Текст книги "Потрошители в Лос-Анджелесе"

Автор книги: Марина Даркевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

ПОТРОШИТЕЛИ В ЛОС-АНДЖЕЛЕСЕ

© МАРК ДАРКЕВИЧ, 1993–1998, 2020

© МАРИНА ДАРКЕВИЧ, 1993–1998, 2020

Вилли Конну с признательностью

Все совпадения имён и поступков персонажей книги с именами и поступками реальных людей случайны. Все события, изложенные в книге, вымышлены. Все образы и модели персонажей книги – плод воображения авторов, и их действительный возраст – 18 лет и старше.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРОВ

Эта повесть была написана в далёком 1993 году, а увидела свет пятью годами позже, будучи выпущенной мизерным тиражом в частной типографии и проглоченной московским метро за считанные дни. На обложке было указано совсем другого имя, а текст внутри лишь незначительно отличался от того, который представлен сегодня. Данная книга была когда-то нами задумана как переосмысление ряда отечественных произведений, действие в которых происходит за рубежом (преимущественно в США). При этом их авторы могли никогда не выезжать за пределы родной страны, и потому предсказуемо (а иногда и сознательно) творили настоящий трэш. Который, тем не менее, был зачастую весьма читабельным, ибо имел острый сюжет и достаточно продуманную композицию.

 

ГЛАВА 1

Чёрный «додж-челленджер» выбрался из хитросплетения улиц и улочек Беверли-Хиллз и рванул по трассе прочь от города. Водитель вдавил педаль газа в пол, и установленный по специальному заказу двигатель тут же проявил своё превосходство перед моторами полицейских «фордов». Через несколько минут красно-синие вспышки «люстр» перестали донимать водителя и пассажиров чёрной машины.

Водитель был в отчаянии от нелепой череды фатальных невезений. Всё началось ещё в аэропорту, когда эта сучка застряла на таможне. Тоже мне – якобы будущая актриса с опытом работы в порно!.. Разумеется, обыск ничего не дал, но настроение всем испортил. Естественно, копы взяли девчонку на заметку. Босс уже устроил по телефону настоящую истерику по этому поводу, ну так на то он и босс, да не простой, а голливудский, к такой-то матери! Сама же девчонка теперь сидела на заднем сиденье и ныла лишь о том, что она ни в чём не виновата, это всё проклятые лос-анджелесские копы и таможенники, которым не понравилась её славянская физиономия. Водитель был вынужден попросить сидящего рядом с девицей высокого парня в бейсболке и майке с надписью «Лос-Анджелес Рэмс»* смазать истеричке по славянской физиономии, что тот с готовностью (и, надо полагать, с превеликим удовольствием) сделал. Но хуже всего дела обстояли с Доком... Док оказался в плохое время в плохом месте, и сейчас, простреленный навылет, пропитывал кровью переднее сиденье. Грузный приземистый мужчина сидел спокойно, сознание не терял, глупых вопросов не задавал, лишь только иногда хрипло постанывал, задыхаясь.

– Энджи, – послышался сзади голос парня в бейсболке – рыжеватого крепыша с отросшими баками на щеках.

– Чего тебе? – отозвался водитель, напряжённо следя за дорогой, время от времени подбрасывающей под колёса коварные петли. У него были чёрные как смоль волосы, тонкие черты лица и длинный нос.

– Дока надо отвезти в Лос-Сантосский центр. Там вопросы задают только утром.

– А может быть, сразу в больницу имени Мартина Лютера Кинга? – ядовито отозвался водитель. – Док стрелял в копов. Девку пасут от самого пятого терминала. Нам нельзя попадаться. Это будет конец операции. И не только. Это будет конец всей организации, которую строили почти два года.

– А что если Док не доедет до босса? Он, кстати, сейчас где? Дома?

– Да, у себя. До Санта-Клариты всего сорок миль. Успеем. Надо позвонить боссу. Сказать, что мы оторвались, но нашему Доку понадобится другой док...

