Текст книги "Заказ на мужчину мечты"

Автор книги: Марина Ефремова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Она подошла к Соне, которая по-прежнему молчала, изображая из себя обиженного ребенка, и присела рядом. Протянула руку, отобрала у нее оставшийся хлеб и, откусывая его, спросила:

– Ты не знаешь, в какой части света находится это озеро?

Соня молчала, и Рита, снова не заметив обиды подруги, сама себе ответила:

– Мне кажется, это где-то там, – и показала рукой на высокую гряду деревьев метрах в трехстах от усадьбы. – Да ты чего молчишь? Мумия. Я с тобой разговариваю или с кем?

– А чего со мной разговаривать, ты сама все решаешь, никого не слушая, – наконец прервала молчание Соня.

Рита повернулась к ней, посмотрела пристально ей в глаза и проговорила:

– У-ти какая, да мы никак обиделись? Да брось ты, ну прости меня, дуру старую. Сонечка, – тормошила она подругу, – ну не сердись, я же люблю тебя, ну грубая я, резкая, ну не обижайся. Хочешь, пойдем в те подвалы вместе?

Соня таяла, как снегурочка на костре, все же ближе подруги у нее не было, и она любила Риту так же, как та ее, если не больше.

– Идти надо в тот подвал, – сказала Соня, показывая на один из входов.

– Почему? – спросила Рита.

– Он выше, – ответила Соня, оттаяв окончательно, – а Евгений говорил, кажется, что там можно пройти в рост, это во-первых, а во-вторых, он единственный идет не под строениями, а находится прямо под внешней стороной здания. Там несущий каркас, это самый прочный из подвалов. Все остальные более слабые, потому что были защищены стенами, потолками и полами дома, все они внутренние. Просто погреба для вина, картошки, солений и так далее.

– Ну ты и голова, – охнула Рита, – что же ты мне раньше этого не сказала, я, как крот, ползала там по этим дырам.

– Ты не крот, – резонно заметила Соня.

– А кто? – удивленно спросила Рита.

– Ты осел упрямый, тебе что говори, что – воздух порти, тебе все равно.

Они обе рассмеялись по-доброму, весело и стали спускаться вниз.

Вход в подвал представлял собой невысокую арку, выложенную красным кирпичом. Кладка великолепно сохранилась, кирпич кое-где откололся, но в общем и целом выглядел довольно внушительно и надежно. По бокам арки были видны остатки железных петель, здесь, вероятно, была крепкая дверь. Из глубины подвала потянуло холодом и сыростью. Он звал и манил к себе, но не как радушный хозяин, а как паук, заманивающий мух. И Соня с Ритой, как две мухи, одурманенные чарами, вошли под своды из красного кирпича.

Коридор тянулся вглубь метров на десять, а потом все тонуло в непроглядной мгле. Соня подняла голову, над ней был сводчатый потолок, красные кирпичи плотно прижимались друг к другу, убеждая в своей надежности. Самодельный осветительный прибор, сконструированный Ритой и немного усовершенствованный Соней, напоминавший собой факел, освещал пространство вокруг путешественниц примерно на полтора метра. Было сыро и прохладно, и, несмотря ни на что, они пошли вперед.

Первые несколько метров пути преодолели практически без приключений. Стены и потолок из красного кирпича по-прежнему надежно защищали их. Кое-где встречались опоры – деревянные столбы толщиной в два-три обхвата. В этих местах проход расширялся и как бы огибал опоры, но ширина коридора оставалась везде одинаковой; если провести центральную осевую линию, то от нее в обе стороны будет примерно по метру. Странно, зачем нужен был такой коридор?

– Слушай, здесь как в метро, – проговорила Рита, как бы читая мысли Сони.

Пол под ногами был не так идеален, как стены и потолок. Усыпан обломками красного кирпича, за которые без конца запинались то Рита, то Соня.

Соня оглянулась назад: тьма непроглядная, тьма впереди и тьма позади. Точка возврата пройдена, пути назад нет, только вперед. Они прошли еще метров пятьдесят, теперь и стены стали не так идеальны, где-то просто высыпались кирпичи, где-то потолок был приперт щитами и современными опорами.

