Текст книги "Любовь играет в прятки (СИ)"
Автор книги: Марина Попович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)
Кроме этих трех комнат были еще оборудованы по последнем писке моды ванна и итальянская кухня. Три коридора в античном стиле ведущим в приемную для гостей. Чуть дальше была лестница, ведущая в мои три самых любимых и больших комнат: спальную (с еще одной ванной для меня лично), библиотекой соединенной с музыкальным залом.
Библиотека нашего семейства Тарахановых могла утереть нос одной из лучших в городе! Некоторые книги были представлены в оригинале. Стены украшены семейными фотографиями и моими любимыми картинами приобретенных семь лет назад на благоприятном вечере для детей сирот. После знакомства с сиротой, я в меру возможностей времени, отвозила игрушки и одежду по детским домам и посещала благотворительные вечера. Сейчас на стене красовались три картины современного художника стиля экспрессионизма – Захариус. Правда, самые картины на выставке представлял его доверенный человек. Я никогда не видела того, кто рисовал их для меня, но в восторг от исполнения шедевров – зашкаливал по сей момент. Можно считать это моим заскоком или пунктом, но я никогда не лезу в жизнь известных личностей. Поэтому никогда не разрешала посмотреть себе о любимой группе или вот, например, портрет человека художника.
Библиотека стиля романтизма, которого было не заметно из-за книг по всех девять на двенадцать метров, еще хвалилась своим фортепиано посредине комнаты от него недалеко стоящими барабанами, скрипкой и контрабасом.
С пяти лет в наш дом приходили уважаемые преподаватели музыки. Мы с братом заслушивались великолепной игры на музыкальных инструментах, и стремились быть еще лучше, виртуозней, чем просто отличный учителей. Не скромно так говорить, но так и случилось. Оба насколько увлеклись музыкой, что только и мечтали о ней: ели с музыкой, спали с музыкой, учились с музыкой, гуляли тоже с ней. Все преподаватели нахвалили наше идеальное чувство ритма, абсолютный слух и даже хорошо поставленный голос, переданный нам в наследство от матери и отца, тоже музыкантов в молодости. К пятнадцати годам я идеально играла длинные сюиты на память, освоив фортепиано и контрабас. Еще немножко я могу сыграть на скрипке, но перед этим нужно будет по репетировать. Брат, мечтающий стать рок звездой, освоил барабаны и клавишные. В свое совершеннолетие по очереди мы получили приглашения в лучшие консерватории страны, а меня из-за заграницы приглашали.
Отец был против, чтобы одобренные дети полностью жили музыкой, предложил нам альтернативу. Мы вдвоем, вместе с Лизкой и ее братом, сделали собственную группу и занимались ею после учебы. Играли легкий рок, записали два альбома и поездили по стране с турне год. Главным условием отца было – маски на всех в группе и полная засекреченность – кто они и чем живут. Пару раз журналистам приходилось вынюхивать правду, но их ждала или взятка, или это был один из журналистов отца Лизы. Он получал повышение и забывал, кто такие эти из группы «Black Birds», прозванные в народе ВВ. Группу пришлось «закрыть», когда умер отец. После этого я больше не играла ни на чем. Пару раз видела брата стоящего у барабанов часами, но так и не решающего показать свое мастерство. Я еще до сих пор слышала по радио песни «ВВ» и отмечала про себя отличную слаженность нас, как музыкантов.
Конечно, Лизка часто не дотягивала на гитаре из-за своих ногтей, которые отказалась наотрез отдавать на благо искусства, но она писала отличные тексты песен. Там где Лизавета партию не дотягивала – ее брат вытаскивал, удачно балансируя, было не заметно ошибок.
Разговор с мачехой не заладился сразу. Женщина пребывала в плохом настроении от проблем на работе. Я не любила ходить все около и принялась прямо все рассказывать:
– Виктория, ты утром дала мне выбор: или деньги и твои условия, либо квартира и делай что хочешь. Я купила билеты, забрала документы с университета для перевода в другой город. Завтра еду, будь добра не блокировать мою карточку до покупки квартиры и машины.
