Текст книги "Любовь играет в прятки (СИ)"
Автор книги: Марина Попович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)
«Ближе к мечте…»
« Раз!» – Начала я считать про себя в панике. Кто-то очень сильно обнимал и дышал в мои волосы.
« Два!» – Надо резко открыть глаза. Лишь бы это не муж Алины, мне будет очень стыдно и неловко.
« Три!» – Открываемся глаза… Я сказала, открываемся!
Мне захотелось смеяться и не останавливаться! Рядом со мной спала Вита или как мать ее называет Вилка. Ее носик, изрядно напоминающий горошинку, был запрятанный в моих волосах, маленькие ручки, очень загребущие, стянули с меня одеяло и обняли, как маму или сестру. Я никогда не сплю на подушках, еще с маленького возраста они меня очень раздражали и делали сон не таким приятным, особенно от подушек болит голова, шея и плечо, так что приходилось просыпаться от онемения этих частей тела, но очевидно моя маленькая сокроватница так не считала, разложа свои тоненькие беленькие волосы по всей поверхности аксессуара для сна. Мне захотелось провести рукой по ее щеке, такой милой и беззащитной она казалась, как говорит моя няня «пока спит зубами к стенке» не что иное не могло больше охарактеризовать Вилку, чем это выражение, вероятно ее особенные батарейки в одном месте тоже устали и разрядились. Витка открыла лениво глаза и все в вагоне подумали одну и ту же фразу: «Я выспалась! Пора вас полечить!». Ангелок поднял на меня глаза и таким заспанным, невинным детским голоском промурчал:
– Мне понравилось спать возле волшебницы!
Так приятно стало внутри, аж распирало из-за непонятного счастья, свалившегося на голову за одной нелепой фразы. Несколько минут, правда, показалось я – волшебница, все вокруг выглядело сном, нагло всем назло наколдованным, чтобы хоть где-то мне быть счастливой. Я получала удовольствие от поездки в зеленом горе-поезде наблюдая за обычными вещами для многих людей в окно и впервые увиденные мной огород, пробегавшая лиса среди поля и еще… только вот попрошу не хихикать там с меня, но трактор и корову видела впервые. Если это был сон, то я до сих пор в нем нахожусь и просыпаться совсем не собираюсь.
Вилка ущипнула меня, будто поняв ход моих мыслей, а после самым бесцеремонным образом укусила за живот, за что Алина очень рассердилась и ругалась, а мне было так смешно и обидно. Я ей обязательно отомщу этой маленькой непоседе! К нам поспешил Дима, и девочка, видно чуя авторитет названного папы, сразу поднялась на ноги и сделала вид, что мать ее не любит и кливетает во всех правдах и не правдах. Только теперь на девочке красовалась не красивая оранжевая пижама в серый горошек, а платье синего цвета чуть пышноватое.
Дима посмотрел на часы и к большому удивлению, обратился ко мне, напоминая собой поведение Виктории:
– Алиса!
Малая перебила, исправляя папу:
– Это не просто Алиса! Это волшебница! Только у волшебниц бывают такие волосы!
Все и всегда обращали внимание на мои рыжие яркие волосы, ни разу не крашенные, меня первое время это смущало, поэтому я пошла в салон вывести веснушки и перекрасится в русый. Передо мной в очереди сидела Лизка, услышав почему я пришла… В общем сколько криков и одновременно комплиментов в самых ярких и сочных красках больше не слышала ни где. Теперь же я свои волосы с того дня доросшие к пояснице, лелею, берегу и просто обожаю.
– Алиса, – повторил Дима, – мы через пять минут приедем уже, тебе стоит тоже приготовиться к выходу. Тебя встретят на перроне?
– Нет, меня не кому встречать. В дороге я заказала номер в гостинице, они пришлют за мной швейцаров и такси для помощи с багажом. – Мне даже было немножко стыдно говорить эту фразу, но Дима, ничуть, ни изумился, не одна складка над глазами или губами не дрогнула.
