Текст книги "Сердце Волка (СИ)"

Автор книги: Мария Бурбовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14. «Скоро ты будешь отмщен»

Пора приблизить час расплаты. Волк говорил о крыше. Лучшее укрытие… может, и так. Лера поднималась три-четыре раза на крышу «Вулфиана», но почему-то не нашла в ней ничего хорошего, чтобы там сидеть часами и прятаться от оборотня.

Она даже пыталась найти удачное место для того, чтобы Волк не мог зайти за спину, скинуть ее вниз, а Лера при этом сумела бы стрелять. Такого места просто не было.

И тут она подумала. А что, если…

«Я умею о себе позаботиться.» «Да, могу.» «Просто позови меня, и все.» «Я бы надрал задницы всем троим…»

Дрожащие руки. Магазин серебра. Едва ли не слезы в глазах.

«Убей меня.» «Но они… усиливаются с каждым днем.» «У твоего друга есть кое-какой секрет, и я надеюсь, ты воспримешь его правильно.» «

Что, если и… Пашка был оборотнем?

Эта мысль пугала. Очень пугала.

Точно, крыша едет. Никаким оборотнем он не был. Это невозможно. Он был человеком. И лучшим другом. Другом, которого она… не смогла спасти. Или не стала спасать…

Лера не хотела плакать. И устала. Ощущение ужасное, но слез, которые могли бы облегчить боль, нет, как назло.

Сначала продавец заявил, что у них нет чистого серебра. Затем он сделал огромную скидку. И при этом сказал, что не обязан говорить, где он его взял. Продавец может что-то знать!

***

– Это… вы? – изумился продавец магазинчика. – Не ждал вас снова. А где тот, рыжий? – он заглянул за спину Леры и не увидел там ничего.

– Расскажите всю историю об этом ноже с начала до конца, – Лера с видимым спокойствием проигнорировала вопрос и показала нож. – Вы что-то знаете.

– Да… я нашел его примерно двадцать лет назад. Нож был в крови. Это была кровь волков. И там же ее было гораздо больше, чем может потерять один волк. В те годы волки напали на Миткорд и вот что странно… они его подожгли. Много людей погибло, да. Но ходили легенды о мальчике, которому подчинились эти волки. Он увел их от города. Но что с ним было дальше, никто не знает. Теперь наш город считается проклятым, – вздохнул продавец. – Но дело не в проклятьях.

Я тогда был только начинающим. Меня интересовало золото, а не серебро, но в один момент я вдруг понял свое предназначение – тогда, когда нашел этот самый нож. Ходят легенды, что он принадлежал тому самому мальчишке. Мальчик-то был обыкновенный. Ничем от других не отличался. Только худой был, как спичка.

А волки напали неспроста. Одни говорят, просто год выдался голодный, вот они и решили человечинкой полакомиться, а другие – что они затаили обиду на людей. Именно на жителей Миткорда, и однажды пришли отомстить. Но что самое главное – те волки могли принимать вид людей. Потому-то они и смогли проникнуть во все организации, сообщества и даже власть молодого Миткорда. И после этого им не составило труда раздобыть побольше бензина и спичек. Город буквально стал адом на Земле…

Те волки, что не успели последовать за мальчиком, оказались в конце концов убитыми людьми. Помощь пришла и перебила всех этих зверей. Но я не верю. Не верю в первый вариант развития событий. Иначе как объяснить поджог? – продавец пожал плечами.

– Волк… – пробормотала Лера. – Вы сказали, что нашли свое предназначение, когда нашли тот нож. Но с чего вы решили заниматься серебром?

– Столовые приборы из серебра – признак обеспеченности семьи, – просто ответил продавец. – Я же владелец магазина. И, если честно, своим поступком мальчик вдохновил меня. Возможно, он спас часть той команды, которая истребила последних волков.

– Но вы же сами сказали, что волки ему подчиняются. Может, он ушел с ними не для того, чтобы спасти Миткорд, а спасти самих волков?

