Текст книги "Этот добрый жестокий мир (сборник)"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Святослав Логинов,Олег Дивов,Далия Трускиновская,Леонид Кудрявцев,Юлия Зонис,Сергей Чекмаев,Майк Гелприн,Юлия Рыженкова,Дарья Зарубина,Максим Хорсун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

ВЛАДИМИР МАРЫШЕВ
ВЕСНА ПРИШЛА

Глайдер дяди Сурена был все тот же – с потемневшим, словно закопченным, днищем, знакомыми вмятинками на корпусе и облупившейся кромкой правого крыла. А вот дядя Марат прилетел на новеньком, блестящем, с непривычными угловатыми обводами. Наверное, его среди прочего груза доставил последний транспортник с Земли.

«Еще бы! – подумал Димка, щурясь от бликов, вспыхивающих на фонаре кабины. – Если бы я стал начальником Колонии, у меня всегда был бы новый глайдер!»

Он представил, что занял просторное кресло в кабинете дяди Марата и, болтая ногами, распоряжается оттуда, весело хмыкнул и стал разглядывать двор. Всего неделю назад неподалеку от ангара проклюнулась первая темно-зеленая «пирамидка» – трехгранный побег ранее не известного местного растения. А теперь их можно было насчитать десятка три. Весна пришла…

Присев на корточки возле самой крупной «пирамидки», Димка прижал ладонь к одной из граней. И минуты не прошло, как побег расщепился, выпустив множество тонких нитей с белыми пушинками на концах. Димка убрал руку – и они втянулись обратно, после чего «пирамидка» вновь сомкнулась. Этот фокус проделывали многие пацаны, но толком объяснить происходящее не могли пока даже биологи.

В воздухе толклись стрекотухи – с каждым днем их становилось все больше. Одна, громко треща крыльями, пролетела совсем близко. Димка на всякий случай примерился, выбросил руку в ее сторону, но стрекотуха сделала ловкий финт и ускользнула. Эти большие лупоглазые насекомые только казались неуклюжими – до сих пор никому не удалось поймать хотя бы одно из них на лету.

Побродив еще немного по двору, Димка пошел в дом. И застал спор в самом разгаре.

– Я вашему спокойствию удивляюсь! – горячился дядя Сурен, сдвинув густые брови к переносице. Виски у него были уже серебристые, но брови оставались черными, без единого белого волоска, и порой Димке казалось, что они приклеены. – Сколько раз мы с дафнианами пробовали в контакт вступить? – Он обвел строгим взглядом папу, маму и дядю Марата и сам себе ответил: – Вчера шестая попытка была! Это ничего не значит, да? Может, и нет. А если значит? Мы для них чужаки, а с чужаками или договариваются, или от них избавляются. Что, если они уже удар готовят? Техника у них, конечно, примитивная, но Колония слишком мала, рисковать нельзя. Начнется конфликт – будет поздно. Не хотим, чтобы нас застали врасплох – надо начинать готовиться.

Слушая его, папа морщился и мотал головой.

– Да ну, брось! – сказал он, когда дядя Сурен закончил. – Какой конфликт, о чем ты говоришь? Если они не захотят нас принять, если мы увидим полное отторжение – придется думать об эвакуации. Другого выхода нет. Это не наша планета, у нее есть хозяева.

Дядя Сурен вскочил, нависнув над столом. Его брови сомкнулись окончательно.

– Эвакуация?! – Видимо, он очень не любил это слово, потому что не просто произнес его, а словно вытолкнул из себя. – Дафна – наш дом уже двенадцать лет! Мы на ней корни пустили, здесь наши дети родились. Хочешь так легко от всего отказаться?

– А ну, остыньте! – Дядя Марат недовольно повел могучими плечами. – Нам надо что-то решать, а вы друг друга вот-вот за грудки схватите. Борис прав: выяснять отношения с местными – последнее дело. Но и бросать планету… – Тут он увидел Димку и замолчал.

Мама смутилась.

– Дима, – сказала она, разглаживая на коленях складки платья, – мы обсуждаем один важный вопрос. Пожалуйста, пойди к себе. Или погуляй где-нибудь. А можешь заглянуть в загон к овцеякам.

Димка молча повернулся и вышел.

