Текст книги "Нерушимые обеты (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Положи себе еды и выпей, друг мой, – предложил король. – Разговор предстоит тяжелый.
Марог мрачно кивнул, сгребая к себе несколько тарелок и мисок, а затем, налив из кувшина кружку пива, обратился к Дагне.
– Нас не представили, двергурим. Мое имя ты слышал, но я не знаю твоего.
– Дагна Тяжелый Молот, славный генерал, к твоим услугам, – ответил дварф, учтивым кивком обозначая поклон.
– О нем поговорим позже, Марог. Мы ждали только тебя, – поднял ладонь король, а затем перевел взгляд на принца. – Теперь, когда все в сборе, и кружки наполнены, можно начинать, Альтар. Давай сюда свои бумаги.
Принц поднялся, протягивая запечатанный пакет Гэрину.
– Ваше величество, от лица королевства Исгард и…
– Проще, Альтар, и короче, – поморщился владыка Дуринфала, ломая печать. – И так понятно, корни гор, чьи интересы ты представляешь.
– Я пришел просить помощи, ваше величество. Исгард нуждается в вас.
– Нуждается, говоришь… – король Гэрин, быстро пробежав глазами по строчкам пергамента, передал его Марогу. – Я знаю, что нуждается, Альтар, и мое старое сердце болит за сыновей и дочерей Исгарда...
– Тогда почему вы отказаи в военной помощи, ваше величество? Разве наши государства не были добрыми друзьями многие века?
– Все намного сложнее, мой мальчик. Будь добр, сядь, не нависай.
– Так прошу, объясните мне! – принц превосходно контролировал свои эмоции, но чуть заметно зазвеневший голос выдавал его истинное волнение.
Король шумно и протяжно выдохнул, печально поглядев на юношу из-под нахмуренных бровей.
– Ты знаешь, как устроена наша система власти, Альтар? Я король и владыка Дуринфала, мои привилегии огромны, но не безраздельны. Ты знаешь, что такое Совет Старейшин? Он был создан в незапамятные времена из глав всех крупнейших гильдий и артелей, чтобы принимать судьбоносные для королевства решения сообща, хорошенько взвесив все за и против, исключая узурпацию власти и возможность рехнувшегося самодержца идти против воли народа. Дуринфал в далеком прошлом пережил несколько бунтов. Страшных, кровавых, что унесли жизни многих двергур. С этим решено было покончить еще задолго до рождения моего прадеда.
– Я изучал устройство вашего общества, ваше величество, – мрачно сказал принц. – Вы хотите сказать, что Совет Старейшин принял решение не вступать в войну?
– Именно так, мой мальчик. Семеро из десяти отдали свой голос против того, чтобы наши хадар вышли в Дентстоун на помощь Исгарду.
– Я не понимаю, ваше величество, – нахмурился принц. – Наши народы в прошлом не раз сражались бок о бок, давая отпор общему врагу! Что же изменилось сейчас?
– Враг, Альтар. Изменился враг, – тяжело, падая огромными валунами, прозвучали слова короля. – Сейчас я расскажу тебе то, что должно остаться в этой комнате навсегда, но прежде дай слово, что так и будет, Альтар.
От напряжения у принца побелели костяшки лежащих на столешнице кулаков.
– Я даю вам свое слово, ваше величество, – твердо произнес он.
Владыка Дуринфала перевел взгляд на Дагну.
– Я даю слово, король Гэрин, – склонил голову он.
Старый дварф пожевал губами и кивнул, получив требуемые обещания.
– Около полугода назад к нашим Вратам прибыл посланник. Он не назвал своего имени, сказав называть его просто Вестник. Выступив перед Советом, он объявил, что прибыл с предупреждением о том, что Дуринфалу не следует вмешиваться в дела людей, чьи гарнизоны стоят в Каменных Зубах. Разумеется, я послал его в Бездну, а Совет поднял его слова на смех. Где это видано, чтобы дварфы отступали от своих клятв?
Дагна, услышав последнюю фразу, только горько усмехнулся про себя. Он-то как раз такие примеры знал преотлично.
