Текст книги "Нерушимые обеты (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8
Спустя сутки полк выдвинулся на северо-восток, оставляя лес Гоблинов слева от себя. Несмотря на осень и не так давно прошедшие дожди, погода стояла изумительная. По синему небу плыли густые белоснежные облака, ласково светило солнце. Даже ветер будто бы притих, не желая тревожить солдат, прошедших свое крещение огнем. Раненых, кто не мог самостоятельно передвигаться верхом, разместили по телегам обоза, где за ними присматривали полковые лекари. Перевязки делали прямо по ходу движения. Граф берег своих людей, но лишние задержки были недопустимы. Они и так потеряли много времени, нужно было торопиться в Дентстоун. И нужно было торопиться доставить тяжелораненых в нормальный лазарет.
Тракт вел к последнему городку в этой местности – Тарго. Холмы и сопки становились все круче, сказывалось постепенное приближение к горам. Утром следующего дня, выехав на очередную возвышенность, Дагна остановил лошадку, прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца, и увидел впереди километрах в десяти обнесенный каменной стеной небольшой город. Мимо дварфа медленно тянулся обоз.
– В жизни тебе этого не забуду, Дагна, – проворчал, поравнявшись с ним, Вильямин.
– Чего тебе опять не так, барон? – спросил удивленный дварф, снова посылая своего скакуна вперед.
– Да одолел меня твой Томас Риг. Даже я не могу придумать столько поручений, чтобы занять этого неугомонного. Мне нужен был оруженосец, чтобы я забыл о бытовых заботах, а не изобретал новые, только бы он от меня отстал! – раздраженно ответил барон.
– Ну, тебе не угодишь, – философски заметил Дагна, набросив поводья на переднюю луку седла, и принялся набивать трубку. Лошадка послушно шла сама, и дополнительный контроль сейчас не требовался.
– И это все, что ты можешь сказать? Что мне теперь делать?
– Отстань, будь добр, – беззлобно попросил дварф.
Барон насупился и замолчал. С четверть часа Дагна с наслаждением попыхивал трубкой, пока Вильямин, ехавший рядом, о чем-то задумчиво размышлял. От внимания дварфа не ускользнула произошедшая с бароном перемена. После боя в Неревальде, Вильямин стал молчалив и сдержан, с него слетела вся спесь и заносчивость. Дагна видел, как барон нашел и отблагодарил защищавших его в лесу людей, каждому пожав руку, не чураясь больше их низкого происхождения.
– Господин барон! – воскликнул появившийся на гнедом скакуне будто бы из-под земли Том, заставив Вила вздрогнуть. – Господин барон! Нашел! На этот раз правильный?
Дагна удивленно посмотрел на предмет в руке оруженосца. А затем в голос рассмеялся. Вильямин тихо выругался и отвернулся.
– Что, настолько все плохо, Вил? – утирая выступившие слезы, спросил Дагна у товарища. – Цветок? Клевер? Четырехлистный хоть?
Вильямин, кинув на дварфа свирепый взгляд, схватил протянутый оруженосцем цветок и запихнул в поясную сумку.
– Бездна, это уже четвертый за утро! Иди с глаз моих, Том! Все, отдыхай, пока не позову!
На новый взрыв хохота дварфа стали оглядываться возничие с телег.
– Слушаюсь, господин барон! Я буду неподалеку! – оруженосец коротко поклонился и умчался прочь.
Отсмеявшись, Дагна снова принялся вытирать слезы.
– И где он только умудряется их находить? Я за жизнь не видел ни одного! – пораженно ворчал Вильямин. – Я надеялся, когда приказал ему найти этот проклятый цветок, что это займет его хотя бы до полудня, а потом он сдастся! Но когда он принес первый спустя полчаса, я не нашел ничего умнее, чем сказать, что это неправильный клевер, мол, листики должны быть ровными и одинаковыми!
– Да-а, барон, – протянул дварф. – Ты же в курсе, что только что решил проблему?
Вил посмотрел на него, а затем по сторонам.
– Он что, правда ушел? – не веря своим глазам, спросил он.
– Представь себе, это можно было сказать сразу, – усмехнулся Дагна.
– Проклятье… Совсем не соображаю после макового молока, – покачал головой Вил.