Названая мать принялась ругаться, но с криков было понятно, что ее волнует только то, что дочка теперь не выйдет замуж за сынка Петра Ивановича.
– Спасибо, что поинтересовалась, куда я еду и что буду там кушать без наследства. Благодарна за волнение обо мне. Завтра я покину дом. – обиженно съязвила я, рассматривая красную рыбину.
Обнаглела мамочка в край! Она замолчала, а минут через пять обдумавши, продолжила:
– Хорошо. Хорошо, что тут нотариус и адвокат. Мы, составим договор, впишем все обязанности сторон и едь в свой город.
Если бы ученые мерили удивление градусником, они бы удивились, когда тот зашкалил и лопнул от негодования. Но то, что я могу внести в него свои пункты, немножко взбодрило.
– Хорошо… мамко.
В полночь мы, обе стороны, пришли к общему выводу и получили по дубликату заявления. Если бы кто-то увидел эту писанину – решил, что богатые сходят с ума по-своему. Лишить меня денег отца родительница не могла, но вот ограничить доступ их к ним – это да. В договоре шлось о следующем:
договор N1
Место заключения
Дата заключения.
Евитива Виктория, являющая приемной матерью Тарахановой Алисе, подписывает с дочкой договор на основании решения конфликтных ситуаций.
Заключили настоящий договор сотрудничества сторон о нижеследующем:
1. Предмет договора – Договоренность сторон конфликта.
1. В соответствии с «Договором» Евитива Виктория обязуется купить Имущество, указанное в п. 1.2 «Договора»
2. В «Спецификации Имущества», являющейся неотъемлемой частью «Договора», «Сторонами» определены:
наименование «Квартира»
количество «Одна»
стоимость «На выбор Тарахановой Алисы»
3. Евитива Виктория, гарантирует, что откажется от всех попыток выдать дочку за выгодного будущего зятя до тех пор, пока Тараханова Алиса сама об этом не попросит
4. Климова Виктория, ограничивает банковский счет карточки Тарахановой А. на свое усмотрение каждый месяц.
5. Обе стороны обязуются не показывать договор никому.
Срок действия договора
– «Договор» вступает в силу с «Дата» или событие начала действия договора и действует неограниченно
Порядок расчетов
– Оплата по «Договору» осуществляется каждый месяц.
Ответственностьсторон
1. «Стороны» несут ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязательств по «Договору» в соответствии с «Договором» и законодательством России.
2. Неустойка по «Договору» выплачивается только на основании обоснованного письменного требования «Сторон».
Основания и порядок расторжения договора
1. «Договор» может быть расторгнут по соглашению «Сторон», а также в одностороннем порядке по письменному требованию одной из «Сторон» по основаниям, предусмотренным «Договором» и законодательством.
2. Расторжение «Договора» так же возможно при одобрении Тарахановой В. Избранник Тарахановой А.
Адреса и реквизиты сторон
Евитива В.В, юридический адрес – Юридический адрес; почтовый адрес – Почтовый адрес; тел. – Телефон; факс – Факс; e-mail – E-mail; ИНН – ИНН юридического лица; КПП – КПП; ОГРН – ОГРН; р/с – Расчетный счет вБанк к/с Корреспондентский счет; БИК БИК.
Тараханова А.: юридический адрес – Юридический адрес; почтовый адрес – Почтовый адрес; тел. – Телефон; факс – Факс; e-mail – E-mail; ИНН – ИНН юридического лица; КПП – КПП; ОГРН – ОГРН; р/с – Расчетный счет вБанк к/с Корреспондентский счет.
Подписи сторон
1. Евитива В.В.
2. Тараханова А.С.
Получив копию договора, я поднялась в свою комнату, по дороге захватив сладенького в спальню. Если за времен встреч с Антоном комната хвасталась своим викторианским стилем и шикарным потолком солнечной системы, но теперь все выглядело иначе. Заходя в комнату можно было погрузиться совсем в другой мир.
