Текст книги "Журнал «Если», 2001 № 10"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Святослав Логинов,Урсула Кребер Ле Гуин,Далия Трускиновская,Гарри Норман Тертлдав,Пол Дж. Макоули,Чарльз де Линт,Владимир Гаков,Виталий Каплан,Евгений Харитонов,Сергей Кудрявцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Ursula K. Le Guin, «Darkrose And Diamond», 1999.

Перевел с английского Владимир ГРИШЕЧКИН

Чарльз де Линт
ПИКСЕЛЬНЫЕ ПИКСИ

Едва мистрисс Холли успевала уйти в свою квартирку над книжной лавкой, Дик Боббинс выглядывал из-за печки, где проводил дни в дремоте, сонных грезах и чтении книжек, позаимствованных с верхних полок. Осторожно высовывал голову и прежде всего осматривал подвал на предмет обнаружения нежданных гостей, одновременно прислушиваясь, не скрипнет ли пол наверху. Только убедившись, что хозяйка и, главное, ее собачка окончательно ретировались, он тихохонько выбирался из своей норы. Или дыры. Как кому угодно.

И так каждую ночь. По раз и навсегда заведенному порядку.

Прежде всего Дик аккуратно почистил рукава своей обтрепанной куртешки и расчесал пальцами курчавые каштановые волосы. Закончив прихорашиваться, он энергично потер ладони, вытянул из укрытия взятую накануне книгу и взбежал по крутой подвальной лестнице в помещение лавки. При весьма невеликом росте, всего в два фута, задача была нелегкой, но Дик, проворный и ловкий, как и полагается всякому уважающему себя домовому, справился с ней без труда и вскоре уже стоял среди россыпей книг, прикидывая, с чего начать ночную работу.

Сделать предстояло немало: подмести, вытереть пыль, расставить книги. Его чудные, милые книги. Дику было все равно, что читать: серьезные тома и фолианты в кожаных переплетах или легкомысленные «покеты» в аляповатых обложках. Он любил все и всякие, ибо они были полны слов, а слова для этого домового означали магию. Мудрые и просто умные люди пользовались неким поразительным колдовством, чтобы населить каждую книгу самыми невероятными историями и персонажами, многие из которых и представить-то невозможно! Просто немыслимо! Но если вы владели ключом, отворяющим смысл и значение слов, значит, могли познакомиться с любыми сюжетами и героями.

Иногда Дик вспоминал то время, когда еще не умел читать. Приходилось ворошить страницы, зачастую в бесплодных попытках вынюхать чутким носом содержание очередной истории. Но теперь… о, теперь он сам стал чародеем, поскольку обрел умение в любое время обнаружить скрытое в каждой книге очарование. Стоило лишь захотеть, и…

Но сначала он честно трудился, отрабатывая свое содержание. Потом выбирал новую книгу из тех, что пришли в лавку днем, пока он дремал в своей норе. Сидя на каком-нибудь стеллаже, он читал и читал – до первых рассветных лучей, когда наступало время вернуться в свое укрытие за печкой. Сунув томик под мышку, на случай, если проснется пораньше и захочет дочитать очередную историю в ожидании ухода хозяйки, он снова прятался до самого вечера.

Я ненавижу компьютеры.

Не тогда, когда они выполняют то, для чего предназначены. И даже не в тех случаях, когда сама делаю очередную дурацкую ошибку: стираю файл, который еще ой как пригодится, или выхожу из редактора, не позаботившись предварительно записать набранное. Я все еще пользуюсь теми старыми заезженными программами, которые не выщелкивают таблички с вопросом, хочу ли я сохранить файл, над которым работаю.

Нет, речь идет о тех случаях, когда они вроде бы обретают собственный разум. Клавиатура вдруг зависает по неизвестной причине. Посылается сообщение о перегрузке памяти, хотя ты точно знаешь, что пара свободных гигабайтов еще имеется. Пароли отчего-то перестают действовать, и открыть файл не представляется возможным… И еще сотня других, обычно мелких, но раздражающих, как заноза под ногтем, неприятностей.

Иногда этого вполне достаточно, чтобы схватить первое попавшееся устройство и запустить им в стену. Обычно страдает «мышь».

