Текст книги "Подарить жизнь"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Он терпел подобные попреки исключительно от старшего брата, прекрасно знающего причину происходящего. Вовсе не горячая любовь в прошлом была тому виной, как подозревали иные дамы. Младший брат являлся «посмертным ребенком», и именно поэтому испытывал ужас при мысли о женитьбе. Единственная вещь, которой он боялся – смерть супруги при родах. В глубине души Акбар всегда подозревал, что отец не любил его именно по этой причине. Джад знал – это правда. Что было, то было.

Два хайдута стояли на тропе в напряженных позах (руки на рукоятях сабель), и расслабились, только увидев лицо старшего хозяина. Давний обычай брать на воспитание детей малоимущих фемов или земанов, иной раз самостоятельно обрабатывающих свой участок, но при этом относящихся к воинскому сословию, был совсем не глуп.

Люди прекрасно знали, кому они обязаны достаточно необременительной службой и приятной жизнью. А если, как было принято у Годрасов, еще и воспитывались рядом с хозяйскими детьми, можно было вырастить преданных до смерти людей. Они поднимались с тобой на битву и гибли. Когда-то общепринятым было название «пристав». От «приставить к ребенку». Сейчас таких людей именовали хайдутами. От изменения слов суть явления не изменилась.

Эти двое, как и следующие за ними товарищи, служили с малолетства. Они являлись друзьями Годрасов, телохранителями, доверенными людьми и командовали воинскими отрядами в случае каких-либо проблем. Их и подбирали изначально согласно вкусам и предпочтениям детей. Личные парни Джада со временем уходили в другие поместья управляющими. Акбаровы тоже не прогадали. Очень даже неплохо прибарахлились в походах. Преданность в таких случаях заметно возрастает, получая материальное поощрение. Они и раньше готовы были идти за своим господином хоть в вечный Холод, но теперь еще, стоит тому приказать, охотно понесут его на руках.

Джад показал рукой – оставайтесь здесь. Вояки молча поклонились и моментально распределились. Двое так и остались бдительно охранять тропинку (на сей раз вполне оправданно). Двое присели на корточки и моментально принялись чертить ножом круг. Игра была простейшая, и, тем не менее, жутко азартная. В круг клали монеты, их требовалось выбить за черту специальной свинчаткой. Кто сколько сумеет выбить, тот, соответственно, столько и получит. Обычно играющих набиралось достаточно много, и иногда суммы выходили солидные. При этом страсти разгорались нешуточные – с битьем себя в грудь, клятвами, неприличными жестами, руганью, криками, а иногда и последующей дракой.

Акбар сидел на маленьком коврике в классической позе медитирующего и смотрел на заходящее солнце. Перед ним лежал ничем не украшенный меч в простых ножнах. Сам клинок был отнюдь не из ближайшей кузницы. Это меч даже не из мастерской Бограта или его семьи, а лично выкованный им самим. В империи таких имелось хорошо если с десяток, и стоили они несусветные деньжищи. Ничего удивительного, если при производстве не обошлось без магии.

Конечно, в отличие от сказок, мечи эти не рубали все и вся, однако не требовали заточки и, несмотря на свою тысячелетнюю историю, смотрелись новенькими. За такую вещь убили бы кого угодно, однако продать ее было невозможно. Все – наперечет. У каждого клинка личное имя и всем известный владелец. А вот взять в бою желающих найдется масса. Говорили, что маги неоднократно пытались повторить сделанное однажды, но Бограт был себе на уме и записей не оставил. Выковать подобный клинок за все столетия не смог никто.

За любою вещью, вышедшей из рук Бограта, выстраивалась огромная очередь. Потому что делал он не только мечи и сабли. Где-то гуляли по рукам ножи, наконечники копий и масса других, не столь нужных воину, однако дорогих изделий. Часть их давно пропала, как и несколько известнейших мечей во время войн и разных столкновений. Часть, вполне вероятно, принадлежала людям, не представляющим ценности доставшегося от предков добра. Этот меч подарил Акбару отец. Старшему брату он отдал поместье, а ему оружие. Оба остались вполне довольны.