– Что, нога еще болит?
– По ночам.
– А чего ты тогда в седло влез, умник?
Вильямин махнул рукой, мол, не спрашивай, и, подъехав к одной из обозных телег, спрыгнул на мягкие тюки. Устроившись поудобнее, барон практически сразу задремал, не обращая внимание на то, что его лошадь, избавившись от седока, сошла с дороги и принялась щипать траву на обочине.
– Дагна, будь добр, скажи Тому, чтобы позаботился о коне… – пробормотал он сквозь дрему.
Дварф хмыкнул и, дав своей лошадке шенкелей, зарысил вперед вслед за Томасом, который ускакал к середине каравана. Да и пора было проведать Фреда в лекарском дилижансе.
Несколько часов пути до Тарго прошли незаметно.
Полк остановился около южных ворот города. Тяжелораненых повезли внутрь в сопровождении графа Аргайла, который планировал встретиться с бургомистром. Всем же остальным был отдан приказ обустраивать лагерь, так как Тарго не мог вместить в себя почти тысячу человек с лошадьми и обозом.
Очередные трое суток прошли без особых приключений. Граф договорился о лечении пострадавших бойцов и, после того, как их раны затянутся, транспортировке отвоевавшихся солдат в Грот, где они должны были получить вознаграждение и спокойно долечиваться.
Дагна откровенно скучал и не мог дождаться выступления на Дентстоун. Многие из солдат успели сходить в увольнение в город, чем остались крайне довольны. Ведь помимо парочки достаточно не плохих кабаков, в Тарго, как оказалось, было несколько вполне сносных борделей. Уставшие воины снимали напряжение так вдоховенно и с таким энтузиазмом, как могут только что побывавшие на пороге смерти люди, чудом избежавшие гибели. Дома терпимости вынуждены были приостановить работу на целые сутки, дабы истощенные жрицы любви могли выспаться и хорошенько отдохнуть. Дагне идти развлекаться в город не хотелось, потому он воспользовался услугами скучающего Тома, который привез ему еще пару бочонков пива и фунт хорошего табака. Большего дварфу не требовалось, интенданты раздавали пайки без перебоя, тем более что провианта, после потери двухсот человек, было более чем достаточно.
Наконец-то, на третий день с юго-запада со стороны столицы вдали показались знамена Исгарда. Крупный обоз, в сопровождении полутысячи человек. То был отряд, который и должен был присоединиться к полку графа Аргайла. Лидером отряда оказался бывалый ветеран пограничных войн, мелкопоместный дворянин в чине капитана, пользующийся, однако, огромным уважением всей аристократии, Рон Дилери, который, оставив свой обоз и воинов с полком на попечительство дежурного майора – виконта Грегора Шульна, отправился в город, где должен был встретиться с графом и отчитаться о прибытии.
Все новости Дагне рассказывал оруженосец Вила. Барон благоразумно решил как следует подлечить поврежденную ногу в городском госпитале, а потому Тому было просто нечем заняться. В итоге, юноша довольно много времени ошивался где-то поблизости от дварфа, охотно пил с ним пиво, делился новостями и без конца упрашивал Дагну рассказать какие-нибудь истории из своей жизни. И тогда тот, закуривая трубку и налив полную кружку, вспоминал какой-нибудь забавный случай, то они вместе смеялись. А когда речь заходила о каком-нибудь примечательном бое, то тут уже Том слушал особенно внимательно, старательно запоминая историю и впитывая богатый опыт подгорного воителя.
Утром четвертого дня, когда все сборы были завершены и приготовления окончены, численность полка составляла тысяча триста солдат, три тысячи лошадей и обоз, состоящий из семи лазаретный фур, тридцати с провиантом, четырнадцати с палаточными принадлежностями и двумя повозками для казни. Не считая огромных личных карет виконтов и самого графа.
Построившись в походный порядок, отряд маршем двинулся прямо в раскрытые настежь врата города и, пройдя его насквозь, провожаемые взглядами горожан, стоящих вдоль домов центральной улицы, через северные ворота вышел на тракт.
«Надеюсь, я найду в Дентстоуне то, что мне нужно», – подумал Дагна и обернулся.
Леса и перелески, села и хутора, деревни и города оставались позади.