Помещением правил африканский стиль. На полу вальяжно валялись шкуры животных. Стены и потолок были в оттенках желтых цветов. Украшением стала стена с настоящими африканскими масками разных эпох. Всего четыре масок выстроены в квадрат. Для меня маски были чем-то особенным. Мы с братом после окончания школы пробыли в Африке пять месяцев. Влюбившись в ту атмосферу, я привезла с собой частичку себе. Маска – идеальная вещь для актеров и людей. В нашем мире очень модно скрывать свои эмоции, свою истинную сущность, свое происхождение. Меня всегда воспитывали в таких традициях скрытности. В мире бомонда нельзя показывать настоящую душу. Если бы кто-то просил, что я не люблю больше всего, не задумываясь, сказала:
– Окружающие меня притворство во всех видах и формах. Нужно оставаться собой, человеком, а не стоить орла высокого полета, будучи червяком.
Увлечение масками усилилось как раз во время существования ВВ. Мы с группой долго репетировали, Лиза рисовала варианты масок и показывала свои наработки. Парни, на все картинки, тыкая, заявляли:
– Слишком гламурная для нашего стиля!
– Ну очень какая-то… Вот на Алисе она будет корявой!
– А вот эта не даст возможности нормально петь!
Елизавете казалось, что они специально злят ее. А брат и любимый человек, по совместительству мой братец, все не унимались. Несколько дней и десятков использованных альбомов для рисования не прошло зря. На свет появилось «то, что нужно». Тогда маска и стала не только частью обязательного пункта выполнения перед отцом, а и чем-то личным. Без нее я больше не могла играть на публике себя хорошую. Немного посмотрев по сторонам, на полке отыскала именно эту маску. Помедлив, все же одела на себя и написала три сообщения своим бывшим «коллегам»:
«Я скучаю за ВВ. Стою в маске и грущу. Надо как-то собраться сыграть еще раз»
На что Лизка ответила сразу:
«ОПЯТЬ? Я только маникюр сделала!»
Брат Лизки с Максимом, ответили ближе к утру одним смс:
«ВВ вечно жив! Запоем еще птички наши! Мы вам, любимые сестрички, это обещаем!»
Ох, знала б – знала, моя голова, при каких обстоятельствах мы соберемся еще раз – осталась б дома!
Но тогда, было как-то спокойно на душе. Не снимая с себя аксессуара ВВ, я прошлась по комнате, остановилась возле африканских масок. По поверьям нельзя было их примерять, и мое «я» религиозно додерживалась этой чепухи.
В левом углу начерченного среди стены квадрата висела Bamana Antelope, маска чем-то напоминающая антилопу. В Мали это символ рейкарнации. Чуть правее висели две одинаковых маски носящие имя Народов Догоны, символ духов-прародителей, которые незримо присутствуют рядом с человеком и охраняют его. Это моя любимая маска. Я себе всегда говорила: «Это маска Мамы и Папы, они рядом».
И последняя была подарена братом:
– Это тебе, любимая сестричка, у каждой семьи в Африке я видел такую. Это маска воина, защита от плохого.
Несколько искусственных африканских барабанов стояло под полочками, заменяя стулья для гостей комнаты. На полочках виднелись статуэтки из слоновой кости, а так же множество рамочек с фотографиями того же материала. На тройке фото изображены детские фотографии нас с Максимом и малой Лизкой и ее братом Вовкой, еще четыре с фото родной мамы, пару с отцом и мачехой. Несколько десятков фото заселили с теми, моментами, которые и без фото не забудешь: первая любовь, школьная пора, вручение множества наград, ВВ. В последнем ряду фото с Антошкой – Картошкой и Поночкой. Еще чуть дальше за фото валялись небрежно статуэтки и тот самый пояс «верности».
