Текст книги "Суд Джульетты"

Автор книги: Марина Рощина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Аня задумчиво смотрела на него, опираясь подбородком на сцепленные ладошки.

– Как ты любишь все усложнять, Ветров, – вздохнула она. – Недоразумение, впредь будь осторожнее… Ничего ужасного бы не произошло, если бы мы с тобой по правде переспали. Что в этом криминального? Ты не женат, я не замужем… Откровенно говоря, сегодня ночью ты меня сильно удивил.

«А может, она обыкновенная маньячка, – с надеждой подумал Андрей. – Тогда это многое бы объяснило». Ох, и дурак он был вчера, когда среди ночи, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, помчался к Старцевой.

– Возможно, я удивлю тебя еще больше, – сквозь зубы начал Ветров, – если скажу, что принадлежу к типу старомодных зануд, для которых верность не просто слово. У меня есть подруга. Вчера мы с ней поссорились, но это не более чем недоразумение, которое очень скоро разъяснится.

– Ой, не смеши меня, – снисходительно попросила Аня. – Твоя Белостоцкая живет в Лондоне, а в Москву наезжает раз в полгода. Неужели она всерьез рассчитывает на верность, оставляя такого классного мужика в одиночестве? По-моему, просто наивняк.

За классного мужика спасибо, а вот остальное она сказала зря. Вмешательства в свою личную жизнь Андрей не потерпел бы даже от собственной матери.

– Во-первых, я не собираюсь обсуждать с тобой свою семейную жизнь, – Андрей намеренно сделал ударение на слове «семейную», – во-вторых, я никогда не завожу романов на работе. Принципиально.

– А в-третьих? – Старцева буквально сгорала от нетерпения узнать все жизненные принципы своего учителя.

– А в-третьих, я не люблю женщин, которые так активно себя предлагают.

– Ну ты даешь, Ветров. – Аня снова рассмеялась своим необыкновенным смехом, и Андрей отчего-то почувствовал себя полным идиотом. – Я же пошутила. Ты вообще не в моем вкусе, – добавила она, – слишком уж рассудительный. Послушай лучше, что мне удалось узнать у Пипчета…

Послышался негромкий стук в дверь и осторожное покашливание. Андрей толкнул дверь ногой. На пороге стоял Рома Тучков, щуплый веснушчатый мальчик тридцати пяти лет от роду, в прошлом чемпион Европы по спортивной гимнастике, а ныне авторитетный спортивный обозреватель. До сегодняшнего дня в особой деликатности замечен не был.

– Андрей, извини, что отвлекаю, – робко начал Тучков. – Старцева с тобой?

– Мы уже закончили, – ответил Андрей, поднимаясь. У самой двери он обернулся и внимательно посмотрел на Тучкова. – Так ты поэтому стучал? – Андрей покачал головой и пробормотал сквозь зубы: – С ума, что ли, все посходили…

Только сейчас Аня увидела, что в руках у Тучкова трубка радиотелефона. Человек-то по делу пришел.

– Тут тебя какой-то тип домогается, – виновато объяснял он причину своей бестактности. – Я ему говорю: «Она очень занята. Позвоните попозже». Нет, подай ему Старцеву прямо сейчас. Говорит, срочное дело.

– Спасибо, Ромочка. – Аня улыбнулась ему как можно обаятельней и взяла трубку: – Алло?

– Аня, здравствуй, – услышала она голос, от которого сердце провалилось куда-то в живот и застучало сильно-сильно. – Это Мирошников. Мне очень нужно с тобой встретиться.

– Зачем? – шепотом спросила Аня. От волнения у нее натурально пересохло в горле.

– Потому что я хочу знать правду. И помочь мне можешь только ты.

3

Вопреки распространенному мнению психологов, что дружба между мужчиной и женщиной абсурдна, нецелесообразна и даже вредна, Аня и Андрей по-настоящему подружились. Быстро позабыв сегодняшние ссоры и недоразумения, они сидели в маленьком ресторанчике, уплетали фруктовое мороженое и вполне мирно беседовали. Причем разговаривала больше Старцева, которая убеждала Андрея, что именно он должен пойти на встречу с Мирошниковым.