Энджи внимательно поглядел на хрипящего пассажира рядом.

– Хотя, знаешь, Барни, – мрачно произнёс водитель, – мы можем не успеть. Надо придумать что-то другое. Но даже если мы вытащим Дока, он ещё несколько недель будет не в состоянии работать.

– Fuck ‘em**, – выругался Барни.

– Послушайте, – жалобно пропищала девушка. – А как же я? Мне сказали, что Док – ваш самый главный режиссёр...

– Да, он действительно режиссёр, – проворчал Энджи. – Отснял сегодня пару боевиков...

– С тобой всё будет нормально, – заверил Барни. – Будешь послушной девочкой – никаких проблем не возникнет.

В этот момент раздался зуммер радиотелефона, установленного на консоли.

– Послушай, – сказал Энджи.

– С чего это я? – спросил Барни.

– Возьми трубку, – прорычал Энджи. – Я за дорогой слежу.

Барни мог бы сказать, что много раз видел, как Энджи, управляя машиной, одновременно мог разговаривать по радиотелефону, курить сигарету и получать минет от девки из бара, но решил промолчать. Не тот сейчас случай. К тому же Энджи в их негласном списке рангов стоял повыше. Поэтому Барни снял трубку и как мог спокойно изложил ситуацию с Доком. Вопли в телефоне хорошо слышал даже Энджи, но это было в порядке вещей. Через минуту босс прекратил рычать и начал излагать требования. Барни несколько раз произнёс «понятно», «о'кей», затем вернул трубку на место и мрачно сказал:

– Разворачивайся.

– Какого чёрта? – удивился Энджи.

– Мы не едем в Санта-Клариту.

– Тогда куда?

– В Шерман-Окс, куда же ещё...

– Значит, к мистеру Хофману? – спросил Энджи.

– Конечно, к нему, – проворчал Барни. И, посмотрев в тёмное окно на едва заметное своё отражение, тихо добавил:

– К кому же ещё?

*  *  *

– В жизни не доверял добровольным помощникам полиции, – заявил лейтенант Гарри Адамс, протаскивая свой громоздкий торс между столами. Его рубашка уже успела промокнуть от пота – кондиционеры в помещениях полицейского участка в Западном Голливуде справлялись с жарой плохо. А ведь день только начался.

– Почему? – спросил длинный и вертлявый негр по имени Хэнк Фишер, оторвавшись на минуту от клавиатуры компьютера, по которой он стучал одним пальцем, составляя очередной отчёт. Хэнк был одет в полицейскую форму с нашивками сержанта.

– Чего тут непонятного? – спросил Адамс, втискивая зад в кресло возле своего стола. – Если кто-то изо всех сил хочет, пустить нас по ложному следу, тот обязательно начнёт звонить и писать, чтобы мы как можно скорее нашли либо труп, либо улику... подброшенную, разумеется.

Лейтенант протянул руку и нажал кнопку на блоке компьютера со значком надкушенного яблока, окрашенного в полоски цветов радуги.

– На столах и так места нет, теперь каждому ещё этот гроб поставили, – проворчал Адамс, массируя толстыми как сосиски пальцами свою тёмную шевелюру. – От этих компьютеров только лишняя работа, а толку ноль.

– Кстати, – подал голос второй сержант из находящихся в комнате – жилистый блондин Стив Ковальски, – болтают, что скоро в каждую патрульную машину начнут ставить компьютер. Причём такой, что начальство всегда будет знать, где данная машина находится. А ордера на арест начнут передавать по радиоканалу, и они станут вылезать прямо из панели возле руля...

Стив по возможности предпочитал работать в штатском. На ехидные вопросы приятеля он не менее ядовито отвечал, что не стремится возвращаться в патрульные первого класса. Если уж Хэнку так нравится пугать людей значком и размахивать пистолетом – пожалуйста. Он, Ковальски, в отличие от Фишера, думает о карьере детектива. В офицерском чине, естественно.

