Текст книги "Подарить жизнь"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Остров Клятв… А кто, собственно, кроме помалкивающих на всякий случай историков, помнит, что там еще триста лет назад в Храме Бога Реки (я по привычке даже мысленно не произношу запретное имя) составлялись договоры купли-продажи привезенных на кораблях со всех концов земли товаров? Остров и сегодня основной порт Серкана.

Напротив низких зданий складов вечно стоят длинные вереницы разнообразнейших морских и речных судов. У нас очень удачное место. Город расположен прямо у места впадения реки в Длинное море. С одной стороны от нас Западный океан, с другой цивилизованные земли империи. А напротив, через пролив, расположен Черный материк.

В хорошую погоду он прекрасно виден невооруженным глазом. Пролив от семи до пятнадцати лиг в ширину и почти сотню в длину, а за ним – четыре мощных крепости на берегах, охраняющие покой империи от любых врагов, и Серкан, дающий приют морякам и путешественникам перед следующим плаваньем.

У огромной протяженности пристани всегда достаточно сложно найти свободное место. Иногда приходится дожидаться очереди на разгрузку. Поток товаров течет в любое время, даже ночью, при свете факелов, по деревянным мосткам, спускающимся от бортов на каменные пандусы.

Склады ломятся от товаров, ведь именно здесь швартуются морские суда, завозящие в империю лучшие вещи и редкие яства – от дорогущих восточных специй до проделавших путешествие через океан драгоценных камней. А еще здесь сгружают зерно, оливковое масло и множество необходимых и не очень важных вещей с юга.

И от нас везут. Медь, железо, рыбу и немного серебра в слитках. Монеты штамповать имеют право лишь в Карунасе. Но основной продукт провинции – селитра. Наше огромное богатство и наше же проклятие. Во всей империи только в районе Серкана существуют залежи природной селитры.

Приморские равнины достаточно густо заселены, но они находятся в зоне, где редко выпадают дожди. Это достаточно высоко расположенное предгорье. Ученые давно определили, что в результате уникальных условий разложения птиц и животных, а особенно птичьего помета (иногда в селитре находят неразложившиеся остатки гуано) образовалось уникальное для цивилизованного мира месторождение. Еще за Матерью Гор, у желтопузых, есть свое, гораздо меньших размеров, и все. Сколько не искали, больше ничего серьезного не обнаружили. А искали целенаправленно и долго.

Залежи расположены всего в сорока-пятидесяти лигах от берега океана. Они тянутся полосой длиной около двухсот лиг и шириной в три лиги. В котловинах пласты значительно утолщаются и напоминают высохшие озера. Обычно порода мягкая и легко извлекается из земли, но иногда залежи селитры такие плотные, что для добычи требуется огромный труд тысяч людей. Такие места обычно оставляют на будущее. Не выгодно их разрабатывать, когда рядом что-то гораздо более доступное. Вот закончатся «сливки», тогда можно и вернуться. Да только до этого еще пройдут столетия. Слишком богатые земли, и сколько селитры ни добывают, количество ее все не уменьшается.

Для контроля над важнейшим источником сырья в провинции находится одна из мощнейших имперских армий. Армия здесь не столько из-за врагов внешних (откуда им взяться в наших краях, в долине, огражденной от вторжений горным хребтом, на каждом перевале которого выстроена мощная крепость?), сколько для того, чтобы пресечь любые поползновения аристократов отделиться. В результате мы живем в достаточно странной обстановке, у нас наряду с властями провинции немалую роль играет армия. И военный губернатор очень любит вмешиваться в здешние дела.

Копи принадлежат лично императору, но вокруг них кормится немалое количество народа. Кто-то же должен снабжать работников пищей, одеждой, выпивкой и еще множеством разнообразных вещей и услуг, включая проституток. Все это огромное богатство и неистощимый источник доходов.

Первой империи селитра не требовалась, ее больше интересовала медь, и когда империя рухнула, Серкан изрядно уменьшился в размерах. Зато поднявшаяся на руинах Вторая империя оценила подарок Солнца и приступила к разработкам.