– Я об этом не задумывался, – нахмурился продавец. – А вы, похоже, использовали нож не по назначению. Не думаю, что еда могла бы сломать этот прибор.

Намек был ясен. Несмотря на то, что Лера спасла его, и он был ей благодарен, продавец все же не хотел видеть ее здесь.

– Если так думать, то я могу использовать не по назначению весь ваш магазин, – фальшиво улыбнулась Лера. – Спасибо за информацию.

Она вышла и вздохнула. Как и в первый раз, внутри было душно. Атмосфера всего этого серебра напрягала, нагнетала обстановку. И как этот человек может проводить там столько времени?

***

– Может, теперь это не мое дело. Я нашла сестру, большего я не обязана делать, – Лера снова пыталась заговорить с воспоминаниями. – Но тем не менее я продолжаю бороться с Волком. Зачем? Он все так же хочет меня убить, помимо всего Миткорда.

«Потому что капитан доверился мне,» – вдруг услышала свою мысль Лера.

– Я могу вернуть пистолет ему…

«И предать? Я этого хочу? Чтобы он сам разбирался с тем, с чем сам никогда не имел дела? А Миткорд? Сколько же в нем хороших людей, которые не заслуживают участи в качестве второго блюда на пиру волков!»

– Тень может разобраться, – пробормотала Лера.

«Я сваливаю на него то, чего он не понимает. У него и так проблем полно, а я еще лишнюю работу ему подкидываю. Подло с моей стороны.»

– Но я…

«Нет уж. Я все преодолею. Пашка так свято верил в меня! Я могу победить Волка, отомстить за друга! Я могу спасти город! И я знаю, как все это делать, просто веду себя глупо, думая, будто ничего и не кому не обязана.»

– Ладно, – сдалась Лера. – Я попытаюсь.

– Лера? – она обернулась и увидела Ника – впервые в повседневной одежде: джинсы, бесцветно-серая толстовка с причудливым рисунком. Шляпы на нем больше не было, очевидно, обещанная неделя уже прошла. – С кем ты говоришь?

Она снова сидела перед выжженной черной землей.

– Я… Понимаешь, Ник… Не знаю, как это объяснить. Мне его не хватает! – пожаловалась Лера и покачала головой. – Это так странно…

– Нет ничего странного, – вздохнул Ник. – Пашка сумел тебя поддержать. А я нет. Я вообще ничего не сделал, чтобы тебе помочь. Вместо этого я… сыграл роль наживки.

– Ты два раза зашил мне раны, – возразила Лера. – Поэтому не надо винить себя в этом.

– Ты не понимаешь! Ты столько раз дралась с Волком и всегда побеждала, а я что? Не сумел воспротивиться ему один раз! Один гребаный раз! Из-за меня Пашка пошел без защиты прямо в пасть Волка. Это из-за меня…

– Остаться в живых – тоже мне победа. Я его не остановила. Не догнала, не сказала, что так нельзя. Почему в пророчестве об этом ничего не сказано?!

Лера помнила то злое, палящее солнце после отпевания. Как оно жгло через одежду и оставляло красные следы на коже. Словно и оно гневалось на нее за то, что она ничем ему не помогла.

– Ты узнала что-нибудь, что могло бы помочь?

Ей хотелось рассказать Нику о Пашке – слова Волка о нем и все ее суждения о том, что ее друг был оборотнем, но она не смогла. Еще не время… Но вот другое он просто обязан знать.

– Владелец магазина столового серебра, где я купила нож, рассказал мне одну легенду… когда-то люди чем-то насолили волкам, поэтому они пришли через несколько столетий и отомстили. Дома горели… Выжило немного. Но среди них был мальчик. Он ничем не отличался от других детей. В ту ночь он увел волков в лес и ушел с ними. Оставшихся добили люди. Вот только я не понимаю, как эта легенда поможет мне в сражении.

