Текст книги "Боярышня-попаданка, или Любовь князя (СИ)"

Автор книги: Маритта Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 47

Утро было таким солнечно-ярким, что не хотелось думать ни о чем плохом, казалось, что сама природа улыбается и гладит нас по плечам солнечными лучами и ласковым ветерком.

Но как бы не хотелось наслаждаться летним теплом и уютом, я должна была думать об опасности, которая уже подошла так близко, что мне казалось, что я уже ощущаю ее холодное дыхание за спиной.

Первым делом я отправилась к отцу.

– Папенька, то, что я вам сейчас должна сказать, крайне важно, – я очень волновалась, мне было страшно, что отец отмахнется от меня и не воспримет мои слова всерьез, – Я хочу рассказать вам все, что узнала и услышала.

Отец сел на лавку и внимательно посмотрел на меня:

– Говори, Марья, – он жестом пригласил меня присесть рядом с ним, – Я тебя внимательно слушаю, ты у нас уже давно не та, ветреная девочка, что только о пустяках речь вела.

Я вздохнула и рассказала отцу обо всем. О том, как мы с Настей увидели Наталью в лесу рядом с Войцехом, одетым в боярские одежды, о том, как я пошла ночью к дому Натальи, чтобы подслушать ее разговоры, о том, что Войцех велел Наталье женить на себе Матвея, и о том, что она ждет ребенка от Войцеха.

– Отец, вы мне верите? – я прижала руки к груди, – Все, что я вам рассказала – чистая правда и мы должны помешать Войцеху и еще нужно предупредить Ядвигу, ведь Войцех не оставит ее в покое.

– Дааа, удивила ты меня, – отец крякнул и хлопнул себя по колену, – Конечно, должен бы я тебя отругать за то, что по ночам одна шастаешь, негоже девице так делать, – он строго посмотрел на меня, – Но то, что ты мне рассказала… Может ты и спасла кого, разузнав все это. Уж Матвею точно нужно будет тебе в ноги поклониться.

Отец встал и, прихрамывая пошел в конюшню:

– Я сейчас поеду к Федору с Ядвигой, предупрежу их, – отец увидел, что я хочу ему возразить, похлопал меня по плечу, – Не бойся, у нас кони добрые да быстрые, спасибо князю, и с собой я возьму кого-нибудь из работников, на всякий случай, так что мы быстро обернемся.

Вы пока посидите дома, не ходите со двора. Я сейчас еще снаряжу людей к князю, чтобы он в курсе был. Думаю, что поймаем мы этого лиходея.

Отец внезапно прижал меня к себе и поцеловал в лоб:

– Спасибо, дочка, – я заметила, что на глазах у отца блеснули слезы, – Храбрая ты у нас выросла и умная, – отец вышел, а я чуть не заплакала, так тронула меня эта похвала и ласка от папеньки.

Я вышла к воротам и посмотрела вслед отцу, который быстро удалялся вместе с одним из своих работников.

Двое других надежных и преданных князю людей в это время спешили, чтобы все ему рассказать о Войцехе и призвать князя поскорее вернуться домой.

Во двор выбежала Настя и начала упрашивать меня пойти погулять к реке:

– Пойдем, Марьюшка, там много девочек сегодня соберуться, – Настя, по своей привычке, дергала меня за рукав, – Ну хоть на немножко пойдем!

– Нет, Настя, – я старалась говорить строго и серьезно, – Сегодня мы останемся дома, и даже обсуждать это не надо, – я подняла указательный палец вверх, – И к тому же, – привела я последний аргумент, – Папенька строго-настрого приказал нам оставаться дома!

Настя надула губы, но быстро успокоилась и потянула меня на задний двор:

– Хочешь, я покажу тебе, какие качели мне сделали? – Настя рассмеялась, – На этих качелях можно до неба взлететь.

– Так уж и до неба? – я подошла вслед за Настей к высоким качелям, – Ух, наверное, страшно на таких качаться.

– Не страшно, не страшно, – Настя встала на качели и начала раскачиваться, – Подтолкни, Марьюшка, сильнее! Еще сильнее!