Она стала использовать на копях труд свободных граждан. Просто неоткуда было в те времена взять столько рабов. Гражданские войны, эпидемии, вторжения изрядно поубавили численность населения. Ко всему прочему рабы при малой производительности труда обходятся дорого. То есть преступников по-прежнему посылают в копи, но это не главный источник трудовой силы. Люди едут сами, и им неплохо платят за тяжелый труд.

Конечно, для получения селитры можно использовать (да и используют) кучи из смеси навоза с известняком, мергелем, строительным мусором, прослойками из хвороста или соломы. Эту жуткую смесь загружают в ямы и обильно поливают мочой. Запах убивает птиц на лету, приходилось сталкиваться. Ко всему прочему еще и ждать, когда закончится процесс разложения, приходится в течение года-двух, и из шести мер «селитряной земли» получают не больше одной конечного продукта.

Природное вещество как бы дешевле и проще добывать. Да и качество заметно лучше. Вот и выходит, что для империи важны всего три области: Карунас, Серкан и Ренодор. Столица, селитра и центр металлургической промышленности с богатейшими залежами угля. Все остальное второстепенно. Даже продовольствие. Имея оружие, можно и сельскохозяйственные районы держать в кулаке.

Я заметил взгляд Бенилы и остановился купить девочке пряник у торговки. Пусть побалуется, не жалко. Заслужила сегодня. Хм… Привык я уже к ее помощи. То подай, это принеси. Здесь подержи, там перевяжи. И мешок она таскает, а тяжесть хорошая. Как раньше обходился?

Небрежно кивнул в ответ на слова благодарности и направился дальше. Лично для себя приобретать пирожки с начинкой не собираюсь. Знаю я, из какой гадости их делают. Вроде бы, что можно подсунуть в обычную капусту или картошку? Однако их умудряются жарить на таком масле и запихивать внутрь такое гнилье, что не всякий желудок выдержит. Я не великий гурман, но предпочитаю точно знать, что именно употребляю в пищу. Когда есть возможность. А дешевизна скорее отпугивает, чем привлекает. Но это потому, что в кармане у меня имеются золотые монеты, а уличные торговцы рассчитывают на публику победнее и менее притязательную. Не всегда я так хорошо жил. Приходилось раньше и эту гадость лопать, отчего прекрасно знаком с ее вкусом.

Еще один мост, и мы начинаем двигаться в западный район – домой. Серкан так велик, что его делят на пять огромных районов.

Один из них – Остров – с двух сторон окружен гаванями. На нем есть источник пресной воды, дающий начало озеру, кишащему рыбой. Морские волны давно затопили бы его, если бы он не был отделен от моря каменной дамбой.

Второй район называется «Храмовый». Здесь находятся обширная площадь, прекрасные портики, великолепные правительственные здания, множество частных домов богатеев и, естественно, сам Храм Солнца. Центр религиозной деятельности и собиратель десятины со всей провинции.

Лично мне кажется, что гораздо правильнее традиции аголинов, дающие возможность молиться в общинном доме. Тем более что реально большинство так и делает. Далеко не каждый может, да и хочет, отправляться на праздники так далеко. Один храм на провинцию, даже если их сто пятьдесят на империю, не считая Центрального – этого мало.

Зато все доходы собираются четко и не растрачиваются на мелкие нужды в деревнях. Их ведь там не проверишь. Зато и веры особой не имеется. Некому постоянно наставлять и контролировать. Деревня вообще частенько живет натуральным хозяйством, и что там происходит, чужаки не знают. Может они молятся совсем другим богам! Да что там – может! Сплошь распространено двоеверие. Причем неизвестно еще, кого больше уважают.

Третий район – Новый город, выстроен позже всех. В нем проживает основная часть населения Серкана. Ремесленники, содержащие множество лавок с самыми разными товарами, и не слишком зажиточные фемы. Там имеется стадион, где собираются по праздникам, и театр.