– Хватит бред собирать, – с досадой произнёс Хэнк. – Без тебя тошно. Действительно, кому эти идиотские компьютеры в полиции понадобились? Уже четверть часа тыкаю в клавиатуру, а даже половину отчёта не написал пока.

– Будет тебе от капитана на орехи, – пообещал Адамс добродушно.

Как известно, начальника лучше не вспоминать всуе, и это правило тотчас же сработало. С лязгом открылась дверь, и в комнату вошёл сутулый седой мужчина в штатском костюме без галстука – начальник участка Роджер МакКей. Лицо его не предвещало ничего хорошего.

– Где отчёт о «Джейн Доу»***, Фишер? – спросил он.

– Заканчиваю, сэр! – ответил Хэнк и попытался подключить к работе второй палец.

– Что с тем русским? – обратился капитан к светловолосому сержанту.

– С ним всё нормально. Заявление принято. Нападавших, естественно, он не запомнил.

– «Нападавших»? Их было несколько, что ли?

– Свидетели драки уверяют, не менее шести человек, сэр. Одного этот парень вырубил сразу, второго тоже сбил с ног, так что остальные решили просто выхватить у него из рук сумку и сделать ноги. А там были документы и деньги в сумме восемьсот двадцать долларов. Двое нападавших задержаны – обычная шпана, судя по всему.

– То есть документов у этого человека не осталось?

– У него сохранились только копии. Паспорт, грин-карта, страховка – на первый взгляд всё чисто.

– А на второй?

– Запросили консульский отдел... По крайней мере, этот человек реален и находится на территории штата Калифорния вполне легально. На мой взгляд, нет необходимости держать его в участке, сэр. Он беспокоится, что опаздывает на работу.

– Русский работает в Лос-Анджелесе официально? – недоверчиво спросил капитан.

– Видимо, бывает и такое, сэр. Сейчас русские нам чуть ли не самые лучшие друзья, чуть не по сто человек ежедневно прилетает... Перестройка, Горбачёв и всякое такое.

– Не доверяю я им всё равно... Лейтенант, к вечеру мне на стол полное досье на этого русского... Ну а теперь самое главное. Догадываетесь, о чём будет речь? Как вы думаете, это, наверное, здорово, когда окружной прокурор с тебя снимает стружку, а ты ему даже толком не можешь ответить?

Сержанты сочли за лучшее промолчать, угрюмо гадая, кого именно сейчас капитан сделает козлом отпущения. А тот переводил взгляд с одного подчинённого на другого, и что творилось в голове МакКея, только Богу известно.

– Адамс, – вдруг тихо сказал он.

Лейтенант даже вздрогнул.

– Да, сэр? – спросил он.

– Ты любишь кино?

Сержанты замерли. Капитан частенько начинал издалека, и подобные, казалось бы, не имеющие отношения к полицейской рутине вопросы обычно приводили к жуткому разносу. Хотя, конечно, при сержантах МакКей не стал бы третировать Адамса.

– Как все люди, сэр, – осторожно ответил лейтенант.

– Какие студии знаешь?

– Ну... «Фокс»... «Парамаунт», «Коламбия»...

– Эти меня не интересуют, – заявил капитан.

– Тогда о чём речь?

– О нелегальном кино.

– Что значит «нелегальном»? Порнография? Ну так у них, как правило, все лицензии есть... А если вдруг начинают переходить границы, то хозяев всегда можно за задницу взять, и они это знают... К чему ваш вопрос, сэр?

– У окружного прокурора возникла идея. А он ведь далеко не дурак. По крайней мере, он сам так считает. И эту идею нам нужно будет проверить. Если не проверим... В общем, заняться придётся. Лично вам, Адамс. Поедете на западную окраину. Опросите патрульных, которые нашли девчонку. Данные экспертизы скопируете и изучите назубок.

– Это я понял. А идея-то какая?