Но все эти недостатки не могут перевесить несомненных достоинств: сбереженных времени и усилий, невероятного объема памяти и автоматического выполнения бесчисленных задач.

В эту ситуацию я попала отчасти по своей вине. Вносила дополнения в каталог и, перед тем как сохранить файл и для верности скинуть его на дискету, решила зайти в интернет, узнать цены своих конкурентов. Букинистическая торговля, а именно этим я и занимаюсь, славится своим, весьма произвольным, разбросом цен. Впрочем, как и всякая отрасль, занимающаяся сбытом подержанных вещей.

Я без особых трудностей внедрилась в сеть и самым легкомысленным образом проглядывала списки книг, на которые поступали заявки, отмечая имевшиеся у меня экземпляры. Беды начались, когда я попыталась выйти из окна просмотра. Оно никак не хотело закрываться, и я не смогла переключиться на другое окно. Как и покинуть интернет.

Решив, что все дело в той странице, на которой я в данный момент пребывала (знаю, что это не слишком-то гениальная идея, но я никогда не претендовала на углубленные знания компьютерной техники), я вызвала меню «Мои любимцы» и попробовала войти на свою домашнюю страницу. Но вместо этого очутилась на сайте фанатов знаменитого борца Стива Остина.

Я честно повторила процедуру – и приземлилась на сайт коммерческого программного обеспечения.

Третья попытка привела меня на сайт какой-то Синди Марголис: если верить Книге рекордов Гиннесса, самой популярной дамы в сети, чье изображение скачивалось на десятки компьютеров.

Только не на мой, дорогая.

Я упорно старалась сойти с круга и вернуться на свою домашнюю страницу. Но каждый раз оказывалась в очередном, совершенно непонятном файле.

Наконец я обратилась к одной из ссылок на последней странице, которая предположительно должна была помочь мне выйти из сети. Вместо этого я вырвалась на веб-сайт риэлторской компании в Санта-Фе и тупо уставилась в россыпь снимков, изображавших дома в псевдоиспанском стиле, которыми, очевидно, и торговали риэлторы.

Безнадежно. Вздыхая, я повторяла одну и ту же нехитрую процедуру и с тем же результатом.

Конечно, я могла бы перезагрузить компьютер и наконец сорваться с крючка. Но тогда бы целый день работы прошел впустую, поскольку я, как последняя дура, не позаботилась сохранить файл, прежде чем шататься по интернету.

– Ах ты, глупая машина, – пробормотала я.

Сниппет, моя терьерша, мирно дремавшая у витрины, заворочалась. Я немедленно стала убеждать ее, что она не так поняла и что по-прежнему остается моей славной, миленькой собачкой, а когда снова повернула кресло к компьютеру, по другую сторону прилавка возникла женщина. (Я мельком видела, как она входила в магазин, но мгновенно забыла об окружающем, поглощенная битвой с компьютером.)

Ничего не скажешь, такая заметна в каждой толпе. Необыкновенная внешность. В темно-каштановых, ниспадающих прерафаэлитскими локонами волосах переливаются зеленые пряди; глаза одновременно внимательные и какие-то отрешенные, словно странное смешение теплого летнего дня и тайны, которая медленно прорастает в вас, когда смотришь на звезды в прохладную ясную осеннюю ночь. Что-то в ее облике казалось смутно знакомым, но я никак не могла сообразить, что именно. К числу постоянных покупателей она не относилась.

Женщина сочувственно улыбнулась.

– Думаю, это всего лишь вопрос времени. Рано или поздно они доберутся и до компьютеров, – сообщила она.

Я ошеломленно моргнула.

– Ч-что?!

– Попробуйте надеть свитер наизнанку, – посоветовала она.

На моей физиономии, должно быть, отразилось все, что я испытывала в эту секунду, но она не обиделась. И продолжала улыбаться.

– Знаю, это звучит по-идиотски, – кивнула она, – но сделайте одолжение. Прошу!