Я чуть подталкивала доску и Настя взлетала все выши и выше.

– Все, Настя, – взмолилась я, – У меня уже голова закружилась, глядя на тебя. Пожалуйста, слезай.

Настя начала тормозить и наконец качели остановились и она спрыгнула на землю.

– Видела, как я умею? – запрыгала Настя на месте, – А ты у нас бояка! Бояка! Бояка!

– Ой, и правда, – рассмеялась я, – Ты смелая, а я трусиха, что ж тут поделаешь. Пойдем, храбрая моя сестра, попробуем оладьев маменькиных.

– С медом? – обрадовалась Настя.

– И с медом, и со сметаной, – я взяла Настю за руку и повела к дому, – А еще маменька вишню принесла, знаешь, как с вишней вкусно оладьи есть?

Мы прошли к столу, где высилась горка румяных оладий:

– Садитесь, девочки, – маменька поставила на стол мед, сметану и миску с вишней, – Мужики наши разбежались по делам своим, а мы с вами пообедаем, да поговорим о своих делах.

– Да какие у нас дела, маменька? – спросила Настя, намазывая сметану на пышный блинчик, – Нет у нас никаких дел, – она засунула оладушку в рот, – Вкуснотища какая!

– Дела есть у всех, – строго сказала маменька, – А ты чего не ешь, Марья?

– Я ем, спасибо, – я взяла пару оладий и положила на каждую по несколько вишен, – Вкусно, маменька, – оладьи были выше всяких похвал и мы с удовольствием их уплетали.

Не успели мы убрать со стола, после обеда, как в дверь кто– то постучал.

– Открой, Марьюшка, – вздохнула маменька, она устало собирала пустые миски, – Кто бы это мог быть?

Я отворила дверь.

За порогом стояла Наталья.

Глава 48

От неожиданности я не нашлась, что сказать.

– Здравствуй, Марьюшка, – Наталья стояла опустив глаза и теребила косынку, – Можно мне пройти?

– Заходи, Наталья, – услышала я голос маменьки, – Марья, ты чего застыла?

Маменька слегка подтолкнула меня локтем и я посторонилась, впуская Наталью в дом.

В груди у меня все кипело, мне очень хотелось схватить эту бесстыжую за косу м спустить с крыльца, но я не могла себе позволить устроить такое на глазах у маменьки и Насти, да и хотелось узнать, что они с Войцехом еще придумали.

– Входи, – буркнула я и Наталья прошла к столу, она развернула, завернутый в холщовую тряпицу пирог:

– Пришла, чтобы угостить вас пирогом, – Наталья улыбнулась, – С капустой, как Матвей любит.

– Матвей любит с мясом, а не с капустой, – подала голос Настя, – Он всегда говорит, что он не козел, чтобы капусту жевать.

Я фыркнула, все же до чего хороша девочка! Никогда за словом в карман не полезет.

Наталья покраснела, а маменька шикнула на Настю:

– Не слушай ее, Наталья, он всякие пироги любит, – маменька, нахмурив брови, строго посмотрела на Настю, – Но Матвея нет дома, боюсь, что до него пироги твои не доживут.

– А где он? – живо спросила Наталья.

– Он уехал… – начала было говорить маменька, но я ее перебила:

– На охоту они с отцом уехали, – я бросила взгляд на маменьку, – В дальний лес, там кабанов много развелось, вот они и решили попробовать поймать хоть одного.

– Не слыхала я про кабанов, – задумчиво сказала Наталья, присаживаясь на лавку.

Неужели она собралась надолго задержаться у нас?

– Так ты чай не охотник, чтобы про кабанов тебе докладывать, – усмехнулась я, – Матвея сегодня ты не дождешься, или еще чего хотела?

Маменька посмотрела на меня укоризненно:

– Марья, что-то не узнаю тебя сегодня. Ты бы предложила Наталье квасу или молока.

– Спасибо, – склонила голову Наталья, – молока выпить было бы хорошо.

Я неохотно пошла в кладовку за кувшином с молоком.

