Текст книги "Игры по чужим правилам"

Автор книги: Марина Ефиминюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Какая ирония, что обычно он добивается своего, – заметил Филипп и, оставляя меня в одиночестве беситься из-за несправедливых нападок, направился в ванную. – Кстати, – он оглянулся через плечо, – мне не понравился браслет. Можешь подарить его своему новому другу. Какому из них двоих, решай сама.

Небрежные слова словно ударили в солнечное сплетение, и в груди стало так тесно, что дыхание перехватило.

– Филипп, прямо сейчас ты сделал мне очень больно, – тихо произнесла я.

– Извини, – без особого сожаления отозвался тот. – Я думал, что мы всегда говорим правду. Ты тоже никогда мне не лгала и ничего не скрывала. – Он запнулся, сделав вид, будто задумался. – Хотя, нет. Скрывала.

Никогда не замечала в Вестиче столь чудовищной злопамятности! Я-то полагала, что инцидент с Заккари остался в прошлом!

Ведьмак закрылся в ванной. Вдруг внутри комнатки громыхнуло, словно бы, вымещая гнев, он смахнул с полочки тюбики с кремами и бритвенные принадлежности. Потом что-то разбилось, ухнуло, и, наконец, зашумела вода. Если душ работал, то оставалась надежда, что парень не разгромил ванную до основания.

Через некоторое время дверь резко распахнулась, выдохнув в коридор теплым паром. Вытирая волосы полотенцем, Филипп вышел. Нарочно обогнув друг друга, чтобы случайно не соприкоснуться, мы осторожно разминулись в коридоре.

– У меня нет времени тебя ждать, – скупо бросил Вестич. – Я уже уезжаю.

Возобновлять дебаты о пошлой безделице не хотелось. Иногда лучше выдержать достойную паузу и избежать грандиозного скандала, чем продолжать мелкую перепалку.

– Хорошо, – бесцветно отозвалась я, мысленно посылая парня к черту на кулички, и улизнула в ванную.

Стоило оглядеться, как на меня напала оторопь. Большое овальное зеркало в пластиковой оправе, висящее над раковиной, покрывал плотный, непрозрачный слой инея. Все бутылочки аккуратно стояли на стеклянной полке, зато крошечные окошки-зеркала, перемежавшиеся с настенной плиткой, лопнули.

Похоже, ведьмак прятался от собственного отражения! Надо быть слепой, глухой и, к тому же, законченной дурой, чтобы не замечать, как что-то терзало Филиппа!

Желая, наконец, поговорить по душам, я поспешно выглянула в коридор.

– Ты еще дома?

Ответом послужила тишина. Он ушел.

Отлично! Надеюсь, что одеться хотя бы успел!

Повернувшись обратно к зеркалу, я отшатнулась. На мгновение почудилось, будто у меня съехала крыша. Изморозь полностью исчезла! Не осталось даже подтеков, только моя собственная испуганная физиономия в отражении.

* * *

В учебном корпусе царило затишье. Пара подходила к концу и, сидя на широком подоконнике, я терпеливо дожидалась звонка. Угрюмое настроение не поправила даже пятерка за экзамен, результаты которого вывесили на доске объявлений перед деканатом.

Город накрыла метель. Сильный ветер превращал снегопад в хаотичную круговерть. Крупные хлопья бились в стекло. От рассохшихся рам заметно сквозило. Натянув рукава джемпера до кончиков пальцев, я следила за преподавательской парковкой внизу.

Красная малолитражка нервно дергалась, пытаясь выбраться на дорогу. Машинка тыркалась взад-вперед и грозила бампером покарябать бок шикарного спортивного БМВ. Мысленно я умоляла неумеху въехать в автомобиль Заккари и злорадно представляла перекошенную гримасу блондина при виде отменной вмятины.

К сожалению, чем закончилась автомобильная драма, узнать не вышло – раздался звонок, и в коридор из аудиторий повалил народ. Из кабинета, где проходили занятия у магистров последнего курса, выбирались гомонящие молодые люди. Когда появился Заккари, то я быстро слезла с подоконника.

– Какая неожиданность, – приближаясь, промурлыкал блондин. – Кого-то ждешь?

