Текст книги "Подарить жизнь"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

– Лекарь я, с лицензией Храма. Оказываю помощь больным. А она – моя ученица.

Лейтенант кивнул с довольным видом и повернул коня:

– Поезжай за мной.

Двое солдат пристроились сзади и, не понижая голосов, принялись обсуждать, куда потратят только что заработанный золотой. Посмеялись над неведомым сержантом, оставшимся без награды. Получается, что нас и ловили. Плохо. Нет мне удачи в этом году. Надо было бросать телегу и уходить в горы. Легко сказать, троп я не знаю, еды нет, и погоня вполне вероятна. Ничего, судя по отношению, приказа хватать и рубить не поступало. Уже неплохо. Еще поборемся.

Талмат

Талмат придержал лошадь только перед поселком. В окружении охраны он с бесстрастным лицом проследовал к дому, наверняка являющемуся центром здешней бурной деятельности. Вокруг него мельтешило множество егерей. Большинство было из Первого полка. Впрочем, попадались и егеря из Третьего, и какие-то подозрительные вооруженные личности в обычной одежде. Далеко ходить не пришлось, штаб расположился прямо на окраине.

Часть домов совсем недавно спалили, и от пожарищ неприятно несло гарью и жареным человеческим мясом. Но даже в таком виде поселок производил впечатление. Строили явно по одному плану, улицы прямые, широкие и ровные. Здания тоже возводились добросовестно и из добротного материала. Никакого сравнения с лачугами, в каких в основном проживают горцы. Ко всему прочему, в центре, посредине площади, стоял мощный блокгауз. Нижняя часть сложена из огромных камней, скрепленных цементом, сверху деревянная надстройка. Остатки населения успели в нем укрыться и лениво постреливали по осаждающим из бойниц.

Происходящее, как и повешенные на деревьях и начавшие слегка пованивать покойники, Талмата не волновало. Порядок – не его забота. Горы настолько надоели, что донесение о неожиданной удаче привело его в изумительное настроение. Наконец-то можно убираться из этого унылого края, и не с оправданиями, а в очередной раз – с блистательно выполненной задачей. Хватит! Пора сбросить с плеч эту тяжесть и заняться необходимыми делами.

Фем Датир и не подумал для приветствия подняться с седла, брошенного на землю. Он, удобно устроившись, трескал из котелка кашу и кланяться вовсе не собирался. Вечная дилемма, что важнее – фемская гордость или желание выслужиться – была им в данном случае решена в пользу задирания носа. Добиться успеха, задержав разыскиваемого, лейтенант уже успел, и сейчас не считал необходимым демонстрировать покорность при подчиненных.

Талмат спешился, кинув повод одному из сопровождающих, и уселся рядом. Извлек ложку и со старательным недоумением осмотрелся по сторонам. Маленькая подколка на тему гостеприимства. Уж поприветствовать приезжего и спросить о его нуждах хозяин обязан. Тем более что не крестьянин немытый заявился с претензиями по поводу поведения солдат.

– Принесите пожрать господину Талмату, – после небольшой паузы приказал капитан.

Был бы помоложе, непременно покраснел бы. Не сказав ни слова, Высматривающий сейчас облил офицера помоями, и все окружающие это прекрасно поняли.

– Почему вы здесь? – разделавшись с кашей и не дождавшись отчета, спросил Талмат.

– Не волнуйтесь, – вытирая руки грязной тряпкой, ответил лейтенант. – Ничего с вашим разыскуиваемым не случится. Он сейчас на заставе под охраной десятка моих людей.

Высматривающий молча ждал.

– Лекарь поделился сведениями о нападении на деревню неподалеку. Не грабеж – прямые массовые убийства. Он совершенно случайно там оказался. Оставить без проверки никак нельзя – это мои прямые обязанности, в отличие от ваших просьб.