– Тогда Вестник продолжил, сказав, что и торговля с людьми должна быть немедленно прекращена. Ни одного слитка стали, ни единого копья или меча не должно отныне выйти из наших плавилен и кузниц во внешний мир. И добавил, что, когда из Глотки Утрагзора выйдут истинные хозяева севера и принесут на земли Исгарда и других королевств материка новый порядок, двергур смогут стать его частью, а наша сталь пригодится для строительства будущего мира. Вестник сказал, что его господину прекрасно известно о мастерстве народа двергур, и наша работа, как и лояльность, будет оплачена более, чем щедро.
Король прервался, чтобы промочить горло парой глотков из тяжелой резной кружки.
– И был послан в Бездну во второй раз, а Совет просто взбеленился от такой дерзости, всерьез предлагая, а не стоит ли вспомнить об одной древней и практически забытой традиции Темной Эры, отправив Вестника восвояси в слегка не полном комплекте конечностей и органов зрения. Если ты думаешь, мой мальчик, что дружба с людьми для нас пустой звук, то ты сильно ошибаешься.
– Очевидно, ваше величество, Вестник все же сказал что-то такое, что изменило решение Совета Старейшин? – тихо произнес принц, глядя королю прямо в глаза.
– Да, Альтар, – повелитель Дуринфала не отвел печального взгляда и лишь тяжко вздохнул. – Он сказал, что преданность двергур своим союзникам похвальна, и он предвидел такой ответ, однако, оставить его без внимание он не имеет права. Сказав это, Вестник дунул в висящий на его поясе странный рог, звука от которого не было, но у меня и всего Совета тогда мгновенно заложило уши, а горы вздрогнули и застонали. Когда я снова смог слышать, Вестник сказал, но его господин не может позволить Дуринфалу помешать его планам, не хочет затяжной войны и не желает бессмысленных жертв, но новый порядок будет установлен любой ценой. А потому Совету следует хорошенько подумать, прежде, чем давать ответ в третий раз, ибо очередной отказ повлечет за собой гибель Дуринфала. А затем прозвучал сигнал тревоги, означавший обвал на глубинных ярусах. Пока, сказал Вестник, уничтожены лишь боковые штреки угольных шахт с двадцатого по двадцать четвертый ярус. И тут же стали поступать сообщения на горной азбуке, что в одно мгновение без малого двадцать километров оказались погребены под обвалами, Альтар. А теперь, добавил он напоследок, только от нас зависит, чем Дуринфал будет заполнен от самого низа до Внешних Ворот – золотом и зерном или щебнем вперемешку с трупами.
Король замолчал, припав к кружке, жадно глотая пиво. Марог подпер щеку кулаком, медленно пережевывая куриную ножку.
– Как это возможно, ваше величество? – спросил принц. – Что это было за оружие, способное сотворить подобное?
– У меня нет ответа, мой мальчик. Сперва мы подумали, что все дело в роге, но потом, когда были отправлены группы разбирать завалы, они обнаружили идеально круглые отверстия диаметром аккурат в пять метров, вертикальными тоннелями проходящие через узловые точки наших штреков. В тех местах никаких опор не осталось, камень будто бы испарили, не осталось ни заклепки, ни ржавого гвоздя. Только груды осыпавшейся породы и никаких других следов. А когда мы попробовали разобрать один из завалов, то оказалось, что круглый тоннель оканчивается метров через пятьдесят глухой гранитной стеной, запирающей его как пробка, за которой была просто толща камня. Мы столкнулись с чем-то непостижимым. Против кого направить наши молоты, топоры и копья? В какую сторону разить? Мы оказались абсолютно беспомощны, Альтар. И тогда Совет Старейшин, не желая подвергать Дуринфал угрозе такого масштаба, проголосовал большинством голосов против любой поддержки Исгарда. Среди них нашлись отчаянные головы, готовые рискнуть всем, но решение было принято, и несогласным не оставалось ничего иного, как подчиниться.
– Я все еще считаю, что Совет поспешил с решением! – глухо пророкотал Марог. – Кто может поручиться, что у этих глиномесов из-за Глотки остались в запасе подобные трюки?
– Мы уже говорили об этом, Марог… – устало провел по лицу рукой король.
