Текст книги "Круиз мечты для полубывших (СИ)"
Автор книги: Марика Май
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 14. Город с привкусом йода
Данила
– Если снова собираешься дрыхнуть, лучше меня к окну пропусти, – говорю я, когда мы наконец заваливаемся в автобус.
Танька поджимает губы и упрямо мотает головой:
– Нет, не буду!
Отворачивается, уперто пялится в окно. До самого отправления. Как будто там сказочной красоты пейзаж.
Ну и шут с ней. Зато с моего места удобнее рассматривать туристов.
В автобус сели те, кто пакетом докупил к туру авиаперелет и трансфер вкупе с экскурсиями по Генуе и Милану. Ну и те двадцать счастливчиков, которым это досталось бесплатно. Мы в их числе.
Публика собралась разношерстная. Молодые парочки. И не очень молодые. И даже совсем немолодые. Семьи с детьми. Родители со взрослыми детьми. Подружки. Есть пара девушек, к которым стоит присмотреться повнимательнее.
Минут через десять последние туристы занимают места. Следом в салон заходят наши прекрасные гиды. Водитель садится за баранку, и мы трогаемся.
Оксана еще раз представляет коллегу и себя. Сразу же предлагает записать их номера телефонов для экстренной связи.
Душа поет. Губы непроизвольно растягиваются в широкой улыбке. Добыл телефоны двух красоток. На халяву.
Я, конечно, иллюзий не питаю. Если разобраться, кто я? Великовозрастный дядька с худым карманом. И после истории с Ларисой на дороге к романам с юными девицами я установил «кирпич». Но помечтать-то можно.
Оксана начинает рассказывать о процедуре регистрации на лайнер. О распорядке жизни на корабле. Море всевозможных организационных моментов.
Танька, я вижу, слушает очень внимательно. Так внимательно, что временами перестает смотреть в окно. Шею вытягивает, чтобы видеть гида. Хотя смотреть не на что. Просто от сосредоточенности стремится к зрительному контакту.
Забавная она. Эх, если б еще не была такой занудой… и истеричкой… и…Да ладно.
Я вот тоже стараюсь слушать. Запоминать. Но, кажется, многое не откладывается. Теперь меня догнал недосып.
Начинаю вертеть головой. Концентрируюсь на пейзаже за окном. Чтобы хоть глаза не закрывались. Там есть на что посмотреть.
Окрестности аэропорта сменились чередованием деревень с аккуратными домиками и обширных полей. Потом появились и подступили к дороге живописные зеленые холмы. Иногда в долинах между ними располагались небольшие городки. Иногда на самих холмах стояли отдельные домики или несколько строений вплотную, похоже, монастыри или старинные замки.
Холмы росли. Теперь их правильнее было назвать горами. А наш автобус ехал по долинам и ущельям. Встречались мосты через быстрые речки. Местами дорога шла в гору и наоборот под уклон. Автобус мерно покачивало. Тихонько, убаюкивающе…
И вдруг резкий толчок.
Авария? Экстренное торможение?
Нет, автобус продолжает плавно двигаться по дороге. Это Танчик мне двинула. Видимо, задремал и уронил голову ей на плечо.
Она как ни в чем не бывало снова смотрит в окно. Горы уступили место равнине. Домики встречающихся на пути деревень подступают вплотную к трассе.
Оксанина лекция закончилась. Теперь туристы задают вопросы. На них отвечает Кристина. Голос у нее с хрипотцой. Даже скорее осипший. Не такой приятный, как внешность.
Въезжаем в пригород Генуи. Пока вдоль дороги все те же одноэтажные дома. Но полей, обширных садов между ними уже нет.
Снова начинает выступать Оксана. Рассказывает о городе и окрестностях. Общие сведения. География. История. Больше чем уверен, экскурсовод в городе повторит то же самое.
У меня самого единственная ассоциация со словом «Генуя» – Генуэзская крепость. Пытаюсь вспомнить, что за зверь? Откуда о ней знаю?
Оксана как раз начинает рассказывать о генуэзской республике. Об основании колоний в Крыму.