– Соня, а сколько нам еще идти? – прошептала Рита, цепляясь за руку подруги.

– Я думаю, столько же.

– Боже, холод собачий, – Рита поежилась, – пойдем побыстрей.

– Ага, сейчас все брошу и побегу, – ответила Соня, – смотри, какой свод, побежим, обвалится.

– Хорошо, хорошо, – согласилась Рита, – как скажешь.

Они продолжили путь. На стенах коридора Соня заметила неглубокие ниши, равномерно расположенные на протяжении всего коридора.

– Смотри-ка, – указала она на них Рите, – это освещение, здесь, вероятно, стояли лампы. Опять не понимаю, зачем иметь столько ламп в коридоре.

– Как зачем, чтобы было светло.

– Глупая, лампы тогда работали либо на керосине, либо на льняном масле, иметь столько дежурных ламп в таком коридорище – это роскошь.

– Ну, говорили же, что Морозов был человек неординарный, чудаковатый, может, он так чудил? – предположила Рита.

– Нет, – отрезала Соня, – во-первых, если бы он так чудил, то промотался бы еще раньше, а во-вторых, эти ниши были сделаны явно при устройстве погреба, то есть задолго до рождения Федора Семеновича.

– Убедила, тогда действительно непонятно.

Факел в руке у Сони стал гореть слабее, она подняла его выше и вытянула вперед. Высветился еще кусок коридора. Очередная опора, стоящая посредине, треснула и слегка подломилась.

– Смотри, – показала Рита, – осторожно.

– Вижу, – сказала Соня, обходя надломленного «Атланта».

За сломанной опорой они обнаружили новодел, который был призван продублировать «старика», но и он беспомощно валялся на полу.

– Сонечка, – заскулила Рита, – пойдем домой, мне страшно.

– Поздно, Дубровский, я жена князя Верейского, – мрачно пошутила Соня, – теперь самое лучшее не трепыхаться, нам осталось пройти метров пятьдесят, поэтому идем потихоньку. Помнишь нашу любимую сказку?

– Помню, «Синяя птица», точно, как в сказке, – обрадовалась Рита и сначала тихо, а потом все громче стала петь: – «Вперед за Синей птицей, вперед за Синей птицей, вперед за Синей птицей».

– Тихо, ты чего орешь, в пещерах кричать нельзя, может быть обвал, – попыталась остановить ее Соня.

– Но это же не пещера, – удивилась Рита, – чего ты боишься?

Соня схватила Риту и зажала ей рот, наступила пауза, они прислушались. Тишина. Соня облегченно вздохнула, не отпуская Риту, тихо проговорила:

– Молчи.

Рита испуганно кивнула. Соня отпустила ее, и они пошли вперед. Вдруг за их спинами что-то заскрипело, затрещало, потом зашумело, потом загрохотало. От испуга обе женщины присели, плотно прижавшись друг к другу.

– Я больше не буду, больше не буду, больше не буду, – шепотом повторяла Рита, – прости меня, прости меня, Сонечка, прости меня.

Соня прижимала к себе подружку и молчала, она хорошо понимала, что произошло.

Они сидели так, не шелохнувшись, пока не наступила полная тишина. Потом Соня не без труда отцепила от себя Риту и стала подниматься.

– Стой, не ходи, я тебя умоляю, никуда не ходи, – просипела Рита, продолжая цепляться за Соню.

– Риток, миленькая, посиди здесь тихонечко, я только посмотрю, что там.

Она подняла упавший во время паники факел и протянула его Рите:

– На тебе, чтобы было не так страшно.

Рита сидела на земле, плотно обхватив руками колени, она упрямо покрутила головой и прошептала:

– Не надо, у меня спички есть, иди, я посижу.

Соня пошла назад, но далеко идти не пришлось, она тут же наткнулась на кучу кирпичей, плотно запечатавшую выход из коридора – просвета не было ни у потолка, ни у пола. На полу валялись обломки старинной опоры, она все-таки не выдержала напора вековых отложений. Соня потрогала завал руками, как трогают шкаф, когда хотят его сдвинуть. Потом попинала ногой, но поняла: усилия тщетны. Она вздохнула и пошла назад. Риту она нашла в том же положении, как и оставила.