– Угу. – Я вытащила футляр с подвеской из бокового кармана на рюкзаке и протянула ему. – Держи.

Парень немедленно состроил восхищенный вид.

– Ты решила сделать мне сюрприз?

– Я решила вернуть твой сюрприз, – презрительно скривилась я. – Забери. Можешь себя поздравить с победой. Мы с Филиппом поссорились.

– Это, конечно, чрезвычайно приятная новость, но что-то я не очень понимаю, – улыбаясь мне, как чокнутой, Зак состроил недоуменный вид.

– Хватит кривляться! – проворчала я, по-прежнему протягивая коробочку. – Мне несложно напомнить, что утром ты прислал эту побрякушку!

– Серьезно? – С брезгливой гримасой Заккари разглядывал футляр.

– Разве я смеюсь?

Вообще-то, очень сложно источать надменность, когда приходится задирать голову, дабы заглянуть в бесстыжие глаза оппонента.

– А почему ты решила, что это я? – С нахальной ухмылкой Зак сделал ко мне шаг. – Это мог быть твой кудрявый друг, поразительно похожий на мертвеца.

Ведьмак прикрыл меня от снующих студентов, но стоял так близко, что я невольно прислонилась спиной к подоконнику и прижала к животу рюкзак, дабы создать видимость свободного пространства. Искренне хотелось, чтобы Зак перестал ломать комедию, забрал пошлый подарок и, наконец, позволил нам обоим убраться из-под перекрестных взглядов институтских сплетников.

– Во-первых, – принялась перечислять я, – ты всегда рад подразнить Филиппа. Во-вторых, Ян не знает, где я живу, а подвеску доставили ко мне домой.

– И ты моментально предположила, будто тебя одарил именно я? – Если бы блондин стал тонуть в собственном ехидстве, то ему бы не помог ни один спасательный круг. – Во-первых, я бы никогда не купил подобную безвкусицу в дешевой коробке. – Он послал мне снисходительный взгляд. – Во-вторых, я бы никогда не подарил украшение девушке, которую кривит от самого вида украшений.

Признаться, красавчик высказывал доводы столь уверено, что я несколько засомневалась в своей правоте и проглотила заготовленную заранее обличительную тираду.

– Ты расстроилась? – усмехнулся блондин, похоже, внутренне корчась от издевательского хохота.

– Ну, раз ее некому вернуть… – Безразлично пожав плечами, я выбросила футляр в урну.

Крышка распахнулась, из коробочки вывалились уродливая подвеска и открытка. Вместо того, что плюхнуться на дно мусорной корзины, где им и было место, они зависли в воздухе. Жемчужина медленно вращалась вокруг своей оси, жгутом заворачивая серебристую цепочку. Я испуганно покосилась на народ в коридоре, но люди не замечали, ни на нас с Заком, ни волшебным образом плавающие, как в невесомости, предметы.

Блондин подхватил открытку и скользнул по ней быстрым взглядом.

– «Будешь моей Валентиной?» – иронично продекламировал он и сморщился. – Прелестно. Мой братец тоже оценил?

В ответ я только презрительно фыркнула.

– Скажем, если бы я предложил тебе нечто подобное, – издеваясь, он продемонстрировал надпись на открытке, – чтобы ты сделала?

– Умерла бы от счастья.

– Может, для спокойствия Фила нам действительно стоит подружиться? Я бываю очень милым.

– Только редко, – сардонически хмыкнула я. – Как раз для спокойствия Филиппа тебе стоит держаться от меня подальше.

– Не пожалеешь?

С нахальной ухмылкой Заккари окинул мою фигурку нарочито оценивающим взглядом. Вероятно, предполагалось, что от вождения у меня затрясутся колени, забьется сердце, и польется неиссякаемый поток благодарностей за широкий жест.

– Говоря «подальше», – словно непонятливому ребенку пояснила я, – имеется в виду, как можно дальше. Так далеко, чтобы мы даже не встречались.

– То есть, ты сейчас заявила, что нам друзьями не стать?

– Ты тугой на оба уха или просто притворяешься?

– Ну, ладно. – Зак беззаботно пожал плечами. – Учти, второго шанса не будет.

Цепочка с подвеской стремительно раскрутилась и аккуратно легла на бархат. Крышка захлопнулась, и блондин ловко подхватил парящий в воздухе футляр.

