Текст книги "Любовь играет в прятки (СИ)"
Автор книги: Марина Попович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
– Я хочу пиццы, – Закапризничала черноволосая, убирая руку Леши с плеча.
– Отличная идея, но сначала бабочки!
– О, да! Бабочки, романтика… – Наташка кинула на меня многозначащий взгляд так быстро, что я даже не поняла: к чему она клонит. Леша сразу понял и быстро среагировал, сделав стеклянное лицо, прошептал мне на ухо: «Давай сделаем с нее шашлык? Любишь шашлык из сала?». Его дочь, конечно, услышала и скривила обиженное лицо, погладив бережно себя за живот.
– Это все мое родное! Вдруг война, голод, а у меня уже есть запасы! Вот Лиса не проживет долго со своими торчащими ребрами и выпирающими ключицами.
– Тебе просто завидно! – Что она постоянно пристает ко мне с весом? Мне б и самой хотелось набрать массу тела, но есть вредные продукты – не буду.
– Завидно – это когда есть на что смотреть! А костей в анатомическом музее хватает. – Туся вытянула со рта тыкнуть язык, но Лешка защитил меня от дочки, схватил ее за него и широко улыбнулся:
– Я три дня руки не мыл!
Как же она фукала! Как же она истерила истеричка и даже отказалась с нами разговаривать, Лешка не смог ее подкупить даже сладеньким и сфотографировал этот исторический момент на свой Кодак, а так же на телефон и сразу выложил в социальные сети с пометкой «Я дождался этого дня!».
Универмагом оказалось старенькое трех этажное здание постройки годов советского союза выкрашенное в белый цвет. Половину фасада занимали рекламные щиты различных магазинчиков, товаров и фирм, вторую – колоны и окна. Возле входа справа разместилась переполненная иномарками и отечественными машинами парковочная площадка, ее часть, ближе к самому боковому входу занята торговыми тачками для продуктов супермаркета первого этажа.
– Оу, там мой мешок денег пошел! – Забыв про наигранную обиду Юрьева показала на молодого парня в солнцезащитных очках в золотой оправе, – Это же мой доктор. Подождете меня?
– Догонишь нас, мы на втором, – Лешка до сих пор продолжал нас обнимать, стоя посерединке, когда Наташка направилась к своему «мешку» он неохотно опустил с ее плеч руку, пряча себе в карман. Его голова, рефлексом отца, повернулась на молодого золотоволосого паренька и оценила с ног до головы. Брови насупились, прижмуриваясь в не очень освещенной полянке.
– Агась! – Махая рукой обрадовавшемуся парню, сказала нам Наташка свое любимое словечко согласия голосом анимационного писклявого озвучивания. Странно, любимыми фильмами этой черно волоски с дурным двояким характером были мультики и фильмы гоблинского перевода. От туда она и черпала словечки в свой словарный богатый запас на все случаи ссор, скандалов и интриг.
– Алисонька, ты почему трубку не берешь? – Спросил на ухо Алекс, перекрикивая музыку.
– Какой телефон?
– Твой.
Я и забыла про телефон, вибрация на звонке сломалась от падения телефона в маршрутке, пришлось включить звук. На моем звонке стояла стандартная мелодия производителя телефонии и я слышала звуки, не буду обманывать, даже подпевала про себя в такт, но не понимала, что это мой мобильник. Экран телефона из заставкой плюшевого анимационного мишутки показал номер Барби, а так же три смс от Домки и пропущенный от братца Макса.
– Слушаю, – Подняла я трубку, отвечая на вызов второй подруги.
– Привет! Ой, я не помешала?
– Нет.
– У тебя просто там музыка играет.
– Ты замерла? Я тебе кофту свою сейчас дам, Алиска– Прошептал Алекс, тря мои холодные предплечья. Морозная свежесть появилась так внезапно после душного дня, что со всей аудитории людей, окружающих этот универмаг с названием неоригинальным, затертым и стандартным – «Универмаг».
– Ну, ты даешь! Ты не одна? – Олька удивленно спросила, но мне показалось это наигранным и тщательно скрытым ходом вместо заинтересованности.
