Текст книги "Круиз мечты для полубывших (СИ)"

Автор книги: Марика Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 16. Спасайся кто может

Данила

Куда я попал? Долбаная фешенебельная посудина для европейских толстосумов! Помпезное восемнадцатипалубное корыто! На хрена вся эта позолота, блестючки, хрусталь? Звездная пыль в глаза!

Та лестница, по которой мы поднимались от входа на корабль, жилые коридоры – это нормально. Каюта оказалась шикарнее, чем я ожидал, но тоже терпимо, унитаз не из золота.

Но дальше ресторан, где не знаешь на что смотреть: в панорамные окна, на дорогущую мебель и отделку, или на бесконечную вереницу блюд. Все даже по чайной ложке попробуешь – лопнешь. А в Африке голодают дети.

А этот зал посреди корабля, где роскошь режет глаз? Какой особенный кайф в том, чтобы топтаться ботинками по мнимым бриллиантам? Знаю, что кристаллы Сваровски хоть и не драгоценные камни, а стоят бешеных денег. Сколько обездоленных можно одеть, обуть, накормить на средства, угробленные на эту лестницу!

Пока шел до каюты, подташнивало. Вспомнился «Господин из Сан-Франциско»*. Прихватил пару лет назад эту книжку с Валькиного письменного стола. Школьная программа. Наверное, лет сто назад писалась, а все то же. Пока мерзнут от стужи вахтенные на вышке, и обливаются по́том забрасывающие в топку груды каменного угля кочегары, в сияющем люстрами бальном зале среди блеска огней, шелков и бриллиантов кружатся пары, а в барах толстосумы цедят коньяк и ликеры, курят гаванские сигары, закинув ноги на ручки кресел. Тьфу…

Если б я знал раньше… Просто не догадался глянуть фотки этого плавучего кошмара, поинтересоваться.

Да и не было ни времени, ни желания по интернету лазать. Я все же не как развлечение этот круиз воспринимал. Я кто? Сопровождающий. Это Танька развлекается, а мне ее доставить надо в целости и сохранности. Из дома на корабль, с корабля домой. В ответе за нее, прежде всего перед сыном.

Лучший способ прийти в себя – это смыть все эмоции водой. Поэтому долго стою под душем, расслабляюсь. Здесь душевая кабина с массажным эффектом.

Подставляю под струи спину, плечи. Растираю по телу ароматный гель – несколько пакетиков от щедрот положили. Не торопясь промываю шампунем волосы. Остаюсь под успокаивающим потоком воды пока не исчезают из головы все негативные и раздражающие мысли.

Вытираюсь. Сушу волосы феном, все же скоро отправимся на открытую палубу. Хоть и лето, знаю, что на воде всегда холоднее.

Выхожу из душа и вижу такую картину. Стоит Танька на кровати в позе рака. Всей красотой ко мне. Короткая юбка задралась. Бедра оголились. Трусики танга открывают взору сочные ягодицы. Всегда ценил Танькину попку. Она ладная, сердечком. Гладкая, упругая.

И сейчас прямо передо мной. Аппетитная, манящая.

Иду к ней как под гипнозом. Мысли исчезли из головы. Воля испарилась. Только вязкая непреодолимая тяга.

Подкрадываюсь. Не слышит, не оборачивается. Переминается с колена на колено. Крутит попой. Наклоняется ниже, еще сильнее выставляя задницу. Нет сил сдержаться. С размаха звонко шлепаю ладонью по ягодице.

– Ты сдурел?! – визжит Танька. Разворачивается ко мне. Хватает воздух раскрытым ртом. – А если б я с кровати свалилась? Идиот!

В порыве ярости лезет ко мне с кулаками. Но кулачная расправа – это не метод. Для женщины. И она пускает в ход свои когтищи. Наступает на меня и машет растопыренными пальцами. А на каждом пальце по ножу. Я в одном полотенце на бедрах, и для меня это грозное оружие.

Уворачиваюсь, как могу. Потом в секунду сгребаю ее в охапку, прижимаю спиной к себе, фиксирую кошачьи лапы. Словно крепко обнимаю. Она дергается, брыкается, но быстро устает. Хватает только на словесные выпады.

– Ты придурок? Какого черта полез ко мне. Мы без пяти минут в разводе! И у нас договор…

– А ты полицию позови, – добродушно советую я. – Зачем прелести свои выставила?