«Иначе… Нет, лучше даже не думать об этом.»
Рядом с его лошадкой, будто бы из ниоткуда возник ульгрейф, очень внимательно глядя в глаза дварфа.
«Я помогу», – прозвучало в голове у Дагны.
– Вижу, ты не передумал оставаться, – произнес дварф, не отводя взгляда от сапфировых глаз. – Имя-то у тебя есть?
И ответ не заставил себя ждать.
«Ас’тар-х’и-Аш’аре’т».
– Вонючий пепел, это что, на изначальном? – искренне поразился Дагна. – Прости, приятель, я не настолько хорошо знаком с первым языком, чтобы это выговорить. А если перевести… Зерор Всемогущий, голову сломаешь. Погоди… Тень… Тень от крыльев Аши? Нет, не то. След от полета… Нет. Поможешь?
“Призрак”.
– Годится.
***
Пятидневный переход к самой северной границе Исгарда обещал быть скучным и заурядным делом. Все шло согласно штатному расписанию. Отряды разведки несли дозор, уезжая на несколько километров вперед и в стороны. Привалы делали дважды в день, причем поесть горячей пищи солдаты имели возможность только, когда полк останавливался на ночлег, и по утрам, перед выступлением. Остальное же время им приходилось довольствоваться сухпайками. Граф торопился в Дентстоун, а из-за сражения с гоблинами полк сильно запаздывал. Впрочем, бойцы не роптали, многие, кто из бывших крестьян или охотников, всю свою жизнь питались именно так, а зачастую, хуже.
Повсюду были слышны разговоры, кое-где люди затягивали песни. Мотив у них был самый разнообразный: от шутливых частушек до заунывных солдатских. Недавние новобранцы, пережившие свой первый бой, уже отходили от пережитого. Тут и там все больше раздавался смех от очередной удачной шутки.
Так уж устроена человеческая натура, привыкает ко всему. А преодолев первый страх, солдаты с воодушевлением смотрели в завтра, полагая, что самое страшное уже позади, и вряд ли Дентстоун сможет их чем-то удивить после оживших мертвецов бурых гоблинов.
Дагна, смотря на людей, предавался своим воспоминаниям. Не сказать, что он воевал всю жизнь или очень часто. Война не была его ремеслом, но когда было нужно защищать себя или то, что было ему дорого, он не медлил и не сомневался. Как рассказывал ему когда-то очень давно отец, король Дагфинр, сидя вечером у жаркого камина, завернувшись в тяжелые шкуры – в последние годы жизни ему постоянно было холодно – и, не отводя стального сурового взгляда от пламени, что потому и пал Дренг-ин-Дар, что дварфы забыли, как держать боевой топор. Тысячелетия мирной жизни разнежили их: они ковали инструменты для соседей, не знающие сноса, ювелирные изделия, гранили алмазы и сапфиры, а рубинами инкрустировали даже самый обычный пояс. И они оказались не готовы дать отпор врагу, когда тот появился в долине озер, практически сходу взяв на копье город людей Варку, таранами забив в несокрушимые ворота горной крепости. А потом удар пришел и снизу, из самых глубин горы…
Когда маленький Дагна выспрашивал старика-отца об их потеряной родине, то слышал всегда лишь туманные ответы: «Не ищи пути в Дренг-ин-Дар, сын. Никогда. Зерор тогда отвернулся от нас за нашу трусость и его священный камень, сердце нашего королевства, сокрушил своды и колонны нашего дома».
Дагна горько усмехнулся, покачав головой.
– Да, отец, знал бы ты, по чьей воле я иду в Дренг-ин-Дар, ты бы сильно удивился. Но, как и ты, Он не дал даже малейших представлений о том, где мне искать эту шлакову гору. И никто, вонючий пепел, из всех, Зерор его знает, сколькиюродных родственников, не видел тебя прежде, когда ты пришел к вратам Хрогмара. И уж тем более никто не знал, откуда ты пожаловал и где вообще это место. Вот так последний король Дренг-ин-Дара и доживал свой век простым кузнецом, – очень тихо произнес вслух Дагна. – Только я никогда не поверю, что наш народ был труслив, отец. Что-то ты мне недоговаривал…
***
Величественный рубеж Дентстоуна показался на пятый день после полудня, когда до него оставалось, по прикидкам Дагны, около трех километров. Тринадцать огромных фортов, обнесенные деревянным частоколом со сторожевыми башнями, деловито дымили печными и кузнечными трубами. Защитные сооружения располагались на расстоянии в километр друг от друга, как рассказывал Фред. А за ними шла высоченная стена, через каждые пятьсот метров возвышаясь огромными скальными пиками, будто бы выросшими прямо из земли зубами или ребрами, и запиравшая ущелье протяженностью пятнадцать километров.