«Ага, в загон, как же! – подумал он, спускаясь по ступенькам крыльца. – Чего я там не видел-то?»

Овцеяки были первыми животными, которых люди одомашнили на Дафне – ради вкусного жирного молока. Из-за длинной, свисающей др самой земли шерсти они напоминали огромные ходячие щетки. Только спереди торчала небольшая голова с закрученными спиралью рогами.

Димка все-таки заглянул к овцеякам, потрепал их по слюнявым мордам, потом бесцельно прошелся по двору и остановился перед ангаром. Решение пришло мгновенно. Дядя Марат заезжал к ним несколько раз – посоветоваться перед принятием какого-нибудь решения. Раньше чем через два-три часа они с дядей Суреном не уйдут, а за это время можно сгонять на папином глайдере к Близнецам. Папа даже ничего не узнает. Правда, он поставил блокировку, но это ерунда – Влад показывал один хитрый приемчик. Только бы ничего не перепутать…

Ангар никогда не запирался. Димка воровато оглянулся на дом, затем открыл дверцу глайдера, юркнул на водительское сиденье и проделал нужные манипуляции. Двигатель чуть слышно заурчал.

– Есть! – Димка победно вскинул руку со сжатым кулаком, стукнулся костяшками о суперглас-совый фонарь и ойкнул от боли. Затем, не теряя времени, тронул машину.

Вообще-то, Близнецы мало походили друг на друга, разве что высотой. Две скалы – узкая, как наконечник копья, и более широкая, трехглавая. Пацаны называли их мерзлыми великанами, потому что каменные глыбы всегда были покрыты ледяной коркой. Лишь недавно полупрозрачный панцирь растаял, стек по склонам, и впервые стало видно, насколько причудливо обглодал тела Близнецов озорник ветер.

Димка опустил глайдер, выключил двигатель и спрыгнул на траву. Не удержавшись, нагнулся и погрузил руку в курчавую зелень. Как и любому колонисту, трава казалась ему настоящим чудом. И «пирамидки». И странные образования, напоминающие круглые подушечки из листьев на четырех длинных и тонких ножках-стволиках. А ведь еще недавно многие были уверены, что на Дафне почти нет растений! Только редкие карликовые деревца да несколько видов лишайников, которыми питались дикие овцеяки, выкапывая их копытами из-под снега…

А вот и знакомый валун – большой, плоский, наполовину вросший в землю. Его глубоко прорезали две трещины, образующие подобие буквы «У».

Позавчера сюда нагрянула ватага пацанов – поупражняться в скалолазании. Димка стал вторым после Влада – вскарабкался примерно на треть высоты Большого Близнеца. А потом, когда все уже собрались уходить, вскочил на валун, прошелся по нему – и внезапно ощутил зов. Странный, беззвучный, словно исходящий из-под земли. Это было так неожиданно, что Димка споткнулся на ровном месте и чуть не упал.

Он хотел рассказать о зове друзьям, но не решился – вдруг ничего не почувствуют и поднимут его на смех? Димка уже представил, как Влад гогочет и крутит пальцем у виска, а вслед за ним ржут остальные. Что может быть хуже?

Но ощущение маленького чуда осталось. И Димка не мог не вернуться. Хотя бы затем, чтобы отвлечься от неприятных вещей, услышанных в доме…

В обучающих программах говорилось, что Дафна вращается вокруг Феба очень медленно. Из-за этого здешний год в семьдесят раз длиннее, чем на далекой родине колонистов – Земле. Люди прилетели сюда в самый разгар зимы, но и не подумали отступиться. Слишком мало в Галактике планет с кислородной атмосферой, чтобы ими пренебрегать. А те из них, где еще не развилась разумная жизнь, вообще большая редкость. Так на Дафне появилась Колония. Поселенцы освоились быстро: построили дома, приручили овцеяков, наладили переработку лишайника. Необходимое оборудование, материалы и некоторые продукты присылали гипертранспортником с Земли. «Пока – бесплатно, – говорил папа. – Вот вплотную займемся добычей полезных ископаемых, создадим промышленность – тогда и расплатимся».

Начать масштабные работы колонисты планировали с приходом весны. И вот оранжевый глаз Феба стал светить ярче, в снегу появились первые проталины. Напоенная влагой земля расцвела сочной зеленью, засуетились пробудившиеся от спячки зверюшки, в воздухе замельтешили насекомые. А затем… Затем из глубоких подземных убежищ поднялись подлинные хозяева планеты – дафниане.