– Мы вроде и собрались для того, чтобы поговорить, разве нет, мой король? – упрямо продолжил генерал. – Что если это просто ловкий ход, блеф и ничего более? А мы, стоило обрушиться паре никчемных шахт, поджали хвосты, как трусливые скраги, и только что не бежим закупоривать Врата, как при нашествии орды скальных гигантов!
– Мы не знаем, с чем имеем дело, – негромко произнес король дварфов. – И ты забыл про одну маленькую, но очень важную деталь, Марог. Под обвалами не погибло ни одного двергурима. Пятая часть боковых штреков четырех ярусов забита щебнем так, что не просунуть и лезвия ножа, а у нас нулевые потери.
– Что ты хочешь сказать, мой король? – нахмурился генерал.
– Корни гор! – рявкнул король. – Они точно знали, куда и когда бить! Как будто видят сквозь камень, как будто наблюдали за нами долгое время, вычисляя распорядок смен для шахтеров! Подумай, старый ты сапог, вспомни слова Вестника! Ты же был рядом со мной в тот день! Он ясно сказал, что его господин не хочет бессмысленных жертв, и удар был нанесен с филигранной точностью! Мы потеряли неосновные штреки, которые можно даже не разбирать, а пробить новые! Угольные пласты там такие, что, сам же знаешь, копай, куда хочешь, хоть до горизонта – везде антрацит! Но эти штреки послужили отличной демонстрацией силы.
Марог и остальные молча слушали слова короля, не перебивая.
– Но не это заботит меня больше всего, корни гор… – старый дварф постучал указательным пальцем по столешнице. – Тот, кто все это провернул – все просчитал, точно зная, что мы сумеем понять его послание в полной мере так, как он задумал.
– Тебе не кажется, мой король, что если бы этот кто-то мог – действительно мог – выполнить свой ультиматум, то просто разнес бы Дуринфал к бесам, а не ограничился бы легкой демонстрацией силы? – спросил Марог, пригладив короткую щетку волос.
– Нет, мой друг, – вздохнул король. – Дуринфал нужен ему целым и невредимым. Только идиот станет разрушать производственный комплекс такого масштаба, если его можно получить в полной сохранности, да еще и с высококлассными мастерами. И он прекрасно понимает, что мы не решимся бросить все то, что создавалось тысячелетиями, и основать другое королевство где-нибудь еще. Да и где ты скроешься от такого врага?
– Значит все же врага, ваше величество? – произнес принц.
– Корни гор, Альтар, – горько усмехнулся король Гэрин, откидываясь на спинку кресла. – Неужели ты думаешь, что я или Марог, или кто-то в Совете Старейшин поверил в эти лживые речи Вестника о том, что двергур найдется достойное место в этом новом, явзи его, мире? Конечно, на первых парах, чтобы не сбавлять оборотов, после того, как падут Исгард и Дунмаран, открывая путь на запад, юг и восток, они и впрямь проявят невиданную щедрость. Но что будет потом, когда они закрепятся на этом плацдарме? Они потребуют оружие, броню, уголь, сталь, камень и прочее уже на совершенно других условиях, потому что это будет их земля. А мы кормимся от этой земли, которую будут возделывать руки чужаков, с которыми у двергур нет общей истории, которые будут смотреть на нас с презрением, зная о том, что мы сдались без боя, в надежде сохранить наш народ и наш дом. И тогда воз хлеба станет равен возу первосортной стали, а за мясо мы будем отдавать золотом по весу. Нам будут давать ровно столько, чтобы не сдохнуть с голода. Вот, что нас ждет, мой мальчик.
– И вы так спокойно об этом говорите, ваше величество? – на скулах принца вздулись желваки от плохо скрываемой ярости. – Зная все это, вы просто собираетесь… ждать?
– Знаешь, почему Врата королевств двергур так искусно и богато украшены, Альтар? – ответил король Гэрин. – Все, без исключения?
– Знаю, ваше величество, – сказал принц. – В память о пережитой Темной Эре, в память о героях тех лет.
– Внешние Врата говорят внешнему миру, что тот народ, что живет за ними, – выжил. Тот народ, что живет за ними, – крепок как скалы вокруг. Тот народ, что живет за ними, – разбил всех, кто угрожал ему. И этот народ ничего не забывает. Вот, что значат украшения Внешних Врат, Альтар.
