вас тут же оженят на всех более-менее молодых женщинах, и вы не пройдете незамеченным, если рядом с вами будет кто-то противоположного пола и подходящего возраста.
– С Аллой Петровной можете прогуливаться сколько угодно, – улыбнулась Юлька, и Андрей первый раз за всю беседу ответил ей улыбкой.
Они почти дошли до ее дома, и Юлька с радостью заметила у ворот Илькину машину.
– Ну вот, я пришла, – тихо произнесла она, – до свидания!
Дверь автомобиля открылась и Юлька увидела Ильку.
– Ну наконец-то! – он подошел стремительно, облапил ее своими длинными руками и поцеловал, – я уже поспать успел! Здравствуйте! – проговорил он, повернувшись к Андрею. – Лерка не выходит, спит что ли, а эта адова собака меня не впускает!
Юлька засмеялась. Илька совсем не умел ругаться и его не боялась даже маленькая Лерка.
– Ну пошли, страдалец! – подхватила она его под руку, – До свидания, Андрей Александрович!
Она закрывала ворота и видела, как в темноту удаляется одинокая фигурка.
10
– Лютик! – Лерка выскочила из комнаты как ураган, напрыгнула и повисла на Илькиной шее, размахивая во все стороны мокрыми распущенными волосами. – Приехал, любимый мой Лютичек! Приехал!
– Ну хорош уже! – Илька слегка прижал девочку, чтобы она перестала так активно трепыхаться, – выросла, коняшка, скоро меня перерастешь!
Лерка, и правда, была для своего возраста достаточно рослой, длинноногой, и совсем не походила на невысокого коренастого отца. Иногда их – Ильку и Лерку принимали за отца с дочерью, и даже Юльке казалось, что Лерка непонятным образом очень похожа на Ильку, только она не понимала чем.
– Лютик, я так тебя ждала! – Лерка стояла возле Ильки и размахивала тонкими руками. – А ты болел ветрянкой? – вдруг переключилась она, – а то у меня ветрянка, прикинь! Это снаружи кажется, что меня комары покусали, а внутри…
Лерка глубокомысленно замолчала, демонстрируя молчанием весь ужас ее "внутреннего" содержимого.
– Лютик, между прочим, уже час как под окнами стоит! – прервала бесконечный девчоночий писк Юлька, – ты что делала, спала что ли? Почему волосы мокрые?
– Я голову помыла, – девочка махнула рукой в сторону кухни, – в тазике. Ну не могу я больше с грязными волосами ходить! – добавила она, надувшись.
– К твоему приезду готовилась, – хмыкнула Юлька, посмотрев на Ильку, и он улыбнулся.
– А я тебе подарок привез! – он сунул руку во внутренний карман куртки и вынул оттуда фотографию.
Лерка сначала недоверчиво протянула руку, посмотрела, потом расплылась в улыбке и снова набросилась на Ильку с объятиями.
– Так, ну-ка покажите мне, что там у вас? – Юлька протянула руку к фотографии, – а то я вас знаю, опять поди какой-нибудь пейнтбольный турнир или клуб самоубийц?
Клубом самоубийц назывался новый модный аттракцион, куда Юлька позволила себя затащить в очередной приезд в город. Натерпевшись страхов, она кое-как выбралась из бесконечного лабиринта комнат и поклялась, что больше никогда в жизни не поддастся на уговоры. А эти двое, казалось, получали одно сплошное удовольствие, как и на пейнтбольном матче, после которого Лерка подсчитывала очки, а Юлька синяки на своем теле.
– Мамочка, это же минипиг! Понимаешь? Мини-майялино! Смотри! – Лерка совала матери фотов лицо, восторженно пища.
– Это поросенок! – Юлька с недоумением посмотрела на Ильку.
– Мама, это не просто поросенок, это очень маленький поросенок, меньше кошки! И Лютик обещал мне подарить его, да Лютик?
Илька кивнул, сдерживая улыбку.
– То есть вы за моей спиной решили завести свинью?! – Юлькин голос взлетел под потолок и вернулся обратно.