– Я не выставляла… Не для тебя…

– Опа… А для кого же? – я даже ослабляю хватку, и Танька, выкрутившись, отскакивает и садится на кровать. Драться у нее сил больше нет, но и успокоиться сразу не может.

– Не твое дело, – огрызается она. Смотрит волком.

И тут раздается гудок. За ним еще. Мы глядим друг на друга и срываемся каждый по своим делам: я одеваться, Танька искать обувь, которую еще не достала из чемодана. Семь коротких гудков и один длинный. Сигнал общей тревоги.

В пять часов вечера в сегодняшней программе дня учебная тревога, обязательная для участия всех пассажиров, прибывших на корабль. Оксана в автобусе рассказывала, а Танька, наверное, еще и в круизной газете прочитала.

Как мы могли забыть, проворонить? Танька расслабилась, растеклась от шикарной обстановки. Я был слишком зол. Потом долго отмывался. Не рассчитал время.

Спешить вроде бы и некуда. По этому сигналу пассажиры, в каком бы месте судна они не находились, должны вернуться в свои каюты за спасательными жилетами. А уже потом отправляться в закрепленное за каютой место, из которого будет производиться эвакуация, на так называемую «спасательную станцию». А если оказался на другом конце корабля, идти до каюты можно минут десять. Но мы еще плохо ориентируемся на лайнере, так что тормозить не стоит.

Спасательные жилеты нахожу, как и положено, на верхней полке платяного шкафа.

Теперь нужно найти место на корабле, откуда мы будем организованно спасаться. Его обозначение есть на нашей круизной карте. Кручу в руках пластиковую карточку. И где? Попробуй, разберись.

Также инструкции по безопасности должны быть на двери каюты с внутренней стороны. Стою, изучаю. Ко мне присоединяется Танька. Внимательно рассматривает картинки. Голову на бок наклоняет, как умная птица.

Пытаюсь запомнить по схеме, как добраться до нужной точки, но все оказывается гораздо проще. Едва мы открываем дверь каюты, понимаем, заблудиться нам не дадут.

Вдоль всего коридора у плинтуса горят стрелки, указывающие направление движения. Через каждые десять метров стоят члены экипажа в спасательных жилетах и, как регулировщики на перекрестках, крутят руками, направляя потоки «спасающихся»

За пару минут доходим до места сбора. Это казино.

Да, реально, казино! А расположено оно на самом «дне» пассажирской части корабля, в середине пятой палубы. Помещение без окон. Чтобы добраться до шлюпочной палубы нужно подняться на два этажа вверх. Да нас здесь просто утопить решили!

Разумеется, мы из дешевых кают, так что нами можно пожертвовать. В этой спасательной операции наш номер шестнадцатый.

Озираюсь по сторонам. Никогда в жизни в казино не был. Вдоль стен игровые автоматы, перемигивающиеся разноцветными огоньками. Стол с рулеткой. Другие игральные столы с расчерченным сукном. Не знаю, для каких азартных игр они предназначены.

Публика ведет себя по-разному. Многие, как и я, с любопытством рассматривает окружающее и окружающих. Кто-то общается с соседями, с энтузиазмом фотографируется «для истории» в красных спасательных жилетах. Но есть и те, кто успел задремать в мягких кожаных креслах.

Все пассажиры отмечают свои круизные карты у одного из служащих. Того, кто не пройдет инструктаж, найдут и проинструктируют насильно.

Сверившись со своим списком, и решив, что кворум собрался, мужик начинает заунывный рассказ, из которого я ничего не понимаю. Даже не сразу понимаю, на каком языке. На итальянском.

Он и еще два человека из членов команды демонстрируют, как правильно надеть спасательный жилет, показывают, где на нем расположена лампочка для привлечения внимания, дуют в свистки.

Заряжает энергией группа китайских туристов, которые досконально повторяют все эти действия. Остальные в большей или меньшей степени над ними потешаются.

Далее мужчина, активно жестикулируя, очевидно рассказывает, куда мы должны выйти для посадки в шлюпки, и как она будет происходить. Ну это если казино не успеет затопить за то время, пока судно покидают более привилегированные пассажиры.

Всерьез пытаюсь решить дилемму: если действительно пойдем ко дну, что делать? Надеяться, что у них все просчитано и нас спасут-таки «с подводной лодки»? Или «спасение утопающих – дело рук самих утопающих»?

И пойдет ли со мной Танька, или упрется, что нужно делать все по инструкции?

