Текст книги "Дети полнолуния"

Автор книги: Марина Наумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Не совсем, – честно признался Эл, нарочно заглядывая Реа в глаза, чтобы тот мог оценить его искренность. – Речь идет о явлении, которое чаще называют эмпатией. Мысль – это нечто настолько абстрактное, что прочитать ее более или менее адекватно невозможно. Вот чувства, эмоции, – это совсем другое дело.

– М-да... все равно не слишком приятно... Надеюсь, вы не обладаете этой способностью?

– Нет... У меня совсем иной дар.

– Понятно, – кивнул Реа. Его немножко задело, что осведомленность о способностях ночных людей не произвела на Эла должного впечатления. Или для ночных существ эти свойства настолько обычны, что Джоунс даже не подумал о том, что другие не обязаны о них знать? – Так вот, мистер Джоунс. Раз вы пришли сюда, надо полагать, вы готовы к сотрудничеству.

– Да, я готов обсудить приемлемые для обеих сторон его формы. – При этих словах внутри у Эла что-то сжалось. Началось...

– Вы знаете, поначалу я думал только о вашем городе и уже налаженном бизнесе – вы догадываетесь, о каком. Но, поразмыслив, я пришел к выводу, что это будет похоже... скажем, на забивание гвоздей с помощью микропроцессора. У вашего народа есть замечательные таланты, которые, направленные должным образом, могут принести большую прибыль... гораздо большую, чем можете рассчитывать вы.

– Простите, но наши запросы не слишком велики, – пожал плечами Эл.

– Не продолжайте... Я все знаю. Вы занимаетесь этим делом только для того, чтобы обеспечить себе более или менее сносное существование. Ваш народ просто хочет выжить – и мне несложно об этом догадаться. Но знаете ли, в нашем, человеческом, мире закон таков, что на самом деле шансы на жизнь дают только очень большие деньги и власть. Если вы хотите не прятаться больше по углам, а получать от жизни удовольствие, жить открыто и даже поглядывать на тех, кого вы сегодня боитесь, свысока – вам стоит пойти с нами на более близкое сотрудничество. Вы все одарены необычными способностями – но без помощи нормальных людей вам никуда не уйти ("Слышала бы его Селена!" – поежился вдруг Эл.). Кроме того, у вас есть свои женщины и дети... Подумайте о них – разве вы не хотите обеспечить им будущее?

– И что же вы предлагаете?

– Сотрудничество – вы и сами это говорили. И перспективы его настолько велики, что вряд ли будет преувеличением говорить даже о власти над миром, пусть вначале и неофициальной. Ваши способности, наши возможности и умение ими распорядиться могут творить чудеса. Я и сам сперва не поверил себе, когда попробовал их оценить, и все же, поразмыслив трезво, убедился, что это реально, стоит только взяться за дело с умом.

Эл только присвистнул: когда он попытался встать на точку зрения Реа и приблизительно оценить перспективу, на какое-то мгновение он лишился дара речи.

– Что, вы и не задумывались о таких возможностях? – усмехнулся Реа, и Эл почувствовал на расстоянии, что тот возбужден сверх всякой меры, видно, луна расщедрилась на толику способности к эмпатии и для бывшего психоаналитика. – Только не думайте, что дело у вас выгорит без меня. Вы сами знаете свои ограничения, а сговориться с другими людьми у вас не будет возможности. Я просто не могу вам такое позволить. Надеюсь, это вы понимаете?

Эл понимал. Реа не из тех, кто упустит свое. Если Эл сейчас скажет "нет" – начнется война на истребление. Но если скажет "да"...

Пот струился по спине Эла. Он не мог сделать выбор. Не имел такого права.

"Кто я, в сущности, такой, чтобы решать судьбы сразу двух народов?" трусливо подумал он, прикрывая глаза от проницательного взгляда собеседника, который, казалось, старался содрать с него кожу.

"Я – никто... Я – случайный человек... Помилуй меня, Луна, прости, Селена..."

