Текст книги "Сердце Волка (СИ)"

Автор книги: Мария Бурбовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

И снова тишина. Сердце пропустило удар.

Его вопль.

Чувство горькой безнадежности душило, сдавливало горло так, что хотелось закричать так, чтобы освободиться навсегда, навсегда…

Нет! Это все галлюцинации, ничего не было. Это просто Лера перепугалась, вот и мозг подсовывает ей ложь… а если вопль и был, то не его… но даже саму себя она не могла в этом убедить.

Дрожь волнами проходилась по телу, снова и снова заставляя дергаться. Лера изо всех сил пыталась сдвинуть себя с места, заставить бежать в лес, за ним, проверить, в порядке ли он… она не чувствовала здесь себя в безопасности, и даже не думала, что с Пашкой будет лучше. Но почему-то ей казалось, что онбудет в безопасности – полнейший абсурд, учитывая его силу по сравнению с силой Леры.

– Что же ты стоишь? – медленно протянул кто-то. Лера до боли всматривалась в глубину леса, но там ничего не было. – Не бросаешься на помощь другу?

В глазах заплясали черные пятна.

Сразу же вспомнилась первая драка с Волком. Кожей ощущалось его присутствие… на этот раз гораздо сильнее. Какой-то зловещий холодок. Лера заставила себя закрыть рот, потому что вдруг обнаружила, что вкладывает голос в каждый вдох и успокоиться становится только сложнее.

Ее била уже более крупная дрожь.

– Очень жаль, что ты не смогла его остановить, – продолжал Волк. – Ведь именно по твоей вине он пострадал. Ты должна была попасться. И все-таки… он продержался дольше, чем я от него ожидал.

Лера сжала нож так, что костяшки побелели. Рука мелко затряслась от злости и страха.

Холодное дыхание леса обжигало мокрые щеки.

Хотелось вернуть его. Срочно, прямо сейчас! Схватить за руку, зашипеть: «Не смей уходить» и снова расплакаться. Неважно, какой он, каким он был… хотелось вернуть его.

– Ты опять предложишь мне драться, а не прятаться? – угадал ее мысли оборотень. – Увы, ведь я так люблю свое красноречие. Или, может, все-таки слишком пафосно?

В этот момент за спиной Леры что-то тяжело приземлилось. Она обернулась и увидела Волка, встающего после прыжка. Слезы снова дали о себе знать. Лера уже не пыталась сдерживаться. Пускай! Пусть он видит, что ему удается ее вывести из себя, но он поплатится, поплатится за все!

Но она старалась не думать о том, что жепроизошло там.

Слишком страшно и больно становилось.

Одну лапу он держал за спиной.

Она сглотнула.

– Неужели ты настолько глупа, что думала, будто я не буду сопротивляться? – осклабился оборотень. – Напрасно. Кстати, у меня для тебя есть сюрприз.

Вместе со снами пришло усиление интуиции. Лера одним предчувствием могла увернуться от удара. И сейчас это внутреннее ощущение забило тревогу, так сильно, как еще никогда, разрывалось фейерверками. Мышцы неконтролируемо задергались. Ее словно окатило ледяной водой. Волосы встали дыбом, а кожа приобрела мраморный цвет.

В его лапе что-то было.

Лера сделала шаг назад. Затем еще один. Пятилась. Что бы это ни было, ничего хорошего оно не предвещало. И ей никак и ни за что не хотелось видеть этот «сюрприз».

Волк резким движением сделал выпад вперед и вытащил лапу из-за спины. Лера закричала и тут же зажала рот рукой, зажмурившись. Даже из закрытых глаз немедленно брызнули слезы новым потоком. Медленно опустилась, дыша через раз.

Нож бесшумно крутанулся в воздухе, упал на землю. Мир сузился, превратился в одну точку – то, чего Лера боялась больше всего, было ее центром. И Волк улыбнулся…

В лапе оборотня, небрежно схваченная за волосы, болталась голова Пашки. Она слегка покачнулась на ветру, но застывшего выражения лица не поменяла.