«Ничему жизнь не научила молокососа, – подумал Талмат. – Совсем фемы обнаглели. Уже и обещание сделать капитаном приравнивается к униженной просьбе». Он знал, к кому обращаться за помощью, и подробные справки об офицерах полка навел заранее. Но все равно фем норов показывал…

– И, кроме того, к нарушению порядка приложили руки аголины. Точнее, Форик, – это имя офицер буквально выплюнул.

Талмат понимающе кивнул. Именно из-за Форика фем Датир и очутился в своей лейтенантской, никак не соответствующей его происхождению, должности. Он отнюдь не рвался служить в армии, неплохо проводил время в поместье. Пока его отец неожиданно для всей семьи не выкинул свой последний замечательный номер.

Давно интересуясь тонкостями теологии и внимательно прислушиваясь к своему лучшему другу Форику, он, не спрашивая мнения сыновей (никто не говорит об остальном семействе), подарил практически все свое имущество общине аголинов.

Попытки оспорить дарственную, ссылаясь на неадекватность главы семейства, провалились. Тот очень своевременно для сектантов скончался. Знатные фемы, насчитывавшие в родовом древе одиннадцать поколений и имевшие немалый доход, остались буквально нищими. Свадьба сестры расстроилась, бывшие друзья отвернулись, а его младший брат не нашел ничего более умного, как ввязаться в дуэль с одним из насмешников, и погиб.

Пришлось старшему сыну идти в армию, от этого хоть какой-то доход, да он и не умел ничего, кроме как махать мечом и стрелять. Аголинов и конкретно пресловутого старейшину фем Датир ненавидел люто. А тут такой замечательный предлог для расправы! Не выдумка – реальное преступление. Еще и похвалят за правильные действия.

– И?

– Семь лет назад аголины поселились здесь после смерти предыдущего хозяина земли. Якобы… – в голосе лейтенанта послышался сарказм, – он ее им продал.

Между слов читалась – плевать, правда это или нет! Теперь фем не отступит, пока всех не перевешает.

– Очень скоро начались ссоры с соседями. То граница не так проведена, то скот пропал. А три дня назад одна из деревень по соседству была полностью уничтожена налетчиками. Если бы не ваши поиски, наверняка не скоро узнали бы, и доказательств причастности аголинов к преступлению найти не удалось бы. А тут – замечательный свидетель!

– Один?

– Женщина не в счет, – отмахнулся фем Датир. – А этот все видел. Мы его на заставу привезли, там постоянно присутствуют парни из Первого полка, а среди них нашлись родственники деревенских, – лейтенант не скрывал злорадства.

Датир сам наверняка и просветил всех в округе, понял Талмат. Узнали подробности и моментально примчались из гарнизонов восстанавливать справедливость.

– Туда аголинам и дорога, – совершенно не стесняясь Высматривающего, вояка показал проклинающий жест. Пальцы сжаты в кулак, а большой и мизинец оттопырен. – И остальных в Тьму!

– Ничего не имею против. Старейшина там?

– А вот тут, – хмурясь, сообщил лейтенант, – проблема. Ваш лекарь еще тот деятель. Правду говорит, да не всю. Ухо с ним надо держать востро. Мы ведь проверили его рассказ и выяснили очень любопытные детали. Не сбежал – отпустили. Да еще и старейшина с охранником с ним отбыли. Сказали – до вечера, и не вернулись. Мы его встретили – он был один. Ну, с ученицей.

– Ого!

– Вот именно. Есть в Первом полку хорошие следопыты. Прошли по следам и обнаружили… ээ… подозрительное место. Порыскали и нашли покойника. Умеет знахарь с топором обращаться, – Датир хмыкнул, – я Картира, охранника Форика, знал, и не хотел бы столкнуться с ним на узкой дорожке. Кто он был до того, как уверовал, не знаю, но людей перебил бессчетное количество. Тут не ошибешься. Никого никогда не боялся, но против него выйти – смерть. Зверь, прекрасно умеющий обращаться с оружием, да еще с животным чутьем на опасность. Ваш добрый и человеколюбивый лекарь его убил и не почесался – любо-дорого посмотреть. Добивал одним движением, как быка на бойне. Но это уже потом. Легкая смерть.