– В общем, она заключается в том, что в каких-то павильонах снимают не только «Голый пистолет», а ещё кое-то голое. И при этом без лицензий, разрешений и прочих неинтересных штучек. Девчонок сейчас пачками везут к нам из Восточной Европы. Из Болгарии, Сербословакии, ещё откуда-то – все эти названия и не упомнишь. Естественно, без виз, а то и без паспортов и грин-карт. Словом, есть подозрение, что наша «Джейн Доу» – одна из таких. Отказалась сниматься в кино или сказала что-то не то «продюсеру», и всё – отработанный материал в канаве. Хотя после сьёмок определённого типа актрисы попросту не выживают.

– Наверное, без наркотиков тут не обходится? – спросил Адамс.

– Возможно. И не забудь про данные от патологоанатома, естественно. Собирайся.

– А как насчёт анонимного помощника? И ножа, который нашли чуть не в центре Беверли-Хиллз?

– Ты же сам всегда говорил, что такие люди нам помогают только в одном. А именно – чтобы мы как можно дальше ушли от цели поисков. Ножом займутся эксперты. Потом разберёмся. Если окровавленный нож бросили в таком месте, значит, кто-то очень хотел, чтобы мы его нашли.

– Целиком и полностью согласен, шеф, – ответил Гарри, поднимая своё могучее тело с кресла. – А кстати, русские – они ведь тоже из Восточной Европы?

– Кажется, оттуда, – без особой уверенности произнес МакКей. – Да... Ковальски!

– Слушаю, сэр! – ответил сержант.

– А где работает этот парень?

– В Голливуде, сэр. На студии «Реклесс».

– Он актёр, что ли? – удивился лейтенант, уже собиравшийся выходить из кабинета.

– Нет, он каскадёр, – сказал Стив. – Трюкач. Был чемпионом России по какому-то виду спорта, я такое слово даже не знаю.

– В общем, за этим трюкачом присматривайте, – сказал капитан, обращаясь ко всем троим. – За теми, кто с ним общается – тоже. И как я говорил, к вечеру у меня должно быть полное и вразумительное досье на мистера Морозова.

– Понятно, сэр, – сказал Адамс, закрывая за собой дверь.

– Ковальски, пообщайся с начальством русского. Узнай, что за студия такая «Реклесс», на кого похож тамошний босс, и всё такое.

– Будет сделано, сэр! – ответил Стив.

– Фишер, закончишь отчёт, уточни, что за заварушка вчера случилась в аэропорту. Стреляли в наших. К счастью, мимо. Зато стрелка, похоже, ранили. И с ним уехала какая-то девка, которая немного занервничала на таможенном контроле, когда ей залезли в жопу в поисках кокаина.

– Вы думаете, что эта девка...

– Я пока ничего не думаю. Узнай про неё всё, что только возможно. Возьми записи с камер наблюдения, если они сохранились, конечно. Потом сверим с теми данными, что принесёт лейтенант. Тогда и будем думать...

Капитан недоверчиво поглядел на жужжащий перед Фишером компьютер и проворчал:

– Мне уже два года обещают, что вот-вот вся полиция Штатов будет иметь возможность с помощью этих штучек обмениваться любой информацией. Включая видеозаписи. В том числе и из аэропортов.

– Врут, наверное, – равнодушно произнёс Хэнк, возвращаясь к клавиатуре.

МакКей мрачно посмотрел на сержанта, но ничего не сказал.

*  *  *

Игорь подумал, что отделался сравнительно легко, когда в сопровождении сотрудника местной полиции покинул наконец неприветливый участок и направился наискосок через улицу, к парковке. Стив не то что бы пытался набиться Морозову в друзья, но его любезность слегка выходила за пределы служебной корректности. Что касается Игоря, то он отлично понял, чем вызвана подобная предусмотрительность, и прикидывал, насколько полезным или же вредным окажется для него такой эскорт.

– Какая у вас машина? – поинтересовался Стив, когда Игорь прошёл на территорию, заставленную разношёрстными автомобилями – от древних «паккардов» до новеньких «хонд».