Ехавший рядом с дварфом Вильямин и Том были поражены до глубины души.
– Ничего себе стеночка! – присвистнул Томас. – Даже не верится, что такое на свете бывает! Сколько ж в ней высоты?
– Метров пятнадцать-двадцать, отсюда не понятно толком, – ответил барон. – И будь добр, веди себя достойно оруженосца, Том. Ни к чему так орать.
– А ты, сэр рыцарь, смотрю, неплохо обучен фортификационной грамоте? – хмыкнул Дагна, глянув на Вильямина. – Вон как слету высоту стены определил!
– А чего тут определять? – удивился барон. – Сам же видишь, в фортах, кроме центрального, нет строений выше трех этажей. Значит совершенно определенно их высота двенадцать метров и никак не больше.
– С чего вы взяли, что именно двенадцать метров? – задумчиво спросил Том. – Строить-то могли как угодно.
Барон отвесил оруженосцу звонкий подзатыльник, отчего тот взвыл и схватился за голову. Рука у Вила оказалась тяжелая.
– Еще раз ты забудешь, обращаясь ко мне, добавить «сэр» и можешь искать себе другого наставника, щенок! – раздраженно процедил Вильямин. – Ты уяснил?
– Прошу простить, сэр, виноват! – прокряхтел от боли юноша.
– Виноват, да. Чтобы к утру моя лошадь и мои доспехи сияли как зеркало.
– Сэр, с вашего позволения, но когда же я успею… – начал было Том, но, поймав ледяной взгляд барона, прикусил язык и лишь уныло добавил. – Слушаюсь, сэр.
– То-то же! – удовлетворенно кивнул Вил. – Итак, отвечая на твой вопрос, поясню, почему именно двенадцать метров. Тут несколько причин. Первая – это армейские форты, а значит тут все учтено и записано, лишнего гвоздя за просто так не выделят, а значит, будут строить так же, как и везде, и как привыкли. Вторая – это север, тут холодно, а обогреть помещение большего размера, значит потратить больше топлива. Да любой интендант опять же удавится. Делать помещение меньше – дышать нечем, люди угорят, воздух все-таки должен быть. Ну и третья, самая главная, – все постройки сделаны из магарской сосны, диаметр ее ствола как на подбор тридцать пять сантиметров, а значит в стене во-он той казармы двенадцать бревен в стене, да плюс крыша. Если посчитать, получается высота девять с половиной метров всей казармы.
Дагна и Том удивленно переглянулись.
– Силен, барон, силен! – уважительно кивнул дварф и полез за трубкой и табаком. – А с чего ты решил, что тут магарская сосна?
– Да покрутит на севере другое дерево, Дагна. Тем более Магарские леса всего в двухстах километрах на западе.
– Ну, сэр рыцарь, ты не перестаешь меня удивлять. А, может, тогда просветишь нашего молодого товарища, почему ж из дерева форты, кроме стены и башен? – попросил дварф и подмигнул оруженосцу.
– Да тут опять все просто, – ответил Вил, протирая глаза. – Так теплее, топить меньше надо. Если из камня делать, выстудит быстро.
– А как же, если зажигательными стрелять станут? – не унимался Дагна.
– Да пусть стреляют, – барон зевнул. – Магарская сосна горит крайне плохо, у нее смола какая-то хитрая. Крыши тоже досками и той же древесины выстланы и сверху дерном закрыты. Тут проломить проще, чем поджечь. Да и вообще, сам знаешь, войны не каждый день случаются, а службу тут гарнизон несет все время. Жить хочется в комфорте, насколько уж тут можно об этом говорить.
Дагна повернулся к Тому и кивнул на барона.
– Видал, парень? Вот какой у тебя наставник!