Глаза Ника округлились. Он вздрогнул и быстро заговорил:

– Первое время у Пашки была амнезия. Он ничего не помнил о своем прошлом. Но потом вдруг стал кричать, что что-то понял. Осознал. Говорил, что его маму убили волки. А он сам… ушел в лес с ними же. Потом они исчезли, и ему пришлось выживать одному. Мы смеялись, не верили, что они его не тронули, но он так злился от этого… И вот тогда я начал замечать за братом странные штуки. Если ему было нужно, он мог двигаться очень быстро. И с виду не скажешь – что может он вообще сделать? Но Пашка оказался довольно сильным для себя самого. Влегкую ломал доски, кирпичи… мы все удивлялись. А однажды он сломал руку и все время, пока мы были в «травме» сидел с абсолютно спокойным лицом. Терпел…

Лера вынула нож и нервно облизнула высохшие губы. Если Пашка был оборотнем… то почему никогда не превращался? У него, похоже, не было таких же проблем, как у Волка. Она посмотрела в глаза Ника – в них читался страх и не понимание, но в то же время они были полны печали.

Но что, если… он и есть тот мальчик? Тот мальчик, который… который едва не погиб тогда? Получил дар своего оборотничества в ту ночь? Выходит, и нож по праву принадлежит ему? И реакция Пашки на нож… и его слова «где вы его взяли?» – это… он узнал этот нож?!

«И у меня есть предположение, что ты сам не знаешь, кто ты такой.»

Если это так, то этот секрет Пашки определенно был чем-то другим, нежели оборотничеством.

– Но что самое главное, – продолжил Ник. – Несколько раз я видел, как из-за освещения его глаза отливали желтизной. Знаю, звучит бредово и не значимо, но… ты лучше меня знаешь, какого цвета были глаза Волка.

– Они были желтыми и вдруг стали зелеными, – прошептала Лера. – Это… не может быть совпадением, – ее голос задрожал. Пашка… он умер! Лера видела его голову! Видела!!

– И… еще, – Ник вынул из кармана толстовки желтую бумажку, развернул и протянул ей. – Около двух недель назад я нашел эту штуку у себя в вещах. Это его почерк. Но так он писал только после…

– …после того, как его глаза казались желтыми, – потрясенно прошептала Лера, заканчивая фразу.

«Я всегда рядом. Береги нервы.»

У Леры было такое лицо, как будто только что выяснилось, что все это время она слепо следовала плану Волка, даже не осознавая этого, и теперь произойдет что-то ужасное, что уже не предотвратить. Ник понимал, как это странно и пугающе для нее, но он решил уже не останавливаться, чтобы выговорить все, что его беспокоило.

– Когда Волк меня утащил, я… конечно, перепугался до смерти. Он схватил меня за воротник и тащил лицом вниз по земле. Пару раз останавливался, чтобы повыть, но не громко, так что вы бы даже не услышали. И тогда… мне казалось, как будто я слышу голос в этом вое, только очень тихий, в несколько октав пониженный. Голос… Пашки.

– Но… я никогда этого не замечала, – голос самой Леры просел и осип, так что первые несколько слов она как будто вообще забыла, как произносить. – Волк много говорил со мной, но… никогда еще не было ничего подобного.

– Повтори, Волк оторвал ему голову? – медленно спросил Ник.

– Точно не знаю, как он умер, – призналась Лера. – Но Волк сказал, что у него есть для меня сюрприз, а потом вдруг показал… это. А перед этим я слышала крик. Да, он… оторвал ему голову.

Ничего не понятно… может, желтые глаза у всех оборотней? Нет. У бурого оборотня из сна были черные глаза…

Слишком много указывало на то, что Пашка действительно погиб. Голова, кровь на месте преступления, воющий волк во время разговора с Дианой… но рана на руке, его подозрения о себе, те «ощущения» и все сказанное Ником о нем… это слишком странно. Только одно и было ясно: Пашка умер до того, как лишился головы, иначе он бы не кричал.

– Кто придумал название отелю? – сорвался неожиданный вопрос.