– Путь назад закрыт, вставай, Риток. Надо идти, а то придется здесь пожить немного, – сказала она спокойно, даже с юмором.

Рита подняла глаза на Соню и прошептала:

– Да, пойдем скорей отсюда.

Они снова стали медленно пробираться вперед, стены и своды коридора были по-прежнему не в лучшем состоянии. Все чувства Сони обострились, но не было ни страха, ни растерянности. Она шла, считая шаги, по ее представлению, выход должен появиться с минуты на минуту. Она принюхивалась к запахам. Воздух оставался таким же затхлым и спертым, ни сквознячка, ни дуновения.

– Сонечка, – опять зашептала Рита, – а ты уверена, что мы правильно идем?

– А у нас есть выбор? – спросила Соня в ответ.

Рита только расстроенно покивала.

– Ты знаешь, все-таки что-то странное в этом подвале, на подвал он совершенно не похож, – сказала Соня.

– А на что это похоже? – прошептала Рита.

– Пока не знаю, – растерянно сказала Соня и остановилась, прямо перед ними возвышалась куча битого кирпича. – Приехали.

– Ой, мамочка, – зашептала Рита, – ой, мамочка, что это, Соня, как это?!

Соня быстро захлопала ресницами, вздохнула, прикусила губу, чтобы не заплакать, и проговорила:

– Завал.

Рита присела на кучу и заплакала. Соня воткнула факел в кучу кирпича, присела рядом с ней и стала успокаивать подругу:

– Не надо, не плачь, ребята сейчас вернутся и поймут, что мы здесь, они найдут нас. Давай поедим.

Утоление голода, как всегда, в стрессовой ситуации спасало Соню. Она пошарила в сумке и обнаружила, что там остались куски жареного мяса и банка с молоком, один кусок она дала Рите, второй стала жевать сама.

– Хлеба дай, – прошептала немного успокоившаяся Рита, – я мясо без хлеба не ем.

– Нету, – проговорила Соня с набитым ртом, – съели весь. Есть только молоко, на, пей.

– Уй, обжора, – опять прошептала Рита, но уже более спокойно, запивая мясо молоком.

– Чем богаты, тем и рады, – парировала Соня, продолжая жевать и разглядывать пространство вокруг себя. Она вдруг поднялась и, сделав шаг, присела, стараясь рассмотреть пол; она поднимала кусочки кирпича, подносила их близко к глазам, нюхала, ломала и крошила пальцами, потом повернулась к Рите и сказала:

– Марго, я знаю, что это было.

– Где?

– Здесь, – почти обрадованно проговорила Соня, исчезло чувство неуверенности, вдруг все стало ясно, – это же шахта.

– Что? – хрипло спросила Рита.

– Штольня, каменоломня или нет, все-таки штольня, я путаю эти понятия. Это рудник. Я знаю, я читала.

– Какой рудник? – шептала Рита. – Что здесь могли добывать?

– Не знаю, но скорей всего либо золото, либо серебро.

– Почему?

– Выход к озеру. Там наверняка стоял промснаряд или какое-то другое приспособление для промывки руды. Ну я не знаю точно, но мне так кажется.

– Обалдеть, – снова шептала Рита, – а ты откуда это знаешь?

– «Плавали – знаем».

– Подожди, но мы же не на Урале, откуда здесь золото или серебро?

– Я же архивист, я собираю сведения, которые мне приносят изыскательские партии, там же работают и геологи. Они делают геологический прогноз местности и дают свои рекомендации по проведению геологоразведочных работ. Так вот, геологи говорят, что месторождения полезных ископаемых в нашей области разведаны всего на 4 процента. А по каким-то их приметам, у нас есть и нефть, и газ, и серебро, и золото.

– Класс! Я приглашу тебя на классный час, расскажешь все это моим шестиклашкам.

– Спасибо, родная, всю жизнь об этом мечта…

– Тихо, – прервала ее Рита, – слушай.

Соня прислушалась. С противоположнойстороны подземелья доносились звуки разбираемого завала.

– Это Сережка, – прошептала Рита, – он услышал нас.

Обе женщины, не сговариваясь, бросились раскидывать кучу битого кирпича. Вскоре потянуло свежим воздухом, потом стало светлей, звук падающих камней становился все громче и отчетливей.