– Не свинью, а поросеночка! Мам, ну как можно не понимать! Он же клевый! Я буду за ним ухаживать, буду выгуливать его на поводке…
– Юль, не сердись, – Илька прервал счастливые взвизги Лерки, – просто Лера давно хотела, и вот я решил… В общем, до того, как можно будет ехать забирать, еще куча времени, они только позавчера родились.
– Ну-ну, – Юлька покачала головой, – а еще она хочет сделать татуировку дракона во всю спину и полетать на параплане. Когда?… – взглянула она выжидающе, – ты же у нас этот… трахтибидох… Старик Хоттабыч..
– Нет, татуировки без меня, – Илька категорично взмахнул ладонью, демонстрируя серьезность слов, – параплан тем более!
– Спасибо, господи, и за эти милости! – Юлька вздохнула, – ну что, ты голоден? Пошли ужинать!
Было весело. Всегда, когда приезжал Илька, было весело. Причем, он ведь совсем не из тех, кто душа компании и главный развлекатель, но в его присутствии Юльке всегда становилось легко, будто вокруг Ильки собиралась какая-то положительная энергия. Она не один раз замечала, что Татьяна Петровна рядом с Илькой отмякала, говорила другим голосом, и фразы были не отрывисты, а звучали как нормальная речь. Илька всегда был внимателен к Серегиной матери, да и к ее мужу, Нининому отцу, а Серегиному отчиму, относился с уважением. Он довольно часто, зная, что Юлька на работе, сначала заезжал к ним, привозил Нине какие-то книги, долго пил чай и расспрашивал о житье-бытье. Татьяна Петровна, обычно не жалующаяся, вдруг вспоминала, что пенсии нынче совсем маленькие, а дрова дорогие, что лето было жарким, значит зима непременно будет холодной и сухой. Все это Илька терпеливо выслушивал и даже поддакивал.
Когда Лерка, наконец-то угомонилась, Юлька вышла на кухню и поставила на плиту чайник. Илька сидел в углу дивана, вытянув длинные ноги на табурет, стоявший в отдалении, и только поворачивал голову, наблюдая за ее передвижениями.
– Как в целом-то дела? – спросил он.
– Да вроде все нормально, – Юлька высыпала в вазочку конфеты и достала печенье. Сама-то она давно не ела сладкого на ночь, но Илька любил, да и ему это нисколько не вредило. – Вот, нового сотрудника взяла на работу. Класс вчера открыли. Слава богу, никаких нареканий свыше, это уже само по себе хорошая новость.
– Это тот, что сегодня был – новый сотрудник? – Илька не ехидничал, ему правда было интересно.
– Ага, – Юлька налила в большую кружку свежезаваренный чай и поставила перед другом.
– Ухаживает? – это был не вопрос.
Юлька сначала не хотела отвечать, но потом передумала. Илька был из тех людей, кому можно доверить любую беду, и он поможет разобраться, что делать дальше.
– Ну, вроде того, – произнесла она уклончиво.
– Парень по виду очень целеустремленный, – задумчиво произнес Илька, надкусывая уголок печенья, – смотри, как бы проблем не было потом.
– Да ты что?! – она махнула рукой, – здесь и за меньшее на костре сжигали, а за служебный роман проклянут до седьмого колена.
– А просто за роман? – спросил Илька невозмутимо, – за неслужебный, – уточнил он.
– Знаешь, – Юлька села рядом, оперлась спиной о теплый бок Ильки, – мне точно ничего не светит. Я же замужем. И неважно, что Сергей уже шестнадцать лет не появлялся, для местных он есть, а я его жена. Самое страшное знаешь что? – Юлька обернулась в пол-оборота и посмотрела прекрасными, чуть печальными глазами, – что я начинаю забывать, как он выглядит. Это ужасно! Я всеми силами удерживаю его образ в себе, а он словно выветривается, испаряется. Страшно терять чувства к человеку, которого когда-то одержимо любил.