Томас с восхищением поглядел на Вила.
– Сэр, для меня большая честь служить вам! Обещаю, что буду учиться всему, чему прикажете!
– Я тебе уже приказал почистить к утру доспехи и лошадь. Научишься справляться с такими вещами, как следует, и не забывать о рыцарском этикете, можно будет изучать науку посложнее.
– Сэр, я сделаю! Я научусь, сэр! – пылко воскликнул оруженосец.
– Посмотрим, может и будет из тебя толк, не знаю… – сонно пробубнил Вильямин, а затем, вскинувшись, обратился к дварфу. – Дагна?
– Да, сэр рыцарь? – дварф выпустил большой клуб дыма.
– Вот я как раз об этом. Ты страшно надоел со своим этим «сэр рыцарь»! Мало того, что ты игнорируешь мою просьбу звать меня по имени самым вопиющим образом, так еще и подаешь дурной пример ужасной фамильярности для будущего сквайра. Тогда на холме мы договорились, не так ли? Для тебя я – Вил.
– Как скажешь, Вил, – кивнул Дагна.
– То-то же, – засыпая прямо в седле, невнятно проговорил барон, склоняя подбородок на грудь.
– Ну, молодец, сэр рыцарь, всех построил! – рассмеялся Дагна, исходя дымом изо рта и ноздрей.
– Я все слышу! – сквозь сон, буркнул Вильямин.
Дагна, зажав трубку в зубах и ухмыляясь, примирительно поднял руки.
– В последний раз.
Глубоко затянувшись и обратив взор на медленно приближающуюся громаду Дентстоуна, Дагна тяжело вздохнул.
– И где же мне искать тебя, картограф Рем…
Глава 9
Огромные стада овец щипали редкую траву по обе стороны тракта, нагуливая бока. Пастухи, завидев полк, заранее согнали животных с дороги, давая возможность воинам без задержек продолжать свой путь в Дентстоун.
– Все понятно, – недовольно сплюнул сквозь щербатые зубы возничий обозной телеги, рядом с которой ехал Дагна. – Одну баранину теперь жрать всю зиму.
– И чем ты недоволен, Гарри? – спросил дварф, удивленно поглядев на человека. – Мясо есть мясо. Все ж не пустую кашу жевать. Тем более, уверен, курятники какие-никакие тут тоже должны быть.
– Да какие тут курятники? Это форты, а не фермы! – проворчал возничий. – Курей разве что их милостям-офицерам подают, да и то чаще в суп. А овцы сам глянь, какие жирные! Фу, пропасть!
– И снова, чем ты недоволен, Гарри? Что не жидкую кашу на воде хлебать будешь?
– Да пока горячее, оно и ясно, что пойдет, нормально. А ну как остынет? В брюхе потом колом стоит, а в нужнике аж до рези глаза пучишь… Как вспомню, жуть.
– Не пойму тебя никак. Тебе-то какая забота? Ты ж подводы гоняешь, чего тебе в фортах сидеть? Максимум сутки передохнуть и снова в путь. Бери с собой ту провизию, от которой твоим глазам урона не будет.
– Ну дела! – воскликнул Гарри. – Вот сразу видно, Дагна, даже без учета роста, что ты дварф, и в делах человечьей армии ни пса не смыслишь. Где ж это видано, чтоб на обозе сидеть, да за свои кровные себе харчи покупать, а? Темный ты совсем.
– Да ну тебя в шахту, – беззлобно махнул на него рукой Дагна и, дав шенкелей лошадке, зарысил вперед.
Но не успев проехать даже сотни метров, он увидел скачущего во весь опор в его сторону Тома.
– Достопочтенный Дагна! Сэр! – еще издали закричал он. – Барон Вильямин послал за вами, предупредить, чтоб все пожитки, какие на обоз закинули, обратно на лошадь грузили.
– Чего случилось? Говори толком!
– Обоз идет в Седьмые Врата, в Цитадель, а наша сотня в Тринадцатые! Его милость виконт Агмунд уже созывает рыцарей! Десяткам объявлен полный сбор через четверть часа! – выпалил оруженосец и резко развернув лошадь, унесся обратно.
Дагна пожал плечами и, вернувшись к Гарри, перекинул тюк с доспехами обратно на лошадку.