Маменька в это время поставила перед Натальей тарелку с оладьями:

– Угощайся, Наталья, оладушки только что испекла, – маменька налила молоко в кружку и пододвинула кружку Наталье.

– Вкусно, – Наталья ела оладьи и запивала их молоком, – Моя матушка тоже такие бывало пекла, – Наталья вытерла невидимую слезинку уголком платка.

Маменьке растрогалась, она приобняла Наталью за плечи:

– Бедная ты, бедная, – маменька подложила Наталье еще оладий, – Сколько пришлось пережить тебе, ешь, милая, на здоровье.

Господи! Я смотрела на маменьку, делая большие глаза, чтобы та не поддавалась на уловки лживой Натальи, но маменька, добрая женщина, уже распахнула свою душу нараспашку. Не притворщица сама, маменька и не представляла, что люди могут так изощренно плести паутину лжи и обмана.

Наталья выглядела сейчас такой скромницей, что ее было невозможно не пожалеть, а ей это и было нужно.

Она тихо жевала блинчики, время от времени вытирая сухие глаза и не уставала нахваливать маменькину стряпню:

– Как у мамы побывала, – приговаривала Наталья, намазывая блин сметаной.

– Сейчас я тебе еще клюквы принесу, – маменька поспешила за ягодами, а я не удержалась, чтобы не спросить Наталью:

– Оголодала что ли? – я присела к столу напротив нее, – Зачем явилась, говори прямо?

– Злая ты стала, Марья, – Наталья в упор посмотрела на меня, – Может из-за этого тебя и князь бросил?

– Чтооо? – я вскочила на ноги, – Кто меня бросил? Ты чего мелешь?

– А разве не так? – тихо спросила Наталья, – Ну значит, ошиблась я, прости.

Я смотрела на Наталью, и мне до дрожи в ногах хотелось плеснуть в ее бесстыжие глаза молоко, которое она пила с таким удовольствием, а потом еще можно и кувшин с квасом на нее опрокинуть…

Но вошла маменька и я попыталась успокоиться, придется потерпеть, но ничего, скоро эту змею выведут на чистую воду, вот тогда…

– Много я есть стала в последнее время, – елейный голос Натальи прервал мои размышления, – Но ведь у всех так бывает, правда, матушка?

Я опешила. Что она несет и как смеет называть нашу маменьку матушкой?

– О чем ты? – маменька не поняла, что Наталья хотела сказать, – Что так у всех бывает?

Наталья опять опустила глаза:

– Нет у меня больше родных моих, батюшки да матушки, – она всхлипнула, – Позвольте я буду вас называть матушкой, тем более, что… – Наталья зарделась, – Ведь внука вашего я ношу.

Маменька побледнела и осела на лавку, держась за сердце.

– Настя, поди в свою комнату, – наконец маменька очнулась и прикрикнула на Настю, – Хватит тут взрослые разговоры слушать!

Настя взглянула на меня и я ей кивнула, чтобы не спорила сейчас с маменькой.

– Это что же ты такое, Наталья, говоришь? – маменька повысила голос, – Ты зачем напраслину на Матвея льешь?

– Я чистую правду говорю, – голос Натальи стал удивительно спокойным и все ее слезы высохли разом, – Если вы мне не хотите верить, то спросите Матвея, не думаю, что он будет отрицать того, что было.

– Ах, ты лживая… змея, – я задохнулась от возмущения, – Как ты смеешь так нагло врать?!

Мне хотелось выкрикнуть Наталье в лицо о том, что я знаю, кто отец ее будущего ребенка, но пришлось прикусить язык, пока не время выкладывать на стол все карты, я должна дождаться князя.

Глава 49

Наталья сидела выпрямив спину и твердо смотрела на нас с маменькой.

– Как же ты можешь о таком говорить? – маменька укоризненно покачала головой, – Разве пристало девице вести такие разговоры с чужими людьми? Да и как же ты позволила себе до женитьбы… – маменька даже покраснела.

– Что я себе позволила – это сейчас уже дело десятое, – усмехнулась Наталья, – Придется вам смирится э этим.

Маменька поджала губы и вышла из комнаты.

– Послушай, Наталья, а ты уверена, что ребенок этот от Матвея? – спросила я.