– Пойми, – уговаривала его Аня, – есть вещи, которые женщина никогда не сможет объяснить мужчине. Виталию предстоит узнать не самые приятные вещи. Его любимая женщина скрыла от него приличный кусок своей жизни – большую любовь, счастливое замужество, которое разрушила страшная авария, странную, запутанную историю с наркотиками. Поверь, для самолюбивого Мирошникова будет настоящий шок. А ты поговоришь с ним как мужчина с мужчиной, сумеешь подобрать правильные слова, чтобы как-то смягчить удар.

– Слышать подобные речи от тебя по меньшей мере странно, – усмехнулся Андрей. – Разве не ты воюешь за равенство полов?

– За равенство, но не за уничтожение различий. Мы разные, мы частенько не понимаем друг друга, но именно поэтому нам интересно вместе. Но ты опять уводишь разговор в сторону. Скажи прямо: пойдешь к Мирошникову?

– Пойду. Только если назовешь истинную причину твоего нежелания с ним встречаться. Думаешь, поверю, что ты очень боишься ранить Мирошникова неверно подобранным словом?

Аня задумалась, сделав вид, что увлеклась мороженым. Ничего не поделаешь, придется рассказать Ветрову подробности трогательного свидания с Мирошниковым в оранжерее и пьяные угрозы в ее адрес.

– Теперь ты понимаешь, почему я не хочу с ним встречаться, – вздохнула Аня, закончив рассказ. – Знаю, это глупо, непрофессионально, но ничего не могу с собой поделать.

Больше о Мирошникове они не говорили. Да и что говорить, когда все решилось само собой. Они быстренько доели мороженое и поспешили в редакцию. До встречи в баре «Невада» оставался еще целый час.

Открывая дверь в репортерскую, Аня спросила:

– Расскажешь Мирошникову про героин?

– Не знаю, – ответил Андрей. – Все зависит от…

«Воистину как начнешь день, так его и проведешь, – подумал Андрей, наблюдая, как Наташа Белостоцкая, развалившись за его столом, азартно режется в тетрис. – Обречен я сегодня с бабами разбираться».

– Андрюшка, ну куда же ты пропал? – воскликнула ничего не подозревающая Наташа. – Звонила твоим родителям, они тоже ничего не знают. Я так переволновалась…

– Все в порядке, Наташа, – успокоил ее Андрей. – Переночевал у друга.

– Ой, как хорошо, – просияла Наташа. – А я звонила папе. Он совсем на тебя не сердится, еще и меня отругал, что устраиваю истерики по пустякам. Папа ждет нас сегодня вечером на ужин. Посидим по-семейному, при камельке. Я и пиджак твой захватила, чтобы ты никуда не заезжал.

На спинке стула действительно висел его праздничный пиджак.

– Что ж, я очень рад. – Андрей глазам своим не верил. Что случилось с его капризной, взбалмошной подругой? Знай он, что Наташу так легко укротить, давно бы завис где-нибудь на недельку. В воспитательных целях.

– Так и знала, что к Мирошникову мне придется топать самой, – недовольно пробормотала Старцева, которой надоело созерцать семейную идиллию.

Андрей в замешательстве посмотрел на Наташу. Дурацкое положение. Угодишь одной – другая обидится. На выручку пришла Наташа, для которой сегодняшняя ночь поистине стала революционной.

– У тебя какие-то дела, дорогой?

– Да. Нужно заехать в бар «Невада», поговорить с одним человеком. Это недолго, минут двадцать, максимум полчаса.

– Надо – так надо. Я подожду тебя в машине, а ты разговаривай сколько нужно.

Вот так бы всегда. Как было бы легко жить и работать! Андрей надел пиджак, рассовал по карманам деньги, ключи, телефон, сигареты, попрощался с Аней и отправился на встречу с Мирошниковым. До бара «Невада» – семь минут в крутую гололедицу, но Андрей намеренно поехал длинной дорогой, чтобы спланировать предстоящий разговор. Он журналист, и беседовать один на один – его профессия. Но загвоздка в том, что он в совершенстве владел искусством добывания информации, но вот делиться ею, да еще и с заинтересованным лицом, было для него в новинку. И еще Ветров никак не мог определиться – рассказывать ли Мирошникову о тайнике с героином. Андрей подсознательно чувствовал, что спрятанный в видеокассете героин и был ключом ко всей этой истории. Вот только не знал, как правильно им воспользоваться.

