Текст книги "Потрошители в Лос-Анджелесе"

Автор книги: Марина Даркевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Они выпили, Игорь достал сигареты, предложил девушке. Та с наслаждением затянулась.

– Давно хочу бросить курить... Но с такими приключениями бросишь разве, – сказала она.

– Да уж, повезло тебе...

– А ты, наверное, постоянно жизнью рискуешь. Уже привык, да?

– Да как тебе сказать? Спидвей достаточно травмоопасный спорт. Как и вообще гонки на мотоциклах. И даже просто поездки по городу... – Игорь вспомнил сегодняшнюю безумную погоню на шоссе Пасифик. – Автомобилист по сравнению с нами в полной безопасности, он словно на железном диване катается.

– Ах, я бы так хотела попробовать прокатиться на мотоцикле, – мечтательно произнесла девушка. Игорь с удивлением посмотрел на неё, но неожиданно для себя самого сказал:

– Если хочешь, завтра . У меня пустой день будет.

Дайва улыбнулась, снова подняла стакан, где плескалось ещё немного мартини:

– За нашу встречу?

– За встречу, – с готовностью протянул руку Морозов.

Кто-то поставил на музыкальном автомате известную всем по обе стороны океана песню «Still got the blues» в исполнении Гари Мура.

– Какая прелесть! – воскликнула Дайва. – Потанцуем?

– С удовольствием, – ответил Морозов.

Девушка протянула молодому человеку руку, и оба выдвинулись на свободное пространство между столиками и барной стойкой, где медленно переминались три пары. Дайва положила Игорю руки на плечи, с наслаждением ощутила сильные ладони на своей талии и закачалась в такт знакомой мелодии. Ульмане нравилась Морозову всё больше – она действительно была красивой и гибкой девушкой. Трюкач не мог не бросить взгляд на тонкую цепочку, охватившую нежную шейку Дайвы. И на спускающийся к соблазнительной ложбинке между грудей кулончик, напоминающий не то листик, не то чуть изогнутое сердечко.

– Кажется, меня начинает отпускать, – сказала девушка. – Уж очень сильный стресс был сегодня.

– Хорошо тебя понимаю.

– А скажи, чем ты занимаешься в студии?

– Прихожу к девяти утра. Жду информацию. Часов в десять-одиннадцать выясняется, что павильон или стенд не готов, либо место для съёмок за городом не подготовлено, и потому до ланча делать нечего. Мы шляемся по Голливуду в надежде увидеть знакомые лица... Но они все днём спят, поэтому спокойно идём кушать ланч и возвращаемся в контору. К часу дня, в самую жару, начинается движуха. Все несутся работать, каждый по своим местам. Я, например, делаю несколько «восьмёрок» на мотоцикле – либо прямо на территории павильона, либо на выезде. Иногда одеваюсь в кожу, иногда – в полицейскую форму. Часам к семи-восьми вечера выясняется, что оператор накосячил, и все сцены будут пересняты завтра.

– Потрясающе. Я думала, что здесь всё происходит гладко и работает как швейцарские часы.

– Что удивительно – несмотря на весь бардак, в итоге всё получается отлично.

– А настоящие трюки ты тоже делаешь на мотоцикле? Через машины прыгаешь? Или, вот я видела в каком-то фильме, там парня прямо с мотоциклом сбросили с самолёта на парашюте, и он, как только приземлился, сразу же достал автомат и начал поливать всех плохих парней...

– Этот эпизод я помню. Но на самом деле никого из самолёта вместе с мотоциклом не выбрасывали. Сейчас в Голливуде новая фишка – так называемая «компьютерная графика». Вроде как комбинированные съёмки, только отрисованные не на плёнке, а на вычислительных машинах «Макинтош». Это очень круто получается. Но чаще всё равно приходится, как обычно, подменять актёров. Через машины я, правда, не перепрыгивал, но вот через речку случалось.

– Часто?

