Текст книги "Потрошители в Лос-Анджелесе"

Автор книги: Марина Даркевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Тянуло пробирающим до костей холодом – даже летом у береговой линии иногда бывает трудно согреться при ночном западном ветре. Карен тщетно пыталась кричать в кляп, который похититель в какой-то момент забил ей в рот. Руки и ноги её были связаны, а голову и лицо по самые плечи по-прежнему закрывал мешок. Наконец её прекратили волочь по пляжу и уложили куда-то между камней. В ночной тишине девушка слышала только тяжёлое дыхание похитителя и отдалённый плеск волн.

Но что это за звуки? Хруст рвущейся оболочки и тихие скользящие щелчки. Карен готова была поклясться, что злоумышленник распаковывает шприц – студентка-медичка сама не раз и не два совершала подобные действия. Похититель – наркоман? Как-то глупо. Наркоманы не похищают девушек, они их грабят... О Боже, только не это!

Лоранс ощутила, как с неё сдёргивают юбку и задирают блейзер. Впрочем, ноги плотно связаны и прижаты одна к другой. Это хотя бы даёт некоторый шанс на то, что её по крайней мере не станут насиловать... Да, но трусики с неё всё равно приспустили. Совсем чуть-чуть.

Прохладный бриз обвевал голую кожу живота и бёдер, вызывая неприятную дрожь. Зубы девушки постукивали от холода и от страха. Что-то кольнуло её ниже пупка. Игла?.. О нет, это что-то невозможное!..

Карен взвыла в кляп. Не будь тряпки во рту, она бы сейчас кричала, срывая голос. Острый клинок ножа погрузился ей в живот по меньшей мере на три дюйма и пошёл вверх. Карен отчаянно забилась в своём каменном ложе, куда её запихнул похититель. Лезвие раскачивалось в её нежной плоти. Она уже не придавала особого значения тому факту, что ей перетянули руку жгутом и укололи в сгиб локтя. Через минуту живот взорвался новой вспышкой боли – неизвестный взялся за рукоятку ножа и принялся резать дальше, делая возвратно-поступательные движения. Несчастная девушка была уверена, что чувствует, как острое лезвие рассекает её брюшину и кишки. Боль была чудовищной, Карен вопила в кляп без остановки. Новый укол в вену... Минута – и нож продолжил кромсать её плоть. Девушка слышала ужасные хлюпающие звуки, с которыми клинок ритмично погружался в её кишечник, разрезая петли и выпуская их содержимое. Она уже давно сбила ноги о камни, но не чувствовала этого – нечеловеческие муки, вызванные ножом, режущим её живот, вытеснили другие ощущения. Но спустя минут двадцать, показавшихся девушке часами, на сознание начала наползать чёрная спасительная пелена забытья. Истерзанный живот словно бы стал самостоятельной частью Карен Лоранс, он как будто отделился от её тела вместе с болью. И на том спасибо.

*  *  *

Рассказ Ковальски о посещении студии занял не меньше получаса. Пока Джек Хагривс мучился у себя в квартире от недомогания, весьма похожего на наркотическую ломку, сотрудники Стива получили полную информацию о визите сержанта в дебри Голливуда. А когда Карен Лоранс тащили по холодному песку пляжа, Стив повторял эту историю за ужином своей матушке, к которой время от времени заглядывал.

– То есть ты был именно там, где делают кино? – переспросила сына Беата Ковальска.

– Да, там. Чтобы попасть на студию, где работает Игорь Морозов, нам пришлось пройти через павильоны «Парамаунта». Он уже освоился в Голливуде, знает все самые короткие и прямые пути.

– Аха! А кого-нибудь из известных актёров ты там видел? Чеви Чейза, или, например, Криса Ламберта?

– Нет, к сожалению, – вынужден был признаться Стив. – К тому же мы шли через павильоны, где съёмки не велись. В противном случае нас бы туда просто не впустили.

– Ну, а на студии, куда вы пришли, кого-нибудь встретили? Может, режиссёра известного?

Стив решил увести разговор немного в сторону.

– Эта студия, «Реклесс», снимает в основном для ТВ. Фильмы, как это называется, малобюджетные. Чеви Чейза ты там не увидишь. Правда, как я услышал, они собираются в будущем заняться сериалами, в основном в духе «Безумного Макса» и подобных роуд-муви.

– Не люблю такие фильмы, они мне кажутся бестолковыми и глупыми, – поджала губы Беата.

Стив не хотел спорить с матерью, поэтому решил озвучить другие нюансы.