Есть еще район аголинов и Нищий район с разрушающимися домами старинной постройки и лачугами, слепленными как попало недавно пришедшими в Серкан людьми. Мой мир, где я проживаю последние двадцать лет. Не в самой плохой обстановке. Это случайно забредшего сюда чужака могут ограбить и раздеть. Меня достаточно хорошо знают в округе, и даже прогулки глубокой ночью по самым неприветливым местам, куда стража не осмеливается сунуть нос, ничем не грозят.

Районы это окружены крепостными стенами, а в самой далекой от моря точке возвышается Цитадель, занятая армейскими подразделениями – основная база военных и место проживания военного губернатора. Стены на самом-то деле не в лучшем виде. Давненько не случалось войн и прочих неприятных катаклизмов. Деньги на ремонт потихоньку разворовывают.

При желании легко без особых сложностей проникнуть в Серкан или выйти из него не через ворота. Стража города с этим борется с минимальными успехами. Платить пошлину, если можно обойтись без этого, готовы немногие. Вот и пытаются заделать дырки и патрулировать в особо проблемных местах.

На середине моста Бенила послушно затормозила и приготовилась ждать. Давно выучила – когда есть время, я всегда задерживаюсь посмотреть. Сама она ничего особо интересного в окружающем мире не видит.

Привычное и давно никого не удивляющее зрелище варварского отношения к прошлому, развала и упадка. Когда-то здесь стоял величественный Храм Врача. Собственно, как и любой Храм, не одно здание, а целый архитектурный ансамбль, построенный известнейшими зодчими того времени. Ну ладно, очень важно было смешать с песком конкурентов Солнца, а ломать-то зачем? Возьми и используй!

Квадрат со стороной сто десять метров. Когда-то весь комплекс окружала крытая галерея, поддерживаемая мраморными колонами высотой в восемнадцать метров. Внутри настоящий сад. Вдоль шести длинных стен из кирпича с мраморной облицовкой, достигающих полутора метров в высоту, проложена оросительная система. В чанах на возвышении – экзотические растения. Основная часть Храма – тихий сад, полный благоухающих цветов, мирно струящейся воды и альпийских горок.

В библиотеке – огромное количество свитков и книг, доступных любому желающему. Врачу дарили то, что он любил больше всего – знания. Трактаты по точным наукам, рассказы об окружающем мире и чужих странах. Да много разного там было, включая и поэзию. Одна из крупнейших библиотек в империи. Практически все пропало во время штурма.

Да какой там бой! Жрецы Врача растерялись и даже не пытались сопротивляться науськанной на них черни. Озверевшие люди ломали и жгли все подряд, уничтожая огромные ценности. Никто еще тогда не знал, во что выльется поход Солнца.

Прошло четыреста семьдесят восемь лет с момента погрома и больше четырехсот с момента падения Главного Храма Врача. Полторы тысячи лет подъема цивилизации, после которого последовало страшное падение, отразившееся на жизни всего мира. И в культурном плане тоже.

В Храме было огромное количество скульптур и картин. Прямо у входа стояла величественная статуя работы Эпиодкла – Бог Реки с детьми, символизирующими уровень поднятия воды в сезон дождей. Статуя была отлита из бронзы и давно уже переплавлена на нужды империи. Что империи красота! Оружие важнее. Металл дорог, а здесь его было много. Мрамор переплавить нельзя, так мраморные статуи просто разбивали. Что не пропало тогда, постепенно утрачивалось позже.

То, что я регулярно делаю, сохраняя для будущего зарисовки исчезающих памятников культуры, лишь капля в море. Придет время, и будущие светила науки начнут спорить, как выглядела статуя Богини Красоты. А она реально была прекрасна. Чудной работы покрывало, облегающий чело венец. Я вот не представляю, как из камня создавалась вуаль, скрывающая лицо, но при этом дающая возможность рассмотреть его черты.