– Шесть... Нет, семь раз. Пришлось делать семь дублей. Причём в один день. Даже поменяли мотоцикл, потому что на четвёртом прыжке я перевернулся после приземления, и мотор после этого не завёлся.

– А ты сам как? Ты же упал, наверное?

– Да, летел метров пять.

– Сильно ушибся?

– Да так, ерунда... Колено вывернул, ребята из местных тут же подбежали, сразу вправили.

– Ничего себе... Если бы я коленку вывихнула, то так кричала бы, наверное...

– Ты же девочка...

– Угу...

Дайва теснее прижалась к Игорю, спрятала лицо в складках наброшенной на футболку гавайки, чуть сжала пальцами мускулистое плечо. Зажмурилась, когда ощутила, как одна мужская рука поднялась чуть выше, а другая – наоборот – скользнула по талии почти до попки. Блондинке нравились сильные мужчины и их стальные объятия. И неужели найдётся кто-нибудь, кто посмеет упрекнуть её за это?

 

ГЛАВА 5

Чёрный «додж», негромко урча двигателем, крался по улицам Голливуда. Почти все ночные бары и клубы уже закончили свою работу, вот-вот должен был заняться рассвет. Так что сейчас в сердце «фабрики грёз» наступил очень короткий период затишья. Лос-Анджелес, конечно, никогда не спит, а если забывается под утро в короткой дрёме, то сны ему приходят не только эротические, но и кошмарные.

Автомобиль остановился у трёхэтажного дома, в котором не было ни одного освещённого окна. Высокий длиннорукий мужчина осторожно выбрался из машины и тихо запер дверь. Осмотрелся и нырнул в тёмный переулок. Там, распугав пару крыс, вскочил на мусорный бак и ловко подтянулся на нижней секции пожарной лестницы, ведущей до самой крыши здания. Стараясь не шуметь, мужчина тихо ступал по металлическим прутьям пролётов. Вот и третий этаж. Дверь заперта на врезной замок, но уже третья отмычка сделала своё дело. Чуть пригнувшись, непрошенный визитёр прокрался по коридору до дверей, ведущих в апартменты. Левая дверь была заколочена доской по диагонали, а правая – свежевыкрашенная и оснащённая круглой ручкой замка – по всей видимости, принадлежала жилому помещению. Изнутри слышался шум воды, текущей по трубам. Человек попробовал повернуть ручку, но она оказалась заблокированной. Снова звякнуло кольцо с отмычками. Дверь беззвучно отворилась, и мужчина проник внутрь. Он не мог не отметить, что шум воды прекратился, но не придал этому особого значения. Призрачный свет начинающегося рассвета падал внутрь через окна, и ориентироваться в незнакомой квартире было довольно просто. Вот, по всей видимости, спальня...

В комнате кто-то всхрапнул. Отлично! Мужчина открыл дверь, быстрыми шагами пересёк комнату и нагнулся над кроватью, на ходу доставая платок и флакон с эфиром. Но, подойдя к изголовью, замешкался. Что-то здесь было не так...

Вероятно, сон у человека, лежащего в кровати, был достаточно чутким, потому что лёгкое похрапывание вдруг превратилось в беззвучное дыхание. Более того – где-то позади в недрах маленькой квартиры хлопнула дверь и послышались частые приближающиеся шаги.

Мужчина озадаченно отпрянул. На самом деле, что-то пошло не так! Не успел он сориентироваться и решить, как поступить, как в спальню кто-то вошёл, и в тот же миг послышался пронзительный женский визг.

