Текст книги "Заказ на мужчину мечты"

Автор книги: Марина Ефремова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Майонез! – тихо сказала Соня.

– Да что вы говорите? Надо же, оказывается, майонез изобрел я? А я и не знал, надо бы авторские права предъявить, а то уже лет триста весь мир моим соусом питается, а я и ни при чем. Безобразие.

– Но по рецептуре он почему-то как две капли воды похож на майонез?

– Не совсем, – ответил Женя, отбирая у Леры чашку со взбитым соусом, – в моем соусе есть один секретный ингредиент.

– Какой? – спросили в один голос Соня и Лера.

– Секретный, – ответил Женя и унес чашку с соусом на улицу.

Девушки, оставшись в комнате вдвоем, несколько минут молчали. Каждая думала о своем. Первой молчание нарушила Соня:

– Слушай, странный он какой-то.

– М-м-м, кто? – как бы очнулась от своих дум Лера.

– Евгений Сергеевич.

Лера поднялась, потянулась.

– Ничего в нем странного нет, обыкновенный мужик, – нарочито буднично проговорила Лера.

– Ну не скажи, – задумчиво протянула Соня, – он не так прост, каким хочет казаться.

– Ну начиталась всякой ереси, в каждом замшелом неандертальце Алена Делона разглядеть пытаешься. Не тем занимаешься, подруга. От такой деятельности только одни разочарования. – Лера подошла к Соне, присела с ней рядом, обняла ее и добавила: – Надо смотреть на жизнь проще, иначе…

– Что иначе?

– Иначе… тебе уже тридцать с хвостиком, а что дальше?

– А что дальше? А сама, тебе столько же, сколько и мне, ты не копаешься?

– Я? – Лера опять поднялась, засунув руки в задние кармашки шорт, отошла на несколько шагов и проговорила: – Я совсем другое дело, с таким прошлым, как у меня…

Соня тоже поднялась, подошла к подруге, обняла ее и проговорила:

– Прошлое уже в прошлом, надо думать о будущем, а оно у нас просто прекрасно.

– Сонька, ты идеалистка, но я тебя люблю, – Лера говорила с улыбкой, но в ее глазах Соня заметила блеснувшие слезы, – спасибо тебе, рыжик. Слушай, а куда делся наш неандерталец?

– Понятия не имею, забрал свой секретный соус и смотался.

Она освободилась от объятий подруги и двинулась к двери, но дверь отворилась сама. В комнату, разговаривая, вошли Евгений и Рита. Рита открыла ему двери, пропуская вперед. Евгений нес на тарелке кусок зажаренного мяса, облитого соусом, обложенного различной зеленью, и запах от этого всего шел просто обалденный.

– Елки-палки, я начинаю чувствовать себя неандерталкой от такого запаха, – проговорила Лера.

А Соня уже ставила на стол тарелки, резала хлеб и выкладывала горячую картошку. Женя поставил на стол блюдо с мясом и, ловко орудуя ножом и вилкой, разрезал большой кусок на несколько более мелких. Рита уселась за стол рядом с Лерой, не прекращая ни на минуту рассказывать о результатах своего похода в деревню:

– Девочки, я познакомилась с потрясающей женщиной, ее зовут Надежда Васильевна Туранова, она пенсионерка, бывший библиотекарь, заслуженный работник культуры. Она рассказала мне очень много интересного.

– Например, что? – спросила Лера.

– Ну, например, о том, что все подвалы в этом имении перерыты вдоль и поперек, каких только кладов здесь не искали. Сначала говорили о том, что в подвалах зарыты сундуки с золотом, искали их лет двадцать после революции. Всю усадьбу по кирпичику растащили, а толку ноль. Потом, уже после войны, вдруг опять вспыхнула морозовская лихорадка. Приехал в село человек, он был в плену, там познакомился с бывшим управляющим имением Морозова. Фамилия управляющего была Земсков, он рассказал, что после того, как ушла в монастырь дочка Морозова, он все свои активы продал: все пароходы, заводы, пристани – и оставил только имение. Деньги от продажи он якобы положил в заграничные банки, но позже эмигрировавший Земсков пытался отыскать их – не вышло. Однажды он по приказу своего хозяина ездил в Цюрих, там были какие-то обалденные торги, продавали бриллианты, в тот раз они ничего не купили, но сам Морозов ездил потом в Цюрих неоднократно. Из чего Земсков и сделал заключение, что все богатство Морозова было переведено в камушки и запрятаны они в одном из подземных ходов.

