Текст книги "Принцесса (СИ)"
Автор книги: Мария Степанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
17
Испуганно взглянув на окружающих, она нажала на мигающую зеленую кнопку.
– Мама, мамочка! – из телефона раздался такой знакомый голос, перемешанный с плачем, что Юлька задохнулась от облегчения и страха одновременно.
– Лера, Лерочка, доченька, где ты? Что с тобой?! Ответь, ответь! – умоляла она в трубку, а Лерка рыдала и что-то бессвязно бормотала.
В трубке зашумело и заговорил мужской голос.
– Мельникова Юлия Вячеславовна?
Юлька перестала рыдать и закивала.
– Я! Я – Мельникова! А вы кто? Что с Лерой?
– Начальник оперативно – розыскной группы, майор Остапчук. Валерия Мельникова вам кем приходится?
– Дочка моя! Дочь! – Юлька частила, боясь, что мужчина ее не поймет, или поймет неправильно. – Что с ней? Она в порядке?
– С девочкой все хорошо, – полицейский разговаривал отстраненно, чувствовалось, что рыдания с двух сторон его давно не трогают, – вам нужно подъехать.
– Да-да, конечно! Куда подъехать?!
Через десять минут автомобиль выехал на трассу и направился в сторону города. Илька сосредоточенно смотрел на дорогу, стараясь не видеть в зеркало заднего вида, как бережно Андрей придерживает Юльку. Нина отвечала попеременно на звонки с двух телефонов, оповещая, что девочка нашлась. Юлька от пережитого ужаса мало что соображала, поэтому просто сидела, привалившись на плечо Андрея, и сжимала в руках Леркин паспорт. Почти у самого города они свернули направо, потом опять направо, и въехали в какой-то населенный пункт, где довольно быстро нашли отделение полиции. Дежурный спокойно поднял глаза и взглянул на четырех людей, ввалившихся в отделение. Юлька, растрепанная, в распахнутой куртке, подбежала к окошечку.
– Девочка… – задыхаясь произнесла она, – … нас вызвали… нашлась…
Дежурный указал на лестницу, ведущую вверх, и все четверо ринулись в указанном направлении.
Дверь кабинета была приоткрыта, и Юлька сразу увидела Лерку. Она сидела, на деревянном стуле, держа в руках большую кружку с маком на боку. На углу рабочего стола стояло голубое блюдце с парой печений.
– Лерка! – она распахнула дверь, и Лерка вскрикнула от радости, поставила кружку, подбежала и обхватила мать поперек талии, уткнувшись носом в шею.
– Девочка моя, – Юлька поглаживала страдалицу и снова начала плакать, Лерка подхватила, и вот они уже рыдали обе.
– Мамочка, прости меня, прости, – как заведенная повторяла Лерка, – прости меня!
– Ничего, ничего, – Юлька гладила рослую дочь по голове, – все будет хорошо, все будет хорошо.
Они еще долго успокаивали друг друга, Нина, Илька и Андрей стояли сзади, и за всем этим наблюдал невысокий полноватый седой мужчина в форме, которого Юлька сразу и не заметила.
– Простите, – произнесла она вытерев глаза, – здравствуйте!
Мужчина кивнул, встал со своего стула и вышел из-за стола.
– Я Лерочкина мама, – Юлька протянула мужчине Леркин паспорт, – вот, вы просили…
Мужчина взял документ, просмотрел его, но особого интереса не проявил, закрыл бардовую книжицу и вернул. Лерка наконец-то оторвалась от матери, переключила свое внимание на остальных и позволила Нине и Ильке обнять себя. Нина громким шепотом подхватила эстафету, то целовала блудную племянницу и называла заинькой, то обещала прибить, как только они выйдут из отделения. Илька дождался своей очереди, обхватил Лерку, стиснул, чмокнул в макушку. Андрей стоявший особняком, поглядывал то на Нину с ее трепетливой суетой, то на Ильку, лицо которого выражало смертельную усталость. Но больше он смотрел на Юльку, которая прижала руки к груди, слушая полицейского.