Распущенные волосы до колен. Приятная улыбка. И совсем не тот тип лица, который прекрасно известен сегодня. Скорее… северянка. И ведь ваяли по одному канону, уходящему в неизвестно какие глубины прошлого. Что невольно приводит к нелояльным мыслям об основателях первой империи и их Богах.

Нет больше в стране изображений Богини Красоты, только на моих рисунках. А сколько скульптур я никогда не смогу нарисовать? Даже наемные художники – не помощники. Одному или с минимальной помощью не исправить всех скотских поступков, направленных на разрушение произведений искусства. Люди не видят, как меняется мир вокруг них. Они живут в нем и очень редко замечают перемены.

На стенах Храма Врача были сделаны огромные карты мира. Таким он был до Великого Ужаса – Древний мир, Первая династия и Первая империя. Каждая карта размером восемнадцать на четырнадцать метров, каждая занимала всю стену. Точно соблюдены пропорции и масштаб. Моря выложены синим, леса зеленым, горы коричневым камнем. Изумительное искусство и огромный труд. Зачем ломали? Кому мешало? Зато людские умы не смущает уменьшение размеров Второй империи по сравнению с Первой.

– Идем, – сказал я и двинулся дальше. Ничем здесь не поможешь. Сейчас в развалинах живут нищие и продолжают растаскивать остатки стен и зданий на строительный материал. Еще столетие, и никто не вспомнит о прошлом.

– Учитель, – спросила Бенила, привычно пристроившись рядом, – а у аголина все пальцы будут работать нормально?

– Вряд ли подвижность восстановится полностью, но если продолжит разрабатывать их правильно, согласно всем предписаниям, работать сможет двумя руками. Точно не скажу. Нет у меня такого опыта.

Увидел изумленно вытаращенные глаза девушки и усмехнулся, сохранив на лице невозмутимое выражение. Вот так – побольше думай. Я многое знаю и умею, но не вездесущ и никогда прежде не совершал ничего похожего.

Старший сын хозяина умудрился случайно ударить топором по тыльной стороне ладони. Левая рука тоже важна, жить без нее затруднительно, а пальцы, когда мы пришли, болтались практически на мягких тканях. Нормальный лекарь без всяких сомнений просто отрезал бы их и с чувством выполненного долга удалился. Я ненормальный. Решил пришить и посмотреть, что из этого получится. Ампутировать никогда не поздно.

Та еще работенка, сшивать сосуды без необходимых условий. Это ведь не просто хирургия – микрохирургия, и ошибиться нельзя. Мой набор инструментов у знающего человека непременно вызовет острый приступ зависти, а, продав их, можно купить небольшое поместье и безбедно жить всю оставшуюся жизнь. Не кузнец клепал – ювелир высокой квалификации старался.

Сшил ткани, наложил повязки и гипсовую одностороннюю шину, с умным видом вещая про волю Бога. Это же аголины, и давить на Солнце не стоит. Все хорошо в меру. Впрочем, как раз в вопросе равновесия Солнца и Луны я с ними вполне согласен. Нет жизни без света и нет без тьмы. А слишком много тепла – это не всегда хорошо, ну да не для религиозных дискуссий меня звали.

Нельзя демонстрировать родственникам пострадавшего свою неуверенность. Я просто обязан выглядеть всезнающим и деятельным. А осложнения – это не в моей воле. Плохо молились или на больном какие-то грехи, не прощенные Богом.

К моему величайшему удовлетворению, через две недели оттек пальцев начал спадать, нагноение отсутствовало, кожа приняла нормальный розовый оттенок. Прижились пальцы! Не чудо, а еще один любопытный опыт. Когда-то нечто подобное я проделал с собакой, попавшей под колесо телеги. Эксперимент удался. Псина хоть и хромала, но ходила бодро.