– Не искала больше? – Илька развернулся к Юльке, обхватил ее обеими руками за плечи и сцепил ладони в замок на ее груди.
– Нет. В прошлый раз писала Сургут, пыталась через милицию найти. Вроде нашла, работал в какой-то строительной бригаде, потом снялся с места и уехал с тремя товарищами. Потом, когда деньги пришли из Москвы, я обрадовалась. Но это же Москва… А на днях пришли из Питера.
– Знаешь, Иль, – Юлька обернулась к Ильке, голос ее дрогнул, глаза увлажнились, – мне кажется, его нет в живых.
– Ну что ты ерунду-то говоришь! – Илька произнес это уверенно-отрицающим тоном, – Юль, ну хорош выдумывать!
– Правда-правда! И, мне кажется, кто-то за него деньги присылает!
– Интересно, кто же?
– Ну, не знаю, может друг какой-нибудь…
– Да уж, ну ты фантазерка! – Илька провел ладонью по Юлькиному лицу, – хватит реветь, жив твой Серега блудный. Я вот больше допускаю, что влез куда не надо, может отсидел, теперь стыдно возвращаться, вот и скитается…
– Тебе бы лищь бы гадости сказать! – пихнула Юлька друга и встала, – ты его никогда не любил!
– Ну так он чай не девочка, чтобы я его любил, – насмешливо хмыкнул Илька.
11
Он мог часами смотреть, как Юлька разговаривает. Иногда он забывал слушать, что именно она произносит, потому что пристально наблюдал, как шевелятся Юлькины губы, как она смешно морщит нос и как жестикулирует. Ничего не изменилось. Она по-прежнему казалась воздушно-недоступной, какой-то волшебной, годы не добавили Юльке тяжести возраста, а только доработали, как хороший мастер доводит до совершенства скульптуру. В юности ее называли принцессой, сейчас перед ним была королева. Ильке казалось, что Юлька совсем не понимает, насколько она прекрасна, как и раньше, она была проста в общении, добра и мила со всеми.
Когда она приняла решение переехать в эту деревню, Илька не мог понять, зачем. Но не пытался отговаривать, потому что это было бесполезно. Юлька, как одержимая, собирала вещи, свои и малышки, игнорировала рыдания тети Даши и благодарно смотрела на Ильку, который, отвергнув идею рейсового автобуса, решил отвезти подругу сам. В те дни он совсем мало спал, переживая за всех, и за Юльку, которая очень похудела и выглядела изможденной, и за крошку Лерку, которая постоянно кричала, очевидно, чувствуя напряженность матери, и за родителей Юльки, которые ходили как потерянные. Но больше всех он жалел себя. Точнее не так, он не жалел, он сожалел. Сожалел, что такой трус, и не смог объясниться с Юлькой, что не мог быть таким же сильным, как Серега, и не взял любимую напором харизмы и физической силы. Что даже теперь он не может ее остановить. А мама, его любимая мама, она все видела и понимала. Она только гладила его по голове и ничего не говорила.
Когда Юлька уехала, он попытался не думать о ней. У него был университет, сессии, да, в конце концов, друзья, и Илька погрузился в студенческую жизнь. Заглушая ежедневный мысленный зуд о том, как там она, Илька учился, как одержимый, постоянно писал какие-то проекты, его одного со всего потока взяли на стажировку на завод, и главный инженер, крупный усатый дядька, неохотно, но признавал, что Илька, как только закончит, займет его место, а он уйдет на пенсию. Так и случилось.
В его жизни было много девушек. Разных – веселых и томных, разбитных и скромных, некоторых он забывал на следующий день, с кем-то продолжал общаться. Но, рано или поздно, все отношения сходили на нет. На него обижались, плакали, проклинали. Ильке было ужасно жаль этих девчонок, все они были по-своему хороши собой, но они были не она. Первый раз он сорвался спустя четыре месяца. Это была весна, воздух благоухал влажными запахами оттепели и Илька, выйдя из здания универа, вдруг вспомнил, как Юлька любит тюльпаны. Купив на ближайшем рынке охапку, он прыгнул в машину, бросил бумажный сверток на переднее сидение, и решительно выехал со стоянки. Настроение удивительно улучшилось, Илька изумлялся, зачем он сам себя столько мучил, если решение было вот оно, на самой поверхности!
