Текст книги "Дом из воска и стекла (СИ)"
Автор книги: Марина Бреннер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 19
Утро началось суматошно.
Во – первых, они проспали. Совершенно тривиально проспали, хотя ни Тирон, ни Лайса долгим и крепким сном никогда не отличались.
И теперь, бестолково метались по квартире, переругиваясь и малодушно сваливая вину друг на друга.
Дэннис наскоро завтракал на кухне, объявив, что голодный он и шагу не сделает из дома.
– Подождут. – заявил он с набитым ртом – Я им деньги плачу.
Дожевывая бутерброд, натянул на себя свитер. Часть еды пошла с ворсом, и это вызвало негодование Ликвидатора.
– Давайте уже быстрее, – заворчала Лайса из коридора – Копаетесь, как младенец!
Тирон остановился на полудвижении.
– Мы опять на «вы», Лайса? Или ты настолько меня уважаешь, что можешь переступить через свое воспитание лишь во время оргазма? «Да, да, Тирон! Глубже, трахни меня!»
Девушка закатила глаза и застонала. Шутка показалась ей глупой и неуместной.
– Треснуть бы вам, сэттар… Да некогда! Дурацкие смешки ваши…
Он нервно расхохотался. Беспокоиться было о чем, все эти "смешки" – лишний повод самоуспокоения.
Психовал Тирон страшно. Пока вел фургон, громко и грубо щелкал кнопками контроллера. Лайса даже боялась, что он вырвет панель и возвращаться придется пешком или брать транспорт напрокат.
– Зря туда едем, – безапелляционно заявив, утопил педаль ногой до упора – Там одни самоучки сидят. Что они понимают? А вот не идиотничала бы, так отвез бы в военный Центр, как свою жену! Вот и все тебе, лишь бы мне назло, Канц!
Лайса только отмахнулась и прикрыла глаза, откинув голову на спинку сиденья.
"А вот интересно, аборт это больно? Как это вообще делается?" – девушка открыла глаза и, повернувшись, стала смотреть в стекло фургона.
Ей вдруг вспомнилась Дилла, соседка по комнате в интернате. Лишившись невинности довольно рано, продолжив вести развеселую жизнь, к моменту выпуска из приюта, она имела уже двух детей, раскиданных по разным подобным заведениям.
– Заработаю денег и заберу их, – сказала она, обнимая подруг на прощание – Пока, девчонки! Как устроюсь, сообщу вам адрес!
После этого они с Диллой виделись лишь раз. Вскоре после выпуска девушку убили. С ней жестоко расправился ее сутенер – коротким выстрелом в затылок. Говорили, что Дилла его обокрала…
Ее лучшая подруга Тина сделала уже три аборта, причем один дома, сама. Теперь не может иметь детей. Совсем. Вот муж и бьет ее за это… Обзывает пустопорожней шлюхой.
Нет, если что – Тирон, конечно, не станет ее колотить. И обзывать не станет. Но…
Толстуха Ри. Нахлебавшись отваров, долго болела. Чуть не померев на продавленной койке социальной медточки, вернулась в интернат подавленной, пристыженной и с громадными синяками под глазами.
Шота Шан. Рослая красавица с темными, чуть раскосыми глазами и короткой стрижкой. Устроила себе выкидыш с помощью тонкой резиновой ленты. Чуть не скончалась от кровотечения.
– Я бы родила, – откровенничала она в последнюю их с Лайсой, встречу – Родила бы обязательно, я детей очень хочу! Да только денег нет совсем. Совсем ни таля. В кошельке мелочь одна! Даже на врача нет… Вот и пришлось…
И еще, еще куча примеров. Страшных, жизненных примеров, осязаемых, как мир. Горячих и застывающих, как воск под ветром.
Сотни тысяч примеров. Сотни тысяч никому не нужных жизней.