Человек тоже в каком-то смысле животное. Мышцы, связки, направление больших кровеносных сосудов, легкие, печень, почки – все у животных имеет сходство с человеческими органами. Лечить одинаково нельзя, а вот травмы исцелять – почему нет? Вот и выходит: что удалось один раз сделать на собаке, имеет смысл повторить на другом уровне – на человеке. Полного соответствия не выйдет, но результат обнадеживающий.

Даже «Канон целителя» из Храма Солнца, несмотря на прямой запрет вскрытия трупов (а как иначе обучать хирурга?), приводит рисунки кровеносной и пищеварительной систем с надписью «срисовано с обезьяны». Я бы поверил, если бы точно не знал, что это копия с «Книги Врача». Вымарали ссылки, скрыли, откуда все взято, но вынужденно продолжают использовать. Ничего лучшего до сих пор не было и нет.

Борьба с жрецами Бога-Врача на пользу человечеству не пошла. Общий уровень целительства опустился до чрезвычайно низкого уровня. И дело даже не в деньгах. Это вполне сознательные мероприятия. Чем дальше, тем хуже. Если на первых порах можно было объяснить все желанием не дать повторить прошлый негативный опыт с перенаселением страны, то теперь такие объяснения не пройдут – количество жителей практически стабилизировалось. Даже после чумы скачка рождаемости не наблюдается. Подушный налог – великое дело. Кто-то оценил эту идею по достоинству.

– Если раньше я этого не делал, не обязательно исповедовать как догму невозможность. У меня был выбор: попробовать или плюнуть. Хуже все равно не сделал бы. В крайнем случае, обнаружив гангрену, отрезал бы пальцы, и вся недолга. Лекарь учится всю жизнь. Хирургия основана на знании и умении, но интуиция и импровизация способны иногда делать чудеса.

Пауза, чтобы прочувствовала.

– Правила умного лекаря! – приказал я Бениле отвечать.

– Не навредить – важнее всего, – послушно забубнила девушка давно заученное. – Без практического опыта знания мертвы. Поэтому если то, что ты делаешь, срабатывает, продолжай это делать. Если то, что ты делаешь, не срабатывает, перестань это делать. Если ты не знаешь, что делать, не делай ничего…

Глава 2
Уход из Серкана

Лекарь

Я не успел еще постучать в знакомые ворота, как дверца распахнулась, и Сугр, почтительно кланяясь, забормотал стандартное приветствие:

– Пусть тебе всегда светит Солнце, и дождь вовремя выпадает к твоим ногам.

Роста он был почти двухметрового, с могучими мышцами, что называется, атлетического сложения. В старые времена вполне мог бы стать натурщиком для очередной скульптуры Бога. Конечно, если заменить голову на что-нибудь более подходящее. Нервные дамочки из зажиточного района или фемские дамы из центра, встретив эту образину с перебитым носом, расплющенными ушами, низкими бровями и выражением лица голодной обезьяны, непременно упали бы в обморок.

Да он и по жизни был очень неприятным и агрессивным типом, не зря его держали в качестве привратника. Далеко не всех посетителей пускали внутрь, иных приходилось выбрасывать на улицу. Не часто, но случалось. У Вырая вся ближняя охрана состояла из таких типов. Преданные, сильные, умелые в драке и без особой фантазии. Для них важна исполнительность, а думает за охранников начальство.

– Хозяин просил непременно зайти, как только вернетесь, – сообщил Сугр.

Странно. Вроде особых причин для спешки не наблюдалось. Обычно Вырай не вызывал к себе сразу. Пообщаться вечером в домашней обстановке – это нормально. А вызов в кабинет – не то чтобы нечто из ряда вон, однако подозрительно. Что-то случилось, и вряд ли приятное. Настроился хорошо пожрать и отдохнуть после тяжелого дня, а теперь надо идти и выслушивать учтивые речи с двойным смыслом. Зря Вырай к себе не вызывает.

– Как дочка? – спросил Сугра, останавливаясь.

– Хвала Солнцу, гораздо лучше.

– Я зайду к тебе вечером, проверю, – пообещал, проходя мимо. Выслушивать очередные пожелания счастья и удачи совершенно не было настроения.

