Текст книги "Подарить жизнь"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Он дернулся, желая возразить.

– Не надо, – я, поднял руку, останавливая. – Не уверяй меня в своей глубокой любви. Я знаю, это правда. Но я знаю и то, что когда-нибудь родители должны освобождать дорогу детям. Не вечно же мне направлять и давать указания. У тебя имеется своя голова, и она ничуть не хуже моей. Ты крепко держишь всех в руках. Лучшего для семьи и клана представить нельзя.

И ведь правду излагал, ничуть душой не кривил. Бывало, говорил такое же, но понимал, что пустое. Не в этом случае. Вырай хитрец, каких поискать, жестокий и с хорошими мозгами. Для него я давно перешел в категорию «личный друг», насколько может быть другом близкий родич, не пытающийся занять твое место и всегда готовый дать дельный совет. Пусть и чрезвычайно опасный. Мне есть чем поделиться, а он не прочь воспользоваться чужой мудростью. Вполне взаимовыгодное сотрудничество.

В мои дела родственнички не лезут. Последний такой любопытный умер очень нехорошей смертью. Заодно и вся его семья, больше тридцати человек с женщинами и детьми. Ничего не поделаешь, традиции кровной мести у нас до сих пор в почете, и ждать, пока подрастут сиротки, не стоит. Лучше уж сразу. Заодно и остальным урок.

– Просто исчезнуть, – задумался я над ситуацией, – это расписаться в собственной вине и подставить тебя под удар. Отправлюсь, пожалуй, в Заруб, буквально вчера пришло письмо с приглашением от фема Токсона. Замучила его катаракта. Еще немного, и ослепнет навсегда.

Объяснять, насколько редкая вещь – избавление от подобной болезни, я не стал. Сам прекрасно знает. Меня по пустякам редко приглашают. Удаляется катаракта достаточно примитивным способом – хрусталик отсасывается с помощью полой иглы. Дальше в лечении сложностей много, настолько, что всего и не объяснишь. В империи есть не то двое, не то трое лекарей, способных справиться с болезнью. Вот, например, Варнаву я писал, подробно изложил, как проводить процедуру, но он так и не попробовал. Конечно, такие операции лучше проделывать над людьми, находящимися без сознания, а делиться своими химическими находками я не очень рвусь. Незачем лишний раз обращать на себя внимание Храма. Обычно это плохо заканчивается.

– А оттуда уже отправлюсь в дальние края. – Я вздохнул и с печалью огляделся по сторонам. – Мои записи и книги сохрани. Оставлю распоряжение, что отправить по обычным дорогам.

Вырай кивнул. Дело знакомое. Не первый год переправляет самые разные вещи по определенным адресам. А я все пытаюсь сохранить хотя бы часть прошлого. И историю, и ценности. Вряд ли от этого будет польза. Если не сгниет в очередной сокровищнице, так сожгут завоеватели. Но если хоть немногое сохранится для потомков, уже замечательно. Артефакты древности продают за огромные деньги. Глядишь, придет срок, и оценят мои рисунки с записями. Во всяком случае, хочется верить.

– Остальное пока припрячь. Понадобится – дам знать.

– Ты… когда уходишь… – медленно и явно подбирая слова, сказал Вырай, – оставляешь в залог своего возвращения детей…

– Хм, – промычал озадаченно.

Что за день сегодня? Второй раз меня ставят в тупик. Только воспитание не позволило покрутить пальцем у виска.

– Ладно, – вздохнул я, – Хамад в руководители не годится, характер не тот. Ему бы мечом махать – и в воины, а не в нашу гильдию. Пусть простит меня его мать, но это правда. Не была бы она такой добродетельной, никогда бы не поверил, что он мой сын. Но я ведь специально старался не плодить тебе конкурентов. Все помнят родословные чуть ли не до Первой империи, начнутся свары, борьба за старшинство. Возьми к себе его сына. Парнишка неглупый, постоит за плечом – всему научится.

– Нет, – отрицательно покачав головой, ответил Вырай, – это само собой, если нет других вариантов. Но руководить кланом должен мой отпрыск. Все должны знать, что род продолжается. – Он замялся. – Я хочу, – наконец-то твердо сказал глава гильдии, – чтобы ты оставил ребенка в моей семье. Хочу получить сына.