– От кого же еще? – Наталья невинно смотрела на меня, широко распахнув глаза.

– Тебе виднее, – буркнула я и отвернулась.

– Ладно, пойду я, – Наталья поднялась, – Ты скажи Матвею, что я его жду, – Наталья пошла к дверям, – Ты не переживай, Марья, о нас с Матвеем, – обернулась от дверей Наталья, – Поженимся мы с ним и станем одной семьей…

– Вот о тебе я меньше всего переживаю, – пробормотала я и закрыла за Натальей дверь.

Маменька сидела в кухне на лавке, подперев голову рукой и задумчиво смотрела в окно.

Увидев меня, она смахнула слезинку:

– Что ж это такое, Марья, – маменька вздохнула, – Разве может девица вот так себя вести? Мало того, что честь свою не сберегла, так еще и рассказывает об этом и не стыдно ей!

Я села рядом с маменькой и обняла ее за плечи:

– Нет у нее ни стыда, ни совести, – я посмотрела маменьке в глаза, – Не от Матвея этот ребенок, поверьте мне!

– Как ты можешь это знать? – вздохнула маменька, – Свечку ведь, поди, не держала.

– Не держала, но знаю, и вы скоро все узнаете, – я говорила так уверенно, что маменька уже с надеждой смотрела на меня, – Вот вернутся отец с Матвеем и … князем и вы все поймете.

– Хорошо, кабы все так и было, – маменька слабо улыбнулась, – Что бы я без тебя делала, Марьюшка, – маменька встала и принялась расставлять посуду на полки, – Ты иди, отдохни, и посмотри, что там наша егоза делает.

Я поднялась в комнату Насти. Она сидела, забравшись с ногами на кровать и что-то мастерила из кусочков ткани.

– Ты что делаешь, Настя? – присела я рядом с ней.

– Вот хочу для моей куклы сшить праздничное платье, – Настя наклонила голову к плечу, – А потом думаю, что нужно еще сделать и накидку, чтобы она не замерзла осенью.

– Повезло твоей кукле, – я погладила Настю по голове, – Она у тебя может менять наряды, как настоящая девочка.

– Да, мне очень нравится мастерить одежду, – Настя улыбнулась, – А еще я попросила маменьку, чтобы она дала мне немного гусиного пуха, чтобы сделать для куклы перину и подушки, а Матвей обещал сколотить кровать для куклы, – глаза у Насти горели, – Потом я поищу для нее сундучок маленький и сложу в него все кукольные одежды.

– О, я тебе подарю свою шкатулку, – я встала, чтобы пойти за шкатулкой, – Подойдет тебе?

– Спасибо! – обрадовалась Настя, – Прямо сейчас подаришь?

– Конечно, пойдем, сразу и заберешь ее, – я взяла Настю за руку и мы пошли в мою комнату за шкатулкой.

Я отдала Насте шкатулку и она побежала укладывать в нее кукольные богатства.

Уже вечерело, я не находила себе место, в ожидании отца и Матвея.

Все у меня валилось из рук, я не могла придумать себе никакого занятия, и просто уселась около окна, наблюдая за рыжим котом, который лениво умывался, поглядывая на меня.

Кот был красивым и очень важным, с зелеными глазами и полосатым хвостом, я любила смотреть на него, он всем своим видом поднимал настроение и успокаивал.

Наконец, я услышала топот копыт и через несколько минут в дом вошел отец. Он был весь в пыли, под глазами залегли тени, но он улыбнулся и подмигнул мне и я поняла. что все хорошо и можно выдохнуть.

– Все сделано, – отец устало уселся на лавку, – Федора и Ядвигу предупредили, они будут осторожны. А мне бы поесть чего…

Я бросилась на на кухню и мы с маменькой накрыли стол, чтобы накормить отца.

– Как там Ядвига? – не утерпела я, – Все у них хорошо?

– Все в порядке, – отец хлебал щи, – Кланяться вам велели и в гости звали.

– Надо и правда навестить их, – я оглянулась на маменьку, – А может как-нибудь соберемся и все вместе поедем?