Сегодня я не хотела играть за приставкой. Последний день дома. Не смотря на все величие новой жизни, мне будет не хватать всего этого. У каждого человека есть такое место, где оживают все воспоминания. Именно второй этаж заполненный таким моментами для меня. Сняв с кровати, покрывало, сделанное из тонкого звериного меха, отправила подушки на пол. Кровать так и манила в свой мир сна. Я, укрывшись двумя тяжелыми одеялами, не успев помечтать, сразу провалилась в иной, более сказочный мир, о котором завтра и не вспомню. В приоткрытое окно, победив все препятствия, залетел маленький самолетик с запиской. Утром горничная, собирая вещи, увидела самолетик и убрала его в кладовою. Записку, выведенную тонким, ровным почерком:
«Я добьюсь твоего извинения.
Вопреки всему.
С любовью Антон»
Я так и не прочитала в тот вечер.
К отправлению было три часа, но я не могла больше сидеть и печалиться, попросила охранников отвести на вокзал. Выглядел временный водитель довольно смешно. Лысый мужчина, с длинным носом и телосложением и роста шкафа, про себя мы его называли «Глазурованный Отелло» или «Гламурный колобок», а вообще его звали Егор. Ездил медленно, давая, насладится городом с окна. Раньше я бы его выгнала из-за руля и заставила самому сесть на пассажирское сидение, но сегодня особенный день. День прощания с городом. Это как пить последние капли дорого вина или виски, наслаждаясь каждым глотком, запоминая вкус, качество труда изготовителя. Долгий запах после, как воспоминания. Все проходит, и скука за городом пройдет.
В окна машины стучались мелкие капли. Дождь все не утихал второй день. Я особенно любила этот дождь. После него всегда бывает то, что придает веру в волшебство и надежду – радуга. Мама говорила, что когда идет дождь – ангелы плачут. В школе меня малышкой учили, что радуга – атмосферноеоптическое и метеорологическое явление, наблюдаемое при освещении Солнцем (иногда Луной) множества водяных капель (дождя или тумана). В скандинавской мифологии твердилось радуга – это мост Биврёст, соединяющий Мидгард (мир людей) и Асгард (мир богов); красная полоса радуги – вечный огонь, который безвреден для Асов, но сожжёт любого смертного, который попытается подняться по мосту, охраняя его. А в любимой книге Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из страны Оз» девочка Дороти, пройдя под радугой, попадает в Волшебную страну. Но для меня радуга это совсем другое. Еще в маленькой я говорила брату:
– Дождь идет к переменам в жизни. Нужно после дождя уметь насладится радугой. Всеми ее цветами по отдельности. Радуга – это особенное состояние души в любой момент. Каждый цвет отвечает за какой-то эпизод в жизни. Нужно смело шагать по ней и ждать красного цвета, цвета любви, пахнущей цветами и шоколадками, и, только тогда, влюбившись, все цветы перемешаются у тебя в душе, став, как музыкальная композиция, целой и понятной. Никогда не изменяй себе. Так и останешься на грустному фиолетовом цвете.
– Дуреха, самый плохой – черный! – смеялся брат, трёпа рукой волосы.
– Нет. Черный – это когда все кончено. Черный – мертвый цвет.
Сейчас я ждала окончания дождя, чтобы попрощаться с фиолетовым цветом. Тем, который наполнял жизнь в этом городе. По трассе несся внедорожник, рассекая и обгоняя всех, кто встречался на пути. Пару постов милиции не решились оставить нас с именными номерами спонсоров их города. Единственное, что было им подвластно – сообщить об этом своему начальнику.
Я проспала более шестнадцати часов и времени на проверку чемоданов, что так бережно складывала горничная, уже совсем не было. Через два часа отправка и я опаздывала. Больше всего волновал только один чемодан с флешками, фото и дорогими вещами сердцу. Сегодня на барабанах впервые лежала приготовленное для одевания не платье, а любимые спортивные штаны серо-синее и подобранная в тон синей полоске футболка. Своих вещей у меня как таковых не было – все платья принадлежали в доме матери. Одинаковый размер одежды всегда был удобным для нас, обеих особ, покупалась вся моя одежда Викторией. Тем более, одном и том несколько раз платье, появляться на благотворительном вечере – дурной тон. С матерью мы ходим в разные дни и места. Все диву только давались, какой большой гардероб. Хотя, что, правда, то – правда! Один из подвалов был переделанный в гардеробную. Горничная под чутким руководством Виктории по скайпу выбирала наряды и слаживала их в чемодан. Туда же поместились несколько пар туфель на первое время. Остальное мне мать приказала купить на месте, пообещав, что ограничить его кредитку после покупки всего необходимого. Вторую половину вещей охранники пришлют посылками.
На полпути я перестала хандрить и велела Гламурному Колобку и Терминатору сесть на пассажирские места. И, как назло, машина заглохла! Охранники долго возились с отказывающимся заводиться внедорожником. За рулем мне стало не по себе. Большие габариты машины приводили в шок и нервную истерику, после маленького Шевролета. Только машина решила меня слушаться, телефон стал названивать по кругу.
– Терминатор, открой телефон и посмотри, кто звонит! – приказала я сидящему от меня справа мужчине.
– Тут написано, ха-ха-ха! – И оба охранники расползлись в истерическом смехе, явно от подписи человека в памяти ракушки.
– А понятно кто! Закрой телефон, потом перезвоню!
Мобильный даже и не собиралась замолкать. Еще через три минуты Наташе потребовалось срочно поговорить с подругой.
– Так! Напишите ей смс от меня «Я на паре, позвоню через час» и без ошибок!
Уже подъезжая к вокзалу, я срочно понадобилась Лизке. Трубку пришлось брать тоже охраннику и работать передатчиком.
– Она вас ждет у входа. Хочет подарок подарить на дорожку и целовать меня… а не Вас поцеловать на дорожку!
Лиза стояла в центе вокзала, любопытно с долей брезгливости, рассматривая все кругом себя. Не без того короткое коричневое платьице подскочило, оголяя модельные спортивные ножки в бежевых туфлях на небольшом каблуке. Она не понимала, как я могу согласиться ехать таким транспортом. Сама же блондинка предпочитала отрываться на всю катушку и «широкую ногу» раз ей повезло родиться в такой семье, чего не пользоваться этим благом?
– Если же летать только в собственном самолете, тем более у твоей семьи свои два самолета, чего ты всегда так равнодушно относится к тому, о чем мечтают все девушки? Зачем призирать нашу жизнь, если бы многие душу продали стать нами? Возможно это из-за Антона? Он же тогда на тебя повесился как на «богатый мешок»… Хм… Если бы мне нравится парень пускай считает меня тоже мешком с деньгами, зато будет моим… – размышляла в голос при мне журналистка, осматриваясь по сторонам.
Ее визит сюда был не только с целью попрощаться. Лиза очень опаздывала в редакцию, подписать окончательную версию на печать, пристукивала каблуков в ожидании. Через десять минут ожидания девушка уже собиралась уходить. Но тяжелая вокзальная дверь снова открылась и, наконец, среди толпы завиднелась Лизавета, увидела мои кучерявые рыжие волосы в окружении двоих охранников – швейцарами. Носильщики сумок привлекали к себе внимания, а я, как только могла, делала вид «не знакомства с ними», надев наушники и сложа руки по – пацански в карманы. Я насколько увлекаясь слушанием музыки, сама того не замечала, как пальцы отыгрывали будто на инструментах разные соло партии, моментами я кривилась от искаженных нот моим плеером. Подбежавшая Лизка хихикнула:
– Что кто-то кто в песне залажал с нотами?
Подняв глаза, я крепко обняла подругу:
– Ага! Как можно таким бездарностям играть! Как можно одну с другой нотой перепутать? У них же совсем разное звучание! Ладно, пускай перепутал, но выложить это в сеть…
– Ты не изменилась, милая! Я помню, как ты кривилась музыкантам в студии звукозаписи. Хи-хи! Да еще и специально за час приезжала, чтобы они поняли: «их призвание играть в метро». Так ты говорила? – подруга взглянула на экран телефона, проверяя время, – Прости, я опаздываю. Очень. Это тебе! – быстро вручила круглую коробочку, высотой десяти сантиметров, обмотанную в кружево дала указания:
– Поставь ее в своей новой квартире в центре и ее смей открывать, пока тебе не покажется, что ты начинаешь влюбляться в парня. Ты щепетильна к выбору избранника и вряд ли мне позвонишь, спросить об этом совет. Но эта коробка поможет сделать правильный выбор. Я люблю тебя, моя дорогая! Мы к тебе будем приезжать все! А теперь прости, папаша убьет за опоздание!
– Мы? Кто это мы? – Помнится Лизка после расставания с моим братом живет одна.
Лизка удалилась, по дороге принявшись строчить сообщение:
– Я живу с одним рыжеволосым парнем. После очередной «упадной тусы» я пьяная рассталась с Максимом, после четырех лет вместе. Каждая клеточка тела наотрез отказывалась верить в реальность ситуации. Он должен был быть со мной, сыграть летом свадьбу, а после улететь в путешествие по стране. Мы же так об этом мечтали долгими ванильными ночами, наполненных космической нежностью и тягой к друг другу. В далеких кутках души я понимала, что между нами с твоим Максимом давно уже только привычка и ничего большего, но все рецепторы отказывались принимать это. Легкая усталость от танцев, круговращение головы от алкоголя и не слушающие приказов ноги тихонько брели по парку. Я не чувствовала, как тело дрожит от холода, как трясутся руки от нервов, а виски пульсируют. Все это заглушали громкие мысли в голове, невыносимые мысли. Легкий холодный ветер с карамельно – шоколадным привкусом все настырней поднимался в воздухе, будто хотел своим гулом заглушить мой монолог пьяной девицы, но когда у него не вышло, он решил дуть со всей силой, чтобы охладить сердце, вырывающееся наружу. Руки сжимались в кулаки все сильней и сильней, четыре длинных острых наращенных ногтя так и остались упиваться в ладони, откуда немедля потекла кровь. Физической боли у меня той, которая даже мелкую царапину вынести не может, совсем не было. Я присела на лавочку, возле какого-то подъезда. Первые слезы начали стекать по ее щекам, как последние капли отчаянья. Мне нужен был тот, кто бы спас с этого состояния и вернул в нее ту, которую все привыкли видеть – позитивную Лиз, железную леди. Я не умею, как ты быть одинокой. Меня этому не учили. Ветер поддерживал внутреннее состояние души – все больше поднимаясь и бросая в глаза прохожим пургу. Конечно, я не могла никому такой показаться, знала, что ты сможешь утешить, но ОН явно был дома и встреча с НИМ еще больше выбьет с равновесия.
Рядом кто-то сел. Блондинка сразу узнала своего соседа по лавочке. Антон. Первая любовь ее лучшей подруги. Рыжий парень стал блондином, изрядно отрастив волосы, чтобы скрыть немаленькие уши. Накаченное тело напоминало того, по чьей вине текли слезы. При нем девушка не боялась показать себя настоящую и продолжала плакать. Антон просто сидел рядом больше часа, а Лиза лишь спросила:
– Можно я тебя обниму?
И парень сам прижал к своему плечу плачущую старую знакомую. С того дня Лиза и стала жить с Антоном. Признаться своей семье или Тарахановой она жутко боялась. А вчера, когда Антона не пришел домой, девушка точно знала почему. У каждого есть свои слабости и не погасимая боль внутри, скандалы и истерики не решат проблемы. Она просто решила ждать, ждать решения подруги. Нет, сначала журналистка хотела ехать и ставать на колени перед Алисой, просить не забирать у нее частичку сердца, но в глубине души она знала – это не поможет.
Сегодня вечером Карточка пришел в их дом и сделал Лизе предложение руки и сердца. Вредная журналистка ответила:
– Не бросай меня, ладно? Мы никому не будем о нас рассказывать. Я полюбила тебя и не жду от тебя того же. Но если вдруг у тебя это выйдет – я буду самой счастливой в мире.
Я не поверила своим ушам! Лизка выходит замуж за Картошку? Мир сошел с ума! Узнав такую новость, я не печалюсь. Мне стало проще и легче на душе. Тем временем, Лизка побежала прочь, попросил меня не отвечать ничего на ее рассказ.