Я прекрасно его понял. Замечательная идея, еще раз подчеркивающая важность преемственности власти. Ближний круг тоже все поймет. Сначала это происходило без особой системы, а со временем превратилось в традицию. Мой прямой потомок в семье – это большой приз. Все в клане меня знают и проявляют исключительное уважение. Дети мои стандартно живут очень долго и редко болеют серьезно. А правильно воспитанный наследник дорогого стоит. Это намного лучше, чем усыновлять племянника. Ничего не поделаешь, от официальных жен у Вырая одни дочери. Оба сына умерли младенцами. Я ведь тоже не всесилен.

– А младшая жена? – удивленно спросил его.

Он женился в прошлом году на шестнадцатилетней красотке, взял ее на стороне у бедных родителей за сущие гроши. Практически купил, и приданое его не интересовало. Для своих сорока девяти – он мужчина в полном расцвете сил. Мог бы завести еще парочку жен, но, как ни странно, предпочитал обходиться служанками, чтобы не ссориться с первой супругой. Теперь бы я не удивился, если бы узнал, что женился Вырай на молодой красавице с очень дальним прицелом, рассчитывая на сегодняшний разговор.

– И ты на это согласен?

Про желание жены я спрашивать не стал. Кого это волнует?

– Я бы и старшую привел, – напряженно улыбнулся Вырай, – но вряд ли тебе это понравится.

«Да уж, – вспомнив толстую крикливую бабу, подумал я. – Во что женщины со временем превращаются! Такая тоненькая и скромная была девочка. По любви женился, чуть ли не единственный раз в жизни не по расчету действовал. Но бесконечные роды ее фигуре на пользу не пошли, да и характер испортился».

– Или предпочитаешь кого-то другого, конкретного? – с опасением в голосе спросил он. – Бери хоть трех! Только дай мне сына!

Будто я могу гарантировать пол. Или ему без разницы, подменит – и все? Это даже любопытно.

– Ты слишком хорошего мнения обо мне, – отказался я от старшей жены. – В молодости да, я был тогда сильно горячий и шустрый. Мог на любой встречной дуре юбку задрать, и практически всегда это кончалось беременностью. Только я давно не мальчик.

Вырай сделал страшно многозначительное лицо.

Ну да, он наверняка в курсе всех моих хождений по бабам за последние годы. Не было еще случая, чтобы после меня оставались недовольные женщины. Опыта в этом деле у меня столько, что мог бы и поделиться с желающими. Я, собственно, так и делаю иногда. Не с мужиками делюсь, понятное дело. С зажатыми женщинами. Государственные законы, ставя их в подчиненное положение, одновременно вырабатывают и определенные отношения в супружеской и общественной жизни. Жена должна быть послушной и раздвигать ноги по первому требованию хозяина.

Мужчины все больше стремятся получить удовольствие и не беспокоятся о своих женах. А у меня было время обучиться, как разбудить женскую чувственность, и встречались неплохие учительницы. В путешествиях чего только не узнаешь, не обязательно даже ходить за тридевять земель. Темпераментные женщины встречаются всюду, и в немалых количествах. Дай им заметить предупредительное отношение к себе, и они все для тебя сделают.

Каждый раз я не просто наслаждаюсь очередной любовницей, в первую очередь я стремлюсь доставить удовольствие женщине. Нет универсального рецепта, подходящего для каждой, и в этом кроется огромный интерес. Соблазнять и доказывать на деле, что ты лучше мужа, всегда увлекательно. Не будь я лекарем, неплохо устроился бы за счет замужних баб.

– Значит, договорились? – спросил Вырай настойчиво.

– Когда я отказывался от таких подарков?

Он с облегчением вздохнул и, прищурившись, небрежно поинтересовался:

– А сколько существует таких семей, как наша?

–. Мудрость моя была доказана многими притчами и легендами, – ответил я, удивленно качая головой. – В этих историях я сам не всегда себя узнаю, и все же они крайне поучительны. Там часто повторяется один мотив – о необходимости избавляться от слишком любопытных. Терпение мое не безгранично. Не переступай границы!

Бенила

– Из чрева Богини родился мир, лишь женщина способна породить новое существо. Мужчины видят цель в разрушении, – Бенила запнулась и испуганно посмотрела на идущего рядом учителя.

Он без возмущения во взгляде поощряюще кивнул. Сам попросил поделиться учением. Сколько лет прошло, а она, оказывается, все замечательно помнит. Все, рассказанное матерью, сохранилось в памяти. Стоило только дать маленький толчок, и полились воспоминания. Ну не может она искренне верить в высшую силу Солнца. Оно важно, но без женского начала в мире ничего не бывает. Три ипостаси Богини – девочка, еще не уронившая первую кровь, женщина и старуха. У каждой свои обязанности, и изменить ничего нельзя. Такова природа.