Джад молча встал за спиной Акбара и посмотрел на знакомую с детства картину. Кое-что, безусловно, изменилось за эти годы, причем нередко благодаря его личными стараниям, и все-таки в основном ядро поместья осталось таким же. По всей империи можно насчитать, наверное, не меньше сотни тысяч крупных и средних усадеб. Фемов в стране, считая с семьями, не больше двух-трех процентов от общего населения, но наряду с городами и деревнями усадьбы играют огромную роль в хозяйстве империи и влияют на все стороны жизни страны и ее населения.

Если не считать периодических стычек между несколькими аристократическими группами, внутри империи не первое столетие царил мир. Не имело смысла окружать могучими стенами поселения. Тем более что это прямо запрещалось правительством, не заинтересованным в излишней автономности и защите фемов от администрации провинций и центральных органов. Города тоже давно не имели серьезных защитных сооружений, исключая пограничные и Карунас. Защитные сооружения присутствовали разве что в портах, да и то вряд ли кто-то серьезно относился к поддержанию укреплений в надлежащем виде.

Зато усадьбы в эти благодатные времена расцвели. Обычно они стояли у подножья холма, укрывающего от зноя и ветра. Обязательно должен был наличествовать источник воды и возле него бассейн. На севере строили крытый бассейн, он отапливался, как и сама усадьба. Здесь же зимы достаточно мягкие, и нет необходимости усложнять жизнь.

Тут ставили не просто большой жилой дом, здесь присутствовало и множество разнообразных построек. Усадьбы постоянно перестраивались и расширялись или приходили в упадок и перекупались другим владельцем. Так в собственности семьи Годрасов, а реально в руках Джада, находилось семьдесят два поместья. Здесь же просто сохранилось изначальное родовое гнездо. Отсюда фем и управлял своей мини-империей.

Перед усадьбой небольшой храм, где справляются службы. Там постоянно горит огонь. Двухэтажный дом с портиком и колоннами в центре огромного сада. Сад разбит на прямоугольники, обрамленные аллеями. Внутри участки земли засажены плодовыми деревьями, а по краю – ягодными кустарниками. В результате – множество разнообразных фруктов на столе и излишек, который продается в городе.

Кроме центральной усадьбы имеются еще и отдельные пристройки. В одной проживают гости, в другой постоянно находящиеся здесь родственники, в третей молодежь рода. Вообще зданий самого разного назначения много. Казарма для охраны – только в центральной усадьбе на службе постоянно находятся три сотни фемов. Дома для слуг, кухня, конный, скотный и птичий дворы. Баня и кладовые, погреба, ледники – все то, без чего невозможно обойтись большому количеству народа.

Не на виду, а в стороне, закрытые деревьями, стоят мельница и маслобойка, крупорушка, сыроварня, ткацкие мастерские, давильные чаны для оливок. Дальше – винодельня и множество мастерских. Ткацкие, обувные, шорные, кожевенные, гончарные и многие другие. Поместье не только производит практически все, необходимое для собственного существования, и снабжает крестьян, но и продает продукцию на сторону. Иногда это приносит неплохой дополнительный доход. А уж в минусе хозяева никогда не остаются. Они дают работу нуждающимся и получают прибыль.

За усадьбой начинается поле, засеянное пшеницей и ячменем, дальше – холмы, покрытые виноградниками, а за ними – оливковая роща и дубовый лесок, дающий прекрасные желуди для свиней и корм для коз и овец. И надо всем этим – огромное темное небо, будто предвещающее бурю.

Джад Годрас, как и любой помещик, был господином в собственных землях, имел право вершить суд и управлял хозяйством железной рукой. Разбросанные на огромном расстоянии друг от друга, его владения всегда находились под пристальным вниманием, а посещая или посылая своего доверенного человека в другое имение, он внимательно выслушивал жалобы и претензии. Иной раз приходилось на основании новых данных отдавать управляющим приказы и даже сменять их.

Правда, в отличие от многих других, включая и соседей, Годрас старался не перегибать палку и не слишком эксплуатировать крестьян. Они ему платили если не любовью, так уважением. Давить соки из работающих на земле умели многие помещики, однако это не гарантировало зажиточности. Скорее, наоборот. Многие норовили сбежать к более приличному помещику или вообще в город. С этим приходилось считаться, особенно после эпидемии чумы, разразившейся треть века назад и на четверть выкосившей густонаселенные районы.