– Отлично! Дай свой номер, мы позвоним вечером убедиться, как ты доехала. Прости, но ты производишь на меня впечатление слишком наивной и не способной за собой присматривать девочки. А так, как моя дочка, – он с такой любовью произнес это слово! Каждая моя клеточка дрогнула, а мурашки на коже выглянули посмотреть на этого человека во все глаза, – полюбила тебя, поверь, это бывает крайне редко, мы с женой будем за тобой приглядывать! И не спорить тут. Звони еще раз в отель, убедись про выполнение заказа.
Мне вроде указывал посторонний человек, что и как нужно делать, а мне нравилась эта забота. Я тут же подскочила, времени на поиски футболки не было, пришлось вытащить одно из классических платьев бежевого цвета с рукавами покрова полуреглан: платье несколько облегало тело, наверху красовался мягкий вырез, а небольшой пояс особенно хорошо подчеркивал линию талии, на спине красовались тканевые складочки, подчеркивая хрупкость моего тела. Еще пару минут покопошись в чемоданах, отыскались туфли на восьмисантиметровом каблуке, чуть темнее цвета платья. Закрывая сумку, мне показалось, что что-то выпало с нее, пришлось полезть посмотреть под кровать. В углу валялся кулон, подаренный заботливым братом на Рождество – это цельная тонкая золотая цепочка с круглым оберегом из агата.
– Малышка, – поднявшись с барабанов в моей комнате, сказал брат, – это тебе, я мог не дарить и все – такое в этом духе, но это не просто очередная цяцька, надеюсь, она принесет тебе то, в чем заключается сила этого амулета.
– И что же это? – я скептически не верила в то, что золотая цепочка с каким-то камнем приносит что-то, кроме расходов на покупку ее.
– Если сбудется, узнаешь. Главное, пообещай надевать амулет.
Носить эту побрякушку мне очень не хотелось, она и пролежала в коробочке всю зиму, я даже не подумала заглянуть в сети великого Интернета, узнать о истинном значении камня, в которое верил мой брат, а зря! Там бы я узнала, что талисман из агата – притягивает искреннюю любовь, оберегая от неудач своего хозяина. Этот камень способен предотвратить неблагоприятные ситуации и несчастные случаи в жизни хозяина. Хоть это был не очередной бриллиант, но камень мне понравился, очаровал силой, прося: «Одень меня! Одень и не снимай!». Зеленый поезд должен остановиться с секунды на секунду, а я стояла будто загипнотизированная, смотря на черные и темно-красные полосы золотистого камня, которые переливались со светлыми тонами. Солнышко, просочившись сквозь бархатные занавески на окне «номера люкс в вагоне» последними лучиками этого дня, перед поглощением их багрово-пепельным закатом, придавали камню мистического вида. Одев его впервые в поезде, я ощутила какую-то магию и удовлетворенность собой. Мне важно выйти с поезда красивой для новой жизни.
Вилка проходя мимо, показала два больших пальца вверх, а дед Тимофей тоже тот еще чудак оповестил Колобка о моем переодевании. На что я услышала из громкого телефонного динамика дикий ржач и отвешенную шутку Терминатором:
– Радуйся дед! Хоть на старости насмотришься на красивых!
Если мерить мою злость и быстроту испарившегося удовольствия услышанного от моего личного детектива или лучше будет назвать стукача, я бы принялась ее измерять на примере кипящего чайника и пририсовала с анимэ пару любимых приколов – карикатур. Я медленно превратилась в чайник, который поставили на конфорку, только хозяин отошел, как с ручки пошел пар, окутавший комнату до такой степени, что даже пролезающий крот под землей нашел у себя глаза посмотреть, как я бушую, а после от перегрева – взрыв, сотрясающий всю планету. Мультипликаторы изобразили бы это: земной шар при виде из космоса дрогнул, а солнышко с удивленными глазами и летающими над ним птичками с плакатами «Мы успели сбежать с Земли», протянуло руки к нашей планете, обхватило и поставило на место.