Глава 13. Скорбь

Наверное, не найдется такого слова, которое полностью могло отразить чувства Леры. Это был даже не ужас – нечто более сильное с примесями из горя, боли, вины и бессилия.

Она несколько часов сидела в одной позе, не в силах даже унять эту дрожь. С губ срывались обрывки слов, но одно было слышно точно: «Па-а-а…» Лера даже не пыталась сопротивляться воспоминаниям. Уже поздно. В памяти снова и снова всплывала картина. И именно она не давала ей сдвинуться с места. Словно намертво пришила ее к холодной, дикой лесной земле. Голова. Голова. Голова.

Волк ушел без боя.

Уже давно стемнело. Кто-то снова звал ее по имени. Но на этот раз это был один голос.

Кто-то опустился рядом с ней и тронул за плечо. Но Лера даже не отреагировала, продолжая шептать. Из-за нее? Да. Из-за нее.

– Ник? – мутная пелена перед глазами чуть-чуть рассеялась, она смогла разглядеть его и даже замолчала.

Ник коротко улыбнулся, давая ей понять, что все хорошо и тут же нахмурился. Лера вдруг вспомнила слова Пашки. О тумане в голове. Вот что он чувствовал. И даже шевелиться трудно, не то что говорить.

Пашка ошибался. Он не смог… себя защитить.

Лера видела, насколько темным стало все вокруг. А потом чувства пропали. Она просто отключилась. Сказались переживания, страх, волнение, тревожность и режущая боль в душе.

Лера открыла глаза. Она лежала в своем номере.

Здесь было совершенно пусто. И одиноко.

Лера с трудом встала. В глазах снова потемнело, поэтому пришлось подождать. Она даже не помнила, как оказалась здесь. Туман вокруг леса растворился и исчез. Но без него тайга выглядела непривычно и еще более зловеще.

«Вулфиан» осиротел.

Несколько человек в ярких жилетах тихо переговаривались. Все постояльцы быстро разъехались, поэтому больше ничто не нарушало тишину.

Неподалеку от них стоял Ник. Его глаза опухли, волосы были растрепаны, а на подбородке щетина больше не выглядела такой опрятной и аккуратной. Ник так же ненавидел беспорядок и потерпеть его не мог ни в каком виде.

– Т-ты не видела Пашку? – дрожащим голосом спросил он, когда заметил Леру и подошел поговорить с ней.

Лера опустила голову и почти минуту молчала. Затем посмотрела в те темные, карие и уже далеко не счастливые глаза и вздохнула. Ник должен знать правду. Он должен.

– Волк убил его, – со злостью прошептала она. На глаза навернулись слезы. Слова эти дались ей с таким трудом, что Лера заставила себя еще раз произнести их. – Убил. И… прости. Я не хотела. Мы… мы искали тебя. Знали, что ты ранен… и пошли тебя искать.

Даже если бы вдруг неожиданно оказалось, что это она убила всех тех людей, ей было бы намного лучше. Ник отшатнулся, будто его кто-то ударил. Его глаза забегали.

Он не знал, куда деваться.

– Нет, – тихо сказал он. – Все правильно. Лучше знать, что он мертв. Чем… терзаться напрасными надеждами и заблуждениями, – пробормотал Ник и обернулся в сторону открытой входной двери в неуверенности. Несмотря на его слова, внутри он все еще слепо тыкался в уверения. Затем медленно оттянул воротник рубашки и показал кровавую царапину по центру горла. Слегка приоткрыл кожу на запястье вместе с другим следом и обреченно прошептал. – Я был приманкой.

– Господи, – выдохнула Лера.

В этот момент у Ника сдали нервы. Он раскраснелся, его глаза увлажнились, мышцы лица окаменели, и через несколько секунд тот затрясся от рыданий, слегка наклонившись вперед. Несколько человек обернулись, но ему было все равно. Лера снова отчаянно захотела убить, убить Волка и поддержать Ника, но на ум не приходило ни одного слова, а во рту пересохло, поэтому, поддавшись неожиданному порыву, она подошла ближе и крепко обняла его. Сначала он ощутимо напрягся, будто ожидая подвоха, но затем расслабился и позволил себе осторожно уткнуться носом в плечо Леры, изредка мотая головой в дурацком котелке.