В торговле, как известно, всякое бывает. И в магазине можно столкнуться с кем угодно. Почему-то люди, мягко говоря, не совсем нормальные обожают толкаться в людных местах и, уж поверьте, не обходят вниманием рынок подержанных вещей. Если особа со съехавшей крышей обретается в пределах десяти кварталов от моей лавочки, можно побиться об заклад: рано или поздно она найдет сюда дорогу. Незнакомка, стоявшая по другую сторону моего прилавка, выглядела достаточно безвредной, хотя и несколько экзотичной. Но кто знает, что на нее найдет?

– Ну что вы теряете? – уговаривала она.

Мне грозила потеря трудов целого дня, так что я забыла о гордости.

Поэтому я встала, сняла свитер, вывернула его наизнанку и снова надела.

– А теперь попробуйте еще раз, – велела женщина.

Я вызвала окно соединения, и на этот раз оно появилось, как миленькое. Поставив курсор на панельку «Разъединить», я нажала «Выход» и немедленно вышла из сети. Первым делом я сохранила несчастный файл, на который потратила столько времени.

– Вы мой якорь спасения, – поблагодарила я женщину. – Но откуда вам было известно, что эта штука сработает?

Я осеклась, обдумала сказанное и поправилась:

– При каком условии эта штука должна сработать?

– У меня имеется некоторый опыт общения с пикси и им подобными, – объяснила она.

– Пикси, – повторила я. – Вы считаете, что в мой компьютер пробрались пикси?

– Надеюсь, нет. Если повезет, они останутся в интернете и не последуют за вами сюда.

Я с любопытством уставилась на незнакомку.

– Вы это серьезно?

– Временами даже я бываю серьезной, – улыбнулась она. – И сейчас как раз такой момент.

Я вспомнила одного из своих друзей по интернету, жителя Аризоны, утверждавшего, что взрыв первой атомной бомбы необратимо изменил способы проявления волшебства в этом мире. Согласно его теории, духи теперь обитают не на деревьях, а в проводах. Путешествуют по телефонным и модемным линиям, живут в компьютерах и электронных приборах, питаются электричеством и Бог знает чем еще.

Похоже, Ричард не одинок в своих убеждениях. Правда, и я от них не отмахивалась. Я часть коллектива, создавшего электронную базу данных, называемую «Уордвуд». После того, как она обрела самостоятельную жизнь, я приобрела достаточно широкие взгляды, особенно в том, что касается вещей, которые большинство людей считают абсурдными и противоречащими здравому смыслу.

– Я хотела бы купить вот это, – продолжала женщина, протягивая потрепанный экземпляр «Берега нищих» в мягкой обложке.

– Хороший выбор, – похвалила я.

Удивительно, сколько по-настоящему хороших книг оказывается в конце концов в букинистической лавке. Нет, я, разумеется, не жалуюсь, именно это и держит мой бизнес на плаву.

– Пожалуйста, примите ее в благодарность за помощь, – добавила я.

– Вы уверены?

Я взглянула на компьютер, где отныне надежно хранился исправленный каталог, и заверила:

– О, да, конечно.

– Спасибо, – кивнула она, подавая мне визитную карточку.

– Позвоните, если потребуется помощь в чем-то подобном.

На карточке крупным шрифтом было выведено:

КЕЛЛЕДИ

Ниже стояли два имени, Мирен и Сирин, а также телефонный номер. Теперь я поняла, почему дама на мгновение показалась мне знакомой. Просто непривычно было видеть ее в иной обстановке.

– Я влюблена в вашу музыку! – воскликнула я. – Несколько раз ходила на ваши концерты. Вы с мужем замечательные музыканты!

Мирен снова одарила меня своей доброй улыбкой.

– Теперь можно надеть свитер, как полагается, – сказала она на прощание.

Мы со Сниппет долго стояли у витрины, провожая ее взглядом. Потом я вывернула свитер.

– Тебе пора погулять, крошка. Но сначала я скину этот файл на дискету.

Той ночью, когда хозяйка и ее собачка поднялись наверх, Дик Боббинс выскользнул из своего убежища и, как всегда, отправился в лавку. Возвратил прочитанный роман «Лесной жеребенок», аккуратно поставив его на полку с художественной литературой под буквой «У», по имени автора, Уильямсона, достал тряпку и принялся за работу. Закончил разделы «История» и «Местные обычаи», вытер и выровнял книги и уже взобрался было на полки с поэзией в самой глубине лавки, но замер, услышав шум, доносившийся со стороны прилавка.