*  *  *

После приятного совместного ужина с танцами и мартини логично завершить вечер в постели. Игорь чертовски соскучился по женскому обществу – ибо с американками отношения у него складывались неважно. Разве что на неделю почти сразу же после приезда в Лос-Анджелес у Морозова закрутился роман с гримёршей. Правда, девушка та была родом из Дании. Роман оказался столь же страстным, сколь и скоротечным, а затем после долгого перерыва в постели у Игоря очутилась смешливая чернокожая художница по костюмам. Таким образом, у Морозова сбылась давняя мечта, но хватило его лишь на два раза. Не сказать, что Игорь сильно уступал по темпераменту ненасытной негритянке, но некоторые сложности в их отношениях появились сразу же. Впрочем, и эта девушка никогда не смогла бы стать президентом Соединённых Штатов, поскольку родители привезли её в Калифорнию из Бразилии в возрасте четырёх лет... У Игоря сложилось впечатление, что в Голливуде эмигрантов гораздо больше, чем собственно американцев. Даже директор «Реклесса» приехал в Штаты из другой страны, судя по всему, тоже откуда-то из Южной Америки. Но вот с соотечественниками, даже условными, Игорю пока не доводилось тесно сблизиться.

Что касается Дайвы, то уже два-три дня без секса приводили её в состояние, близкое к депрессии. Хотя, конечно, не чувствуя симпатии к мужчине, она ни за что бы не прыгнула к нему в постель по своей воле. Да-да, у неё были вот такие принципы! С другой стороны, симпатичные мужчины в мире, к счастью, ещё не перевелись... И просто замечательно, что в Лос-Анджелесе быстро нашёлся один из них. Пусть и не американец.

Так что не было ничего удивительного в том, что стены маленькой квартирки, выделенной для временного проживания красивой блондинки, часов до четырёх утра внимали громким вздохам и стонам. Партнёры оказались достойными друг друга и были потому в полном восторге.

Игорь, впрочем, устал чуть раньше, как оно нередко бывает с мужчинами, даже очень крепкими и выносливыми. После душа он сразу же вырубился и начал похрапывать. Дайва не просто так отправила молодого человека в душ первым – она предполагала, что Игорю хватит нескольких минут, а сама рассчитывала наслаждаться чуть подольше. Правда, ей тоже уже хотелось спать.

И что же она увидела, выйдя из душа и пробравшись в комнату? Рядом с кроватью, где уже вовсю похрапывал русский каскадёр, стоял какой-то высокий широкоплечий тип, державший в руке что-то зловеще поблёскивающее в неверном свете раннего утра. Дайва ничего не успела сообразить, как рот её открылся словно бы сам собой и издал визг, по мощности не уступающий полицейской сирене. Вторгшийся даже дёрнулся от неожиданности. Что касается Игоря, то он моментально проснулся, увидел мужской силуэт и решил немедленно атаковать пришельца. К сожалению, незваный гость оказался весьма ловким и довольно сильным человеком. Сумев отразить хук справа, он попытался остановить Игоря прямым в лицо. Но и Морозов достаточно легко увернулся, успев при этом ударить незнакомца в кадык. Тот хрюкнул, пнул Игоря по голени, и трюкач был вынужден отскочить. Да, будучи обутым, любой окажется в преимуществе перед почти голым и совершенно босым противником. Но неизвестный не стал дожидаться развития событий, к тому же он увидел, что к нему сбоку подбирается обнажённая девушка, держащая над головой стул. Мужчина молнией метнулся к двери комнаты и через секунду покинул жилой блок. Дайва поставила стул на пол. Игорь, бранясь на родном языке, растирал руками ноющую после удара ногу.

– Интересно, кто это мог быть? – сказала девушка.

– Не сомневаюсь, что сюда проникли те, кто хочет тебя использовать в своих гнусных целях. Или просто сделать так, чтобы ты замолчала.

– Игорь, я боюсь...

– Не бойся, – ответил Морозов. – Я же здесь, с тобой рядом.

А сам задумался. Кто мог знать, где поселили Дайву? Управляющий делами студии, который проводил её сюда – это раз. Стив Ковальски – два. Хотя, если подумать, человека три со студии точно в курсе. Ковальски, по крайней мере, не мог знать ничего конкретного – ни про этаж, ни про комнату... А что Стив? Парень он неплохой, да и коп вроде как вполне приличный – вряд ли стал бы связываться с убийцами...