Но Мирошников в этом деле был ему не помощник. Ему самому сегодня предстоит узнать, что Настя Полунина до встречи с ним прожила целую жизнь.

Вот и бар «Невада» – культовое местечко для любителей американской кухни. Прежде чем отправиться на встречу, Андрей спросил у Наташи:

– Купить тебе какой-нибудь журнальчик?

– Не волнуйся, у меня с собой «Алхимик», – улыбнулась она. – Иди с богом.

Народу в баре было совсем немного. Мирошников сидел в самом дальнем углу зала, пил кофе, закусывая традиционным яблочным пирогом со сливками, и читал спортивный журнал.

– Здесь занято, – сказал он, когда Андрей сделал попытку сесть за его столик, и буркнул недовольно: – Свободных мест вроде хватает.

– Моя фамилия Ветров, – представился Андрей. – Я коллега Анны Старцевой, тоже журналист из «Репортера». Мы вместе занимаемся расследованием убийства вашей невесты. Аня попросила меня встретиться с вами.

– А где она сама?

– У нее срочные дела в редакции, – соврал Андрей.

– Жаль, – вздохнул Мирошников. Похоже, напористой студентке удалось внести сумятицу в его устойчивую ненависть к пишущей братии. – Заказать что-нибудь выпить?

– Я за рулем. – Андрею совершенно не хотелось пить с Мирошниковым.

– Я тоже, – засмеялся тот. – Говорят, дисциплинирует. Я специально взял взаймы у сестры свою старую машину, чтобы держать себя в руках. Решил завязать, – добавил он, щелкнув себя пониже подбородка.

За столиком повисло неловкое молчание. Андрей с преувеличенным вниманием следил за игрой тинейджеров в дротики и лихорадочно пытался придумать способ подвести разговор к нужной теме. Нет, не годится он на роль ведущего доверительных разговоров. Именно поэтому Андрей всегда отвечал категорическим отказом на лестные предложения попробовать себя в качестве телевизионного журналиста. Вольготно и комфортно он чувствовал себя только наедине с чистым листом бумаги.

– Жаль, что Аня не пришла, – повторил Мирошников. – Я хотел перед ней извиниться. Когда Настя умерла, я как с цепи сорвался. Пил и днем, и ночью, только бы не приходить в сознание. И только когда ее тело украли, успокоился. Сказать почему? Я понял, что не нужен киллеру и мне ничего не угрожает. Оказывается, все это время я боялся смерти. Боялся, что киллер просто совершил ошибку и вот-вот вернется расправиться со мной. Так гадко чувствовать себя трусом, – опустил голову Мирошников.

– Нет ничего стыдного в страхе смерти. Для человека это естественно, – заметил Ветров.

– Я думал, что изменился. Нет, я всегда был трусом. Им и остался, – продолжал свою исповедь Мирошников. – Меня угораздило родиться в семье, где всем заправляла чрезвычайно настойчивая и напористая женщина – моя мать, и мне никогда не было нужды отвечать за свои поступки. С любой проблемой я мог прийти к маме, и это автоматически означало, что вопрос будет решен. Но жизнь перехитрила меня. Поставила в такие обстоятельства, что мне просто не удастся переложить на кого-то свои проблемы. Мне придется сделать это самому.

– Что сделать? – спросил Андрей.

– Отомстить за Настю. Я должен найти эту сволочь и придушить собственными руками. А дальше – будь что будет.

– Найти эту сволочь будет весьма проблематично, – резонно заметил Андрей. – Я немного в курсе официального расследования. Полный тупик. Рабочих версий немного, и те лопаются одна за другой как мыльный пузырь. Неофициально на это дело уже поставили клеймо «глухаря».

– А как продвигается ваше независимое расследование?

– Примерно так же, – дипломатично ответил Андрей. – Хотя удалось найти некоторые любопытные факты, которые, возможно, удастся раскрутить.

– Например?

– Ты, наверное, не знал, что Настя была замужем? – в лоб спросил Андрей.

– Знал, – спокойно ответил Мирошников. – Она мне сама рассказала.