– Пашка, – тихо ответил Ник. – Звучало так себе, поэтому я предложил англонизировать. Мы долго выбирали подходящий вариант, но потом… ох, сначала это было что-то вроде «Волкодава» или чего-то еще в этом роде. Согласись, действительно не очень? В итоге вместо убийцы волков отель превратился в их обиталище. – Лера кивнула. Почему-то это казалось ей важным.

– Ник, – тихо сказала Лера. Она вдруг кое-что поняла. – Во втором сне, когда я разговаривала с Волком, он сказал, что вспомнил все не сразу, только через несколько часов. Поэтому… поэтому я успела с ним пообщаться, пока он все еще считал себя обыкновенным человеком. За это время я говорила только с Кристиной и вами двумя. Кристина сама была рядом со мной и Волком в той пещере. Но Пашка умер, Ник.

Ник неверяще уставился на Леру. Ей вдруг показалось, что он расплачется. Но Ник взял себя в руки и затараторил:

– Куда ты ранила Волка? У меня нет ни одной его раны. Помнишь осколок? У меня нет там даже шрама…

Он вдруг стянул толстовку через голову. Под ней оказалась обыкновенная футболка. Ник указал на кожу на плече:

– Нет раны. А еще у него не должно быть этих отметин, – он снова ткнул пальцем в побагровевшую полосу на запястье. Лера сдержала вздох: она только сейчас заметила, что метки эти – одна из них, начинаясь у самого горла, уходила под футболку, другие две, на запястьях, тянулись вверх по всей длине внутренней стороны руки.

– Я проверю, – пообещала Лера. – Кристина упоминала, что Волк неумело перевязывает раны. Я сама видела, как ты это… делаешь. Так что это вряд ли ты.

– Разберемся потом, – Ник сжал кулаки так, что проступили вены под светлой, почти белой кожей.

У всех есть граница терпения. И даже у Ника она запросто лопнет после этого. Волк должен быть мертв!

– Я хочу быть с тобой и видеть, как он подыхает, – со злобой прорычал он. – Эта скотина убила моего брата. Убила. Моего. Брата! И она поплатится за это самым жестоким образом. Ты можешь дать мне на время нож?

Поймав неуверенный и даже изумленный взгляд Леры, Ник пояснил:

– Это почти тот же скальпель.

Почему-то эта злоба в некогда добрых глазах Ника казалась неестественной, но не фальшивой, словно он должен был от рождения приносить лишь счастье. И этим поведением он порядком напугал Леру, причем даже посильнее, чем Пашка в магазине столового серебра. Вот что делает жажда мести с людьми… И вот на что готов Ник ради исполнения своего желания.

– Хорошо. На крыше. У меня еще осталось три пули, – после всплеска ярости Ника эти слова прозвучали мирными и обыденными. – Одну я вгоню ему в сердце.

– Все постояльцы разъехались. «Вулфиан» скоро закроют, а я сегодня не дежурю в больнице. Это одна из причин, по которым я свободен.

Лера кивнула.

– Я думаю, стоит хорошо изучить крышу, чтобы потом уметь ориентироваться.

– Я могу помочь тебе загнать его в ловушку.

– Нет. Мы сами там засядем. Рано или поздно он придет за мной. Лично. И тогда поймет, что значит гнев!

Лера сжала кулак, опять полный золы. Она просыпалась через пальцы и вымазала ладонь серым цветом.

– Скоро ты будешь отмщен, – прошептала она. – Волк умрет.

Глава 15. Сделка

Даже лето в Миткорде было зачастую холодным и дождливым, но все-таки погода официально считалась совершенно непредсказуемой. Сегодня дождь, а завтра иссушающий зной. На Иван-Купала можно даже не готовить бутылок с дырками в крышках– наверняка опять будет хлестать как из ведра. Но сейчас лишь накрапывал мелкий грибной дождик, еще далекий от ледяных майский ливней, несмотря на то, что небо было более или менее чистым – редкий день в календаре.

