Текст книги "Боярышня-попаданка, или Любовь князя (СИ)"

Автор книги: Маритта Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 23

Стараясь не привлекать к себе внимание, я вышла из дома и, помня указания Ядвиги, пошла в сторону надворных строений.

Здесь вовсю кипела работа, несколько мужчин дружно пилили большие бревна, поодаль женщины стирали белье в больших корытах, наливая воду из бочек, тут же были натянуты веревки, на которые прачки развешивали выстиранное белье.

Я прошла к крайнему строению и заглянула внутрь.

Видимо, это и была столярная мастерская. Вкусно пахло деревом, какой-то мужчина усердно работал рубанком, под ноги ему падала золотистая стружка.

Я кашлянула, мужчина обернулся.

– День добрый, мне нужен Федор, – тихо сказала я.

– Он перед тобой. А ты еще кто? – Федор взглянул на меня с подозрением.

– Меня пани Ядвига прислала, – я оглянулась, не слышит ли нас кто-нибудь.

Федор кивнул мне:

– Заходи, пока тебя не увидели.

Я скользнула в сарай.

– Говори, – Федор присел на большую деревянную чурку и вытер потный лоб.

– Ядвига сказала, что уже завтра. И что ты поймешь, – Федор кивнул, – А скажи, ты давно здесь… живешь?

– Да уж почти полгода, – Федор вздохнул, – А порой кажется, что всю жизнь.

– А бежать ты не пробовал? – спросила я с надеждой.

Федор усмехнулся и снял рубаху. Он медленно повернулся ко мне спиной и я увидела ужасные красные рубцы на его спине.

– Как видишь, пытался, и не раз, – Федор опять натянул рубаху, – Вот только каждый раз ловили. Если бы не Ядвига, запороли бы меня до смерти.

– Ядвига помогла тебе? – мне стало интересно, что же связывает Федора и Ядвигу.

– Ядвига не просто помогла, она спасла меня, и я вовек этого не забуду, – Федор встал и подошел к дверям, – Передай, что я все понял.

Я кивнула и пошла к дому. Что происходит между этими двумя людьми? Что будет завтра? Надеюсь, что Ядвига расскажет мне.

Заглянув в спальню к пани, я увидела, что она уже оделась и сидит в кресле возле стола.

– Ну как все прошло, Мари? Ты говорила с Федором? – Ядвига смотрела на меня с надеждой.

– Не волнуйтесь, пани. Он сказал, что все понял, – я присела рядом с Ядвигой, – А могу я спросить, что должно произойти завтра?

Ядвига оглянулась на дверь и прошептала:

– Завтра вечером мы с Федором уедем отсюда. Навсегда.

– А если вас поймают? – я смотрела на Ядвигу во все глаза.

– Поймают, значит умрем вместе. Ты любила когда-нибудь, Мари?

Я вспомнила синие глаза Добрыни и прошептала:

– Да. И сейчас люблю.

– Значит, ты меня понимаешь, – горько усмехнулась Ядвига: – А может отправишься с нами? Со мной и Федором? Рискованно, но если все получится, вы получите свободу, а я смогу быть рядом с любимым, не оглядываясь на папу и Войцеха, – при упоминании имени Войцеха, лицо Ядвиги исказила гримаса злобы, а глаза сверкнули такой ненавистью, что я невольно поежилась.

– Можно я спрошу, пани?

– Конечно, спрашивай, – Ядвига уже опять была спокойна.

– Почему вы так не любите Войцеха? И почему пан просил меня не подпускать его к вам? – спросила я с неподдельным интересом.

– Папа просил тебя не подпускать ко мне Войцеха? Хм, вот это новость, – Ядвига усмехнулась, – Я расскажу тебе эту историю. Если ты готова к долгому рассказу.

Я с готовностью кивнула и Ядвига начала свой рассказ.

– Лео и Беатрис, мои бабушка с дедушкой, познакомились в далекой юности и полюбили друг друга с первого взгляда. Ничто и никто не стал на пути к их счастью. Обе семьи были равные, так что родители с радостью благословили влюбленных и через полгода они сыграли свадьбу.

Жили они счастливо, душа в душу, в богатом красивом доме, имея все, что только можно пожелать. Кроме одного – детей.

И вот когда супруги уже смирились с тем, что старость им придется встретить в одиночестве, как Беатрис забеременела и через девять месяцев на свет появился мой отец.