– Дорогие пассажиры! – Пробормотало радио, очень противным, скорее всего паяным голосом, после он не внятно назвал, куда я приехала и, помолчав до полной остановки, добавил:
– Просим вас не забывать свои вещи. Всего хорошего!
Люди оживись, забыв о возможных формах этикета и прочей ерунды, отличающих человечество от своих ближайший родственников с красными пятыми точками, горил, побежали к выходу и вылетали пулей с вагонов. Компания бабушек и дедушек приняли единогласное решение поехать домой к пострадавшей даме с слуховым аппаратом от Вилки, все сравнивали невинные детские игры девочки с набегами ногайцев на земли Русского государства в конце XVIII века. Маленькая Витка – юла разрушила полвагона и спать не собиралась, только когда ею начали умиляться французы, Димка пошутил:
– Вот дочка – это злые волшебники, сейчас они прочтут заклинание и заберут тебя с собой в страшный черный люк, если не будешь случаться папу и маму!
– Меня спасет добрая волшебница! – Закричала, убегая девочка. Буквально через секунду Вилка отобрала мое одеяло, решив, что удачно спряталась – уснула.
С вагона мы выходили последние за руку с Вилкой, она категорично отказалась идти перед французами, устроила отцу настоящую женскую истерику, теперь я знаю, откуда корни растут у этого вида манипуляции перед мужественной стороной нашего человечества.
Платформа меня удивила, я ожидала полностью изменившейся станции или чего-то в этом роде, но было темно и одни длинные рейсы с информативными таблоидами о прибытии и отбытии поезда. Радостные родственники встречали всех и обнимали с такой нежностью, некоторые даже плакали от счастья увидеть любимых и дорогих им сердцу людей. Промелькнула мысль «а меня мачеха даже не проводила», но я быстро отдала думушку на съедение своим букашкам в голове, иначе расплакалась там, смотря на других. Внимательно изучив на каждое лицо, которое видела рядом с собой, я принялась примерять мысленно на себя их «одежду», чувства от встречи с встречающими их людьми: радость, поднесенное чувство наслаждения от простого человеческого взгляда на родное лицо, пыталась представить «а если бы мы поменялись телами». Для машиниста этот рейс был очередной работой, будним днем. А для меня поездка не в привычном первом классе самолета с настырными официантками, а именно в поезде, среди простых, как доска, людей, не переживающихся о цене их ужина или платья – начало, еще больше влюбляло в мир и поселило чувство легкости от принятого решения уехать.
Среди шума и балагана я с глупой властной Вилке надеждой поискала Наташу, да она не знала, что я в городе, рейс, вагон, но мне было важно, чтобы она тут стояла. Эта бы глупая баба при встрече накинулась на шею, кричала разные стервозные фразы и любимые свои словечки в стиле «фантазии нет придела». Она всегда как ляпнет! Один раз ей парень признался в любви, а эта глупышка подавилась соком от услышанного, откашлявшись, закричала на полресторана:
– И когда ты успел так влипнуть пацан? Мы же две недели знакомы!
Еще один раз Туся уловила на свой крючок «золотую рыбку магната». У нее вообще пунктик помешательства на богатых парнях, этой красотке взбрело в голову, что ей нужен миллионер и слушать меня, она не собиралась с лекциями: «Богатым быть не так уже и хорошо», если бы я призналась о своей семье, та бы сразу выпалила: «Отведи меня на ваши тусовки!».И я уверенна, после половина считали ее наивным ангелком, сострадали горестям тяжкой жизни, а вторые тихо ненавидели хамку и невежду. Самое главное после этого вечера у них бы появились клички в ее стиле, даже сложно придумать как она, но я рискнула представить: «Волосатая медуза с клювом», «Сиськатая грымза», «Няшка – хреняшка», хотя ее стиль придумывания мне уж не повторить.