Всю следующую неделю велись поиски тела.

Никто его не нашел. На месте убийства была кровь, и скоро установили, что принадлежала она ему. Теперь мир официально считал Павла Воронежко убитым.

– Ты как? – спросила Лера.

– Да… нормально, – Ник положил руку на лицо, тихо всхлипнул и убрал. – У меня… правда, все хорошо.

Ник вышел. Следом за ним Лера.

До церкви было далековато, поэтому они вышли пораньше.

Мелодичное, но монотонное пение священника звенело в ушах.

Свет солнца потоками лился через отверстие в потолке на стены. Мозаики, казалось, светились. В окоченевших руках Лера держала тонкую свечку. Ее пламя сильно дрожало.

Сил на слезы уже не осталось. Как назло.

На железных подставках стоял пустой гроб. На его крышке лежали цветы; три свечки были воткнуты в дерево. Лера подумала: а могло ли быть иначе? Могло ли случиться так, что… она сама отдала бы жизнь?..

– Задувайте свечи. Настало время проститься с умершим, – пение прекратилось. Лера на негнущихся ногах затушила свечу и подошла ближе. Ник последовал ее примеру.

Они были единственными, кто пришел прощаться с ним. Лера помнила друга и в радости и в злости, и старалась сохранить эти воспоминания в целости. Самым неприятным было то, что это – все, что от него оставалось.

С абсолютно серого портрета в черной раме ей весело улыбался Пашка.

Они вышли на улицу. Большое и озлобленное солнце тут же прожгло черную одежду до самой кожи. Его жестокий палящий свет нещадно уничтожал любое желание жить. Как будто оно тоже шипело: «Это ты виновата. Сейчас он был бы жив, если бы ты сделала хоть что-то, чтобы ему помочь».

Лера опустилась на край кровати в номере. И снова память… Как Пашка сидел здесь же и просил убить его. Зачем?.. От понимания того, что именно Лера сделала это, она бы сошла с ума. Пашка был рядом. Всегда. С самого ее рождения он был… здесь.

Почему все так?

Наверное, Лера была бы счастлива знать, что это всего лишь кошмар. Или, может, это кома. Волк еще тогда ее чуть не убил, она впала в кому и теперь все это – не больше, чем простая фантазия мозга. Наверное, она была бы счастлива знать, что умерла она, а не кто-то другой. Очень…

Вечер на крыше отеля казался таким безмятежным и даже неестественно счастливым, когда все было хорошо. Как сон, после которого не хочется возвращаться в жестокую реальность.

Река медленно катила свои воды вниз по течению. Лера сидела на камне у берега и слушала, как тихо журчит мягкая вода. С недавних пор это место стало успокаивать лучше любых слов, и Лера приходила сюда теперь довольно часто. Но даже несмотря на утешающий шепот реки она чувствовала такую ярость… гнев, злость, желание отомстить… все это перемешалось в какую-то кашу, но кричало одно: «Убей Волка! Отомсти за друга! И сожги его тело, чтобы его тоже не нашли!»

«Река убережет владыку.»

«Лучшее укрытие – крыша.»

Ничего еще не закончено. Волк не победит… Не захватит Миткорд. Никогда. Лера не допустит этого.

– Я нарушаю закон. Но я считаю, что поступаю правильно, – капитан протянул Лере кобуру и пистолет. – И если ты тоже будешь делать только то, что правильно – ты справишься. Сейчас я доверяю тебе больше, чем себе. Поэтому говорю: ты готова. Если я выдам тебе лицензию на ношение оружия, то меня сместят с поста, а тебя арестуют. Некоторые и так подумывают о том, как бы сделать это. Другого варианта у нас нет, так что придется довольствоваться тем, что есть. Я рассчитываю на тебя, ну кто бы мог подумать.

Лера прицепила кобуру к поясу и сунула туда пистолет.

– Носи с собой и применяй только по назначению, – продолжал наставлять Кобровский. – Полиция Миткорда мне не верит… извини, помочь ничем не могу. Поимку циркача в черном никто не отменял.