– Что же вы молчите? – Реа попробовал усмехнуться, но волнение впервые оказалось сильнее его. Это для Джоунса стоял вопрос "сотрудничество или уничтожение"; для Реа второй вариант казался не менее удручающим, чем для детей полнолуния. Он все рассчитал, он все решил, и ставка в игре была настолько велика, что отказаться от нее было равнозначно самоубийству. Пусть его "подружка" Изабелла тоже умеет читать мысли – для осуществления всего грандиозного плана ее мало.

Реа вглядывался в сникшую и одновременно напрягшуюся фигуру Джоунса, сгорая от нетерпения услышать "да". Но наконец Джоунс покачал головой, и внутри у гангстера что-то оборвалось.

Неужели – "нет"?

– Я не могу ответить сразу, – ответил Эл. – Я просто не ожидал, что наш разговор может принять такой оборот. Мне нужно время обдумать. Если бы речь шла о бизнесе в Фануме, то я бы сказал "да". А так я просто не знаю, что ответить. Наш народ и так ненавидят, а если мы согласимся помогать вам, скорее всего, большинство людей не сможет нам этого простить никогда.

– Глупости! – потерял обычное терпение Реа. Его лицо исказила гримаса. – Власть даст вам уважение. Это больше, чем "любовь", на которую вам и так нечего рассчитывать. Вы сами станете хозяевами положения.

– Но почему вы так уверены в победе? До сих пор такие авантюры никому не сходили с рук.

– Бросьте! Вы плохо знаете нашу историю. Начало двадцатого века яркий пример того, как в Европе к власти приходили отчаянные авантюристы. Мало того, я не собираюсь заниматься и половиной тех глупостей, которые допускали они. К чему войны, охота на ведьм? Наша власть будет властью денег и спокойной неагрессивной силы, которую мы не станем демонстрировать по пустякам. Согласен, в ней будет доля власти страха и мистицизма – но только доля, rjnjhfz, eltn lth; fnmcz в разумных рамках. Вы ведь не считаете меня маньяком... доктор?

– Смотря как на это взглянуть... – криво усмехнулся Эл. – Вроде бы вы непохожи, но... половина моих коллег признала бы вас таковым сразу же после слов о мировом господстве.

– Чушь! – возмущенно перебил его Реа. – Об этом мечтает каждый политик – иначе он бы не стал ввязываться в такие игры. Просто человек должен сопоставлять свой уровень притязаний с реально имеющимися возможностями. У меня есть люди, есть капитал, есть здравый смысл. Зато я не могу знать планов своих врагов, предчувствовать, с какой стороны исходит угроза, кто может меня предать... А вы это можете. И в картах, и на бирже телепат мгновенно сколотил бы себе состояние. А деньги легко дают все остальное... Если бы я лично мог этому научиться – я отдал бы за такой дар все, что у меня есть, но приобрел бы еще больше. Вот почему вы мне нужны.

– На этапе восхождения к вершине, – хмыкнул Эл. – Потом вы благополучно от нас избавитесь.

– Тоже чушь. Защищать завоевания еще сложнее, чем приобретать. Ваш народ будет нужен всегда... пока он верен одной стороне. Я не шучу, Джоунс. Если вы откажетесь, я просто буду вынужден всех вас уничтожить на тот случай, если вы, зная о том, что я рассказал, захотите найти другого партнера. Ну так я жду. Да или нет?

Эл тяжело вздохнул. Конечно, совсем недавно он бросил бы Реа в лицо гордое "нет". Но что последовало бы за этим? Не для него лично – для тех, кто доверился ему и за кого он сейчас отвечал. Это гордый одиночка имеет право презирать опасность: что у него есть, кроме собственной жизни? Эл такого права лишился. Но сказав "да", он снова подставлял под удар невинных людей, которых было еще больше...

– Отсрочку, – тихо попросил он. – Я не могу решить сейчас!

– Один из ваших уже согласился... Так да – или нет?

– Кто?

– Не тяните время. Мое терпение не беспредельно.

– А как же вы без терпения собираетесь ворочать такими грандиозными делами?

– Замолчите! Вы просто отклоняетесь от темы. Я спрашиваю вас в последний раз: да или нет?!

Напряжение достигло предела. Голова Эла гудела.