Точно! Крым. Судак. Июль 1991 года. Студенческий лагерь. Вечная перловка на завтрак и ужин. Морская соль, стягивающая кожу – душ строго по расписанию. Песни у костра.
Девочка по имени Светлана. В памяти не осталось ни лица, ни фигуры. Огромная круглая луна. Шелест волн. Скамейка, скрытая от чужих глаз за высокой живой изгородью.
Приятные воспоминания. Но словно в тумане. Как из прошлой жизни.
А знакомство с Таней, как будто только вчера было. Отчетливо, выпукло, в деталях.
Странная штука – память. Между этими событиями всего два года. Но кажется, первое было давным-давно, а до второго можно рукой дотянуться.
Подъезжаем к центру Генуи. На площади перед Старым портом автобус заезжает на стоянку. Нас выпускают. В нос ударяет соленый морской воздух. Экскурсовод должен подойти буквально в течение пяти минут, поэтому просят не разбредаться.
Она действительно вскоре появляется. Усталая женщина лет пятидесяти с дефектом речи. Русская. Алевтина. Приглашает сесть обратно в автобус.
Экскурсия начинается, как я и предполагал, с того, что уже было сказано Оксаной. Генуя – родина Христофора Колумба и Николо Паганини. А также банковской системы, джинсов и соуса песто.
На верфях генуэзской республики строились первоклассные корабли. Она неплохо заработала на крестовых походах.
Генуэзцы были колонизаторами и торговцами. И работорговцами. Перепродавали рабов-славян, поставляемых Золотой ордой.
А еще дали жару Европе, привезя чуму. Как раз из Крыма. Во время осады генуэзской крепости в Каффе, современной Феодосии, войсками Золотой Орды среди нападавших началась чума. Изобретательный хан приказал с помощью катапульт забрасывать трупы умерших от болезни в город. Там немедленно вспыхнула эпидемия. Генуэзские корабли разнесли чуму по всем средиземноморским портам. В Европе от нее умерло страсть как много народу – 75 миллионов человек. Даже для современного мира это число огромно. А тогда это была примерно половина всего населения.
Мы выходим из автобуса у обширной смотровой площадки. Она террасой нависает над нижним уровнем Генуи. Открывающийся вид впечатляет. Город поднимается уступами к вершинам холмов. И так же ступенями спускается к морю, к причалам, у которых теснятся разнокалиберные корабли.
Красиво. Делаю множество снимков города, порта.
Танька застывает у ограждения смотровой площадки. В излюбленной манере толкает меня в бок. Указывает рукой в сторону моря. Молча. Типа я без слов понять должен.
– Что еще? – отзываюсь раздраженно.
– Вон, видишь, – продолжает она тыкать пальцем в пространство. – Наш корабль!
– Который? – морщусь я. Попробуй пойми, на какой она показывает.
– Самый большой!
Левым бортом к нам в порту стоит нечто невероятных размеров. Явно выше самых высоких домов на набережной.
И мы поплывем на этом монстре?
Танька поворачивается. Глаза горят от возбуждения. Точнее восхищения. Пытается отыскать такой же восторг у меня в лице.
Не дождется. Я не поклонник объектов циклопических размеров.
Экскурсовод, дав полюбоваться видами, решает еще немного нас просветить. Рассказывает, то и дело поводя руками в стороны, как в русском народном танце.
Генуя – «вертикальный» или «трехмерный» город. Он веками рос вверх. Земля дорогая. Крыша одного здания порой является фундаментом другого.
Лифты – это вид городского общественного транспорта. Таких лифтов десять. Они соединяют разные уровни города.
Идя по улице, можно видеть на одной высоте первые этажи домов по одну сторону и крыши зданий по другую. Есть также улицы-лестницы по несколько тысяч ступеней, ведущие из нижней части города в верхнюю.
Есть специальные коридоры-переходы из дома в дом. На большой высоте или над крышами. Такими особенно любила пользоваться знать, чтобы не спускаться в грязные узкие улочки.
Снова едем по городу на автобусе. Высаживаемся у ворот старого города – Порта Сопрано. Это две высокие круглые башни с зубцами и очень высокой аркой между ними. К чему такая высота? Не строительный же кран ввозили в город средневековые жители.