Вот те раз, Старцева! Вот те два-с, Ветров. Радовались как малы дети, когда раскопали на свет божий историю, а оказывается, это секрет Полишинеля.

– И ты знаешь, что случилось с ее мужем?

– Знаю. Вскоре после свадьбы они попали в автомобильную катастрофу, и он погиб на месте. Настя, к счастью, отделалась мелкими ушибами и царапинами.

«Не вскоре после свадьбы, а в день свадьбы, – мысленно уточнил Андрей. – Но это так, детали. Главное, Мирошников все знает. Все?»

– Что тебе еще известно о нем?

– О ком?

– О муже Насти.

– Послушай, мне неприятна эта формулировка – «муж Насти». Я ее муж, не по форме, так по сути. А о нем мне ничего не известно. У меня не было большого желания вдаваться в подробности.

– Жаль, – сказал Андрей. – Будь ты чуть полюбопытнее, возможно, сейчас было бы проще отыскать «эту сволочь». Тебе что-нибудь известно о том, что муж Насти, ее первый муж, – уточнил Андрей, – имел отношение к торговле наркотиками?

– К торговле наркотиками? Он что, был сбытчиком? – воскликнул Мирошников. – Нет, я ничего не знаю. Но какое это имеет отношение к смерти Насти? Или ты хочешь сказать, что она тоже занималась этим бизнесом?

– Думаю, она вообще ничего не знала, – поспешил успокоить его Андрей, хотя сам далеко не был в этом уверен. – Но такое родство имеет весьма продолжительные последствия, а убийства в среде наркобизнеса совсем не редкость.

Мирошников надолго замолчал, переваривая новость. Андрей полез за сигаретами и вдруг вспомнил, что, переодевшись в пиджак, забыл переложить из куртки зажигалку. На всякий случай он тщательно пощупал все карманы, авось где-нибудь завалялась запасная. Позвольте, а это что? Миниатюрный «Оскар», с откидывающейся головой, который он случайно слимонил у Анны Аркадьевны. Вот и ложка к обеду! Главное, не забыть отдать ее старушке вместе с основательно выпотрошенным «Забриски-пойнт».

– Забавная вещичка. Можно взглянуть? – полюбопытствовал Мирошников.

– Пожалуйста. – Андрей протянул ему зажигалку. – Кстати, эта игрушка принадлежала Кириллу.

– Какому Кириллу?

– Мужу Насти. Первому мужу, – поправился Андрей. – Он окончил факультет кинематографии и, как все начинающие режиссеры, грезил об «Оскаре».

– Парень был весьма колоритной личностью, – криво усмехнулся Мирошников. – Пушер и будущий Тарантино в одном флаконе. Должно быть, по сравнению с ним я казался Насте серой, заурядной личностью. Ну что ж, Андрей, спасибо, что пришел. – Мирошников встал и протянул руку, давая понять, что разговор окончен. – Было очень приятно познакомиться. Надеюсь, как-нибудь встретимся еще.

– Только при более приятных обстоятельствах, – с улыбкой уточнил Андрей, абсолютно уверенный, что их встреча была первой и последней.

Мирошников расплатился за кофе и пирог и стремительно исчез за некрашеными деревянными дверями. Андрей задумчиво смотрел ему вслед. Похоже, парень и впрямь решил начать новую жизнь.

От имиджа делового человека не осталось и следа – мешковатые джинсы, простецкая рубашка в клетку навыпуск, на голове бейсболка. Надоело врать? «Давно пора», – усмехнулся Андрей и достал сигарету. О черт, он снова остался без огня – маленького огнедышащего «Оскара» унес с собой его законный наследник.

Глава 19

1

– Анька, прекрати немедленно! Видеть не могу этот ужас! – вопила Ира Калинкина, глядя на подругу.

Загорелая и похорошевшая после недельного пребывания в Ялте, она с чашкой кофе полулежала в мягком кресле и с ужасом наблюдала, как Аня, стоя на коленях, прогибалась назад, пытаясь головой коснуться пола. В Аштанга-йоге эта фигура называется «верблюд».