– Самая лучшая, конечно, – улыбнулся Морозов ослепительно белыми зубами. Стив, глянув на крепко сбитую фигуру тёмного шатена, широкоплечего и мускулистого, подумал, что старлетки наверняка гроздьями вешаются на этого трюкача... Что это за студия «Реклесс»? Никогда не слышал. Вероятно, проходняк какой-нибудь снимают, категорию «B». Если не хуже, мало ли, откуда сведения берёт прокуратура...

Но русский подошёл вовсе не к четырёхколёсному кару. Между ржавым «фордом-150» и новеньким «мустангом» стоял большой мощный мотоцикл «кавасаки-Z1000», крашенный в жёлтые и чёрные полосы, что придавало ему некоторое сходство с гигантским шершнем. Игорь надел кожанку в цвет байка – угольную с золотистыми вставками – и положил широкую ладонь на руль «кавасаки».

– Действительно, отличная тачка, – криво улыбнулся Стив.

– Вы хотели увидеть моего работодателя, как я понял? – риторически спросил Игорь, снимая мотоцикл с подножки и запуская двигатель. – Поехали. До Голливуда долетим минуты за три.

– Ааа… Вы ведь в курсе, что в штате Калифорния ездить на мотоциклах без шлемов не разрешается?

– Держите, – Игорь протянул полицейскому шлем, сняв его с багажника.

– А вы?

– У вас же есть жетон?

– Есть.

– Ну так покажите его дорожному патрулю, если вдруг они меня остановят. Скажете, что мы едем раскрывать опасное преступление... Кстати, это чистая правда. Ведь мои документы похищены, и вы как раз сейчас намерены их мне вернуть. Не так ли, сержант?

Тон Морозова не очень понравился Ковальски, но резон в словах русского был. Кроме того, распоряжение капитана так или иначе нужно выполнять.

– Поехали, – сухо произнёс Стив, застёгивая шлем у себя под подбородком.

«Кавасаки» отрывисто рыкнул, когда Игорь двинул мотоцикл через парковку. Но стоило Морозову выехать на шоссе, как мощная машина басовито взревела всеми четырьмя цилиндрами и понеслась на север, вмиг превысив ограничение 55 миль в час. Стиву волей-неволей пришлось вцепиться в широкий торс водителя.

– Не слишком ли быстро? – прокричал сержант.

– Не беспокойтесь, – ответил Морозов, не вполне поняв, что от него хочет Ковальски. – Сейчас выедем на Малхолланд Драйв, там я прибавлю как следует.

*  *  *

Начальником таможенной службы аэропорта была довольно противной внешности гарпия по имени Розамунд Фаллер, обладательница скрипучего голоса, толстой задницы и непропорционально маленькой груди. Косметикой мисс Фаллер пренебрегала принципиально, хотя и с макияжем вряд ли выглядела привлекательнее. Хэнк Фишер одно время подозревал, что она лесбиянка, но, услышав, как она рычит на подчинённых женского пола, – ничуть не добрее, чем на таможенников-мужчин, – усомнился. Да и с полицейскими она сотрудничала не очень любезно. По слухам, Розамунд когда-то пыталась устроиться на службу в полицию Лос-Анджелеса, но по неизвестной причине ей сразу же дали от ворот поворот.

Однако в этот раз она весьма охотно и с подробностями поделились с сержантом деталями прилёта некой Драгицы Латич рейсом из Боготы, столицы Колумбии. При этом даже пригласила Фишера к себе в кабинет и угостила чашкой кофе.

– Вы должны быть в курсе, что к пассажирам из таких мест всегда пристальное внимание, – сказала мисс Фаллер. – Мало того, что оттуда к нам летит всякий сброд, который только и думает, как бы остаться у нас и начать мутить свой наркобизнес. Они сейчас просто невероятно изобретательны стали по части контрабанды. А у девки был паспорт Боснии, я вообще не знаю, где такая страна находится... Где-то возле Боливии, наверное?.. Ну и имя необычное – не так давно мы задержали гражданина Панамы с очень похожей фамилией, он пытался провезти в своих кишках почти фунт героина...