Счастью Лео не было границ. Долгожданный сын – Янек!

Мальчик был невероятно красивым и очень умным.

Когда папе было пять лет, под дверь их дома кто-то подкинул младенца – тоже мальчика.

Лео и Беатрис решили, что бог посылает им еще одного сына, чтобы их любимому Янеку, не было одиноко.

Они оставили подкидыша себе и объявили, что он их нареченный сын, равный во всем Янеку, и назвали мальчика Войцехом.

Войцех рос совсем не таким, как Янек.

Все науки давались Войцеху с трудом, к тому же он был жесток и не добр, хоть и невероятно силен.

У Войцеха было все то же, что у Янека, возможно даже больше, потому что мама всегда жалела сироту и разрешала ему любые шалости и проказы.

Когда умерла мама, Янеку было семнадцать лет. Через год умер отец, не выдержав разлуки с любимой женой.

Перед смертью, Лео просил Янека позаботиться о брате и никогда не бросать его одного.

Янек выполнил обещание, которое он дал отцу, но лучше бы он нарушил свое слово…

Глава 24

– Войцех всегда завидовал моему отцу, – продолжала Ядвига, – Особенно после того, как он женился на красивой девушке, моей маме. Войцех же был одинок. По-моему он не способен никого любить, у него слишком черствое сердце.

Когда родилась я, слабенькая и болезненная, Войцех, как ни странно, привязался ко мне. Наверное, я вызывала жалость даже у такого жестокого человека, как он.

Войцех любил играть со мной, он возил меня на прогулки, катал на качелях и даже сочинял для меня сказки.

После того, как мама умерла после тяжелой болезни, Войцех стал уделять мне еще больше внимания. Он буквально не оставлял меня ни на минуту. Ужасно злился, если мне хотелось поиграть с детьми, вместо того, чтобы бесконечно слушать его истории.

Я не хотела обидеть Войцеха, но меня стало утомлять его навязчивое внимание.

Отец же продолжал потакать младшему брату во всем, жалея его, и просил меня быть к Войцеху добрее.

Когда мне исполнилось пятнадцать лет, Войцех решил, что я должна выйти за него замуж.

Почему эта бредовая идея посетила его больную голову?

Думаю, он осознавал, что ни одна девушка не захочет связать с ним судьбу добровольно. Еще он боялся, что если я выйду замуж за постороннего человека, то со временем все деньги родителей окажутся у моего мужа. Войцех всегда был жадным.

И, конечно, он понимал, что долго я не проживу, и будучи моим мужем, он унаследует все мое состояние.

Я категорически отказалась от столь неприятного для меня предложения, отец поддержал меня и сказал Войцеху, что никогда не будет принуждать меня к замужеству.

Они поссорились, Войцех настаивал, что для моего же блага стоит принять его предложение.

Я умоляла отца, чтобы он наконец выгнал Войцеха из нашего дома, однако отец оставался верен своему слову и продолжал терпеть брата.

Понимаешь, Войцех не хочет сдаваться. Он преследует меня и, если честно, я уже боюсь его.

От него можно ожидать все, что угодно.

Федор же появился у нас в поместье полгода назад.

Стоило мне только взглянуть в его глаза, как я поняла, что он и есть тот единственный, и что никто другой мне не нужен.

Мне все равно, беден он или богат, знатен или нет. Он мне нужен любой, понимаешь? – я кивнула, – Когда Федор пытался бежать, его чуть не забили до смерти люди Войцеха.

Я встала перед ними и сказала, что пусть бьют и меня.

Не знаю, догадался ли Войцех о наших чувствах.

Он очень коварен, не удивлюсь, если ему уже все известно и он обдумывает коварный план, чтобы отомстить мне и Федору.

Поэтому мы решили бежать. Если все получится, то Федор будет свободен, и мы проживем с ним вместе столько времени, сколько отмерил нам бог.

Здесь же Войцех нам жизни не даст, – Ядвига откинулась на спинку кресла.

– Как же ваш отец, пани? Вам не жалко его оставлять? – я посмотрела в глаза Ядвиги.

– Жалко, конечно, но дети вырастают и вылетают из гнезда, не так ли? К тому же, папа всегда хотел, чтобы я была счастлива, а счастливой я могу быть только рядом с Федором, – Ядвига взяла мою руку, – Что скажешь, Мари, не побоишься уйти с нами?