Упражнение получалось плохо. Накануне девушка не спала почти до двух часов ночи, ожидая, что Андрей позвонит и расскажет, как прошла встреча с Мирошниковым. Из-за страха пропустить звонок она даже отказалась пойти на свидание с Сергеем Погодиным, чем, несомненно, его обидела. Андрей не позвонил. Скорее всего, он даже не вспомнил о ней, наслаждаясь великосветской беседой в компании будущих родственников.

Слушая ленивый Иркин треп о преимуществах галечных пляжей перед песчаными, Аня вдруг прониклась отчаянной жалостью к себе. Господи, ну как она живет! Ее редакционная практика, которая больше похожа на рабство, утомительное расследование, с самого начала обреченное на провал, а вечером ей едва хватает сил доползти до кровати и провалиться в сон, как только голова коснется подушки. Нет, решено! Сегодня вечером она поедет в театр, дождется окончания спектакля и вместе с Сергеем отправится куда-нибудь развлечься. Ночные клубы и модные дискотеки им не по карману, но, слава богу, в столице хватает мест, где можно весело провести время совершенно бесплатно.

В подтверждение серьезности намерений Аня принципиально опоздала на работу. Рабочее место Ветрова все еще пустовало. Аня включила компьютер, но вместо того, чтобы заняться делом, полезла в Интернет на сайт свежих анекдотов.

Ага, как говорит Ветров, не с нашей кармой. Побездельничать ей помешала Даша Поклепова, которая объявилась в репортерской сразу после появления там Старцевой.

В последнее время это стало хорошей традицией. Аня с тревогой вспомнила разговоры о нетрадиционной сексуальной ориентации Поклеповой и живописные рассказы Ветрова о ее настойчивости, граничащей с агрессией, при вербовке новых партнеров. Тогда она посчитала его россказни очередной фазой необъявленной войны этих двоих. Однако явное предпочтение, которое оказывала ей Поклепова, заставило думать иначе.

– Наконец-то! – расцвела Даша. – У меня к тебе разговор. Пошли пошепчемся в «Шкатулку»?

– Пожалуйста, – с наигранной улыбкой согласилась Аня.

Интересно, а вообще когда-нибудь помещение конференц-зала использовалось по назначению? За время своей практики Аня ни разу не слышала о проводимых конференциях, зато шепчущие парочки уединялись там с завидной регулярностью.

– Держи, это тебе. – Из своего рюкзачка Даша достала бумажный конверт и передала его Ане. – Привет от профсоюза «Папарацци».

– От кого?!

– От профсоюза «Папарацци», – повторила Поклепова. – Неужто ты о нас ничего не слышала?

Нет, кто такие папарацци, Аня, конечно, знала. Более того, была абсолютно уверена, ни за что и ни при каких обстоятельствах не стала бы заниматься ничем подобным. Болтаться по скучным тусовкам, рискуя отхватить цирроз печени или нарваться на драку с какой-нибудь подвыпившей знаменитостью, и все только для того, чтобы получить ответ на сакраментальный вопрос: «Кто на ком?» Нет уж, увольте. Лучше уж до конца дней своих вести городскую хронику в «Репортере».

– И вовсе мы не бегаем за знаменитостями, – обиделась Поклепова. – Мы занимаемся куда более важными делами. Помнишь недавнюю отставку министра энергетики? Наша работа, – гордо сообщила Даша.

Грязная работа. Бедняга лишился кресла после публикации серии пикантных фотографий, иллюстрирующих его отдых в компании с молоденькой любовницей. Вскоре после принудительной отставки девушка таинственным образом исчезла. Поговаривали, что она была подослана специально для компрометации неугодного министра, а после выполнения задания ее попросту убрали, как отработанный материал. Если их тайный профсоюз и вправду приложил руку к этому делу, то лучше Поклеповой держать язык за зубами.

Аня вскрыла конверт и заглянула внутрь. Видеокассета. Еще одна. Что на этот раз, снова героин? Или бери круче – гексоген?

– Узнаешь, когда посмотришь, – не стала раскрывать карты Даша и доверительно добавила: – Профсоюз «Папарацци» внимательно наблюдает за тобой. И эта кассета – наш маленький подарок. Только между нами, наш босс возлагает на тебя большие надежды.

Ага, побежала раздеваться.