Единственная слабость Сугра – любовь к дочери. Абсолютная и ни перед чем не останавливающаяся. Жену он мог и прибить, ничего удивительного. Трое его мальчишек удостаивались только несильного подзатыльника в качестве похвалы, дальше забота папаши не распространялась. Что дети кушают и где спят, его не волновало. Не уверен, что Сугр вообще помнил их имена.

Дочь совсем другое дело. По общему мнению здешних жильцов, на ней он свихнулся. Она росла на манер зажиточной фемки. Ей давались соответствующие образование и воспитание. Наверняка в мечтах отец видел ее женой большого человека. Поэтому, когда примчался недавно чуть ли не с рыданиями и просьбой осмотреть заболевшую, я не особо удивился.

Кстати, то еще зрелище – Сугр в панике. В ярости его приходилось видеть, ничего приятного в безумной горилле с капающей слюной нет, а вот испуганным Сугр не бывал никогда. Неизвестно, знает ли он вообще, что такое страх.

Ничего особенного. Краснуха. Все дети болеют. Правда, девочка подцепила ее достаточно поздно, и, тем не менее, ничего страшного. Могли и Бенилу позвать, она не хуже меня знает симптомы и способ лечения. Соседи давно усвоили, что ученица на первый осмотр может и сама сбегать. Тем более что ей можно и намного меньший гонорар вручить. Вот если сама не возьмется и меня позовет – плохо дело. Ну да я никогда не отказываюсь осмотреть здешних работников и членов их семей. Причем бесплатно. Оно вроде как входит в мои должностные обязанности. Хорошие отношения с ними уж точно не повредят. И накормят вкусно, и дверь своевременно откроют.

Особняк был построен в виде прямоугольника с внутренним двориком. Здесь находился сад. В нем росли и деревья, и кустарники, и травянистые цветущие растения. Венчали же это разнообразие зелени высоченные сосны. Прямо мимо ног весело бежал небольшой ручеек, аккуратно выложенный по берегам камнями. За образец явно взяли дома аристократических фамилий. Фактически до запустения Западного района, в период между Первой и Второй империями, здесь и проживал очень родовитый господин с немалым достатком. Конечно, здание перестраивалось уже при новом хозяине, и сад сажали заново, но общая архитектура осталась прежней. Добавилась только мощная стена вокруг. Внутри почти ничего не изменилось, а добиться этого было непросто.

Вообще профессиональные нищие в воровской среде всегда считались своеобразной аристократией. Способный и хорошо обученный «стрелок» неплохо зарабатывал, используя множество всяческих уловок. В гильдии существовала своя четкая иерархия, в этом же доме проживали и ближайшие соратники из руководства. Соответственно, многие из них – вполне зажиточные, и могли позволить себе даже личную прислугу.

Но данный особняк не показателен. Большинство зданий в округе находилось в откровенно катастрофическом состоянии. Все строения были очень приземистыми, ни одно из них не насчитывало более двух этажей. Естественно, и речи не шло о деревьях или зелени. Давно все вытоптали и загадили. Дома много лет не ремонтировались и жутко перенаселены.

Грязь, запустение, и никому, в том числе владельцу, нет дела до происходящего вокруг. Почти в каждом здании внизу находились харчевня и пивная. Соответствующей была и обстановка. Иной раз тут бесследно исчезали не только краденые вещи, но и сами ограбленные. А в случае облавы вся ночующая в доме публика шустро покидала его по системе черных ходов и подземных коридоров. Кстати, таковые присутствовали и у нас. Вещь полезная.

Мостовые, вымощенные когда-то во времена Первой империи, давно лишились булыжников, поэтому в результате интенсивного движения и дождей дороги размывались и превращались в настоящие болота, через которые часто было невозможно проехать. Местами запросто утонешь в грязной жиже, а уж застрявшая телега никого не удивляла. Только местные знали, где лужи меньше и путь короче.