– У них упор на каскадёрские трюки. Они мне показали видеокассету, на которой были изображены рабочие эпизоды. Я такого в жизни не видел, чтобы два автомобиля встали каждый на два колеса, подъехали один к другому, почти соприкоснувшись задранными в воздух шинами, а между ними проскочил мотоцикл... Которым, кстати, управлял Морозов. Его специально пригласили из России на съёмки особенно сложных трюков.

– Они там у себя тоже фильмы такие снимают? – удивилась Беата.

– Не знаю. Он не профессиональный актёр, а спортсмен, чемпион по спидвею. В России сейчас мало фильмов снимают, у них там затянулся кризис.

– А это что такое – спидвей?

– Это кольцевые мотогонки на льду.

– На льду? Стефан, но лёд же скользкий, как на нём можно кататься?

– Для этого вида спорта делают специальные мотоциклы. У них очень жёсткие шины с огромными стальными шипами. Кстати, если Морозов не врёт, их моторы работают на чистой водке.

– Да ладно.

– Дело в том, что заезды происходят на открытом воздухе, притом зимой. В России такие адские холода, что бензин замерзает, и у них инженеры придумали специальные двигатели, которые работают на водке. Конечно, более крепкой, чем можно купить в их аналогах супермаркетов, это практически спирт.

– Не может быть!

– Зато очень удобно для тех, кто любит выпить! Перед заездом профессиональные гонщики обязательно принимают рюмку прямо из бензобака. А ещё Игорь рассказывал, что новичков у них тренируют таким образом: как только парень более-менее научился держать мотоцикл на льду, его отправляют на круг, а следом выпускают голодного медведя. И вот, чтобы не угодить этому медведю на ужин, гонщик должен ехать достаточно быстро и не упасть...

– Боже, что за дикость... А какие медведи у них там в России? Белые, наверное?

– Нет, говорит, обычные, бурые. Типа наших гризли.

Беата задумалась.

– Врёт он всё, этот твой приятель. Бурые медведи зимой в спячку впадают. И на водке никакой мотор не сможет работать. Нельзя русским верить, Стефан. Они подобное бычье дерьмо несут нам на полном серьёзе, а мы и рот разеваем. И дедушка твой так же считал. Вон у Патриции Мастерс какой-то дальний родственник приезжал из Москвы. Хвастал, что они эту водку там у себя галлонами пьют – и ничего. Так она позвала мужа, обоих его братьев, и они сели за стол соревноваться, кто кого перепьёт. Они все дураки молодые, конечно, но дело-то вот как было: после третьей рюмки русский начал говорить, что игра ведётся нечестно, и что надо закусывать, хотя бы после второй. После пятой он принялся качаться на стуле и промахиваться – облил себе шею. Ну а выпив седьмую, затянул какую-то песню. Мастерсы хохочут, а он уже и слова выговорить не может.

– А чем дело-то кончилось?

– Свалился он под стол, тем и кончилось. Муж Патриции и братья унесли его спать, а виски сами допили. Правда, выпили столько, что драку устроили и одному из братьев нос сломали. Русские пьют много, но только им закусывать обязательно надо. Каждую рюмку по меньшей мере биг-маком. Твой дедушка тоже самое говорил, кстати. Но, может, это и правильно. У Мастерсов папаша пил крепкое как воду, и где он сейчас? Совершенно верно, на кладбище в Честерфилде. Как хорошо, что ты у меня не пьёшь, Стефан!

– Знаю я их семейку, – проворчал Стив. – Они ж реднеки, настоящий «уайт трэш». Таким самого дьявола перепить ничего не стоит – им ведь с детства, чтоб не орали, мамаши вместо пустышки тряпку, смоченную самогоном, дают.

– Ну, Патриция вроде не из таких, – усомнилась Беата. – Хотя папаша, да, был дикарь ещё тот. По-моему, он родом из Джорджии.

Стив пожал плечами, вспоминая, как его сослуживцы, включая капитана, слушали пересказ про русский спидвей, действительно разинув рты. Справедливости ради, Ковальски немного приукрасил историю, добавив от себя, что спортсмены пьют водку прямо из бензобака. Теперь же сержант задумался: а вдруг Морозов действительно врал про медведей и холода?.. И решил, что при следующей встрече (а она состоится обязательно, ибо распоряжения МакКея надо выполнять) спросит в лоб: всё ли правда, что Игорь с таким вдохновением излагал сегодня?