– Верну Маргарите. – Он усмехнулся. – Даже не подозревал, что у девушки с ее внешностью настолько плохой вкус. Я разочарован.

Так значит подвеска – происки ведьмы-приживалки?! Намек понят – это война!

– Счастливо, Александра. – Заккари освободил дорогу.

Я забросила на плечо рюкзак и, сделав пару шагов, неуверенно оглянулась через плечо. Ведьмак уже отдалился.

– Зак!

Обернулось несколько человек, и только потом блондин неохотно, с недоуменным видом обратил на меня внимание. Дескать, если мы все выяснили, что ты еще хочешь, приставучая?

– Спасибо, что помог мне тогда…

Он задумался, будто не понимая, за что именно удостоился благодарностей, а потом хмыкнул:

– Расслабься, я уже жалею.

У меня вытянулось лицо, все добрые чувства моментально испарились. Чтобы не случилось, Заккари Вестич был невыносим!

– Ты знаешь, как сильно хорошие поступки бьют по банковскому счету? – с деланным возмущением вопросил он. – Честное слово, лучше бы я тебе побрякушку купил. Дешевле бы вышло!

Я только покачала головой и картинно закатила глаза.

– Увидимся! – Подмигнул он.

И мы разошлись в разные стороны, как и положено давним врагам, неожиданно почувствовавшим друг к другу в высшей степени возмутительную симпатию.

* * *

Проведя большую часть перерыва за объяснением с ведьмаком, я бросилась в столовую, где договорилась встретиться с Катериной. Кафетерий трещал по швам от наплыва народа. Воздух пах несъедобными котлетами. Стоял вокзальный гвалт, звенели приборы, то и дело, раздавались взрывы смеха и, между делом, доносилась ругань поваров из кухни.

Подруга в компании двух приятельниц заняла удобный столик в самом центре зала. Заметив меня, Катя помахала рукой.

– Ты чего так загадочно улыбаешься? – полюбопытствовала она, убирая сумку со свободного стула.

– Улыбаюсь? – С вопросом я покосилась на ее сокурсниц – двух особ, строивших из себя современных готов. Одетые в черные наряды, с густым макияжем и выбеленными пудрой лицами, девушки словно бы сбежали со съемок фильма ужасов.

На мой вопрос они синхронно кивнули. Стараясь скрыть неловкость, я схватила стакан с чаем и сделала шумный глоток.

Улыбаться из-за Заккари Вестича?! Даже мысленно подобное предположение прозвучало неприлично!

– Как дела у Зака? – ковыряясь вилкой в овощном салате, будто невзначай оборонила Катюша.

– Понятия не имею! – Фальшиво протянула я и исключительно нервно отхлебнула чая. Щеки горели кумачами.

– А о чем вы с ним так мило беседовали половину перемены?

Я подавилась. Дыхание перехватило. От натужного кашля заслезились глаза. Пока я не расплескала весь чай по столу, подружка с деловитым видом забрала из моих рук стакан.

– Постучать? – любезно предложила одна из «близняшек». Я только судорожно потрясла головой.

Наверное, побоявшись, что каверзными вопросами доведет меня до инфаркта, Катюша переключилась на обсуждение грядущей премьеры фильма с участием Елизаветы Вестич. Болтушка являлась страстной поклонницей актрисы, но не догадывалась, что Лиза – сводная сестра Филиппа, и мы довольно близко знакомы.

С отсутствующим видом я прихлебывала питье и шарила взглядом по столовой. Ян, как всегда болезненно бледный и с взлохмаченной гривой кудрей, сидел за дальним столиком. Перед парнем лежали раскрытые книги, и он что-то переписывал в пухлый блокнот. Стажер поднял голову, будто ощутив, что за ним следят, и я приветливо помахала рукой.

– Ты куда? – удивилась Катерина, когда я отодвинула стул и поднялась.

– Хочу Яну кое-что сказать.

– Сашка, – попыталась остановить меня подруга, – наверное, не стоит.

Но, лавируя между столиками, я уже целенаправленно двигалась в сторону стажера. При моем появлении, он неохотно оторвался от работы.

– Привет!