Лерку, которая достаточно успокоилась, чтобы начать говорить, усадили на стул и начали выспрашивать. Девчонка снова захлюпала, заморгала виновато, но все же заставила себя вспомнить прошедшие сутки. Да, она психанула. Выбежав из школы, она сама не заметила, как оказалась у дороги, ведущей в город. Мысль поехать к Ильке возникла внезапно и показалась очень хорошей, поэтому она, не сомневаясь ни секунды, подняла руку, увидев вдали свет фар.
– Их было двое, – всхлипывая говорила Лерка, – старый мужик с усами и парень. Я подумала, что отец с сыном. Они взяли меня, я села сзади. Мы ехали, ехали, они предложили выпить кофе и остановились у той заправки, где кофейня, Лютик знает. Ну вот… А потом молодой сел сзади и сразу стал приставать.
Юлька слушала и груди у нее холодело. Она хотела и боялась услышать, что расскажет дочка.
– Я сказала, что еду к папе, и достала телефон, чтобы набрать Лютика, а молодой выдернул у меня телефон и начал расстегивать куртку… Я закричала и начала вырываться, а старый засмеялся и притормозил у обочины. Он сказал… Он сказал… – Лерка стала пунцовой, – что девочки сначала всегда вырываются, а потом сами просят… И еще чтобы молодой побыстрее… Ну… это делал…
Лерка заревела, вспоминая пережитый страх, Юлька побелела и затряслась. Илька подошел сзади, обхватил ее одной рукой за плечи, другой начал поглаживать Лерку по растрепанной голове.
– А я… – Лерка икала и хлюпала носом, – выдернула ногу, пнула молодого в лицо, открыла вторую дверь и побежала в лес. Они меня сначала хотели догнать, а потом вернулись в машину и уехали.
Юлька притянула к себе дочь, обхватила ее и прижала к себе.
– Девочка пришла на пост ДПС сама, – перехватил рассказ полицейский, – и ее тут же привезли сюда. Врач ее осмотрела, никаких сильных повреждений нет, изнасилования тоже. Мелкие царапины, небольшое обморожение ну и стресс. Заключение можете забрать в районной больнице. Теперь вам, мамаша, надо решить, будете ли вы заявлять о попытке изнасилования?
Полицейский посмотрел на Юльку, Юлька на Леру. Девочка отчаянно закрутила головой.
– Нет! Нет! Ничего не хочу! Отпустите меня домой!
– Лера, – в разговор вступил Илька, – эти люди – преступники! Может быть ты поможешь их поймать. А если они останутся на свободе, то будут и дальше делать эти ужасные вещи!
Но Лерка слушать не хотела.
– Мы не будем заявлять! – решительно сказала Юлька.
Илька хотел возразить, но она гневно взмахнула рукой.
– Мы можем идти? – спросила она у полицейского и тот кивнул.
Всей толпой они двинулись к выходу, Илька задержался.
– Скажите, а без согласия ребенка можно возбудить дело? – спросил он у полицейского, – ведь медицинское заключение есть.
– Без заявления никак, – развел руками мужчина, – да и, честно говоря, с заявлением вряд ли мы бы их нашли. Девочка напугана, половины не помнит. Я пытался спрашивать, она даже описать насильников не может, твердит – старик да молодой – и все. Но мы-то с вами понимаем, что наличие усов не делает мужчину стариком.
– Да, понятно, – Илька вздохнул, – спасибо вам, до свидания.
Обратно ехали в тишине. Нина устало отвалилась на подголовник и прикрыла глаза. Юлька обнимала Лерку, Андрей хотел было обнять Юльку, но она одним движением плеча не позволила, и он отступился.
– Между прочим, – вдруг заговорил Илька, – меня могли запросто арестовать!
– Почему? – спросила Нина, открыв глаза, а Юлька испуганно всмотрелась в улыбающееся лицо друга.
– Потому что я выпил на корпоративе, – пояснил мужчина, – а тут вы… Ну я не подумав прыгнул в машину и поехал. Только сейчас дошло!
Почему-то эта противозаконная ситуация так насмешила всех, что еще пару минут они хохотали. Лерка, дремавшая на коленях матери даже не проснулась.
– Это самое страшное, что было у меня в жизни, – отсмеявшись серьезно произнесла Юлька.
– И у меня, – поддакнула Нина.
– И у меня, – кивнул Илька.
– Представляю, как она испугалась! – от жалости к дочери у Юльки опять сжалось сердце, она наклонилась и легонько коснулась губами лба Лерки.