Лайса думала об этом, когда фургон резко остановился у ворот центра. Думала, когда уютная, хрустящая чистотой и униформой, улыбчивая, совсем юная полнушка выписывала им пропуск. Думала, когда врач – немолодой, лысый и важный задал ей кучу вопросов.
Думала. Думала. Думала!!!
Тяжелые мысли ломили виски, катались внутри громадными железными шарами, взрывались бомбочками, разрывающимися и истекающими горячим металлом.
Думала…
Сэттар Дэннис же, оставшийся снаружи, не отрывал взгляд от закрытой, равнодушно – голубой двери.
НИКОМУ НЕ НУЖНЫ ДЕТИ ГИБРИДА И МАРГИНАЛКИ.
Никому. Даже Гибриду и Маргиналке.
И сами они никому не всрались…
– Ракштар!!!
Проходящие по коридору мимо него две тетки, разряженные, как на праздник, шарахнулись прочь, подстегнутые ругательством и, остановившись, стали перешептываться, укоризненно качая головами.
Да что же он такое творит! Пока он тут жует сопли, как маразматичная тетушка, ЕГО женщина, ЕГО девочка, ЕГО часть, ЕГО ВСЁ… Сейчас лежит распяленная на столе, разбросав ноги, как шлюха, перед старым мудозвоном, который с ехидной ухмылкой готовится снести башку ЕГО, Тиронову, ребенку! Пусть, блять, наполовину иномирцу и вообще хер проссышь, кому, но ни в чем не виновному, ни в чем…
Может, уже…
И Ликвидатор шарахнул дверь настежь.
Врач поднял голову от инфоблока, лежащего на столе, потрясенно наблюдая за этим вторжением.
Лайса, сидевшая на круглом, обтянутом трефом стуле, вскрикнула:
– Обалдел совсем? Еще дверь сломать осталось!
– Присядьте, сэттар Дэннис. – сказал врач ровным тоном – А вы, сэйта Канц, подождите снаружи. И не волнуйтесь.
Лайса кивнула и удалилась за дверь, на прощание улыбнувшись врачу и, сделав Тирону «большие глаза», покрутила у виска оттопыренным пальцем.
Проводя девушку взглядом, Дэннис повернулся к врачу.
– Итак, сэттар. Ваша невеста (я правильно понимаю, невеста?), твердо настроена родить этого ребенка. И поскольку…
Ликвидатор привстал с места:
– Так ребенок все – таки есть?
– Да. Невероятно, но есть. Успокойтесь, сэттар… Иногда природа идет ва – банк, ломая все наши доводы, законы, установки и теории пополам. Или разбивая вообще… на мелкие кусочки. Присядьте. Вы… как себя чувствуете? Все в порядке?
Одновременно кровь и холод бросились в голову Тирону, пульс запрыгал твердыми мячиками где – то в груди, а сердце упало в живот и притаилось там.
– Она… – прохрипел Ликвидатор, принимая от врача маленький стаканчик с какой – то весело пахнущей жидкостью – САМА так сказала? Сама сказала, что хочет?
Доктор кивнул.
Лайса не любит детей. Но, если она сама решила, так может быть, все – таки любит? Может, и его, Тирона… тоже.
«Я тоже сдохну.»
Нет, теперь уже нет, дорогая моя девочка. Уже. Нет.
– Беременность будет сложной. – продолжил врач, зачем – то сузив глаза – Плод необычен, вы тоже и у меня есть подозрения, что и ваша пассия… Сэттар Дэннис, раньше вы наблюдались в Корпусе Е Пятьдесят Один, у доктора Трэвила, верно?
Тот кивнул, чувствуя, как немеют пальцы рук и спина покрывается горячей испариной.
– Ну так вот. Поскольку ваш врач погиб, я бы хотел…
Вырвав из блокнота узкий лист бумаги, врач быстро – быстро принялся что – то писать на нем.