– Здравствуй, – чинно кивнул Ян. Стало ясно, что приглашения присесть, не последует. От холода в льдистых глазах парня было неуютно.

– Спасибо за пятерку на пересдаче.

– Блестящая работа, – сухо отозвался профессорский помощник.

– О, спасибо.

– Подвинешься? – Раздался за спиной женский голос, и я обескуражено обернулась. С большим подносом в руках передо мной стояла миниатюрная девушка лет семнадцати и явно чего-то ждала. – Хочу сесть, – пояснила она, кивнув на свободное место напротив стажера.

– Извини. – Я отошла в сторонку, отчего в лице Яна скользнула насмешка. «Дюймовочка» по-хозяйски сдвинула его конспекты и водрузила поднос на столик.

– Что-то еще? – уточнил профессорский помощник.

– Еще раз спасибо.

По-глупому помявшись на месте, я заторопилась обратно к подругам. Стоило отойти на пару шагов, как новая подружка стажера с возбуждением зашептала:

– Ты ее знаешь?! Это та самая Александра Антонова, у которой роман с братьями Вестичами?

Жаль, что сплетница не видела моей свирепой гримасы, а так бы проглотила со страху язык и вилку заодно!

– Понятия не имею, – буркнул Ян без энтузиазма.

По крайней мере, хотя бы ему хватило такта не обсуждать подробности чужой личной жизни. Тяжелый взор льдистых глаз буквально буравил дырочку у меня между лопатками. От пристального внимания ноги стали заплетаться, и я неловко столкнулась с поднимавшимся из-за столика молодым человеком.

– Я пыталась тебя остановить! – Катя в сожалении развела руками, когда я вернулась.

Сидя в углу столовой, Ян болтал с соседкой и спокойно попивал кофе. На мгновение стажер глянул в нашу сторону, и мы шустренько отвернулись. Резкая холодность профессорского помощника несколько озадачивала. Чем же мы с подругой так ему не угодили?

– Спасибо вам, что вежливо послали! – прокомментировала я строчкой из эпиграммы и подхватила с пола рюкзак. – Ладно, учеба зовет.

Поднимаясь на нужный этаж по оккупированной толпой курильщиков дымной лестнице, я набрала номер Филиппа. Трубка мобильного телефона долго молчала, а потом раздался бархатистый, низкий голос, от какого у меня сладко сводило под ложечкой.

– Привет.

– Привет! – с энтузиазмом выпалила я.

– Сейчас ответить не могу. Вы знаете, что нужно делать. – Следом раздался щелчок, означавший, что телефон готов записать сообщение.

От любезной беседы с автоответчиком я почувствовала себя круглой дурой. Хуже, наверное, только с манекеном в универмаге поздороваться.

– Передай Марго, что подвеску ей вернет Зак! – мстительно произнесла я и, отключая вызов, с ожесточением ткнула в красный прямоугольник на экране мобильного.

Надо полагать, что утреннюю ссору Филипп воспринял так близко к сердцу, что объявил бойкот и выключил телефон! Глупая месть!

Глава 4
Последний шабаш

Зимний вечер накрыл улицы, затопил темнотой подворотни и узкие проулки, озарил зыбким светом фонарей проспекты и площади. Столпы прожекторов пронзили беззвездное небо. Отступала суета прожитого дня, и город вздохнул с облегчением, погружаясь в праздность выходных.

В нашем доме царило спокойствие. В гостиной бормотал телевизор, тихо переговаривались родители, вернувшиеся из пригородного пансионата. Если судить по болезненному виду отца, то гулянка, вернее, конференция психиатров, прошла очень плодотворно.

Сидя на кровати, я буравила свирепым взором праздничное короткое платье, купленное специально для ведьмовской вечеринки, и по-настоящему страдала. Стрелки часов неуклонно приближались к девяти – времени шабаша в Гнезде, а прекрасный принц так и не явился, чтобы забрать меня на сказочный бал.

Ссора затянулась. Филипп исчез, сбрасывал звонки и игнорировал сообщения. К середине дня, когда обида поутихла, я стала волноваться, все ли у Вестича в порядке, а к вечеру уже не находила себе места от тревоги.

Дернул же меня черт поехать в эзотерический магазин! Надо было подарок по Интернету заказать, и купить какую-нибудь полезную книгу. К примеру, справочник «100 советов по управлению гневом или как не остаться без девушки»!