– Что, уже отчаливаешь? – спросил возничий, жуя соломинку.
– Да, отходим к Тринадцатым, – ответил Дагна, привязывая тюк покрепче к седлу.
– Ну а мы дальше в ставку попрем. Жаль, хороший ты мужик, Дагна, хоть и дварф.
– Бывай, Гарри, благодарю, что вещи мои сберег.
– Да от кого их тут беречь-то? – хмыкнул возничий.
– Помня твои рассуждения об армии, от тебя, балбес, – проворчал дварф, протянув руку человеку.
– Вот жучара! – расхохотался Гарри и ответил на рукопожатие. – Ну, если боги милостивы, свидимся еще! Береги себя, Дагна!
Кивнув на прощанье возничьему, дварф, пришпорив коня, быстрой рысью поехал к голове обоза, где обычно и находился Вильямин.
Прибыв на место, Дагна обнаружил, что Фред наконец-то тоже в седле и, хоть и был немного бледен, но заулыбался во весь рот и помахал рукой, едва заметил дварфа. Прозвучал сигнал адъютанта виконта Агмунда и шестьдесят солдат, отделившись от полка, свернули направо. Отъехав на полсотни метров, они остановились, дожидаясь приказа. Дагна был подле барона. Помимо Вильямина из рыцарей-десятников оставалось лишь четверо.
Также от полка отделился полутысячный отряд, что недавно прибыл в Тарго под предводительством капитана Рона Дилери и адъютанта виконта, и выстроился рядом с солдатами Агмунда.
– Солдаты, его милость виконт Агмунд выражает вам свою благодарность за проявленную доблесть! Соответствующие пометки будут внесены в ваши армейские листы! За Исгард! За Короля!
– За Исгард! За Короля! – гарнуло шесть десятков глоток.
– Вы поступаете под командование сэра Рона Дилери, капитана самой восточной крепости его величества – Лонмарк, а с этих пор командующего Тринадцатыми Вратами. Служите верой и правдой! – отсалютовав воинам, адъютант ускакал в авангард полка.
Капитан Рон выехал перед строем солдат и приветственно поднял руку.
– Без лишних предисловий, воины, в путь! Сперва заселитесь в казармы и отобедаете с дороги. Все распределения и построения проведем позже. За мной! – крикнул он и послал коня галопом в направлении самого дальнего форта на востоке.
Солдаты и рыцари последовали его примеру. Часа спустя воины въезжали в широкие ворота с распахнутыми бревенчатыми створками под двумя смотровыми башнями. Территория форта поражала своими размерами, вытянувшись более чем на полкилометра в длину, шириной в триста метров, с южной стороны обнесенная лишь невысоким частоколом, по периметру которого шли явно свежевыстроенные хозяйственные постройки: кухни и столовые, мастерские и склады, амбары и гумна для скота, конюшни.
Солдаты въехали на огромный плац вытянувшийся до самый северных врат и спешились. По обе стороны от плаца шли ряды наспех сколоченных из досок казарм, откуда выходили солдаты на боевые рубежи, а другие шли на отдых.
– Вонючий пепел, это как понимать? – нахмурился Дагна, оглядев невзрачные сарайчики, по какому-то недоразумению называющиеся казармами.
Подошедшие конюхи со слугами забрали лошадей, ведя за поводья сразу по несколько животных. Рыцарей пригласили пройти вместе с капитаном в офицерский дом, а солдат встретили сержанты-десятники и проводили к одной из столовых, способной вместить в себя за раз почти тысячу человек. Там их накормили тушеной капустой, кашей с редкими кусочками мяса и хлебом. После обеда сержанты указали на сектор у северных ворот, велев расквартироваться там и отдыхать до распоряжений командующего Дилери. Найдя пустую казарму, Дагна обнаружил внутри вдоль стен двухъярусные кровати с соломенными тюфяками и такими же подушками, сверху лежали свернутые толстые шерстяные одеяла. По центру прямо в полу располагались очаги для обогрева помещения. Дварф присел на одну из коек. Рядом стоял здоровенный рундук с плоской крышкой, служащий одновременно и хранилищем, и стулом. Дварф закрыл свои вещи на замок и сунул ключ в поясную сумку. Услышав знакомое кряхтенье, он оглянулся и увидел Фреда, который, стараясь не слишком тревожить швы на раненой ноге, занял соседнее место.