– Лихо, – сказала Соня, – слушай, а что слышно про дочку Морозова. Понятно, имение и камушки он хотел оставить сыну, а дочка неужели так и сгинула без следа?

– Надежда Васильевна рассказала мне, что в соседней деревне живет бабуся, которой сто лет. Она успела побывать монахиней в том монастыре и знала дочку Морозова.

– Чудесно, – сказала Соня, – сейчас доедим и пойдем к ней в гости.

– Какие гости, бабке сто лет, она уж давно из ума выжила, – проворчала Лера.

– Ничего подобного, – подал голос Евгений, – Татьяна Андреевна в прекрасной форме, она все помнит и охотно общается с приезжими.

– Все равно, – сердито буркнула Лера, – я не пойду, считаю это пустой тратой времени.

– Как хочешь, а мы пойдем, правда, Сонь, – сказала Рита.

– Правда, идем, даже посмотреть на человека, прожившего столько и сохранившего светлый разум, это фантастика.

День неуклонно катился к вечеру. Уже трава под ногами стала покрываться серебристыми капельками росы, заметно стемнело, но над лесом еще висело огромное багровое солнце. Соня и Рита возвращались из деревни Бедрино, Леру они оставили на Монастырском лугу, обещали там и встретиться с ней на обратном пути.

– Слушай, а мы не заблудились? – спросила Рита Соню.

– Да нет, – не очень убедительно ответила Соня, – кажется, это тот самый луг. Может, мы слишком долго были в Бедрине, и Лерка нас не дождалась?

– Все может быть, все может быть, – пропела в ответ Рита.

Они постояли еще несколько минут, разглядывая луг вдоль и поперек, но не обнаружили ничего похожего на фигуру их подруги и отправились восвояси.

– Сонь, как она тебе после возвращения, странная какая-то, правда? – задала Рита вопрос, мучивший ее, по-видимому, уже давно.

– Чего ж тут странного, – проговорила Соня, шагая по тропинке, подбирая повыше юбку, чтобы уберечь ее от вечерней росы, – не странная она, надломленная. Трудно ей вернуться в прошлое, а она старается. Но и это не так. Прошлое есть прошлое, о нем забыть надо. А думать надо о будущем. Мы с тобой помочь ей должны.

– Легко сказать – помочь, она же, как ежик, не пускает к себе.

– Ежика тоже гладить можно, только осторожно. Конечно, ей легче было бы, будь рядом близкий человек. Ты не знаешь, кто это был, ну тот, с которым…

– Нет, она говорила, что он женатый, поэтому нас с ним и не знакомила, – ответила Рита, опуская глаза.

– А может, ее муж, как его – Славик, Толик… – пыталась припомнить Соня.

– Костик, – подвела черту Рита, – ему-то как раз она нужна меньше всего.

– Неужели на нее так развод повлиял? – размышляла Соня. – Миллионы людей расходятся, а наркоманами становятся единицы. Просто у Лерки не хватило силы вынести все эти страдания.

Незаметно за разговорами подошли они к развалинам старой усадьбы. В начинающихся сумерках выглядели те таинственно и даже слегка мистически. Высокие фундаменты грозно возвышались над темнеющими провалами старых глубоких подвалов.

В первый свой приход на развалины усадьбы они не дошли до подвалов буквально десяти метров. Выросшая по краям трава делала их похожими на уснувшие лохматые чудовища.

– Пошли отсюда, короче, – проговорила Рита, цепляясь за руку подруги.

– Что, страшновато стало? – отозвалась зловещим голосом Соня.

– Не то слово, – ответила Рита дрожащим голосом.

Они прошли по бывшему двору усадьбы, крепко ухватившись друг за друга. Соня скользнула взглядом по бывшему барскому дому и заметила белеющее в темноте одного из подвалов пятно.

– Смотри, что это там? – спросила она, указывая направление рукой.

– Не знаю, – ответила Рита, – я вообще ничего не вижу, я очки оставила дома.