Смотрю на нее и громко хмыкаю. Видок, конечно, чудной: в левом ухе блестит сережка-гвоздик, а в правом раскачивается объемная подвеска, свисает едва ли не до плеча. Сейчас так модно?

Наконец, инструктаж закончен, нас отпускают. Народ снимает надоевшие спасжилеты и расходится.

Возле нашей двери топчется низкорослый азиатской внешности парень в форменной одежде. Широко улыбается, заходит вместе с нами в каюту. Что-то говорит по-английски. Танька худо-бедно понимает, учила английский в школе и Вальку помогала.

– Это наш стюард, – сообщает она. – Будет убирать каюту, застилать постели. Какие-то пожелания есть?

Я жму плечами, какие еще пожелания. А она о чем-то просит. Руками машет. Ага, понятненько.

При первом взгляде на каюту я сразу отметил, что кровать широкая, двуспальная. Одна. Обрадовался, сам не знаю почему. Потом присмотрелся – это две, сдвинутые вместе. И теперь Танька просит их раздвинуть. И в ее речи слышу слова, которые мне вполне понятны: «бразе энд систе».

«Ах вот как, – закипаю я про себя. – Я тебе покажу брата и сестру!».

Стюард опять улыбается, раскланивается и удаляется.

– Он малазиец, – поясняет Танька пока я укладываю обратно в шкаф спасательные жилеты. – Их много среди обслуживающего персонала.

– Странно как-то, мужчина – горничная.

– Совсем не странно, нормально. Давай лучше собираться, скоро отплытие, – говорит Танька и начинает суетиться, готовясь к выходу на палубу. Смотрит в зеркало, что-то лихорадочно ищет по всем углам.

Но у меня прямо свербит:

– А зачем про брата и сестру наврала?

– Не знаю, как по-английски «развод». Так проще было объяснить, – фыркает она.

– А если застанет нас в интимной позе, как объяснять будешь?

Даже не знаю, зачем ее провоцирую, но своего добиваюсь.

Танька замирает, глаза наливаются яростью:

– Самсонов! Ты дурак?! Какая интимная поза? У нас развод! И вот это, – она кивает на кровать, где стояла попой кверху, – чтоб в первый и последний раз!

Грозит мне кулаком, а я презрительно хмыкаю.

Действительно, черт его знает, зачем я это сделал? Сам уже не рад, но не извиняться же.

Собираюсь, беру фотоаппарат и объявляю той, что продолжает метаться по каюте:

– Ты готова? Пойдем.

– Я из-за тебя сережку потеряла – хнычет Танька.

– Золото, бриллианты? – издевательски интересуюсь я.

– Даже не серебро и фианиты. Просто стекляшка, но красивая, – вздыхает она.

«И верно, – думаю про себя, – мы здесь считай что нищие в королевском дворце. «Чужие на этом празднике жизни».**

– Ладно, пойдем, посмотрим парад планет, – подхватываю я Таньку и веду на открытую палубу.

___________________________________

* рассказ И.А. Бунина

** в мысли Данилы вторгается фраза из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев»

Глава 17. Длинный, длинный, предлинный день

Татьяна

Выходим из лифта на пятнадцатой палубе, смотровой. Дан открывает дверь, ведущую в открытую ее часть, и меня сразу обдает порывом свежего ветра. Во время экскурсии в Генуе ни дуновения не было. Но подходя к борту, я понимаю, мы на такой высоте, где ветра властвуют безраздельно. Если не на пятнадцатом, то на десятом этаже точно и вокруг открытое пространство бухты.

Осматриваюсь. Палубы с четырнадцатой и выше нежилые, если не считать нескольких привилегированных кают – сьютов – на носу корабля. Там же находятся спа, сауна, салон красоты. На корме на верхних палубах расположены фитнес центр, детский клуб, скалодром, спортивная площадка. На самую верхнюю, восемнадцатую палубу, солнечную, пускают за дополнительную плату. Там стоят мягкие лежаки, плетеные кресла и гамаки, можно отдохнуть и позагорать в тишине, детей туда не пускают.

В середине корабля на четырнадцатой палубе находится открытый бассейн, и сейчас, стоя на балконе над ним, нам удобнее всего его рассмотреть. Кроме приличного взрослого и гораздо более скромного по размерам детского бассейна есть фонтанчики, две большие круглые ванны джакузи человек на шесть-восемь каждая. А еще несколько водных горок. Целый аквапарк, настоящий рай!