– Мой частный кабинет. Адрес. Это то, что вам обоим пригодится. Оставьте мне свои контакты, сэттар. Нам надо поддерживать тесную связь. И да…
Врач понизил голос, хоть и говорил до этого очень тихо:
– Пока не распространяйтесь ни о чем. Пожалуйста. Как можно меньше людей должно знать о беременности сэйты Канц. Далее. Скажу прямо, как мужчина мужчине. Ваша партнерша необычайно притягательна, как женщина. У меня тряслись руки, когда я осматривал ее, а ведь я женат, и женат счастливо… Не сверлите меня глазами, сэттар Дэннис. Я говорю это к тому, что воздержание необязательно. Секс между вами возможен. И даже желателен, если конечно, не будет эксцессов и болевых ощущений. Если же что – либо, сразу ко мне. Ну вот, пока и все. Свяжетесь со мной послезавтра. Я скажу, что делать дальше.
Дэннис аккуратно свернул листок и убрал его в карман брюк.
– Доктор Грен, верно? – выдохнул тяжело – Любые деньги. Любые. Только чтоб было все, как надо. На высшем уровне. Я вас прошу.
– Разумеется. Удачи. Нам всем.
Тирон вышел в дверь молча, все еще ошарашенный. Молча, мягко ступая, как хищник.
– Иди сюда, Лайса.
Не обращая внимания на фырканья, сгреб девчонку в объятия. Прижал к себе, вместе с болью, радостью и опасностью, которую то ли чувствовал, то ли сам себе придумал…
– Не здесь, ну не надо, – прошептала она, тщетно отталкиваясь – Смотрят же, ну не надо!
До фургона он нес ее на руках, совсем не обращая внимания на обволакивающие их взгляды, разные – укоризненные, потрясенные, завистливые.
– Все, что хочешь, Лайса. Все, что хочешь. Проси, что хочешь.
– Я хочу, чтоб ты перестал вести себя, как идиот, Тирон! Пусти!
Наконец оттокнув его от себя, девушка расположилась на сиденье.
– Посмотрим, – сказала она, стягивая резинку с волос, чтобы снова собрать их в аккуратный хвост – Доктор Грен сказал, тяжело будет. Ну и ладно, я ведь не из слабеньких. И не такое выдерживала. Что ты на меня так смотришь?
Она понизила голос. Потом, набрав в грудь побольше воздуха, постаралась говорить спокойно, безошибочно отследив во взгляде сэттара жгучую смесь боли и радости, граничащую с безумием.
– Я решила его оставить. И знаешь, почему? Вот мы с тобой никому не нужны, так? Так. А может, хоть ему… Я не буду, как моя мать. Я постараюсь… Я очень сильно постараюсь не стать такой!!! Как думаешь, у меня выйдет?
– Выйдет. – глухо ответил, очень глухо – Мне Грен адрес дал. Его частный кабинет. Там будешь наблюдаться. Не здесь, не на медточке. А сейчас поехали поженимся, Канц. Мне не хочется, чтоб ребенок родился подзаборышем. Ну и все такое…
Сил больше не было это терпеть! Никаких сил. Однако, приходилось держать себя в руках, Тирону не хотелось волновать Лайсу.
Девчонке сейчас в любом случае сложнее, чем ему. Он мужик, потерпит. А она маленькая, слабая и беззащитная, несмотря на весь ее пафос, поганый характер, вопли и вызывающий вид.
Положа руки на контроллер, Дэннис смотрел вперед, на движущуюся навстречу дорогу. Полностью ошарашенный, еще не пришедший в себя, он оглох, ослеп и отупел, поэтому не заметил, что…
…плоский серый фургон с маслянисто – блестящей крышей, виденный сэттаром в последнее время часто, мягко крадется за ними. Неотступно, след в след.
Как страж, как навязчивый фанат – сталкер.