– А мне кажется, я узнаю эту тень, – ободренно сказала Соня и решительно зашагала к белому пятну. – Валерия, это ты?

Тень зашевелилась, поднялась из подвала, стала значительно больше в размерах и приобрела очертания их подруги.

– Ну наконец-то, я уж подумала, что мне придется возвращаться домой одной, – услышали они голос Леры.

Лера сидела в одном из подвалов на корточках, поэтому и была практически невидима, только ее белая майка призрачно маячила на фоне темных стен, ее и заметила Соня.

Лера, разговаривая с подругами, продолжала что-то крутить в руках. Рита, упорно разглядывая этот предмет, никак не могла понять, что же это такое.

– А что ты здесь делаешь? Почему ушла с луга, мы тебя там искали, уже решили, что ты ушла, – укорила ее Рита.

– А я ничего там не нашла, на этом Монастырском лугу, пошла сюда, здесь превосходный чистотел растет, решила его пособирать. Вот несколько пучков навязала. Хорошо, что вы все-таки пришли, поможете унести, а то я ни корзинки, ни пакета не взяла, – с этими словами она начала перекладывать на руки подругам тугие пучки травы, – завтра обследую восточное крыло усадьбы, сдается мне, что здесь есть еще кое-что, что я давно искала.

– А что ты искала? – спросила Соня.

– Да многое, например, вон там я заметила копытник, там растет заманиха, там я заметила волынницу.

– А свой дерун ты нашла? – спросила Соня.

– Нет пока, но он обитает именно в таких местах.

– Дерун? Первый раз слышу, – удивилась Рита, – а он от чего помогает?

– Радикулит, ревматизм, различные воспалительные, некоторые инфекции, – ответила на ходу Лера и спросила: – А как вы сходили?

– О-о-о, потрясающая бабка, – возбужденно заговорила Рита, – ничего не видит, ничего не слышит, но как говорит, заслушаешься, и главное – помнит все, как будто это вчера было.

– И что же она такого потрясающего вам рассказала? – пожала плечами Лера.

– Она была в монастыре вместе с дочкой Федора Морозова, – заговорила Соня, – звали ее Лизой, была она необыкновенно красивая. Татьяна Андреевна описывает ее так: высокая, как береза стройная, гибкая, волосы светлые, коса толщиной в руку, глаза огромные голубые. Короче, царевна из сказки.

– А что случилось, почему она в монастырь ушла? – спросила Лера, и голос ее заметно потеплел.

– Ей было всего пятнадцать лет, – продолжила Соня, – когда отец ее, этот Федор Семенович, привез ей жениха с какой-то ярмарки. Это был его деловой партнер примерно одного с ним возраста и такой же богатый. У родителя было желание объединить капиталы, но Лиза сказала, что не даст себя продать и замуж пойдет только за любимого. Отец рассердился и отдал ее в монастырь, но постригать запретил, ждал, что она одумается. А чтобы ей меньше досталось из его капитала, взял да и женился на простой крестьянке, сын у него родился, все имение ему и отписали. Потом революция случилась. Федора расстреляли прямо около имения, его жену с сыном арестовали и увезли, больше их никто никогда не видел. Если сопоставить факты, то можно утверждать, что отец нашего покойного Эдуарда Семеновича и был тот самый маленький сын, а он говорил, что воспитывался в детском доме. Но кто-то же ему рассказал о том, что он внук Федора Морозова.

– Значит, какие-то родственники у него остались, ведь его матушка была из местных, может, ее родственники? – предположила Лера.

– Нет, мимо! Она была сирота и жила при доме Морозовых что-то вроде воспитанницы, приживалки. Старик Морозов себя поисками не утруждал, взял, что под руками лежало, – ответила Рита.