– Сережка, Сереженька, – зашептала Рита, потом дернула за руку Соню, прося помочь ей.

Соня поняла ее и позвала погромче:

– Сергей, Татищев? Это ты.

Звуки прекратились, как будто человек с той стороны прислушивался. Подруги переглянулись и снова начали звать Сергея кто как мог.

– Ритка, Сонька, это вы? – услышали они голос Сергея.

– Мы, мы, скорей! – опять обрадованно прокричали подруги.

Работа закипела с обеих сторон, и уже через несколько минут Соня и Рита пробрались через отверстие в завале и оказались на свободе.

Сергей одновременно целовал, и обнимал, и ругал Риту и Соню.

– Как, что случилось, где Лерка и Женька, их что, завалило?

Когда волнение улеглось и удовлетворено было первое любопытство, вся компания проследовала в импровизированный туристический лагерь. Озеро действительно было великолепное, Женя не обманул. Искупаться, чтобы смыть грязь мрачного подземелья, – лучше не придумаешь. Рита и Сережка плескались рядом, а Соня снова тактично решила удалиться. Она окунулась несколько раз и вышла на берег, села, наблюдая за возней Риты и Сережи. Они плескались, брызгались, кувыркались, взметая целые фонтаны брызг. Капельки воды преломлялись в солнечных лучах, искрились бриллиантами. Соня перевела взгляд на гладь озера, она тоже искрилась под лучами солнца. Красиво. Действительно, место уникальное. Прибрежные деревья росли либо в воде, либо так низко наклонялись над ней, что ветки берез и ив купались в глади озера.

Рита и Сергей тоже выбрались на берег и расположились рядом с Соней.

– Я так и не понял, как вы попали в подземелье одни? – спросил Сергей.

Рита умоляюще поглядела на Соню, прикусив нижнюю губу. Соня поняла, она пожала плечами и проговорила:

– Мы решили пойти к тебе ближайшим путем, ведь мы не знали, когда вернутся Женя и Лера.

– Мы? – многозначительно спросил Сергей. – Девяносто девять процентов этого мудрого решения принадлежало, конечно, моей дорогой женушке. Только она, с ее необузданным темпераментом, могла решиться на такое. Одно непонятно, как такая здравомыслящая женщина, как ты, Софья, могла поддаться на эту авантюру? Хотя чему я удивляюсь. Если Маргарита захочет, она и без точки опоры землю перевернет.

Женщины молчали, им нечем было крыть, Сергей был прав. Первой нашлась Соня:

– Сереж, а этот проход был завален с самого начала?

– Нет. – Сергей растерялся от такой резкой смены темы. – Когда мы приехали, проход был открыт, мы договорились с Женькой, что он поедет за вами и проведет вас по проходу. Когда он отъехал, я стал потихоньку лагерь разворачивать – палатки поставил, навес соорудил. Пошел в лесок срубить рогульки для костра, слышу грохот, возвращаюсь – над этим местом облако пыли. Я подождал, пока пыль уляжется, и пошел. Бац, и никакого прохода. Ну покурил, потом думаю, надо как-то разбирать, а то, если вы пойдете, вам далеко возвращаться будет.

Рита с искрящимися глазами бросилась мужу на шею.

– Спасибо, родной ты мой, спасибо, ты спас нас, – шептала она.

– Марго, уже можно говорить громко, – сказала Соня.

– Не могу, – развела руками Рита, – пропал. Со страху голос пропал.

Она улыбалась, к ней опять возвращалось ее всегдашнее озорное выражение лица. Соня смотрела на нее: маленькая, худенькая, черноглазая и черноволосая – настоящая пичуга. Про таких говорят: ртуть, а не человек. Когда-то давно Сергей видел по телевизору передачу про Эдит Пиаф, он решил, что Рита очень похожа на нее и внешне, и по характеру. Эдит Пиаф звали «воробышком Парижа», милое прозвище «воробей» навсегда прилепилось к Рите.

– Ну ладно, девчонки, – сказал Сергей, вставая, – я вас сейчас чаем напою.

Долго уговаривать Риту и Соню не пришлось.