Мы оба любим водную стихию, неплохо плаваем. У нас в городе хороший большой бассейн, и несколько озер за окраиной, на которые мы по возможности ездили летом в выходные. А уж в Турции оторвались: купались с утра до вечера. Единственное, Дан больше любит бассейны, а я при малейшей возможности стремлюсь в природные водоемы.

По жадному взгляду Дана понимаю, что мыслями он уже там, в аквазоне. Ну что ж, отплытие совсем скоро, а до ужина еще полтора часа, можно успеть и в бассейне немного поплавать.

Начинает играть марш, пассажиры собираются у борта. Отплытие. Для меня очень волнующий момент – это впервые в моей жизни. Но таких, как я немного. Ожидала, что вдоль борта и места на всех желающих не хватит, но большая часть людей на палубе не собирается принимать участие в этом «параде планет». Плавают в бассейне, наслаждаются бурлением воды в джакузи. Кто-то просто загорает на лежаке, или уже спит. На спортивной площадке проходит стихийный баскетбольный матч. Этих людей я точно не понимаю. Баскетбол, загар, плавание в бассейне в жизни еще будет и не раз. А вот отплытие в круиз мечты…

Впрочем, для них, возможно, это и не круиз мечты, и не предел мечтаний, самое заурядное событие. В таком случае, мне опять же их жаль. Если подобная роскошная жизнь становится обыденной, что сможет их волновать, удивлять, восхищать?

Я возвращаюсь к борту, мгновенно забываю про всех этих людей. Вижу, как медленно отдаляется причал. Метр, десять, несколько десятков. Впитываю в себя пейзаж. Сооружения в порту, корабли, старый маяк, улицы, идущие каменными уступами.

Дан щелкает фотоаппаратом. Меняет ракурс, делает панорамные снимки, потом снимает меня на фоне отдаляющейся Генуи. Отвлекается, фотографирует бассейн, переходит на другой борт, откуда также видна часть бухты.

Когда минут через десять отдельные здания города становятся почти не различимы, спускаемся в каюту. Наш стюард уже раздвинул кровати. Переодеваемся, Дан в комнате, я в санузле, и возвращаемся к бассейну. Несмотря на недавний душ, освеживший и взбодривший, оказаться в воде сказочно приятно. В ней словно растворяется усталость этого долгого дня, которая уже начала ощущаться. Плаваю от бортика к бортику, но вскоре понимаю, что для меня идти сейчас в бассейн было не лучшим решением. Людей много, то и дело пытаешься избежать столкновения в воде, рядом резвятся и брызгаются шумные итальянские подростки. Если основательно намочу волосы, высушить и уложить до ужина уже не успею. Пожалуй, сейчас лучшее для меня – это джакузи. Перебираюсь в одну из кипящих чаш. А Дан продолжает плавать в бассейне, затем тестирует водные горки.

Неотрывно слежу за ним глазами, потому, что боюсь остаться одна, но, расслабившись, теряю из виду. В течение нескольких минут усилием воли заставляю себя не нервничать. Наконец вижу, Дан, в очередной раз скатившись с водной горки, машет мне рукой. Машу в ответ, улыбаюсь. Не сразу спохватываюсь и убираю улыбку. Черт, неужели заметил?

Он выбирается из бассейна, а я подмечаю устремленные на него женские взгляды. Дан широкоплечий, подтянутый, для своих сорока трех в хорошей форме. Сама себя одергиваю. Какое мне дело до того, как он выглядит, и кто на него смотрит? Выбираюсь из ванны, в которой не в меру размякла. Достаточно, пора приводить себя в порядок в очередной раз. Теперь перед ужином.

На ужин идем в ресторан на шестой палубе. Тоже бесплатный, но по меню. Можно и на шведскую линию, но хочется побывать в новом месте, познакомиться с другими туристами.

Ресторан огромен и роскошен. Высокие потолки с необычными светильниками, дорогая изящная мебель. Большие овальные столы накрыты белыми скатертями и сервированы каждый на восемь человек. Хостес помогает найти закрепленный за нами столик. Пока иду за девушкой, кручу головой во все стороны и замечаю в уголке стол, за которым, сидят артисты. Узнаю Евсея Осеева, который должен выступать на сегодняшней вечеринке и Маргариту Голубеву. Должно быть, такой стол не один, ведь с нами в круизе должны плыть восемь исполнителей, и вряд ли они приехали без сопровождения.