– Татьяна Андреевна говорила, что мачеха старше падчерицы была всего на несколько лет и что Лиза ее терпеть не могла, сколько Наташа ни приходила к Лизе в монастырь, та ее видеть не хотела. Лиза была горда и высокомерна. Наташу в дом взяли когда-то нянькой для Лизы. Нянькой она и осталась для нее, и женой отца Наташу она не признавала. Но самое интересное не это, а то, что монастырь просуществовал до гражданской войны. Здесь были бои, в монастыре прятались белые, налетела Красная Армия, по монастырю стреляли из пушек, белых выкурили, монахинь разогнали. Большинство из них были местные, они вернулись домой. Часть монахинь еще раньше ушла с Белой армией, а вот Лиза приглянулась красному командиру Котову, он ее и увез. Что дальше с ней было, никто не знает. Однако известно: прежде чем уехать с ним, она заставила его обвенчаться, здешний батюшка их и повенчал, о чем и запись в книге имеется. Представляешь, эта бабуся все церковные книги сохранила и запись эту нам показала.

– Вот это действительно здорово! – проговорила Лера.

Когда они подошли к дому, уже заметно стемнело. Окна светились, их явно ждали. Перед домом тоже горел свет, освещая двор.

– А наш хозяин без нас скучает, – проговорила Рита.

– Хороший человек, – сказала Соня.

– Надо же, а недавно ты была о нем совсем другого мнения, – проговорила Лера.

Они поднялись на несколько ступенек, первой шла Лера, за ней Соня, замыкала процессию Рита. Лера открыла дверь, шагнула в комнату и остановилась, Соня успела поставить ногу на порог и замерла, уткнувшись лицом в спину подруги. Они загородили собой проход, поэтому маленькая Рита подпрыгивала сзади, выкрикивая:

– Ну что там такое, ну чего вы застыли как замороженные, да пустите же меня!

Она отчаянно рвалась вперед, отталкивая Соню и Леру, наконец ей это удалось, и она влетела в комнату. А добившись своего, застыла, как соляной столп, на середине комнаты. За столом друг против друга сидели Евгений и Сергей Татищев. Рита не нашлась что сказать и только проговорила:

– Здрасьте!

– Здрасьте, здрасьте, – проговорил Сергей, вставая из-за стола, – ну что, женушка, попалась.

Сергей говорил с улыбкой в голосе, но вид его был грозен. Он сделал несколько шагов к Рите. Она уже пришла в себя, ее удивление сменилось разочарованием, и она проговорила:

– А я, собственно, и не пряталась. Я так и знала, что ты сюда припожалуешь. Ты без няньки дома и часа не выдержишь. Так ведь? – Сергей, улыбаясь во весь рот, охотно кивнул. – Наверняка, как приехал из командировки, увидел мою записку и сразу начал розыскные мероприятия.

– Так точно, товарищ генерал, разрешите обнять? – сказал Сергей и обнял Риту, он легко поднял ее на руки и прижал к себе.

– Пусти, пусти, мент поганый, – прокричала Рита, – фиг ли тебе не найти, я же написала, в какую деревню мы поехали, так любой дурак сможет.

– Ага, – сказал Сергей, отпуская ее и здороваясь с заходившими в комнату Соней и Лерой, – только ты, дорогая, забыла указать, в каком районе эта деревня. Так что мне пришлось все же применить свои профессиональные способности.

Рита сконфуженно улыбнулась, поморгала глазами и сказала:

– Серьезно? Как же это я? А как же ты?..

– А вот так, – проговорил Сергей, снова целуя жену.

Когда все уселись за стол с горячим самоваром, Сергей продолжил свой рассказ:

– Приезжаю я из столицы, спешу домой, как самый ветреный любовник, а вместо возлюбленной – пельмени в морозилке и записка на столе: «Уехала с девчонками в село Словинское, искать клад Морозова». Ну я сразу припоминаю материалы дела, провожу оперативные мероприятия – созваниваюсь с ребятами из местного райотдела, а они здешнему участковому позвонили, и он сказал, что да, живут у местного лесничего три городские дурочки. Я сразу соображаю, что, кроме вас, с такими приметами быть больше некому, прыгаю в машину – и вот я здесь.

– Ты на машине? – спросила Рита.

– Нет, на перекладных. До райотдела довез начальник здешнего райотдела, он в области на совещании был. А из района – фермер один, его ребята попросили, а у развилки меня Женя встретил.

– Тоже случайно, как и нас? – удивилась Соня.

– Нет, – ответил Евгений, – мне участковый по рации сообщил, ну а пока вы в Бедрине гуляли, я к развилке и смотался. Как вам понравилась наша Татьяна Андреевна?