– Что вы хотите этим сказать, ваше величество?
– Что мы выживем и сейчас, мой мальчик. Зерор не оставит нас, мы найдем способ справиться с этой новой угрозой, как находили всегда, но сейчас, пока выход не найден, нужно ждать и искать. И как только это произойдет, Дуринфал придет, Альтар.
– Боюсь, что может быть уже поздно, ваше величество, – опустил голову принц, незаметно для всех, кроме Дагны, сидевшего рядом, в отчаянии закусил губу. – Вот как все оказалось… Я ехал к вам, думая, что Исгард оскорбил вас, задержав обоз с платой за сталь, а выходит, что, подняв цену троекратно против прежней, вы просто сделали так, что торговля перестала иметь всякий смысл. И король Альбер непременно пошлет кого-то с официальным визитом.
– Я не мог иначе дать сигнал твоему отцу о том, что надвигается беда, не подвергая Дуринфал опасности, Альтар. И, судя по тому, что приехал ты, Альбер все понял, раз смог доверить это дело только родному сыну. Прочти послание, что ты привез.
Принц недоуменно воззрился на протянутый лист пергамента со сломанной королевской печатью.
«Король Гэрин, сын Гирина, владыка Дуринфала! Ваше решение возмутительно, я требую немедленного разъяснения через посланника, что передаст сей пакет! Если вы отказываетесь от своих обязательств и всего, что связывало наши народы сотни веков, я более не желаю иметь с вами дел и требую вернуть кровь, что проливали воины Исгарда бок о бок с народом Дуринфала, как того требует древний договор, если в вас осталась хоть капля чести!
Надеюсь на ваше благоразумие! А.»
– Отец не мог написать вам в столь ультимативной форме из-за подобного пустяка, – поднял глаза на короля принц. – Это что, шифровка?
– Она самая, сынок. Альбер пишет, что знает о том, что из-за Глотки Утрагзора идет огромное войско, и понимает, что Дуринфал в блокаде. И что он вспомнил о нашем шуточном соглашении, что мы заключили аккурат пятнадцать лет назад, когда праздновали твое пятилетие.
Принц опустился на стул, внимательно слушая старого дварфа.
– Так вот, я говорил, что напились мы вдрызг, еле языками шевелили, и тогда Альбер вдруг ни с того, ни с сего принялся меня подначивать, мол, торговая палата чуть не стонет от цен на гранит и мрамор. Того и гляди, на сталь и вовсе втрое поднимет цену жадный Гэрин. На что я ответил: «Скорее Дуринфал падет, чем я назначу Исгарду тройную плату!» Помнит, ведь, храни его Зерор. Все помнит. Потому и послал тебя.
– Я ничего не знал об этом… – пораженно произнес принц Альтар.
– Отец не мог тебе ничего рассказать, мой мальчик, зная, что даже у стен есть уши.
– И что же будет дальше, ваше величество?
– Ты отправишься обратно в Дентстоун, мой мальчик. С расторгнутым договором. А тамошние соглядатаи передадут все, что нужно своим хозяевам по ту сторону Глотки.
– Но как же они поймут, что мы более не в союзе, ваше величество? – спросил принц.
– О, мой мальчик, поверь мне, они поймут, – недобро ухмыльнулся король дварфов, пододвигая Альтару тарелку с жареными куропатками. – Понимаю твое смятение, но послушай старого ворона, иначе было никак. Главное знай, твой отец готовился к этому все это время. Он не сдаст Исгард так просто.
Поглядев пару мгновений с отеческой суровой нежностью, как юный принц, задумчиво уплетает куропатку, король развернулся к Дагне.
– Ты все время молчишь, ёнгмар Дренг-ин-Дара, – задумчиво молвил он. – Меня это слегка нервирует, знаешь ли.
– Я пришел вместе с принцем и не смел прерывать ваш разговор, король Гэрин. К тому же эту историю стоило выслушать.
– Ну что ж, Альтару, судя по всему, потребуется какое-то время переварить то, что он сегодня узнал, потому рассказывай, зачем ты пришел сюда. Что ищешь?
– Свой дом, король, – ответил дварф. – Дренг-ин-Дар.