– «Циркача в черном» зовут Тень, – вскинула голову Лера. – Он спас меня. Я не думаю, что у него какие-то дурные замыслы.

– Приказ есть приказ, – в своей привычной манере отрезал капитан. – Его отдал не я. У тебя шесть серебряных пуль. Трать их с умом.

– Первая машина, владелец которой осмелился пересечь границу территории Миткорда оказался сожжен заживо. Полиция в растерянности. Дорога взорвана.

По экрану пошла рябь.

Она прекратилась так же внезапно, как и началась. Только теперь на экране вырисовался оборотень, стоящий во весь рост на краю леса. За его спиной было множество волков, которые переминались с ноги на ногу, бродили, играли или скалились друг на друга.

– Да, это я, – осклабился Волк. – Не надо паниковать. Вам все равно недолго осталось. Попрощайтесь со своими родными, проведите с ними последние моменты своей жизни. А если не хотите сгореть заживо, как тот бедолага – вы не должны покидать город. Аэропорт, вокзалы, автовокзалы, дороги – все это заминировано. Ни один человек не уйдет и не придет в Миткорд. Особенно тяжелая участь ждет всех солдат, стоящих на границе. Не надо спрашивать, что я задумал. Я жду только одного человека. Того, кто на короткий период смог усмирить мой горделивый нрав. Иди туда, где узрела пророчество. А на этом ваш экстренный выпуск новостей заканчивается. До встречи!

Экран замерцал и померк.

Лера кинула быстрый взгляд на пистолет, сиротливо лежащий на столе и ждущий своей жертвы. Что ж… Волк хочет встречу? Он ее получит. С пулей в подарок.

Но на душе было все еще тяжело. Потому что месть – злорадная штука. Вроде ты снова чувствуешь себя счастливым, а… лучше и не становится. Вспоминается, что ты все равно это что-то потерял. Что-то, что уже не получается вернуть.

Выбора больше нет, такого монстра не остановишь. А Лере и выбирать-то не хотелось. Эта сволочь убила Пашку – и должна сдохнуть.

Пистолет был действительно тяжелый. Одной рукой его сложно держать. Опробовать в деле? Страшновато. Вдруг Лера попадет в кого-то? С ножом не так… К нему она уже привыкла. Черт, да как она вообще может в кого-то попасть, если Волк из леса даже не высовывается? Разве что кому-то захочется погулять по лесу, надеясь, что не попадется в ловушку местного чудака…

Лера проверила, заряжен ли пистолет и сунула его в кобуру. Шесть пуль, больше капитан не дал. Наверняка больше и не понадобится.

Этот нож много раз спасал ей жизнь. Разве она имеет право не взять его с собой в последнюю… смертельную битву? Застрелить Волка должно быть проще. Вот теперь Лере захотелось вогнать в него серебро, чтобы он задохнулся в боли и умирал долго, мучительно. Раньше она этого боялась, но сейчас такая ненависть и ярость в ней пылала, что, казалось, и сдерживаться было незачем.

А Пашка преследовал Леру везде. Эти воспоминания жгли душу, как ничто другое. Те плохие и хорошие моменты… он волновался за нее, беспокоился… как Лера была глупа, ну почему она так себя вела, заставляла его снова и снова возвращаться к мыслям о том, что он во всем виноват? Ник даже успел шуточку отпустить. А потом все это… вдруг рухнуло.

«Именно поэтому я не хочу, чтобы ты с ним дралась. Это опасно.» «Прости меня.» «Иногда… мне бывает страшно, что мы не справимся. Что я потеряю кого-то… как тогда. И… что не успею вам сказать.» «Я… когда-нибудь… вы об этом узнаете. Обещаю.»

«Просто… ребята, да вы хоть знаете, как мило смотритесь вместе?»

Пашка хотел о чем-то рассказать. Но так и не сумел. Он ушел вместе с этой тайной. Лере вдруг захотелось забыть весь этот ужас. Забыть Ника, Пашку, Волка… все. Начать новую жизнь. Как с чистого листа. Потому что чем больше счастливых воспоминаний у нее есть, тем менее счастливой они делают ее сейчас.