Тем не менее, сюда частенько ходили и вполне зажиточные люди. Во-первых, тут всегда имелись для продажи всевозможные «пороки». Женщины, дети, выпивка, вещи – дешево. Во-вторых, здесь всегда можно было найти необходимого человека. Надо только знать, где искать и у кого спрашивать. Кто бы вам ни потребовался, убийца или раб, знаток юридического дела или крестьянин из деревни, нуждающийся в работе – все проживали тут.

Я добросовестно подождал в приемной, пока Вырай освободится. Поток посетителей редко прерывался. Люди шли со своими проблемами и болью. Руководитель гильдии – достаточно большая должность. В городе таких всего десяток. Но только один глава распространял свои интересы практически на весь город.

В том, что без него Серкан в считанные дни утонет в мусоре и отходах по самые уши, никто не сомневался. Однажды уже имели прецедент. Храм Солнца вознамерился брать с нищих налог за проживание. Невыносимая вонь на улицах заставила жрецов пойти на попятный уже через цикл. Урок замечательно усвоили все. Не забыли и внезапного роста преступности в богатых районах. Но грязь оказалась важнее.

Слишком много всего скапливается в городе буквально каждый день и мешает нормальным людям жить. Человек производит массу отходов. Большинство их не пропадает и снова пускается в оборот. Кости, засаленные тряпки, даже помет. А вы как думали? Существуют даже специализации на определенных видах отходов. Как вам понравится профессия собирателя собачьего и птичьего дерьма? Необходимая вещь для очищения шкур в кожевенных мастерских. Существуют даже специалисты, способные по цвету, виду и запаху определить, чем питалось животное. Заработок сборщика колеблется и зависит от количества доставленного продукта.

Но если своевременно не вывозить все это, причем буквально телегами, недолго и до эпидемий. Дожди здесь идут нечасто, и сточные канавы без соответствующих трудов очень быстро превращаются в страшно воняющие клоаки.

Однако все это – лишь один из источников благосостояния гильдии. Любой уличный торговец обязан платить совсем небольшую сумму в общественную кассу. Сумма никогда не бывает неподъемной и зависит от места торговли, но из маленьких монеток слагается немаленькое богатство. Платят все. Иначе просто нельзя. Иначе мальчишки или опрокинут лоток, или начнут регулярно воровать вещи, или вывалят тебе прямо под дверь огромную кучу отходов.

А особо непонятливым могут и ноги переломать. Зато проблемы с властями разрешает гильдия. Иногда она помогает престарелым и больным. Просто отнимать – не в духе Выраев. Кому-то необходимо и помочь, соблюдая баланс между добром и злом.

Почему Выраев? Так он уже четвертый бессменный представитель династии, и методы правления отработаны давно. Первый-то реально выдвинулся из нищих, и с тех пор власть главы гильдии все растет, а сама организация приобрела серьезное влияние в городских делах.

– Пусть тебе всегда светит Солнце, и дождь вовремя выпадает к твоим ногам, – приветствовал меня старик в резном кресле.

Это здесь единственная дорогая вещь. И то подарок, сам бы не стал приобретать. В личном кабинете Вырай не терпел роскоши. Ковры, украшения, дорогая посуда – все это в приемной и для родственников. Его же интересовало другое – власть.

Встретишь на улице и примешь за фема. Одежда, осанка, проницательный взгляд. А замечательная лысина, соответственно, заменяет бритый по обычаю аристократический череп. На самом деле фемы в подавляющем большинстве ему в подметки не годятся. Они заслуги считают по предкам, а Вырай сам себя сделал. Не без моей помощи, но голова у него светлая. Родись он в другой семье, в ученые пошел бы, а так направил свой на наследственное дело – сохранять и развивать собственный клан.

Любая частично криминальная организация рано или поздно входит в противоречие с окружающим обществом. Она не может стоять на месте и вечно скрываться. В ней обязательно найдутся ренегаты, выбалтывающие лишнее. А так и до костра недолго. Я-то знаю. Приходилось видеть, как укорачивают жизнь слишком больших умников, ну или просто возомнивших о себе.