– Очень понравилась, чудесная бабка. Столько помнит! – восхитилась Соня.

– Что-то уж больно фанатично. Может, это все выдумки? – буркнула Лера.

– Я, конечно, не местный, – сказал Евгений, – мне трудно судить, что правда, а что ложь, но если что-то народ и присочинил, то основная сюжетная линия наверняка верна.

– Скорей всего, – сказала Рита, – к тому же ее рассказ подтверждается теми архивными раскопками, которые я провела в городе. Сереж, а что ты привез из Москвы?

– Да ничего путного, – ответил Сергей. – Эдуард Семенович Морозов жил под Москвой в собственном доме. Семьи у него никогда не было, за домом следит домработница. Год назад отыскалась у него какая-то родственница, но в доме она не появлялась, домработница ее не видела и ничего о ней не знает. Эдуард Семенович ездил к ней куда-то, но нашел ли, нет ли, она не знает. Он как приехал, так о ней больше и не упоминал. А недавно собрался внезапно и уехал в Костров, причем у него была намечена загранкомандировка на симпозиум, а он собрался и… Домработница говорит, звонок был телефонный, москвичи проверяют звонки, может, и междугородные были, звонили-то ему многие – человек на виду. Да, и еще, возил я в Москву результаты экспертизы отравляющего вещества и пробы.

– И что? – все напряженно ждали ответа.

– Ну пока только предварительные результаты. Но закавыка в том, что такого вещества в чистом виде не существует. Это отравляющее вещество растительного происхождения, синтезированное не в лабораторных условиях.

– Как это? – удивилась Рита.

– А так, мы имеем дело с гениальным ученым-фармакологом. Он каким-то образом синтезировал несколько растительных, вполне безобидных алкалоидов и получил смертельный яд, близкий по своим качествам к опийным. Если бы концентрация была чуть побольше и не в кофе, Морозов умер бы мгновенно.

– Да, а так его умертвили в больнице, – добавила Соня, – кстати, а что там в больнице, разобрались?

– Там вообще чистая мистика. Экспертиза показала, что капельницу первоначально поставили правильно, на иголке остались частички кожи. В палату никто не входил, как иголки поменялись местами – загадка.

– Так, значит, это все-таки убийство? – спросила Соня.

– Без сомнения, – подтвердил Сергей.

– А мотив? – впервые за время беседы подала голос Лера.

– Мотив неясен, – ответил Сергей, – выбирай любой: он удачливый ученый, ему могли завидовать. Он интересный мужчина и неженатый, могла быть ревность. Да что угодно.

– А мне все-таки кажется, что это как-то связано с усадьбой, – сказала Рита, – с сокровищами, спрятанными здесь.

– Глупости, – сказал Сергей, – нет здесь никаких сокровищ. Старик Морозов просто проиграл все свои сокровища. Пришли ответы из Центрального архива, вот я вам привез вырезки из газет 1915 года. Старика так расстроил поступок дочери, что он обрюхатил свою воспитанницу и смотался за границу пропивать капиталы. В чем успешно и преуспел.

Все рассматривали ксерокопии газетных вырезок. Лера читала и переводила с немецкого:

– «Герр Морозов, русский магнат, вчера проиграл в казино «Мефисто» около миллиона марок. Такой крупный проигрыш в этом заведении зарегистрирован впервые».

– Да… – Рита и Соня разочарованно отодвинулись от Леры, и Рита сказала:

– Вот тебе и «Мефисто». Сволочь он был, этот Федор Семенович. Ладно своих детей обделил, нас-то за что обманул?

– А тебе никто ничего и не обещал, – буркнула Лера.

– Ну вот, можно, значит, домой уезжать, – вздохнула Соня.

Все замолчали, в комнате повисла унылая пауза. За открытым окном стрекотали кузнечики, теплый ветерок, влетев в окно, принес за собой запах трав и цветов. Все загрустили.

– Вы же отдыхать приехали, – проговорил Евгений, – поживите хоть недельку. Сергей вообще только приехал. У нас не только сокровища в земле лежат, у нас здесь природа великолепная, поживите.

– Природа, конечно, прекрасная, но в лесу пока ни грибов, ни ягод, – огорченно проговорила Рита.