На седьмой платформе вокзала стояла под огромным разноцветным зонтом, по которому стекали большие холодные капли дождя куда-то в район платформы, стояла я с тремя чемоданами в окружении двух высоких, лысых охранников, вызывая у прохожих те же косые взгляды. Охранники оглядывались по сторонам и все время переговаривались.
– Я тебе говорю, любую смогу пригласить погулять! Ты что мне не веришь? Давай поспорим? – Высматривая подходящую особу, возмущался напарнику Терминатор.
– Пригласить, то ты пригласишь, а вот поведется ли она та твою рожу – это уже другое дело! – перечил Лысый Колобок.
Оба насколько громко спороли, что перебивали даже самое громкое звучание песни в наушниках. Мне пришлось нехотя отключить музыку и вмешаться в спор:
– Егор и Саша, а вас видимо я вообще не смущаю? Вы вроде бы на работе?
– Лисонька, милая, ну ты чего? Ты же знаешь, мы свою работу делаем на отлично уже сколько лет…
– Тогда ты, – я пальцем указала в Терминатора, – иди, соблазни вот ту бабушку продающую семечки, заодно купи себе семечек, чтобы рот занять, а ты Колобок местного разлива молча, наслаждайся представлением: «Терминатор – Бабуля. Часть первая: влюбленный рыцарь или скромный претендент на квадратные метры старушенции».
Терминатора кандидатура категорически не вдохновила на героические поступки во имя избранной дамы сердца или принцессы для него мной, Алисой Станиславовной. Тридцатилетний парень отметил, больше подходящее название к их паре будет «Красавиц и пенсионерка узурпаторша». Колобок отпустил пару шуток в истерическом смехе, за что получил пару шалбанов по лбу, и стал обижаться, обещая отомстить. Вдалеке виднелась фигура пожилой женщины, лет шестидесяти в цыганском платочке, длинном плаще, стоявшей под большим зонтиком, использующимся на море, как средство от солнца.
– У меня нету денег на семечки! – нашел оправдание охранник.
Колобок оживился, найдя в кармане довольно большую купюру, любезно вложил товарищу в руку:
– Как я в такой момент, твоей влюбленности с первого взгляда, могу отказать в такой мелочевке, как одолжить боевому товарищу денег под тристапроцинтовую ставку? Бери, мне не жалко!
Терминатор, отвесив злобные взгляды на нас хохочущих предателей, пошел к бабуле. Прямого приказа, даже такого странного он ослушаться не мог. Тем более нужно отвечать за свои слова. Мы с Егором смотрели ему в след долго.
Охранник протянул купюру бабушке, не смотря ей в лицо, и получил свой стакан семечек и арахиса. И застыл, смотря на сдачу в руке продавщицы. Длинные, ухоженные ногти, накрашены темно-коричневым лаком, сама ладонь выглядела очень молодой, далеко от того образа, нарисованного нашей троицей пять минут назад.
– Молодой человек, Вам сдача не нужна я смотрю? – Спросил приятный молодой голос.
– Э… – только и смог сказать Александр, смотря в лицо, спрятанное под старыми одеждами. Четкие линии скул были отлично прокрашены, яркие выпуклые губы и карие глаза – это было всем тем, что так хотел видеть в своей будущей второй половинке все эти годы парень.
– Парень! Аууу! Даришь мне сдачу? Так и быть!
– Да дарю. А ты мне взамен подаришь свидание? – неловко спросил Саша, ожидая, куда его пошлют и насколько долго.
– Подарю, только… Во– первых, я выбираю место, во– вторых, ты платишь, третьих, у меня есть сын и поэтому в десять я должна быть дома. Пиши мой номер.
Саша вытянул мобильный телефон, быстро проглядел сотни смсок от ехидного друга:
«Бабуля огонь женщина! Я впрямь завидую!»
«Давай, давай, пригласи ее на свиданку. Порадуй старушку!»
«Мужик, держу за тебя кулаки! Если не выйдет, Алиса говорит, что у нее есть знакомая ведьма – подруга, она тебе поможет приворожить!»