Да – или нет. Преступники, правящие миром, – или гибель людей, ставших близкими. Или так: ночной народ – или дневной. Тот народ, что принял его и признал своим, – или тот, который он считал родным до сих пор.

– Я не слышу ответа! Да или нет?!

"Помоги, Луна! Подскажи!!!"

Элу показалось вдруг, что еще секунда – и он умрет на месте. Какой был бы замечательный выход! Но тогда придется решать Селене, а она... Эл понял, что выберет она, не разбираясь в тонкостях человеческих взаимоотношений. А он тогда не сможет даже предупредить.

Или – нет? Если бы Селена смотрела на этот вопрос однозначно, она не позволила бы выбирать ему...

– Да или нет?!

Реа уже не спрашивал – кричал.

А если согласиться для видимости, чтобы при первом же случае улизнуть, вырваться из их рук и скрыться вообще? Но как? Реа наверняка предусмотрел и такой вариант.

– Я не могу ответить. Решаю не только я, есть еще один человек... – с трудом выдавил Эл. Ему было стыдно за эти слова, словно он старался переложить груз ответственности на чужие плечи. Нет, он должен был добиться отсрочки – хотя бы для того, чтобы объяснить, за что и почему он решил погубить своих братьев и сестер...

– Не увиливайте!

На Эла смотрело лицо сумасшедшего. Наверное, Реа и сам испугался бы, увидев себя в зеркале.

И тогда взгляд нового сына полнолуния упал на окно. Всего несколько шагов – или два больших прыжка...

"Помоги, Луна!" – снова взмолился он – и внутри словно распрямилась какая-то пружина. Тело метнулось к окну, быстро, слишком быстро, чтобы его можно было остановить просто так. Реа отреагировал мгновенно. Если человек может двигаться в критические моменты с огромной скоростью – то пуля летит еще быстрее.

Эл только вскрикнул, когда на его спину обрушился неожиданный удар и от возникшей боли потемнело в глазах. Он ощутил, как разлетаются под руками на мелкие осколки стекла, как режет глаза внезапно открывшееся солнце, а потом все померкло.

51

– Простите, это вы – Рафаэль Салаверриа?

Частный детектив вздрогнул.

Перед ним стоял человек, которого он уже видел вчера возле дома доктора Джоунса.

– Меня зовут Ремблер, – между тем продолжил тот. – Я нашел вас, потому что вы так или иначе уже соприкоснулись с моим делом... во всяком случае, с делом Джоунса.

– Как вам это удалось? – на всякий случай Рафаэль отступил на шаг и положил руку на рукоятку пистолета.

– Мне сообщили о том, кто вы, в полиции, а затем я нашел ваш адрес в телефонном справочнике.

– И что же вы от меня хотите?

– Я хочу стать вашим клиентом.

– В деле о шантаже?

– Нет... Так вы пригласите меня в контору или мне придется поискать другого детектива?

– Ну что ж... – после некоторого колебания сдался Салаверриа, заходите.

Через пару минут они уже сидели в кабинете и очаровательная секретарша, принеся кофе, выставила гостю на обозрение длинные смуглые ноги.

– Так что вас привело ко мне?

– В свое время я развелся с женой, – Ремблер говорил спокойно. За последнее время ему столько раз пришлось касаться этого больного места, что он едва ли не притерпелся. – В настоящий момент она живет в Фануме и работает в клубе Кампаны. Вчера ее не было на работе, а я хотел бы с ней переговорить о своей дочери. Мою жену зовут Гертруда Ремблер. Я бы хотел, чтобы вы помогли мне ее найти.

– В клубе Кампаны? – по спине детектива пробежали мурашки.

– Я хорошо вам заплачу, – поднял на него тяжелый взгляд Ремблер. После бессонной ночи он решился наконец сделать свой выбор и был готов теперь на все.

– Нет, – зажмурился детектив. – Мне не нужны деньги. И советую вам как человек человеку – обратитесь лучше к священнику. Я не занимаюсь нечистью и привидениями, а также оборотнями, сфинксами и всем таким прочим... И вам не советую.

– Сфинксами? – удивленно посмотрел на него Ремблер. – Где вы ее видели?

– Кого?