– Приглашаю вас на рыбалку на Серебряное озеро, – проговорил Женя.

– Рыбалка? – встрепенулся Сергей. – Это здорово. Я остаюсь.

– «Да убоится жена мужа своего», – усмехнулась Рита. – Я как муж.

– Соня, а вы? – спросил Женя.

– Я не знаю, я в отпуске.

– Значит, остается, – энергично прошептала Рита. – Лерка, а ты?

– У меня тоже отпуск, за свой счет… на неделю, я лучше на рыбалку, чем горшки мыть, ответила Лера.

– Решено, остаемся все! – радостно прокричала Рита.

– Кстати, от усадьбы до озера идет подземный ход, – сказал Евгений, – в качестве утешительного приза обязуюсь вам его завтра показать.

* * *

Утром Соня проснулась от звука отъезжающего автомобиля. Она быстро поднялась, накинула халат и выскочила на крыльцо. Увидела удаляющийся «уазик» Евгения. «Странно, уехал, а как же рыбалка?» – подумала она. На улице было тихо, туманно, еще не совсем светло, но уже и не темно. Соня поежилась: прохладно.

Пошла к дому, в избе спала Рита, Соня вернулась в светелку. На своей кровати спала Лера, она изящно изогнулась, лежа на животе, одна нога была закинута на другую, руки скрещены и вытянуты, длинные волосы свешивались до самого пола.

Соня посмотрела на подругу, потом в зеркало – на себя, вздохнула и легла на кровать прямо в халате. Нет, она не завидовала Лере, это было нечто другое. Она любила Леру, жалела ее. Почему бог дал ей такую красоту и не дал счастья? Почему не бывает все сразу? Лерка и красивая, и умная, но несчастливая и нелюбимая.

Она не заметила, как задремала. Сколько проспала, не поняла, а проснулась она оттого, что ее трясли за плечо. Это была Рита.

– Где Лерка? – спросила вместо приветствия.

Соня поднялась на локтях, посмотрела на кровать Леры. Кровать была пуста.

– Не знаю, а сколько времени?

– Девять часов. Женя с Серегой съездили на озеро, установили там лагерь, Серега остался там, а Женя вернулся, чтобы провести нас по таинственному подземному ходу. – Рита села на кровать к Соне. – По дороге туда почти десять километров, а по подземному ходу – двести метров.

– Как это? – удивилась Соня.

– А фиг его знает, – ответила Рита, – пора идти, я пришла вас будить, а Лерки и след простыл. Ну где же она?

– А может, в туалет пошла?

– Тогда она там заседает уже час. Давай хоть ты вставай. Пошли перекусим.

– А во сколько ребята на озеро уезжали?

– В четыре часа, а что?

– Я выходила на улицу и видела, как они уезжали. Тогда Лерка была еще на месте. А потом я так крепко уснула, что даже не услышала, как она ушла. Ладно, пошли. Пора уже.

Лера вернулась, вернее, ворвалась в дом как буря ровно через час после того, как подруги обнаружили ее пропажу.

– Женя, Евгений Сергеевич! – прокричала она с порога. – Рация нужна и машина, скорей.

– Что случилось? – спросил Женя, вставая из-за стола.

– Ты где пропадала? – спросила Соня.

– Потом, потом. Женя, срочно оповестите ближайшую больницу, что привезем инфаркт, и быстрее в машину, срочно.

– Как инфаркт, у кого инфаркт? – спрашивали хором Соня и Рита.

А Женя, подойдя к окну, кричал в рацию:

– «Лес-1», вас вызывает «Лес-7», прием, срочно прошу обеспечить связь с районной больницей, срочно нужна реанимация, прошу выслать нам навстречу карету «Скорой помощи», сам выезжаю с больным.

– С больной, – поправила Лера.

– Кто? – коротко бросил Женя.

– Баба Гаша.

Не сговариваясь, все выбежали на улицу. Соня и Рита побежали вслед за машиной, которая со страшной скоростью летела к дому бабы Гаши. Старушку на руках вынес из дома Женя и уложил на заднем сиденье «уазика», там ее приняла Лера. Уже через минуту машина покатилась по деревенской улице, осторожно переползая с ухаба на ухаб.