Или…
Глава 20
Процедура бракосочетания в Артрагоне не занимает много времени, особенно если она подкреплена скорой и щедрой оплатой, а также руганью и диким ором о том, что это срочно, стремительно и вообще – дело жизни и смерти.
После того, как Лайса Канц сжала в руке тонкий узкий кусок пластика с выбитыми на нем номерами, фамилиями, правами и привилегиями, еще не осознавая, что она теперь и не Канц, а уже Дэннис, жена Ликвидатора и будущая мать мутанта, Тирон – то, конечно, хотел закатить пир на весь мир, но…
…молодая жена остановила его.
– В смысле? – сказала она – Ты напьешься до слюней, а я посмотрю? В общем так. В Отделении у себя проставляйся, раз у вас так положено. А сейчас нет. Понял?
– Понял. – елейным тоном ответил молодой муж.
Попутно лелеял он в памяти сладкую мысль о том, что в укромном месте, в фургоне, припрятан пакет с запечатанной бутылкой самогона и сухим соленым печеньем.
Можно будет все это оприходовать, пока Лайса спит. А уж уснет – то она сегодня быстро, оприходованая сама. И он, Тирон, ей в этом поможет.
К слову, помогать он ей начал сразу же, по приезду домой. Подзадоренный разрешением доктора Грена и Лайсиными игривыми взглядами (которые, по правде сказать, ему почудились), напал на свою сладкую девочку прямо в прихожей.
– Я тоже хочу, Тирон. – прошептала, опаляя горячим медом дыхания шею сэттара – Ну правда… Пжаааалста!
Быстро и неумело коснулась приоткрытыми губами его рта, тронула рукой сильные пальцы, потянула свитер прочь.
И все эти недодвижения, недоласки, торопливые, неуклюжие завели еще больше, чем завели бы отточенные, выверенные движения какой – нибудь эскортницы.
И вот стоило ли столько лет таскать в памяти, мыслях и сердце Риану Дэррил? Стоило ли тратить деньги на шлюх, дорогих и дешевых, если где – то недалеко подрастала вот такая радость, ЕГО радость? Хамовитая, наглющая, пестрая и родная до безобразия! Такая родная, что и не отлепить теперь, не оторвать…
– Лайса, девочка, – шептал он, высвобождая маленькие груди с твердеющими сосками из хрустящей, силиконовой майки, какого – то невероятного салатового цвета – Девочка моя, девочка! С тобой теперь осторожней надо, подожди…
– Как хочешь… – выдохнула она, когда губы мужа сжали один из сосков – Как хочешь!
Чуть сдавив узкие бедра, он скользнул вниз, по плоскому еще животу, стянул вниз узкую, белую юбку. Просунув руку между стройных ног, почувствовал на ладони горячую ваниль желания.
– Течешь, Лайса… Сладко течешь. Для меня ведь, верно? И пахнешь карамелью – для меня?
– Да, – прошептала она, навалившись на стену коридора плечами и спиной – Даааа!
Отбросив прочь вдруг взбесившую его, мешающую юбку, резко развел в стороны ноги жены. Проглотил тут же жгучий комок, застрявший в горле, встал на колени, прочно уперевшись в пол.
– Какая ты красивая здесь! – выхрипнул, проведя пальцем между влажных гладких створок, задев горячий клитор – Разведи сама губки, я хочу смотреть, как ты… меня хочешь.
Дрогнувшей рукой Лайса погладила себя, погрузив палец в пылающую глубину, ощутила дрожь своего желания. Застонала. Откинула голову, уперевшись затылком в стену. Закрыла глаза.
И взвыла, закусив губы, когда Тирон, резко дернув ее бедра вперед, захватил ртом медовую плоть. Язык его теперь двигался вниз и вверх, задевая на пути все чувствительные точки, даже те, о которых не подозревали ни он, ни она.
– Мамоооочки… – выдохнула девушка, упираясь одной ступней в плечо мужа – Да твою же!