Так вот, эта «Золотая рыбка» так ее любил, задаривал всеми прелестями, которые мужики подкупают доброту женщины к себе, дошло дело к первой совместной ночи, она, как и обычно это делает, подсыпала ему снотворного, а в этой рыбки явно к этому иммунитет оказался. Они целовались, он снял с себя в порыве страсти рубашку и кинул на пол, Наташе среди поцелуя понабилось посмотреть на часы и, как конь, заржала перед ним. Бедный парень ее успокаивал, успокаивал, не мог понять ее истерики, а она только смогла говорить, произнесла вслух:
– Твоя волосатая хачилендовая грудь вызвала у меня, как ты видишь, кучу эмоций!
До сего дня Наташка так и не узнала, услышал он ее фразы или нет, потому что на последнем слове мужик захрапел, можно подумать, проглотил трактор. После долго извинялся, но подруга уже переключила свое внимание на очередного потерпевшего от нее.
Дед Тимофей, нервно куря папиросы, ждал на перроне, отстав от своей компании, истерически объяснял Колобку, что его миссия закончена. Лично мне было и смешно, и противно, и забавно, и даже часть была благодарна виноделу, охраннику и контролерше за такую заботу, даже если и купленную заботу. Я расщедрилась и вручила деду несколько довольно крупных купюр, Тимофей на радостях даже вытянул свои руки вперед и принял губами позу поцелуя, но я удачно увернулась от попытки, нагнувшись поправить туфлю.
Алина, в очередной раз, вычитывая за плохое поведение дочку, старательно пыталась не рассмеяться. Как я поняла с разговора, малая, не бросая моей руки, успела сказать проходящему парню:
– А моя мама папе говорит, что только пьяные и наркоманы растягивают уши и делают татуировки и таких людей нужно лечить. Дядя вы болеете?
Димка ехидно заулыбался. Отлучившись от жены, на ходу шепотом произнес:
– Щас ты мне за все поплатишься дорогой, но сначала Вилочка тебя в форму приведет, подлечит и губки накрасит, одолжит пару перышек для благих дел во имя человечества известных только этой малой вредине!
Гот направился в сторону бабули-хозяйки питомца, даже скидку успел выторговать, обосновал это не товарным видом и сделал облик, что его дочка ни разу не причем к нервным конвульсиям. Довольный ситуацией Дмитрий и раздраженная бабуля, что повелась на провокацию парня, обменялись валютой и товаром.
– Алиса, а у меня будет писюкок! – Закричала на весь перрон малая и тыкнула мне язык, вот точно все наши причуды женские родом из большого детства, и от радости забыла о злых иностранцах, наблюдающих за ней, принялась, хлопая забавно руками в ладоши, прыгать в такт от радости, танцевать бедрами вправо – лево. Несомненно, чувство ритма она переняла у своих родителей.
Вчетвером мы покинули перрон на такси от гостиницы, по дороге я попросила водителя отвезти уставших домой. Вилка, мне показалось, что мы оба были без ума от друга и, только бы никому не признаться в этом, но она напомнила меня в детстве, только предметом моих изживаний был соседский мальчик и брат. На прощание Витка меня обняла и даже поцеловала в щечку! Дети – это особенная раса людей беззаботных и с простым и четким стимулом к победе, целям. Вилкина наивность, искренность полностью меня покорила.
– Я буду за тобой скучать, Вилка! – тихонько прошептала я ей на ушко, чтобы остальные не услышали, но она не собиралась играть в шпионов или последовать моему примеру, громко на всю машину заявив:
– А ты не скучай, волшебница, найди себе мальчика, не серьезно взрослой тети быть одной! Хочешь, я тебе помогу найти?
– Хочу! Тогда я буду приезжать к тебе в гости? Ты не против?
– Не! Я тебя познакомлю с друзьями и своей второй половинкой! Ну, все я пошла, а то мама будет ругаться!
– Веди себя хорошо, Вит! Я у мамы буду спрашивать и может, если не будешь баловаться, наколдую тебе подарок! Что ты хочешь?
– Ээээ… Я очень хочу домик для барби, а мама говорит, я не заслужила и еще…он очень дорогой.