За нашим и несколькими соседними столами сидят русские туристы, некоторых запомнила на экскурсии. Все уже в сборе, садимся на два пустующих стула, знакомимся с остальными. Слева от меня сидит Тамара Петровна, рядом ее муж, Виктор Иванович, им за пятьдесят. Справа от Дана девушка-блондинка, к которой уже не стоит подставлять определение «молодая», ближе к тридцати. Зовут ее Виктория и путешествует она в компании отца, Германа Александровича. Он худой, невысокий и абсолютно седой, на вид не моложе шестидесяти. С ним рядом и напротив меня тот самый парень в очках, который доставал сегодня нашего экскурсовода в Генуе. Он с мамой, молодящейся, бодрой и шумной женщиной около пятидесяти. Она и представляет его нам как Иллариона, а сама называется Инной, без отчества. Быстро выясняется, что Вика и Инна – такие же счастливчики, как и я, выигравшие путевки, а Виктор Иванович с Тамарой Петровной купили тур.

К нам подходит официант в черных брюках, белой рубашке и с бабочкой. В первую секунду я недоумеваю – это же наш стюард! Неужели он успевает работать на двух должностях? Но потом понимаю – просто такой же худенький, низкорослый и смуглый малазиец.

Меню, к счастью, переведено на русский. Но я все равно долго размышляю, что выбрать. Как бы не взять то, что есть будет неудобно и некрасиво. На ужин предполагается закуска, основное блюдо и десерт. Можно сделать выбор из трех-четырех вариантов. А вот с напитками проблема – они все платные, даже вода. Причем когда я узнаю стоимость пол-литровой бутылки, едва не падаю со стула – почти три евро! Тем не менее, под рукой Виктора Ивановича стоит открытая бутылка белого вина, и Тамара Петровна всем предлагает выпить за начало круиза и знакомство. Я не успеваю отказаться, и она наливает мне половину прозрачного хрустального бокала. Дан взглядом делает мне втык и отказывается, ссылаясь на диету. «Ага, а у тебя особая диета – «беленькая» с корешами-слесарями». Остальные также отказываются, только Инна с энтузиазмом тянет свой бокал. Она особа примечательная. Празднично одета, ярко накрашена, слишком подвижна и говорлива. Сына называет Лариком. Мне же приходит на ум «Лариосик».

Еще в процессе знакомства с соседями я понимаю, что мы с Даном неправильно сели за стол. Точнее, сначала неправильно сели Виктория с отцом – она по левую руку, нарушив таким образом чередование «мужчина – женщина – мужчина – женщина», а мы повторили их ошибку. Хотя сидеть рядом с аккуратной, вежливой Тамарой Петровной куда приятнее, чем с Виктором Ивановичем. Он не просто полон собственного достоинства до самых краев, а высокомерен. Когда приносят блюда, он брезгливо ковыряет вилкой в своей тарелке и делает нелестные замечания по поводу местной кухни.

Я знаю, что при рассадке за столы учитывают возраст, семейное положение и родственные связи туристов. Мы с Даном официально женаты, поэтому оказались в компании такой же пары – Тамары Петровны и Виктора Ивановича. Лариосика с мамой и Викторию с папой также посадили за один стол как близких по возрасту. Но ни молодежь, ни их родители никакого интереса друг к другу не проявляют. Зато Дан оживленно переговаривается с Викой.

Не знаю, для кого как, а для меня поход в ресторан – событие. Блюда поражают красотой подачи и тонким вкусом. Однако, порции маленькие. Дан делает мне выразительные знаки глазами, когда перед ним ставят пироженку размером чуть больше грецкого ореха. Знаки эти вполне понятны – «надо было на шведский стол». Туда мы всегда успеем. Вопреки всем режимам и диетам кормят там с шести утра до двух ночи.

Сразу из ресторана направляемся на информационную встречу с представителями туроператора в небольшом конференц-зале. Оксана и Кристина отвечают на вопросы и собирают деньги за экскурсии. Оплачиваем, как давно договорились, весь пакет. Деньги для нас совсем не маленькие, но, если будем ходить самостоятельно, не увидим и половины достопримечательностей.