Раскаленный язык бесновался внутри, губы плавили плоть, Лайса текла воском и медом, едва сдерживая стон, катающийся во рту сладким шариком свежей карамели. Потолок кружился и, рассыпаясь перед глазами, вдруг превратился в сноп сверкающих искр, обернувшийся веером. В тот же момент терзающие губы оставили мучимую плоть, сэттар, прижав переливающиеся бедра жены, резко вошел внутрь одним обжигающим, каменеющим ударом.
– Не торопись, сладкая! – прошептал он ей в губы, раскрыв их, прикусил трепещущий язычок, и Лайса почувствовала терпкий, горячий вкус своего же возбуждения – Не спеши. Двигайся, гладь меня. Ты внутри, как бархат, как масло, карамельная моя девочка! Ох… сука! Да, сжимай его, сжимай! Ласкай его собой! Давай же…
Прижав жену к стене, просунул одну руку под поясницу, крепко удерживая. Другой нашел груди, небрежно скольнул по соскам ладонью, вызвал дикий стон, резкий и какой – то звериный.
Быстро прикусив соски, также быстро облизал, как бы извиняясь, и дразня. Тут же забыв об извинении, скользнул рукой вниз. Найдя пульсирующий клитор, сжал двумя пальцами.
– Давай, кончим вместе. – прохрипел, чувствуя находящую боль в паху – Вместе начинали, кончать тоже вместе… Моя драгоценность!
Крепко обхватив мужа за шею, выгнувшись радугой, Лайса разрядилась короткими, тонкими, дождевыми струйками. Он тут же последовал за ней, вдавив пальцы крепкой руки в поясницу девушки, пальцы другой смяли черно – белые волосы.
– Это… – вздохнуло ее тело
– …потрясающе. – ответили его губы – Охренительно, да? Просто мать твою, как…
…Умаяв девчонку, унес в постель. Дождавшись, когда уже намного позже, сон прижмет ее к теплым простыням, натянул штаны и набросил куртку.
Потихоньку выбрался из дома, играя мыслью о спрятанном в фургоне лакомстве.
Вполголоса матерясь и найдя, наконец, пакет в полутьме, достал бутыль. Откупорил. Сделав смачный глоток, закусил печеньем, отдающим специями и затхлостью. Самогон прокатился по горлу, смывая першение и, упав в желудок, запрыгал там веселыми мячиками.
Тирон огляделся по сторонам.
«Оп – па.» – сказал он сам себе.
С левой стороны стоял серый фургон. Его глаза – фары были притушены. Подмигивая, они лили мутный свет на плиты стоянки.
Медленно, ооочень меееедленно, Ликвидатор, сделав еще пару глотков, поставил початую бутыль на капот.
И, еще более медленно вытянул из потайного кармана на открытой двери фургона Резотт – файр*.
Утопив оружие в широкой ладони, прижал его к бедру, даже сквозь плотную ткань мешковатых штанов ощутил колющий стальной холод.
Сделав плотный, звериный шаг к непрошенному, серому гостю, быстро отследил и услышал все.
И шорох открывающейся двери.
И шаг ноги, упавший на простуженную холодной ночью, гладкую плиту.
И приторную, ягодную вонь. Так иногда несет от чана с забродившим вареньем.
И несколько злорадный, рубиновый взгляд странных миндалевидных глаз из – под черных, узких очков.
___________________________________________________________
*Резотт – файр – небольшой короткий пистолет, оборудован системами глушителя и пламегасителя. Бесшумен и незаметен, прост в использовании. За это любИм наемными убийцами, можно использовать в толпе и людных местах. Назван по имени изобретателя – Джинка Резотта. Другое название «Брестер»(«стреляющая конфета» – дословно) (ред.)
Глава 21
Всю жизнь, всю – начиная с уже почти забытого, слюнявого детства и по эту минуту, сэттар Тирон Дэннис был склонен к принятию поспешных, скоропалительных, идиотских решений. Эта черта, унаследованная им от хер пойми каких предков, всегда мешала.