...Матери Ковальски не стал рассказывать подробности встречи с мистером Хосе Монтенегро, директором студии. Ей это было неинтересно. Но сослуживцам сообщил всё и с деталями. Положил на стол боссу копии лицензии, страховки и разрешения деятельности на территории Лос-Анджелеса. «Здесь всё чисто», – проворчал капитан. Другие полицейские не стали спорить. Им хватало и других текущих дел... И того сюрприза, который подкинет им завтрашний день.

*  *  *

Жгучая брюнетка Лючия Эминеску и платиновая блондинка Дайва Ульмане проснулись почти одновременно. Несмотря даже на то, что их разделяли несколько спален на втором этаже особняка мистера Хофмана. Этого человека им представили как режиссёра и продюсера в одном лице. Он представился как Ник Джонс. Девушки встретили утро во вполне благодушном настроении, поскольку были уверены, что практически достигли поставленной цели. Цель у них была одна. А именно – свалить из стремительно обнищавших родных стран в вожделенные США, и не просто уехать для неквалифицированной работы посудомойками, а оказаться в самом Голливуде – месте, где дочь таксиста (Лючия) или буфетчицы (Дайва) чертовски легко может стать звездой серебряного экрана. Их на глазах всей Земли будут обнимать и целовать лучшие красавчики мира кино – Киану Ривз, Том Круз, Джордж Клуни, да мало ли кто ещё... Плюс к тому – шальные деньги, дорогие тачки, роскошные отели и, конечно же, секс-секс-секс! И не с какими-нибудь ублюдочными забулдыгами из предместий Плоешти (Лючия) или доков Вентспилса (Дайва), а с плечистыми, поджарыми парнями из Беверли-Хиллз разных... аххх... да, разных цветов кожи! Конечно, добавляла Лючия – чем темнее, тем лучше...

К услугам обеих девушек были довольно удобные кровати, больших размеров ванны... Будь Лючия и Дайва чуть более привередливыми, они, конечно, отметили бы и сероватый цвет застиранных простыней, и ржавые потёки на поверхности раковин... Впрочем, завтрак, состоящий из сухих хлопьев со вкусом пыли, малюсенькой баночки отдающего мылом паштета и стакана водянистого молока привёл их в некоторое недоумение... Однако если бы они знали, что подобная диета – совершенно обычное дело для множества американцев, то изумились бы ещё больше.

Зато опасения Хофмана на предмет далеко не самой респектабельной внешности Энджи и Барни оказались беспочвенными. Даже если бы оба парня не переоделись чуть в менее крикливые прикиды, девушки всё равно бы кинулись им на шеи – в их глазах эти грубияны были олицетворением их давней мечты. И ничего, что оба ухмылялись точно так же дебильно, как гопники из Плоешти или Вентспилса! Эти ребята были американцами из Лос-Анджелеса, а остальное – детали. Конечно, на красавчиков из влажных грёз они не тянули, но если бы эти ребята проводили девушек до их спален на втором этаже, то почему бы им там и не остаться до утра?.. Но Лючию и Дайву ждало разочарование: Хофман выпроводил обоих гангстеров из своего дома и напомнил о делах, которые не терпят отлагательств. Так что Энджи и Барни в эту ночь было не до сна, и им пришлось заниматься кое-чем совершенно другим, а вовсе не жарить глупых европейских цыпочек. Впрочем, и цыпочкам после утомительного перелёта с пересадкой в столице Гондураса и унизительным таможенным досмотром хватило сил только принять ванну и крепко уснуть.

– Ты знаешь, а мне этот долговязый режиссёр не понравился, – сказала Ульмане приятельнице, с которой она успела пусть немного, но подружиться за время, проведённое в самолётах и аэровокзалах.

– Это точно. У него взгляд такой, словно у мертвеца из фильма ужасов, – согласилась Эминеску.

Девушки общались между собой на английском языке, довольно скверном, надо признать, но других вариантов быть не могло. Если Дайва кроме международного жаргона и родного латышского неплохо понимала русский, то Лючия наряду с инглишем знала лишь румынский. Надо сказать, что обе в своё время зубрили герундии и «паст пёрфект» с вероятной целью податься в валютные проститутки, но карта им выпала другая. Счастливая карта, чудесная, необыкновенная! Как хорошо, что они напрягли изо всех сил извилины и начали учить английский!

Справедливости ради, на то, что Дайва и Лючия сейчас оказались в Америке, куцые знания языка никак не повлияли. Куда более важным критерием стали результаты их анализов, которые за небольшую мзду проводили в частных медицинских фирмах. Эту работу оплачивали и контролировали граждане неспокойных балканских республик, давно уже помогавшие типу по имени Фатмир Шеху в его жутких, но весьма прибыльных авантюрах.

– У тебя остались сигареты? – спросила Дайва.