– Зато наука будет! – ответила Нина, – надрать еще надо!
Илька улыбнулся и посмотрел на нарочито хмурящуюся Нину. Она могла говорить все что угодно, но он-то знал, что Нина любит девочку как родную дочь.
– Теперь разговоров будет до весны, – задумчиво произнесла Юлька, глядя в окно, – нашим только дай возможность языками почесать.
– Ничего, – откликнулся Андрей, – поболтают и забудут.
Юлька скосилась к нему и улыбнулась. Потом, развернувшись полубоком, привалилась к его плечу. Андрей заметно расслабился, наклонил голову и поцеловал Юльку в висок. Это не ускользнуло ни от Ильки, который резко переключил взгляд вперед, ни от Нины, которая тревожно дернулась, заметив перемену в его настроении.
Как ни странно, вся эта история, очень быстро забылась. Оказавшись дома, Лерка сделала вид, будто ничего не случилось. Но когда ушла Нина, а следом, показав на прощание кулак, уехал Илька, она, как когда-то в детстве, забралась в кровать к Юльке. Они лежали обнявшись, и Юлька чувствовала, как дрожала Лерка, заново пересказывая страхи, которых она натерпелась. А потом и Юлька рассказала дочке, как ей было страшно.
– Я боялась даже думать о том, что могу потерять тебя, – шептала она, и Лерка стискивала ее руку и целовала обветренными губами в плечо.
– Прости меня, мамочка! – это звучало так искренне, что Юльке самой хотелось плакать. Они уснули обнявшись, а наутро договорились не выносить историю на публику. И в народ ушла легенда про то, как сумасбродка Лерка, известная своими детскими похождениями, вдруг вздумала проведать городских родственников, и без предупреждения уехала, заставив мать переживать. Все, знающие Леру Мельникову, тут же в это поверили, а правду знали всего пять человек.
На смену приходили новые новости и события. И одним из таких событий стало появление у Лерки поросенка. Илька сдержал обещание и привез его через неделю от всколыхнувших деревню событий с пропажей. Даже Юлька, которая была против живности, сначала с опаской, а потом с любопытством смотрела на нового жителя их дома. Поросенок был не просто маленький, он был очень маленький. Лерка вся лучилась от счастья, хватала розового с черными пятнами поросенка и смачно чмокала его в розовый пятак.
– Ты же мой хорошенький! – сюсюкала она, – ты мой славненький! Я назову тебя… Мам! Как его назвать? Может Хрюша? Нет, слишком банально.
– Бекон, – предложил сидящий в кресле Илька. Он добродушно наблюдал за возней, и по всему было видно, что он получает не меньшее удовольствие.
– Фу на тебя! – Лерка обернулась и показала язык. – Я назову его… Фунтик! Точно, как в мультике! Поросенок Фунтик! Фунтичек мой милый, иди ко мне!
Поросенок оказался любопытным, облазил все закоулки дома, залез под Леркину кровать и вытащил оттуда шелестящие обертки от конфет.
– О! – воскликнула Юлька, – одна свинья сдала другую!
К свинке прилагались лоток для туалета, миска для еды и воды и несколько ярких одежек, которые Илька прикупил в зоомагазине. Лерка не смогла утерпеть, нарядила малыша в костюмчик розового цвета и убежала на улицу, показывать поросенка подружкам.
– Будет ей теперь занятие, – улыбнулся Илька, – ну как она?
– Клялась, что больше никогда и ни в жизнь, – ответила Юлька, – будем надеяться, что она запомнила урок.
Илька погостил до вечера, и уехал, расстроив Лерку. Впрочем, она нашла, на кого перенести все свое внимание, и теперь сидела на полу возле матрасика, на котором спал уставший от дневных показов поросенок.
– Мам, почему Лютик не остался ночевать? – крикнула она.
Юлька не знала. Ей Илька тоже показался каким-то задумчивым и отстраненным, и хотя она старалась не обращать внимания, но такое нетипичное для друга поведение отложилось в голове и давало пищу для размышлений.