Лера решила вернуться домой. Кристина ведь тоже в городе.

– Войдите, – отозвалась Лера на тихий стук. Дверь отворилась, в номер вошел Ник.

– Ты уже уходишь? – спросил он, оглядывая собранные вещи.

– Да, я хочу вернуться в город, – Лера положила в рюкзак сложенную кофту.

– Мне иногда тоже хочется… бросить все и просто уйти в отставку, – вздохнул Ник. – Поговорить с родителями, утешить их…

– Где они сейчас?

Ник поднял голову наверх. Лера представила себе небо… хоть в темных деревянных стенах отеля это было сложно.

– Прости, я не знала.

– Ничего… ничего. «Вулфиан» – теперь единственное, что у меня осталось. Родители, брат… Все. Ничего, кроме него. И даже он… постепенно станет пустым и серым воспоминанием.

– А что ты… имел ввиду, когда говорил… ну, что мы с Пашкой… – начала Лера.

– Я же видел, насколько счастливыми вы выглядели, когда были рядом друг с другом. Думаю, вы и сами это понимали. У него наконец появился друг, кроме меня, а ты обрела человека, по-настоящему беспокоящегося о тебе, – Ник облокотился о косяк и упер свой прямой взгляд в пол.

– Я даже не задумывалась на этот счет, – тихо призналась Лера. – Пашка хотел что-то нам сказать. И в голову не приходит, что это может быть.

Ник промолчал. И Лера снова вспомнила, как Пашка ударился головой о дверной проем, когда пытался войти сюда… Ник же был далеко не таким высоким, но легко мог похвастаться своим ростом перед Лерой.

В горле снова встал тот самый ком. Ну почему она не может так просто успокоиться? Взять себя в руки… Как некоторые люди.

До этого Лера старалась не разговаривать с Ником о Пашке. Это было тяжело для них обоих, да и теперь одно это имя вызывало боль, а не радость.

– Ты тоже не можешь никак отпустить его? – Лера не смотрела в глаза Нику.

Тот немного помолчал, затем коротко ответил:

– Да.

– Почему?

– Я все еще надеюсь. Что он жив. Ведь мы не нашли тела. Но ты видела его?

– Голову, – почти прошептала Лера, невольно всхлипнула от страшного воспоминания и застегнула рюкзак. Вещей у нее было немного, но и так он был забит до верху. Взгляд Ника давно изменился, как будто того убили, оставили лишь пустую оболочку – тело без души.

Ник поморщился и слегка приоткрыл рот, как будто не веря, что с его сводным братом расправились так жестоко.

– В твоих снах… было сказано что-то про его смерть? – медленно спросил он. Лера закинула рюкзак на плечо и сделала шаг в сторону выхода. – Так?

– Нет.

– Пашку убил Волк. Мы не нашли тела.

– Это просты сны, Ник. Они не должны сбываться, – вздохнула Лера и вышла из номера.

Она прошла мимо тусклого фонаря и обернулась. За все то время, пока Лера сражалась с Волком, она сама научилась неплохо реагировать на мелкие движения, даже несмотря на то, что с его появления в ее жизни прошло не так уж много времени. Этот оборотень научил ее кое-чему, причем совершенно неосознанно.

– Тень! – тихо окликнула Лера.

Тень быстро и аккуратно спустился по пожарной лестнице с дома. И приспичило ему ночью по крышам бегать?

– Хочу тебя предупредить, – начала Лера, вспоминая свой сон. – Будь осторожен. Есть кто-то, способный тебе помешать. Это не Кобровский. Какой-то… психопат с двумя собаками. Попытайся не вестись на уловку с лекарствами, он хочет тебя убить.

– Спасибо, – коротко ответил Тень и исчез.

Ну, хоть кому-то она помогла. Возможно, спасла жизнь…

Тень ничуть не удивил факт, что Лера знает о каких-то лекарствах.

А Волк должен поплатиться за то, что он сделал. За все… Лера тут же вспомнила собственные слова: «Это просто сны, Ник». Так почему она все же предупредила Тень, если знает, что это может быть выдумкой ее мозга?