И все-таки, что там на видео? Если Поклепова не врет – настоящая бомба. Ждать окончания рабочего дня, извините, никакой терпелки не хватит. Ехать домой, за тридевять земель – потерять кучу времени. Аня знала, что в кабинете главного редактора имеется японская видеодвойка. Рискнуть?

– Привет! – поздоровалась Аня с секретаршей. – Шеф у себя?

– Уехал. – Юленька с хрустом разгрызала яблоко. – Будет к вечеру. А ты чего хотела?

– Мне бы минут на десять в его кабинет. Кассету посмотреть.

– Сдурела? – Юля покрутила пальцем у виска. – А что там у тебя?

– Пока не знаю. Юленька, мне бы хоть одним глазком посмотреть, стоит ли на нее время терять, – жалобно попросила Аня. – А я тебе отслужу. Ты меня знаешь.

– Ладно, – милостиво разрешила Юля, уверенная, что за Старцевой не заржавеет. – Но только на десять минут. И в бумажки на шефском столе не тырься. Знаю я вашего брата.

Опасаясь, как бы Юленька не передумала, Аня пулей метнулась в кабинет Гудковского, включила телевизор, вставила кассету в приемник и, удобно устроившись на спинке кресла, приготовилась смотреть. Сначала в кадре не было никого, кроме упитанной официантки, которая могучей спиной загораживала столик напротив камеры. Вволю наигравшись с терпением Старцевой, она медленно уплыла из кадра, и перед глазами Ани предстала более чем неожиданная картинка. За столиком сидели двое. Копна пышных белокурых волос, небрежно перехваченная черной ленточкой, обжигающий блеск серо-зеленых глаз, лукавая улыбка – красивая неуловимая женщина, которая была, и теперь в этом не приходилось сомневаться, главной героиней запутанной истории. Имя ее спутника не менее часто упоминалось в ходе расследования, но сам он на сцену пока не выходил. Теперь же вся компания была в сборе.

– Вот тебя-то нам и не хватало, – с удовлетворением заметила Аня. – Милости просим на сцену, последний герой!

2

Андрей стоял в терминале аэропорта Шереметьево и следил за тем, как, стремительно набирая скорость, мчится по бетонной полосе самолет, следующий рейсом Москва-Лондон. Убедившись, что самолет благополучно взлетел, Андрей сел в машину и поехал в редакцию.

Наташа улетела. Все их ссоры и недоразумения были позабыты, и сейчас Андрей с тоской думал о том, что ему снова придется каждый вечер возвращаться в пустую квартиру. Он знал, это чувство скоро пройдет, но до тех пор, пока его жизнь не вернется в привычную колею, он будет допоздна засиживаться на работе, набиваться на ужин к родителям, болтаться с приятелями по барам, лишь бы вернуться домой как можно позднее и сразу залечь спать.

Каждый раз Андрей давал себе слово, что эта разлука будет последней. И каждый раз его что-то останавливало. Он не понимал причины своей трусости. Он увидел Наташу три года назад на какой-то скучной вечеринке и сразу понял, что она будет для него идеальной спутницей жизни. Конечно, не потому, что они оказались в постели в первый же вечер их знакомства, и уж, конечно, не потому, что любой мужик, который видит их вместе, бросает сначала восхищенный взгляд на Наташу, а потом завистливый – на Андрея. Просто они одного поля ягоды. Учились в соседних спецшколах (Андрей в гуманитарной, Наташа в английской), потом в одном университете, читали одинаковые книги, слушали одинаковую музыку, у них полно общих знакомых, и даже их родители оказались заочно знакомы друг с другом. С возрастом начинаешь понимать, что это не так уж и мало.

Точка. Это их расставание будет последним. Он сумеет победить в себе страх перед семейными узами, сделает Наташе официальное предложение и настоит на том, чтобы она бросила холодный суетливый Лондон и вернулась домой.

Неспешное течение его образцово-показательных мыслей прервал звонок мобильного телефона. Андрей мельком взглянул на дисплей. Гудковский. Что на этот раз понадобилось его драгоценному шефу?

– Алло?

– Андрей, это Аня. Ты где?

– Еду на работу.

Вот ведь проныра! Забралась в кабинет главного редактора и преспокойно названивает с его телефона. И какая ей еще нужна практика?