С некоторых пор Юльке казалось, что время не просто быстро идет, оно бежит. Зима, такая снежная, хоть и не слишком суровая в этот год, уже почти закончилась, на носу был март, а значит день рождения Лерки. Каждый год отмечали по одной и той же схеме – один день с близкими родственниками, второй – с друзьями, а на ближайшие выходные приезжал Илька и забирал любимицу в город, где Лерка получала щедрую порцию любви и подарков от Юлькиных родителей. Илька тоже не отставал, и Юлька с досадой принимала тот факт, что поездки в город Лерка ждала больше всего.
Все было распланировано и шло своим чередом. Все, кроме одного – ее личной жизни. В какой-то момент она вдруг поняла, что не хочет отказываться от отношений с Андреем, тем более, что молодой человек выражал явную симпатию, хотя вел себя вполне корректно, и в школе больше никаких инцидентов не было. Лерка, очевидно, что-то расставив в своей голове, была вполне вежлива с ним, училась по его предмету хорошо, но в целом, вела себя отстраненно. Юлька все собиралась с духом, чтобы побеседовать с дочерью по поводу того, что стало причиной зимних происшествий, но все никак не могла сформулировать, что же именно ей бы хотелось донести до дочери. А Лерка, как-будто специально, вдруг начала к месту и не к месту вспоминать об отце. Она надергала из фотоальбома свекрови фотографий, одну поставила в рамку на своем столе, остальные использовала для школьного проекта о семье, который ожидаемо занял первое место и долго висел в главном холле, мозоля Юльке глаза.
Однажды, когда во всей школе была тишина, она, проходя мимо, остановилась у плаката и долго смотрела на старые фотки. Она помнила, как он выглядит, и больше ничего. Даже голос не могла вспомнить, хотя это было первое, что заставило ее обратить внимание на парня с гитарой в руках. Она помнила свои ощущения, как волна сексуального влечения просто смыла с нее все, вложенные мамой, понятия о приличии и достоинстве. Но это были только ее чувства. А что чувствовал он, она не помнила. Юлька протянула руку, коснулась фотографии, где загорелый коренастый крепыш в армейской форме был снят с такими же загорелыми юношами. Ничего. Никакого тепла. Она опустила руку и, резко развернувшись, ушла.
А к Андрею ее влекло. Это она осознала тогда же. Э-э, матушка, беседовала она сама с собой, да тебе простого женского счастья захотелось! Вся сложность заключалась в том, что она не знала, что ей делать, а Андрей, будто бы специально, не предпринимал никаких действий. Он приветливо улыбался при встрече, и вообще, выражал всяческую приязнь, но шагов к сближению больше не делал, словно ждал, когда она сама сделает первый шаг. Это было невыносимо еще и потому, что Юлька может и хотела бы этот шаг сделать, но не знала, как. Теперь она, засыпая, размышляла о том, что прилично и что нет для директора школы, и стоит ли ей в конце дня, когда дети разойдутся, подкараулить его у кабинета. И, мысленно опозорив себя всякими неприличными выражениями, в досаде засыпала.
Конец зимы ознаменовался плюсовой температурой. Звонкая весна стояла на пороге, кругом капало с крыш, птицы надрывались, прославляя жаркое солнце. Юлька сидела на крыльце, наблюдая как Лерка забавляется с поросенком. До нынешнего дня поросенок выходил на улицу только высунув любопытный пятачок из Леркиной куртки, а сегодня его поставили на чернеющий в проталинах снег. Поросенок не смутился, и тут же принялся разведывать все, до чего мог дотянуться. Лерка смеялась, щекотя любимца тонким прутиком, поросенок взвизгивал и подпрыгивал, вызывая у сидящего в отдалении Гаврилы нервный рык. Пес понимал, что поросенок появился тут неспроста, тем более, что обе хозяйки были рядом, поэтому не лаял, а только хмуро посматривал, охраняя свою миску, в корой лежал недоеденный кусок хлеба, размоченный в старом супе.
Ворота скрипнули открываясь, и внутрь заглянул Андрей.
– Привет! – кивнул он Лерке, на что она неохотно пробурчала "здрассте" и отвернулась.