В нескольких метрах от ворот нам показывают неприметный домик, увитый плющом. Дом, где родился Колумб.
Не однажды думал: судьба смеется над великими людьми.
В те времена дом был за чертой города, и Колумб не имел всех привилегий его жителей. Не найдя себя на родине, уехал в Португалию. Затем в Испанию. Оттуда повел корабли на поиск короткого пути в заветную Индию. Даже не понял, что открыл новый материк. Испанская корона вскоре разочаровалась в новых колониях. Мореплаватель лишился высокого покровительства. Отдал свое имущество на покрытие долгов. Умер в бедности и забвении. А вскоре из Америки стали приходить корабли, груженые индейским золотом.
Танька скачет вокруг с фотоаппаратом. И со щенячьим восторгом. Но если на смотровой площадке, я понимаю, было что запечатлеть, зачем снимать со всех ракурсов облезлый домик, мне невдомек.
Экскурсовод ведет нас по лабиринту кривых улиц. Некоторые имеют приличный уклон. Есть улочки очень узкие и темные. Запах моря в них иной, густой, застоявшийся. На одной самой узкой можно спокойно положить ладони разведенных рук на стены домов по разные стороны улицы.
Выходим на площадь с большим круглым фонтаном в центре – площадь Феррари. Никакого отношения к компании по выпуску знаменитых гоночных автомобилей и ее основателям не имеет. Названа в честь однофамильца, местного герцога и мецената. Фишка в том, что фамилия Феррари входит в десятку самых распространенных в Италии и происходит от слова «кузнец». Так что, как обычно, из грязи в князи.
Нащелкавшись у фонтана и красивых фасадов зданий, подходим к главному городскому собору Сан-Лоренцо. Экскурсовод рассказывает всякие ужасы из жизни основателя – святого Лаврентия. Потом переключается на ужасы Нового Завета. В соборе хранится блюдо, на котором Саломея получила отрезанную голову Иоанна Крестителя. Алевтина продолжает оглашать список находящихся в соборе реликвий: мощи Святого Лаврентия и Святого Иоанна Крестителя, прядь волос Пресвятой Богородицы, частичка креста, на котором был распят Христос и шип из его тернового венца, Святой Грааль – чаша из которой пил Христос во время Тайной Вечери.
– Постойте, постойте, – вклинивается в отработанный монолог экскурсовода долговязый ботанистого вида парень в очках. – Существует больше десятка чаш, выдаваемых за Святой Грааль. И самая известная и признанная Ватиканом хранится совсем не здесь, а в кафедральном соборе испанской Валенсии.
Алевтина пробуждается от профессиональной дремоты и смотрит на очкарика как на личного врага. Понятно, где она хотела бы видеть голову этого умника. На недавно упомянутом блюде.
Завязывается интеллигентная перебранка. Туристы скучают. Танька подкрадывается и шепчет мне на ухо:
– Есть очень хочется…
Ага, дорогая, злорадствую я, проспала завтрак, теперь не ной.
Противоборствующие стороны, разумеется, не приходят к общему знаменателю. Наша группа спускается к Старому порту. Здесь перед зданием первого банка Генуи Алевтина отвечает на незаданный мною вопрос.
Заметил, что дома в городе грязные, словно подкопченные. Этот, с богатой отделкой, росписями, не исключение. И вот экскурсовод, как по заказу, объясняет. В городе огромная концентрация йода в воздухе и большая влажность. Поэтому все здания довольно быстро после реставрации приобретают неряшливый, облезлый вид.
Достопримечательности на набережной старого порта никак не сливаются в общий ансамбль. Взгляд приковывает старинный корабль с фигурой Нептуна на носу. На самом деле галеон не старинный, был построен по средневековым эскизам для фильма Полански «Пираты». Потом режиссер подарил его городу. Причем корабль не макет, он на ходу. Самостоятельно доплыл из Голливуда до Генуи.