В витрине отражался включенный компьютерный монитор, и Дик вдруг понял, что машина включилась сама собой. Дело плохо. Из динамиков компьютера донесся слабый смешок, сопровождаемый хором неразборчивых голосов, что-то щебечущих и стрекочущих. Еще хуже, чем он ожидал.

На экране появилось мужское лицо, выглядевшее так, словно его обладатель прятался в компьютере. За ним появились другие физиономии, целая толпа человечков в зеленых одеждах, самым добродушным образом толкавшихся и пихавшихся. При этом они непрерывно шептались и хихикали. Все до единого были такими же рыжими, как хозяйка, но на этом сходство кончалось. Она хорошенькая, словно картинка, а эти – уроды, с маленькими, будто обрубленными мордочками, курносыми носами-пятачками и острыми ушами.

Дик сразу узнал пикси и расстроенно покачал головой. Да, дела… Каждый знал, что эльф и неприятности ходят рука об руку. Где эльф, там и беда.

И тут они начали сыпаться с экрана, чего вообще не могло быть, но Дик, как домовой, прекрасно понимал: чаще всего случается именно то, что считается маловероятным или вообще невозможным.

– О, как плохо, – скорбно пробормотал он. – Плохо, плохо, плохо.

И поднял глаза к потолку. Нужно предупредить хозяйку.

Но было поздно. Между его первой мыслью и второй еще с дюжину пикси выскочили из компьютера прямо на ее письменный стол. Все такие крошки: самый высокий едва доставал Дику до пояса. Негодники тут же начали рыться в ее бумагах, фехтовать ручками и линейкой. Двое принялись сталкивать друг друга со столешницы, и драка закончилась тем, что небольшая стопка книг свалилась на пол. Грохот стоял оглушительный, и Дику показалось, что он слышит шаги хозяйки и лай ее свирепого терьера. Пикси застыли, как крошечные статуэтки, но испуг тут же прошел, и они снова стали хихикать и швыряться книгами. Когда несколько пикси налегли на очередную стопку, Дик не выдержал и проворно, как обезьяна, соскользнул с полки.

– Прекратить! – крикнул он, подбегая к столу. – Эй, вы там! Не сметь!

Пикси, как по команде, обернулись на звук незнакомого голоса, и Дик внезапно оцепенел.

– Ой-ой, – тихо выдохнул он.

Маленькие человечки по-прежнему пересмеивались и подталкивали друг друга локтями, но теперь их глаза горели коварством, а взгляды, которые они бросали на Дика, казались зловещими. И еще оценивающими. Бедняга сообразил, что не успел обзавестись сколько-нибудь связным планом, и теперь, обнаружив себя, не знал, что делать дальше. Конечно, каждый по отдельности ровно втрое уступал ему ростом, но тут их собралось не менее двадцати, а всякому известно, на какие пакости способны пикси.

– Ну и ну, только посмотрите! – выскочил один. – Да это же крошка-домовой! Ну, что будем с ним делать?

– Задать ему трепку!

– Треснуть по башке!

– Найти лужу и утопить!

– Накостылять как следует!

Дик, не теряя времени, повернулся и бросился бежать туда, откуда явился. Пикси спрыгнули со стола и помчались в погоню, заливаясь ехидным смехом и выкрикивая угрозы. Дик успел взобраться на самый верх полок с поэзией, перескакивая с одной на другую, но когда посмотрел вниз, обнаружил, что пикси не полезли за ним.

Он позволил себе облегченно вздохнуть. Может, все обошлось, и они отстали? Наверное, боятся высоты.

Или, с ужасом осознал он, они попросту намереваются свалить полки. Ибо малыши действительно собрались у стеллажа и налегли плечами на ножки. Несмотря на невысокий рост, сил у них хватало, и вскоре сооружение раскачивалось, как пьяное. Первая книга полетела, словно птица с распахнутыми крыльями. За ней последовала вторая.