– Так и кошка, зажатая в угол, может на пса наброситься и даже прогнать.

– Нет. Я видел, тут рука твердая и профессиональная. Наверняка чему-то учился. Хотел проверить, да недосуг возиться со всем этим. Ну да, бродя по дорогам, путешественники оружия не забывают, так что ничего особенно удивительного. Всякое случается. Это так, к сведению. Не поворачивайтесь к нему спиной, если рядом топор, – фем Датир хохотнул. – А старейшину не нашли. Я спросил, так лекарь эдак удивлено пожал плечами и посоветовал искать в пропасти немного подальше.

– Врет?

– Нет, – убеждено заявил лейтенант, – сначала ведь вообще промолчать хотел. Дело-то насколько неприятное! Тут у него выбора не имелось. Если Картира смог убить, то отпускать Форика… – он пожал плечами. – Все равно на обратной дороге покажет место. Хочу видеть труп. Очень хочу плюнуть на него, – мечтательно признался фем Датир.

Глава 7
Приглашение в неизвестность

Лекарь

– Почему такая цена? – с неподдельным изумлением спросил приставленный ко мне сержант Берк, со стуком опуская пустую кружку из-под пива на стол. На самом деле стаут более грубый и тяжелый брат пива, но многим нравится. В частности, мне. Правда, я не мешаю его с вином, считаю это извращением, но других перевоспитывать не собираюсь. Вкусы у всех разные.

Рецепт стаута прост: хмель, солод и еще некоторое количество жженого солода, дающего странный темный цвет, или жареного ячменя. Сусло варят с хмелем и пропускают через длинные трубы в бродильную камеру. Для ферментации добавляют дрожжи.

Уже готовый напиток выдерживается в бочках. Их тщательно прокаливают над горящими дубовыми щепками. Дерево нужно освободить от присущих ему вредных свойств, способных испортить вкус стаута. Такой напиток делают только в одной провинции, и самый лучший как раз привозят в Серкан с гор. Половина империи крутит носом, не понимая, как можно предпочитать пиво вину, а меня все устраивает.

Вид Берка не оставляет ни малейших сомнений в большом опыте кабацких драк и воинских подвигов. Бритый по воинскому обычаю лоб и легкая щетина с боков и на затылке ничего не могут скрыть. Родных волос сохранилась всего пара прядей. Голова вся в шрамах и бугорках, как дорога. О его череп явно неоднократно разбивали всевозможную посуду и чесали кулаки. Сломанный и неумело выправленный нос служит весомым подтверждением неизменной доблести. Впрочем, двигается Берк, несмотря на немалый возраст, гибко и красиво. До дряхлости ему далеко, а деланные наивность и простоватость во взоре меня не обманули. Дадут команду – и вцепится в глотку без раздумий и колебаний.

Верно говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. В очередной раз убеждаюсь на практике. Вот снедает его желание понять, кто я есть. Злодей? Так почему не сижу в яме на цепях? Замечательный во всех отношениях господин? Так зачем ловили и всерьез искали? Тут никаких сомнений, егеря и не скрывают подробностей. Все вокруг перекрыли, обнаружив наш отъезд из Серкана. Сглупил. Надо было сразу морем уходить. Хорошо проявлять ум задним числом.

А ведь виновата фобия, поставил сам себе диагноз. Огонь и вода – это то, чего я боюсь. Не просто смерти, а полного исчезновения. Поэтому и стараюсь без крайней необходимости по морям не путешествовать.

– А я лекарь не простой, умелый. Как зарежут, заходи – помогу.

Скилак довольно рассмеялся. Этот был помоложе, но тоже не промах. Они вечно таскались за мной вдвоем, и удрать не имелось никакой возможности. А если нет смысла удирать, почему не наладить отношения? Выпивка самое лучшее занятие для скучающих. И потом, если не радоваться жизни, зачем вообще она нужна? Новые люди, новые впечатления. Сидим в караулке и обмениваемся интересными байками. Они мне про места, где прячут контрабанду, а я им о причинах заболеваний. Уж сколько столетий существует всеобщее убеждение о злокозненности мелких демонов, которые проникают в организм и там размножаются, отравляя человека, а все одно – заставить людей постоянно кипятить воду – непосильная задача.