Рядом сооружения современного вида. Я бы сказал, футуристического. Ботанический сад в огромном стеклянном шаре. Недалеко от него конструкция из многометровых металлических стрел, возносящихся к небу под разными углами. Это смотровая вышка для туристов. Кабинка панорамного лифта поднимается к вершине самой высокой стрелы и медленно вращается в 40 метрах над землей. В какую больную голову могла прийти такая идея?
Еще нам показывают большое, внешне неинтересное здание с глухими стенами. У нас в таком мог бы располагаться крытый каток или многоуровневый гараж. У них это – аквариум. Не просто аквариум – самый большой в Европе. Но как только Алевтина озвучивает эту характеристику, очкастый ботаник снова встревает:
– Подождите, подождите, вы что-то путаете! Самый большой океанариум в Европе расположен в Валенсии…
Подошедшая к группе Оксана пытается сгладить неловкость. Заглушая спорщиков, она сообщает, что после регистрации на лайнер у нас будет свободное время. И по желанию мы можем посетить аквариум. Танька дергает меня за локоть и шепчет:
– Пойдем?
Ага, конечно. А потом пойдем в зоопарк, в цирк. На детский утренник. Хорошо, что без меня она и шагу ступить не осмелится. Однако, что-то надо изобрести, чтобы остудить ее пыл.
Экскурсия окончена. Автобус везет нас в современный порт. Зарегистрируемся на корабль, отчалим. И …не пишите письма, они до нас не дойдут…
Вижу в окно плавучего монстра. В голове сразу всплывают кадры фильма Кэмерона – посадка на «Титаник». Все задирают головы вверх, восхищенно смотрят на верхние палубы, огромные трубы теплохода. А через несколько дней – буль, и на дно. В Средиземном море айсбергов не бывает, и все же… Как я влип в такую авантюру?
Глава 15. Вау!
Татьяна
Я читала о круизном лайнере «Space of the seas». Я знаю, что он больше трехсот метров в длину и способен развивать скорость, если переводить из узлов в привычные нам единицы, более сорока километров в час. Я знаю о восемнадцати палубах и четырех тысячах пассажиров, которых он способен взять на борт. Я рассматривала множество фотографий судна. Но к чему все это?
Когда вижу его со смотровой площадки, у меня перехватывает дыхание. Он нереально огромен и потрясающе красив! А когда наш экскурсовод Алевтина просит всех собраться вокруг нее и продолжает рассказывать о Генуе, я встаю в сторонке вполоборота, потому что не могу оторвать глаз от красавца-лайнера. Все, что я знала о нем раньше, не имеет значения. Это любовь с первого взгляда, взгляда со смотровой, с расстояния нескольких километров.
Я жду мгновения встречи. Мне трудно сосредоточиться на экскурсии, хотя рассказывает Алевтина очень интересно. Генуя прекрасна, но я в нетерпении тороплю время. Когда понимаю, что наш маршрут приближается к порту, а экскурсия – к завершению, у меня от возбуждения начинают подрагивать пальцы. Желудок скручивает то ли от голода, то ли от волнения. Последние минуты даются с трудом. Меня раздражает умник, вступивший в спор с экскурсоводом, и, чтобы сбросить негатив, я нарочно подначиваю Дана. Едва Алевтина прощается с группой, залетаю в автобус, мысленно тороплю других туристов.
Нас привозят в порт, где у причала пришвартован «Space of the seas», к пассажирскому терминалу, но корабль целиком увидеть не удается, только небольшую часть борта. Выгружаем вещи из автобуса, и я уже не первый раз за сегодня думаю, что с Даном в некоторые моменты путешествия удобнее, чем было бы, например, с одной из моих подруг. Еще в автобусе Оксана раздала разноцветные багажные бирки – цвет зависит от номера палубы, где будет жить пассажир. Мы вписали номер каюты и имя владельца. Теперь прикрепляем их к чемоданам, багаж вскоре поднимут в каюты. Но сначала досмотр. Кроме понятно запрещенных к провозу оружия, наркотиков, ядов, взрывчатых веществ и легковоспламеняющихся предметов выискивают бутылки. Корабль делает деньги как на алкоголе, так и на безалкогольных напитках. Со своими на борт нельзя, багаж и ручную кладь просвечивают. На одну бутылку закроют глаза, а большее количество обяжут сдать на хранение и вернут после круиза.