Вдруг в дверь позвонили. Точно ошпаренная, я соскочила с кровати и, неловко запутавшись ногой в покрывале, с грохотом сверзилась на пол.

– Сашуля, ты жива? – уже из прихожей крикнула мама.

– Все в порядке, – в ответ простонала я, растирая ушибленное колено, и поковыляла в крошечную прихожую.

Прежде чем открыть дверь и впустить долгожданного гостя, матушка, точно издеваясь, долго возилась с замком. Однако радость растаяла, как снег под африканским солнцем – на пороге квартиры, вопреки ожиданиям, стояла улыбающаяся Елизавета Вестич.

– Лиза?! – От удивления мама даже стянула с носа лекторские очки. В душе родительница все еще не верила, что ее дочь водила дружбу с известной на всю страну актрисой.

– Верочка! – Впорхнув в прихожую, Лиза тепло расцеловалась с маманей.

Следом раздался возбужденный басовитый голос:

– Лизонька здесь?! – И вот папа в разъехавшемся на животе домашнем халате, позабыв про головную боль, вывалился из гостиной.

Без преувеличений, отец обожал высокую платиновую блондинку с лицом капризного ребенка и в тайне (как будто никогда не видел себя самого в зеркале) недоумевал, почему его ребенок уродился рыжеволосым и конопатым.

Девушка испуганно попятилась от надвигающегося усатого гиганта, но так и не сумела избежать медвежьих объятий.

– Отлично выглядишь, – пробормотала она сквозь зубы, похлопав отца по круглому плечу.

Долгие годы колдовской дар истреблял в девушке настоящие эмоции. Она научилась ловко обманывать окружающих и исключительно талантливо изображать живые чувства. Так что сейчас, будучи обычным человеком, Лиза мастерски притворялась милой. Не зря к ней привязалось шутливое прозвище Кошка – никогда не догадаешься, о чем она на самом деле думает.

– Костик, – забранилась мама, видя смущение гостьи, – ты задушишь девочку!

– Она, вон, какая крепкая! – Родитель с довольным видом сжал Лизины плечи, и актриса выдавила жалобную улыбку. – Ты приехала за Сашкой вместо братца?

– Знаю, птичка, я не та, кого ты рассчитывала увидеть, – приподнявшись на цыпочках, Лиза выглянула из-за отцовского плеча, – но он попросил доставить тебя в лучшем виде. Говорю сразу, за услугу мне обещан новый Мерседес.

– Ты умеешь торговаться, – присвистнула я, стараясь не показывать огорчения. – Объяснения, почему он сам не приехал, оплачены?

– Нет, – цокнула языком Лиза, – спросишь его лично.

Мама бросила на меня сочувственный взгляд и из деликатности утащила отца, готового разразиться градом неловких вопросов, в гостиную. Из комнаты донеслось его недовольное бормотание – похоже, папаня костерил сбежавшего кавалера.

– А ты уже собрана? – Актриса многозначительно оглядела мои домашние шорты, футболку с рожицей Микки Мауса и узел рыжих волос. – Это, конечно, твое дело…

– Сейчас переоденусь, – тяжело вздохнула я. Признаться, от категоричного отказа, ехать на ведьмовскую вечеринку, меня удержала исключительно тоска по имениннику.

Приведя себя в порядок, я бросила в лакированный клатч ключи и мобильный телефон. Помялась, и все-таки прихватила купленный браслет. Хотелось надеяться, что Филипп просто вспылил и сгоряча отказался от подарка.

* * *

Крошечный кабриолет бодро пересекал улицы города. За окном проплывали районы, заснеженные проспекты. Едва передвигаясь по дороге и задерживая движение, чистили снег неповоротливые грузовики. В салоне играло радио, доносилось довольное урчание спортивного двигателя. Лиза не гоняла на бешеных скоростях, но все равно я чувствовала себя неуютно, когда за рулем сидел кто-то другой, а не Филипп.

– С Филиппом что-то происходит, – прервала я задумчивое молчание. Кошка покосилась на меня, но не ответила.

– С ним произошла Снежана, – наконец, произнесла актриса.

– И что это значит?

– Фил забрал у Малышки дар.