Зато с сентября в большинстве случаев дожди прекращались. Задувал ветер, срывающий шапки с прохожих, сметающий газеты и листовки на своем пути, выплескивающий воду из луж, рвущий ветви деревьев и ломающий спицы зонтов. Он проникал даже под самые теплые куртки и шубы, стоило только слегка приоткрыть воротник.

Одно счастье – зима была относительно мягкая. Морозы долго не стояли, и снега выпадало не так много, чтобы укрывать им целые улицы по колено. Поэтому трактористам не приходилось часами сгребать снег в горы у дорог.

Соответственно, и весной слякоти было меньше. Сначала мартовский снег покрывался настом, затем чернел и таял, а потом и вовсе превращался в бурую от песка, прошлогодней грязи и не только, смесь.

Человек в своем неизменном бежевом пальто с русыми волосами до плеч шел по улице, слегка кренясь в сторону из-за тяжелого пакета, оставляющего белые полосы на пальцах. Из его кармана выглядывал краешек поводка, а на лице застыло безмятежное выражение. Он смотрел под ноги, изучая цветную плитку, выложенную идеально ровно странными узорами. Она уже слегка намокла и потемнела, но все равно была так же красива. Вокруг благоговейно трепетали зеленые листочки деревьев, наслаждаясь теплой водой.

Он уже давно научился замечать те важные мелочи, о которых другие люди забывали напрочь. Хмурый и вечно мрачный Миткорд? Тоже красиво! Чистое и молодое, умытое ночным дождем солнце на рассвете? Прекрасно! Люди, которым не нравится твой внешний вид? На тебя хотя бы обращают внимание! Он мог бы перечислить еще тысячу таких вещей, от которых его душа радовалась, словно вся его жизнь наконец изменилась в лучшую сторону. Сейчас он и мог и одновременно не мог этого сказать о себе – ведь с приходом радостных моментов в его жизнь пришли и ужасы, которые совершал он сам. Глядя на него, в это сложно было поверить. Искренняя, лучезарная улыбка, но добрая душа. Как же могло так получиться? Увы, он был добр далеко не ко всем живым существам. Ведь «не суди людей только по их внешности» работает и в обратную сторону.

Из подъезда, аккуратно придерживая дверь, вышла полненькая женщина. Завидев улыбку соседа по дому, она улыбнулась в ответ, и человек в который раз убедился в своей правоте. Дети, животные и даже некоторые взрослые люди отдают то, что получают.

Он вошел в темный подъезд, где глаза не сразу привыкли ко мраку. Но он уже столько раз входил и выходил из этого места, что уже инстинктивно двинулся вперед, ставя ноги на ступеньки. Окна подъезда были завешаны старыми тряпками. Никто не знал, кто их и для чего сюда повесил, кто-то другой уже порывался их снять, но таинственный любитель мрака снова и снова вешал их, так что жители дома уже просто смирились. Круглая лампочка с датчиком движения моргнула и вспыхнула, осветив лестничный пролет.

Некогда желтая, ставшая коричневой и белая краска на стенах давно облупилась и местами отваливалась кусками, стоило только чуть задеть ее локтем. Строительная пена пожелтела и общипанными кусками выступала по углам. Пол тоже покрывали сомнительные пятна и шелуха от семечек. Иногда казалось, что лестница вот-вот обвалится вниз, но этого так и не произошло. Перилами служили согнутые металлические палки, которые шатались и скрипели при прикосновении. Всевозможные надписи и рисунки не самого любезного происхождения покрывали эти старые стены.

Но тем не менее человек в пальто любил это место. Он поселился здесь уже давно, и был вполне доволен своим домом. Далеко не хоромы, хотя тот жил и не один, но ни ему, ни его друзьям не было нужно что-то большее. Тихо насвистывая любимую песню, тот вставил ключ в дверь под номером шестьдесят восемь и повернул его. Пока все говорили о щелканье, звук поворота ключа в его двери звучал совсем по-другому. Скорее чудовищно громкий треск, нежели тихое и мелодичное «щелк».