Как понял Димка, они были куда более теплолюбивыми, чем люди. Настолько, что с приходом зимы мерзли даже в жилищах, и им приходилось прятаться в пещерах – естественных или рукотворных. Утаскивая туда все, что имели – от орудий труда до построек, разобранных по бревнышку да по кирпичику. И правильно – чего им стоять без дела, покрываясь льдом, когда внизу может пригодиться каждая дощечка?

Биологи до их пор не знали о туземцах почти ничего, гадали даже о том, чем они питались всю зиму. Не иначе, выращивали грибы, которым не нужен солнечный свет…

Как бы то ни было, с пробуждением природы' дафниане начали выходить на поверхность. Пока еще местами и небольшими группами (Димка до сих пор ни одного не видел), но руководители Колонии уже насторожились. Одно дело – обосноваться на дикой планете, совсем другое – заявиться в чей-то временно пустующий дом. А потом встретиться лицом к лицу с его хозяевами, которые упорно не идут на контакт. Попробуй узнай, что у них на уме! Вдруг дядя Сурен прав и они уже строят планы, как избавить Дафну от пришельцев?

Димка сел на край валуна, обращенный к Близнецам, и стал их разглядывать. И чем дольше разглядывал, тем отчетливее видел, что позавчера мог подняться по крутому боку трехглавой скалы и повыше. Надо было только, добравшись до вон того выступа, сместиться вправо, потом немного опуститься, снова передвинуться вправо – а там уже сама природа приготовила «ступеньки» для дальнейшего подъема…

Но на то, чтобы в деталях рассчитать победный маршрут, не хватило времени – пришел зов. Как и позавчера, он был беззвучным. Димке просто показалось, что кто-то мягко скользнул к нему в голову и не произнес, а подумал фразу на загадочном языке. Смысл ее был непонятен, и все же Димка каким-то таинственным чутьем уловил, что ему задают вопрос. Очень простой, на который и ответить надо так же просто – «да» или «нет».

«Да», – без колебаний выбрал Димка.

Примерно минуту ничего не происходило. Но Димка ждал, затаив дыхание, и вот метрах в двух от валуна начал вспухать земляной бугор. Вскоре он лопнул, разбросав в стороны куски дерна с курчавой травой, и показалось странное округлое тело. Оно напоминало огромный плод – широкий в основании, сужающийся к верхушке, покрытый пупырчатой оливковой кожурой с бурыми пятнами.

Выбравшись на поверхность, плод качнулся туда-сюда, словно устраиваясь поудобнее. Затем кожура треснула сверху донизу в четырех местах, ее части стали расходиться, как лепестки цветка, и оказалось, что плод – обманка. Под его оболочкой не было ни мякоти, ни ядра – она служила то ли домиком, то ли транспортным средством удивительному существу.

Конечно, все колонисты видели дафниан в голозаписи. Но, разглядывая виртуальные фигурки, Димка испытывал только удивление и любопытство. А сейчас у него пересохло во рту, странно заныло в груди, все тело сделалось вялым и непослушным – он почувствовал, что не может даже привстать с камня.

Гость был чуть выше его самого. Покрытый серой переливчатой шерсткой и одетый в бежевый комбинезончик, он чем-то напоминал игрушечного медвежонка, которого Димка брал к себе в кровать, когда был совсем маленьким. Только сильно подросшего. У него были большие уши с загнутыми верхними кончиками, черный нос пуговкой и большие золотистые глаза. Но больше всего поражали не размер и цвет глаз, а диковинные зрачки – звездочки с тремя лучами.

– Кто ты? – выдохнул Димка, совсем не уверенный, что дафнианин его поймет. Но тот понял. Он открыл маленький рот, почти не видимый в серой шерсти, и протяжно произнес: «Р-р-ри-и-и-и-и-и-ип».

Наверное, говорить вслух ему было трудно и непривычно, поэтому дальше Рип общался со своим новым знакомым только мысленно. В голове у Димки возникла очередная фраза на загадочном языке, и он, пользуясь своим внезапно проявившимся чутьем, угадал ее смысл: «Ты готов?»