– Нет! Нет! Нельзя! – всполошился Дик.

Но кто его слушал? Человечки с криками «ура» повалили стеллаж. Он врезался в соседний, сбив и его. Книги брызнули во все стороны. К тому времени, когда Дик очутился на полу, они устилали весь ковер, и он с удивлением обнаружил, что сидит на шаткой груде поэтических трудов, в отчаянии стискивая голову и ожидая неминуемого.

Пикси карабкались по склонам новообразованной горы. Хитрые огоньки в глазах сияли с нескрываемой яростью. Дик сообразил, что сейчас станет экс-домовым, но тут же услышал, как открылась дверь квартирки мистрисс Холли. Спасен! И как раз вовремя! Она прогонит наглецов!

Человечки притихли. Дик оглянулся в поисках места, где можно было бы укрыться от хозяйки. Но пикси, как оказалось, все было нипочем. Последовал взрыв тихих смешков, и все они с удивительной скоростью превратились в тусклые огоньки размером не больше светлячков. Огни поднялись с пола и поплыли к прилавку. Когда хозяйка в сопровождении собачки добралась до подножия лестницы, ее внимание привлекли вовсе не упавшие полки. Она с детским восторгом воззрилась на огоньки.

– О, нет, – с ужасом подумал Дик. – Они ее морочат!

Сниппет принялась рычать, лаять и вцепилась в подол длинной фланелевой рубашки Холли, но та, мечтательно улыбаясь, подняла руки над головой, подобно балерине, и последовала за пляшущими огоньками к выходу. Дик с ужасом наблюдал, как магия пикси заставила дверь распахнуться, и в помещение ворвался вихрь ледяного воздуха. Руки хозяйки покрылись мурашками, но она, похоже, не заметила холода. Взгляд ее был прикован к огонькам, мерно вращающимся по широкому замкнутому кругу. Внезапно круг разомкнулся, и длинная сверкающая линия величаво выплыла на улицу. Еще мгновение, и она последует за ними в ночь, навстречу Бог знает какой опасности. Собачка выпустила хозяйкин подол и метнулась вперед, пытаясь спугнуть огоньки. Бесполезно. Пикси собак не боялись, а хозяйка не очнулась.

Дик понял, что все висит на волоске. И зависит только от него.

Забежав Холли за спину, он уперся ногами в пол и схватил ее за щиколотку. Как и пикси, он был куда сильнее, чем казалось с виду. Хозяйка пыталась поднять ногу, но Дик по-бульдожьи вцепился в нее. Она потеряла равновесие и стала валиться вниз, тяжело, словно подрубленное дерево. Дик едва успел отпрыгнуть, зажимая ладонью рот и потрясенный содеянным. Холли ударилась плечом о полку с новыми книгами, послав на ковер еще одну лавину литературы.

Холли упала на четвереньки и долго не меняла этого положения. Немного опомнившись, она тряхнула головой, пытаясь прочистить мозги. Пикси-огоньки вернулись в лавку и, сердито жужжа, носились вокруг нее. Но на этот раз без прежнего эффекта. Чары разрушились.

Тогда пикси по одному начали вылетать из лавки на улицу, быстро пропадая из виду. Верная собачка выбежала за ними и долго лаяла вслед даже после того, как они исчезли.

– О Боже, пусть это окажется сном… – взмолилась хозяйка.

Дик поспешно отступил в тень, пока Холли оглядывала поле боя, в которое превратилась ее лавка. Хозяйка потерла лицо, стала медленно массировать плечо… Позвала собачку, но сама чуть не полчаса стояла в дверях, глядя в темноту, прежде чем запереть дверь.

О, какой ужасный, кошмарный, жуткий разгром воцарился здесь!

– Мне жаль, мне так жаль, так жаль, – едва слышно шептал Дик, смаргивая слезы. Но хозяйка не слышала. Еще раз оглядев лавку, она покачала головой.

– Пойдем, Сниппет, – позвала она. – Пойдем спать. Потому что это всего лишь сон. – Пробираясь сквозь холмы и горы книг, она на ходу добавила: – Завтра мы проснемся, и все будет как прежде.