– Есть немного, – неохотно созналась Лючия, доставая полупустую пачку «Магны» и протягивая её подружке. Но не успели девушки прикурить, как на пороге вырос высокий и мрачный хозяин дома.

– Здесь курить нельзя, – коротко произнёс «режиссёр».

– А где тогда можно? – капризно спросила Лючия.

– И, кстати, скоро ли за нами приедут? – решила поинтересоваться Дайва. – Ваши ребята сказали, что в отель нас поселят после двенадцати часов дня. А уже почти десять.

– Вот через час и поедете, – ответил Хофман. – Но курить в спальнях вы не будете. Направо по коридору до упора, там балкон.

Через несколько минут неспешно выкурившие по сигаретке приятельницы двинулись обратно по направлению к своим спальням. Вдруг жуткий протяжный стон донёсся до них из-за закрытой двери одной из комнат на этаже.

– Всё путём, Док, – услышали они приглушённый голос их долговязого опекуна. – Скоро ты поднимешь свою задницу... Вот грёбаные копы, надо же, какую дыру в тебе проделали...

Девушки переглянулись.

– Ты уверена, что мы это сейчас слышали? – спросила Дайва.

– Н-не знаю, – ответила Лючия растерянно. – Я вообще не всегда хорошо понимаю местный сленг.

Вернувшись в комнату, Эминеску обратила внимание, что её дорожный несессер лежит немного не в том положении, в каком она его оставила валяться вчера на столе. Открыв замок, девушка с удивлением поняла, что не видит на привычном месте свой бумажник. В котором – конечно же! – должен был находиться её паспорт, а также разрешение на работу, обратный билет и дорожный чек «Америкэн экспресс» на целых пятьсот долларов! Куда же она его засунула, ворона...

С подобной же пропажей столкнулась и Ульмане. Будучи чуть менее глупой по сравнению с приятельницей, она первой вышла в коридор, дабы сообщить Лючии тревожную весть и постараться совместно принять хоть какие-то меры. Например, сбежать из этого особняка и добраться до ближайшего полицейского участка. Дорогу ей преградил Хофман. Дайва остановилась. Сзади слышался топот ног двух вчерашних встречавших их в аэропорту парней. «...Так что этот мексиканский таракан теперь нам будет должен не только двадцать косых, но и пару горячих цыпочек каждое утро...» – донёсся до неё обрывок их разговора. Дайва моментально догадалась, что с этого дня ей и Лючии предстоит заниматься изучением узоров на потолках в дешёвых апартментах. Вместо участия в киносъёмках, что вполне предсказуемо.

Но девушка очень сильно ошиблась.

 

ГЛАВА 3

Место преступления уже оцепили патрульные. На ветру трепетали жёлтые ленты с надписью «POLICE LINE – DO NOT CROSS»******. Пятёрка репортёров с голодными глазами крутилась поблизости, пытаясь хоть что-то выяснить. Полицейские их игнорировали – серьёзные издания не прислали никого на место происшествия. Прибыли лишь представители почти никому не известных газетёнок. И то право – не известную актрису и не топ-модель же зарезали на пустыре. Случись такое, тут бы не оказалось не пятеро репортёров, а раз в десять больше.

Бледный лейтенант Адамс и сержант Фишер, чьё лицо приняло странный сероватый оттенок, лишь озадаченно вращали глазами и делали хаотичные движения руками. Буквально минуту тому назад каждый из них выблевал завтрак на камни, и теперь полицейские пытались привести своё мироощущение хотя бы в относительный порядок.

Принимая во внимание картину, которая открылась их вроде бы уже привычным ко всему взглядам, такое поведение вполне можно извинить. Примерно в сотне ярдов от береговой линии, среди небольших валунов лежали два тела. Первое – мёртвое, второе уже вот-вот собирающееся перейти из одного состояния в другое. Прямо как в песне любимой группы дочери Адамса «Демон» – «At the gates of Hell, between death and life...»*******

Мужчина действительно умирал. «Острый гемолитический шок», – заявил судебный врач. С ним осторожно согласился один из парамедиков, которые унесли тело в автомобиль. Так или нет, покажет экспертиза... А вот что с девушкой – тут, с одной стороны, всё понятно, с другой...

На вид ей было лет двадцать-двадцать два, тёмно-рыжая. Почти полностью раздета – футболка сорвана и отброшена в сторону, юбка приспущена до колен, трусики скатаны книзу, но не сняты. Вероятно, «классического» сексуального насилия тут не было, но, видит Бог, лучше бы ограничилось именно им.