Гаврила, завидев чужака, да еще и мужчину, мгновенно рванулся, как всегда забывая, что его удерживает прочная цепь, и зашелся гулким лаем. Поросенок испугался и с перепугу побежал куда глаза глядят, но, почему-то не от злобной собаки, а наоборот, в сторону беснующегося Гаврилы. Увидев, что розовое нечто приближается к его миске, Гаврила понял, что до сих пор его обманывали, и безобидный вид странного животного был задуман для того, чтобы доесть его еду. И, конечно, он не собирался этого допускать. Резко поменяв направление, Гаврила бросился на поросенка. Огромная зубастая пасть могла целиком проглотить малыша, но перепуганный насмерть поросенок каким-то непонятным образом извернулся, зубы клацнули и схватили Фунтика а комбинезончик. Гаврила завертел мордой, тряся поросенка как кусок старого валенка, которым он, бывало забавлялся. Перепуганная Лерка завизжала, протягивая руки. Андрей проскочил мимо нее и схватил Гаврилу за загривок. Пес выпустил жертву и нацелился на голую кисть Андрея.
– Ну-ка тихо! – вдруг резко крикнул молодой человек, и хлопнул пса по холке. Это, неожиданно для всех, отрезвило Гаврилу, он перестал вертеться и рычать, и замер, глядя в упор на того, кто осмелился прикоснуться к нему.
– Ах ты бессовестный! – произнес Андрей тише, но взгляда не отрывал и руку не разжимал, – совсем тебя распустили, сидишь тут как дикарь невоспитанный! Ну-ка быстро в будку!
С этими словами он почти закинул собаку внутрь и закрыл дверцу.
Вернувшись к крыльцу, он застал перепуганную насмерть Юльку.
– У тебя кровь! – она указала на его руку.
Андрей взглянул на кисть – и правда, две глубокие царапины сочились кровью.
– Тебя надо перевязать. Пошли! – Юлька схватила его и потащила внутрь дома.
Лерка была уже там, и на весь дом уговаривала беднягу-поросенка поесть, попить или хоть что-нибудь. Поросенок, переживший испуг, забился под кровать и вылезать не хотел.
– Ну как он? – спросил Андрей.
– Нормально, – ответила девочка, – только испугался очень.
– Ничего, отойдет, – уверенно ответил молодой человек, – успокоится.
– Спасибо вам, – подумав произнесла Лерка, – без вас этот дебил Гаврила бы его сожрал.
Андрей махнул здоровой рукой, мол, не стоит благодарности, но Лерка все же чувствовала себя обязанной, поэтому все время, пока ее мать смазывала и перевязывала спасителя многострадального Фунтика, она стояла рядом.
18
– Больно? – она сморщила носик, глядя, как мать обильно смазывает укусы зеленкой, – вы не бойтесь, Гав хоть и дурак, но привитый, дед водит его к ветеринару каждый год.
– А вот это очень хорошо, – Андрей одобрительно кивнул, – когда мне было лет тринадцать, меня укусил бродячий пес, и родители в панике потащили меня в больницу. Пса так и не нашли, и пришлось мне получить все уколы. Приятного было мало, да и сидеть в очереди, среди сопливых детей довольно скучно, поэтому развлекался, как мог. Однажды меня просто достал пацан лет шести. Мать почему-то не разрешала ему пойти побегать с другими детьми, и он катал маленькую машинку по краю сиденья, каждый раз тормозя ее мне в ногу. Я пару раз подставил ладонь, он, наверное, решил, что я играю с ним, и стал разгонять машинку и тыкать еще больнее. Тогда я гавкнул на него. Парень перестал толкаться и разинул рот, его мать возмущенно дернулась. Моя мама покраснела и сделала мне замечание. Я гавкнул еще пару раз и показал пацану зубы. Его мать что-то там пробурчала про невоспитанных детей. Но самое интересное было потом, когда из прививочного кабинета выглянула медсестра и громко выкрикнула: «Швецов с бешенством, проходите!». Мамаша пацана побледнела, схватила своего сыночка и пересела подальше. И вообще, очередь вокруг кабинета волшебным образом рассосалась и скамья, на которой я только что сидел, оказалась пустой.
Лерка закатывалась, слушая детское воспоминание Андрея, да и Юлька от смеха пару раз чиркнула ватной палочкой мимо раны. Наконец она закончила, заклеила все пластырем и закрутила пузырек с зеленкой.
– Все, – с чувством выполненного долга произнесла она.