Еще будучи ушастым и тупым кадетом – первогодкой, угораздило Дэнниса вступить в дурацкий спор с парой своих же сокурсников, таких же обалдуев – начинашек.
Пятнадцатилетний Тирон, сияющий доблестью и глупостью, самоуверенно заявил друзьям, что попадет в медный кронш* из ручного огнемета тонкой струей с расстояния ста шагов. Друзья же, разжигаемые интересом и страхом, наоборот утверждали, что ему слабо провернуть такое!
Не привыкший ссать и отступать ни перед чем, Дэннис вложил в руку РО семьсот, пользование которым строго – настрого запрещалось кадетам младших курсов.
Оружие послушно легло в ладонь. Покорно подчинившись движению пальцев, надавивших кнопку, выбросило вперед тонкую, упругую струю огня.
Сказать, что он не попал в цель, нельзя…
Хоть и монета осталась нетронутой, зато заполыхал старенький фургон капрала Ходжета – транспорт неудачно оказался рядом, на стоянке. Ходжет, до этого момента мирно жующий у себя в ангаре бутерброд, чуть не подавился им, услышав хлопок взрыва. Вылетев на стоянку в одних трусах, размахивая руками, капрал матюгался и блажил так, что перекричал даже шипение огня и крики сбегающихся на шум военных.
Вонючий дым потянулся шлейфом по всей Учебной Базе, заволокло даже округлые крыши корпусов Академии, однако и в этом спасительном мареве кому – то удалось разглядеть мокрые от страха спины улепетывающих кадетов.
После допроса с пристрастием, учиненного всем троим виновникам инцидента, друзья одновременно и согласно указали Тирона зачинщиком.
– …мать… вашу… соплежуи… – щедро пересыпая речь матерными словами, разорялся капрал Ланстер, старший над «начинашками» – …сральники чистить!!!…чтоб вас… в жопу… и… ВОН!!!
Далее следовали яркие, хлесткие звуки затрещин.
На этом «воспитательная беседа» была окончена.
После этого мало того, что все трое были приговорены к чистке тех самых "сральников" в течении целого года, так еще и два Тироновых дружка подверглись безжалостному локауту со стороны других кадетов. Клеймо "предателей" так и носили они все четыре года, до самого выпуска. Почти до того самого летнего праздника, где Тирон первый раз попробовал на вкус ворованный самогон и горькие, сухие поцелуи Дины Некум…
Их было много, этих скорых, жарких, идиотских решений. Как и то, которое он принял сейчас.
Сделав еще несколько шагов, остановился, почувствовав фонящий свист внутри черепной коробки и резкую, острую головную боль, пронзившую сразу лоб и оба виска.
Ликвидатор поднял руку, свободную от оружия, прижал ко лбу. Пальцы другой уютно устроились в выемках рукоятки, готовые в любой момент нажать кнопки.
– Кто такой? – хрипло выкрикнул он, борясь со слабостью, головокружением и внезапно подступившей тошнотой – Я тебя давно засек… что ездишь за мной. Если запал на меня, то должен знать – мужиков я не трахаю. Иди к херам!
Незнакомец внезапно выбросил вперед обе руки и сэттар почвствовал себя так, словно самогон сейчас не остался в темной бутылке на капоте, а весело плескался внутри желудка и в крови.
– Ебанна… – проворчал Тирон, качнулся, но устоял на месте.
Голову обнесло и разрывало болью. В ушах шумело и свистело, как тогда, на Базе, в день Катастрофы.
Рядом с этим свистом шел фонящий скрежет.
Внезапно в эту больную какофонию влился еще какой – то звук, ощущение от него было таким, что говорят сразу много разных людей, что они что – то кричат или поют в уши сэттара.