Весь день подруги принимали традиционные женские психотерапевтические процедуры – занимались обустройством лагеря, наведением уюта, приготовлением пищи. К вечеру их страхи рассеялись, волнения улеглись. Сережа хотел в одиночку пройти подземным ходом в обратную сторону. Но женщинам удалось его удержать, тогда он в сердцах схватил приготовленные удочки и удалился подальше от лагеря.

Когда солнце опустилось почти до самой воды, девушки услышали шум мотора приближающегося автомобиля. Без сомнения, это был «уазик» Евгения. Он лихо подрулил к палаткам, остановился, дверцы открылись, и с разных сторон на землю выскочили Лера и Евгений, причем Лера вылезла со стороны водительского места.

– Ух, здорово, зверь-машина, – радостно произнесла она, – впервые водила «уазик», слушайте, девчонки, это класс.

Евгений тоже улыбался, он поднял указательный палец вверх и назидательно произнес:

– Но ездить так по незнакомой дороге нельзя. – Потом обратился к Рите и Соне: – А вы почему нас не дождались, одним ходить по незнакомым подземельям тоже опасно. Могло случиться непредвиденное.

– Оно и случилось, – проговорил подходивший Сергей, он тоже, вероятно, услышал шум автомобиля, – их чуть не засыпало.

– Как это? – удивился Евгений. – Где?

– В подземелье, завал в двух местах, – пояснил Сергей.

– Странно, – протянул Евгений, – я вчера проходил все подземелье, укрепил все стойки, быть того не может.

– И однако, – подтвердила Соня.

– Как баба Гаша? – спросила шепотом Рита.

– Нормально, – ответила Лера, – успели, жить будет, а что у тебя с голосом?

– Не знаю, – пожала плечами Рита, – пропал.

– А ну, покажи. – Лера профессиональным движением повернула голову Риты и заглянула к ней в рот. – Ничего не вижу, это не инфекция. Это что, нервное? Что было? Страх?

Лера спрашивала, а Рита кивала ей в ответ.

– Будем надеяться, что пройдет, – добавила Лера, – а то как же ты будешь кричать на своих школяров.

– А я на них никогда не кричу, – прошептала Рита, – они меня и так слушают.

– Лера, – спросила Соня, – а куда ты утром ходила?

– На луг, дерун только по утрам распускается. По цветам его легче узнать. Я как проснулась, так и побежала поглядеть, чтобы успеть с вами пойти.

– А-а-а, нашла? – опять спросила Соня.

– Нет, похоже, его здесь нет, – равнодушно ответила Лера. – А у нас будет что-то поесть?

– Конечно, – обрадовалась Соня, – давайте за стол.

Они уселись за импровизированный стол под навесом. Сережа и Женя сняли с костра котел с кашей и водрузили его на стол, через минуту дружно зазвенели ложки о котелок.

– Лера, а между прочим, здесь тоже прекрасные луга, – сказал Женя, – вы можете здесь поискать свой загадочный дерун.

– Спасибо, Женя, я так и сделаю.

* * *

Пять дней прошло с того времени, как Соня уехала из дома. У мамы, наверное, уже удар. Она либо объявила всесоюзный розыск, либо уже заказывает похороны. Необходимо срочно ей позвонить.

Именно поэтому ехала Соня в машине с Евгением до ближайшего телефона. Вернее, она ехала с Евгением в райцентр, потому что ближайший телефон был только там.

Соню уже сутки грызла совесть, как говорила Рита, «ее колбасило». Она на сенсорном уровне ощущала, как тревожится мама. И сколько ни уговаривали ее подруги перестать волноваться, она волновалась все больше и больше. И непонятно было, что беспокоит ее сильней – то ли ощущение того, что волнуется мама, то ли ее собственное волнение за маму.

Поэтому, как только вчера вечером Женя объявил, что ему нужно поехать в лесхоз, она не сомневалась ни минуты. Долго уговаривать Женю не пришлось, он понял все с полувзгляда. И в ответ на ее просьбу коротко кивнул в знак согласия.

В первые минуты поездки Соня пыталась завести разговор, но Женя лишь коротко отвечал на ее вопросы и снова замолкал. Разговор не получился. Соня тоже замолчала и отвернулась. Мысленно она возвращалась к тем чудесным трем дням, которые они провели на Серебряном озере.