«Да», – не задумываясь ответил Димка. Несколько секунд после этого он всматривался в черные фигурные прорези зрачков Рипа, а потом перед самым его лицом взвился ворох разноцветных искр, и он провалился в подземный лабиринт.

Миру, лишенному солнца, полагалось быть мрачным до жути и уныло-однообразным. Но он оказался неожиданно прекрасен. Димка переходил вслед за Рипом из коридора в коридор, из ответвления в ответвление. И всюду, куда они ступали, на стенах сверкали, искрились, перемигивались россыпи светлячков – желтых, красных, голубых, зеленых… Живые огоньки то были разбросаны в беспорядке, то образовывали грозди, гирлянды, многократно переплетенные цепочки.

Коридоры выводили в просторные залы с искрящимися сталактитами и сталагмитами. Здесь светлячки не только живописно украшали стены, но и мириадами свисали с потолка. А еще всюду были заросли грибов. Димка сразу понял, что это грибы, – вспомнил одну из обучающих программ. Только здешние, дафнианские, по всем статьям превосходили земные и величиной, и разнообразием форм. Одни представляли собой большие студенистые пузыри, другие – зонтики, шарики, диски, кисточки на высоких ножках, третьи напоминали старинные чаши и кубки, четвертые – ветвистые кустики и целые деревья без листьев, пятые – диковинные постройки с множеством шпилей…

«А где же все? – мысленно спросил Димка. – Ну… все ваши?»

«Я их не показываю, – после короткой паузы ответил Рип. – Сегодня показываю, где мы живем. Смотри и знай».

«Красиво у вас! – похвалил Димка. И, вспомнив дядю Сурена, добавил: – А почему вы не хотите с нами разговаривать? Мы же никому плохого не делаем».

На этот раз пауза была чуть длиннее.

«Это взрослые. Они еще думают… не знают, как быть».

«А ты разве не взрослый?..»

«Нет. Мне пока далеко… нужно прожить еще столько же. Но я не хочу дожидаться, когда они вам ответят. Это так долго…»

Дослушав голос в голове, Димка чуть не запрыгал от радости. Во-первых, он догадывался, что Рип – не взрослый, а пацан, и было здорово получить подтверждение. Во-вторых… Слово «конфликт» представлялось ему огромным пауком – черным, мохнатым и смертельно ядовитым. А теперь паук забился в щель и там сдох, словно отравившись собственным ядом. Значит, дафниане не хотят людям зла – они просто долго собираются с мыслями! Надо будет скорее сказать об этом дяде Сурену. И дяде Марату, конечно, – он главный, ему приходится думать за всех…

Они свернули в очередной коридор. Даже не коридор – небольшой скупо освещенный тупичок. Сделав несколько шагов, Рип остановился.

«Я хочу тебе кое-что показать. Но это тайна. Ты никому не скажешь?»

Димка чуть не рассмеялся. В Колонии у мальчишек не было тайн друг от друга. Если кто-то пытался что-нибудь скрыть, с ним переставали разговаривать, и это было худшим наказанием. Но золотистые глаза Рипа смотрели умоляюще, и от этого взгляда Димке стало не по себе. Ладно, если уж так просит…

«Никому не скажу».

Дафнианин еще какое-то время колебался. Наконец, решившись, вынул из стены неприметный с виду камень, за которым открылась глубокая черная ниша. Рип сунул в нее руку, пошарил, что-то достал и, немного помедлив, разжал пальцы. На ладони у него лежала… Алкина брошка.

Димка ошарашенно разглядывал слегка изогнутый голубой трилистник, усыпанный прозрачными стекляшками. Алка со своей брошкой не расставалась, но, видимо, позавчера, наравне с парнями штурмуя Близнецов, умудрилась обронить. Пропажу заметила уже дома – то-то реву было… Да уж, ни один пацан не подумает убиваться из-за блестящей побрякушки!

Стоп, сказал себе Димка. Ни один пацан?..

«Подожди-ка… – он уставился на Рипа так, будто увидел его впервые. – Так ты что же… Ты – девчонка?!»

«Да».

Ответ был короток и ясен, но Димка все еще не мог поверить. Он переводил взгляд с покрытого лоснящейся шерсткой личика Рип на Алкину брошку и обратно, а потом услышал знакомую переливчатую трель. Она становилась все громче, все назойливее – и вдруг в подземный полусумрак ворвался ликующий свет Феба.