– Корни гор, – усмехнулся владыка Дуринфала, переглянувшись со своим верным генералом. – Сдается, у тебя тоже есть история, которую стоит выслушать? Что ж, наполним кружки, пока еще не грянула буря.
Глава 19
Дагна отрицательно покачал головой.
– Моя история подождет, король, – сказал он, серьезно посмотрев в глаза Гэрину. – Я знаю, кто разрушил ваши шахты. Это были норгейры.
– Черные гномы? – насмешливо переспросил генерал Марог, а король задумчиво нахмурился. – Дагна Тяжелый Молот, ты отвык от правильного пива, что ли, и с непривычки перебрал? Это же древняя детская страшилка, ну! Сейчас вспомню…
Из глубин придет зловещих, где не ходит двергурим,
Синей сталью он заблещет, тьмой, как саваном, храним,
Заберет он все богатства, что скопил народ двергур,
Беспредельное коварство, заглушит шахтерский бур,
Он топор поднимет тихо, острый, синий, как алмаз,
И опустит его лихо, не своди с тьмы шахты глаз!
Яркий свет ее пронзает, мрак и темень, злую ночь,
Двергурим, принесший пламя, выгонит норгейра прочь!
– Вообще-то это не страшилка, Марог, – мрачно произнес король Гэрин, не сводя взгляда с Дагны. – Мой прадед говорил, что в Темную Эру двергур сталкивались с норгейрами, если забраться слишком глубоко. И если клан был недостаточно силен, ему приходилось сниматься с обжитых мест и идти подземными тропами в поисках нового дома. А если какая-то семья отставала в пути, то гасли их факелы и фонари, и тогда они исчезали. Беззвучно, бесследно.
Марог хохотнул и приложился к кружке.
– Байки все это! Еще скажите, что Синяя сталь существует, – иронично сказал он, наблюдая как Дагна молча встал с кресла. – Эй, ты куда? Обиделся, что ли? Мой король, мы что, собрались, чтобы слушать старые сказки? Какие еще, в бездну, норгейры, какая Синяя сталь?
Дагна направился в угол комнаты, где лежали на скамье их с принцем плащи и оружие. Взяв свой топор, он подошел к столу, расстегивая пряжки походного непромокаемого чехла.
– Такая, – спокойно сказал он, сдвинув в сторону посуду и положив топор черных гномов на стол.
Марог весь подобрался, моментально изменившись в лице, глядя на лежавшее прямо перед ним оружие. Хмель улетучивался из его движений и взгляда прямо на глазах.
– Где ты это взял? – жестко спросил он.
– В бою, – все так же спокойно ответил Дагна, садясь на свое месте, а затем достал трубку и кисет с табаком.
– Где? Когда? – в голосе генерала зазвенела сталь дварфийских топоров.
– Сорок лет назад на абиссальной глубине под Аусгором.
– Что? Не может быть!
– Погоди, Марог, – негромко сказал король Гэрин. – Я слыхал про Аусгор. Помнишь моего двоюродного дядьку, Гриндольфа? Он еще водил торговые обозы с драгоценными камнями в дальние земли вместе со своей семьей и рассказывал лет пятнадцать назад, что заключил договор с каким-то ушлым огранщиком в большом королевстве двергур где-то далеко на юго-востоке. За этого огранщика его дочка и вышла замуж, чтобы надежнее вести дела. А лет десять назад он туда ездил, проведать ее и внуков.
– Я помню старину Гриндольфа, мой король, славный был старик! – кивнул Марог.
– Так в тот год он рассказал, когда вернулся, что там не так давно была страшная война, а с кем, мастеровые не знают, но после нее Аусгор спешно принялся готовить новых хадар, потому что вернулось меньше двух третей. И даже родичам те хадар не открывали имени врага, с которым сражались, отвечая лишь, что дали клятву перед Советом и Зерором.
Король внимательно посмотрел на Дагну.
– А еще он рассказал, что после войны вместе с последними отрядами пришел какой-то двергурим со странным синим топором и таким же щитом, вызвав одного из командиров хадар переднего края на смертный бой. И что-то там не задалось, потому что двергурима попытались убить на месте, выбив из рук оружие. Тогда он отобрал боевой молот командира и убил его вместе с десятком хадар-щитоносцев. Свидетели этого оцепенели от жестокости и ярости двергурима, но кто-то сумел расслышать, как он сказал, что вот теперь, когда он обезоружил обоих врагов, его война окончена. И, подобрав топор и щит, повесив за спину окровавленный молот, просто ушел. Никто не решился его остановить.