Из дальней комнаты раздалось цоканье маленьких копытец – поросенок вышел, любопытно посматривая по сторонам.
– Фунтик! – Лерка бросилась к нему, и конечно, напугала беднягу снова. Он бросился обратно под защиту кровати, но Лерка догнала, схватила и прижала к себе.
– Вашему Фунтику скоро понадобится успокоительное с такой жизнью, – усмехнулся Андрей.
Они вышли на крыльцо.
– А приходил-то зачем? – Юлька вдруг вспомнила, что удивилась неожиданному визиту.
– А я… – он споткнулся, потом улыбнулся обезоруживающе, – просто так. Проходил мимо, услышал твой голос и зашел.
– И приключение нашел, – окончила Юлька. – ты где так с собаками научился?
– У меня отец – военный кинолог, всю жизнь с собаками. А мама – ветеринар. Они на работе и познакомились.
– Ничего себе! – удивилась Юлька, – как же тебя в педагогику занесло?
– Ну, работа в школе тоже своего рода дрессировка.
– Скажешь тоже! – возмутилась Юлька.
– А что, нет что ли? – улыбнулся Андрей, – очень похоже, только питомцы разговаривают.
Настроение Лерки коренным образом переменилось. Вскоре в школе все знали, как героически повел себя информатик, спасая Леркиного поросенка. А когда свершилась мечта тех, кого информатик собрал в импровизированном клубе компьютерных игр, и они наконец-то решились на участие в он-лайн поединке, Лерка была одной из первых, кто придумал собирать призовой фонд. Когда Юлька узнала, она категорически была против.
– Да ты с ума сошла! – вскрикивала она, – ты понимаешь, что это противозаконно?!
– Мам, перестань! – Лерка махнула рукой, – чего противозаконного, если кто-то принесет сто рублей? Зато прикинь, как это будет круто! А победитель получит приз!
– Какой еще приз?
– Ну-у… Не знаю, какой. Мы еще не решили. Но приз обязательно будет!
И она сдалась. В день турнира вся школа была взбудоражена, а будущие игроки ходили словно герои, отправляющиеся на войну. Она мало что понимала в компьютерных играх, но зашла полюбопытствовать. И не смогла пробраться. Потому что кабинет был забит детьми. Юлька думала, что будет шумно, и готовилась просить кого-то из преподавательского состава помочь дежурить, но в кабинете и рядом, где толпились те, кто не смог попасть внутрь, было тихо. Только изредка хлопала входная дверь. Это выбегали курить особо переживающие. Юлька вышла на улицу – молодежь стояла кружком и дым поднимался столбом.
– Так! Сергеев, Донских, Ковалев, Умчеев! Я вас видела и завтра жду ваших родителей в школу!
Названные юноши обернулись, лица их вытянулись, некоторые бросили недокуренные сигареты за спиной.
– Ну Юлия Вячеславовна! – за всех вступился один из куряк, одиннадцатиклассник, ростом почти под два метра и басом как у хорошего оперного певца, – не ругайтесь! Никаких же нервов не хватает!
– Ничего не знаю! – Юлька стояла на своем, – ваши нервы останутся при вас, а вот здоровье… Тебе, Донских, терять нечего кроме легких, а вот Умчееву есть что. Умчеев! Будешь курить – не вырастешь!
– Писька не вырастет! – выкрикнул кто-то в тени, и все дружно загоготали.
Восьмиклассник Умчеев обиженно нахмурился, бросил окурок в урну и ушел, хлопнув дверью.
– Очень смешно! – ехидно парировала Юлька, за своими… – она многозначительно помолчала… следите. И соберите окурки, нечего тут мусорить!
Она развернулась, поежившись, и вошла внутрь.
Вечерело. К своему неудовольствию Юлька узнала две вещи: что турнир продлится до полуночи, и что некоторые герои дня не предупредили о том, что они задержатся. Обеспокоенные родители уже собирались в холле школы, и, хотя в основном все успокаивались, узнавая, что их чадо не где-то болтается, а сидит в школе, но были и такие, кто начал возмущаться.
– Что это придумал ваш учитель?! – грудастая Панова, мать маленького затюканного девятиклассника Алика Панова, – по ночам сидеть! Я жаловаться буду!