– Не скажи, – упорно держась за свою мысль, возразил Берк. – Звание капитана абы за что не дают. И золотом не разбрасываются.

– Ха, – отмахнулся беспечно. Я и сам не прочь был выяснить, за что удостоился такого внимания, но не сознаваться же в неведенье, – ерунда все это. Звание в нашей могучей армии ничего не дает. Даже жалованья. Вот у фема Косты, по слухам, платят. И в его личные отряды перебежало тысяч десять.

– Преувеличивают.

– А вы лапу сосете. И офицеры ваши не лучше. На нормальный мундир денег нет. Ну, если глаза не закрывать, в карман не брать и законы не нарушать…

– Это правда, – подтвердил Берк, – да не вся. Есть интересная разница между сержантом и офицером. Сержант может командовать отделением, взводом, ротой, отвечать за материальное обеспечение полка в качестве заместителя командира. Да много чего способен выполнять, но он остается одним из нас. Солдат. Офицер – уже другая ступенька. У них своя иерархия. Они могут месяцами служить да командовать, а денег как раз и не получают. Провинция.

– Не в этом дело, – опроверг я его слова. – Офицеры должны сказать спасибо императору за отсутствие содержания.

– Это как? – с недоумением воскликнул Скилак.

Я его удивление понимал. Жалованье армии поступает из местных налогов. Почему и вечные свары у офицеров с провинциальным начальством. Любые доходы ограничены, и гражданская администрация норовит в первую очередь оставить доходы провинции на собственные нужды.

Собственно, вся система порочна. Налоги должны идти в центр и распределяться уже оттуда, а иначе на них рано или поздно накладывает руку очередной фем Коста и тратит в свое удовольствие. Сложность в огромных размерах империи и невозможности выполнять указания из столицы в краткие сроки. Вот рано или поздно и норовят богатеи провинции поднять знамя сепаратизма. Сколько раз выходцы из глубинки меняли династии на троне? Раз пятнадцать – точно. А потом все начиналось по новой.

– Прежде чем вновь назначенный офицер начинает получать положенное ему денежное или еще какое-то содержание, представление на должность и звание утверждает лично император, – поддержал меня Берк.

– Это еще не все, – возразил уверенно. Уж про эти дела я все точно знал. – Документ копируется, после подписания четырьмя чиновниками ставится печать визиря. Только потом его передают в военное министерство, которое запрашивает реестр подчиненных новому офицеру солдат. Роты бывают разными, и если они превышают стандартную численность, жалованье выше.

Сказал и сам удивился, почему до сих пор никто не додумался до стандартной численности подразделений? Ладно еще фемские отряды, но получающие жалованье из казны? А, не мои это проблемы…

– Естественно, все это отнимает время. Иногда довольно длительное. Пока письма ходят туда-сюда… Но и это не все! Потом передают бумаги в финансовое ведомство, а оттуда снова на подпись императору. Копии отсылают министру финансов, главнокомандующему, который у нас тоже император, даром никто не слышал про его воинские умения, и военному казначею.

Сержант хмыкнул. Ничего, с доносом по поводу оскорбления величия государя не побежит. Об этом разве немые не говорят. Любой нищий в курсе того, насколько император «занят» государственными делами. Уважение к нему во всех слоях общества стремительно убывает.

– Последний пишет окончательный указ, который подписывается шестью официальными лицами из трех ведомств, и, наконец, поступает в казну как платежный документ. Все продолжается от трех месяцев до года … Но это еще недолго…

– Чиновник! – восхищенно сказал Скилак.

– Бюрократ!

– И в чем отличие? – удивился безо всякой подколки. В первый раз слышал о разнице.

– Чиновник просто делает свою работу и передает бумагу дальше. А бюрократ прекрасно знает, как процесс ускорить или затянуть. Разная мелочь за это получает столько, что мы и представить себе не можем. И ведь полезные люди! Если только на кого зуба не имеют.