– Он упоминал какой-то кровавый обряд.

– Ритуальное убийство, – с неохотой пояснила Лиза. – Знаешь, не каждый способен всадить нож в девочку, которая выросла на его глазах, а потом жить, как ни в чем не бывало.

– Теперь понятно, почему Зак спрашивал, как прошло убийство! – вырвалось у меня. Невольно пальцы с силой сжали клатч на коленях.

– Нашему красавчику не помешает рот зашить! – проворчала актриса. – Верховный судья устроил аттракцион невиданной щедрости и решил, что Сила должна остаться у Вестичей. Фил был вынужден починиться, чтобы не навредить семье. Такая вот паршивая политика и система выживания.

– Верховный судья, ведь, настоящий отец Филиппа?

В голове не укладывалось, что по приказу родителя сын фактически превратился в убийцу. Подобная жестокость отца могла сломать любого, даже сильного духом, человека, и разбудить спящих в душе демонов!

– О, да! – иронично хмыкнула Кошка. – И у них очень теплые родственные отношения. Настолько теплые, что братец не желает слышать имени папаши. Даже не позволил позвать Роберта на шабаш.

– Я бы тоже не позволила, – буркнула я, отворачиваясь.

– Какая милая человеческая солидарность, – с ехидцей пробормотала актриса, сворачивая с шоссе на неосвещенную проселочную дорогу.

Приглашенные на праздник гости уже собрались. На заснеженной обочине, рядом с каменным забором, выстроилась шеренга дорогущих автомобилей. Ворота были распахнуты настежь. Огромный особняк светился огнями, и во дворе толпились разодетые в пух и прах люди. В саду, у расчищенных широких дорожек, мерцали головки уличных фонариков, а голые ветви деревьев опутывали разноцветные гирлянды. Горели голубоватые контуры по краю крыши дома, отчего по фасаду разлетались зыбкие лучи.

Народ оглядывался, пытаясь угадать, кто приехал. Я с тоской изучала расфуфыренную толпу, понимая, что с Елизаветой мы окажемся единственными людьми на шабаше.

Вкатив на подъездную дорожку, Лиза недовольно посигналила зазевавшейся даме в длинном элегантном платье и норковом манто. Гостья, энергично копавшаяся в сумочке, резко оглянулась, и зрачки глаз, как у кошки, зеркально отразили свет фар. Актриса заглушила мотор, намереваясь бросить крошечную машину посреди двора.

– Очень удивлюсь, если Гнездо не развалиться от такого наплыва городского населения, – проворчала Кошка и, глядя в зеркальце заднего вида, принялась деловито подкрашивать губы. – Ты чего сидишь, птичка? Приехали. – Покосилась девушка на меня. – Выметайся.

– Ты не попытаешься раствориться на моем человеческом фоне? – иронично хмыкнула я, открывая дверь. С потоком холодного воздуха в маленький салон ворвались обрывки разговоров и звуки музыки, исполняемой живым оркестром.

– Наивный птенчик, твой выход первый. – Лиза закрутила тюбик с помадой. – После тебя, меня уже никто не заметит.

Но она жестоко ошиблась в расчетах. Вероятно, о человеческой девушке в ведьмовской семье сплетники насудачились еще в прошлый раз, и фурора не случилось. Без проблем я добралась до крыльца и в первый момент не узнала холодного, неуютного Гнезда. Наводненный народом холл утопал в интимном полумраке. Под потолком кружились десятки алых фонариков с подрагивающими светляками внутри. Лестницу на второй этаж застилала красная ковровая дорожка, а высокие перила обвивали цветочные гирлянды. Вокруг витал запах алкоголя и чужих духов. Из бальной залы доносилась музыка, приглушенная гамом шумливого сборища. Филиппа в холле не было.

На меня обращали внимания не больше, чем на синеглазых официантов с подносами шампанского и канапе. Растерявшись в шумной толпе ведьмаков, я захлебывалась в дурном чувстве, что незвано заявилась на чужой праздник.

– Позвольте? – Ко мне подскочил прехорошенький молоденький швейцар, вероятно, нанятый специально для праздника, и помог снять шубку.

– Сашенька! – Прозвучал в гвалте оклик Аиды.