– Девочку, которая... похожа на сфинкса. Ведь речь идет о ней? подчеркнуто холодно осведомился Ремблер, хотя его сердце учащенно забилось. Неужели этот человек видел Изабеллу?

– Ах, так вам они и нужны? – рискуя потерять любовь секретарши, Рафаэль нервно расхохотался, потом схватился за пистолет. – Вот что, мистер, думайте обо мне что хотите, но я с вами разговаривать не собираюсь. Я только что был на исповеди – и не заставляйте меня снова туда идти. Разбирайтесь сами со своей нечистью – идите в клуб, езжайте на ферму к Дугласу – только уходите отсюда!

– Благодарю, – Ремблер встал. Происходящее казалось ему настолько далеким, что он не мог даже обидеться. Почти машинально он достал из кармана несколько купюр, положил на стол и вышел, не говоря больше ни слова.

Некоторое время Салаверриа расширенными от ужаса глазами смотрел на деньги, потом прошептал:

– Зажигалку!!!

Все еще не понимая, что произошло с начальником, Беатрис протянула ему зажигалку и потом долго смотрела, как тот делает невообразимую вещь: жжет деньги прямо на столе.

Прежде чем они успели догореть до конца, она уже вызывала по телефону врача из психиатрической клиники...

52

– Он мертв, – врач-эксперт убрал стетоскоп и встал. Тотчас над трупом засуетился полицейский фотограф.

– Черт бы побрал этих быков! – выругался коп, обнаруживший тело. Никогда их нет вовремя...

– Брось, – поморщился его напарник. – Один из них погиб сегодня ночью, и весь участок, наверное, пошел на отпевание. Кроме того, насколько я знаю, сегодня кто-то пристрелил Большого Рудольфа – тоже забота... хотя ради него я бы и пальцем не пошевелил: чем меньше в городе такой мрази, тем чище воздух...

Он любил поговорить на моральные темы, но подъехавший автомобиль прервал его дальнейшие разглагольствования.

Бледный и похудевший за два дня Джейкобс выпрыгнул на тротуар.

– Что случилось?

– Труп. Пока не опознан, но ясно одно: в гостинице произошла разборка. Сложно сказать пока, что послужило причиной смерти – пулевое ранение или падение с высоты.

– Так... – Джейкобс подошел к мертвецу поближе, и ему вдруг показалось, что лежащий лицом вниз человек ему знаком. – Вы уже закончили?

– Сейчас, последний снимок, – фотограф щелкнул своим аппаратом и отошел.

Стараясь не вымазаться в крови, Джейкобс осторожно приподнял голову погибшего. Перед ним был Джоунс.

Вот и конец вражде... Джейкобс взглянул еще раз на мертвеца. Да, он не ошибся...

Странное чувство охватило его: словно из жизни похитили ее смысл. Вот был этот человек жив, был опасен как знаток человеческой натуры и вообще нечисти. Ну и что с ним стало? Очередной труп...

– Надо же, оба – в один день, – проговорил он вслух. – И Грюнштайн, и этот...

Он замолчал: из памяти всплыло упоминание о Витторио Реа.

Если окажется, что тот находится сейчас в гостинице, ломать голову над тем, кто убийца, не придется. Да и так все ясно... Хотя и жаль, что так. Жизнь вдруг показалась детективу удивительно пресной. В самом деле за что он так ненавидел этого почти незнакомого ему человека, раз его смерть не принесла никакого удовлетворения? Из-за чего? Из-за мелких неурядиц с бабами да косых взглядов дураков-коллег? Вот уж "серьезная" причина!

Джейкобс вздохнул и отправился в гостиницу. Заниматься этим делом ему больше не хотелось. Ни для славы, ни просто так. Ему просто стало скучно и одиноко.