Лера стояла на маленьком участке земли, не заросшем папоротником. Волка опять не видно… ладно, на этот раз ей хватило ума прийти днем, а не в новолуние. Где-то вдалеке выделялось место, где когда-то стоял дом Пашки. Еще неподалеку Лера сама не смотрела себе под ноги и попалась. Лесной волк напал на нее тогда, стоило Лере выйти в лес. А сейчас она стоит здесь уже полчаса, и не видно никаких признаков армии Волка. Может, он просто соврал? И если так, то как же быть с пророчеством?

– Я уж думал, ты не явишься, – пророкотал голос. – Кажется, ты меня не так поняла. Я имел в виду: «Ты поняла смысл пророчества», а не услышала в буквальном смысле. Кажется, я забыл, что ты плохо понимаешь меня, если я начинаю красноречиво говорить, прошу извинить. Но тебе наверняка не терпится опять же перейти к части схватки…

При воспоминаниях о Волке становилось больно и плохо, но это ни в какой степени не могло сравниться с тем, что Лера испытала сейчас. Как огромный костер, гнев вспыхнул в груди – и погасать не собирался.

– Тварь! – взвыла Лера и вытащила нож. К пистолету она пока не притрагивалась. Все еще не доверяла… Губы тут же потянулись в стороны, и из глаз снова брызнули слезы. – Ты убил его! Покажись!!

– Я понимаю твою скорбь, – Волк мог в этот момент покачать головой, но он опять, как назло, куда-то пропал. – Но ты сама виновата. Ведь ты могла кинуться туда и умереть сама… неужели ты так не считаешь?

– Заткнись! – крикнула Лера и невольно почувствовала под пальцами правой руки прохладный металл. Пистолет.

– Еще одна грубость в твой список дерзости. Он здорово пополнился, однако. Но ты думаешь, что сможешь меня пристрелить, и тогда город будет в безопасности? Ошибаешься. Я единственное звено, которое удерживает эту рухлядь целой. В случае моей трагичной смерти армия вторгнется в Миткорд, и умрешь не только ты. А все. Не останется ничего от твоего дома и семьи. Какая драма. Ого, да ты пистолетом обзавелась? Да, можешь считать, он у тебя, конечно, красивый, только я такое оружие не жалую. Сама понимаешь. Ближний бой.

– Я тебя сейчас оттащу за твой наглый хвост к…

– Стоять! Попадание ниже пояса. Это было больше, чем просто оскорбление. Ты ранила мою душу.

– Нет у тебя души, поганец, – прорычала Лера, вытащила пистолет и взвела курок, уставив дуло в землю. – Иди сюда, пес драный…

Несколько секунд ничего не происходило. Как всегда, смешивает внезапность с очевидностью.

Затем Волк вдруг сделал рывок из-за спины Леры и замахнулся лапой в прыжке. Она пригнулась и нажала на спусковой крючок. Прогремел чудовищной громкости выстрел, но Волк так и не достал своей цели. Он заскользил по земле и притормозил, зарыв когти в почву. Ни крови, ни хрипа. Промазала. Лера снова взвела курок и прицелилась.

– Кажется, ты загнала меня в угол. Невежливо. Кто вообще учил тебя манерам? Твой друг тоже был любителем погрубить… – произнес Волк, с опаской оглядываясь по сторонам, как будто искал, куда бы скрыться.

Злость вскипела мгновенно. Лера снова выстрелила. Волк молниеносным движением взвился в воздух и уже через секунду оказался ближе, чем когда-либо. Дуло пистолета упиралось ему в шею, а он сам застыл с занесенной для удара лапой.

Она видела его желтые глаза. Пыталась прочитать в них что-то, кроме холодного желания убить, но все остальное Огненный Глаз успешно скрывал. Хоть что-то, отдаленно напоминающее жалость или чувство вины. Ничего подобного. Что ж, в таком случае…

Лера в очередной раз взвела курок.

– Тебе никогда не удавалось меня укусить, – прошипела она. – Да ты не особо и пытался. Почему? Лишь когти. Дай угадаю – тебе это кажется негигиеничным.