…Между тем Энджи гнал «додж-челленджер» прочь из Голливуда. Утреннее солнце весело играло на хромированных деталях машины и окнах зданий. Бандит про себя ругался. Какого чёрта? Откуда там взялся никому не известный парень, да ещё, похоже, готовый подраться? А он, Энджи, сплоховал! Надо было взять нож... нет, лучше пистолет, и тогда парня он бы спустил, а девку легко взял с собой. Чёрт, надо же, какая непруха вышла!

Естественно, Фатмир и Карл были недовольны.

– Провалил дело, идиот! – зашипел раненый, сидя на кровати. – Чего проще было: прийти куда сказано, вырубить девчонку и привезти её сюда! Нет, ты даже с такими пустяками справиться не в состоянии!

– Но откуда я мог знать, что девчонка уже обзавелась бойфрендом? – зарычал Энджи.

– А кто он? – поинтересовался Хофман. – Может быть, удалось узнать имя или ещё что-нибудь?

– Я снял шляпу, поклонился перед ним и представился, – огрызнулся гангстер. – Потом спросил, не будет ли так он любезен назвать имя и цель своего нахождения в девичьем гнёздышке? Он вроде бы собрался это сделать, но потом передумал и начал размахивать руками.

– Ладно, ладно! – заговорил Док. – Мало ли, может, девица назвала его имя.

– Нет, она только визжала как поросёнок...

– Хорошо, что будем делать? – спросил Карл.

– Позвони-ка шефу, – сказал Док. – Или дай мне самому с ним поговорить. Думаю, он быстрее разберётся, кто там взялся караулить нашу живую собственность.

– Я могу и сам позвонить, – сказал Хофман. – Вопрос не такой уж сложный. Правда, он спросит, как дела у нашего друга Барни. А он пока что ничего доброго не сообщил.

– Плохого тоже. Думаю, у него задача попроще будет, чем у Энджи.

А у Барни между тем дела тоже шли тревожно. На рассвете со стороны Тихуаны появилась огромная двенадцатиколёсная фура с аляповатым тентом и кабиной, увешанной гирляндами разноцветных лампочек. Гангстер, карауливший прямо на линии границы в микроавтобусе «GMC», приложил к глазам бинокль и довольно усмехнулся. Но его усмешка вдруг сползла с физиономии. Он увидел, что следом за пылящим по плоскому бездорожью грузовиком едет широкий седан, окрашенный в чёрный и белый цвета. Полиция, к такой-то матери!

Мексиканский полицейский – существо достаточно интересное и непредсказуемое. Имея зарплату порядка ста долларов в месяц, он порой даёт понять, что за определённую мзду закроет глаза, уши и рот. И плевать ему будет, что там творят на границе гринго – режут ли кого, вытряхивают ли из кого деньги или перебрасывают контрабанду из одной машины в другую. Но иногда, в зависимости от совпадения кучи факторов – погодных условий, фазы Луны, качества завтрака, а также того, дала ему или нет жена или шлюха накануне – у мексиканского полицейского внезапно обостряется чувство долга и проявляется несвойственная при обычных обстоятельствах рьяность в желании предотвратить преступление.

Интуиция подсказывала Барни, что полицейский «форд» не просто так сопровождает грузовик с вторичным живым сырьём. Конечно, внутри фуры кроме девушек находилось ещё много чего интересного – пара фаянсовых раковин с вмурованными в керамику изумрудами; несколько фунтов кокаина, заботливо рассредоточенные по бутылкам якобы с текилой (акцизные марки наклеены, пошлина уплачена), и так далее. Впрочем, вполне легального барахла там тоже хватало. Конечно, гангстера значительно сильнее обеспокоило бы присутствие полиции Сан-Диего – ибо ввоз контрабанды и прочего криминала американских копов, как правило, очень сильно возбуждает. Но не на этот раз. Видимо, никто не получил сигнала о появлении у границы сомнительного грузовика... а если и получил, то им займутся позже. А может, и нет.