Дима, Алина и Вилка ушли, оставив меня одну в чужом городе на заднем сидении такси. Через час машина резко остановилась у довольно скромного на вид отеля, ему далеко было к гостиницам Европы, в которых мы проживали, но эта простота нравилась и поглощала мою душу. Под ночные софиты плохо было видно здание. Вывеска сообщала: «Отель Royal». Захотелось найти в номере рояль и сыграть, играть, не переставая водить по клавишам тонкими пальцами наслаждаясь каждой ноткой, композицией и радугой звуков с тем же блаженством, умиротворением и нежностью к миру, как раньше до смерти отца. Понимание – мои руки будут фальшивить, и сбиваться первое время, период без практики мимо не пройдет, привело меня в бешенство. Я так ненавижу допускать ошибки.
Помещение отеля, как гласила вывеска, находилось в центре города, занимал небольшую площадь, но дизайнеры и архитекторы удачно поколдовали над ним. Раньше это была усадьба, тип таких я изучала в академии наук, и со всем знанием дела, меня не удивило увидеть подобный стиль конструктивизма среди этого города. Большие бетонные конструкции, комбинируемые между собой, были украшены различными узорами, скорее всего украсы появились в наши дни. Перед помещением удачно располагались парковка, пару кафе и множество клумб, на некоторых с них были замершие кущи моего любимого цветка – ромашки и вылизали милые тюльпаны.
Внутри отель порадовал объединением стилей романтизма и барокко, все – таки этот европейский стиль 17–18 века продолжает влюблять в себя до наших дней своим через мерным пафосом, поднесенным в очень красивой форме. На входе у стойки широко улыбаясь, стояли две девушки менеджера. Я честно не хотела с ними разговаривать на английском, но привычка вторая натура человека, договорилась с языком отдельно от разума, и только под конец разговора ко мне дошло, меня бы на русском бы отлично поняли:
– Добрый вечер!
Миловидная блондинка, бейджек гласил ее имя как Яна, перекривила лицо в улыбке и выглядела, точно на ней грим клоуна. Глубокий вырез декольте, на который сейчас уставились, кроме мой скромной особы еще три мужчины, обещающий, что скоро все внутреннее оттуда вывалится в самый неподходящий момент, подчеркивал дурной вкус хозяйки. Девушка считала себя более привлекательной в одежде меньше на два, а той и три размера. Ее напарница, тоже блондинка, со мной бы согласилась. Второй светловолосой стиль одежды напоминал мумию, наподобие мумий фараонов: та же худоба, анорексия (вот глядя на нее мне так захотелось поесть и побольше всего) и стиль одежды «ни кусочка тела не покажу, одену паранджу».
– Добрый. Я могу вам помочь? – с плохим произношением сказала Яна.
– Да. Я заказала президентский номер. Мне хочется расплатиться за три дня сразу. Будьте добры ключ и доставку моих чемоданов в номер.
Девушки переглянулись, проверили запись. Яна поспешила достать с кармана мобильный, попросив извинения, начала говорить по телефону:
– Дорогой, понимаешь, тут такое дело, девушка англичанка, заказала номер перед тобой… Да, я знаю, что ты постоянный клиент у нас, но сегодня облом тебе парень… ни че я не ревную, приезжай – проверь… Нет, я не могу иностранку поселить в другой номер, меня начальница уволит… Ну, Зах, не злись… Встретимся на выходных? Пока, милый.
Кто бы думал, мой язык чувствовал, что хозяйка может остаться без крыши над головой или ехать к Наташе. После двух дней в транспорте хотелось отдохнуть, от приятной головной боли. Как она назвала своего бывшего (или у них свободные отношения?) Макс? Рак? А не, Зах! Зах, я тебя сделала сегодня, мой уютный номер тебе для грязных делишек не достанется!
– Ваши ключи, двенадцатый этаж. Лифт прямо по коридору. Вещи принесут через пять минут. Что-то особенное желаете? – протараторила Катерина.
– Да. Закажите мне в номер китайской еды и сладкого, очень кушать хочу и никакого шоколада. Пускай горничная воспользуется своими ключами, чтобы занести, я буду спать. До свидания. Спасибо.