Рабы слишком дороги, а захваченные на севере являлись не лучшим человеческим материалом – упрямые, не знающие языка и нередко агрессивные. Южане заметно послушнее, зато и обходились намного дороже. Законы империи запрещали свободным людям добровольно идти в рабство и позволяли рабам вступать в брак со свободными людьми, при этом заключение такого брака само по себе становилось освобождением от рабства. Выгоднее стало прикреплять крестьян к земле, привязывая их договорами и ссудами.

– Красиво, – сказал Акбар задумчиво. – С детства люблю посидеть здесь вечером. Помнишь, ты когда-то сам меня сюда привел. Года три мне было, так?

– Я так и думал, что ты просто на заход смотришь, а не погружен в глубокие раздумья, – усаживаясь рядом, произнес Джад.

– Ты только остальным не говори, – с усмешкой попросил Акбар. – Не принижай мой образ правильного воина.

– Меня ты обнаружил, не оборачиваясь.

– Поменьше шурши ногами по траве.

– Так не мальчик уже, да и ты тоже.

– Умоляю, – схватившись за голову и изобразив испуг, воскликнул младший брат, – не заводи речь об отсутствии семьи и обязательных потомках.

– Мне давно надоела эта тема.

– Вот и замечательно. Тем более что тебе ни к чему лишние наследники.

– А вот сейчас ты меня всерьез оскорбляешь!

– Извини, – легко сказал Акбар.

Про себя он подумал, что, может, теперь эти разговоры прекратятся. До отъезда в армию ему морочили голову постоянно, после возвращения домой назидательные беседы периодически возобновлялись. Хорошо еще, что никто не пытается намекнуть на отсутствие у него интереса к женщинам. Прекрасно знают – в этом его никак не заподозришь. А вот женитьба и обязательные дети – другое дело.

– Что принес голубь? – спросил, чтобы в любом варианте не дать вернуться к опостылевшей теме.

– Бахрам вернулся в поместье, – не удивившись осведомленности брата, ответил Джад.

Акбар один из немногих полководцев империи, не на словах, а на деле руководивший серьезными военными кампаниями. Он умел обращаться со шпионами и не раз узнавал о действиях противника первым. Видимо и дома не оставил прежних привычек.

– Бахрам настолько прогнил от вероломства и провонял от коварства, что наверняка сразу учуял ловушку. Я уверен, сказался больным сразу после приглашения визиря. Сбежать оттуда было невозможно. Три с лишним сотни неглупых людей прикончили, а он перескочил через стену и умчался, ага!

– А заговор?

– Нет, – решительно отверг версию Акбар. – Не те люди. Тигры стаей не живут. Завтра он непременно позовет тебя, чтобы выяснить отношение к произошедшему. Хм. Гонец прибудет послезавтра. Обязательно выкажет огромное уважение.

– Если поеду, у меня не останется выбора. Отказ будет стоить головы! О Мрак и Холод, как мне не хочется ввязываться в гражданскую войну!

– Соглашайся, – небрежно сказал Акбар. – Он тоже прав. Не посмеет оставить у себя за спиной нелояльного Годраса. Сейчас нам противостояния не выдержать, я не успел стянуть серьезные силы. Тем более наша драка пойдет на пользу исключительно другим. Восточные кланы только счастливы из-за нашего ослабления.

– Будто хоть кому-то это пойдет на пользу!

– Да какая разница? В данный момент надо исходить из сложившейся ситуации.

– То есть, у тебя имеется план? – не особенно удивился Джад.

Акбар подчеркнуто торжественно приложил палец к носу – Напоминание о том, что все должно остаться между ними. Разговор сугубо конфиденциален и посвящать в него даже близких не рекомендуется.

– Аголины пойдут за Костой. Это аксиома. Другого столь же известного лидера сейчас не существует. Они достаточно сильны своей сплоченностью.

– Эти крестьяне кому-то смогут помочь?