– Там видно будет, – уклончиво ответила маменька, – Что мы загадывать-то будем? Ты, отец, ешь, а потом мы с Марьей тебе расскажем про нашу гостью сегодняшнюю.

– Что за гостья? – отец вытер бороду и усы полотенцем и взглянул на маменьку, – Говори, коли начала

Маменька только махнула рукой и вытерла слезы:

– Ох, не могу я говорить, – она кивнула мне, – Расскажи ты, Марья.

Я кивнула маменьке и рассказала отцу о визите к нам Натальи и обо всем, что она поведала нам.

– Ишь ты, шельма какая, – усмехнулся отец, – И ведь не боится ничего, – он хитро прищурился, – Ничего, ты, мать, не переживай, не женится наш сын на паскуде этой! Это мое последнее слово.

– Ты же сам говорил… – удивилась маменька

– Говорил, – согласился отец, но тогда я не мог знать того, что знаю сейчас. Так что, вытри слезы.

Маменька кивнула и посмотрела на меня:

– Ой, что-то вы все переглядываетесь, а мне ничего не говорите, – она хотела было обидеться, но только улыбнулась, – А и ладно, бог с ней, с Натальей, лишь бы она Матвею жизнь не испортила.

– Не испортит, – нахмурился отец, – Кишка тонка.

Мы услышали топот ног по крыльцу и в комнату вошли Матвей и Добрыня.

Глава 50

Князь слегка поклонился всем и сел во главе стола и обвел всех тяжелым взглядом.

– Рассказывайте, как на духу, все, что знаете, – рявкнул он, – И чтобы никаких недоговорок! Это понятно?

Отец попытался немного осадить князя:

– Ты, княже, не серчай, – он посмотрел на меня, – Марья еще молодая, да неразумная, но не побоялась за врагом проследить, чтобы предупредить нас, так что ты не ругай ее сильно.

– А она не подумала, что могла больше не вернуться? – князь обращался к отцу, не глядя на меня, – Что это дочь твоя себе позволяет? Почему самовольничает?

Отец склонил голову:

– Виноват, не доглядел, – он посмотрел на меня, – Но и она ведь хотела, как лучше. Вот ты бы без нее и не знал про Войцеха, да и Матвей наш попал бы в оборот к Наталье этой.

– Ладно, – князь строго взглянул на меня, – Впредь, обещай, что о каждом шаге ты докладывать будешь. Отцу или мне. Поняла?

Я кивнула.

– А теперь рассказывай все по порядку, – он смотрел на меня уже не так сурово, – И постарайся ничего не упустить.

Я вздохнула и начала рассказывать обо всем.

О Генкоре, которая помогла вылечить отца, о том, как я потом ходила к ней, чтобы предупредить ее об опасности, угрожающей волчице, о Наталье, о Войцехе, о том, как Войцех велел Наталье женить на себе Матвея.

Я замолчала, все тоже молчали, только переглядывались друг с другом.

Матвей сидел, опустив голову и сжав кулаки, маменька утирала глаза, отец постукивал ладонью по колену, по своему обыкновению.

Князь поднял на меня глаза и я поняла, что он больше не сердится на меня, в глазах его светилась только тревога. И еще любовь…

– Ты теперь понял, куда я ночью ходила? – спросила я.

– Да, – князь подошел ко мне и взял мою руку в свои ладони, – Но ты обещала мне, что обо всем советоваться будешь, так ведь?

– Обещала, – я опустила голову.

– Ох, Марья, – спохватилась маменька, – Люди приехали голодные, а мы их только разговорами угощаем! Давай-ка на стол накрывать.

Мы с маменькой засуетились, накрывая на стол.

Отец рассказал князю о том, что он ездил к Федору с Ядвигой, чтобы предупредить их о Войцехе.

– Может там засаду устроить? – предложил Матвей, – Ведь Войцех этот наверняка захочет поквитаться с Ядвигой, да и не захочет он в живых оставлять ее, она все же наследница своего отца.

– Дело говоришь, – кивнул князь, – Сейчас же распоряжусь, чтобы туда наши люди отправились, да и Ядвиге так спокойнее будет. И за вашим домом прикажу присматривать.