Увидев лифт, я послала все проклятия в мире на всех известных мне языках (на сегодняшний день их я знаю более пяти, не считая русского из-за постоянных путешествий и проживаний по всему миру) и еще много страшных слов дизайнеру этого места, и пошла подниматься пешком по лестнице все двенадцать этажей последующее три дня. А дело вот в чем: внутри вместо привычных всем железных или деревянных стен, красовались перегородки из зеркал по последним тенденциям вымытый, повеял легкий аромат чьих-то духов и дыма, видно его посетителей перед мной.
У каждого человека есть свои причудики, живущие в его мозгу, пиля его своими странностями. Моя же дурь выражается в боязни зеркал, аллергии на шоколад и сигаретный дым. Если два последних по понятным причинам особенностей моего организма, то спектрофобия меня преследовала параноическими шагами везде и в любое время суток. Вот у моих знакомых более объективные и понятные фобии. Наташка жутко не переносит вида крови – в детстве ей переливание делали, это отразилось психике. Моя мачеха боится пауков, если бы мой отец, как ее, был аранхологом и изучал этих насекомых постоянно дома, моя ранимая натура этого тоже не выдержала. У Лизки наступает паника в полной темноте. Но почему боятся смотреть в зеркало мне даже самой не понятно. Я не потерялась. Взяла номер Яны, очередной раз, прогулявшись вниз, и звонила ей по нужным вещам: прислать горничную убрать или пропустить курьера с едой. Я девочка спортивная, но это не значит, что мазохистка и буду выбирать с двух зол лучшее: бегать двенадцать этажей туда – назад или лифт, в котором даже закрыв глаза, видно эти зеркала.
К третьему дню, воскресенью, мне вспомнилось, что мобильный телефон, оказывается, отключен и требуется зарядки, а вместе с ним и планшет, и даже нетбук. За эти дни мои занятия в отеле были ограничены: пару раз послушала, как Яна обламывает своего «милого» с моим номером, спала больше двадцати пяти часов, еще полдня просидела в ванне и полдня ела за всю неделю прошлую и на будущую тоже. Наверное, на рецепшине решили меня прозвать в стиле «троглодит», сама же свой живот я прозвала «Жора» от слова жор, мой голод не угасал и так не хватало того суши-повара от Лизы или кухарки на домашней кухне. Выходить и ехать в ресторан не хотелось.
Включать интернет или телефон мне стало страшно. Во-первых, Наташа там явно лютует куда пропала, ей я решила позвонить после принятия моих документов в ее универ, во-вторых, Колобок и Терминатор там точно оставили пару сотен пропущенных и главное, третье, мне было не по себе, не увидеть ни одного входящего от Виктории. Последнее меня очень ужасало, свою маму я почти не помню, меня растила няня и куча слуг, но Виктория всегда считала меня своим ребенком и защищала от внешнего мира неудач. Я только недавно узнала, Антона забрали в армию по ее настоятельному совету и даже не обиделась.
Чуть помедлив в выборе решения: идти вниз в интернет – кафе или лениться и пить горячий кофе, моя внутренняя жаба приказала подняться и привести себя в порядок. Внутренний зоопарк был в ауте, что мы с Наташей сколько дней не говорили, и в одном городе будучи, не встретились. Сколько раз хотела позвонить и сказать: «Я в Рояле, приезжай», но эти дни я вымотала, как тряпка, и нужно поддерживать свой образ девочки – хрущеб, который скоро станет моим полностью. Кстати об этом, нужно найти квартиру и машину.
На сбор ушел час. Первые минут двадцать я негодовала, что в чемоданах оказались только платья и туфельки, потом еще минут тридцать приводила кучеряшки в порядок, бережно укладывая их с помощью воды и последние десять минут мне понадобились, чтобы срочно отыскать тот кулон от братца. После первого одевая этой милой, слишком не характерной для меня штучки – аксессуара меня будто подменили, чувство, что должна выходить красивой из «осажденного» номера в отеле «Рояля» преследовало по пяткам, раздражая. Элементарно когда нужно спуститься двенадцать этажей, я каждый раз готовилась минут тридцать, примерно такое же время спускалась на каблуках, пару фраз переговорив, возвращалась по лестнице назад.