53

Вначале все было хорошо. Изабелле выделили роскошную комнату, и человек с плоским каменным лицом принес ей ужин прямо в постель. При виде его Изабелла расхохоталась, а затем стала играть сама с собой, воображая, что она находится в шикарном ресторане. Затем "официант" – она никак не могла определить, как на самом деле называется его должность, – удалился. Дон проведал ее еще разок, но был при этом явно не в себе, думал о ее народе, но так сумбурно и невразумительно, что Изабелла ничего не могла распознать, после чего она осталась одна, и надолго. Вначале ей это даже нравилось: она немного вздремнула на непривычно мягкой кровати, потом включила телевизор и некоторое время наслаждалась бездельем и роскошью окружающей обстановки. Затем ей захотелось выйти. И вот тогда оказалось, что дверь заперта.

Удивленная Изабелла подергала ручку, затем ударила в дверь всем телом – но та не поддалась.

"Вот еще новости!" – она села перед дверью и изумленно уставилась на замочную скважину, словно желая проникнуть в нее и открыть изнутри скрытый в дверной толще механизм.

От замка пахло электричеством – вот и все, что ей удалось установить.

– И как я должна это понимать? – спросила себя Изабелла. – Я пленница? Или просто гостья? Что нужно от меня этому странному человеку?

Ответа она не знала и не могла себе его даже представить.

Изабелла не любила, а точнее, почти не умела фантазировать – она могла только толковать уже известные ей факты и поэтому растерялась вдвойне. Анализ ничего не давал – слишком мало было исходных данных; в пределах ее досягаемости не было ни одного человека, мысли и чувства которого можно было бы прощупать, так что она оказалась в полном тупике.

И комната, и картины на стенах, и кровать сразу утратили для нее весь интерес. Она сосредоточилась и начала думать.

Кто-то обязательно должен сюда зайти – хотя бы для того, чтобы принести еду. Живущие здесь дневные люди не знают страха и опасны, потому что легко могут убивать, значит, подставляться им не стоит. Ну и какой же из этого можно сделать вывод? Да никакого. Можно, конечно, постараться подчинить себе первого же посетителя – но что из этого получится? Куда она пойдет дальше?

Изабелла нахмурилась. Ее привезли сюда на машине, и она даже приблизительно не представляла, где находится: место было незнакомым, но даже сквозь стены чувствовалось, что она в городе. Значит, сначала вошедший, потом – шофер... А дальше? Дальше-то что, если нет пути назад? Уж не лучше ли остаться здесь, только попросить, чтоб ее не запирали?

Приближение человека Изабелла почувствовала издалека и мигом отлетела от двери. Почему-то ей не хотелось, чтобы ее увидели сидящей на этом месте.

Замок задвигался внутри – она скорее почувствовала это, чем услышала, – и на пороге возник Реа.

Как он выглядел! Конечно, простой человек не заметил бы в нем ничего особенного – но Изабелле стало страшно. Внутри у него все кипело, ходило ходуном, неизвестные ей до сих пор, но сильнейшие страсти устроили в нем дикую борьбу.

Она попятилась, но через шаг уперлась в диван и замерла, широко раскрыв глаза.

– Что с тобой? – прошептала она.

– А ты не видишь, не знаешь, да? – Реа резким движением захлопнул за собой дверь, и замок защелкнулся.

– Тебе надо помочь? – неуверенно спросила Изабелла. – Ты очень волнуешься... Что произошло?

– Я ездил договариваться о дружбе с вашими, но этот Джоунс... Он все испортил, – выдохнул Реа.

– А почему ты не поговорил с Селеной? Она решает все... Или это она не захотела прийти? – немного успокоилась Изабелла.

– Значит, не захотела... Так ты говоришь, нужно было разговаривать с Селеной? – оживился вдруг он.

– Конечно.

– Она на ферме?

– Да, – не задумываясь, подтвердила Изабелла. – Хочешь, я с ней поговорю? Только так, чтобы ты был рядом... Она очень на меня сердится.

– Так, значит, главная на самом деле – она... – задумчиво повторил Реа.

– Да. Она самая старая... Она жила еще до большого переселения и была с теми, кто основывал города в Новом Свете. Только она очень не любит говорить с чужими... Хотя и хочет, чтобы наши народы помирились.

– Прекрасно... Значит, мы едем к ней!

"А если она не согласится?.. Что ж, ферма – их главное логово, а со мной будут еще люди..."

54

Ульфнона пришлось будить. Селене очень не хотелось делать это, но последнее известие о смерти полицейского не позволило ей промолчать.