Он ворвался в дом, распахнув тяжелые, подбитые стеганным одеялом, двери, на ходу разворачивая плотную бумагу. На шум выбежали все, включая полосатую трехцветную кошку, и уставились на него.
– Илька! – выдохнула она, придерживая на руках заметно подросшую дочь, и разулыбалась не сдерживаясь. Мать и сестра Сереги смотрели во все глаза на него, такого радостного и решительного в своей радости, а когда он, разделив охапку на пучки, совал им в руки нежные тюльпаны, зарделись от неожиданного внимания.
– Это тебе, – Илька подошел к Юльке, протянул ей цветы и перехватил извивающуюся Лерку. Юлька прижала к себе охапку, опустила лицо в бутоны и вдохнула.
– Спасибо, – прошептала она.
Лерка, прижатая неумелыми мужскими руками недовольно квакнула и залилась ревом. Юлька ахнула, бросила цветы на стол и схватила дочку, покачивая ее и что-то негромко наговаривая.
– Проходите, Илья, – Серегина мать смотрела на него спокойным взглядом все понимающего человека, – вы как раз к ужину.
Нина незаметно исчезла, потом выбежала, налила в банку воды и снова скрылась в своей комнате.
Юлька, как ни странно, выглядела совсем не замученной, наоборот, она приобрела какое-то спокойствие во взгляде, в движениях появилась некоторая плавность. Она была вся погружена в заботы о ребенке, много рассказывала о дочери, восхищаясь ее ежедневными достижениями. И совсем не хотела вернуться в город. Илька несколько раз хотел спросить ее, как она себя чувствует, но не решался, потому что боялся нарушить это равновесие в душе подруги.
Ему очень понравилась Лерка. Он помнил ее красным комочком, а теперь это было любопытное глазастое существо, живо реагирующее на все, что попадало в поле ее зрения. Илька не догадался привезти ребенку игрушку, и очень сожалел об этом. Лерка признала его мгновенно, агукала, сидя на трясущихся руках, тыкалась лохматой головкой ему в подбородок и цепко держалась розовыми пальчиками за его руку. Илька до этого никогда не общался с маленькими детьми, ему казалось, что дети только и делают, что ревут. Но теперь он понял, что дети очень умные существа, мало того, даже самые маленькие из них очень сообразительные и даже хитрые. Дети умели манипулировать, привлекать внимание, если им было это нужно, но в целом, они были весьма самодостаточны, и вполне могли обходиться без постоянного присутствия взрослых. Лерка была именно такой. Когда она смотрела на Ильку, тому казалось, что крошечная девочка видит его насквозь. Он не знал, что говорят детям, которые не умеют отвечать, поэтому разговаривал с ней, как со взрослой, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче. Это очень смешило Юльку, а с ней и всех остальных.
Он прожил почти три дня, и, уезжая, обещал, что скоро приедет снова. Серегина мама, стесняясь, сунула Ильке тряпочную сумку, в которой глухо звякнули банки.
– Варенье вот, – произнесла она, – смородиновое и малиновое, домашнее.
– Спасибо, тетя Таня, – поблагодарил Илька, и заметил, как она взглянула на него, резко вскинув голову. Он заметил, что Юлька звала свекровь только по имени отчеству.
На крыльцо выбежала Нина, стягивая на груди большой серый пуховый платок, покрывающий ее от головы до худеньких коленок.
– Ты чего выскочила? – напустилась на нее мать, – простудишься!
– Я проводить! – Нина покраснела, но не ушла.
– До свидания, Нина, – Илька махнул девочке рукой, – приятно было познакомиться!
– Приезжайте еще! – Нина почти выкрикнула эти слова, развернулась на пятках и вскочила в дверь, хлопнув ей слишком сильно.