– Я с радостью, пани, что за жизнь в неволе? Вот только подруга у меня тут, не могу я ее оставить. Если бы можно было и ее взять, – я с надеждой взглянула на Ядвигу.

– Не знаю, Мари, что известно двоим, то известно всем, а здесь уже и не двое вовсе будут.

Ты понимаешь, что в этот раз Федора убьют, если поймают?

И я уже ничего не смогу сделать, – Ядвига с сомнением смотрела на меня, – Ты можешь поручиться за свою подругу?

– Да, пани, она и правда хорошая девушка, – я умоляюще сложила руки.

– Ладно. Я должна увидеть ее и поговорить. Иди скажи, что мне нужна еще одна девушка, чтобы починить белье. Только ничего пока ей не рассказывай, – Ядвига махнула рукой, словно призывала меня поторопиться.

Я побежала искать Наталью.

Навстречу мне по коридору шла Агата. Увидев меня, она остановилась и сердито спросила:

– Куда ты бежишь? Почему не в покоях у пани? Тебя к ней приставили не за тем, чтобы ты по коридорам носилась.

– Извините, пани Агата, я иду за своей подругой. Пани Ядвига велела привести еще одну девушку, чтобы мы помогли зашить белье, – я склонила голову.

– А шить умеет только твоя подруга? – Агата взглянула на меня с подозрением.

– Конечно, не только она, но Наталья очень искусная швея и вышивальщица и пани Ядвига хочет лично убедиться в ее мастерстве, – мое сердце готово было выскочить из груди от волнения.

– Ладно, иди, раз пани велела. Я потом взгляну на работу этой мастерицы, – Агата пошла дальше своей дорогой, а я побежала искать Наталью.

Глава 25

Наталью я нашла на заднем дворе, она скребла грязные чугунки в большом корыте.

По лицу Натальи стекали крупные капли пота, руки покраснели, фартук был забрызган грязной водой.

– Помой руки и пойдем скорее, тебя пани Ядвига к себе требует, – окликнула я девушку.

Наталья вздрогнула и вытерла локтем пот со лба.

– Я смотрю, ты успела нарядиться, – Наталья посмотрела на мое платье и принялась опять тереть чугунок.

– Наталья, ты меня слышишь? Иди за мной, и побыстрее, – я старалась говорить, как можно более убедительно, – Это очень важно, поверь.

– Хорошо, – буркнула Наталья и с трудом распрямилась, – Как бы потом для меня не придумали еще более грязную работу. Не все могут к пани под крылышко попасть.

Я пропустила меня ушей намеки Натальи, схватила ее за руку и потащила за собой.

В покоях Ядвиги, я первым делом отвела Наталью к умывальнику, чтобы она смыла грязные брызги с лица и рук, и повела ее в спальню к пани.

Ядвига внимательно посмотрела Наталье в глаза, спросила ее, правда ли, что девушка искусная швея и приказала мне:

– Мари, проводи Наталью в кладовую, пусть она переберет белье, которое требует починки, и приступает к работе. Сама же потом вернись ко мне, мне нужно принять лекарство.

Я растерянно смотрела на Ядвигу:

– Но я думала…

Ядвига перебила меня:

– Мари, делай то, что я сказала и побыстрее, – пани нахмурила брови, – Поторапливайся.

Я склонила голову и повела Наталью в кладовую.

– И почему ты меня тащила сюда так срочно? – ворчала Наталья, – Что там нужно чинить?

– Мне приказали, я и пошла, ты же понимаешь, что здесь не я решаю, –

я старалась не смотреть на Наталью.

Меня раздирали самые противоречивые чувства.

С одной стороны, я хотела все рассказать подруге, с другой стороны, не хотела выдавать чужую тайну, тем более, что Наталья явно сильно злилась на меня.

– Ты, Марья, теперь большая шишка, как я посмотрю, – Наталья смотрела на меня, прищурив глаза, – Вон какая вся нарядная, да чистенькая, не то, что я, целый день в грязной воде бултыхаюсь.

– Наталья, говорю тебе еще раз, что я ничего не решаю, – я даже чуть повысила голос, чтобы Наталья прислушалась ко мне, – И я пришла за тобой, как раз за тем, чтобы ты занялась чистой работой.

Я ускорила шаг, стараясь успокоиться.

Наталья не виновата, что все так сложилось, она устала и, естественно, обижена на всех, и на меня в том числе.