Супруги Татищевы и Лера остались там и сейчас. Решено было остаток отпуска провести на озере. Изыскательский порыв иссяк почти у всех, искорки иногда вспыхивали у Риты, но и те гасли под всеобщим напором.

Вход в подземелье мужчины заколотили с обеих сторон и поставили упреждающие таблички, которые написать поручили Соне. А как только в руках у Сони оказался карандаш, в ней проснулся старый, почти уснувший инстинкт художницы. Когда-то давно она училась в художественной школе, любила иногда порисовать, затем тяга к рисованию привела ее в архитектурный техникум. Но заниженная самооценка и слишком спокойный характер не позволили ей добиться чего-то значительного, и рисование оставалось лишь увлечением.

На озере Соня в основном возилась у костра. На нее, как этого и следовало ожидать, возложили обязанности шеф-повара. И только накормив всех, вымыв посуду, она шла на озеро, доставала блокнот и карандаш и рисовала закаты, деревья, чаек, рисовала развалины усадьбы, рисовала подземные ходы. Она делала и бытовые зарисовки: вот Сережа стоит с удочкой на берегу, а вот Женя копается в машине. Лера сидит на камне, как русалка с распущенными волосами. И только Риту она нарисовала всего один раз, по памяти, ее впечатлили испуганные глаза подруги во время обвала в подземелье.

Голос к Рите вернулся вместе с уверенностью в себе, страх прошел окончательно, и теперь она снова была прежняя Ритка – быстрая, шустрая, веселая, – воробей, одним словом. Она, практически не умея ничего делать сама, пыталась помогать всем, и в основном советами. Она помогала и Лере искать травы на поляне и в лесу, ползая на коленках, то и дело вскрикивая:

– Лерка, я нашла дерун-траву, – вскакивала и неслась к Лере показывать какую-нибудь былинку. В ответ получала нелестные высказывания о своих умственных способностях и выслушивала лекцию о травах. После чего снова ныряла в разнотравье, а минут через пять все повторялось сначала. Часа через полтора такого общения терпение Леры иссякало окончательно, и она прогоняла надоедливого «воробья».

Мужчины старались проводить время вместе, они либо уплывали на середину озера на резиновой лодке, либо уходили в лес. «Помочь» им у Риты не было никакой возможности.

Тогда Рита шла помогать Соне, но и тут у нее все падало из рук, рвалось и ломалось. Соня терпела ее дольше Леры, но кончалось это всегда одинаково:

– Марго, ты просто сядь и расскажи мне что-нибудь.

Риту уговаривать долго не приходилось, она садилась на скамейку и пускалась в длинные, путаные рассуждения о том, где бы еще мог быть зарыт клад.

Соня терпеливо выслушивала Риту, стараясь поменьше обращать внимания на ее умозаключения, но не забывая при этом гмыкать, гукать и мукать. Но иногда в общем потоке Ритиных размышлений проскакивали мысли, которые оседали и в Сониной голове:

– Если там был рудник, предположим, серебряный, тогда понятно, откуда такие безмерные богатства у Морозова. Но куда он все это дел, если наследникам ничего не досталось?

– Тебе же сказали, что он все проиграл, – пояснила Соня.

– Что он проиграл? Миллион марок? Да это для него – тьфу, гроши. У него были несметные богатства. Как ты думаешь, этот рудник пуст?

– Без сомнения.

– А как давно?

– Я думаю, больше ста лет.

– Так, хорошо, я тоже так думаю. А теперь скажи, как давно его начали разрабатывать? – продолжала допытываться Рита.

– Понятия не имею.

– А я имею, вернее, догадываюсь. Помнишь, я тебе рассказывала, что династия Морозовых пошла от крепостного крестьянина, который смог выкупить из крепости себя и все свое многочисленное семейство? – Соня кивнула. – А как ты думаешь, с чего это он так разбогател? А? Вот именно, этот шустрый дедушка нашел жилу. Да утаил ее, добывал серебро потихонечку и…

– Что?

– Сонечка, а как бы узнать, кто и когда покупал эту землю? Это можно?