– Поменьше презрения, – серьезно сказал Акбар. – Победы достигаются не одной конницей. Легион тоже ходит ногами. Я в последнее время занимался выяснением потенциала этих общин, и мне ситуация очень не понравилась. Местами они открыто показывают острые зубы. В принципе, многие земаны откровенно боятся аголинских общин. Они набрали такие вес и силу, что их пора уничтожать. Еще немного, и будет поздно. Верхушка открыто пользуется огнестрельным оружием. Посчитай его стоимость и прикинь, что они прячут дополнительно в качестве сюрприза. Хуже всего их фанатичная вера в собственную правоту. Гражданская война началась бы так или иначе. Возможно, через поколение, но началась бы обязательно.

– Мы бы успели завещать потомкам перейти к вере пророка Аголия, – со смешком ответил Джад.

– К сожалению, я не шучу. Это все происходит… – Акбар поморщился, подыскивая слова, – малозаметно, но постоянно. Я заинтересовался проблемой, потому что отсутствовал почти десять лет, и перемены буквально бросились в глаза. Тогда любой деревенский оболтус ломал шапку при моем виде. Теперь они смотрят очень нехорошо. Вероятно, визирь при всей его изумительной наглости не так уж неправ. Если хотим сохранить свою собственность и жизнь, необходимо этим всерьез заняться.

– И как?

– Наша задача перетянуть к себя всех остальных, исключая клиентов Косты. Да и с ними неплохо бы завязать тесные отношения. Ты лучше знаешь местных фемов – подумай, кому и что предложить. Немаловажно переманить на нашу сторону нижний и средний слой – земанов. Они пойдут за любым патроном, но лучше бы за нами. Ты глава рода и привык вести себя как настоящий дипломат – так что, это твоя задача.

– А твоя?

Акбар хмыкнул и изложил план действий.

– Война должна закончиться быстро, иначе мы все проиграем, – соглашаясь с ним, кивнул старший брат. – Сначала примутся грабить, ища провиант и из-за невыплаченного жалованья. Потом продолжат грабить и в том случае, если большой нехватки и не имеется. Постепенно нормальным станет грабить при всех обстоятельствах. Если имущество нельзя будет использовать, его уничтожат.

– Так оно и бывает, – сказал бывший военный. – Какой смысл сдерживаться, если твои же товарищи ничего тебе не оставят? Все без исключения жители всегда прятали все, что можно, и добровольно не отдавали даже куска хлеба, хоть помирай от голода. Они всегда утверждали, что у них ничего нет, а солдаты не ломали головы над вопросом, забирают они у хозяина последнее или только небольшую часть припрятанного богатства. Но там были туземцы, и мы обычно прекрасно знали, кто на чей стороне. Здесь гораздо хуже. Все свои – и все чужие. Нельзя доводить до этого.

– На войне невозможны нормальные торговые связи. Без торговли нет богатства, а без богатства не может быть приличного общества. Даже государственная казна не бесконечна, и чем больше крови, тем труднее остановиться. Ха! Ты действительно полководец. Обмануть всех… Но ведь и риск запредельный!

– Если приготовить гроб заранее, смерть обойдет предусмотрительного.

– Дать задание Ошидару через Косту, – задумчиво сказал Джад, раздумывая над идеей Акбара, – не проблема. Наш крупнейший в провинции фем-аголин тщеславен и жесток, но не глуп. Значение Другвата ему объяснять не надо. А если еще намекнуть на близкое знакомство с адмиралом и возможность с ним полюбовно договориться… он ведь не может не знать о вашей старой дружбе.

Акбар улыбнулся и почесал рисунок на лбу. Смысла в жесте не имелось ни малейшего. Старая привычка, позволяющая попутно прикрыть лицо.

– Мы всегда замечательно сотрудничали, – сказал он честно.

Мало кто знал (старший брат не в счет), что они с Ипаосом Анклесаром не только участвовали в совместных героических сражениях, но еще и дружно, на паях, владели огромными кофейными и рисовыми плантациями. На принадлежащих третьим лицам (все больше ветеранам из их собственных подразделений) участках выращивались кукуруза, сахарный тростник и табак для экспорта в империю. Еще они имели серьезные доли совместно с несколькими известнейшими купцами в золотых и рубиновых рудниках.