– И почему я не умный бюрократ? – вопросил неизвестно кого Скилак, наливая всем очередную порцию пива из кувшина.

– Все берут, а ты в момент попадешься, – не согласился я. – И не потому, что глуп. Воровать – это целая наука. Вымогать – тоже. Да и желать надо уметь. С мыслями о будущем.

– Это как?

– Давным-давно в империи жил лекарь. Не лучше и не хуже других. Ничем особенным не блистал, а хотелось ему богатства и славы.

– Кому не хочется, – тоскливо пробурчал Берк. – Не каждому дано.

Я замолчал и выразительно посмотрел на него.

– Да ладно, я же не мешаю.

– И вот однажды заболел у императора сын-наследник, а для его выздоровления требовался особый корень, растущий в дальних краях. Ехать туда долго, лекарство необходимо сейчас, а ни у кого нужного не оказалось. Один наш лекарь его имел. Естественно, к нему обратились, срочно пригласили во дворец, и когда император наглядно увидел заметное улучшение состояния сына, он изрек: «Проси, чего хочешь!» И лекарь потребовал укоротить на голову всех остальных собратьев по профессии. Вот так надо желать, – закончил наставительно, – с дальним прицелом. И богатство, и отсутсивие у императора возможности обратиться к другому, и слава обеспечены без дополнительных просьб.

Берк заржал не хуже жеребца.

– Так слава же дурная!

– А какая разница? Зато все его знают.

Скилак приподнялся, выглянул в окно и внезапно вспомнил о необходимости посетить конюшню. Берку, не сообразившему сразу, чего от него добивается приятель, тот чуть ли не силой помог добраться до двери, бормоча массу абсолютно не связанных между собой оправданий.

На самом деле я не слишком удивился. Приезд группы всадников был достаточно шумным и давно ожидаемым. Похоже, явилась моя судьба. Или тот, кто ее должен решать. А что это отнюдь не лейтенант, работающий на повышение, давно понятно. «Ну что ж, начинается новая занимательная игра», – подумал я с азартом.

Все возможные варианты давно рассмотрены, и без дополнительной информации ответа не получить. Егеря знают меньше чем ничего, но подчиняются начальству. Значит, это Храм, тем паче что и Вырай об этом говорил. Не император же заинтересовался моей скромной персоной, а больше через голову армейского губернатора некому давать указания офицерам.

Я отпил очередной глоток пива и настроился ждать. Терпения мне не занимать, а сам напрашиваться на разговор не собираюсь.

На удивление гость появился достаточно быстро. Даже не стал чистить одежду от пыли. Среднего роста, ничем особенно не выделяющийся внешне в толпе нормальных граждан империи. Одежда вполне мирская, по виду – зажиточный ремесленник.

Еще и рано облысевший, так что не требуется бриться, да и не понять, относится ли он к сословию жрецов. Татуировка на указательном пальце ни о чем не говорит. Священники и служители имеют одинаковые знаки, а их уровень и компетентность – разные. Только вот глаза цепкие, неприятные. Кого все-таки по мою душу прислали и зачем?

– Долго же мне пришлось гоняться за вами! – прямо-таки лучась счастьем, воскликнул подозрительный тип.

– Я в чем-то обвиняюсь? – старательно изобразив недоумение, поинтересовался у него.

– Конечно же, нет! У Храма нет к вам никаких претензий!

Вона как, на «вы» обращается. Огромное уважение к ремесленнику. Не цедит сквозь зубы «ты». А насчет принадлежности я все-таки не ошибся. Жрецы.

– Тогда я пойду запрягать лошадей, – поднимаясь, сообщил ему. – Бессмысленно потеряно три дня.

Слегка спровоцировать для проверки никогда не вредно. Не затем Высматривающий трясся по горам, чтобы сделать ему на прощание ручкой.

– Сядьте, – уже без особого удовольствия сказал жрец. – Не заставляйте меня думать о вас хуже, чем вы есть. Не настолько вы наивны и глупы.