– Думаю, нет проблем. Если архив сохранился, то в земельном комитете должно быть, – предположила Соня.

– Почти уверена, что землю выкупил либо этот дед, либо Корнил, – сказала Рита, – и только тогда, когда уже выкупились из крепостных. А выкупились, чтобы закрепить за собой это место, чтобы про рудник никто ничего не узнал. А потом построили здесь усадьбу и прорыли к руднику подземный ход.

– Марго, Дюма рядом с тобой отдыхает, – скептически заметила Соня.

– Ему пора, – нимало не смущаясь, ответила Рита и продолжила: – Остается понять, если они добывали здесь серебро или золото, возникает вопрос, как они это все реализовывали? Есть его нельзя, и просто так не продашь, значит?..

– Не знаю, – задумалась Соня.

Как ни жаль, разговор надо прервать. Пора всех звать на обед.

Вечером все отправились на озеро купаться. Лера ушла немного вперед и первой, раздевшись, бросилась в воду и поплыла – вскоре вообще скрылась из виду. Евгений и Сергей тоже уже плюхнулись в воду, а Рита и Соня все еще продолжали спор.

– Но ты же сама утверждала, что это штольня, рудник, – горячилась Рита.

– Возможно, я и ошибаюсь, я ведь только по книгам приблизительно знаю, как они выглядят. Не знаю толком, чем они отличаются друг от друга, это не моя специализация, – отвечает Соня.

– Вот поэтому я и предлагаю сходить туда еще раз, – заключает Рита.

– Спятила, – резюмирует Соня, – не-а, я жить хочу.

Она встает и идет к воде, Рита – за ней. Плавали подруги у берега, но Рита все никак не могла успокоиться.

– Понимаешь, мне кажется, там есть тайник. И я знаю где, – выдала наконец она свой главный козырь.

– Ой, Ритка, перестань, – отплывая от нее, ответила Соня. – Если и был когда-то тайник, то уже давно все перекопали и откопали.

Рита замолчала, но по ее лицу было видно, что она осталась при своем мнении.

Они вылезли из воды и расположились на берегу там, где уже на одеяле растянулась Лера.

– Ты не иронизируй, пожалуйста, – продолжала убеждать подругу Рита, – помнишь, ты говорила, что проектировал усадьбу человек, хорошо знакомый с геометрией?

– Угу.

– Я пока плохо говорила, все думала, – продолжала Рита.

– Как, оказывается, полезно терять голос, – не удержалась от шпильки Соня.

Но Рита уже не обращала внимания на колкости подруги, ее понесло:

– Понимаешь, если в окружность вписан квадрат, а в квадрат вписан треугольник…

– Ну?

– Я попробовала вписать туда еще несколько фигур, но получалась фигня.

– И?

– И я подумала: если архитектор был самоучка, как ты говорила, и если строилась усадьба в середине девятнадцатого века…

– Марго, не тяни, а то сейчас тресну, – не выдержала Соня.

– А что, стало интересно, да? – Рита торжествовала победу – ее уже слушала Лера, мужчины направлялись к ним, и она закапризничала: – А вот знаю и не скажу.

– Ну и не надо, – откинулась на одеяле Лера, – ерунда все это. Какие клады, господи, золото, брюлики, не дурак же он, этот Морозов, – хоронить добро здесь. Если он имел свободный выезд за границу, давно все вывез.

Мужчины подошли и тоже присели рядом.

– Вы что такое обсуждаете? – поинтересовался Сергей. – Уж не собирается ли моя милая женушка снова в подземелье?

– Именно, – подала голос Лера.

– Не советую, – сказал Евгений, – подземелье явно не жалует кладоискателей, может из подвала превратиться в склеп.

– А кстати, почему это озеро называется Серебряным? – спросила Рита, совершенно не обращая внимания на слова своих компаньонов.

– Скорей всего из-за рыбы, озеро высококормное и довольно чистое. В него впадает три речки, рыба во время нереста скапливается в протоках, и озеро буквально серебрится от их чешуи.

– Да? – Рита задумчиво почесала макушку, подумала и добавила: – Возможно, и поэтому тоже.

– А еще почему? – спросил Евгений.

– А еще потому, – язвительно бросила Лера, – что девочек осенила бредовая идея насчет того, что здесь когда-то были не то серебряные, не то золотые рудники. Домой пора.