Дагна молча курил трубку, глядя в глаза королю.
– И тут бы истории конец, но спустя двадцать лет у Внешних Врат снова появился тот двергурим. Его узнали по оружию, что он нес с собой. Синие щит и топор, и боевой молот с чеканкой Аусгора на оголовье. Когда его схватили, то он не оказал сопротивления. Старейшины устроили Суд Зерора, как положено по закону о братоубийстве.
Принц Альтар, давно прислушивающийся к разговору, перевел взгляд с топора, лежащего на столе, на Дагну и на короля Гэрина.
– Ваше величество… – начал было он, но тот резким взмахом руки прервал его.
– Корни гор, Альтар, погоди, пока я не закончил, – возвысил голос король Гэрин и крепко схватил за предплечье, напрягшегося как взведенная пружина, Марога, который, плотно сжав челюсти, с немигающим взглядом медленно тянулся к рукояти своей секиры, закрытой его телом от взгляда Дагны. – Ты тоже, мой друг.
Дагна, прекрасно видевший все реакции присутствующих за столом, не делал лишних движений, лишь неторопливо выпуская одно облако дыма за другим.
– Суд длился небывалых двое суток, после чего, как говорил Гриндольф, весь Аусгор встал на уши, когда открылись врата Высокого Чертога, и случилось небывалое – оттуда вышел двергурим, а за его спиной стояли, еле держась на ногах, четверо Старейшин. Зерор осудил не двергурима, но шестерых владык Аусгора. Когда он ушел, очистив свое имя, оставшиеся в живых старцы, скрипя зубами, все же повелели выбить руны на Прощенной плите.
Король встал и подошел к Дагне.
– Гриндольф сказал, что дочь водила его к той плите, – сказал старый дварф, кладя руку на плечо Дагны. – Что там написано, ёнгмар?
– Дар’Наг Дренг-ин-Дар, – ответил Дагна, поднимаясь.
– Не иначе как сам Зерор привел тебя к нам, сынок, – сказал король Гэрин и крепко обнял двергурима.
***
Кликнув служанок, чтобы те убрали посуду с остатками еды, старый дварф по просьбе Дагны достал из шкафа подробную карту Дуринфала и разложил ее на столе, придавив углы бронзовыми подсвечниками.
– Смотри, вот в этих местах были обрушены шахты, – указал король Гэрин на нужные области. – Что скажешь? Что это вообще было?
– Под Аусгором мне удалось довольно долго наблюдать за норгейрами. Они использовали какие-то странные передвижные машины с установленными в специальные гнезда кристаллами, – ответил Дагна, рассматривая карту. – С помощью этих машин они прокладывали себе путь сквозь толщу камня, как будто испаряя его. Даже песка не оставалось, только круглый ровный тоннель.
– Корни гор… Получается, что Дуринфал окружен машинами этих скрагов? – спросил Гэрин.
– Обрушения вызвали не они, а заложенные в нужных местах кристаллы, которые потом пробудил этот Вестник с помощью своего рога. Я видел такое однажды, когда хадар Аусгора попали в засаду и были уничтожены таким ударом. К тому же от работы машин остается тоннель куда большего диаметра, чем те, что образовались здесь.
– Бездна, – мрачно произнес генерал Марог. – Значит, эти выродки могли спрятать кристаллы где угодно? И потом по одному-единственному сигналу обрушить наш дом?
– Да, могли бы, если бы изначальный план был таков. Но те кристаллы, что были, уже сделали свое дело, – серьезно кивнул головой Дагна. – Более того, норгейры вынуждены отводить свои машины очень далеко, не менее, чем на расстояние дневного перехода, иначе кристаллы пробудились бы все сразу в тот момент, когда Вестник подул в рог и тогда машины неизбежно бы разрушились, убив всех, кто находится рядом. Нет, я сомневаюсь, что вокруг Дуринфала сейчас заложены испарители.
– Испарители… Бездна! Подходящее название! – нахмурился король Гэрин. – Но ведь прошло уже полгода, можно было установить новые?