Заходим в терминал и встаем в конец длиннющей очереди на регистрацию. Пассажиры начинают круиз из всех портов по маршруту корабля, но в Генуе, как я понимаю, садится бо́льшая часть туристов. Я начинаю нервничать, хочу побыстрее на борт, но очередь движется быстро. Стоек регистрации много, за ними споро работают девушки в красивой униформе и с ослепительными улыбками. Так и хочется двинуть Дану кулаком снизу вверх по отвисшей челюсти. Но нельзя, у нас договоренность о невмешательстве в личную жизнь друг друга. И наплевать, пусть слюной захлебнется.
Подходит наша очередь. Девушка сверяет путевки с данными в своем компьютере, смотрит загранпаспорта, фотографирует наши физиономии и через минуту из специального устройства вылезают свеженькие круизные карты. Это все в одном – пропуск на корабль, ключ от каюты, платежное средство на борту и документ на суше во время стоянок.
Вслед за другими туристами выходим на причал. Здесь можно лучше рассмотреть корабль, если запрокинуть голову вверх. Даже не знаю, с каким виденным мною объектом, сравнить его размеры. Есть у нас в городе очень длинный жилой дом, который в народе зовут «китайской стеной», но он покороче будет. Да и высота лайнера, как у двадцатиэтажного дома.
С удовольствием, почти садистским, наблюдаю эмоции на лице Дана. Их как будто нет. Точнее он их старательно прячет. Но я-то знаю его как облупленного. Эта махина придавила его своими габаритами. Он не восхищается, как я. Его страшат огромные размеры корабля. Наверное, вспоминает Титаник, всякие фильмы-катастрофы. А еще, он же технарь, пытается представить за какой срок такой гигант мог быть построен, сколько рабочих рук было задействовано и, главное, сколько все это стоит. И этот момент раздражает его больше всего. Безумные траты на безумную роскошь. «Погляжу на тебя, когда увидишь внутреннее убранство» – усмехаюсь я про себя.
Подходим к одному из входов на корабль. Правильнее, наверное, назвать их пропускными пунктами. Ручную кладь кладем на движущуюся ленту сканера, сами проходим через рамки металлоискателя, предъявляем круизные карты. Меня волновало, как долго пассажиры заходят на корабль по окончании стоянки, какие при этом образуются очереди? Получается, все происходит очень быстро. Сейчас открыто три входа, на каждом из них по два работника, сканирующих круизные карты, а проход занимает считанные секунды.
Наши потрепанные долгой дорогой лица (уж с какими засняли на круизные карты при регистрации, с такими и будем ходить весь круиз) отображаются на экране компьютера проверяющего, и нас приглашают на корабль.
Оказываемся в холле с лифтами и лестницей. Уже здесь все поражает красотой отделки. Декоративные панели на стенах, золоченые перила, мягкий свет необычных светильников. Поднимаемся по лестнице.
Каждая палуба имеет свое «космическое» название: «Солнце», «Луна», «Меркурий», «Венера» и так далее. Поскольку названий планет Солнечной системы не хватило, добавили «комета», и «галактика». Эти названия написаны на итальянском на каждой лестничной площадке рядом с номером палубы. Ниже пятой обычному пассажиру не попасть. Там находятся технические, хозяйственные и складские помещения. Страшно подумать, сколько одних продуктов нужно для четырех тысяч пассажиров и тысячи трехсот человек экипажа.
Первым делом находим свою каюту на восьмой палубе. Хоть и внутренняя, но не маленькая, уютная. Не как на речных теплоходах, тесная, похожая на купе поезда – знакомые, побывавшие в круизе по Волге, показывали фотографии. Наша похожа на небольшой номер в шикарном отеле. Кровати с тумбочками, стол со стулом и зеркалом, небольшая стенка со скрытыми за панелями минибаром и встроенным сейфом, с парой открытых полок и телевизором наверху. Напротив два компактных, но удобных кресла и маленький журнальный столик, шкаф для одежды. Дискомфорта от того, что каюта внутренняя, без окна и балкона, нет. На стене закреплен карниз с тяжелыми портьерами, за которыми обнаруживается… карта мира во всю стену. С задернутыми шторами создается впечатление, что уже вечер, за окном темно. Собственно, в каюте мы и будем только спать. Просто спать.