Потому что девушке вспороли живот, и её внутренности были сейчас разбросаны вокруг тела. Коронер, пожилой грузный бородач, осмотрел труп опытным взглядом и заявил с уверенностью, что несчастную резали долго и хаотично, но поначалу не слишком спешно. Вероятно, девушка мучилась сильно, но не чрезмерно долго. Убийца нанёс своей жертве около десятка ран, неглубоких, но в конце концов разрезал её от лобка до диафрагмы и вытащил кишечник наружу. Зверскую расправу ещё можно было в какой-то степени понять, кройся тут исключительно извращённая сексуальная подоплёка, но вот наполненный свернувшейся кровью шприц никак не укладывался в эту картину.

Больше всего походило на то, что безумец, нанося удары жертве ножом в живот, забирал шприцем кровь из её вен и тут же зачем-то впрыскивал себе. По-видимому, кровь девушки была фатально несовместима с кровью мужчины, так что гемолитический шок оказался вполне предсказуемым финалом этой жуткой трагедии с элементами гротеска.

– Может быть, он не просто сексуальный маньяк, а ещё и вампир? – задал риторический вопрос Хэнк, когда они с Адамсом возвращались в участок.

– Шеф будет в восторге, – сказал лейтенант, решив пропустить вопрос Фишера мимо ушей. – У парня нашли водительские права на имя Джека Хагривса. Этот тип – штатный кинописака из «Юниверсал».

Сержант подумал, что уж «Юниверсал»-то вряд ли опустится до съёмок снаффа, да ещё с участием собственного сценариста на пустынном пляже. А лейтенант подумал, что к смерти девицы из Европы Хагривс, скорее всего, непричастен. Но по какой, чёрт возьми, причине в Лос-Анджелесе вдруг произошли два преступления, сходных между собой, как говорят преподаватели в полицейской академии – «топологически»? Здесь не редкость поножовщина или пулевые ранения, семейные разборки с кухонными топориками, передозировки наркоманов или удушения проституток... Но вот о потрошениях женских животов пока что не было слышно. По крайней мере два случая за пару дней – это уже многовато. Даже для Города Ангелов, где шизиков и маньяков немногим меньше, чем в Большом Яблоке.

*  *  *

Док уже был в состоянии лупать глазами и задавать вопросы. Это вполне устраивало как Энджи с Барни, так и мистера Хофмана. Правда, им приходилось отвечать, и притом честно – всё же док был фактически «правой рукой» босса.

– Сколько времени я ещё тут проваляюсь? – первым делом спросил Док после того, как получил возможность адекватно внимать окружающим событиям.

– Дней пять минимум, – ответил Хофман, набирая в шприц очередную порцию антибиотика. – И потом ещё дней десять тебе придётся сидеть тихо и оставить некоторые твои милые привычки.

Док выругался. Его круглая физиономия слегка похудела и обрюзгла, так что сейчас Фатмир Шеху немного напоминал Черчилля, когда тому было лет тридцать пять.

– Работать по клиентам, как я полагаю, будешь теперь ты? – спросил он, дождавшись, пока Хофман закончит впрыскивать ему лекарство.

– У нас нет вариантов, – произнёс Хофман. – Босс сказал, что, кроме тебя, руководить технической стороной процесса могу только я. Помогать мне будут Тадеуш и Чарли со студии.

– Чарли – он же тупой громила, чем он сможет тебе помочь?

– Девок таскать и вязать он в состоянии, – сказал Карл. – А шинковать будет Тадеуш, он это любит и умеет.

– А твои ребята что станут делать?

– У ребят... – Хофман покосился на брюнета и рыжего, смирно сидевших на диване чуть поодаль, – сейчас работы тоже до чёрта. Больше никаких помпезных встреч в аэропорту Лос-Анджелеса. Все девки станут прилетать в Тихуану. А оттуда наши усатые друзья будут переправлять их сюда таким же образом, как своих нелегалов: либо морем, либо на фурах, под прикрытием груза.

– Это опасно, – проворчал Док. – Если девок сцапают рейнджеры или копы, мы лишимся сырья. Да и они могут лишнего наболтать.

– Не думаю, – подал голос Энджи. – Рейнджеры за пределами Техаса практически не работают. А копы тупы по определению. И вообще, мы лучше потеряем пару-тройку «заряженных» девок, чем одного Дока или одного меня. Да и что они смогут рассказать? Что побывали в клинике у гинеколога, и тот прописал им укол от триппера?

– Это босс так решил? – поинтересовался Док.

– Это была моя идея, – проворчал Хофман. – И босс её одобрил.