– Нет, это исключено – машина питает их, и кристаллы не могут жить вне гнезда дольше недели и просто гаснут. Если учесть все, что я о них узнал во время войны, то, чтобы подготовить один-единственный такой многоточечный удар, норгейры должны были потратить на это не один месяц, очень четко координируя действия разных групп, и сперва пробурить ходы в нужные точки, чтобы в течение пары дней успеть заложить испарители.
– Мудрено, – хмыкнул генерал. – Мудрено, неудобно и долго.
– Однако, это мы сейчас заперты внутри своей горы как крысы в норе, Марог, – проворчал король. – Что посоветуешь, Дагна?
– Нужно найти и уничтожить эти машины, их не может быть много. Под Аусгором было три. Без них норгейры ничего не смогут сделать.
– Бездна, и где же их искать, и, главное, как? – спросил Марог.
– Норгейры не видят сквозь камень, генерал, – ответил Дагна. – У кого из ваших подданных есть доступ к картам и чертежам Дуринфала?
Король Гэрин и генерал Марог остолбенело уставились на Дагну, а потом разразились такими черными ругательствами на смеси общего и двергмара, что принц Альбер искренне удивился тому, на какие витиеватые и сложные выражения оказались способны дварфы.
– Марог, распорядись… нет, только тебе верю… лично живой ногой к архивариусу! – прошипел Гэрин. – Проверь учетные книги, найди, кто копировал за последние два года карты, схемы, чертежи, какие и когда! Поставь у всех входов и выходов из Дуринфала надежных хадар, чтобы ни один скраг не проскочил! Бери Гардар Азтунур и тащи всех, кто под подозрением, ко мне на допрос вниз, в казематы! Кто будет сопротивляться, делай, что хочешь, только приведи живьем!
– Сделаю, мой король, – грохнул кулаком по нагруднику Марог и, подхватив секиру, бросился исполнять приказ.
Когда генерал скрылся за дверью, раздался его резкий командный голос и топот многих ног. Королевская Дюжина последовала за своим командиром.
– Это немыслимо! – гневно сверкая глазами, воскликнул король Гэрин, расхаживая по кабинету. – Чтобы кто-то из Дуринфала оказался предателем… Немыслимо… Катра, принеси что-нибудь промочить горло! Катра, язви тебя!
Король вышел в раскрытую дверь и направился куда-то по коридору, громко выкрикивая имя служанки, оставив Дагну и принца вдвоем.
– Господин Дагна, позвольте спросить, – нарушил тишину Альтар. – Вы везде, где бываете, производите подобный фурор?
– Нет, принц, – усмехнулся дварф. – Но порой такое случается.
– У вас удивительная жизнь, господин Дагна, – слегка покачал головой юноша.
– К сожалению, принц.
– А как же ваши поиски? Вы совсем забыли о цели своего приезда.
– Нет, принц, не забыл. Но нельзя оставлять такую угрозу, как норгейры, без внимания.
– Вы очень благородны, господин Дагна. Всякий раз, когда кто-то на вашем пути оказывается в беде, вы помогаете ему. Как помогли в Неревальде, в Дентстоуне… В Гвадлоне… Да, граф Аргайл рассказал мне, что это были вы. А теперь и Дуринфал. Вы везде оставляете свой след, господин Дагна. А, судя по тому, что король Гэрин рассказал об Аусгоре, лучше вас иметь в союзниках, верно?
Дагна неопределенно пожал плечами.
– Гвадлонская битва застала меня еще совсем юным. И, подобно любому юноше, жажда ратных подвигов и воинской доблести была не чужда и мне. К тому же мной двигала месть. Но, что бы вы там ни думали, принц, я не воин, не хадар. Мое место в кузнице у пламени горна и за чертежной доской с мелом в руке.
– В таком случае, боюсь представить, что было бы, будь вы воином, господин Дагна, – сдержанно ответил принц Альтар. – Что вы планируете делать дальше?
– Выяснить, кем были переданы врагу чертежи Дуринфала. А затем помогу королю Гэрину освободить его дом. Я единственный здесь, у кого есть опыт борьбы с черными гномами. Соваться к ним напролом – верная смерть для многих двергур и людей Дентстоуна.