Мы подошли к кладовой, я показала Наталье, что где лежит, достала корзину с нитками и иголками:

– Не обижайся, Наталья, нам сейчас с тобой очень нелегко, а если мы еще будем сердиться друг на друга, – я положила ладонь на плечо Натальи, но она сердито сбросила мою руку.

– Иди, Марья, а то твоя хозяйка рассердится, – Наталья начала продевать нитку в иглу.

Я кивнула и вышла.

Ядвига сидела в кресле, нервно постукивая ладонью по подлокотнику.

Она подняла на меня глаза и быстро заговорила:

– Мари, ты что не понимаешь, что твоя подруга может все испортить? О чем ты вообще думала? В твоем возрасте нужно получше разбираться в людях, – Ядвига прикрыла глаза, – если ты не хочешь расставаться с этой Натальей, то оставайся, но не смей ей ничего говорить. Если ты идешь с нами, то то, тем более, держи рот на замке.

Итак, что ты выбираешь?

– Я пойду с вами, пани. И, конечно, я буду молчать, не волнуйтесь об этом, – я вздохнула, – Как бы мне не было жалко Наталью, но думаю, что вы правы, она сейчас очень зла и может выдать нас.

– Я рада, что ты это понимаешь. Сегодня ты будешь спать здесь. Я болею и ты должна ухаживать за мной, это ясно? – я кивнула, – После полуночи мы выходим.

Сейчас я тебе скажу, что собрать в дорогу, наклонись поближе.

Ядвига быстро зашептала мне на ухо, я очень внимательно слушала, стараясь не пропустить ни слова.

Я незаметно собрала в котомку все, о чем просила Ядвига.

Мы сделали вид, что ложимся спать, но, конечно заснуть так и не сумели, Ядвига лежала на кровати, накрывшись теплым одеялом, я же сидела около дверей на стуле, прислушиваясь к каждому шороху.

С вечера я приготовила теплую, подбитую мехом накидку, чтобы Ядвига не замерзла ночью. Мне было страшно, справится ли бедняжка с долгой и трудной дорогой, ведь она была так слаба и ей может стать хуже в любой момент.

Но взглянув в глаза Ядвиги, мои сомнения растаяли, взгляд девушки был тверд и решителен, как никогда.

Вот я услышала, как кто-то тихо скребется в дверь, вскочила и увидела Федора, который прижимал палец к губам.

– Вы готовы? – прошептал Федор.

– Да, – почти неслышно ответила я.

Федор подошел к кровати, на которой лежала Ядвига, Федор бережно закутал ее в мех, поднял на руки, кивнул мне, чтобы я следовала за ним и мы, как можно тише, выскользнули из дома.

Глава 26

Нам удалось выйти из дома незамеченными.

Ночь, к счастью была безлунной и тихой. Мы прошли через двор к забору, окружающему поместье.

Федор не пошел к воротам, он вошел в небольшой сарай, который стоял вплотную к забору, отодвинул доски задней стены и вытащил деревянные брусья забора, они оказались аккуратно подпилены, так что мы без труда смогли пробраться наружу.

Федор аккуратно поставил брусья на место:

– Найдут, но не сразу, – пояснил он нам шепотом.

Затем Федор быстрым шагом направился к деревьям, которые росли на пригорке.

Когда мы подошли ближе, я увидела двух коней, привязанных к дереву. Кони тихо заржали, увидев нас. Федор погладил их и протянул каждому по яблоку.

– Как же тебе удалось раздобыть коней и незаметно вывести их из поместья? – удивилась я.

– В конюшне один дружок мой коней чистит, – Федор усмехнулся, – мы с ним с вечера водочку пили, да самогоном запивали. Вот он и вырубился, сердешный.

Ядвига хмыкнула:

– А по тебе и не заметно, что ты водку пил, да и запаха совсем нет.

– Так я воду себе наливал.

Все, девицы, мы должны, пока темно, убраться отсюда, как можно дальше. Утром погоня будет, – Федор подсадил меня в седло. На второго коня он вскочил сам, усадив Ядвигу впереди себя, – С богом!

Мы понеслись во весь дух.

Я надеялась, что Федор знает дорогу и изо всех сил старалась не отставать от него.

К счастью, конь подо мной послушно скакал, не пытаясь сбросить с себя такого неумелого наездника, как я.

Ветер шумел в ушах, хлестал в лицо, отбрасывая за спину волосы.