Хозяйка дома, стоявшая рядом с двумя степенными матронами, подозвала меня царственным кивком. Древние ведьмы синхронно пожали узкие синеватые губы.

Одна нафталинная старуха с седыми буклями надменно сканировала толпу через стеклышко старомодного лорнета. Другая ведьма опиралась на трость с тяжелым наболдашником в виде бульдожьей головы и имела столь кислый вид, будто желала этой самой тростью поколотить всю ведьмовскую ватагу без разбора на звания и чины.

– Добрый вечер. – Подойдя, я едва сдержалась от хулиганского книксена.

– Здравствуй, милая. – Аида прижалась надушенной щекой к моей щеке и, изображая поцелуй, едва слышно прошипела: – Не смей испортить праздник, девочка!

Отстранившись, ведьма по-прежнему ласково улыбалась. Я изумленно моргнула, почти уверенная, что просто ослышалась. Судя по всему, мать Филиппа всерьез опасалась, что вечер закончится поножовщиной!

В душе вспыхнуло возмущение. Только, в отличие от Лизы, у меня никогда не получалось притворяться настолько талантливо, чтобы скрывать настоящие чувства.

– Не переживайте, Аида, я понятия не имею, где лежит ритуальный кинжал.

Железная выдержка хозяйки Гнезда поражала. От недвусмысленного намека на кровавую резню, завершившую последний шабаш, она смущенно хохотнула в сторону матрон и потрепала одной из них сухую, похожую на куриную лапку руку:

– Ох, уже эти дети.

– В наше время короткие юбки на шабашах запрещали, – поддакнула старуха, останавливая рентгеновский взор на моей обтянутой сетчатым чулком разбитой коленке.

– Как хорошо, что времена меняются! – с крайне почтительной улыбкой воскликнула я. – Мне рассказывали, что в ваше время на шабаши приходили голыми, а человеческих девушек использовали для жертвоприношения.

Аида поперхнулась. Даже на расстоянии ощущалось, как от матери Филиппа волной исходит недовольство.

– Сашенька, – елейным голосом вымолвила она, – найди мальчиков. Пора начинать праздник.

Как всегда, хозяйка дома решила, что возмутителя спокойствия лучше услать подальше. Я же посчитала за благо закончить разговор с высокомерными ведьмами и затеряться в толкучке.

Маленькая гостиная, где обычно проводили время молодые Вестичи, оказалась заперта, оттуда не доносилось ни звука. Пришлось несколько раз настойчиво постучать, прежде чем последовала хоть какая-то реакция, и щелкнул замок. Юрко прошмыгнув внутрь, я получила ощутимый удар в поясницу дверной латунной ручкой.

В комнате горели свечи, пахло воском и терпким алкоголем. Гомон и музыка доносились неясным гулом, а почерневшие, будто замазанные краской, окна скрывали гостиную от любопытных гостей, гуляющих по дорожкам заснеженного сада. На журнальном столике теснились бутылки с вином и виски, несколько стаканов, тарелка с нарезанным лимоном и открытая коробка шоколада.

Расслабленный, нетрезвый Заккари в расстегнутой белой рубахе полулежал на диване и лениво прихлебывал янтарную жидкость. Филипп с бокалом в руке удобно развалился в кожаном кресле.

На широком подлокотнике, практически прижимаясь к плечу моего парня, устроилась Маргарита в потрясающем небесно-голубом платье. Из глубокого разреза шелковой юбки высовывалось круглое колено. В гранях рубинового перстня преломлялся свет, и камень сиял, словно торжествовал вместе со своей неотразимой хозяйкой.

– И, о чудо! – патетично произнес блондин, возводя глаза к потолку. – Она молчит!

– Боюсь, что тебе не захочется услышать, о чем именно я сейчас думаю, – холодно процедила я, пристально рассматривая Филиппа. Его одежда была в беспорядке, а на лице с хмельным румянцем блуждала высокомерная ухмылочка.

– Добрались без проблем? – пригубив бокал, спросил он.

– А проблемы намечались? – Голос не дрогнул, хотя внутри клокотала обида. – Поздравления с днем рождения прослушаешь на автоответчике. Мы с ним очень плодотворно общались последние два дня.