– А за Натальей? – не утерпела я, – Ведь с ней-то Войцех встречается постоянно

– Ну это само собой, – усмехнулся князь, – Наталья теперь и шагу без пригляду не сделает. Ничего, найдем мы этого Войцеха, все прочешем, под каждый куст заглянем, но найдем.

Князь встал:

– Спасибо, хозяйка, за угощение, – он слегка поклонился маменьке, – Но пора мне, дела неотложные не ждут. Надо обо всем распорядиться.

Князь бросил на меня взгляд:

– Проводи, Марья, меня до ворот, – он накинул плащ, – Пару слов есть у меня для тебя.

Я посмотрела на отца, тот кивнул:

– Иди, Марьюшка, проводи гостя.

Я вышла из дома вслед за князем. На улице поднялся ветер, я поежилась и князь накинул мне на плечи свой плащ:

– Замерзла? – он прижал меня к груди, – Не люблю я виниться, но все же скажу тебе… Простишь меня за то, что не поверил тебе и послушал злые наговоры?

Я уткнулась князю в грудь и прошептала:

– Простила уже.

– Не должны мы с тобой никого слушать, – князь взял меня за подбородок и поцеловал, – Не могу я без тебя, вот уехал, думал, что легче будет, но каждую минуту ты перед глазами, – он так крепко прижал меня, что я охнула, – Если получиться, то завтра вечером приеду к тебе.

– Я буду тебя ждать, – я обняла князя за шею, – Береги себя.

Он коротко поцеловал меня и вскочил на коня.

Я вернулась домой.

– Смотрю, вся сияешь? – улыбнулась маменька, – Вот и хорошо, а то ходила чернее тучи.

Я покраснела:

– Все хорошо, маменька, я рада, что наконец нет никаких секретов, – я вздохнула, – Скорее уж с Войцехом бы разобрались…

– А что с Натальей будет? – маменька посмотрела на меня, – Ведь не дадут ей тут спокойно жить… Все ж живой человек, да и ребенок у нее будет.

– Она сама себе не дала жить, как все люди, – пожала я плечами, – Не знаю, наверное, ей придется уехать. Не сможет она людям здесь в глаза смотреть. Ну это не нам решать.

– Князь пусть решает, – кивнула маменька, – Утомилась я за день. Пойду спать, и ты, Марьюшка, ложись спать, утро вечера мудренее.

Глава 51

Утром следующего дня наша Настя носилась с подружками, играя в салочки, и когда наконец пришла уставшая домой, чтобы пообедать, то рассказала нам, что дружинники князя обходят все дома и сараи и даже конюшни.

– Представляете, – тараторила Настя, – Дружинники даже стога сена ворошили и тыкали в них граблями и саблями.

Мы с маменькой переглянулись, значит Войцеха пока не нашли.

– Ты, Настя, после обеда побудь дома, – маменька взглянула на меня, – А то вдруг, какая помощь нам нужна будет, правда, Марья?

– Конечно, – согласилась я, – Посиди с нами дома, Настя.

Настя надула губы:

– Девочки хотели пойти на лужайку венки плести, – она обиженно отвернулась, – А я одна сидеть буду…

– Ничего, – строго сказала маменька, – Погуляла и хватит. Пора и по дому помочь.

Маменька вручила Насте веник и отправила ее подмести полы в спальнях.

– А потом расстелешь половики чистые, – крикнула вслед Насте маменька, – Ты, Марья, присмотри за ней, чтобы опять не убежала на улицу егоза наша, – обратилась маменька уже ко мне. Маменька пошла во двор, а я начала рубить капусту для щей.

Мне было слышно, как Настя двигает наверху лавки, напевая что-то звонким голосом, потом она спустилась вниз, забрала из сеней чистые половики и опять ушла наверх, чтобы постелить их.

Я сунула чугунок с щами в печь и прислушалась. Было тихо и я решила, что Настя играет со своей куклой или уснула, но решила пойти проверить, что она делает.