Санузел с душевой кабиной маленький, но идеальный. Ни тебе подтекающего крана, ни треснувшей раковины, ни черной плесени в углах. Вообще, ощущение, что в этой каюте мы первые постояльцы.
Дан первым делом осматривает сдвинутые вместе кровати. Проверяет комфортность матраса. Заглядывает в минибар, которым категорически, ни под каким предлогом мы договорились не пользоваться. Включает телевизор – ну как же без этого! Помимо нескольких итальянских каналов есть свой, корабельный, на котором в данный момент сменяют друг друга памятки на итальянском и английском и карта Италии с отметкой, где находится наше судно.
Чемоданы уже в каюте, но разбирать вещи некогда, есть дела поважнее.
Дан внимательно смотрит на меня:
– Ну, что, обедать?
Есть хочется невыносимо. Интересно, помнит, что у меня маковой росинки со вчерашнего вечера во рту не было, или сам проголодался?
На журнальном столике лежит схема корабля. Дан начинает ее изучать, я для быстроты тычу в нужный нам ресторан пальцем. В картах я разбираюсь, просто на местности теряюсь. Рядом лежит судовая газета уже переведенная нашими заботливыми гидами на русский язык. Пробегаю ее глазами. Обо всей программе сегодняшнего дня рассказывали в автобусе. Для тех, кто не дрых. Прихватываем с собой схему, и покидаем каюту.
Ресторан с почти круглосуточным шведским столом находится на четырнадцатой палубе. Заходим внутрь, и я обмираю. Панорамные окна от пола до потолка во всю длину ресторана! За ними раскинувшаяся на холмах Генуя. Невозможно оторвать глаз! Не знаю, сколько проходит времени, Дан дергает меня за руку, подталкивает вперед. Есть к чему. Шведская линия – стойка с выставленными блюдами – образует гигантское кольцо в центре ресторана. Чего только нет: нарезки, закуски, салаты, несколько супов, мясные и рыбные блюда, курица, свежие и тушеные овощи, фрукты, выпечка и красиво оформленные десерты. От разнообразия кружится голова и текут слюни. Дан толкает меня в бок и всовывает в руки тарелку – выбирай скорей! Он прав, конечно, все же у нас не вечность впереди. В свою тарелку он наваливает все подряд и присаживается за свободный столик. А я продолжаю в нерешительности ходить вдоль стойки, пока, наконец, не делаю то же самое, только немного скромнее и аккуратнее.
Потом он несколько раз уходит за добавкой. Я тоже иду за десертом и теряюсь в огромном ресторане. Успеваю найтись прежде, чем начнется паника, но больше подниматься с места не рискую. Прошу Дана принести мне чай.
Вся еда очень вкусная, а десерты – это особое наслаждение. Покидать ресторан не хочется, но обширная программа на день не позволяет расслабиться.
Хочется хоть немного пройтись по лайнеру перед отплытием. Я знаю, что на борту есть несколько платных баров, кафетериев и ресторанов, помимо двух бесплатных, закрытый и два открытых бассейна, спортивная площадка, скалодром, боулинг, мини-гольф, фитнес-центр, спа, салон красоты, казино, театр, диско-клуб, 4D-кинотеатр, арт галерея, библиотека и бутики. Короче, корабль – настоящий плавучий город.
Большинство объектов расположено на средних палубах, с пятой по восьмую. Спускаемся на лифте на седьмую палубу. В холле стоит причудливая каменная скульптура. Слышна негромкая музыка, идем на звук и попадаем в самое сердце корабля – атриум – зал высотой в три палубы. Я замираю соляным столбом у перил ограждения на балконе. Слышу рядом негромкое, но выразительное:
– Охренеть!
Наконец-то Дан проявил эмоции, а то держит все в себе, даже тревожно за него стало.