У Барни, естественно, не имелось чёткой инструкции на предмет того, как быть, если мексиканцы начнут проявлять ненужное любопытство. Разумеется, он был вооружён, но стрелять по копам, даже если они из другой страны – занятие самоубийственное. Док ему сказал: «Действуй по обстоятельствам. Как на войне». Доку-то хорошо так говорить: он ведь на войне действительно бывал, и довольно долго при этом. Что, кстати, не спасло его от случайной пули в аэропорту. А ведь если подумать, с этого момента всё и пошло наперекосяк...

Фура остановилась на шоссе в сорока ярдах от пограничного знака, прижавшись к обочине и с шумом выдохнув сжатый воздух из компрессоров. Машина с полицейскими неспешно обогнула грузовик и начала приближаться к «GMC» с сидящим в нём Барни.

*  *  *

– Игорь, можно тебя на минутку?

– Слушаю, босс! – отозвался Морозов, подойдя к машущему ему рукой мистеру Монтенегро.

– Собирайся скорее. Джонни Лингвуд заболел, тебе придётся исполнить его трюк.

– Проплыть на машине под мостом?.. Без проблем!

– Отлично! Через двадцать минут будь у входа в офис. Съёмочная группа выдвигается на автобусе. Не опаздывать!

– Ни в коем случае, босс! – браво ответил Игорь и поспешил в гараж, где находился его чёрно-жёлтый «кавасаки». Игорь иногда ездил со всеми вместе в автобусе, если набиралась компания из двух-трёх коллег по опасному ремеслу. Но сегодня требовался только один дублёр. В этом случае Джонни уж точно бы поехал следом за автобусом на своём любимом «харлее». Так что и Морозов выкатил мотоцикл наружу, завёл двигатель и неспешно поехал к офису, где в автобус уже грузили аппаратуру. Притом в приличном количестве. А это значило, что мест в салоне будет не так много, и вполне возможно, кто-нибудь попросится на заднее сиденье к Игорю. Он никому не отказывал, хотя, естественно, с бóльшим удовольствием катал женскую часть коллектива... Но в этот раз Морозов ехал в одиночестве.

Место для съёмок было выбрано весьма живописное. Быстрая речка с шумом текла по камням, образуя небольшой каньон. Через него был переброшен мост длиной метров двадцать, возведённый буквально за пару дней. Издалека он выглядел красивым и прочным, способным выдержать три-четыре автомобиля, если они вдруг заедут на сооружение одновременно. Но на самом деле мост был бутафорским, для транспорта не предназначенным. Два техника сидели на внешнем пролёте, курили и всем своим видом показывали, что уже давно всё сделали. К автомобилю – старому потрёпанному «плимуту» – тоже ещё вчера приварили понтоны вместо открученных колёс, и он готов был к спуску на воду.

Согласно замыслу сценариста и режиссёра, машина должна упасть в воду и понестись по реке, в то время как в её салоне лежит якобы оглушённым исполнитель одной из главных ролей – «хорошего парня». Естественно, актёру, пусть мало кому известному, в машине делать нечего, и его должен был заменить Джонни Лингвуд, который внезапно занедужил. Злые языки уверяли, что болезнь дублёра обострилась из-за принятой вчера вечером полновесной бутылочки «Джека Дэниелса», но проверить, так ли это, никому не удалось. К тому же трюкачей в «Реклессе» сейчас оказалось достаточно, чтобы быстро заменить одного другим. Несмотря даже на то, что у Морозова был немного иной профиль. Но какие проблемы: это Эл-Эй, это Голливуд, детка, здесь удивляться нечему, тут каждый других удивляет...