– Я их слушал одно за другим, – усмехнулся Филипп, отчего-то говоря с неуловимым, но незнакомым акцентом. – Очень красноречивые сообщения.

Судя по всему, ссора, случившаяся из-за интриги малолетней ведьмы, продолжалась. Но я искренне считала, что личная жизнь, на то и личная, чтобы выяснять отношения без лишних ушей, а потому проглотила издевку. Взгляд остановился на Заке, точно именно блондин являлся загулявшим распорядителем праздника, соблазнившим хозяйских отпрысков на пьянку.

– Вас Аида ищет. Пора начинать вечеринку.

– Ведьмовской шабаш, милая, – грациозно поднимаясь с подлокотника кресла, проворковала Марго. Как гибкая кошка, она нарочито потянулась, изогнувшись всем телом.

– По мне, хоть дьявольский бал. Главное, милая, чтобы ты не разделась догола и не бросилась гонять на метле, – спокойно отозвалась я. – Но если не удержишься, то лучше не вылетай на улицу – получишь обморожение.

В комнате воцарилась ошеломленная тишина. Скрывая ехидный смешок, Зак опрокинул в себя питье. У ведьмы, явно не ожидавшей отпора, вытянулось лицо. Девушка, к моему удовлетворению, даже подурнела. Становилось странно, как она сдержалась и не швырнула в меня бутылкой.

– Пойдемте, – подогнала я молодых людей и подергала дверную ручку. Замок не поддался. – Вас с поклоном попросить? Концерт окончен!

Дверь моментально открылась, позволяя мне выбраться в шумный холл. Праздник шел полным ходом. Гости достаточно захмелели для танцев, музыка звучала громче, и гвалт уже не мог заглушить заливистой мелодии.

Я замерла, стараясь вернуть хладнокровие, и едва справлялась с желанием незаметно улизнуть домой.

– Птичка!

Откуда ни возьмись, возникла Кошка и смешала план побега. Невинная улыбка актрисы предназначалась исключительно для зрительного зала.

– Ну, как? Я оказалась права? Все подавились от любопытства, когда тебя увидели.

– Более чем, – мысленно возвращаясь в темную гостиную к высокомерному Хозяину дома, невесело усмехнулась я. Он казался незнакомцем, отраженным в кривом зеркале!

– У тебя все о'кей? – Моментально почувствовав фальшь, насторожилась Лиза. – Ты такая бледная.

– Все отлично.

– Врать ты так и не научилась, – заключила блондинка и, подхватив меня под руку, потащила к лестнице на второй этаж. – Сбежать не дам, иначе нового Мерседеса не увижу, как своих ушей.

В отличие от холла, бальный зал утопал в ярком свете. Для праздника помещение превратили в сказочную зимнюю поляну. Занавески на узких окнах казались сотканными из белых перьев. Вместо потолка клубились серые облака, и в воздухе плавали искристые снежинки. Падая, они усеивали пол, одежды, шевелюры и от каждого шага вспенивались сверкающей поземкой. На маленькой сцене вдохновенно играл оркестр. В шумной толпе сновали официанты, обнося ведьмаков крошечными рюмочками с ритуальной кровью.

Взвинченная Аида поджидала нас рядом с музыкантами. Роза же, равнодушная к общей суете, дымила очередной папиросой и индифферентно разглядывала разодетый народ.

– Где мальчики? – набросилась на нас хозяйка дома.

– Здесь мы, здесь! – Застегивая на ходу пиджак, первым появился Заккари. Он что-то быстро пережевывал, вероятно, пытаясь перебить запах виски.

За братом, не торопясь, следовал Филипп, и люди поспешно расходились, уважительно уступая дорогу молодому Хозяину. На его скулах горел румянец, глаза блестели, а на губах играла ленивая улыбка. Рядом с ведьмаком грациозно плыла Маргарита в длинном струящемся платье. Мужчины в зале сворачивали шеи, когда похожая на ангела барышня, соблазнительно покачивая бедрами, проходила мимо. Про себя я пожелала ведьме сломать каблук или споткнуться. Жаль, но сила мысли, в отличие от магической Силы, не сработала.

– Ты пил?! – набросилась на сына Аида и недовольно зыркнула в мою сторону, будто я собственными руками вливала алкоголь в горло ее обожаемому чаду.