– Андрей, приезжай как можно быстрее. У тебя есть минут пять.

– Слушаюсь. Разрешите включить секундомер? – недовольно бросил Андрей, но газу все-таки прибавил.

Удивительное дело, но для гаишников он сразу стал невидимкой и в мгновение ока добрался до редакции. Тугодумом Андрей не был никогда и поэтому сразу направился прямо в кабинет главного редактора, несмотря на яростные протесты Юленьки, которой не понравилось, что в кабинете ее шефа устраивают журналистские посиделки.

Ветров мгновенно оценил обстановку. Разрумянившаяся от волнения Старцева сидела на полу перед телевизором, на экране которого застыла картинка видеозаписи. Андрей пригляделся. Ба, никак старый знакомый! Пьяница и дебошир Круглов (но это в прошлом), а ныне преемник империи Бориса Станкевича что-то интимно шептал на ушко будущей невесте (судя по дате в левом углу) Виталия Мирошникова. Любопытно, знал об их знакомстве сам Мирошников? И знала ли об этом Лина Станкевич?

– Ну, что скажешь? – спросила Аня.

– Откуда у тебя эта запись?

– Подарок от профсоюза «Папарацци», – важно ответила Старцева.

– От кого?

– От профсоюза «Папарацци». – Анна повторила это с таким выражением, что всякому стало бы стыдно за свою темноту.

Только не Ветрову.

– Эта организация занимается сбором компромата, – пыталась растолковать ему Аня. – Они за кем-то следили в этом кафе, и в кадр случайно попали Настя и Круглов. Люди из профсоюза каким-то образом узнали, что я занимаюсь расследованием, и решили мне немного подсобить. Вот только вряд ли мне поможет эта информация, – грустно добавила Старцева. – Влюбленная по уши Таня Мирошникова и та не смогла разыскать Дениса, что уж говорить обо мне. Таня считает, что Круглов уехал в Штаты, и теперь понятно, почему так поспешно.

В принципе в знакомстве Полуниной и Круглова нет ничего криминального. Но совпадение довольно подозрительное. А уж для милиции, которая убеждена, что совпадения бывают только в мексиканских сериалах, сей факт автоматически переводит гражданина Круглова из разряда свидетелей в разряд основных подозреваемых, тем паче что репутация у него более чем сомнительная. Впрочем, с такой «крышей», как у Круглова, беспокоиться парню особо нечего. Никто пальцем его не тронет, даже если слово «убийца» расцветет у него на лбу огненными буквами.

– Как думаешь, что их связывает? – спросила Аня.

– Не знаю, – покачал головой Ветров.

На первый взгляд все очень просто. С одной стороны, Круглов – личность весьма сомнительная, к тому же не так давно имел крупные неприятности из-за привязанности к наркотикам, с другой стороны – Настя Полунина, в чьей квартире хранился солидный запас героина. Может, все дело в этом и не нужно ничего усложнять? Муж Насти был сбытчиком, и после его смерти она решила не бросать прибыльный бизнес, а Денис Круглов вполне мог быть одним из клиентов. Бред, конечно. Но ничего другого в голову не приходило.

– Прогони-ка еще раз пленку, – попросил Андрей.

Да, Старцева не ошиблась. Интимно воркующая парочка действительно попала в кадр совершенно случайно. Предоставив сыщикам возможность вволю налюбоваться своими фигурантами, запись резко прервалась. Точнее, ее стерли. Члены загадочного профсоюза ревностно оберегали свои тайны. Стоп, а это еще кто?

– Еще раз! – скомандовал Андрей.

Ай да пленочку подкинули братцы папарацци! Не пленочка, а настоящий семейный альбом господ Мирошниковых. А что же наша глазастая молчит, неужто не заметила?

– Как думаешь, что там делает Ратников?

– Ратников? Где? – переполошилась Старцева, нажимая кнопку обратной перемотки.

Так и есть, прохлопала.