Инстинктивно прислушался…
«…остановись… отдай… ссссссамку… мы пришли… с миром… отдай то, что… детеныш… не принадлежит… тебе… останешься жив… человек… если будешь… с нами… благоразумен… ссссссшшшшшш….»
– Иди в жопу! – рявкнул Дэннис.
Совсем одурев, он шарахнул себя по уху, желая выбить застрявший там шум. Липко испачкав ладонь в крови, обильно текущей из слухового прохода, не заметил этого.
Выбросив руку вперед, выстрелил.
И еще раз.
И еще, еще…
Шаг – выстрел. Шаг – выстрел. Еще шаг – выстрел.
Если кто – то видел бы это со стороны, ему могло бы показаться, что Ликвидатор просто идет и приветственно машет рукой навстречу человеку, протянувшему ему раскрытые ладони.
Звуки выстрелов напоминали еле слышные хлопки. Будто у кого – то во рту взрывалась карамель, истекая сахаром и кислым соком.
Дэннис стрелял наобум, почти не глядя. Разум был затуманен болью, жаром, сладкой вонью и безумием.
По мере сближения этих двоих, вонь, боль и одурение усилились. Сэттар уже ничего не знал, не понимал и, если б кто – то спросил сейчас его имя – не получил бы ничего, кроме утробного рычания в ответ.
Пришедший шагнул навстречу, он сделал только шаг, лишь шаг – и разум Тирона заменился неконтролируемой, пульсирующей, звериной яростью.
Отбросив ставший теперь ненужным Резотт (запас пуль был расстрелян, последние выстрелы повредили плечо, грудную клетку и щеку багровоглазому), Тирон прыгнул, сбивая противника с ног. Не ожидающий такой прыти пришелец вмиг оказался лежащим спиной на плитах стоянки. Теперь Дэннис сидел сверху, уперев колено в грудь, обтянутую тонким пластиком куртки. Шею недоброжелателя сжимали пять пальцев правой руки Ликвидатора с непонятно откуда взявшимися, выпущенными, изогнутыми…
…КОГТЯМИ?!!
– Молись, сука, – зарычал сэттар, с трудом ворочая во рту резиновым языком – Молись, сраная падла, всем своим в жопу траханным Богам!
Противник выгнул шею, задыхаясь. Тело его, вертящееся под коленом сэттара, вдруг стало нагреваться, дешевый пластик одежды лопнул, пополз, стекая прочь липкими, вонючими струями. Еще немного – и обнажились ровные, бордовые пластины, громко щелкающие и аккуратно заходящие одна на другую.
Следом покрылось пластинами лицо, глаза ввалились и увеличились – теперь они горели угольями из громадных глазниц. Длинные волосы слиплись, превращаясь в подобие шлема, закрыли затылок, лобные и височные кости, скуловые линии и щеки.
– Ты не понимаешь, – внезапно, совершенно спокойно и отчетливо произнес противник Дэнниса, стремительно теряющий человеческий облик – Не понимаешь. Человек, это не твоя самка. И не твой детеныш. Эта семья никогда не будет твоей… НИКОГДА. Разве только наполовину… КАК И ТЫ САМ.
Не отпуская от бронированной шеи пришельца обеих рук: одной – раскаленной, когтистой, светящейся, покрытой мелкими пластинками багровой брони и остатками нейрокожи и другой – сильной, теплой и все еще человеческой, Тирон изо всех сил прижал пришельца коленями к асфальту, парализуя всякое сопротивление.
– Не понимаешшшшшшшь, – тварь попыталась вывернуться.
Опять усилился дикий свист и шум в ушах сэттара. Левую сторону тела разорвала боль.
И тогда Дэннис, намертво вцепившись в шею противника, уже невероятно раскаленную и обжегшую кожу человеческой руки, сделал рывок вправо.
Хруст позвонков оказался глухим. Еле слышным.
Миг – и тварь обмякла в объятиях Ликвидатора, как послушная любовница.