Около дома стояли несколько старушек, они охали, ахали и качали головами, одна из них обратилась к Соне с Ритой:

– А подружка-то ваша доктор, что ли?

– Да, – ответила Соня, – она врач.

– Ой, молодец какая, – продолжала старушка, – я к Петровне пришла, а она на полу лежит и не дышит, я как закричала, на улицу выбежала, а тут ваша девочка идет, я к ней, говорю, померла, а она, ваша-то, как бросилась к Петровне. И давай ее тереть, трепать, толкать. В глаза ей заглянула и говорит, жива она. Сердце послушала и говорит, инфаркт у нее, «Скорую», говорит, нужно. На бок ее повернула, говорит нам, держите так, а Петровна уже дышать стала, а потом и глаза открыла. Спасла она ее, спасла. Молодец, право слово, молодец.

– Бедная баба Гаша, – проговорила Рита, когда они уже отошли на достаточное расстояние от дома старушки, – хорошо хоть Лерка оказалась рядом.

– Действительно, хорошо, только непонятно, как она там оказалась? – удивлялась Соня.

– Ну, может, шла куда-нибудь, – предположила Рита.

– Куда? Я проснулась в пятом, она еще спала, а сейчас сколько времени? Девять, она уже успела куда-то сходить, спасти человека от смерти и поломать нам все планы на день, – продолжала ворчать Соня.

– Сонечка, ну что ты такое говоришь. – Рита неожиданно остановилась, замерла с открытым ртом. – Там же Сережка один.

– Наконец-то дошло до тебя.

– Что делать будем?

– Ничего, ждать. Ты знаешь, где это озеро? Нет. Я тоже. Значит, ждем.

– Женя говорил, что до озера по дороге примерно десять километров, – начала осторожно Рита.

– Уволь, – замотала головой Соня, – ты прекрасно знаешь, что я не ходок, я и километра не пройду, сдохну.

– Нет, Сонечка. – Рита остановилась, взяла Соню за руки и просительно продолжила: – Давай поищем подземный ход.

– Спятила, – отрезала Соня, отстранилась от Риты и решительно зашагала к дому.

Рита побежала за ней, тараторя на ходу:

– Сонечка, милая, ну подожди, я же не сказала, что мы в него пойдем, я же сказала: давай поищем.

– Нет, ты все-таки ненормальная, как тебе это в голову могло прийти. Авантюристка, – на ходу возмущалась Соня. – Нет, ну как я-то поддалась на эту авантюру и зачем я вообще сюда приехала?

Рита уже не пыталась уговорить подругу, она просто шла позади нее, молча, опустив голову.

Они подошли к дому, заходить туда не было смысла, поэтому обе, не сговариваясь, уселись на крылечке.

Молчание длилось всего несколько минут, прервала его Рита:

– Ну и чего сидеть? Пойду прогуляюсь, с бабульками потреплюсь.

– Ритка, не смей ходить в усадьбу, – строго сказала Соня и для убедительности пригрозила подруге пальцем.

Но Рита уже выходила со двора и в ответ лишь махнула неопределенно рукой. Соня смотрела вслед подруге. Ее охватывало чувство щемящей тоски и жалости непонятно к кому, то ли к себе самой, в одиночестве остающейся на этом крыльце, то ли к подружке. Рита, такая маленькая, щупленькая, похожая скорее на маленького мальчика, чем на взрослую женщину, шагала вдоль деревенской улицы медленно, запинаясь на каждой кочке. «Даже очки не взяла, теперь спотыкаться будет», – подумала Соня. Она поднялась на крыльцо и крикнула:

– Марго, ты недолго, ладно, возвращайся скорей.

Но Рита то ли не услышала ее, то ли не пожелала обернуться, она продолжала свой путь. Соня постояла еще несколько секунд, потом резко развернулась к дверям дома, забежала в комнату, схватила со стола кусок хлеба, оставшиеся от завтрака куски жареного мяса, банку с молоком, быстро положила все это в сумку и выбежала на крыльцо. Риты уже не было видно, она скрылась из виду. Соня быстро заперла дверь и со всей скоростью, на которую была способна, бросилась догонять подругу. Ей удалось это уже за деревней. Она безошибочно просчитала, что Рита, конечно же, пойдет в развалины.