Судя по неловкой позе, оборотень действительно пережил бурную ночь и потом просто свалился от усталости.

Селена негромко проворчала звериную фразу (вряд ли ее можно было передать обычным алфавитом, зато любой, имевший дело с волками, наверняка узнал бы в этом сигнале нечто знакомое.) Она обращалась не к разуму – к инстинкту, и Ульфнон вскочил с места, словно подброшенный пружиной – ничто иное не могло бы повлиять на него так сильно.

– Что? – оскалил он длинные желтовато-белые клыки.

– Ты же обещал мне больше не убивать, – укоризненно посмотрела на него Селена.

– Я не убивал, – рыкнул полузверь, и шерсть на его морде разгладилась.

– Не надо обманывать меня... На это раз ты совершил еще большую оплошность: ты напал на полицейского... А они всегда мстят за гибель своих.

– Не нападал! – с трудом выговорил Ульфнон. Язык всегда слабо повиновался ему, обычно для разговора приходилось обращаться за помощью к Изабелле (Эннансина разговаривала не намного лучше).

– Об этом пишут все газеты, – Селена удрученно опустила голову. Она и сама хотела бы поверить, что это сделал не он. Но кто еще мог загрызть человека? Уж никак не робкая Энн...

– Не был там, – снова проговорил Ульфнон, заглядывая владычице в глаза, и она вдруг поняла, что он действительно не делал этого.

Это было откровением. Селена так и замерла от неожиданности. Если Ульфнон не виноват, то...

– Труди! – крикнула она.

– Что случилось? – просунулась в дверь голова Гертруды.

– Изабелла не возвращалась?

Голос основательницы колонии предательски задрожал.

– Нет, я и сама волну... – Труди не договорила, ее лицо вдруг исказила гримаса. – Что произошло?

– Труди... – Селена вздохнула. – Боюсь, что она... Она стала мстить за Джулио. Понимаешь?

– Изабелла? – поразилась женщина.

– Да. Если того полицейского убил не Ульфнон – а он этого не делал, то... Понятно, почему она не хочет возвращаться... Бедная девочка!

И она поспешно отвернулась, чтобы не наткнуться на безмолвное "Нет!!!".

55

Он открыл глаза и почувствовал, что куда-то едет. На лице что-то лежало – Эл очень быстро понял, что это ткань.

Итак, его сочли мертвым и теперь везут в морг. Не худший вариант... Он пошевелился – тело пронзила боль и только невероятным усилием воли он смог подавить крик.

Немного подождав и прислушавшись, Эл убедился, что рядом никого нет. Конечно, где-то был шофер, но... Вряд ли тот станет то и дело заглядывать за перегородку, проверяя, не сбежал ли мертвец.

Эл закусил губу и встал. Все тело ныло, боль пульсировала в боку, куда, по всей видимости, угодила пуля. Итак, он был жив... А жив ли? Ему вспомнились слова Селены, что его принадлежность не к нормальному людскому племени должна была выясниться как раз после смерти. Приподняв одежду, он взглянул на рану. Так и есть: если проследить за болевым следом, пуля наверняка должна была его убить...

"Вторая жизнь..." – не веря себе, подумал Эл.

Впрочем, сейчас было не время для раздумий. Нужно было действовать и как можно быстрее. Не ждать, пока машина приедет, чтобы застрять в полиции на целый день, – убежать прямо сейчас.

Стиснув зубы до ломоты, он подполз к двери. Она раскрылась легко наверное, создатели автомобиля не рассчитывали, что мертвецы станут заниматься подобным. Теперь оставалось дождаться, когда машина притормозит: Элу не слишком хотелось выскакивать на полном ходу. Пусть даже у него в запасе окажется еще и третья жизнь (что, кстати, еще следовало доказать) – неизвестно, сколько времени прошло до "воскресения" и сколько пройдет до того, как он придет в себя снова.

По счастью, ждать пришлось недолго: автомобиль затормозил у светофора, и Эл благополучно выскочил, несколько напугав при этом постового. Впрочем, тот был достаточно несуеверен, чтобы признать в Эле не зомби, а простого пьяницу, вздумавшего так глупо пошутить.