Ничего не поделаешь, по закону военный губернатор не имел права перераспределять в свою пользу богатства оккупированной страны, но редко кто был настолько честным. Армии месяцами не платили жалованье, и невольно приходилось искать другие источники дохода. Сначала для общей пользы, а потом и для себя. Если уж захватывать чужие государства, странно не получить с них нечто больше, чем обычные военные трофеи.

Они оба были совсем не прочь вернуться в столь интересные места и держать свое имущество под контролем. Тем более что в последнее время там начались проблемы с вторжениями крепко побитых, но не успокоившихся, родственных бывшим негусам племен. Огромный кусок территории, ранее переданной под крыло империи, снова потеряли.

Поэтому к визирю Каракозу фем Марвану, снявшему Акбара с его должности и переведшего адмирала служить подальше от мест его прямых материальных интересов, оба относились с глубочайшим отвращением. Ладно бы еще нашел злоупотребления! Тут вроде и обижаться не на что. Попался – плати. Золотом или личной шкурой, уж как потребуется. Визирь же просто захотел отобрать в свой, а не государственный карман многообещающие земли. Такого не прощают.

Если бы не случилось то, что случилось, произошло бы нечто другое. И они бы снова оказались в первых рядах мятежников. Другое дело, что желательно провернуть все быстро и чисто. Их новоприобретенные владения находились на дальней периферии, и в случае проблем внутри государства оттуда просто могли вывести и так немногочисленные воинские подразделения. Тогда они потеряют все.

– Придется попутно уменьшить силу Годрасов, отправив часть моих воинов подальше, – продолжал размышлять Джад. – Хорошая приманка для Косты… Мальчик еще молод и может ошибиться, – произнес он с сомнением.

– Все лошади спотыкаются, все люди ошибаются. Не доверившись, не узнаешь, справится ли. И потом, я постараюсь все проконтролировать.

– Брат! – настойчиво потребовал гарантий Джад. Насколько выполним план, вслух он не спросил. И так ясно.

– Я не Бог, – пожав плечами, ответил Акбар. – На погоду влиять не могу. Анклесары третье столетие плавают по воде. Море у них в крови. Союз портовых городов выступит на нашей стороне. Там к мнению этого семейства очень прислушиваются. Значит, с нами десятки гильдейских городов, объединенных в Торговый союз и связанных между собой договорами и взаимопомощью. Практически везде Анклесары пустили корни. Корабли будут в кратчайшие сроки. Ипаос сказал, что все сделает, значит уверен в своих словах. Остальное мы вместе просчитывали. Необходимое количество войск, сроки и шансы. Если все пойдет, как мы прикидывали, сложности возникнут исключительно с охраной дворца – Легион уйдет.

– У императора есть дочь от первой жены, – пробормотал Джад. – Она должна уцелеть.

– У нее хорошее здоровье, – кивнув, подтвердил Акбар. Сейчас ему практически открыто было сказано о необходимости избавить государство от императора. А попутно и от его детей и жен. Оставлять претендентов на власть слишком опасно.

Да…Иногда приходится совершать и не слишком приятные поступки, однако если на общую пользу… Племянник властителя на месте нынешнего императора… собственно, этот вариант ничем не хуже. На самом деле хуже быть просто не может… А старший или младший наследник сядет на трон, пусть Джад решает. Дочь вроде появилась на год раньше Ошидара. С императорскими дочерями вечно сложности. Про сына и наследника гремят по всей стране, а девочками мало кто интересуется. У них и замуж выйти шансов мало. Зачем создавать проблему правящей династии? Вот и занимаются кто чем. Одни дочери гуляют направо и налево, пока их в монастырь не отправят, другие стихи пишут или наукой балуются.

– Вроде у этой дочери даже мозги присутствуют, – вспомнил Акбар, – что-то про прошлые времена накропала.

– Хотелось бы продолжить род, а исторические хроники можно писать в свободное время и сколько угодно, – твердо подвел черту Джад, окончательно подписывая приговор императору и всем его ближайшим родственникам мужского пола.