– Зоя Павловна, – Юлька пыталась успокоить Панову, – это моя вина! Я позволила мальчикам собраться, а Андрей Александрович просто наблюдает.
– А вы тоже хороши! – Панова не собиралась отступать, – за своей не следите, и другим позволяете! Кто это вас директором назначил?!
Юльку бросило в краску.
– Зоя Павловна, – она все же собралась и выдавила из себя слова, – я вам обещаю, больше такого не повторится.
Неизвестно, что бы еще наговорила возмущенная Панова, но другие родители вдруг встали на защиту молодого директора.
– Зойка, хорош надрываться! – замахала на Панову ее соседка, мать Владика Кобышева, – ничего твоему Альке не стало, вон стоит довольный! Радуйся, что не пиво хлещет за магазином, а делом занят!
– Это твой может пиво пьет, а мой приличный! – огрызнулась Панова, но возмущаться перестала.
В это время внутри кабинета зародился шум, который выплеснулся наружу. Мальчишки высыпали толпой, красные, вспотевшие, но довольные. Девчонки пищали и висли на своих парнях. Юлька вместе с родителями обернулась к игрокам. Лерка тащила жестяную коробку из-под печенья, в которой лежали собранные богатства. Бумажных богатств было мало, зато в избытке железных, и от этого коробка гремела как бубен.
– Ну, кто выиграл? – это было интересно всем.
Толпа расступилась и в середине обнаружился победитель. Это был Костик Зайцев, маленький веснушчатый восьмиклассник. От волнения волосы мальчишки были мокры и взъерошены, а на лице то появлялась, то исчезала неуверенная улыбка.
– Заяц! Заяц победил! – к мальчику подскочил Донских, обхватил его поперек тела и приподнял над полом.
Костик не успел испугаться, как снова оказался стоящим на ногах.
– Поздравляю, Костик! – Юлька и правда была рада за мальчишку, – ты большой молодец!
Лерка торжественно вручила мальчику коробку, и он перенял тяжелый приз, обхватив его двумя руками.
– Дорогие игроки! – Юльке пришлось повысить голос, чтобы ее услышали, – сегодня был замечательный день, но всем пора по домам! Отдельное спасибо терпеливым родителям!
Молодежь хотела возмутиться, но родители, которые не считали необходимым церемониться ни со своими детьми, ни с чужими, быстренько вытолкали всех на улицу.
Школа быстро опустела. Юлька выключила свет в рекреации и встала у окна, наблюдая, как разновозрастная толпа движется к домам. То там то тут вспыхивали фонарики, те, с которыми пришли предусмотрительные родители.
– Мам, я готова! – Лерка выбежала из туалета, на ходу натягивая куртку, – пошли скорее, там Фунтик уже соскучился!
– Да, пойдем, – кивнула Юлька, – только подожди, я оденусь.
Она удалилась быстрым шагом, в приемной было темно, Алла Петровна, наверное, видела уже десятый сон. Забрав сумку и пальто, Юлька вышла, закрыла приемную. У окна было пусто, Юлька вдруг передернулась, вспомнив, как потеряла дочь, потом тряхнула головой, возвращая себя в реальность. Скорее всего, Лерка вышла на улицу. Она попрощалась со сторожем, отдала ключ и вышла на крыльцо. Лерка была там, но не одна. Она что-то говорила взахлеб, а Андрей слушал внимательно и поддакивал.
– Вы видели, да?! – Лерка притопывала на месте, – как этот на последней минуте… А Заяц ка-ак даст! Круто было ваще! А вы на кого ставили? Я на Сёмина Вовку, он круто играет, я сама видела! Никогда бы не подумала, что Зайцев его обойдет!
– Ну что, полуночники, – Юлька подошла ближе, – по домам?
– Да, действительно пора, – Андрей перекинул сумку через плечо, – до завтра, Лера! До завтра, Юлия Вячеславовна!
Они пошли в разные стороны, но Лерка вдруг затормозила.
– Андрей Александрович! – крикнула она удаляющемуся мужчине, стойте!
Андрей остановился, девочка сорвалась и побежала к нему, поскальзываясь. Она что-то быстро сказала, развернулась и побежала обратно. Юлька с недоумением взглянула на дочь.
– Что?! – вопросом на вопрос ответила Лерка, – я просто пригласила его на день рождения.