Мы оказываемся на верхнем ярусе атриума. Внизу на пятой палубе ресепшн, мягкие диваны и самоиграющий рояль, который и воспроизводит негромкую спокойную мелодию. Никогда такого не видела. Клавиши нажимаются сами собой, звучит музыка. Первая мысль, которая непроизвольно приходит в голову – играет невидимка. Забавно.
С потолка свисают многоярусные люстры, снуют вверх-вниз подсвеченные огоньками панорамные лифты, смонтированные на одной из стен. Но главное украшение атриума – это винтовая парадная лестница, связывающая три палубы. Стеклянные ограждения, золоченые перила и плинтусы и прозрачные ступени с кристаллами Сваровски, сверкающие миллиардом радужных огней.
В голове в абсолютной пустоте звучит одно единственное восклицание: «Вау!»
Я смотрела фотографии интерьеров корабля в интернете, предвкушала эту роскошь и красоту, но увидеть своими глазами… Целую неделю я буду жить во дворце! А Дана даже жалко, он к подобному был не готов. И помпезные интерьеры его скорее раздражают, чем восхищают.
Не могу не пройти по чудо-лестнице. Но ступить на стекло, даже зная, что оно выдержало сотни тысяч людей до меня, страшно. Первый шаг на прозрачную ступень получается робким и неловким. Но после первого пролета осваиваюсь, чувствую себя едва ли не королевой. Точно. А за моей спиной с постным лицом тащится паж. Ему это дефиле не в кайф.
Подходим на ресепшн. Еще до отплытия нужно сдать на хранение паспорта. Это делается для того, чтобы избавить пассажиров от личного присутствия при проверке пограничниками документов в порту. Ведь каждый заход корабля в порт – это пересечение границы.
Еще немного гуляем по лайнеру и возвращаемся в каюту. Нужно привести себя в порядок перед отплытием. Иду в душ, прихватив халатик. С наслаждением ополаскиваюсь и вытираюсь мягким белоснежным полотенцем. Выхожу и подбираю одежду, а Дан уходит в душ. Меняю белье, надеваю топ и короткую юбку. Пока на улице жарко, можно одеться полегче. Потом наношу легкий макияж. Поправляю прическу.
Я уже почти готова, а Дан до сих пор не вышел из душа. Он там не утонул? Решил разорить владельцев на несколько лишних кубов воды?
Окидываю себя взглядом в зеркале. Ах, да! Стоит поменять сережки, практичные, удобные в дороге гвоздики на подходящие к наряду легкомысленные, игривые подвески. Достаю их, меняю правую. И едва берусь за левую, на тумбочке у кровати оживает мой телефон.
Роуминг мы подключили, но исходящие звонки очень дорогие. А вот входящие хоть и не бесплатные, но заметно дешевле, поэтому договорились с Валей, что он будет звонить сам.
Бросаюсь к телефону по кратчайшему пути – на четвереньках по сдвинутым кроватям. Так и есть, Валька!
Слышу в трубке его радостное:
– Привет! Долетели? Уже на корабле?
Лучшей музыки, чем голос сына для меня не существует. Я в восторженных выражениях передаю ему свои эмоции. Рассказываю обо всех впечатлениях за день: как чуть не опоздали на рейс, как неожиданно проспала весь полет, как увидела лайнер со смотровой площадки, и о том, как он роскошен внутри.
Сама не ведаю, что творю. Стою на коленях на краю кровати, держу у правого уха телефон и машинально продолжаю вынимать сережку из левого. Случается то, что должно было случиться. Замочек сережки выскальзывает из руки и падает куда-то в узкое пространство между кроватью и стеной.
Мой короткий рассказ о долгом дне близок к завершению, растягивать не стоит. По голосу слышно, что Валька куда-то торопится, бежит. Если в первую минуту он говорил лишь чуть громче и быстрее обычного, то теперь, задавая краткие вопросы, задыхается. Прощаемся, и я начинаю, не меняя позы, высматривать злополучный стоппер. Все так же стоя на четвереньках на кровати, свешиваю голову вниз. Осматриваю застланный рябым ковролином пол, и вдруг… Ах!.. Ягодицу обжигает. Едва не слетаю носом вниз.
«Да-а-ан! Гад! Теперь точно убью!»