– Значит все-таки арест? Но за что?

Он поморщился, дрожь в голосе и готовность зарыдать ему явно не понравились.

– Если уж искал, так имею к вам дело. Предложение.

– И зачем требовалось держать меня здесь? Время дорого при любой болезни. Надеюсь, успеем. Я всегда счастлив помочь Храму Солнца! – закричал с энтузиазмом. – Кто болен? Священник в Серкане? Немедленно выезжаю!

– Стоп! – приказал Высматривающий. – Прекратите ломать комедию!

– Почему комедию? – удивился и захлопал глазами. – Я всегда к вашим услугам. Пусть тебе, пренебрегший вежливостью и не пожелавший представиться благодетель, называющий себя посланником Храма и при этом забывший обрить голову, всегда светит Солнце, и дождь вовремя выпадает к твоим ногам. – Уф, вздохнул, переводя дыхание. Такая длинная фраза! – Я внимательно слушаю.

– Меня зовут Талмат, я Высматривающий из Храма Солнца в Карунасе.

– Я…

– Прекрасно знаю. Именно вы мне и нужны. Придется проехать со мной в столицу.

– Зачем? – на этот раз без всякой игры с недоумением поинтересовался у него. Очень неожиданно прозвучало. Случалось, меня приглашали под покровом ночи, не желая информировать завистников о недомогании, но Высматривающий, гоняющийся за лекарем, да еще привлекший чуть ли не полк егерей, чтобы позвать в дальние края, это очень оригинально. О таком слышал впервые.

– Уж где-где, а там хватает и магов, и лекарей. Я не настолько страдаю повышенным самомнением, чтобы утверждать, что лекаря лучше меня не существует. Могу назвать имена очень недурных, проживающих гораздо ближе к столице. И чтобы пригласить их, совершенно не требуется Высматривающий.

– На месте все объяснят.

– Извините, я свободный человек, и никому не обязан верить на слово. Закон есть закон. Но надо мной нет покровителя. Я никому не клиент[1]1
  Добровольно отдавшийся под чье-то покровительство.


[Закрыть], и не обязан отправляться вопреки своей воле куда бы то ни было.

– А император?

– О! Это другое дело! У вас есть приказ, предписывающий мне прибыть в Карунас? Кем подписан?

Талмат хмыкнул. Естественно, никаких бумаг при нем не было. Стал бы он крутить свои подозрительные кренделя, имей на руках хоть что-то. Да пришли бы домой к Выраю и продемонстрировали официальный указ из дворца, и сам бы я прибежал в порт к ожидающему отплытия кораблю. Правда, на самом деле как раз и не пришел бы, а спрятался бы получше. Не почуял сразу, насколько воняет, а то бы никогда не нашли, но это объяснять ни к чему.

– А других способов воздействовать на вас, кроме приказа, не имеется? Скажем, ваша ученица?

– Это становится занимательным, – согласился с ним. – Заставить сотрудничать под пытками. Она мне не жена и не дочь. Я опекун. Неприятно, но как-нибудь переживу. Можно еще и меня потыкать острыми железками. Совершенно верно, мне будет больно, и я даже соглашусь следовать за вами. Одна проблема, боюсь, что заставлять лекаря лечить человека насильно – опасно. Я ведь чисто из вредности доведу больного до могилы. Есть разные любопытные способы, и отсрочить приход смерти знающему человеку тоже несложно. Не под ножом умрет и совсем от другой причины. А что потом будет, не особо важно. Я давно не мальчик и найду, что говорить в свое оправдание.

– Откровенно.