Дома его никто не встретил.

Это сильно его напрягло. После некоторых событий в его жизни его могла разыскивать полиция, и сейчас он с тяжелым камнем на сердце думал об этом, поспешно скидывая ботинки.

В комнате, ближе всего располагавшейся к входу, было слышно тихое рычание. Две его собаки, Белла и Клара, лежали в самом дальнем углу помещения, прижавшись животами к полу, оскалившись и утробно рыча. Человек подбежал к ним и опустился на колени, приобнял обеих, но те лишь кинули на него быстрый взгляд, а затем снова приковали его к входной двери. Обе дрожали.

Он гладил их, шептал успокаивающие слова, но и сам был встревожен и напуган не меньше. Что могло заставить их дрожать от испуга и сбиться в кучу, да так тесно, если они терпеть не могли друг друга?

Или кто.

Стараясь ступать как можно тише, человек направился к выходу из комнаты. Клара оглушительно гавкнула, призывая его остановиться, но тот жестом показал ей, что все хорошо. Белла нервно заерзала, готовая в любой момент кинуться на защиту хозяина, но не осмелилась оспаривать решение.

Квартира была однокомнатная, поэтому оставалось немного вариантов, где могло находиться страшное нечто. Ведь единственное, чего боялись его собаки, было грозой!

Теперь было отчетливо слышно тиканье часов. Рык остался позади. Но больше – никаких звуков. Может, это какая-то ошибка? Человек мысленно припомнил, не приносил ли он накануне в дом чего-то необычного? «Если мне не изменяет память, нет», – подумал он, с опаской приближаясь к кухне.

Осторожно, все так же тихо двигаясь, тот заглянул внутрь и застыл в ступоре.

Там стоял, с усилием согнувшись, чтобы не проломить потолок головой, человек-волк, покрытый черной шерстью. Она слегка топорщилась, словно еще была влажной после соприкосновения с водой. Черные когти на ногах клацнули о ламинат, когда пришелец обернулся.

– Прошу прощения за то, что вломился в твое жилище без приглашения, – пророкотал он, изучающе оглядывая безвкусно составленный интерьер. – Тебя сложно найти.

– Я действую осторожно, – голос человека даже не дрогнул. Он был удивлен, и это еще мягко сказано, неожиданным приходом существа, но даже близко к испугу не стоял.

– Это хорошо. У тебя преданные собаки. Они едва на меня не набросились, пришлось принять кое-какие меры.

– Что ты с ними сделал? – голос хозяина дома тут же загрубел.

– Только припугнул, – отмахнулся незваный гость. – Я не собираюсь их калечить. Думаю, они еще понадобятся тебе.

Человек с нескрываемым облегчением оперся о косяк без двери. Он узнал этого зверя – громкие убийства поразили его до глубины души.

– Самое время представиться, – похоже, за шкурой монстра таилась не только злобная, жестокая и агрессивная тварь, но и вежливая и красноречивая личность. Зверь отвесил низкий поклон. – Я Огненный Глаз. И я не просто так наведался в гости к великому Псарю.

Псарь вздрогнул.

– Зачем ты здесь?

– У меня есть к тебе одно деловое предложение, – Огненный Глаз широко улыбнулся.

– Садись, – Псарь указал на кресло, одиноко стоящее в углу тесной кухни, хотя звучало это скорее приказом, чем приглашением. Огненный Глаз тяжело рухнул на предложенное ему место, словно его уже не держали ноги. Вот теперь хозяин псов заметил, что левая ладонь человека-волка была туго замотана бинтами.

– У меня тоже есть свои проблемы, – мрачно пояснил Огненный Глаз, встретив вопросительный взгляд Псаря. – И у меня есть причины к тебе обращаться.

– А я думал, ты непобедим, – с небрежной усмешкой произнес тот. – На камеру ты ведешь себя гораздо увереннее. Не слишком остроумно с твоей стороны доверять мне.