– Я с Алексом и Наташкой, но она отошла. У тебя что-то важное, милая? – Алекс протянул свою фотокамеру перед нами, вытянул руку и показал мне жестом улыбаться. Вот уже вечная душа фотографа поселилась в этом человеке.
– Нет-нет! Мне просто было скучно, я хотела поболтать, но не буду тебе мешать, тем более тут домой братец с девушкой пришел. Пойду поем с ними. До завтра! – попрощалась Олька. На заднем фоне я услышала усиленный удар кулаком и щелчки от прикосновения к экрану планшета, почти не разборчивые от музыки возле меня.
– До завтра.
– Алис! – я только поднесла большой палец левой руки нажать кнопку «отбой звонка», – Я за тобой завтра заеду перед парами, что б ты не опоздала.
– Я у Наташки останусь. – Виновато и облегченно сообщила я подруге, мне было стыдно и неловко такому жесту от Барби.
– Пришли мне адрес смс-кой, сразу обеих заберу. – Скомандовала она и положила трубку так скоро, что я даже не успела произнести: «Окей, до завтра!».
– Кто это? – Поинтересовался Леша, смотря на парковку, ища глазами Наташку.
– Это Оля, наша одногрупница.
– А я думал это тот паренек в обнимку с девушкой, – Он указал на спортивную темно-синюю машину, – Этому парню, когда водитель открыл двери, он несколько минут сжав кулаки, смотрел на нас. Я пожалел, что с нами Юрки нет, думал, он мне лицо набьет тут при всех, когда я тебе кофту давал.
– Не знаю, – я подняла правое плечо вверх и быстро опустила, – У меня нету ревнивых поклонников, тебе показалось. Где Наташка? – Я обвела стоянку глазами, но моей красавицы подружки не было.
– Она написала смс, что будет через тридцать минут. Пошли бабочек смотреть, пока они не уснули.
– А бабочки спят? – Меня заинтересовал глупый вопрос, рядом с Алексом, взрослым мужчиной, умеющим себя галантно вести и красиво подать, я превратилась в тутю-матютю, мой детский нрав так и выпирал наружу глупыми вопросами детей дошкольного возраста.
– А я откуда знаю? – Пораженно задумчиво улыбнулся Алекс, растянув краешки губ ровно по линии ни вверх ни вниз.
Вот так мы и пошли на второй этаж, споря: спят ли бабочки, снятся ли им сны, о чем эти сновидения, храпят ли мужчины-мотыльки и не являются, случайно, порхающие насекомые с легкими крыльями с разноцветным окрасом, завораживающим всех, теми самыми ангелками и купидонами, которых ищет весь мир. Хорошо запрятанное то, что лежит на виду – наверно, вид, несомненно, влюбляющих в себя всех людей и есть той магией просвета, лучиком нежности и добра посланным нам с неба. Вот я никогда не слышала, что б кто-то боялся хоть один подвид семейства бабочек или недолюбливал прелестное создание. Я маленькой босоногой выбегала, наступая на свои рыжие, кучерявые, длиннющие косы пятками, спотыкалась и бежала за белыми мотыльками, за красно-черными бабочками с дырявым сачком. А эти миловидные создания еще умудрялись играть, дразня меня: садились на цветы, потом резко меняли место посадки то мне на голову, то на нос, то на листочек среди нашего бассейна. Мамка бегала за мной с туфельками на липучке, ругала, заставляла обуться в обувь, чтоб не заболеть и не поранить ногу, а за ней вдогонку бегал Максим с вертолетом. Ох, было крику, когда мой брат, тогда еще он был Максюшенькой маленьким сыночком нашей мамочки, упал в этот бассейн, помогая мне первый раз в жизни поймать крылатое насекомое. Бабочку он поймал и свалился с ней в холодную водицу, еще не прогретую утренним не проснувшимся солнцем, после восьмичасового отдыха ночью. Точно! Солнце же не спит, оно греет вторую половину планеты, противоположный материк. Вот это у него адская работа – заботится о жителях планеты Земля без отдыха и отпуска. Конец света – это как раз будет тот момент, когда жаркая, яркая планета перехочет трудиться на наше благо и пойдет отдыхать от прямых обязанностей перед человечеством в холодное логово, ведь ему тоже жарко от такой температуры тела.