– Я так и знала, – проговорила она, запыхавшись, когда догнала Риту, – я так и знала, а еще педагог. Ты чему учишь своих детей? Как лучше врать?

Рита стояла, сложив ладошки лодочкой и прижимая их к губам, она беззвучно смеялась, кивая головой и соглашаясь со всеми упреками подруги. Потом она кинулась Соне на шею и зашептала:

– Люблю, люблю, люблю тебя.

Они шагали по деревне, крепко держась за руки, в сторону старой Морозовской усадьбы. Путь не занял много времени, и вскоре они стояли уже на самом высоком месте развалин, откуда хорошо просматривались лабиринты старых подвалов.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, – считала Рита зияющие отверстия входов в фундаменте.

– Семь, восемь, – добавила Соня, показывая рукой пропущенные Ритой полуобвалившиеся входы.

– Да, – покачала головой Рита, – семь, восемь. И что теперь делать будем, куда пойдем?

– Домой, – подвела итог ее размышлениям Соня.

– Ну уж нет, раз я сюда приперлась, я пойду до конца.

– Слушай, воробей, а если нас завалит?

– Тогда будем откапываться.

– У нас даже света нет.

– У меня есть спички, – заявила Рита, показывая коробок, – я в отличие от тебя подумала прежде всего о путешествии, а не о еде.

«А я о еде, – подумала Соня, – надо же кому-нибудь об этом думать». Стоя наверху, она наблюдала, как Рита легко, словно птичка, спорхнула вниз и стала пробираться к одному из входов. Соня стала спускаться за ней. Рита тем временем нашла большую палку, какую-то ветошь и быстро соорудила факел.

– Слушай мою команду, – продекламировала она, – ты остаешься здесь. Если меня завалит, ты идешь за помощью либо спасаешь меня самостоятельно.

– Нет, – вздохнула Соня, – я пойду с тобой. Если завалит, то пускай нас вместе, иначе не знаю, что скажу твоему Сережке или как посмотрю в глаза твоему Никите.

– И не думай даже. – Рита ухватила Соню за руку и оттащила от входа в подвал, она не нашла подходящего аргумента, чтобы отговорить подругу, и сказала: – А ты толстая, ты не пролезешь.

Это был удар ниже пояса, весь героический пыл Сони испарился окончательно. Она ничего не сказала, обиженно дернула нижней губой, отошла в сторону и присела на обломок бревна. Рита, не теряя времени, зажгла факел и нырнула в отверстие.

«Ну и как хочешь, – подумала Соня, – толстая, сама знаю, ну, Ритка, я тебе этого никогда не прощу, толстая, а сама-то… кожа да кости. Ну погоди у меня».

Соня не заметила, как достала из сумки хлеб и, отрывая по кусочку, стала жевать. Минуты ожидания потянулись медленно и тягуче, как кисель. «Ну долго ли еще? Может, уже пора спасать?» – твердила про себя Соня. Посмотрела на часы – прошло всего три минуты. Рано еще, вот минут через пятнадцать можно будет пойти за ней. Но тут раздался шорох, и из пещеры показалась голова Маргариты.

– Глухо, как в танке, завален, – проговорила она, пыхтя и отдуваясь.

Соня была несказанно рада появлению подруги, но сумела подавить в себе это чувство, крепко сжав губы, чтобы не заулыбаться во весь рот. А Маргарита даже не заметила, что Соня обижена на нее. Обломком красного кирпича она поставила над входом первого подвала крест и быстро нырнула во второй.

Соня опять осталась одна, и опять потянулись томительные минуты ожидания, и опять в ход пошел черный хлеб. Теперь ожидание казалось не таким волнительным, как в первый раз. Появилась некое подобие уверенности, что Ритка выберется, несмотря ни на что. И, как бы подтверждая ее мысли, Маргарита вынырнула снова живая и здоровая, но не из той дыры, в которую входила, а из соседней.

– Ты представляешь, – заговорила она возбужденно, – в этом подвале сходятся все ходы, все пять.

Она вышла и начала ставить кресты на всех входах подряд. Насчитав пять, она остановилась.

– Остались вот эти два, – проговорила Рита, показывая на два, находящихся на противоположной стороне котлована.