Но Дик знал, что этому не суждено сбыться. Даже целая армия самых трудолюбивых, самых старательных домовых не способна разобраться в таком хаосе за одну ночь. Но он сделал все, что мог, и разгребал завалы до самого утра, то и дело косясь на витрины: не дай Бог подлые пикси вздумают вернуться. Хотя одной Луне известно, что он будет делать в этом случае, а она, как мы все знаем, не болтлива.

* * *

Вы когда-нибудь просыпались от самого немыслимого, самого странного, самого неприятного сна только затем, чтобы обнаружить, что это вовсе не сон, а ужасная явь?

Спустившись утром в лавку, я в самом буквальном смысле схватилась за перила, потому что колени подгибались. Голова кружилась, и перед глазами все плыло. Сниппет, как ни в чем не бывало, шныряла среди упавших книг, принюхиваясь и тихо повизгивая.

«Землетрясение», – сказала я себе. Вот, что это было. Землетрясение. Должно быть, я пробудилась после первого толчка, спустилась вниз в полудреме, увидела кошмар и снова легла, посчитав, что мне все это приснилось.

Да, но как быть с танцующими огоньками? Словно дюжина светлячков или упавших с неба звездочек, зовущих меня за собой в темную ночь, и я шла… пока не споткнулась и не упала…

Я медленно повела головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит. Мое плечо все еще ныло, и я потерла его, одновременно оценивая степень разрушений.

Собственно говоря, беспорядок был не так уж велик, как казалось на первый взгляд. Многие книги, похоже, свалились с полок, но лежали в алфавитном порядке, как это ни странно.

Сниппет снова тявкнула, но на сей раз это был призыв поторопиться, потому что больше ей не вытерпеть. Я схватила ее поводок и пластиковый пакет, и мы вышли на утреннюю прогулку. На улице было прохладно, но погода для начала декабря стояла довольно сносная, да и снег еще не выпал. Похоже, землетрясение было исключительно местного масштаба, что тоже казалось непонятным. Я, по крайней мере, ничего экстраординарного не заметила, если не считать, что все мусорные ящики в квартале были перевернуты, и ветер разносил их содержимое, беспечно играя бумажными обрывками и наметая из них небольшие сугробы на мостовой и тротуаре. Все остальное оставалось в полном порядке. До той минуты, как я зашла в кафе «У Джо» выпить кофе со сливками.

Раньше Джо Лапеньи держал закусочную в этом же помещении, но с нашествием ресторанов «фаст-фуд» быстро сориентировался и преобразовал закусочную в кафе. При этом хозяин не поскупился на декор. Его заведение могло конкурировать с любым дорогим кафе в этом городе – с той единственной разницей, что вместо студентов колледжа, юнцов с кольцами в носу, кофе со сливками и эспрессо подавал сам Джо. Джо с его саженными плечами, мясистыми татуированными ручищами и черными гусеницами усов, примостившимися на верхней губе.

Прежде чем я успела упомянуть о землетрясении, Джо красочно расписал, как, открыв сегодня кафе, обнаружил, что все фарфоровые кружки перебиты в мелкие осколки. Только кружки. Больше ничего из посуды. Ни тарелки. Ни блюдца. Все остальное в полном порядке.

– Ну и ну! Какое-то чокнутое землетрясение, – удивилась я.

– Землетрясение? – переспросил Джо. – Какое землетрясение?

Я ткнула пальцем в белую пыль, которую он старательно подметал.

– Это хулиганы, – отмахнулся Джо. – Какие-то паршивцы вломились сюда и хорошенько позабавились!

Тогда я рассказала ему о погроме в моем магазине, но Джо только головой покачал.

– Это по радио передавали о землетрясении? – спросил он.

– Я не слушала радио.

– Зато я слушал. Ни единого слова. И что это, спрашивается, за стихия, которая разбивает исключительно кружки да опрокидывает пару стеллажей?

Поразмыслив немного, я поняла, что он прав. В лавке действительно не было других разрушений. Свалились только стеллажи, но не стенд с новыми книгами у самой витрины. Интересно, почему? Правда, несколько томиков слетело со стола, но это все.