Все страхи будто напрочь сдул этот ветер, сердце бешено стучало, из глаз текли слезы, но это были слезы радости.

Небо постепенно начинало светлеть, скоро поднимется солнце. Я заметила, что конь Федора перешел на рысь, и свернул к ближайшему лесу.

Я поравнялась с ним:

– Как пани Ядвига себя чувствует? – я переживала, что Ядвиге могло стать хуже от бешеной скачки и холодного ветра.

– Сейчас отдохнем, – крикнул Федор и натянул поводья.

Мы проехали под ветвями деревьев, которые нависали над тропинкой, и очутились на маленькой поляне.

Сквозь густые ветки я разглядела неширокую речку. Что ж, нам всем не мешает напиться воды.

Федор осторожно поставил Ядвигу на ноги, но она была так слаба, что сразу же села, прислонившись к стволу дерева. Я видела какая она бледная и какие темные тени залегли под глазами.

– Пани, я сейчас принесу воды, чтобы вы умылись, – я схватила небольшой туесок, привязанный к седлу, и поспешила к воде.

Вода в реке оказалось холодной, но чистой и прозрачной.

Я с наслаждением умылась и зачерпнула воды в туесок, чтобы и Ядвига могла освежиться.

– Спасибо тебе, Мари, ты очень добра ко мне, – еле слышно сказала Ядвига.

Она плеснула воду на лицо и прикрыла глаза.

Федор смотрел на Ядвигу с явным беспокойством:

– Ты, милая, съешь хоть что-нибудь, – Федор достал ломоть хлеба и протянул Ядвиге.

– Спасибо, я лучше отдохну. Вы поешьте, а я не голодна, – казалось, что Ядвига задремала.

Мы с Федором переглянулись и отошли в сторону.

– Может быть мы не должны были увозить Ядвигу из дома? Я боюсь за нее, – я закусила губу.

– Ты ж понимаешь, что она об этом мечтала, как бы я мог ей перечить? – Федор повел коней к реке, а я вернулась к Ядвиге.

Ядвига спала, чуть приоткрыв рот и я заметила каплю крови, запекшуюся в уголке ее рта.

Мне стало не по себе. Я дотронулась рукой до лба Ядвиги, он был очень горячий.

Порывшись в сумке, я вытащила склянку с микстурой и тронула Ядвигу за плечо:

– Пани, выпейте, пожалуйста, лекарство, похоже, что у вас жар, – я поднесла склянку к бледным губам Ядвиги, она сделала глоток и я увидела, как на ее лбу выступила испарина.

Я поплотнее закутала Ядвигу в меховую накидку и пошла к реке.

– Федор, у Ядвиги жар. Мне кажется, что ей становится хуже, – я вопросительно посмотрела на Федора, – Может быть нам стоит поторопиться?

– Днем ехать очень опасно, нас могут увидеть, – Федор посмотрел на небо, – Да и похоже, что дождь скоро начнется.

– Но тогда мы можем потерять Ядвигу, – я невольно заплакала.

– Ладно, была не была. Авось пронесет в этот раз, – Федор повел коней на поляну, где спала Ядвига.

Он проверил сбрую, привязал к седлам наши нехитрые пожитки и мы опять тронулись в путь. Я видела, что Ядвига прислонилась к груди Федора, как маленький ребенок. Федор накрыл ее накидкой с головой от ветра и пришпорил коня.

Мое тело отчаянно сопротивлялось, когда я садилась в седло, все мышцы болели, руки отказывались держать удила, но я изо всех сил сжала зубы, стукнула пятками по бокам коня, и поспешила вслед за Федором.

Мы неслись галопом вдоль реки, которая постепенно становилась все шире.

Берег был пустынен, мы пока не видели ни одного человека, лишь несколько раз мелькал рыжий лисий хвост в кустах.

Неужели нам повезет и мы сможем добраться домой?

Но вот я заметила, что Федор стал оглядываться назад.

Я тоже повернула голову и увидела маленькое серое облачко, которое стремительно приближалось и становилось все больше и темнее.

– Марья, поторопись, погоня! – крикнул мне Федор и стегнул коня.

Глава 27

Мой конь мчался быстрее ветра, я старалась не отставать от Федора и Ядвиги и мысленно просила всех богов о помощи.

Неужели нас догонят? Это конец?.. Нет, только не это, преодолеть столько препятствий и все напрасно?

Я не могла даже допустить таких мыслей, мы не можем попасть в лапы людей пана!