Цокая каблучками на деревянных ступеньках и задыхаясь от нагрузки, неделя без тренажерного зала давала о себе знать, успешно добралась к менеджеру. В холе меня ждал сюрприз: никого не было, лишь швейцар стоял за стеклянными дверьми, за то вместо всех появилось то, о чем я больше всего мечтала – белый рояль фирмы Стейнвей (Steinway & Sons). Мои ноги собрались бежать к нему, а вот классическое черное платьице с белым воротничком, с низом юбки – карандаша не позволяло этого сделать. Возможно, нельзя садиться играть за инструмент, но в тот момент ни что не остановило бы. Наташка часто пишет такую фразу: «Это то чувство, когда у тебя текут слюни. Глядя на это, понимаешь, что уже плаваешь в них» – вот то я характеризует меня сейчас. В уме сравнив себя с быком на корриде, а в роли муллеты (красной тряпки тореадора) выступал он, предмет, выражающий мои чувства – рояль.
Если в тот момент кто-то наблюдал за странной рыжей девицей, то меня отослали б в места не столь отдаленные палаты номер шесть. Если бы со мной была Вилка, она точно оценила это как авантюру и стала руководителем полка ненормальных. Только вот малышке это простительно в меру ее лет, со мной же явно дурдом творится. Убрав распущенные волосы на спину, руки сами приняли на клавишах «исходную позицию». Правая рука проверила звучание каждой ноты, уши остались довольны звучанием слегка потрепанного инструмента годами. Внутри все скукожилось, отдавая в голове каждую из семи нот своим цвет так любимой мной радуги. Каждый цвет – это определенное чувство. Играя на инструменте главное, не только иметь слух или упорство научиться, мало знать все ноты и уметь использовать, нужно уметь чувствовать и видеть музыку. Когда гремит гроза – это никого не оставляет равнодушным, так же и с музыкой – найдите в мелодии свой внутренний мир. Свои выступления в «ВВ» я очень люблю, но мне нереально сложно играть близкие эмоции сердцу сколько раз, но именно в отеле все чувства всплыли наружу.
Первые ноты вышли робкими и застенчивыми, по – детскому наивными и скромными. Глаза закрылись и показывали мне картинку: я сижу на лугу, возле речки, качаясь на качелях, надо мною небо такое голубое– голубое и облака в виде разных зверей – на западе будто панда, на севере – дракон. Мужская рука раскачивает меня сильней и сильней, смех вырывается с горла наружу, отдаваясь эхом и пеленой по речке, рука все больше раскачивает, вторая с трепетом держит мою ладонь, только почему эти руки разноцветные, замазанные во что-то так и не понятно. К кульминации произведения, а я играла «Ближе к мечте», хотелось в разуме развернуться и посмотреть на хозяина этих рук, не нарушая воистину волшебной картинки, мои глаза кокетливо, медля повернулись и с нереальности и создаваемой во мне музыкой легкости, беззаботности, легкомыслия, мира грации и задумчивой эйфории, вырвали несколько пар рук с аплодисментами. Картинка перед глазами пропала, так хотелось увидеть того, кто хоть в воображении так близко ко мне подошел сквозь все преграды, словно именно его я ждала здесь и сейчас. Полностью весь мир исчез, когда пришлось вспомнить, где я и почему сюда пришла. Аплодисменты не утихали, я продолжала доигрывать мелодию уже на техническом уровне. Стыдно так повернуться! Мой брат бы бросил играть, повернулся и начал кричать: «Спасибо!» и кланяться, а я вот предпочитала роль серой мышки – дождаться окончание бури.
– Зах, ау, Зах! – прошептала Яна, по свое вероятности стоящая недалеко от меня с тем самым спутником. Все – таки захомутала своего принца на свидание в рабочие время! Не зря такой вырез в людное место носит! Но Зах был увлечен другим и она даже поклацала пальцами, наверное, перед его лицом, – Зах, милый, у нас дела! Пошли!