…Димка сидел все на том же плоском валуне, а перед ним пушистым столбиком замерла Рип. На запястье во весь голос трезвонил коммуникатор.

Стряхнув с себя оцепенение, Димка включил «прием» – и увидел маму.

– Дима! – глаза у нее были мокрые. – Пожалуйста, ответь! Мы уже летим к тебе, все четверо. Что случилось, почему ты молчишь?

– Я… это… – сказал он внезапно севшим голосом. – Ничего, все в порядке…

Мама говорила еще что-то, Димка машинально отвечал, а потом он увидел, как Рип скрестила руки на груди, и, словно повинуясь этому жесту, оливково-бурые «лепестки» поднялись и сомкнулись. Плод-великан завибрировал и начал погружаться в почву. Когда Димка, окончательно преодолев слабость, поднялся с валуна, он успел лишь прикоснуться к пупырчатой верхушке. Затем не стало и ее.

В воздухе появилась темная точка. Она быстро росла и вскоре превратилась в глайдер дяди Марата. Мама выпрыгнула из машины, едва та коснулась земли. Подбежала, крепко обняла Димку и какое-то время стояла так, не шевелясь. Затем начала ощупывать его спину, плечи, руки, словно хотела убедиться, что он цел-невредим.

Димке стало неловко от того, что дядя Сурен с дядей Маратом это видят.

– Да ладно, мам, – сказал он, отстраняясь, – нормально все…

К нему подошел папа. Взял за плечо, легонько сжал и молча повел к своему глайдеру.

Папа сел в кабину, а за спиной у него мама снова прижала Димку к себе и ни за что не хотела отпускать. Впрочем, теперь ему уже незачем было сопротивляться. От маминых рук исходило тепло, и у него сами собой закрылись глаза.

Вскоре Димка уже спал. Ему снились созвездия мигающих светлячков, фантастические грибные сады и, конечно же, тайничок Рип с заботливо упрятанной от посторонних глаз девчачьей безделушкой. Он разглядывал брошку и думал о том, что все девчонки на всех планетах одинаковы. И пацаны, наверное, тоже. Ну, раз так, то и взрослые. А уж если и взрослые… Тогда на Дафне точно все будет хорошо.

ТИМУР АЛИЕВ
СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ

Шеф вызвал меня с утра. Стоило включить комп, как на рабочем столе высветилось приглашение. Послано с мэйла в приемной со всеми атрибутами – извещением, уведомлением, электронной подписью.

Шеф – тот еще формалист. Чтобы старушку через улицу провести, согласование с тремя организациями устроит – с ГИБДД, Министерством труда и Автодором. Так что я не удивился.

Ирочка, в нарушение секретарских традиций, не раскладывала пасьянс на компьютере, а распекала кого-то по телефону. Не отрываясь от трубки, ртом она изобразила мимическую пантомиму, из которой я уловил: «шеф вас ждет», «там клиент» и напоследок – укоризненное – «опаздываете, Сергеев».

В ответ я лишь покаянно опустил голову – замечания от шефа я легко парирую, но вот перед выговаривающими мне девушками в ажурных колготках теряюсь.

Шеф пил кофе из крохотной чашечки и заедал рассыпчатым печеньем. Но так аккуратно, что ни единой крошки не просыпал.

– У нас клиент, – сказал он и показал на человека на диване, – хочет заказать счастье для всех.

Пришлось посмотреть на клиента внимательнее. Бледный, прическа волосок к волоску, костюм черный, рубашка белая, вид мрачно-торжественный. Примерно таким я и представлял себе человека, желающего осчастливить человечество.

– Понял, – говорю, – ну, я пошел выполнять?

– Куда ты?

– Слышал, в городе открыли магазин волшебных палочек, прикуплю ту, что побольше. Для массового поражения.

Шеф с извинениями повернулся к клиенту:

– Вообще-то у нас был другой специалист по счастливой жизни, но он вчера попал под «КамАЗ».

Клиент вздрогнул:

– И что, ничего нельзя сделать?

– Почему ничего? – удивился шеф. – Мы уже в суд на водителя подали. Стребуем с него компенсацию, семье погибшего обеспечим счастливую жизнь.