Вслед за Федором я повернула налево и опять понеслись вдоль берега, поднимая фонтаны брызг.

Внезапно мы увидели поваленное дерево, лежащее поперек дороги. Федор пришпорил коня и тот лихо перепрыгнул через бревно, мне же подобный трюк выполнять было страшновато – не такая я уж опытная наездница – и я решила объехать препятствие по воде, но чересчур резко дернула за уздечку, конь резко подался влево, я не удержалась и упала в реку…

Мой скакун заржал и ускакал вслед за конем Федора, а я начала выбираться на берег.

Не успела я ступить на песок и отдышаться, как меня окружили всадники.

Я видела, что что половина преследователей поскакала вслед за Федором и боялась, что они нагонят Ядвигу и Федора.

Если уж мне не суждено было спастись, пусть хоть им повезет!

Мужчины спешились и схватили меня. Один из них что-то гневно выкрикнул, остальные подхватили меня под руки и потащили в воду.

Зайдя примерно по грудь, они окунули меня с головой в воду.

Я пыталась вырваться, барахталась, но крепкие руки удерживали меня под водой.

В глазах моих померкло, я перестала сопротивляться и отключилась.

Открыв глаза, я попыталась набрать воздух в легкие и тут же зашлась в тяжелом кашле. После я с трудом повернулась на бок. Грудь буквально разрывалась от мучительных хрипов, кашель становился все сильнее, я боялась, что легкие попросту не выдержат этой нагрузки и лопнут.

Из моего рта наконец стала выливаться вода, и мне стало чуть полегче, но я все еще чувствовала во рту привкус крови, а в глазах буквально вспыхивали тысячи искр.

Вокруг меня стояли мои мучители, они поглядывали друг на друга, поглаживали усы.

Я лежала и думала только об одном: “Скорее бы все это закончилось!”

Один из мужчин приподнял меня за шиворот и начал трясти, выкрикивая что-то мне в лицо хриплым голосом.

В глазах у меня поплыли черные круги, уши заложило и я опять погрузилась в спасительное забытье.

Когда я пришла в себя, то увидела, что людей вокруг меня стало больше, значит, они не догнали Федора с Ядвигой и вернулись, поняла я.

Ко мне подошел Войцех, он что-то гаркнул своим людям, те рывком подняли меня на ноги и поставили перед Войцехом.

Он смотрел на меня с высоты своего роста и глаза его наливались кровью.

Вдруг он ухватил меня одной рукой за косу, намотал ее на кулак и с силой дернул, так что у меня искры посыпались из глаз.

Он вытащил из-за пояса нож и разрезал на мне мокрое платье от ворота до пояса, обнажив мою грудь.

Стоявшие вокруг нас мужчины громко заржали, показывая на меня пальцами.

Я попыталась прикрыться руками, но двое бугаев заломили мне руки за спину.

Слезы текли из глаз, колени подкашивались, я услышала, что Войцех что-то сказал и один из его приспешников шагнул ко мне, расстегивая на ходу штаны…

Я закрыла глаза и приготовилась к самому худшему, как вдруг меня отпустили, я упала на колени, пытаясь стянуть на груди остатки платья.

Мой взгляд наткнулся на сапоги с железными набойками, я подняла глаза, передо мной стоял пан.

– Где моя дочь?! Говори сейчас же или ты пожалеешь, что родилась на свет! – я никогда не слышала, чтобы пан так кричал.

– Я не знаю, – еле слышно прошептала я.

– Мерзавка, грязная девка, как ты посмела подвергнуть Ядвигу такой опасности! – пан покраснел от негодования, – Я тебе доверял, а ты..

Пан размахнулся и с силой ударил меня по лицу.

Я сплюнула сгусток крови, нестерпимо заболела голова.

– В подвал ее, никого к ней не пускать. Завтра я проведу суд над девкой, а после решу, как ее казнить, – он повернулся ко мне, – Но перед тем, как ты умрешь, ты будешь так мучиться, что смерть тебе покажется избавлением, – пан вскочил на коня.

Меня швырнули на лошадь, позади сел Войцех, мы двинулись в обратный путь.

Опять в неволю.

В поместье меня быстро протащили к каменной лестнице, уходившей вниз, там внизу, в сыром подвале, было что-то подобное тюремным камерам.

В одну из этих клетей швырнули меня, лязгнула решетка и я осталась одна в темноте.