– Я никогда не доверю никому свои слабости, – фыркнул Огненный Глаз. – А что ты можешь мне сделать? Твои собаки боятся меня, как огня, а ты даже вреда мне причинить не сможешь. Полиция уже понесла крупные потери, а если ты и узнаешь мое второе имя, то в суд не сумеешь подать, не раскрыв миру правду о себе. Так или иначе, с недавних пор я не нуждаюсь в человеческом доме и человеческом имени. Решение этого суда никак не повлияет на мою жизнь.

Повисло молчание.

– Да, пожалуй, ты прав, – Псарь пожал плечами, на вид такой же безмятежный, но в его душе уже бушевала гроза.

– Извини за грубость, – вернулся к теме Огненный Глаз. – Я не собираюсь тебе угрожать. Мне понадобится союзник, который сможет мне помочь в кое-каком деле.

– И что же это за дело? – Псарь демонстративно сложил руки на груди, уже строя всевозможные догадки о том, кто же мог покалечить такую тварь.

Огненный Глаз сонно прищурился, сцепив руки в замок. На ухе виднелась гнойная рана. Похоже, он не так уж сильно заботится о себе, раз позволяет ранам гнить.

– Скажем так, очень скоро я могу потерпеть неудачу, – развязно и медленно начал он, тщательно подбирая слова. – Но чтобы этого не случилось, мне нужен человек, который сможет всерьез заняться моими ранами, – Огненный Глаз осторожно тронул поврежденное ухо, затем указал на вторую руку. – В каждом бою я получаю все больше увечий, и одно из них непременно может обернуться моей смертью. Соответственно, я не могу получить помощь. Поэтому ты мне и нужен.

Псарь тихо усмехнулся:

– Я не врач. И никогда им не был, – он подошел к столу-тумбе и аккуратно взял фотографию, стоящую в маленькой рамке. С нее ему улыбался человек с короткими волосами и тремя миловидными щенками на руках. В самом низу фото красовалась надпись: «Спасены».

– Ты волонтер, – резко сказал Огненный Глаз. – Я все о тебе знаю.

– Бывшийволонтер, – поправил того Псарь. – И возвращаться к этим делам я не собираюсь.

– Никто тебя и не заставляет. Может, тебе понравится моя плата?

– Деньги меня не интересуют, – отрезал тот, поставил фотографию на место и снова повернулся к собеседнику.

Огненный Глаз лишь покачал головой и улыбнулся:

– Разве кто-то говорил о деньгах? Я наслышан о тебе. И тебя явно что-то беспокоит. Я могу помочь тебе, а ты – мне.

Псарь вспомнил дрожащих от испуга собак, все еще сидящих на одном месте в комнате. Вспомнил свои планы, мечты. Затем в его памяти всплыл человек – тот, из-за которого все может пойти прахом. Тот, кто действительно способен разрушить будущий мир… мир без живодеров.

– Да, меня действительно кое-кто беспокоит. Ты можешь его убрать?

– Это несложно, – кивнул Огненный Глаз. – Я не оставлю улик.

– Стой! – горячо воскликнул Псарь, взмахнув рукой. – Не нужно его убивать! Достаточно лишь преподать ему хороший урок и сдать полиции. Уж они-то будут рады.

Огненный Глаз сладко потянулся, выставив руки (или лапы) вперед. Затем улыбнулся еще шире и уставился немигающим взглядом на почти-союзника.

– Будет сделано.

– Я должен это видеть, – человек, так и не снявший пальто, в воодушевлении шагнул ближе.

– Так значит, по рукам? – Огненный Глаз встал, снова пригнувшись.

Псарь энергично кивнул и протянул левую руку. Человек-волк пожал ее и тихо охнул, но тут же крепко сжал челюсти, чтобы не опозориться. Оставалась лишь одна деталь – имя.

– Назови цель.

И Псарь, недолго думая, назвал ее.