– Ну что, Дагна, не передумал остаться? – увидев Дагну, спросил он поморщившись. Рана заживала хорошо, чисто, но процесс, как водится, сопровождался ноющими болями. – Зараза… Надеюсь, до первого боя успеет затянуться…
– Нет, Фред, не передумал. Но сперва нужно найти картографа, который нынче армейский хронист, и шлак его знает, где его искать. Отдыхай, а я пойду прогуляюсь, может получится чего узнать, – дварф хлопнул себя по коленям и, поднявшись, направился наружу.
– Отлично повоевали, дружище! Я даже толком не поблагодарил тебя, что вытащил нас с парнями живыми из той мясорубки...
– Пустое. Отдыхай, Фред.
Выйдя, Дагна заметил намалеванные красной краской прямо над дверьми цифры «10/10».
Дагна направился к большому трехэтажному офицерскому дому, решив выяснить пока, как тут все устроено. Вход охраняли двое дюжих стражей, а рядом с ними за небольшой переносной конторкой скучал молодой худощавый клерк.
Внутрь его ожидаемо не пустили скрещенные копья.
– Нельзя без записи, – прогудел немолодой воин с седеющими усами и короткой бородой. Лицо его пересекал рубленый застарелый шрам.
– Ну так запишите меня на аудиенцию к капитану, – проворчал Дагна.
– Звание? Какой десяток?
– Я по временному контракту.
– Армейский лист! – протянул руку седой.
Дагна едва слышно выругался.
– Я из новоприбывших с графом Аргайлом. Все бумаги у его писарей.
Воин опустил руку.
– Ну как будет, так и приходи. А пока топай отсюда, долгобородый.
Дварф глянул на стража сверху вниз и скрестил руки на груди. Сверкнул золотом родовой перстень. Стражи вмиг подобрались и отдали честь.
– Прощенья просим, почтенный дварф! Не углядели в тебе дворянина, не серчай!
– Бывает, – снисходительно кивнул Дагна, почесав большим пальцем бровь. Дварф крайне редко пользовался своей главной регалией, доказывающей его высокое происхождение, но иногда это открывало нужные двери. Однако в тайной канцелярии это сыграло совсем иначе. Люди веками тесно сотрудничали с дварфами и только последний крестьянин в каком-нибудь медвежьем углу мог не знать, что означает на пальце представителя подгорного народа перстень с печаткой. У дварфов-мужчин было не принято носить колец, если это не означало его высокого положение в обществе.
В этом мире этикет играл огромную роль. Оскорбленный неосторожным словом дворянин или тем паче аристократ, мог запросто затребовать сатисфакции в суде или на ристалище, если обидчик был благородных кровей. Простолюдину же мог попросту приказать дать палок. И приказ исполнили бы даже товарищи несчастного.
– Так как насчет аудиенции, воины? – с намеком глянул на двери за спинами стражей Дагна.
– Снова просим простить, у его милости сейчас малый совет, почтенный. Никак не можно пускать пока не закончат. Но мы передадим твое прошение об аудиенции! – пообещал седой.
– Как тебя представить? – спросил его товарищ, жилистый солдат лет сорока, и сделал знак клерку, который тут же раскрыл конторскую книгу и, обмакнув перо в чернильницу, висящую на шее, занес его над пергаментом.
– Дагна Тяжелый Молот, – проворчал дварф.
– Номер сарая? – деловито спросил клерк.
– Чего номер? – Дагна подумал, что ему послышалось.
– Сарая, – ухмыльнулся в усы седой и пояснил. – Казармы, то бишь. Местный жаргон, почтенный Дагна. Мы и Врата калитками кличем.
– Подходяще, ничего не скажешь. Десятый ряд, десятая казарма, – ответил дварф. – Что ж, и на том спасибо. А может сами знаете – ищу я армейского хрониста по имени Рем. Слыхали?
Стражи переглянулись.
– Хрониста тут никакого нет, но слух ходит, что он объезжает форты Дентстоуна, составляя новейшие карты, и ведет перепись всего и вся. Бес его знает зачем.