Потом спускаемся на пятую палубу в атриум на ресепшн. Нужно положить деньги на круизные карты. Мы не собираемся много тратить на борту, в идеале хотелось бы не потратить ничего. Но в любом случае нас обязывают положить деньги на депозит, и снова отнюдь немалые – двести пятьдесят евро на каюту. Из этих денег возьмут и сервисный сбор – чаевые. В конце круиза неистраченную сумму нам вернут, но расставаться с деньгами хоть и на время неприятно.

Когда все необходимые процедуры сделаны, идем развлечься и поднять настроение, слегка подпорченное расставанием с деньгами. Продолжаем осмотр корабля, проходим из конца в конец через кафе, бары и лаунджи, которые не отделены стенами и перетекают один в другой. «Анфилада» – вспоминается мне подходящее слово. В богато отделанных интерьерах пассажиры едят мороженое, пьют кофе, коктейли, крепкие напитки в широких бокалах. Виски? Ром? Коньяк? Замечаю, что Дан то и дело морщится, как от зубной боли.

Добредаем до театра, там как раз начинается представление. Само помещение огромное, расположено тремя ярусами на пятой, шестой и седьмой палубе в носу корабля и рассчитано на полторы тысячи человек. Садимся в бордовые бархатные кресла, представление как раз начинается. Проходящие в театре шоу, похожи на цирковые, или танцевальные, так что знание языка необязательно. Хотя конферансье что-то рассказывает на итальянском в течение пары минут и зал реагирует смехом – все же итальянцев на судне большинство, по моим ощущениям не менее половины всех туристов.

Выступает фокусник, затем эквилибрист, потом конферансье опять долго развлекает зрителей, пока готовят следующий номер. Вижу, что Дан начинает клевать носом и осторожно беру его под локоть. Бужу нежно, его плохое настроение мне сейчас не на руку, у меня еще есть планы.

– Тань, пойдем уже спать. День сегодня был очень длинный, а завтра Марсель, – бурчит Дан.

– Давай еще сходим на вечеринку «Фортуна ФМ», посмотрим одним глазком.

Я действительно не собираюсь задерживаться. Сегодня выступает Евсей Осеев, а симпатии к нему я не питаю. Но посмотреть, что из себя представляет вечеринка, хочется.

– Ладно, – смиряется Дан. – Но тогда уж на обратном пути заглянем в ресторан самообслуживания, а то мне этот ужин…

Я согласно киваю. Вертикальные перемещения по кораблю быстрее и проще горизонтальных. Сейчас нам нужно из носа пройти на корму, на седьмую палубу, где находится диско-клуб, а это около трехсот метров, а на шведскую линию надо будет просто подняться вверх на лифте. Наша каюта находится ближе к носу, так что потом снова придется идти почти через весь корабль.

В диско-клубе не так много народу, как я ожидала, не одни мы устали с дороги. Возможно поэтому и выступает не самый популярный из списка артист. Пару песен я переминаюсь с ноги на ногу на танцполе, рассматривая интерьер, публику и самого Осеева, а Дан подпирает стенку. Зал довольно большой. Извечный крутящийся зеркальный шар под потолком, огни светомузыки не резкие и не бьют по глазам. В углу небольшой бар со стойкой и несколькими высокими стульями.

Соседей по столу не вижу. Среди танцующих, мне кажется, половина иностранцев. Интересно, они зашли случайно или намеренно? Когда начинается особо заунывная и плаксивая песня, сбегаю с дискотеки.

На шведском столе нет дневного разнообразия, только пицца и ингредиенты, из которых можно самостоятельно соорудить бургер: булочки, сыр, ветчина, немного овощей, соусы. Чтобы перекусить, вполне достаточно. Дан налетает, словно не ел с утра, а я беру кусок пиццы и фруктовый чай, цежу его, пока мой сосед активно работает челюстями. На глаза наплывает туман, слышу, как Дан окликает меня:

– Эй, спать нужно в кровати, пойдем.

Пока мы спускаемся на лифте, идем по коридору, пока я снимаю макияж и переодеваюсь, успеваю проснуться. Дан уже сопит лицом в подушку, а я лежу и перебираю события этого дня.

Очень, очень длинный день. Он начался в три утра по Москве и с учетом разницы во времени длился почти двадцать два часа. Приключения по дороге в аэропорт, перелет, поездка в автобусе, экскурсия по Генуе, посадка на корабль и его осмотр, учебная тревога, купание, ужин, еще прогулка по лайнеру… Не понятно, как все уместилось в один день? И не верится, что все это происходит со мной. До сих пор не верится.