Что сказал ее ненаглядный Зах, я уже не слышала, но сообразила по ответу менеджера:
– Да, это та девушка, что заняла наш любимый номер… Что значит, тебе нужно идти? Зах, на тебе лица нету! Радость моя, хочешь массаж? Пошли наверх…
Доиграв последнюю нотку, меня прям распирало от любопытства посмотреть на этого так наслышанного мною «Заха милого» за эти дни, но когда повернула голову назад, на щеках появился легкий румянец, не свойственный моему типу кожу, за спиной стояло человек двадцать – тринадцать и все смотрели на меня, улыбаясь. В памяти бликами пронеслись картинки с концертов, смениваясь, как слайд шоу. Ни Яночки, ни ее Заха видно не было, в стороне дверей через стекло виднелось, как менеджер бежит к белой машине своего избранника. Мне тогда стало не по себе, я чувствовала свою ответственность за ситуацию и непосредственную вину в расстройстве Яны, а, возможно, злость. Но я же не принимала в этом участия!
Моя «публика» смотрела и хлопала, правда, уже на пару тонов тише. Катя, напарница блондинка, подбежала и смотрела мне в глаза, как на бога.
– Блин, я же французский учила только, как мне с ней поговорить, пока та белобрысая бегает за своим мажором? – спросила Катя у швейцара.
Уголки моих губ дрогнули. Разум собирался выдать на французском фразу «Извините, возможно, нельзя было трогать инструмент, но мне так захотелось поиграть», а язык, отдельно живущий орган, решил русский сойдет:
– Катя, вы бы не могли мне помочь? Я пришла, а тут никого не было и уж простите, не удержалась немножко поиграть.
Если сказать Катя изумилась, подняв брови и приоткрыв немножко ротик, попятилась с еще большой силой на меня смотреть, то я в миллиарды раз уменьшу ее искреннее удивление. Девушка просто ошалела, выглядела, как статуя Венеры оцепеневшая и неподвижно каменная.
– Катя?
И как же вывести эту глупую с транса?
– Да. Вы очень хорошо играете. Вы музыкант? – полегчало девушке, а я готовилась к методам Вилки…
– Нет. Я психолог будущий. Катя, вы не подскажете, где находится лучшее агентство по недвижности в вашем городе? Я бы воспользовалась интернетом, но нет возможности.
– Одну минуточку. – Девушка принесла из-за столика листочек с адресом и названием агентства. Она смотрела на меня, глазами готовыми съесть взглядом.
– Вы очень милая, Катя. Спасибо. Ваш отель может дать мне водителя и машину на день?
– Да. Подождите пару минут.
Катюша позвонила водителю и попросила меня занять свободное кресло ожидания, а чуть смущенней добавила, что я могу поиграть пока им. Мне пришлось любезно отказаться от заманчивой идеи. Развернув голову в сторону рояля, я мысленно вытянула руки на два метра, а то и на все три к музыкальному инструменту и сыграла в голове кульминационную часть в ми миноре мелодии собственного сочинения, которую мы с братом готовили на большое турне с группой. Как же я за музыкой скучала! Почему тогда первая ушла «со сцены», а теперь, в этом городе просто окрыляет и тянет играть до онемения, до боли и отказа рук? Может, это кулон так действует? Не знаю точно, но обязательно еще сыграю, а лучше куплю в квартиру себе музыкальных инструментов или попрошу мать прислать контрабас на новый адрес.
Яна вернулась минут через десять, вся на нервах и с глазами на мокром месте. Я, считающая себя виновником, не могла просто сидеть и смотреть на страдающую девушку.
– Яна, я могу тебе чем-то помочь? Не удивляйся так, случайно поздоровалась на английском первый раз, по привычке и пошло… – поспешила я отвлечь девушку, но эта только обрадовалась, что сможет в полной мере нажаловаться на отказавшегося от ее массажа.