Стараясь не шуметь, я поднялась по лестнице и заглянула к Насте в комнату – комната сияла чистотой, но Насти нигде не было. Я заглянула в свою комнату – Настя любила иногда поваляться на моей постели, но и там тоже было пусто.

Я вышла во двор и подошла к маменьке, которая развешивала выстиранное белье.

– Маменька, вы Настю не видели? – я уже начала волноваться, – Она убиралась наверху, а потом притихла, я пошла посмотреть, а ее нет нигде.

– Вот ведь непослушная какая, – всплеснула руками маменька, – Наверняка убежала к подружкам, пока мы с тобой отвлеклись. Сходишь за ней?

Я кивнула.

Настя говорила, что они собирались плести венки на поляне, я накинула платок на голову и побежала ее искать.

Стайка девочек, усевшись в кружок на полянке, дружно плели пестрые венки.

Девчонки смеялись и громко болтали, стреляя глазами на мальчиков – подростков, которые расположились в стороне от девочек. и усердно делали вид, что им вовсе не интересны девчачьи разговоры.

Я подбежала к девочкам, Насти среди них не было.

– Девочки, а Настя наша не с вами разве? – запыхавшись спросила я.

– Нет, она после обеда не выходила гулять, – рыжая девочка с конопушками на носу взглянула на меня, – Она разве не дома?

– Наверное, дома, – я развернулась и побежала домой, стараясь не паниковать. Настя у нас такая разумная девочка, она не могла вот так взять и куда-то уйти, наверное, залезла в укромный уголок и заснула там.

Я вспомнила, как мы играли с Настей в прятки и она спряталась в большой сундук, и как я ее долго искала, а когда наконец нашла, Настя лежала, свернувшись клубочком на меховой шубе и сладко посапывала.

Как же я могла забыть про сундуки и кладовку!

Вихрем влетев в дом, я отодвинула с дороги маменьку и бросилась открывать все сундуки, я даже переворошила одежду, которая аккуратно лежала в сундуках – никого.

– Марья, – испуганно спросила маменька, – Ты зачем все переворачиваешь вверх дном? И где Настя? Ты зачем ее на улице оставила?

– Нет ее на улице, – я заглядывала в каждый угол, подо все кровати и лавки, – Не выходила она к подружкам после обеда.

Маменька охнула и села на лавку:

– Как же так? – она схватила меня за руку, – Ведь к нам никто не входил, собаки молчали, а они чужих не любят.

Я молча смотрела на маменьку, стараясь не разреветься.

– Это значит, что она сама ушла? – маменька прижала руки к груди, – Куда же она делась, Марьюшка?

– Подождите, маменька, – я попыталась рассуждать здраво, – Князь сказал, что за нашим домом будут приглядывать, надо найти человека, который сторожил около ворот.

Мы выскочили за ворота и увидели дружинника, который сидел под деревом и лениво помахивал саблей, срезая верхушки травинок.

– Настя, девочка моя, – маменька не могла внятно произнести не слова, – Дочка младшая пропала…

Дружинник вскочил на ноги:

– Никто не проходил, хозяйки, – недоуменно сказал он, – Я с ворот глаз не спускал, никто бы не прошмыгнул мимо, можете даже не сомневаться.

Мы попросили дружинника пройтись вдоль забора, вдруг он что – то заметит, а сами пошли во двор.

– Надо людей звать, – я взглянула на маменьку, – Пойду за отцом и Матвеем.

Маменька лишь кивнула, силы ее совсем оставили.

В ворота заглянул наш охранник:

– Хозяйка, – он ткнул пальцем, – Там, за сараем в заборе доска гуляет, вполне можно незаметно удрать. Больше никак девочка не могла выскользнуть.

Мы с маменькой переглянулись и бросились к сараю.

Действительно, одна из досок забора свободно болталась, я присмотрелась и увидела маленький кусочек ткани, повисший на гвозде. Это был лоскуток от Настиного сарафана – белый в мелкий красный цветочек.

Маменька прислонилась к забору и молча заплакала. Я же смотрела на этот лоскуток и лихорадочно соображала, что могло случиться с Настей, куда она пошла и зачем?