Молчу. Шеф про меня вспомнил, пальцем перед лицом покрутил.

– А параметры счастья узнать не хочешь? – раздраженно спросил. – Критерии оценки?

– Хочу, – говорю.

Шеф смягчился.

– Вот сам и разработай. Привлеки специалистов, сколько потребуется. В рамках разумного…

– Я Ромика привлеку, – говорю. – Мы с ним сработались.

– Вот это меня и пугает, – почесал лысину шеф. – Ладно, привлекай Романа.

Уже на лестнице его звонок догнал. Личный.

– Учти, – сказал он, – за него серьезные люди поручились. Из мэрии.

– То есть нам не заплатят… – говорю.

Шеф многозначительно жарко подышал в трубку в ответ.

– Ты мне поговори, – пригрозил. – И давай в темпе. Заказ срочный. Ну, ты ж хороший парень, сам понимаешь…

Говорят: хороший человек – не профессия. Врут. Есть такая профессия. Как раз я хорошим человеком и работаю. Универсальная, надо заметить, специальность. Все сложные заказы на меня валятся.

Вообще-то, человек я средний. Не среднестатистический, а именно средний. Любую компанию дополняю. Если напарник зануда, то я – весельчак. С балагурами – благоразумен. В группе инфантилов лидером выхожу. С командирами – подчиненный. За эту особенность и держат меня в нашем уникальном месте – Агентстве немыслимых инициатив…

По дороге вниз я к Ромику заглянул.

– Пошли, – говорю, – пообщаемся.

Тот оживился, потом сник.

– Слушай, я пока не при монете…

– Нет, – говорю, – клиент один нарисовался. Помочь ему нужно счастье для всех устроить.

– Масштабный человек, – восхитился Ромик. – Как думаешь, стрельнуть мне у него полтинник до получки?..

Ромику всегда не хватает. Даже третьей фразой после «привет» и «как дела» у Ромика шла – «не дашь до получки?» Зарплату он выгребает в аванс, вещи покупает в кредит, даже если может купить сразу. Я как-то видел его на овощном рынке. «А не продаете ли вы в кредит?» – спрашивал он у смуглого непроницаемого южанина в кепке. Торговец арбузами смотрел на него долгим взглядом и, не вынимая изо рта сигарету, говорил: «Нэт»…

Мы спустились на территорию, свободную от категорий «счастье-несчастье», – рюмочную. Синюшные рожи вокруг вызывали мысли о рентген-кабинете. Счастливые на вид люди. Но вот что у них в головах? О чем мечтают?

Оглядев соседей, Ромик задумчиво потянул себя за нос и потребовал придумать название проекту.

– Понимаешь, «Уотергейт», «Ирангейт» – масштабные проекты всегда имеют название. Типа, для успешности.

Я не стал просвещать Ромика насчет «Ирангейта» и предложил назвать свои варианты.

– Счастье!.. А что? Бросим клич – все, кто хочет стать счастливым, приходите к нам. Мы их собираем и…

– Счастье – название для детсада, – говорю, – еще «Ромашка», «Солнышко», «Звездочка».

– Отлично, – загорелся Рома, – садик тоже неплохо. Многие так зарабатывают.

– Не оттуда ты пляшешь, Ромик, – говорю. – Давай подходить методологически.

– Только так и мыслю, – обиделся тот. – Смотри, нам нужны рецепт счастья и механизм его внедрения, так? А счастье – это когда нет несчастья, так?

Я кивнул.

Ромик потянулся к карману.

– Знаю я одну даму, – сказал он, – умеет она осчастливить.

– И я знаю много таких дам, – говорю, – двести баксов за час, пятьсот – за ночь.

Ромик довольно хохотнул:

– Да нет, не то.

Однако руку сунул в другой карман, вытащив оттуда визитку «Ясновидящей Жасмин».

– Это ее имя или фамилия? – спрашиваю. – А где отчество?

– Какое отчество?

– Ну, Ясновидящая – фамилия, Жасмин – имя, а отчество?

– Вообще-то, ее Светлана Петровна зовут, – сдал знакомую Рома. – И никакая она не ясновидящая. Просто мысли читает.

– Это часто встречается, – говорю.

Ромик снова обиделся.