– Непонятная история, – протянула я.

– Ничего непонятного, – возразил Джо. – Несколько лоботрясов повеселились на свой лад, только и всего.

Я побрела домой, не зная, что и думать. По дороге мы со Сниппет расспросили соседей. Неприятностей у каждого хватало, но никто не относил случившееся на счет землетрясения. В пекарне все пироги были расплющены о витрину. В магазинчике электротоваров расколошматили все лампочки, хотя выглядели они так, словно внезапно и одновременно взорвались. Из хозяйственной лавки вынесли бумажные полотенца и рулоны туалетной бумаги и разбросали по деревьям, превратив оголенные ветки дубов и ясеней в некое гротескное подобие мумий. И так далее, и тому подобное.

Полиция прибыла вскоре после того, как я вернулась в магазин. Я чувствовала себя полнейшей идиоткой, когда один из детективов стал меня допрашивать. Да, услышав грохот, я спустилась, чтобы выяснить, в чем дело. Нет, никого не видела.

Заставить себя упомянуть о танцующих огоньках было выше моих сил.

Нет, я не догадалась позвонить.

– Мне казалось, что все происходит во сне, – твердила я. – Только спустившись утром…

Детектив считал, что это дело рук банды малолетних преступников, подстрекавших друг друга на все новые «подвиги».

После ухода детектива я призадумалась и решила, что он, скорее всего, прав. Налет, совершенный на наш квартал, можно было классифицировать как злую, но все же проделку. Хулиганство, не более того. Мне не слишком нравилось, что наша маленькая уютная улица вдруг стала мишенью дикарских выходок, но другого логического объяснения просто не находилось. Вернее, не находилось до тех пор, пока я не подошла к столу, на котором стоял компьютер. И сразу вспомнила Мирен Келледи, вывернутый наизнанку свитер и странные разговоры о пикси во «всемирной паутине».

Если повезет, они останутся в интернете и не последуют за вами…

Разумеется, во всем этом не было ни капли смысла, не говоря уже о логике. Но что-то не давало мне покоя. В конце концов, если база данных «Уордвуд» сумела обрести собственную жизнь, кто поручится, что пикси в интернете – вещь невероятная? Как любит подчеркивать мой друг Ричард, у всякого могут возникнуть необъяснимые проблемы с компьютером, которые с равной легкостью можно отнести как на счет пикси, так и на счет «глюков» программного обеспечения.

Я долго стояла, как вкопанная, уставясь на экран монитора. Сама не знаю, в какую минуту вдруг поняла, что машина включена. Я выключила ее прошлой ночью, перед тем как подняться наверх, и не подходила к ней сегодня, перед прогулкой со Сниппет. Значит, либо у меня начались провалы в памяти, либо я стала лунатиком, хожу во сне и заодно работаю на компьютере.

Я оглянулась на Сниппет, которая старательно обнюхивала каждый угол, словно никогда раньше не была в магазине. Или наоборот, кто-то или что-то весьма интересное или необычное посетило нас…

– Это глупо! – выпалила я вслух.

Но все же вытащила карточку Мирен и набрала номер, не отрывая взгляда от экрана. Оставалось лишь надеяться, что никто не влез в мои файлы.

Домовые книжных лавок – явление сравнительно недавнее, насчитывающее всего пару сотен лет. У себя на родине Дик знал домовых, обитавших в одном и том же хозяйстве по шесть-восемь столетий. Он и сам был сельским домовым: жил на ферме двести двенадцать лет, пока туда не переехали новые владельцы, принимавшие его услуги как должное и наглеющие день ото дня. Когда они посмели жаловаться на то, как плохо хранится зерно нового урожая, Дик побросал все до последней соринки в ближайший овраг и отправился искать новое пристанище.

Кузен, живущий в магазине, предложил Дику последовать его примеру. Однако в те дни подобных заведений было куда меньше, и к тому времени, как он спохватился, в каждом уже имелся свой домовой. Поэтому сначала Дик направился в Сомерсет, потом вернулся в Девон и, наконец, перебрался на запад, в Корнуолл. Прижился в маленькой захолустной книжной лавчонке, которую нашел в Пензансе, и оставался там много лет, пока хозяин не прикрыл дело и не отплыл в Северную Америку, намереваясь по прибытии основать другой магазин. Дик последовал за ним и устроился на новом месте. Именно там он и научился читать.