– Я – да, я вполне откровенен. Терять особо нечего. От вас пока не услышал ни слова по делу. Есть ведь и другой вариант. Не жизнь спасать меня приглашают, а отправить неудобного человека в гости к Солнцу, не дожидаясь его естественной смерти. Кому-то понадобился незнакомый яд. И этот кто-то достаточно могущественный, чтобы отправить за мной Высматривающего высокого уровня, – достаточно прозрачно намекнул я на внутрихрамовые дела: приходилось слышать имя Талмата, хоть мы и провинциалы. – Вот не желает он иметь дело с постоянными лекарями в Карунасе. Напрашивается вопрос о не менее могущественном враге и его родственниках. Они в обязательном порядке займутся поиском отравителя и изготовителя сей гадости. В таком случае меня так или иначе сразу после выполнения заказа будет ждать убийца. Зачем пославшему вас свидетель? Спасибо, мне и так хорошо. Интриги высшего общества не для меня. Я человек маленький и хочу дожить свою жизнь спокойно.

– Поехать все-таки придется.

– Зовите кузнеца с цепями, – с готовностью протянул руки.

– Я обещаю, – никто не заставит вас совершать поступки, – он на мгновение запнулся, – идущие вразрез с совестью и честью. Лечить, возможно, придется, но точно не высокопоставленных жрецов и чиновников. Более того, я обещаю, если предложение не понравится, вы свободно уйдете. Впрочем… хм… наведя справки о вас, представляю вашу реакцию.

Я демонстративно вздохнул.

– Любопытство и тяга к новым знаниям. Очень обширная библиотека у вас дома, не только по части медицины. И потом… От иных формальных просьб никто не отказывается. Да и награда весомая. Переводя нашу беседу в более приятное деловое русло… сколько вы, собственно, заработали в прошлом году своим искусством лекаря?

– После уплаты Храму положенной десятины где-то две тысячи золотых, – прикинув, сознался я. Он и так должен знать. Доход совсем не сложно вычислить по размеру налога. На самом деле побольше заработал, да мне лень считать подарки. Их я в число гонораров никогда не включал. Подарок и есть подарок. Жареная курица или кольцо с алмазом никого не касаются.

– Две тысячи золотых за поездку в Карунас без определенных обязательств вас удовлетворят?

– С обязательством Храма и не наличными.

– Конечно, можно даже на другое имя, – он улыбнулся. – Вот обратную дорогу оплачивать никто не станет. Мы договорились?

Я согласно кивнул. А куда деваться, если так красноречиво уговаривают. Или железо, или золото. Потеряться по дороге наверняка будет сложно, но кто сказал, что невозможно? Не нравится мне такая щедрость, и вся эта история крайне подозрительная.

– Значит, можете запрягать лошадей. Отбываем. Кстати, – сказал он уже в спину, – что вы такое пообещали старейшине? Не в его обычаях путешествовать без серьезной охраны.

Побеседовал мой новообретеный благодетель с аголинами. Всерьез пообщался и как бы не с каленым железом в руках. Ну и бог с ним. Ответ давно заготовлен.

– Книгу «Ритуалы магии», – пожав плечами, любезно сообщил ему, с интересом наблюдая, как сузились зрачки Высматривающего.

Наличие таких сочинений – прямая дорога на костер. Они не для непосвященных. Так что, не удивительно в данной ситуации желание обойтись без свидетелей.

– Увы, не имею, – разочаровал я любопытного. – Зато старейшина очень возжелал ознакомиться с содержащимся там материалом.

Талмат задумчиво кивнул. Что он подумал, несложно догадаться. Убедить недоверчивого старикашку можно было, только процитировав трактат достаточно близко к тексту – в доказательство его наличия. Так что, можно сделать сразу два вывода. Я читал, а он слышал. Оба хороши.

Но на этом меня не поймать. Есть в моей библиотеке «Трактат о гнусностях недостойных». Очень редкое издание трехсотлетней давности, вышедшее из-под руки Первосвященника Бруна. Он излишне увлекся, благослови его Солнце за дурость, гневными разоблачениями подлости и гадкого поведения магов и кое-что привел в пример. Умному достаточно намека.

Пусть Высматривающий копается в моем собрании книг и проверяет наличие запрещенной литературы. Просто никому не пришло в голову, что из трехсот экземпляров выпущенной книги еще что-то сохранилось. Она не для публики, и зачем отпечатали, да еще и часть пустили в продажу, теперь уже не выяснить. Обычная дурь и нежелание возражать начальству.