– Сам сказал, понять бы, что у людей в головах. А она изнутри хавает человека. Кому че надо и так далее… Людей как пять пальцев знает. Приходит к ней чел за предсказанием, а она его считала и выдает – знаю, дескать, недостача у тебя, на девок потратился в Сочах, да не переживай, ревизору сунешь в два раза больше, чем обычно, и все пучком…

– Что, – спрашиваю, – занял у нее денег?

Ромик посмотрел на меня восхищенным взглядом:

– Вот за что я тебя люблю, Серега, что ты всегда умеешь глубинную мотивацию найти…

Ромик, конечно, подлиза и фантазер. Но зато с ним комфортно – рядом с этим авантюристом я ощущаю себя эталоном благоразумия. Он словно перегретый реактор на грани взрыва – идеи из него выпрыгивают радиоактивными изотопами. Его замыслы всегда масштабны, дорогостоящи и… провальны. Потому для решения нужно поставить перед Ромиком задачу и отметать все предложенные им варианты. Единственный оставшийся и оказывается верным…

Ладно, что мы теряем… Я набрал шефа.

– Виктор Сергеевич, – говорю, – требуется расширение фокус-группы. Без гонорара не обойтись.

– Этого я и боялся, – вздохнул шеф, – ладно, грабь меня… А Роман твой, – вдруг добавил он, – бездельник.

По громкой связи все было слышно. Ромик, однако, не обиделся.

– Умный человек наш шеф, – сказал он, и я поверил, что сказано от чистого сердца…

«Ясновидящая Жасмин» снимала офис в торговом центре. Едва мы открыли тяжелую дверь, нас окутали клубы сладковатого дискотечного дыма.

– Вижу холод, вижу мрак, – раздался из тумана чей-то пронзительный голос, – вижу… А-а-а, Роман, сукин ты сын…

Ясновидящая и впрямь читала мысли, раз в такой дымке почуяла Ромика. Пока туман разбегался по углам, Ромик брызгал мне в ухо слюной:

– Я ж тебе говорил, она – профи высшего класса.

Когда воздух очистился, я смог разглядеть нашу хозяйку. Из восточного во внешности ясновидящей Жасмин присутствовали лишь кольца из дутого золота в ушах. В остальном Светлана Петровна платиновыми кудряшками, монументальным бюстом и костюмом-тройкой мышиного цвета напоминала чиновницу из районной администрации.

– Какая женщина, – прошептал Рома, – мечта поэта…

Светлана Петровна тенденцию уловила сразу.

– Желают-то все одного – чтоб проблем не было, – вздохнула она, – только знаете, ребятки, проблемы-то у всех, как отпечатки пальцев, – разные. Одному требуется решить задачу, как свести жену с полюбовницей, другому – начальником стать, третьему еще что-то… Индивидуальный подход нужен.

– Исключено, – говорю. – Бюджет ограничен.

– Кажись, есть выход, – почесал в затылке Ромик. – Есть у меня старичок один на примете. Наполеона помнит. Сущий дьявол по части советов. Если бы Мефистофель взял его на полставки консультантом, «Фауст» на одну часть короче вышел бы.

– А нам он зачем… – говорю.

– Не-е, ты не дослушал. Из него советы как песок сыплются. Он мудрый, потому что старый, Мафусаил отдыхает. Ну и типа все люди его потомки. Его мысли прочитать – вроде как мысли человечества узнать. Ходячая генетическая память, короче.

– Случайно, – говорю, – его не Адам зовут?

– Так ты его знаешь? – обрадовался Ромик…

Адам Саваофович оказался тем еще живчиком.

Слушал нас, засунув мизинец в уголок рта. В нем чувствовался масштаб строителей Беломорканала.

– Счастье – это чистая химия. Эндорфины. Каждому выдать по таблетке галоперидола – и порядок.

– Что, – говорю, – распылять с вертолета? Нет, мэрия такой расход не потянет…

Поколдовав пару минут вокруг старика, Светлана Петровна высказалась категорично.

– Не пойдет, – сказала она. – Клиент мечтает умереть.

Адам Саваофович согласно поморгал. Ромик обрадовался:

– О, для такого случая есть у меня один знакомый врач. Реаниматолог.