С тех пор он стал желанным гостем. Со временем Юлька отошла, и даже могла разговаривать с ним о личном, обо всем, что было у нее на сердце. Она призналась, что здесь, в деревне, она чувствует себя спокойнее, чем в городе. Свекровь может и не слишком ласкова, зато не досаждает нравоучениями, помогает с Леркой, а главное, не винит ее в том, что Сергей уехал. Илька понимал, что Юлька чувствует вину, много раз говорил ей, что ее вины в случившемся нет, но Юлька упорно твердила, что из-за нее Серега подался на заработки, да еще и такие опасные. Когда пришло письмо, Юлька на радостях позвонила и кричала в трубку, что Сергей демобилизовался и скоро будет дома. Илька с тоской подумал, что кончились его визиты, вряд ли вернувшийся из горячей точки парень будет благосклонно смотреть, как Илька приезжает в гости к его жене. Но прошел месяц, потом второй, а Сергея все не было. Илька понимал, как изматывает ожидание. Однажды он все же решил наведаться, и застал всю семью в полном расстройстве. Тот, кого все с нетерпением ждали, прислал короткое письмо, что нашел работу где-то на севере. В тот день Илька жутко разозлился. Ему казалось, что он не психовал так даже тогда, когда ненавистный колхозник увел у него любимую девушку. Юлька ходила с красными глазами, Нина, по своей давней привычке, пряталась в комнате, а Татьяна Петровна была просто заторможена, сидела у окна и смотрела в одну точку. И только дядя Лёша – Алексей Иванович, Нинин отец, шумно перемещался по дому, разговаривал с Илькой через комнаты и вообще, создавал видимость жизни в этом убитом тоской месте.
– Пойдем покурим, – позвал он Ильку, и Илька послушно вышагнул за дядей Лёшей в сенки. Они сели на крыльце, дядя Лёша достал сигареты, предложил Ильке. Илька отрицательно качнул головой, и дядя Лёша, развернувшись полубоком, закурил. Дымок потянул вбок и Илька задержал дыхание – дома никто не курил, и он не переносил табачного дыма.
– Вишь как, Илюха, – помолчав заговорил дядя Лёша, – бабы-то мои совсем скисли. Третий день в доме мухи дохнут от их молчания. Если б не Лерка, и я бы сдох. Хорошо, что ты приехал, может развеселятся мои несмеяны.
Дядя Лёша с надеждой посмотрел на Ильку, будто просил, чтобы Илька что-то сделал.
– Серега-то какой подлец! Хоть бы на недельку заехал! – продолжил дядя Лёша, мусоля окурок. – Он, вишь ты, работу себе нашел! На севере, говорит, платят много. Денег прислал, которые на войне заработал, и еще хочет заработать. Никогда я за ним не замечал, чтобы он деньги очень любил. А тут, вишь ты, полюбил деньги-то. Видать сейчас без денег вообще нельзя…
– А у тебя-то есть деньги-то? – спросил он, скосившись, – Вон машина у тебя, студент… У вас в городе у всех деньги есть?
– Не у всех, дядь Лёш, – ответил Илька. С Нининым отцом разговаривать было легко, – трудно сейчас всем, кризис.
– Это да… А как тебе президент-то новый? Нормальный, как считаешь?
– Не знаю, – Илька пожал плечами. Он и правда в политике очень слабо разбирался. – Поживем – увидим.
В сенях кто-то затоптался и они встали с крыльца. Дверь открылась, вышла Татьяна Петровна. Она поглядела на обоих, вздохнула.
– Отец, иди-ка сбегай в ларек, хлеба нет, а тесто еще не поднялось.
– Ну ты денег-то дай, – дядя Лёша выкинул окурок в ржавое ведро.
Татьяна Петровна зашла в дом и тут же вернулась. Она протянула дяде Лёше кулак, раскрыла его и высыпала в ладонь мужу горсть мелочи.
– Чё так мало-то?! – дядя Лёша сморщился, глядя на деньги, – хоть бы на пиво досыпала!
– Да щас тебе, размечтался! – Татьяна Петровна показала мужу дулю, – без пива обойдешься.