Игоря, например, очень удивлял сценарий ленты, которую сейчас в спешном темпе снимали, готовя к выходу на ТВ и видеокассетах. Действие фильма происходило в Китае, но автор идеи, похоже, весьма смутно представлял, где тот Китай находится – судя по некоторым уже отснятым эпизодам, совсем недалеко от Италии. Сюжет кино Морозову казался неправдоподобным и глупым, но мнение каскадёра или, например, осветителя, естественно, никого не интересовало. Актёр, пожалуй, ещё мог вякнуть, но только из высшей «касты». Те же, кто снимался в фильмах категории «B», слова не имели вообще. Поэтому Игорь давно перестал вдаваться в подробности сюжета. Ну, автомобиль на поплавках. Ну, выскочить из люка. Ну, взобраться на мост... Сложность заключалась лишь в том, что для этого трюка был предусмотрен единственный дубль. Сразу за мостом начинался водопад – река там с грохотом низвергалась почти с тридцати метров, притом внизу имелись валуны, и «плимут» по второму разу после такого падения использовать бы уже не получилось. А дополнительный день для съёмок полёта машины в водопаде бюджетом не был предусмотрен – на днях главный продюсер в очередной раз урезал смету расходов.

Разумеется, никто не говорил, а что будет, если каскадёр вдруг не сумеет с первого раза уцепиться за нижние балки моста, к тому же сделанные такими специально, чтобы за них было легко хвататься. Случись неподготовленному свалиться в водопад вместе с машиной – и его руки и ноги пришлось бы собирать далеко ниже по течению. И даже соскочи он с крыши несущегося по воде авто – не факт, что он смог бы самостоятельно взобраться по отвесным склонам берега – любого притом. Впрочем, если бы опытный трюкач не разбился, переломы были бы неизбежны, как и долговременный выход человека из строя. Следовательно, подразумевалось, что проблем быть не может.

Прыгать Игорь должен был из люка машины. Разумеется, не сам, а с помощью специальной радиоуправляемой катапульты, установленной в салоне авто. Туго сжатые пружины в определённый момент должны были подбросить каскадёра, чтобы он вылетел через отверстие в крыше как пробка. Единственное, чего немного опасался Морозов, так это того, что пружины подбросят его слишком сильно, и он пролетит выше поперечных ферм моста, вместо того, чтобы схватиться за них руками.

...Прошло часа полтора, прежде чем установили камеры на берегах и на мосту, выверили освещение и заготовили лебёдку, с помощью которой предполагалось спустить обречённый «плимут» на воду. Морозов забрался на крышу авто и свесил ноги внутрь. Билл, старший техник, давал ему последние инструкции.

– Как только пройдёшь створ передней балки моста, сразу же соберись. Я нажму кнопку, пластина хорошенько ударит тебя по ступням, и ты вылетишь наружу, как снаряд из пушки. Всё отработано до секунды, вчера Кен уже два раза выпрыгивал.

Судя по физиономии второго техника, большого кайфа он от этих полётов не испытал, несмотря на то, что его выбрасывало на мягкий батут. Ну так студия платит сотрудникам нижнего звена отнюдь не за кайф. К каскадёрам это тоже относилось. Игорь кстати вспомнил, что после сегодняшнего съёмочного дня его счёт увеличится почти на тысячу долларов (трюк считался опасным), пятьсот из которых надо будет завтра же перевести маме домой, а остальное прогулять с Дайвой, пока эту красивую и страстную девушку не депортировали обратно в Латвию. Немного жаль, что сегодня не удастся покатать её на «кавасаки», ну и ладно, случай ещё представится, а ночью их опять ждут поездки другого рода...

Выбросив из головы излишне приятные мысли, дабы снизить до минимума риск зацепиться при вылетании через люк, Игорь ровно встал на стальную площадку и присел, чтобы в начале съёмки сцены его не было видно. Выбираться наружу надо будет позже...

Назад к карточке книги "Потрошители в Лос-Анджелесе"