– Дела… – вздохнув, протянул Дагна.
– Такие дела, почтенный дварф, – сказал седой опираясь о копье. – А внутрь пустить никак не можем, уж не серчай, приказ.
– Да о чем речь, воин, – сказал Дагна и раскрыл кисет с табаком. – Угощайтесь.
Стражники с благодарностью подставили ладони, на которые дварф высыпал по хорошей горке душистого табака. Пока воины раскуривали свои трубки, Дагна внимательно рассматривал их снаряжение. Длинные железные кольчуги из клепаных кривоватых колец, такие же рукавицы, открытые шлемы с бармицами и наносниками, копья с листовидными наконечниками и мечи на боку. Щиты на ремнях были убраны за спины воинов. Один из стражников заметил оценивающий взгляд Дагна.
– Верно смотришь, почтенный дварф, наши железки не чета работе подземных оружейников.
– Не хотел обидеть, воин. Привычка.
– Да чего уж там, говори как есть – хлам.
– Хлам он и есть хлам, – вторил первому стражу его товарищ по оружию, выпуская пару колец из дыма.
– Это так передовую снабжают? – удивился Дагна. – Быть не может.
– Ну как не может. Это мы сейчас внезапно и негаданно стали самыми распередовыми, и сюда бойцов гонят, обозы идут. А до того Дентстоун это что?
Дагна вопросительно посмотрел на человека.
– Да дыра это, что ж еще, – хмыкнул стражник и сплюнул в сторону. – Никому не нужный северный форпост. Нормальная крепость есть только в Седьмых Вратах. Еще год назад тут ничего не было, кроме стен да башен, да вот этого самого офицерского дома. Ну кузня была, конюшня, амбар да кухня. А там как разведка с севера пришла, как птицегляды вернулись, так и баста. Как началась тут стройка, что ты… С полмесяца как стружку последнюю убрали-повымели.
– Верно, Берт, раньше-то что тут было – да ничего не было! А почему? Да потому что пяти сотен солдат хватало, чтоб рубежи держать. А как почуяли, что жареным запахло, так и давай стучать-колотить. И нагородили всего аж на пять тысяч бойцов.
– Ну, положим, не пять, а четыре! – наставительно поднял палец вверх тот, кого звали Бертом. – На хозяйстве еще тыщонка. Так и вот, а на остальное уже, видать, казны не хватило. Арсеналы-то пустые стоят. А казарм настоящих и вовсе не везде успели построить. У нас в Тринадцатой хоть сараи эти сколотить удосужились, раньше и вовсе в походных шатрах жили. Мы ж крайние, вечно все в последнюю очередь доходит.
– Да подвезут все, я думаю, – неуверенно сказал Дагна. – Наладят. Не может быть, чтоб не наладили.
– Во-во, и мы так мыслим с Ногом. Да только если завтра север подымется и на нас всей силой пойдет, воевать особо нечем. Так, с полтыщи копий с дерьмового сырого железа, луков-арбалетов малеха найдется, да стрел к ним телеги две. Ну как раз до полудня хватит! – горько хохотнул Берт. – Мы тут уже двадцать лет лямку тянем, знаем, о чем говорим.
– Да разворовали все и баста! – отрезал Ног. – А сейчас успеют все в порядок вернуть иль нет… Одним богам ведомо.
– Мда. Ладно, воины, бывайте, – сказал Дагна и отправился обратно в палатку.
Пока граф не выправит его армейский лист, путь из форта ему был закрыт. Дагна было попробовал, но ему быстро объяснили, что приписанные в определенный форт, не имеют права покидать его без соответствующего распоряжения командующего или коменданта.
К вечеру посыльный нашел Дагну и пригласил к капитану. Тот, сидя за столом напротив дварфа, внимательно выслушав его, ответил:
– Почтенный дварф, такого рода вопросы, как у тебя, решаются на другом уровне, и следует ждать извещения графа Аргайла, как твоего поручителя. Я в курсе всей ситуации и проявленной тобой доблести. Граф очень высоко отзывался о твоей персоне. Поверь мне, я сочувствую той ошибке, что произошла с тобой, и сочувствую твоей ситуации, но протокол не позволяет мне сейчас ничего сделать. Следует ждать.