– С чего вдруг такое гостеприимство?! – от неожиданности Юлька не знала, как ей реагировать на столь полярное поведение дочери.
– Ну-у… Он вроде нормальный оказался… И потом, тебя это вовсе ни к чему не обязывает.
– Да уж, спасибо! – ухмыльнулась Юлька, – пошли уже, а то скоро обратно на работу, а мы еще не спали!
День рождения Леры выпал в этот раз очень удобно – на четверг. Вечером в доме было столпотворение, Юлька сначала настаивала, что она тихонечко посидит в кухне, но Лерка так выразительно посмотрела, что пришлось собраться и идти к Осиповым. Она просидела у них до одиннадцати. Вечер, на удивление, оказался нескучным. Дядя Лёша оказался слегка навеселе, к большому неудовольствию Татьяны Петровны, и пригласил Юльку раскинуть партеечку-другую в "двадцать одно". В Юлькиной семье не играли в карты, и она смешила дядю Лешу тем, что постоянно путалась и, конечно же, проигрывала.
– Эх, жаль, не поставили по десяточке, – громко выкрикивал дядя Леша, сдавая в очередной раз карты, – сейчас бы уже пару сотен заработал!
Нина, до этого сидевшая в углу старенького дивана, подсела тоже, и вскоре выяснилось, что играет она не хуже отца. Дядя Леша перестал посмеиваться, начал лихо, с оттяжкой выбрасывать потертые карты, и вскрикивать каждый раз, когда счет был на его стороне.
Дождавшись часа "икс", Юлька попрощалась и пошла домой, готовясь выпроваживать веселых гостей. Но, как ни странно, гости уже разошлись, а Лерка, ее Лерка намывала на кухне посуду в компании друга детства, симпатичного черноголового Севки. Юлька помнила Севку сначала косолапым малышом, потом шумным хулиганом. Сейчас мальчик как-то неожиданно повзрослел и Юльке уже хотелось даже обращаться к нему на "вы". Завидев ее, Севка вскочил с табуретки.
– Сиди-сиди, – Юлька махнула ладонью, и Севка сел на место, – ну что, молодежь, маме тортика оставили?
Лерка молча открыла холодильник, достала коробку с тортом, положила кусок на блюдце и подала Юльке вместе с ложкой. Потом так же деловито убрала коробку обратно в холодильник. Все это выглядело очень по-взрослому, и Юлька умилилась своей юной хозяюшке.
– Спасибо, доченька, – она взяла ложку и попробовала торт.
– Ну, я пойду… – неуверенно проговорил Севка.
– Ага, – Лерка кивнула и сняла фартук, – пошли, я тебя провожу, а то Гав тебя слопает.
Она вернулась быстро, повесила Юлькину куртку, в которой выбегала, на крючок, и присела рядом.
– Что-то ты быстро, – хитро улыбнулась Юлька, – я думала будете там полчаса целоваться.
Услышав это, Лерка сначала вытаращила глаза, потом покраснела, потом набрала полную грудь воздуха и выдала с упреком:
– Ну ма-а-ма!
– Что? – Юлька видела, что Лерка испытывала неловкость, и это ее, почему-то смешило.
– Что за ерунда! – Лерка говорила это с такой экспрессией, что позавидовали бы известные театральные актрисы, – это же Севка! Ты забыла, что ли, как он уронил сандаль в наш туалет и мы с ним доставали его моими игрушечными граблями? Или как он позвал меня кормить их поросенка, и я пришла вся в поросячьем… сама знаешь в чем!
– Ну и что? – Юлька разулыбалась, вспоминая бурное Леркино детство, – зато сейчас вон какой красавец вырос! И смотрит на тебя очень даже…
– Аж слушать противно! – Лерка комично сморщила нос, – это все равно что если бы ты целовалась с Лютиком… Фу! Мама, не говори больше такого!
– Ну ладно-ладно, – Юлька покладисто помахала рукой, – не буду. Но Сева мне очень нравится!
– Ну вот ты и целуйся с ним!
Они помолчали. Юлька подумала о том, что Илька в свое время тоже был к ней неравнодушен. Интересно, могли бы они… Да нет, вряд ли. Хотя он маме тоже всегда нравился.