– Да сколько раз меня пытались извести, – осадил Ромика Адам Саваофович. – Ни одному врачу не удалось столько людей на тот свет отправить. Нет, пока жив хоть один человек…

– А что, – оживился Ромик, – в этой мысли есть рациональное зерно. Если убить всех несчастливых, останутся только счастливые. Вуаля…

Ну что ж, думаю, пока фантазия Ромика не исчерпалась, буду подкидывать в нее дров.

– А вы чего хотите, Светлана Петровна? – спрашиваю.

Ясновидящая вздохнула:

– Перестать читать мысли. Устала.

– А как же бизнес? – ахнул Ромик.

– Вернусь в милицию. Да и опыт никуда не денется, человека и так насквозь вижу.

Ромика мы не стали спрашивать о счастье. Он надулся.

– Напрасно вы думаете, что меня только стольник до получки радует. Если исчезнут все деньги, вот тогда…

Логика его была понятна. Строители коммунизма считали так же…

– А вас, Сергей, что радует? – вдруг спросил Адам Саваофович.

Я развожу руками:

– Да я счастлив, в общем-то.

Светлана Петровна подтвердила мои слова кивком головы.

– Ага, – возликовал в очередной раз Ромик, – нужно клонировать Серегу и заменить им всех людей… Стойте! Стойте! Светлана Петровна, что вы там говорили про исполнение желаний?

Ясновидящая недоуменно пожала плечами. Ромик засуетился, вскочил со стула, заходил кругами.

– Универсальность обязывает искать общие решения, понимаете? Выполнить желание одного или выполнить желания всех – что между ними общего?

– Исполнение желания? – говорю.

– Именно. Нам нужна волшебная палочка… Адам Саваофович, у вас нет случайно? Нет. А волшебной щуки? Или еще чего волшебного?

– Сказки это все, – говорю.

– Напрасно вы так скептически настроены, Сережа, – неожиданно поддержала Ромика Светлана Петровна. – Вы знаете, если загадать желание, находясь между тезками, то оно обязательно исполнится. Общая энергетика людей с одинаковыми именами намного сильнее, чем энергетика человека. Если встать в силовое поле между тезками и пожелать чего-то, то оно может сбыться.

– Во! – поднял указательный палец Ромик. – А если собрать десять тезок? Или сто? И чтобы они были однофамильцами… Надо только определить самое распространенное имя. Я вот читал, что в Англии самое популярное имя Мухаммед.

– Ага, – говорю, – а в Китае самая популярная фамилия Ли. Что, будем искать Мухаммедов Ли?.. Очнись, мы в России.

– Давай тогда Смирновых искать, – не сдавался Ромик. – Александров или Сергеев.

– И пусть сам клиент загадает желание, – дополнила Светлана Петровна. Адам Саваофович согласно заморгал обоими глазами…

Порядка трех сотен Александров Смирновых мы нашли в городе. Спасибо мэрии. Еще пару тысяч навезли из области. Рекрутинговые агентства тоже постарались на славу. Несколько тысяч фальшивок мы отсеяли при проверке пахнущих типографской краской временных удостоверений личности на имя «Александр Смернов» с фотографиями смуглых лиц…

– Главное, чтобы никто не проведал, в чем фишка, – инструктировал я своих. – Иначе загадают, сволочи, что-то свое, так мы счастье и профукаем.

Наши согласились и сами не пришли, чтобы соблазна не было. Даже шефа мы в курс дела не ввели. Я убедил его, что так нужно для дела…

На старом учебном летном поле мы выстроили не очень ровным кругом четыре тысячи Смирновых. Те опасливо переминались с ноги на ногу, поглядывали друг на друга с видимым недоумением, некоторые соседи уже познакомились, что только усилило их непонимание.

Клиент приехал еще более бледный, чем прежде. И, к счастью, не сильно опоздал, иначе Смирновы уже начинали перешептываться.

Он раздвинул круг, прошел в его центр, задрал руки вверх и поднял лицо к небу – на манер языческих жрецов, взывающих к солнцу. Затем я услышал, как он прокричал что-то невнятное. А потом он взял да и брякнулся на землю.

И все.

Ничего не изменилось. Солнце не погасло. И внутри моего организма ничего не екнуло.

Конечно, я не показатель. Полез в карман. Там купюры шуршат, значит, и Ромик искомое не обрел.