Еще миг – и перед постепенно приходящим в разум и привычную форму Тироном на асфальте лежал человек.
Рослый. Черноволосый. Совершенно голый.
И совершенно мертвый.
Со свернутой набок головой и разбитой скулой.
В этот же момент вдруг всем телом, уже успевшим принять более – менее пристойный человеческий вид, Ликвидатор почуял где – то рядом прикосновение легких бегущих шагов к асфальту.
Истеричный крик разрезал низкую, ночную синь:
– ТИРООООН!!!
Быстро и лихорадочно подцепил он обрывки куртки, болтающиеся на одном плече. Закрыл правую сторону тела. Слава свету, лицевая маска была цела! Правда, правый глаз еще блестел, полыхая багровым в мечущемся свете ночных прожекторов.
Но это не страшно… Свет «ночников» флюоресцентен, глаза многих людей под ним выглядят странно.
– Лайса, твою мать! Какого хера бегаешь босая? Зачем тебя вынесло?!
Подбежавшая жена была похожа на призрак – в белой длинной майке, съехавшей на одно плечо, с растрепанными со сна волосами. Вытаращенные глаза и тяжелое дыхание добавляли ее облику трагичности и пафоса.
В руке девушка сжимала маленький металлический топорик для разделки мяса.
– Ты что, дрался? – заверещала она без перехода – И пил? А это кто? Почему он голый?
Сэттар застегнул куртку и подхватил Лайсу на руки.
– Дрался. – ответил глухо, еще немного дурея от уходящей уже боли и тонкого, стихающего звона в ушах – И пил. А этот… хер его знает! Выскочил из кустов, что ли… Наркоман или псих, я не врач, чтоб различать. Попер на меня. Ну, я ему и дал, как надо.
Лайса обхватила мужа за шею:
– У тебя кровь, оейешки! Тирон, к медикам надо!
– Не надо. Сейчас умоюсь и посмотрю сам.
– А этого ты убил?
Ликвидатор качнулся и сделал шаг в направлении дома.
– Ничего не убил. Так, пару раз двинул… Он и в отруб. Ой, бляааа… Лайса, какая ты тепленькая! И мягенькая, как игрушка… Знаешь, иногда у меня возникает желание тебя сожрать…
– Пить надо меньше. – отрезала девушка – Или закусывать лучше. Страшно все равно… Как – то страшно, Тирон.
…Дома он закрылся в ванной, чтоб оценить следы разрушений.
Лайса, вопреки своей обычной привычке не ломилась в дверь и не визжала, подобно неисправной пиле.
Притихла. Тирон слышал в кухне легкие шаги, уютное позвякивание посуды и сбивчивое дыхание.
С трудом открепив остатки поврежденного покрытия с лица и тела, посмотрел на себя в зеркало и вытянул правую руку.
Достал аптечку и кофр с нейрокожей. Тщательно обработав раны стейлисом*, отметил, что они уже начали затягиваться.
Но также, отметил он и другое.
Мелкие бордовые пластинки, прячущиеся сейчас под кожей правой руки, светились меньше. Зато увеличились их плотность и количество.
Правый глаз потух, зрачок принял родной ему, черный цвет. Восстановленные, силиконовые мышцы, сухожилия и кожа лица приобрели странную чувствительность. Их кололо так, будто Ликвидатор отлежал всю правую половину тела.
И еще.
Очень уж похож был им убитый визитер на тех, давних, раскаленных, плюющихся ядом тварей, проломивших порталы между мирами и устроивших бойни и пожары на военных базах!
Очень похож. И, в то же время, не совсем.
И еще.
Очень уж похож становился теперь сам Дэннис на убитую им тварь.
Вот этого Ликвидатору не хотелось.
Совсем не хотелось.
Не надо было этого ни ему, ни Лайсе, ни ребенку.
Никому.
____________________________________________________________
*Кронш – мелкая монета
*Стейлис – мощный антисептик