Продавщица продиктовала свой номер, выговаривая свое имя по буквам:
– С-о-л-о-м-и-я! Не смотри на меня так. Мама назвала в честь Саломеи, иудейской принцессы, дочери Иродиады и Ирода Боэта, впоследствии царица Халкиды и Малой Армении.
Колобка явно забавляла картина. Друг даже вытащил телефон и что-то писал туда, явно ответное сообщение. После пришел к ним и громко заявил:
– Завтра я иду на свидание с этой красавицей!
Егор не ожидали такой фразы и такого воодушевленного вида вернувшегося охранника. Колобок принялся осматривать друга. Я знала, еще проходя мимо этой женщины несколько десятков миныт назад, я видела ее лицо и знала, куда посылаю охранника.
– Да успокойся! Она просто очень замерзла и надела одежду своей бабушки! Это девушка, ей двадцать семь и у нее есть маленький сын. Зовут Соломия. Она такая классная. Спасибо Алисонька, моя хорошая!
– Че реально? – не поверил Егор и, не дождавшись ответа, ушел проверить правдивость «на свои глаза». Через десять минут, вернувшись еще с тремя стаканами семечек, начал упрекать меня, почему его не послали к этой милой «бабушке».
– Услышала бы моя мать, что вы вообще говорите и творите – головы бы сплеча сняла обоим и… мне тоже. – Конечно, мне было наплевать, о чем воркуют охранники, но я ненавидела крика, а тем более мешающего наслаждаться играющей в плеере любимой мелодии «Бетховен – К Элизе».
Саша стоял довольный, улыбаясь, как африканские слоны, время от времени поворачивал голову в сторону Соломии, Егор явно озадаченный теорией «как достать товарища?» хмуро наблюдал за приближением зеленого поезда.
Поезд мчался к платформе, игнорируя дождь и рассекая ветер на своем пути. Люди метушились, бегая, искали то хвост, то где лицо. Только я ни куда не спеша завязывала волосы в резинку трясущимися ледяными руками. Каждый раз перед поездкой я размышляла, зачем люди это делают? Что заставляет их убегать? Откуда человек знает куда именно, и в какой момент поехать? В правильности своего решения не сомневалась, но грусть затаившись в районе от горла к солнечному сплетению вместе с непонятно откуда взявшейся нерешительностью в коленках съедала весь восторг и предвкушение.
Наблюдение за проходящими мимо людьми очень помогло сосредоточиться и взять себя в руки. Сколько же было тут людей! Насколько разными и забавными они были. Некие бабушки вместе с новонайденными дедушками, те, что десять минут назад жаловались о неспособности передвигаться или о других смертельных болезнях и немощности своего организма, отрыли у себя запасное дыхание, отталкивая всех молодых в опасной битве за очередь. Молодая пара готов с милейшим ребенком, на удивление их дочка была одета во все розовенькое, а на голове красовался большой бантик, явно не собирались уступать бабулям законное первое место в очереди и выслушав еще пару лекций самой занудной бабули «а в наше время мы себе такого не позволяли», хотя стоящая рядом с ней Галька явно строила глазки деду и приглашала к себе на дачу, с какой целью и почему так никто не узнал, вторая подруга скандальной бабушки тихо прошептала: «Я не знаю, чего я в молодости не делала, что теперь должна это вспомнить и упрекнуть!». Парочка ехидным голосом перебила первую скандальную бабу:
– Бабуля, если вы в молодости такого себе не позволяли, то перед смертью я думаю, пора начать все разрешать!
Бабушки медленно стали коллективно превращаться в шипящих анаконд и показали, зачем им так быстро бегающим, нужны костыли – хором стали поднимать их вверх, грозясь избить «иродов окаянных».
На перроне появилась новые пассажиры – парочка французов, пытающихся узнать у толпы «какой маршрут» или «какая платформа?», но единственным кто их понял, выявилась я и по доброте душевной поспешила помочь туристам. В след за мной побежали с чемоданами Егор, он уже себя мысленно женил на Соломии, и Саша, с интересом наблюдающий за всем.