Итак, путь был открыт.

Эл понимал, что выглядит сейчас ужасно и дико, – но выбора не было. Нельзя было терять ни минуты.

Потом он долго гадал, какая такая сила заставила его все же сойти с пути где-то у окраины города (транспортом он решил не пользоваться, чтобы не привлечь к своей особе внимания). И все же словно кто-то невидимый толкнул его под локоть и заставил подкрасться к первой же попавшейся телефонной будке.

– Кажется, мы с вами договорились, Джейкобс, – несколько странным, словно механическим, а точнее, искусственно измененным голосом говорил в трубку человек в темных очках. – Пожалуй, лучше всего будет действовать через одну... организацию, ложа которой давно существует в вашем городе.

– Белые балахоны?

– Да... Вы придете к какому-нибудь мистеру Яку и передадите информацию. Я вас подстрахую... Приведете их прямо к Дугласу на ферму. Все, заканчиваю разговор...

Эл замер. Если вначале подслушивание казалось ему собственным нелепым чудачеством, то теперь он понял, что его направила сюда сама Луна.

Понять смысл разговора было сложно. До сих пор ему не приходилось слышать о наличии в Фануме каких-либо организаций с "ложами" (ведь не о масонах же шла речь?!), хотя, с другой стороны, о "невидимках" и детях полнолуния ему тоже не приходилось слышать раньше.

Ясно было одно: его народу угрожала какая-то новая, неведомая пока опасность. И вышедший из телефонной будки человек тоже был опасен. Новая жизнь подарила Элу и новые инстинкты: он ощущал опасность на расстоянии.

"Мистер Як" – вот это ему уже что-то напоминало. Когда он вспомнил, что, ему пришлось припустить с куда большей скоростью.

Итак, помимо мафии, против его братьев и сестер – если верить разговору – собирался выступить и Ку-Клукс-Клан!

56

– Труди, к тебе пришли! – постучала в дверь миссис Дуглас. – Какой-то человек, я его не знаю... Он уверяет, что ты должна быть тут, так что я не смогла его переубедить... Может, выйдешь?

Гертруда вздрогнула. Она совершенно не представляла себе, кто бы это мог быть. Она бросила растерянный взгляд на хмурую Селену – та только безнадежно махнула рукой: чего уж теперь, и так все кончено...

На улице стоял Ремблер. В первый момент Труди не поверила своим глазам, но ошибиться было невозможно.

– Труди! – он был взволнован, и прежняя маска уверенности на его лице исчезла бесследно. – Прости, что я пришел, но... Изабелла была у меня!

– Что?! – глаза женщины расширились.

– Я не сразу нашел тебя, пришлось обратиться к частному детективу... Труди, прости меня! Прости за все, – неуверенной походкой он приблизился и попытался ее обнять. Труди машинально увернулась и оперлась спиной о стену дома, чувствуя, как начинают дрожать ноги.

– Так ты... – язык присыхал к горлу при каждом слове. – Ты знаешь? Знаешь, да?

– Да, – она не узнала его голос, – я знаю... Но что это меняет? И вообще, я хотел сказать другое...

– Герберт! – слабо вскрикнула Труди, делая шаг навстречу. Его лицо смазалось в нечеткое пятно из-за накатившихся на глаза слез. В каком-то отчаянном порыве женщина обхватила его руками за шею и прижалась к коротко подстриженной бородке. – И ты... пришел... УЗНАВ...

– Подожди, Труди, – сдавленно проговорил он, неловко гладя ее по голове. – Может быть, ты меня сейчас оттолкнешь... Изабелла приходила и...

Он замолчал. Труди приподняла мокрое от слез лицо и заглянула ему в глаза. Смысл его слов прорвался к ней через чувства. Изабелла была у него. Пропавшая Изабелла. БЫЛА. У него... Изабелла, ставшая в эту ночь убийцей.

Труди не осуждала ее, хотя и прекрасно понимала недовольство Селены. Она сама вряд ли удержалась бы от мести в такой ситуации и где-то в глубине души даже поощряла дочь за совершенный поступок. Но то, что девочка сделала это, ни с кем не посоветовавшись, и исчезла... Вот этого Труди уже не могла пережить спокойно.