– И не только. Во-первых, сейчас я не голоден, а именно жажда крови заставляет оборотней совершать безумные поступки. Во-вторых, укус здорово ускоряет процесс после получения ранения, а мне это уже ни к чему… В-третьих, это просто неприлично. И да, хочу тебе напомнить – я сказалсейчасне голоден. Просто представь, на что я был бы способен, не будь у меня под рукой твоего дружка…

Он сыпал соль на рану. И напрасно.

Лера выстрелила и напоследок щедро пнула Волка. В горле снова чудным образом появился этот горький надоедливый комок, из-за которого она на секунду перестала дышать. И на глаза опять навернулись слезы. Оборотень схватился за глотку, хрипя и кашляя. Сквозь его пальцы струями сочилась кровь, мгновенно пропитав шерсть и громадную одежду.

А в желтых глазах явно читалась паника.

«Пашку убил Волк. Мы не нашли тела.» «Сейчас я не голоден, а именно жажда крови заставляет оборотней совершать безумные поступки.» «Просто представь, на что я был бы способен, не будь у меня под рукой твоего дружка…» «Но ты видела его? – Голову.» Мразь, как же Лера его ненавидела. Убил, оставил только голову. А тело…

Осталось всего три пули. Лера убрала пистолет в кобуру и вынула нож. Волк медленно осел в траву, бешено молотя хвостом по земле и вращая глазными яблоками, как механическая кукла, сошедшая с ума. Его когти снова зарылись в землю.

– Я помню то, что ты мне сказал о Миткорде, – прошептала на звериное ухо Лера. – Но мне уже все равно. Я убью тебя так, как ты убил моего друга. Так, как ты убил всех остальных людей. Мне осталось только сделать пару ударов ножом. И плевать мне на закон. Ты этого давно заслуживаешь.

Лера приготовилась нанести удар.

Волк неслышно расхохотался.

Он окончательно упал, его хвост продолжал вертеться из стороны в сторону, но пасть то и дело открывалась в беззвучном смехе. Оборотень лежал в позе уставшей собаки и вяло перебирал лапами, продолжая дергаться.

Лера растерянно опустила нож. Что происходит?

– Смех продлевает жизнь, – почти пробулькал Волк. От этих звуков сразу стало жутко. – А ты теперь в замешательстве.

Оборотень ударил Леру по руке. Нож взмыл в воздух и отрубил лист папоротника, вонзившись в землю. Рык Волка был похож на храп коня в этот момент.

– Спасибо за представление, – Волк поднялся на ноги, шатаясь. – Но в следующий раз будь внимательна. Я не люблю легкие бои, – он помахал окровавленной лапой. – И не люблю подставлять глотку удару.

Выходит, попала в руку. А все остальное – лишь актерская игра…

Волк склонился в притворном поклоне и в несколько быстрых прыжков скрылся с линии горизонта. Лера выругалась. Ускакал, еще и с пулей в лапе. Остальные можно даже не надеяться найти. Все равно, что искать иголку в стоге сена.

Лера медленными шагами добрела до выжженной земли. Она была усеяна пеплом и сажей. Сердце снова сжалось. Волк пытался ее раззадорить. Он знал, насколько сильно она его ненавидит… и пытался разжечь эту злобу только сильнее. Но зачем? И каждый раз, когда они сходятся в бою, все повторяется… Волк сбегает, она не может ничего предпринять, чтобы остановить этого маньяка, поэтому новое сражение становится неминуемым! Лера опустила руку на землю и вспомнила, как было хорошо когда-то. Ее слова напрягли даже ее саму, но более точного определения собственного состояния она уже не могла придумать. Эту пустоту уже нечем заполнять. Пусть Миткорд горит… все равно.

– Что со мной происходит? – прошептала она. – Я… я веду себя так, будто сама ничем не лучше Волка. Я становлюсь жестокой, безжалостной… Почему-то мне уже плевать, сгинет Миткорд или нет… умрут люди или выживут… я чувствую, что мне должно быть наплевать. Надеюсь, ты меня поймешь, – Лера собрала в горсть золу и подняла. – Без тебя очень трудно.

Сказав это, она глубоко вдохнула и пустила золу по ветру.