– Уйду от тебя, – удаляясь к воротам пообещал дядя Лёша, – к Соньке продавщице. Она каждый день мне будет приносить!
– Ага, – скептически кивнула Татьяна Петровна, – давай-давай, иди. У Соньки вот-вот Миха из тюрьмы вернется, будет вам втроем не скучно.
Илька неожиданно хрюкнул и рассмеялся в голос. Татьяна Петровна тоже улыбнулась, и вдруг присела рядом, подсунув под себя старый драный валенок.
– Илья, – заговорила она, – поговорил бы ты с Юлей. Чего она тут сидит с нами, ведь умная девка, учиться ей надо, в городе жить. А она тут просиживает лучшие годы. Вернется Сережа, так он ее и в городе найдет. А не вернется… Ну так замуж выйдет.
Илька не верил своим ушам.
– Валерочку в садик надо скоро отдавать. – продолжила Юлькина свекровь, – а у нас какой садик, так, название одно. Ты поговори с Юлей…
– Тетя Таня, – Илька не знал, что сказать, но Татьяна Петровна ждала ответа, и он мялся, подбирая слова, – я не знаю… Не поедет она, ей тут лучше… Но если она вам мешает…
– Да не мешает она нам! – воскликнула Татьяна Петровна, – но что это за жизнь – замужем и без мужа! Ведь живая она, молодая баба, не дай бог гулять начнет… Это в городе незаметно, а у нас все на виду.
– Не начнет она гулять, – буркнул Илька, – не такая она..
– Такая – не такая… Негоже жить одной, молодость терять. Я вон тоже, как сохла по Сережкиному отцу! Женат был, не мог ко мне перейти. Так и жили, шли по разным сторонам улицы, да смотрели друг на дружку. А потом его камаз сбил… Сереже два годика было, он даже не запомнил отца. Я думала не узнает никто, но шила в мешке не утаишь, Сережка-то – вылитый отец! Вот и была я Танька-разлучница. Шесть лет по нему тосковала. Потом Лёшку встретила. Он хороший, ты не смотри, что пьющий. У нас тут все пьющие.
Ворота открылись, вошел дядя Лёша, помахивая сетчатой авоськой, в которой лежала булка хлеба. Он подошел и протянул сумку жене.
– На!
– Ну-ка, подойди ближе! – Татьяна Петровна приподнялась с крылечка, – выпил что ли?! Чего глаза красные?
Дядя Лёша резво отскочил на два шага назад.
– Чё сразу выпил?! Давление у меня, вот и глаза красные!
– Ага, и водкой из-за давления от тебя несет! – Татьяна Петровна показала дяде Лёше кулак и удалилась.
– Вот сколопендра! – дядя Лёша снова закурил, – все учует! Что за баба! – произнес он почти с восхищением. – Ну ничё, зато она сейчас проорется, и будет как новенькая! Пошли, Илюха, обедать!
Потом еще много было таких моментов, потому что они – Юлька и Татьяна Петровна – ждали своего Сережу каждый день. Иногда Илька опаздывал, и дядя Лёша или Нина пересказывали ему шепотом, что тут было, когда приходило очередное письмо. А потом и письма прекратились, и приходили только деньги. Тогда он здорово сблизился с Ниной. Девчушка оказалась очень смышленая, разумная, с ней интересно было разговаривать. Сам того не желая, Илька натолкнул Нину на будущую профессию, и, окончив девять классов, Нина пошла учиться в медицинское училище. Потом вернулась, и устроилась в местную поликлинику фельдшером. Учиться дальше она не захотела, хотя Илька подозревал, что дело не в желании. Нина очень беспокоилась о матери, здоровье которой сильно пошатнулось.
Он все же поговорил с Юлькой. И, к своему удивлению, не натолкнулся на категорический отказ. Юлька хотя и не согласилась уезжать, но то, что надо доучится, она понимала. Восстановившись, она закончила институт и привезла новенький диплом, чтобы на следующий день отнести его в местную школу. Конечно, ее взяли.