А кто бы не прохлопал? Кто бы узнал в сидящем за соседним столиком джентльмене, более напоминающем чиновника средней руки или владельца небольшой фирмы, персонального тренера Ларисы Мирошниковой, с его вечно придурковатой улыбочкой и бегающими глазками, какие обычно бывают у мужчин, живущих на содержании. Ратников на пленке существенно отличался от реального. Перед ним лежал открытый ноутбук и пачка документов, где время от времени он делал пометки. Это только антураж или Ратников действительно работает? За время съемки он и глазом не повел в сторону предполагаемого объекта наблюдения.

– Может, он просто зашел кофе выпить, – предположил Андрей.

– Может, – согласилась Аня. – Тогда к чему маскарад? Нет, он не случайно оказался в этом кафе, – покачала головой Аня. – А Мирошникова-младшая была права – никакой он не тренер. Может, он вообще в теннис играть не умеет.

– Ну, положим, в теннис он играет порядочно, – возразил Андрей.

– Откуда ты знаешь?

– Каждый четверг я играю с ним партию в спортклубе на Остоженке. И представь себе, иногда даже выигрываю. А я играю в теннис с двенадцати лет.

– И ты до сих пор молчал? – с упреком спросила Старцева.

– А какое это имеет значение? Я ничего не знаю о Ратникове. Я знаю, что у него хорошая подача, он любит играть возле сетки, зато на задней линии чувствует себя не слишком уверенно, частенько мажет в аут, особенно если ему подавать под левую руку. Это все, что мне нужно знать о Ратникове. Сомневаюсь, что эта информация поможет тебе в твоем расследовании.

– А какое у него пальто?

Ну вот, приехали. Дурацкие вопросы – признак Старцевой. Странно, что ее интересует только пальто, а не расцветка трусов Ратникова.

– Я просто вспомнила, как Олег Савченко говорил, что у Ратникова гороховое пальто, – пояснила свой интерес Старцева. – Он сказал: «Я думал, что это сделал Ратников, а потом узнал, что у него есть гороховое пальто». Я еще тогда подумала: «При чем тут пальто?»

– Он сказал, что у Ратникова гороховое пальто или что Ратников – гороховое пальто? – уточнил Андрей.

– Может, и так. А что, тебе это о чем-то говорит?

– В дореволюционной России так называли шпиков. Может, Савченко это имел в виду?

Ратников шпион? Почему бы и нет! А в «ВитаМире» все с ног сбились, разыскивая неизвестного вредителя, укравшего их коммерческую тайну. Может, это он Олега подставил и в тюрьму упек, когда понял, что его разоблачили? Лариса Николаевна, кстати, вины своей не признала и согласилась помочь Олегу только после того, как Старцева хорошенько припугнула ее скандалом. И Таня Мирошникова удивлялась, зачем-де убогому тренеришке ноутбук за пять тысяч баксов со встроенной видеокамерой. Все сходится. Но зачем тогда Ратников почти год назад следил за Настей Полуниной? Или знакомый следователь Ветрова прав и убийство Насти Полуниной напрямую связано с деятельностью компании «Пола»? Куда в таком случае прилепить Круглова? Сплошные загадки.

– Послушай, Андрей, ты говоришь, что играешь в теннис на Остоженке. А как там с паркингом – стоянка или подземные гаражи?

– Стоянка.

– Отлично. А ты не обращал внимания, какая сумка у Ратникова?

– Большая черная «диадора». Он носит в ней ракетки, мячи, форму, полотенце – одним словом, все, что необходимо для партии в теннис.

– Замечательно. Кстати, Андрей, сегодня четверг. Ваша договоренность остается в силе? – как бы между прочим поинтересовалась Старцева.

– Да.

– Прекрасно. В таком случае, Андрей, ты не мог бы во время игры под каким-нибудь предлогом покинуть корт, зайти в раздевалку, взять ключи от машины Ратникова и передать их мне?

– Все?

– Все.

– А это ты видела? – Андрей скрутил из пальцев всем известную с детства фигуру.

– Но, Андрей, пойми, это совершенно необходимо. Я должна посмотреть содержимое ноутбука Ратникова. Поверь, я сделаю все очень быстро. Вы даже гейм не успеете закончить. Только просмотрю архив его электронной переписки, и все. А вдруг там обнаружатся концы фирмы-невидимки «Пола»? В таком случае мы будем знать, где ее искать, – умышленно добавила Старцева, зная, что Андрей не оставил надежду раскрутить эту версию.