Она поднялась с одеяла, взяла свой халат, в котором пришла, и, накинув его, побрела к палатке.

Все остальные, хотя и неохотно, но последовали ее примеру. Пройдя несколько шагов, Рита снова обратилась к Евгению:

– Женя, неужели никаких примет драгметаллов здесь никогда не было?

Евгений все это время шел задумчивый, но, услышав вопрос Риты, как бы очнулся:

– Здесь я не слышал. Я ведь не местный, всего третий год живу здесь, надо поговорить со стариками, может, кто-то что-нибудь да вспомнит.

– Женя, – обратилась к нему Соня, – вы как-то странно сказали «здесь», а если не здесь?

Евгений немного помолчал и проговорил:

– Вы же, вероятно, знаете, что соседний район традиционно ювелирный, там промысел поставлен широко и с незапамятных времен. Сейчас там большой завод, а мастера и маленькие мастерские в каждом дворе.

– Да, есть такое, – подтвердил Сергей, – мы недавно рейд проводили, двенадцать уголовных дел завели: незаконное предпринимательство и незаконный оборот драгметаллов. Но они работают с золотишком.

– Точно, – согласился Евгений, – но их конек – серебро, серебряная скань. Это они ее изобрели.

– Слыхал, слыхал, – ответил Сергей. – Марго, а про что это ты там, на озере, намекала? Поделись.

– Я и забыла совсем, – воскликнула Рита. – Об архитекторе-самоучке, на чем все же он мог учиться?..

– На чем? – переспросила Соня.

– На храмах. – Рита сделала многозначительную паузу, но ожидаемого эффекта не получилось, и она продолжила: – Ну и – неужели вы не понимаете? Какую геометрическую фигуру мог вписать в треугольник такой мастер?

В воздухе повисла пауза, все мучительно соображали, перебирая в голове все известные геометрические фигуры.

– Крест! – почти хором выдохнули все.

– Точно.

Соня схватила свой блокнот и быстро накидала рисунок.

Все посмотрели на бумагу и после минутного молчания заговорили все разом.

– Если дом – это перекладина креста, – предположил Евгений, – а его основание проходит прямо посередине – точно, здесь вход в подземелье.

– И где же может быть тайник? – спросил Сергей.

– Вот здесь, – ответила Соня, очерчивая треугольник, который образовался из основания креста, большого треугольника и большого квадрата, – где-то в этом треугольнике.

– Почему? – спросил Сергей.

– Следуя логике мастера, именно это можно предположить, правда, если тайник закладывался им, а не был сделан позже.

– Нет, он там, – задумчиво проговорил Евгений, – потому что именно это место сейчас недоступно, оно между двумя завалами.

Рита улыбалась, она была счастлива, как первоклассник, получивший пятерку. Она смотрела на всех, требуя похвал. Но, сообразив, что до тайника не добраться, все враз приуныли и стали разбредаться по своим делам. Рита уже готова была расплакаться от досады, спасла ее, как всегда, чуткая Соня.

– А ты умница, Марго, я бы никогда не догадалась, что это крест. Молодец, – сказала она и похлопала подругу по плечу.

Но настроение Риты было бесповоротно испорчено. Она присела на скамейку у стола и принялась мысленно жалеть себя, несчастную.

Соня оглядела стол, пора готовить ужин. Но для начала неплохо было бы переодеться во что-нибудь сухое. Она повесила полотенце на веревку и пошла в палатку.

Откинула полог и замерла на пороге. В центре палатки стоял Сергей Татищев, а рядом с ним Лера. Ее руки обвивались вокруг шеи Сергея. Заметив Соню, тот слегка отпрянул от Леры, но она еще крепче ухватила его и нарочито громко заговорила:

– Теперь понимаешь, Татищев, как можно убивать без следов. Если я сомкну руки в определенных местах, ты скончаешься почти мгновенно, и ни один патологоанатом не сможет определить, отчего ты умер. Потому что видимых следов нет, гортань цела, позвонки не сломаны. Понял?

Она опустила руки и отошла от Сергея. Он улыбнулся, потер ладонью шею, покачал головой и проговорил: