Текст книги "История, рассказанная ночью, или добро с клыками"

Автор книги: Марина Милованова

Глава 11

Несмотря на не совсем удачное появление Сурана, пыл настырных поклонников не угас. Упрямый мужик за окном по-прежнему методично стучался головой, а в дверь после некоторой паузы забарабанили с прежней силой. Присмотревшись к охотнику и поняв, что он вполне пришел в себя после моей атаки и способен адекватно мыслить, я потрясла его за плечо:

– Слушай, а эти ненормальные вчера были такими же активными?

Пробуравив меня насмешливым взглядом, Суран медленно кивнул. Затем поднялся и улегся на кровать, отвернувшись лицом к стене. От его действий мои и без того напряженные нервы заклинило.

– Ты что это такое делаешь? – завопила я и, совершив длинный прыжок, оседлала лежащего охотника. Для достижения большего эффекта вцепилась ему в плечи и принялась трясти. – Вокруг полно озабоченных придурков, от которых у меня голова кругом идет, а ты преспокойно отворачиваешься к стене? Может, уймешь их как-нибудь?

– Спокойно, Лютена! Не бесись! – Несмотря на мою силу, Суран схватил меня за руки и, оторвав от себя, развел их в стороны. – Как любой нормальный человек, я собираюсь поспать. А ты тут панику разводишь! Не знал, что на тебя полнолуние так отрицательно действует.

Его речь вызвала у меня праведный гнев. Это я-то панику развожу? Я? Да учитывая творящийся вокруг грохот, я вообще паинька!

Очевидно, эти мысли были произнесены мною вслух, поскольку охотник захохотал. В ответ я надулась.

– Ой, какие мы обидчивые! А знаешь, когда ты сердишься, то становишься еще красивей. Может, продолжим наше знакомство более тесным образом? – развеселился Суран. – Насколько я вижу, тебе вполне комфортно сидеть на моем многострадальном боку.

– Ты не в моем вкусе. – Поморщилась я, старательно, но безрезультатно высвобождая запястья. – И бок у тебя костлявый.

– Жаль, конечно, – Суран притворно вздохнул. – Но я тебя понимаю. Когда есть выбор, можно и покапризничать. Желаю удачи!

Посмотрев в пронзительно-синие глаза, в которых прыгали веселые чертенята и напрочь отсутствовало какое-либо раскаяние, я решила сменить тему:

– Слушай, а какого дьявола они вообще сюда ломятся? Да еще и с таким упорством. И при чем здесь полнолуние? Я уже ничего не понимаю и не меньше тебя хочу спать.

– Так ты действительно еще не поняла, с кем имеешь дело? – Охотник перестал дурачиться и моментально стал серьезным. – Заметила, что в деревне нет ни одной женщины?

– Как, совсем ни одной?! А я думала, что они просто в трактир не ходят…

– Ну да, замужние дамы в основном сидят по домам, но для повышения интереса посетителей пара хорошеньких разносчиц должна быть в любом уважающем себя трактире.

Что-что, а подобные рассуждения мне и самой приходили в голову. Предвкушая немедленную разгадку какой-то необычной тайны, я придвинулась ближе и застыла в ожидании новостей. Охотник не заставил себя долго ждать и, приподнявшись, потянулся к моему лицу. Лишь в последнюю секунду я поняла, что дело нечисто, и повернула голову. Его губы мазнули по щеке.

– Досадно, но ладно! – ничуть не смутившись, выдал он. – По крайней мере, кожа у тебя действительно теплая.

Подарив ему убийственный взгляд, я слетела с кровати, воинственно сжав кулаки, с явным намерением передушить представителей мужского населения – всех подряд и одного в частности.

– Подожди, мы еще не договорили. – Понимая, что поспать ему все равно не удастся, Суран сел на кровати. – Слушай. Жители деревни в целом нормальные. Просто это скит отшельников, образ жизни которых не предполагает наличие женщин. Вот и все. А полнолуние – это так, к слову.

– Значит, точно так же они ломятся и к Джане? – заключила я, переварив информацию. – А почему же она ни разу не пожаловалась?

– Вот тут я могу сделать вполне обоснованный вывод, что отсутствие женского пола никак не повлияло на умение отшельников разбираться в нем! – хохотнул охотник.

Услышав столь сомнительный комплимент, я замолчала. На самом же деле просто не представляла, как быть дальше. Вредить людям лишь за то, что они ведут непривычный образ жизни? Но это равносильно тому, как если бы добровольно прийти в мужской монастырь, а потом пытаться всем надавать по морде. Растерявшись, я села на кровать. Ситуацию спас чертенок.

– Хочешь, я покажу, как сильно тебя люблю?

Осмыслить вопрос малыша я толком не успела, а потому по неосторожности кивнула. Последнее, что заметила, как шушерка хлопнул в ладошки. После этого вокруг закружился небольшой вихрь, скрыв от меня окружающих.

По моим ощущениям, прошло не так много времени, но когда вихрь затих, я решила, что нахожусь на лесопилке или что вокруг поработала тысяча бобров. Трактира больше не существовало. От него остались лишь воспоминания и горы мелких щепок, из которых то тут, то там выглядывали чьи-то ноги и руки. Нетронутыми остались лишь наша компания в полном составе да загоны с живностью.

Онемев от увиденного, я впала в ступор. Остальные пребывали в похожем состоянии. Джана, с выражением абсолютного удивления на лице, робко жалась к Клайву, который, желая сохранить и приумножить свою значимость в глазах подруги, старался сохранять невозмутимый вид. Это ему удавалось, но в глубине глаз все равно металось смятение. Клякса сидела на груде щепок, ошалело поводя бусинками глаз и нервно икая от резкой смены окружающей обстановки. Из нашей компании лишь Суран сохранил вменяемость и, как оказалось, чувство юмора. Посмотрев по сторонам, он подошел к чертенку и погладил того по голове:

– Потрясающе! В который раз убеждаюсь, что любовь – это страшная сила! И весьма разрушительная. Ты только в следующий раз предупреди меня заранее, чтобы я успел скрыться. Договорились?

– Она мне разрешила! – без тени смущения выдал шушерка, ткнув в меня пальцем.

Ну вот, как всегда, во всем и везде виновата только я! Впрочем, это сейчас не важно…

– Что теперь будем делать? – Юмор охотника позволил мне прийти в себя значительно быстрее, чем остальным, и в голове тревожно заплясали мысли. – Дождемся, когда люди придут в себя и прибьют нас за испорченное имущество, или свалим заранее, не дожидаясь праведного гнева жителей? Лично я за второй вариант!

– Присоединяемся! – дружно закивала юная парочка влюбленных и двинулась в сторону конюшен, проваливаясь по колено в груды опилок.

От поднятой пыли я расчихалась, а Клякса надрывно закашлялась и взлетела в воздух. Невозмутимый и вполне довольный жизнью шушерка вскарабкался мне на плечо. Чертенок был настолько легким и быстрым, что я уловила лишь мимолетное прикосновение к своей одежде. Обняв меня лапками за шею, он внимательно заглянул в глаза:

– Теперь ты довольна? Эти глупые мужчины наконец перестали стучать и оставили тебя в покое, как ты и хотела. Я рад, что смог помочь тебе!

– А-а… Э-э-э… – Опешив от неожиданной логики, я не сразу нашлась с ответом. С одной стороны, чертенок явно перестарался и следовало его отругать, с другой – меня действительно раздражал грохот, и лишь этот малыш решил мне помочь. И не его вина, что он нашел подобный способ решения проблемы единственно верным. Поэтому, собравшись с мыслями, я сказала самое правильное в этой ситуации: – Спасибо! – и улыбнулась малышу, решив все нравоучения отложить на более позднее время. К тому же на другое мое плечо приземлилась Клякса. Вид у мыши был явно озабоченный.

– Что-то случилось? – выглянув из-за моей шеи, поинтересовался шушерка.

– У меня тут вот какой вопрос. – Мышь почесала голову. – Может, попытаемся откопать еду? Окружающим она не скоро понадобится, а вот нам в дороге точно пригодится.

– Одну минуту! – Повеял легкий ветерок, и через мгновение мы с Кляксой растерянно осмотрелись по сторонам. – Этого хватит? Если нет, могу принести еще!

У наших ног из ниоткуда выросла гора съестных припасов. Мешки с крупами, банки с соленьями, кувшины с вином, блюда со съехавшей набок дичью, тугие кольца всевозможных колбас, круги сыра, пышные караваи хлеба и улыбающийся маленький чертенок сверху. Я открыла рот от изумления.

– А виноград можешь найти? – смущенно потупившись, спросила Клякса.

Чертенка сдуло ветром. Мышь слетела вниз и принялась копаться в продуктах. Едва успела подцепить ближайшее кольцо колбасы, как ее завалило тяжелыми виноградными гроздьями. Послышался возмущенный писк. Шушерка ойкнул и кинулся откапывать пострадавшую мышь. Ягоды полетели в разные стороны. Спасенная Клякса обиженно уставилась на чертенка. Тот протянул на ладошке крупную виноградину. Придирчиво изучив подношение, мышь запихнула его в рот. Мир был восстановлен.

Поразмыслив, я набрала разнообразной еды, пополнив наши запасы, прочитала над ней заклинание длительного хранения и, уменьшив, рассовала по карманам. Теперь провизии нам должно было хватить до конца путешествия. Тем временем Джана и Клайв привели коней.

Вскочив в седло, Суран первым выехал за пределы устроенного шушеркой погрома. Сладкая парочка тронулась следом. Посадив Кляксу на плечо, я пошла за ними пешком. Огибая последнюю гору щепок, внезапно услышала приглушенный стон, а присмотревшись, увидела наполовину засыпанную гитару. Разворошив опилки, я вытащила на свет менестреля и поняла, что очень не хочу оставлять его здесь. Поэтому не придумала ничего умнее, как взять музыканта с собой, правда, без его личного на то согласия. Перекинув пребывающего без сознания певца через свободное плечо и подхватив гитару, я направилась к конюшне. Когда менестрель придет в себя, ему понадобится лошадь, а значит, нужно ее взять прямо сейчас.

Глава 12

 
Высокие звезды льют холодное золото,
Ночная прохлада дарит мрак тишины.
С тобою вдвоем мы друг другом не поняты,
И друг другу от этого мы не нужны.
 
 
В молчании взглядов сплетаем в пророчество
Безотчетную грусть и усталость любви,
Добровольно уходим во власть одиночества,
Побоявшись взглянуть и сказать: «Позови!»
 
 
Испугавшись признаний, мы прячемся в тени,
Заблудившись в началах, торопим конец.
Только ночь не спасет наших чувств и сомнений,
И рассвет обнажит тайны душ и сердец.
 

Струны в последний раз откликнулись на перебор чутких пальцев, а затем умолкли. Над стоянкой повисла тишина, перемежаемая тихим треском веток в костре и пением цикад. Каждый молчал, думая о чем-то своем. Даже чертенок, подперев мохнатую щеку ладошкой, сидел у костра и, изредка вздыхая, смотрел на огонь. Окинув внимательным взглядом притихших спутников, я упрямо подавила грустные воспоминания в своей душе и решила напомнить, что до утра осталось не так много времени, как хотелось бы.

– Давайте ложиться, а то рискуем проспать до полудня и потом будем вынуждены тащиться по самому солнцепеку!

Мой голос вернул друзей к действительности, и они зашевелились. Клайв занялся лошадьми, Джана – одеялами, а мы с Сураном принялись бурно выяснять, кто из нас будет первым сторожить. В итоге нашелся помощник со стороны. Забытый на время менестрель неожиданно предложил свою помощь. Разошлись мы полюбовно – охотнику достались первые два часа, менестрелю – вторые. Я же с чистой совестью отправилась на свое одеяло. Пусть я и вампир (о чем наш певец пока еще не догадывался), но в первую очередь все-таки женщина и забывать об этом не собираюсь.

Ночь была теплой, охранный круг надежным, а рядом со мной посапывали два мохнатых клубочка – Клякса и шушерка, которого я назвала Ерошкой. У чертенка на голове между маленькими рожками был смешной чубчик, который придавал ему забавный взъерошенный вид, отсюда и имя нашлось. А вот у нашего менестреля оказалось звучное, но совершенно неподходящее ему имя Родант. На мой взгляд, такому красавцу скорее бы подошло что-нибудь более нежное и певучее, поэтому, долго не раздумывая, стала звать его сокращенным вариантом Данти. Звучало немного по-детски, но к светлому и романтичному облику менестреля это имя подходило как нельзя лучше. К счастью, сам певец нисколько не возражал против подобного имени. Боле того, очнувшись после продолжительного обморока и увидев вокруг себя нашу компанию, он несказанно обрадовался тому, что мы не оставили его, как он выразился, в глухомани, а взяли с собой. В благодарность обещал на каждом привале развлекать нас песнями. Идея была воспринята весьма положительно.

На мой взгляд, все складывалось как нельзя лучше. Мысль о том, что теперь я буду ежедневно слушать его великолепный голос, приятно грела меня. Ну и, разумеется, раз уж он примкнул к нашей компании, я собиралась в конце путешествия поделиться с ним сокровищами, если таковые найдутся. Улыбнувшись своим мыслям и крепче прижав к себе двух мохнатых соседей, я заснула в прекрасном настроении.

К сожалению, пробуждение оказалось не таким приятным. Наоборот, странным и пугающим. Извертевшись от беспокойного сна и согнав Кляксу и чертенка к спящим по соседству Сурану и Джане, я подскочила на одеяле и едва не заверещала от неожиданности. В бледном свете раннего утра надо мной склонился Данти, удерживая занесенную руку с тесаком приличного размера. Увидев, что я проснулась, он замер не шевелясь, словно превратившись в статую.

Еще до конца не справившись с волнением, я тихо отползла в сторону и аккуратно вынула нож из холодных пальцев. Певец никак не отреагировал на мое вмешательство, глядя в пространство стеклянными глазами. Создавалось впечатление, что он впал в ступор. Я легонько потрясла его за плечо.

– А? Что? – Данти встрепенулся и непонимающе уставился на меня. – Ты уже проснулась? Нужно будить остальных?

Не отвечая на вопросы, я многозначительно покачала на ладони нож:

– Это твое?

Данти побледнел, в голубых глазах заметался страх.

– Откуда ты взяла это оружие? – прошептал он.

– Боюсь, что за секунду до моего пробуждения ты хотел меня им убить! – серьезно ответила я. – Только тебе не кажется, что убивать спящего человека подло? Если хочешь, вызови меня на бой и сразись в честном поединке. А спящего убивают только трусы.

– Этого не может быть! – Растерявшись, менестрель сел на землю и посерел лицом. – Я никогда и никого в жизни не убивал! Что со мной?!

– Тише, не кричи, других разбудишь! – шикнула я на него. – Им совсем не обязательно знать о твоих дурных намерениях. Если хочешь, могу дать бесплатный и вполне толковый совет: пока все спят, уходи, чтобы духу твоего здесь не было! Остальные решат, что ты сбежал ночью. Так будет лучше, потому что, по-хорошему, я должна тебя убить за подобную выходку, но мне неохота пачкать о тебя руки. Так что послушайся меня и сваливай отсюда побыстрей!

– Но я не хочу уходить! Мне нравится с вами, – зашептал певец. – И я не хочу никому причинить зла. Прости меня! – Для большего эффекта он бросился передо мной на колени. – Забери нож, свяжи мне на ночь руки, только не гони, пожалуйста! Я не виноват! Может, мне что-то померещилось, может, бес попутал, я не знаю. Но клянусь честью, я не хотел никому причинить зла!

Ответить на эту страстную речь я не успела, потому что Суран повернулся в нашу сторону и протянул сонным голосом:

– Вы не можете подождать со своими объяснениями до полноценного утра? А если вам так уж не терпится, то прогуляйтесь в ближайшие заросли, голубки!

Вспыхнув от злости, я показала охотнику кулак, а потом зашипела на ухо менестрелю:

– Отправляйся спать и не вздумай выкинуть еще раз что-нибудь подобное. Иначе превращу в свинью! Можешь поверить, опыт подобных действий у меня имеется, и немалый. Проверять не советую!

Испуганно глядя на меня, Данти попятился к своему одеялу, а я, внимательно глядя на него, легонько подула на тесак, который моментально рассыпался в пыль. Отряхнув ладони, показала их певцу. Тот понятливо кивнул и нашел в себе силы улыбнуться. После чего лег и закрыл глаза. Некоторое время я присматривала за ним сквозь прикрытые ресницы, а затем повторно провалилась в сон. В конце концов, теперь, помня о печальной судьбе своего ножа, музыкант не рискнет соваться ко мне. Сегодня уж точно.

К сожалению, остаток сна мне испортил Мартен. Явившись ко мне в сновидении, он принялся гоняться за мной почему-то с сачком для ловли бабочек, скаля в зловещей ухмылке кривые и черные зубы и матерясь, словно пьяный разбойник, кем он в принципе и являлся. В итоге, проснувшись, я долго сидела на одеяле, приходя в себя, и настороженно вглядывалась в лица окружающих, все еще не веря, что это был всего лишь сон.

Наслаждаясь легким ветерком, я летела вместе с Кляксой и с небольшой высоты рассматривала нашу компанию. Юные голубки пребывали в прекрасном настроении и были заняты только друг другом. Охотник ерзал в седле и периодически страдальчески закатывал глаза, потому что сидевший на его коленях Ерошка успел за довольно короткое время побывать под брюхом у лошади, подергать ее за уши, от чего несчастная сорвалась в галоп, едва не сбросив всадника, и теперь донимал Сурана бесконечными вопросами. Угомонить чертенка могла только я, но в данный момент мне это было не с руки, точнее, не с крыла, поскольку я искренне считала, что встряска в виде маленького забияки пойдет охотнику на пользу. Менестрель тоже был тихим и молчаливым. Покачиваясь в седле в такт шагам лошади, он наглядно демонстрировал окружающим состояние «ушел в себя, вернусь не скоро». Взгляд в никуда и отсутствие интереса ко всем внешним раздражителям выглядели достаточно странно, но за те несколько дней, в течение которых Данти был с нами, все к этому привыкли.

На самом деле лично меня характер певца немного разочаровал. Я ожидала, что человек, который поет красивым голосом восхитительные песни, будет обладать легким и веселым характером. Но на деле оказалось иначе. Данти улыбался лишь тогда, когда пел шутливые песни. В остальное же время погружался в свои мысли, почти не реагируя на окружающих. С одной стороны, я находила подобное поведение странным. С другой – считала, что на его характер вполне мог повлиять утренний инцидент, случившийся между нами несколько дней назад. Очень неприятно ощущать себя возможным убийцей, несмотря на то что все закончилось благополучно. Теперь Данти перестал дежурить по ночам, оставив это сомнительное удовольствие мне и Сурану. Я не возражала, а вот охотник, не зная истинных причин, толкнувших менестреля на подобный шаг, периодически срывался и обзывал певца трусом и лентяем. Сидя у костра во время своих дежурств, я иногда подолгу вглядывалась в лицо спящего певца, но ничего подозрительного не находила. В итоге оставила его в покое.

Также за последние дни отношение Сурана ко мне резко изменилось. Если раньше мы, пусть и не слишком дружелюбно, но общались, то теперь он держался подчеркнуто холодно. Я не понимала причину столь резких перемен в его настроении, но решила не ломать голову над подобными мелочами. Тем более что путешествие медленно, но верно подходило к концу и теперь следовало думать о более важных вещах.

– Люта, мне кажется, что вон за теми деревьями кто-то есть! – внезапно зашептала летевшая сбоку Клякса, отвлекая меня от размышлений. – Вон и ветки качаются.

Проследив за ее взглядом, я полетела к деревьям. Вроде ничего подозрительного не нашла. Решила пролететь немного вперед, но тут по ближайшим веткам проскакала белка. Я улыбнулась. Виновница мышиного беспокойства оказалась не больше самой Кляксы и абсолютно ничем не угрожала ни мыши, ни нашей компании. О чем я, вернувшись, незамедлительно сообщила Кляксе. Мышь тут же направилась к дереву, желая увидеть белку своими глазами, а я, обогнав компанию, улетела далеко вперед.

Что ни говори, но было похоже, что об опасности друзья совершенно не думали. Одни влюблены, другой раздосадован, третий вообще потерял связь с окружающим миром. Появись в данный момент шайка разбойников, взяли бы нас голыми руками. Правда, с одной маленькой поправкой – если бы в этой компании не было меня. Но я была, а значит, ни у каких разбойников не было ни единого шанса. Впрочем, как не было и самих разбойников. Это весьма приятное обстоятельство значительно улучшило мое настроение. А когда внезапно деревья расступились и я вылетела на открытое пространство, оно резко зашкалило за отметку «лучше некуда».

Впереди, закрывая плотной стеной горизонт, возвышались долгожданные горы. Обрадовавшись, я развернулась обратно, чтобы поскорей донести радостную весть друзьям, но зависла в воздухе, наткнувшись на преграду собственных размышлений.

То, что мы подошли к горам, вовсе не являлось гарантией того, что артефакт, хранившийся у меня, заработает и выведет нас к сокровищам. Кто знает, возможно, я совершенно напрасно проделала весь этот путь. Хотя путешествие помогло мне избежать ненужной встречи с толпой охотников за нечистью, и тут нужно сказать спасибо Сурану за то, что вовремя предупредил. А насчет артефакта, как говорится, не попробуешь – не узнаешь.

Обернувшись человеком, я извлекла золотой кругляш и страницу магической книги и принялась внимательно читать. На первый взгляд все казалось простым. На второй тоже. Если верить странице, никаких проблем не должно было возникнуть. Спрятав все в карманы, я вновь обернулась мышью и полетела обратно, раздумывая но пути о том, на что потрачу свою часть сокровищ. Хотя решение было принято мною еще до отъезда.