Но скоро он обнаружил, что век магазинов, в отличие от ферм, довольно короток. Они то процветали, то разорялись, а иногда закрывались исключительно по прихоти владельцев, что заставляло беднягу домового постоянно скитаться в поисках очередного временного жилья. К середине прошлого века Дик окончательно потерял надежду на мир и покой, и немудрено: за последние пять лет он переезжал двенадцать раз, прежде чем окончательно осел в магазине его теперешней хозяйки со скромной вывеской на фасаде:

ХОЛЛИ РУ

ЛАВКА БУКИНИСТА

Дик обнаружил, что букинистические лавки – лучший приют для домовых. Библиотеки тоже неплохи, но их обычно населяли бездомные горгульи и духи писателей, так что домовым там просто не находилось места. Он пробовал селиться в обычных книжных магазинах. Но в маленьких ему попросту не хватало работы, а большие чересчур ярко освещались и поздно закрывались. Кроме того, Дик любил хаотичное смешение старых и новых книг, необычных названий, увлеченно зарывался в древние тома, напечатанные в незапамятные времена. Истории, которые он находил в них, поддерживали и подкрепляли его, ибо питали не только сердце, но и силу духа.

Но этим утром, сидя за печкой, он чувствовал себя старым, измученным и никому не нужным.

– Ненавижу пикси, – сказал он себе. – Правда-правда, ненавижу.

Голос в полумраке звучал еле слышно и ужасно одиноко.

Феи и пикси никогда не ладили друг с другом, особенно со времен последней решающей битвы в Старом Свете, когда фей оттеснили за реку Парретт, а все территории к западу достались пикси. Многие годы домовые, вроде Дика, были вынуждены скрываться, прятаться от зорких глаз пикси, вести почти тайное существование.

Для того чтобы понять причину, даже не было необходимости становиться свидетелем вчерашнего происшествия.

Немного погодя он услышал, как хозяйка с собачкой выходят на улицу. Поэтому и прокрался в лавку на случай, если пикси вздумают вновь явиться, хотя понятия не имел, что в таком случае сможет предпринять. Он абсолютно не способен никого защитить, и ночная история это доказала.

К счастью, ничего такого не случилось. Мистрисс Холли и Сниппет вернулись, и домовой скользнул обратно за печь, где, обхватив руками колени, стал скорбно раскачиваться взад-вперед, взад-вперед… ожидая наступления новой ночи. А наверху кипела жизнь: кто-то помогал хозяйке поднимать стеллажи, покупатели приходили и уходили, громко обсуждая распоясавшихся паршивцев, ухитрившихся натворить бед по всей улице. Домовой прислушивался к хозяйке, расставлявшей книги на полках.

– Это должен был сделать я! Это моя работа, – стонал Дик.

Но кто он такой? Всего-навсего невежественный неумеха-домовой, торчащий в мышиной дыре и никому не нужный.

Настроение Дика, и без того мрачное, сейчас стало беспросветным, а грусть все росла. Так могло продолжаться целый день, пока он окончательно не погрузится в пучину отчаяния, но к двенадцати часам Дик вдруг встрепенулся и стал принюхиваться. Уши и кончик носа нервно подрагивали. В лавке появилась Таинственная Сила. Часть древней тайны, вот так просто взяла и вошла.

Он неожиданно понял, что почуял ее еще вчера, в полудреме. Тогда он отнес это на счет сонных грез и, проснувшись, все забыл. Но зато сегодня он в полном сознании и здравом рассудке, так что ни о каких фантазиях речи не идет! Наверху находилась сама дочь Короля Дубрав, старый и могущественный дух, почему-то покинувший свои заповедные леса.

Дик задрожал. Столь высокопоставленная особа покидает свое царство только в крайнем случае, значит, нужда в самом деле оказалась велика.

Дрожь усилилась.

А если она явилась отчитать его за плохую работу? Такая властная персона может вмиг обратить его в палку или мышь.