И вот Герберт знал, что с ней или где она.

– Где она? – изменившимся голосом спросила Труди. Слезы быстро высохли на ее лице.

– Труди, успокойся... Я вначале не знал и... Я и не предполагал, что она окажется такой – существом, не человеком... – Ремблер сам не ожидал, что эти заготовленные заранее слова придется произносить с таким трудом. И я вначале испугался... Поймешь ли ты это?

– Продолжай, – черты лица Труди начали застывать, придавая ему почти неприятное выражение. Она снова отстранилась, но Ремблер даже не обратил на это внимания.

– Так вот, я испугался, отшатнулся, и... она убежала, – упавшим голосом закончил он. – Я пришел, чтобы найти ее и извиниться... Труди была очень расстроена... Но я просто не ожидал! Я не мог себе представить ничего подобного!

– Так, – Труди сделала шаг назад, ее рот искривился. – Она ушла... Где она?

– Я же сказал... Я не знаю, – Ремблер растерянно развел руками.

– Ты должен знать! – неожиданно зло и резко воскликнула Труди. В ее глазах загорелся звериный огонек. – Она ушла из-за тебя!

– Пусть это глупо, но я пришел просить у вас прощения, – пробормотал окончательно смущенный Герберт.

– Просить прощения? – Труди оскалилась, показывая длинные клыки. После того, что произошло? А ты знаешь, что случилось потом? – Она вовсе не собиралась говорить об этом Ремблеру, но уже не могла остановиться. Она пошла, убила человека и скрылась. Вот что она сделала! Почему ты не уехал из города, как я тебя просила? Ты пришел – и вся наша жизнь пошла вкривь и вкось... Изабелла ушла из дому, и в лучшем случае ей предстоит теперь закончить существование в качестве подопытного кролика в одном из институтов... Или стать убийцей, хищником. Ты ведь оттолкнул ее, так?

– Ну, знаешь! – Ремблер тоже начал кипятиться. Пусть слова Труди и брошенное ею обвинение оказалось для него ударом – но терпеть оскорбления не входило в его привычки. – В конце концов, ты, как мать, тоже могла о ней позаботиться! Я ведь увидел ее впервые в жизни... А воспитывала ее ты, и вряд ли мое появление могло просто так заставить ее покинуть дом, не говоря уже... обо всем остальном.

– Замолчи, – ледяным тоном оборвала его Труди. Ей становилось нехорошо: кожа начинала болеть – тень от навеса не полностью защищала от убийственного солнца. – Или я заставлю тебя замолчать! Если с Изабеллой что-нибудь случится, я... Я не отвечаю за себя!

– Но что ты хочешь от меня? – окончательно вышел из себя Ремблер. Что я могу сделать? Послушай, я что, для этого бросил все свои дела и приехал сюда?

– Меня это не интересует, – Труди напряглась. Переживания последних дней очень сильно вымотали ее и она уже слабо контролировала себя. В ней просыпался зверь – уставший и загнанный, которому было уже просто необходимо во что-нибудь или в кого-нибудь вцепиться – и рвать зубами и когтями. Неважно кого. Все прочь с дороги!

– Послушай, Труди, брось эти глупые разговоры. Если все это правда, надо спокойно сесть и попробовать разобраться, поискать пути решения этой проблемы. Не может же быть, чтобы ничего нельзя было придумать...

– Заткнись! – зажмурилась Труди и прыгнула вперед, уже ничего не соображая. Дикая первобытная ярость кипела в ней; лишенный контроля инстинкт чуял чужака – дневного – и требовал его крови.

– Труди! – стараясь оттолкнуть ее на лету, закричал Ремблер, но острые клыки уже с силой впились в его руку.

Труди рычала, скрюченные пальцы заскребли по его пиджаку. Перед ним была самая настоящая сумасшедшая...

Наверное, он бы погиб – дети Луны умеют расправляться с дневными людьми в одиночку. Но ослепление яростью несколько задерживало развязку, хотя Ремблер практически и не сопротивлялся – только прикрывал руками лицо.