– Первосвященник Брун стоит в библиотеке на самом видном месте, в список запрещенных книг он никогда не входил, – объяснил с улыбкой.

Любопытно, сам-то он «Ритуалы магии» в руках держал? Такая гадость! Хуже всего, что использовали, и действовало. И если в Храме Солнца в курсе того, что в книге написано, не применяют ли и там втихомолку эти методы?

Мда… Уверен – держал он книгу в руках, не мог не изучать. Процесс двадцатилетней давности над магами шел под его началом. Мелкий Высматривающий наткнулся на кубло злодеев с сомнительными умениями, расследуя совсем другое дело. Не испугался наличия в числе балующихся запретными знаниями принца крови из императорского рода и пошел через голову прямого начальства выше. Тогда и карьера сдвинулась с места, недаром имя знакомое.

Не каждый знает подробности тех событий, ну да я с пользой для себя переписываюсь с некоторыми знакомыми. И не через официальную почту письма отправляю. Знаю, там изредка шибко любопытные вскрывают конверты, проверяя их содержимое. Не все подряд, только подозрительных адресатов.

Интересно, а открыть книгу он посмел? Должны же Высматривающие знать, что ищут, а то можно приклеить другую обложку, и никаких вопросов!

Джад фем Годрас

Джад фем Годрас без особой спешки поднялся по узкой тропинке к вершине холма. Сейчас требовалось не просто побеседовать, а принять важнейшее решение. Разницу между собой и младшим братом он знал прекрасно. Если он в семье всегда считался умным и рачительно управлял немалыми владениями рода, то Акбар был сильным.

Конечно, оба они родились отнюдь не дураками, и, поменявшись местами, вполне приспособились бы со временем к другой деятельности. Все дело в том, что такая жизнь устраивала обоих. Джад ворочал хозяйственными делами и мог смело заявить, что много лет проводил правильную политику. Благосостояние росло, на него смотрели с огромным уважением не только в провинции. Все было правильно, и тем не менее, иногда он втихую, ни с кем не делясь, завидовал своему собственному младшему брату.

Акбар с детства хотел чего-то другого, но ни в коем случае не спокойной жизни дома. Он жаждал славы, сражений и честных поединков. Все это и получил сполна. Будучи самым маленьким среди детей своего возраста в округе, он моментально вступал в драку при любой обиде, подлинной или мнимой, и не успокаивался, пока не побеждал. Агрессия лилась в подобных случаях через край, и скоро его стали бояться даже более сильные старшие ребята.

На этом Акбар не успокоился. Начал чуть ли не с малолетства самостоятельно выковывать характер. Тренировался не только физически, выполняя соответствующие упражнения, фехтуя и занимаясь конной ездой, обязательной для фема. Брат еще и целенаправленно штудировал все наиболее известные книги по теории и практике военного дела. Он поставил себе цель стать великим полководцем и упрямо шел к ней, будто забыл о мире, царящем в империи уже третье поколение.

Кто хочет войны, всегда ее найдет. Практически наплевав на недовольство отца, он пошел своей дорогой. Сначала мелкие стычки на границах, где Акбар заслуженно добился немалого успеха, получив в конце концов должность военного губернатора после разгрома заговорщиков, пытавшихся заключить племенной союз и разграбить юго-восток страны. Затем его ждали руководство экспедицией и очередные громкие победы. Все, служившие под началом Акбара, естественно, уцелевшие, отзывались о своем командире исключительно превосходно.

У него был один серьезный недостаток. Акбар категорически не желал привести в дом жену. Не то что бы это как-то влияло на Годрасов, Джад имел двух взрослых сыновей и четырех крайне удачно пристроенных дочерей. Они обеспечивали семье устойчивое положение в обществе и серьезнейшие связи. Тем не менее, данное чудачество брата давно превратилось в предмет шуток, а иногда и неприятных намеков. Безусловно, говорили об этом не в лицо, Акбар способен был и на дуэль вызвать, особенно постороннего.