На втором этаже отсутствовали различные магазинчики, кафетерии и другие виды транжиривания денег, простой большой холл находился в процессе ремонта. Под стенками стояли большие террариумы с зеленью и порхающими в них бабочками, несколько клеток занимали еще канарейки и большой попугай ара. Зал стендами поделен на две части: дневных и ночных бабочек. У любителей ночи террариумы подсвечивались ультрафиолетом, неоном и люминесцентными лампами. От одного свечения я замерла и готова стоять часами, наблюдать за свето-чудом, сделанным руками человечества.
– Алисоньк, я пойду пофоткаю, а ты пока без меня посмотри? – Убирая с моих плеч руку, сказал Лешка, настраивая второй на камере ночной режим, – Только не потеряйся.
Я кивнула согласно головой в ответ и вздрогнула. От теплой руки на плечах грелось все тело, а когда не стало – мурашки пробежали по телу, цокая зубами от неоткуда взявшегося холода. Так приятно, когда тебя греют. Ой, так… Нужно взять себя в руки и не размокать, как последняя тряпка у бабушки на деревне. Еще чего тут думаю о руках, а в лоб меня не поцеловать?! Возле Леши очень приятно находится, от него излучается такое тепло, что моя голова мимолетом стает ветреной, как у Барби, вечно забывающей о чем с ней говорили, куда она положила блокнот в который записывает все, что б не забыть сделать.
Первым делом я удивленно рассматривая обошла дневную сторону, насмотрелась на ленивых букашек, не собирающихся тут летать перед мной развлекая, гордо показывать свои безумные окрасы. Канарейки в отличие от мотыльков отличались дружелюбием и настырным пением, перекрикивающим радио. Дальше сидел в огромной клетке попугай ара по кличке, написанной на табличке – Людвиг Ричард ІІІ. Вот имена то у крылатых! У нас дома тоже жил попугай, только звали его – Шопен. Наш Шопа был молчаливым мальчиком и пел исключительно только под классику, которую играла моя мама на своем фортепианно. Ладно, почти мальчиком: когда мы купили его на рынке, уже взрослого, женщина не могла ответить кто он – девочка или мальчик, а у птички на горлышке было белое пятно в виде галстучка, мама сказала: «Это мальчик, сама природа нам намекает!».Вот так Шопа и стал жить у нас, пел только с мамочкой, когда она играла нам с Максимкой. Через два месяца Шопен стал делать гнездо, тогда мы и узнали, что нам Шопа не мальчик, но имени ему не сменили. А вот сидящий в клетке Людвиг там какой-то был мальчиком злым и за знавшимся, пытающимся укусить прохожих за палец.
Дневная часть холла – безусловно, красивая, придала мне вдохновения и желания играть музыку под эмоциями радости в разных цветах радуги, но я перешла через загородку, попав в мир ночи. Не знаю, сколько я смотрела этих бабочек там, пока крики меня не вырвали в реальность.
– Алиса! – Позвала меня Наташка, стуча каблучками по плитке, я зачарованная обсевшими ультрафиолетовую лампу бабочками, сказочно слившимися с ней единым цветом, не хотела отрывать взора и продолжала игнорировать кинувшую меня подругу, даже если и кинувшую на Алекса. – Алиса! – Еще с большей настырностью позвала Юрьева, начиная, сердится на мое бездействие в отношении к ней, – Алиса! Ты что меня не слышишь? – Подойдя впритык, спросила злым голосом подруга. Я плавно поднялась на носочки и повернулась назад, ноги скрестились самовольно и отдали эхом усталости.
– Что? – Я старалась выговорить каждую букву злостно и отдельно.
– Прости меня. Он… – Мне показалось, сейчас самая сильная и воинственная девушка в мире захочет тут рассказать все, пожаловаться на принца в белых очках, но она изменила резко свою речь: – Я его бросила. Он слишком мальчишка, мне нужен мужчина для совместной жизни, а не мальчик. Деньги конечно его все стерпели, но я не думаю, что его брак когда-то заинтересует. Время идет и я не собираюсь его тратить в пустую. – Она довольно улыбнулась и обняла меня по-дружески.