Вот пусть Вырай руководит и принимает почести. Я никогда настырно не лез вверх, старался не выделяться и всегда был в курсе того, кому нужно вовремя поклониться. Зато и живу до сих пор. Неплохо живу. Семейные отношения, завязанные на страхе и почти религиозном поклонении, гораздо выгоднее. Особенно, когда ты патриарх.

– И тебе того же, – усаживаясь на стул напротив, согласился я. – Но не слишком много дождя, а то наводнение будет.

– Сколько лет прошло, а иногда я по-прежнему не понимаю, когда ты шутишь, а когда говоришь всерьез. Скажи, ты кому-нибудь молишься, или это глупый вопрос?

– Хе, – озадаченно хмыкнул, чуть не поперхнувшись от изумления. Вопросы веры моего хорошего знакомого обычно мало занимали. – При необходимости на людях могу помолиться любому, от меня не отвалится. Не заметил, чтобы кто-то из Богов особо обижался на отсутствие уважения. Правда, лично с Солнцем не знаком. Его вообще никто толком не видел. Исключительно в закопченное стекло можно рассмотреть. Тебя пробило на теологический диспут или объяснишь, зачем позвал?

– В Храм приехал Высматривающий из столицы, – четко, по делу, доложил Вырай. – Очень интересуется местными лекарями. Такое впечатление, что им в Храме заняться больше нечем. На носу очередная гражданская война, а жрецы беспокоятся о соблюдении правил лечения.

– Подробности?

– Ничего конкретного, – поморщился старик, – но Цур зря говорить не станет.

– Не верю я ему. Та еще скотина.

– Ты вылечил ногу его сыну!

– У членов Ордена Солнца не бывает детей, – возразил я с постной рожей. – Они обеты дали. Тыкать этим в глаза и намекать на излишнюю осведомленность опасно. И потом, ты веришь в людскую благодарность? Вот уж не думал, что ты такой наивный. Никогда лекарь не должен рассчитывать на любовь больного. Надеяться на признательность не стоит. А уж удивляться подлости людской…

«Так, – подумал, продолжая молоть языком. – Если он напрягся, время задуматься всерьез. Слишком я засиделся на одном месте. Привык к удобствам и беспечности. Пора уходить, пока не разразилась буря. Когда кровь польется в очередной раз, желательно оказаться как можно дальше. Конечно, жалко срываться и бросать с таким трудом налаженные связи и неплохую лабораторию. Но ничего не поделаешь. Видимо, пришло время».

У Вырая система сбора информации налажена замечательно, но направлена в основном на местные дела. Контрабандисты ведь тоже под его рукой. Да и любой торговец по определению не только вор, но и шпион. Приходится просеивать массу различных сведений, чтобы четко знать, как не прогадать, покупая с надеждой продать в другом месте подороже, и по каким дорогам лучше не ездить. На дорогах не только грабители имеются, иногда местные фемы хуже любого бандита.

Столичные интриги нас раньше мало трогали. Полуавтономное существование провинции под руководством армии вполне всех устраивало. Офицеры тоже люди. Они не часто лезли в торговые дела и управление городом. А вот ссориться с Храмом при прямом приказе из Карунаса не станут.

– Ну что, родственник, – добродушно спросил Вырая, – дождался? Теперь ты будешь править кланом, не оглядываясь на меня.

До сих пор это был мой клан. Мой, именно в том смысле, что он принадлежал мне. Больше трех сотен человек, готовых по моему слову сделать все, что угодно, и так, чтобы никто посторонний об этом не узнал. Да и сами они далеко не всегда находились в курсе того, кто отдает приказы. Хозяин – Вырай, а я всего лишь близкий советник. Последняя инстанция в спорах. Ко мне по мелочам и обращаться не стоит, но мое решение окончательное и обсуждению не подлежит.