– А причем здесь Дентстоун? – удивленно спросил Альтар.
– Простая логика подсказывает мне, принц, что добившись блокады Дуринфала, враг собирается проделать то же самое с Дентстоуном. Тоннели уже наверняка прорыты под всей линией или же близки к завершению, останется только разместить испарители под ключевыми точками обороны. И я сомневаюсь, что в этот раз они будут тратить время на переговоры.
– Боги… – прошептал принц. – Теперь я понимаю, для чего были эти отряды орков в ущелье – чтобы быть замечеными нашей разведкой, и мы начали собирать войска и укреплять Дентстоун. Вот зачем они дали нам время! Враг хочет одним ударом избавиться от большей части защитников Исгарда! И теперь понятно, что орки обошли Тринадцатые Врата не по хребту Утрагзора, а под ним!
– Верно, принц, – кивнул дварф.
– Господин Дагна… – Альтар посмотрел ему в глаза. – Вы снова будете творить историю.
– Поглядим, принц, – тяжело вздохнул Дагна. – Поглядим.
***
Генерал Марог взялся за дело со свойственной двергур скрупулезной эффективностью. Многие знали воеводу как сурового воина, лучшего из хадар Дуринфала, чей род Железных Топоров испокон веков исправно поставлял защитников государства высочайшей пробы – суровых, бесстрашных и несгибаемых, что оттачивали свои боевые навыки с рождения и до самой смерти. Марог, будучи генералом и правой рукой короля, по традиции дварфов имел голос на Совете Старейшин, почти всегда оставался безмолвным слушателем, не вмешиваясь в политику кланов. А потому, несомненно, отдавая должное Марогу как талантливому военачальнику и выдающемуся воину, Совет, да и остальные жители Дуринфала, за глаза считали его недалеким, легко обманываясь кажущейся простотой и прямодушием генерала. Это было ошибкой – недалеким или глупым Марог Железный Топор не был.
Прибыв к архивариусу, суровый воин не нашел в учетной книге никаких данных о копировании интересующих его карт и чертежей за нужный период. Однако, Марогу было точно известно, что все карты изготовлены из тонко выделанной кожи, которую не производят в Дуринфале и завозят торговыми обозами раз в год. На такой коже теснильщики делали рельефные изображения по заказам Горной Академии, Совета Старейшин и самого короля. Генерал знал это потому, что, хоть и откровенно скучал на долгих заседаниях Совета, но ничего не пропускал мимо ушей. Помня о том, сколь высока цена этого материала, и потому каждый лист выделялся под роспись, Марог отправился в цех теснильщиков, где, не поднимая лишнего шума, быстро выяснил, что недостает нескольких листов. Вернувшись к архивариусу и приказав Гардар Азтунур ждать снаружи, генерал, тяжелым взглядом сверля старого хрониста, едва успел закрыть на засов дверь в архив, как тот, изрядно перепугавшись, выложил Марогу все подчистую.
Вскоре в казематах под королевским чертогом один за другим оказалось трое дварфов: сам архивариус Ногур, глава гильдии углекопов Йоргир, и, наконец, гильдейский старшина торгового союза Дрельф. И хоть их никто и не подумал заковывать в цепи, пребывали они в мрачнейшем расположении духа, молча взирая на владыку Дуринфала со смесью страха, обиды и гнева.
Оказалось, что за два дня до прихода Вестника, к Йоргиру пришел посыльный от Дрельфа с просьбой ускорить добычу, так как с поверхности поступил срочный заказ на большую партию угля. Старшина сперва не согласился на требуемые сроки, ведь был утвержденный план по разработке новых боковых штреков. Нужно было заниматься прокладкой рельс для вагонеток и установкой опор. Однако, когда Дрельф предложил в полтора раза большую оплату, чем обычно, Йоргир решил, что если приостановить запланированную работу на несколько дней, то гора не рухнет и взялся за заказ. Все шахтеры были брошены на основные выработки двадцатого яруса, где уголь, хоть и должен был иссякнуть через каких-нибудь полвека, но его было все еще вдосталь. Здесь добыча бы шла с высокой скоростью и, что немаловажно, до подъемной платформы было рукой подать. Так опустели боковые штреки.