– Сегодня международный день обнимашек?… – Вспоминая целодневные обнимания со всеми, сделала вывод я.
– Неа, он был 21 января в день рождения Алешки. Я это точно помню, ко мне парень незнакомый подошел, обнял, а я ему нос разбила. Два часа мы с охранной этого универмага разбирались, пока Алекс не предложил сделать им рекламный щит в центре города.
Лешка подошел довольный своими снимками к нам, протянул фотоаппарат заценить последнюю фотографию. На снимке виднелась большая стеклянная, больше похожая на декорированный террариум или аквариум клетка с серебряными окаемками, в той стороне выставке свет светил довольно ярко, а мастерские способности Алекса, давали интересный ракурс подачи маленьких летающих мотыльков. На большую клетку, сделанной в средине подобием живой природы, поместили всего три однотонных бабочки, крупнее стандартных, но меньше бабочек-гигантов рассматриваемых мной в две минуты назад.
– Ух! – Восхитилась я в голос, но переведя глаза в сторону Туси, я увидела рожу прибитую безразличием, даже расстроилась за нее. – Где это? Отведи и меня туда, – Попросила я Алекса, и он охотно пошел хвастаться своей оригинальной копии кадра.
Фотография не обманывала. Большая клетка, невероятной красоты, как бы отдельная планета от нас, стояла в средине зала. Рядом шныряли охранники в поисках нарушителей и в роли защитников стеклянных домиков этих хрупких созданий с девятнадцатью частями тела на пяти сантиметрах.
– Извините, – Окликнула девушка, хозяйка этого добра, – Вы остались последнее, а мы уже забираем, увозим наших лялек дальше. Завтра мы должны быть уже в другом городе.
– Мы уже уходим! – Извинился Алекс за столь позднее появление на втором этаже. – Мы тут спорим: спят ли бабочки?
Девушка расширила глаза, подняла ресницы и странно посмотрела на нас, выговаривая задумчиво каждый звук:
– Мотыльки отдыхают, но это нельзя назвать сном, как у нас людей.
– Я выиграл! – Гордо заявил Леша, зная, что это была моя ставка. Может, просто хотел выпендрится перед этой простушкой-женщиной, – До свидания! – Обнимая меня за плечи, а потом и Наташку, попрощался Леша.
– Эм… – Протянула женщина, – А вам девушка, – она посмотрела на меня, – Какие больше всего понравились бабочки?
– Мне? – Я удивилась прощальному вопросу.
– Да, Вам. Я видела, как вы на них смотрели с особой нежностью, будто вспоминая о чем-то хорошем.
– Сложно сказать. Спасибо, приезжайте еще в наш город!
– Непременно! – Заверила женщина, и повернулась к охранникам, давая указания сносить все богатство на заднюю площадку к машинам.
Семейство Юрьевых, именно эти две особы рядом со мной, заставили меня поверить в существование нормальных, цивилизованных, интересующихся друг другом, помогающим, проводящим вместе семей. Раньше, читая книжки и смотря фильмы, я только печально вздыхала от отношений отца и дочери, сестры и брата, матери и их детей. Нет, конечно, мой отец мне уделял массу времени, все свободное время, я ему за это так благодарна, но он с мамой рано нас покинул, а Виктория не стала мамой номер два, так и оставшись подругой отца. Папа политик с собственным семейным делом имел не столь много времени, в котором нуждались мы с братом. С Максом, я, как и говорила, подружились несколько лет назад, точнее пять – это никак не идеал и пример семьи. У Юрьевых ж наоборот не было кровной связи, за то эмоциональная – решала все проблемы недосказанности. У меня к Леше распирала гордость, большое уважение за его умение быть отцом дочки своей подруги, своей соседки по жилплощади. Я раньше не видела, что такое возможно в реальной жизни. Наблюдая за элитой, вечно занятой важными делами, я наблюдала, как родные отцы ни разу не говорили с дочками за их совместное время провождения или говорили только требования и цель «захвата» очередного парнишки. Чаще фазе просто ругался на этих пафосных девиц, удивляясь: почему они отбились от рук, а ведь они «в руках» и не были, по сути. Отцовское воспитание – это важно; это половина условия подготовки мадам или джентльмена к взрослой жизни. Многие девушки ищут в избранниках своих отцов, тех мужчин, которые были заботливые к ним, вырастили, научили быть теми, кем они стали со своими принципами, причудами, капризами, требованиями. Вот скажите, кого искать, если родного отца не знаешь, не знаешь человека, прожившего рядом всегда? Иной ситуация будет, если отца совсем рядом не было, для меня это не так обидней, чем он был, но в тот же момент его и не было. Взрослые тетеньки удивляются: почему девушки терпят возле себя эгоистов, жестоких тиранов и безразличных к ним кавалеров? Извините, но эти девушки не видели к себе другого мужского отношения, привыкли считать это за норму и ждать изменений. Мы можем сотни раз им рассказывать, показывать другое, но на подсознательном уровне уже живет свой стереотип выработанный с пеленок.
Лешка открыл перед нами дверь пиццерии, приглашая зайти внутрь. Наташка бесцеремонно оттолкнула меня и первой переступила через порог маленького фаст-футового заведения с двойным названием, означающим китайскую и итальянскую кухню. Большие стойки с длинными барными сиденьями, на которые мне пришлось залазить, как маленькому ребенку, из-за своего компактного роста, Алекс с Наташкой даже хихикнули, отпустили пару шуток про меня, как шпендыка, но Леша заботливо помог мне долезть и сесть. Заказ я делала с места, боясь еще раз слезть с места и опозорится. Кто придумал этот горный стул? Почему они не думают, что в мире не перевелись маленькие ростом девушки? Да вообще у нас в мире дискриминация коротышек, по себе знаю: одежду всю подшивай или заказывай на пошив, туфли на маленькую ногу – не найти, даже в детский отдел посылают, мебель и ту для моделей делают. Хм, за то я подхожу ростом к любому парню. Не буду смотреть на него сверху вниз, да и ему не потребуется табуретка при каждом порыве меня поцеловать или дотронуться до лица. Я даже представила, как паренек такой достает с дипломата раскладную табуретку, чаще используемую на рыбалке или при выпасу животных, раскрывает ее и стает такой среди улицы, чтоб поцеловать, а после сложил назад и довольный пошел дальше. Можно, конечно, девушке наклонятся, но от этого и горбатой станешь, если целоваться много.
– Третий столик заберите заказ, – Прокричала продавщица, и Лешка поспешил забрать две пиццы, три пива, сок и мой заказ, по дороге перецепившись через подножку Наташки с блеском в глазах о скорой мести.
– Нигири-суши с угрем и соусом ницуме, – Гордо протягивая мне китайскую еду, проговорил Алешка, – Надеюсь, я правильно прочитал это?
– Наверное, я не знаю китайского, только слова приветствия и поддержки банального разговора.
– И зачем ты учила это? – Скептически спросила Наташка, отложив в сторону вилку и ложку, поедая пиццу руками, припевая пивом. – Ты так не смотри, третье пиво это мое или Алекса, – отставляя в сторону третью бутылку, чтоб я не возмущалась.
– К отцу приезжали часто разноязычные друзья и вот так нас подготавливали к обмену банальностями.
– А к вам америкосы приезжали молоденькие? – тут же вмешалась в разговор Наташка.
– Да, но молоденькие чаще были французы.
– Я боюсь французов, очень боюсь французов! – Грустным голосом оповестила она, вытирая руки сначала об салфетку, а потом об подол платья.
– Почему ты их боишься? Они милый, добрые и такие правильно-элегантные. – Медленно потягивая пиво с бутылки, не понял Лешка.
– Ася говорит: «Чего боишься – то и получаешь. Так Бог проверяет, показывает тебе, что это не так страшно». Поэтому логично, я боюсь французов, чтоб охмурить себе одного с них и кинуть вас в далекой одинокой стране и улететь к башенке, магазинам и лучшим в мире шоколадным ресторанчикам с школами высшей кулинарии. Хотя, высшая кухня – это не мое. Как можно наестся тремя креветками, приготовленными шестью этапами из соусом размазанным по тарелке тремя точками?
– Тебе надо ведрами подавать? Вот всеядный слоник! – Расклеивая китайские палочки, удивилась я.
– Нет, можно просто тарелками… – Она довольно посмотрела на пиццу и добавила: – С добавкой.
– Вот это стратегия поиска жабы, родная! – Изумился Лешка, включая снова своего друга фотоаппарата.
– А я думала, ты крови боишься.
– И кровь такая оживет и станет твоим мужем. – Смотря в объектив, прижмуриваясь, напомнил Тусе ее фобию Лешка, ловя удачный кадр на лице пше-дочки.
– Фу… У меня же богатая фантазия! – Она отложила кусок пиццы обратно в тарелку, перевела глаза на заставку телефона с известным голливудским актером, налюбовавшись, успокоилась и продолжила пожирать вторую пиццу. Не живот, а вместилище! А я еще удивлялась: куда помещается трехлитровая банка молока в кошачий желудок, когда у меня под носом Миссис Все Поедания.
Лешка тоже посмотрел на экран ее мобильника и поинтересовался:
– А что сегодня уже шестое апреля?
– Батенька, ты дни путаешь? Или потерялся во времени? – Наташка довольно погладила себя за животик, оценивая: хватит или не хватит есть. Оказалось, не хватит.
– Вот почему Юрка с нами не пошел! У него ж сегодня бой! – Лешка протянул руку с телефоном и сфоткал нас троих, оповестив об этом в очередной раз в соцсетях.
– Поехали! – Кровожадно затребовала черноволосая и тут же принялась красить губы.
– Поехали! Алис, поехали на бои без правил? – Оу, такого я не ожидала, а эти двое с надеждой уставились на меня, моля глазами.
– Я не люблю такое. Там все кровавые будут… – Начала я придумывать отмазку, умокая ролл в соевый соус с васаби.
– Нет, это бои без правил, театр, в общем. Там не будет крови, но махач обеспеченный! Едем или ты, как телка, будешь отнекиваться? – Я и собиралась отнекиваться, но отказать настырному семейству Юрьевых – не реально, да и интерес пробивал меня. Приходилось раньше бывать на корриде, гладиаторских боях, самурайских, но на боях без правил – ни разу.
– Хорошо, поедем, – Пришлось соглашаться мне. Лешка тут же принялся звонить Юрке за билетами и вызывать такси.
– У нас есть еще час, – Договорив по телефону дочери, сказал Лешка, потирая лоб указательным и большим пальцами правой руки, – Бой начинается в половину двенадцатого. Ехать нам сорок минут от сюда, а такси будет через десять. Так что доедаем, собираемся, красим губки и едем.
– Боюсь, мы завтра не поедем в универ, – Довольно проговорила Наташка, все время мечтающая найти причину, чтоб не пойти на занятия.
Психологию черноволосая смуглянка не любила, считая бесполезным делом и не четным: слушать молча людей, давать толерантные советы и за это получать зарплату среднего статического учителя, когда можно сидеть дома, играть в игры и получать в десять раз больше. А поступила туда по собственной глупости, каждый день старалась отлинять, прогулять и не учится. Наташка готовилась после окончания нашего учебного заведения в этом году, поступать на второе высшее образование – кулинара. Четыре года назад, она, сдав два теста по ЕГЭ – биологию и родной язык, подала документы во все универы принимающие эти сертификаты. Не смотря на ленивость и пофигизм подруги к учебе, твердые пятерки по обоим тестам получила с легкостью. Через три недели домой пришло два письма о поступлении в медицинский и педагогический на психолога. Юрьева собиралась быть врачом, начала готовится и мечтать, пребывая в реабилитационном центре, но мечты прошли очень резко, как будто ножом отрезали, когда лечащий врач рассказал, сколько год учится в меде – девушка быстро передумав, пошла на психолога, обрадовавшись, что я тоже буду ее коллегой, двойной коллегой.
Лешка озабоченно посмотрел на часы, подгоняя Наташку, быстрее шевелится с макияжем, пока он помогал мне слезть с гигантского стула, в стиле «снимите меня с Гималаев». Подруга не собиралась торопиться и выводила контурным карандашом каждый миллиметр губ и стрелок, добиваясь идеальной формы. Еще бы! Мы же ехали в рассадник мужчин, что-то мне подсказывает, что бои она любит не из-за внутренней кровожадности, а и из-за большой аудитории особ мужского пола. Телефон Алешки зазвонил так громко эффектом грозы, Наташка не шелохнулась, когда же мне самой захотелось залезть под этой стул от перепугу.
– Я же говорила тебе: смени звонок! – Указывая на меня тушью, напомнила свою просьбу Наташка.
– Хватит краситься, а то губы оторвутся и вылезут глаза. – Ехидно заметил Лешка, уже привычно поправляя на мне капюшон своей кофты.
– Цыц! – Она приложила помаду к открытому рту, корча памятник выпуклым глазам и растяжке губ, делала последние штрихи двадцатого слоя мейк-апа. – Когда такси будет?
– Они застряли в пробке. Мы поедем городскими машинками, если дорога будет в нашей части свободна, то доедем вовремя. – Наташка заскулила, как щенок, смотря укоризненно в окно.
– А у них книга жалоб есть? Номер горячей службы? – Тут же принялась пытать Лешку подруга, ненавидя городской транспорт.
По утрам к назначенному месту и учебе, эту кукушку привозили разные парни на своих иномарках, сама ж за руль Наташка не хотела из-за глупого рефлекса после перепросмотра «Форсажа» и любимой консольной гоночной игры «Need For Speed». Садясь на переднее сидения, у подруги вырабатывается гормон – адреналин и потребность гнать тачку на всех порах, насколько сильно, что она вовсе забывает, как чинится реальная машина и какие последствия от аварий. От греха и ради драгоценной жизни, Юрьева всегда сидит только на задних сидениях в опаске.
– В это раз я тебе номер не дам! Ты что в прошлый раз там устроила? – Возмутился Алешка, зевая в кулак.
– Ой, да ни че я не сделала! Зачем они прислали водителя таджика? Я не расист, но волосастый хачиленд с волосами вперед на груди и париком под руками в придачу с голосом кавказца – меня напрягает. – Она посмотрела мой осуждающий взгляд и скромно добавила: – Ладно, не пугает, просто хочется взять и потянуть за волосы, проверить: свои ли они или они спецом их наращивают. А что ты так смотришь? Прикинь, такой салон есть за углом тут «Лолита», там волосы наращивают не отличишь от своих. А вод представим такую функцию «Стать интуристом с горячей кровью». Такой мужик заходит и говорит: «Милочка, мне коррекцию волос на груди и нарастить под руками и несколько волосинок приклеить в нос, а, да и брови вместе срастить! Сколько с меня будет?».
Алешке надоело ждать Наташку. Он стал развлекать нас последних клиентов и официантку – изображая слова Юрьевой жестами.
– Ты так и не рассказала Алисе, как ты с ним расправилась? – Наташка довольно улыбнулась и продолжила рассказ.
– Я позвонила к их оператору и попросила добавить к опросу «Водитель».
– Попросила? – Лешка показал, как набирает номер, условно крася губы помадой, парадируя дочь, пока мы шли к остановке: – Алло! Это служба такси? Чем вы можете мне помочь? Это я Вам мужчина должна помочь! Вы девушка? Вам стоит бросить курить, а то у вас такой грубый бас, я даже подумала, что это тяжелый рок играет в режиме ожидания ответа. Что я хотела? Я хотела сообщить о грубом поведении вашего водителя с красивым именем, который я боюсь в голос произнести. Да? Хорошо я к вам подъеду.
– Ну, за то он там больше не работает после моего визита! – Гордо подвела итог Наташка, поднимая руки ладонями вверх и прижимая к себе.
– Конечно, он там не работает! Кто ему в глаз дал каблуком?
– Он меня лапал! – Без зазрения совести говорила подруга, параллельно ругаясь на входные двери универмага, открывающиеся очень туго.
– Он тебе руку протянул и сказал: «Я вас довезу, куда скажите», – Лешка вытащил с Наташкиной сумки свой кошелек и расплатился с водителем за такси, случайно подъехавшее в этот район. Подруга по привычке села сзади, потащив нас обоих с собой.
– Да? А мне показалось, он меня лапал и строил глазки, как ты ешь очами одну мою подругу. – Она укоризненно посмотрела на Лешку, а тот засмущался и назвал водителю адрес подпольного бойцовского клуба без правил «Армагеддон». Я же тогда не поняла намека Наташки и продолжала не обращать внимания на Лешку.
С приоткрытого переднего окна повеяло морозной прохладой, напористый от скорости ветер, потоком бил в лицо, распутывая волосы, бережно заплетенные Алексом в рыбий хвост еще дома, пока Наташка искала свое мини-платье. Водитель достал сигареты с кармана и вежливо спросил у своих пассажиров: «Угостить огоньком», но моя подруга, знавшая преследовавшую меня беду в виде аллергии, как генерал, запретила водителю курить, ссылаясь на разные заболевания органов дыхательных путей и на другие страшные болезни. Молодой водитель, послушно отложив сигареты, не сказав в ответ Наташке ни слова, чем понизил градус ее настроения из-за воображаемого в голове грандиозного скандала, но не получив от машиниста желанного подруга открыла с телефона мою левую страничку Дульсинеи Фигвамовны и начала тролить не спящую шпану в разных группах. Ребята велись «на ура» на провокации моей подруги и она этим довольствовалась. Алешка подглядывал через плечо Наташке, иногда цитируя безобидные фразы без пошлости и не цензуры: «Я б тебя послала в далекие места за неприличные слова, но как можно послать в „это место“, если ты там живешь, судя по заднему фону твоей аватарки», «Стесняюсь попросить, молодой человек, но рискну. Смотрю, вы с моего города и не могли б мне помогать? Дело в том, что я боюсь идти домой одна, а ваша рожа столь ужасна, что рядом с вами меня пожалеет любой преступник», «Слушай, кино ляп, сходи, поплавай в туалете в своей естественной среде». После Алешка озвучил фразы, понятные только играющим, а после перешел к цензуре, но я такие гадости, даже не слышала, и записывать не стала.
Так мы незаметно и подъехали к большому спортивному комплексу «Армагеддон» в его подвале оказался оборудованный бойцовский ринг с экранами, барами и барменами, столиками и сидениями и лестницей еще ниже для азартных игр: покера, рулетки, игровых автоматов. Вот куда смотрит отделение полиции, когда у них под носом происходить такое, а они стоят и улицу патрулят.
– Нам последний столик! – Перекрикивая музыку, сказал Лешка, ища на ринге друга, – Нам туда, – Ведя в направлении руки меня за плечи, пока Наташка шла сзади, обсматривая присутствующих мужчин.
– Хорошо, что в этот раз нам достался крайний стол! – Обрадовался Лешка, отодвигая мне стул, а затем Наташке, – В прошлый раз Юрка выбросил своего конкурента случайно за ринг на наш стол и мы оплачивали побитую мебель, лечение парня и.. – Он замялся, – и мне пришлось покупать новый фотоаппарат.
– Леди енд джентльмены! Добро пожаловать на первый в городе бойцовский клуб! Сегодня первые знаменательное открытие – бои в клетке. Дамочкам с слабыми нервами – просим удалиться с зала, будет очень жарко! – Закричал в микрофон один низкорослый судья.
Заиграла тяжелая музыка, ведущий поспешил представить троекратных чемпионов в тяжелом весе и высказал свои рассуждения на счет боя. Алешка фотографировал происходящие, переводя на все столики объектив.
– Извините, – К нашему столику приблизился официант с бутылкой шампанского, – Это Вам девушка и записка, – Он отдал Наташе принесенное, и та даже не подумала отказаться, приняв подарок, как должное и обязательное.