Очень не хотелось ударить лицом в грязь перед учителем. Бенила давно усвоила: если имеешь свое мнение, не надо бояться его высказывать. Учитель или аргументированно докажет твою глупость, или, поразмыслив, согласится. Он и ей неоднократно объяснял, что необходимо критически относиться к любым авторитетным мнениям. Важно проверять, а не верить на слово. Никогда не пытался заткнуть рот другим, всех внимательно выслушивал.

Он и сам великий сказитель. Всегда начинает с привычного, потом ловко сворачивает в сторону и умудряется привязать старые легенды к современной обыденной жизни. Ничего просто так не скажет, непременно, ни слова не произнеся, даст почувствовать, кого он считает неправым и почему.

Да, на самом деле, его и слушать интересно. Он много разного и интересного читал и никогда не отказывался поделиться этими знаниями с окружающими. А вот про Богиню он ее расспрашивал впервые. Что-то повисло в воздухе и заставляло нервничать. Почему он все-таки завел разговор про северные религии? Бенила помедлила, пытаясь сообразить, чего она не заметила, и продолжила привычно, нараспев:

– «Установила Богиня в мире порядок, чтобы День сменялся Ночью. И было так. Днем светит Солнце и дает жизнь всему сущему, а ночью приходит время отдыха. Время Луны. Человек рождается и живет на Земле. Земля – его среда обитания, после смерти она поглощает человека. Но Земля даровала человеку только материальную оболочку, а дух послала в него Богиня, чтобы человек созидал на пользу потомкам и этим отличался от других обитателей Земли. Смерти нет, рождаясь и умирая, люди приходят на Землю не зря и не временно. Не надо бояться смерти тела, мы продолжим свое существование в виде духов, заботящихся о своих потомках».

– В сторону, – приказал Учитель, оттащив за собой возмущенного подобным обращением осла, нагруженного пожитками. – Лучше переждать на обочине. Целее будем.

По дороге навстречу им двигался большой воинский отряд. Впереди – ничего вокруг не замечающий командир на горячем жеребце. Гордая фемская скотина, ничем не заслужившая своей должности, кроме происхождения. Даже знаков отличия у него нет. Значит, воевать не приходилось. За ним рядами прошагало не меньше сотни солдат в одинаковых серых (на самом деле синих, но посеревших от пыли) мундирах.

«Третий бомбардирский», – определила Бенила. А вот и громадное орудие, которое тащит десяток лошадей. Куда и зачем его везут – непонятно. Есть орудия более современные и легкие. Зачем ей эти подробности с номерами полков и тонкостями военного искусства, она не знала, но когда учитель что-то объясняет, положено запоминать точно. Наверняка потом пригодится, даже если не имеет отношения к искусству лекаря. Проверено жизнью.

Из строя несколько раз выкрикнули не слишком красивые слова в ее адрес. Она пропустила их мимо ушей. Брань на вороту не виснет. Да и не хотели они ее обижать. Каждой встречной девушке воины кричат непотребные предложения, будто могут выйти из строя. За такое наказывают палками. Мужики без мозгов, думающие одним местом и стремящиеся продемонстрировать товарищам собственную непроходимую дурость!

Последними проехали несколько медных полевых артиллерийских орудий. Хотя тут, скорее, бронзовый сплав. Девяносто процентов меди плюс десять процентов олова. Не прошло и двухсот лет, как говорил учитель, и уже появились легкие пушки. А начиналось все с огромных неповоротливых махин, годных исключительно для того, чтобы разрушать стены. Зато сейчас уже и по войскам можно лупить картечью. Чем дольше будет жить человечество, тем больше будет крови.

Бронзовые пушки оказались намного безопаснее – в случае дефекта и износа у них только зады «вздуваются», а вот железные взрывались, убивая своих же осколками. И переплавлять бронзу куда привычнее. Зато намного дороже. Поэтому во флоте использовали пушки из чугуна. Там требовалось намного больше орудий. И не играло роли заметное увеличение веса. Перевозить не требуется.

Не понять, что за чем следует. Необходимость развития военного дела за металлургией или наоборот. Ручные картечницы уже широко распространились, и пистоли стали не столь дороги. Гражданским они не положены, да кто на такие вещи смотрит, отправляясь в поместье! Там следить за тобой некому. Да и высшие фемы не слишком чтут законы. В глубинке плевать хотели на любую власть.

Бенила дождалась, когда учитель перестанет смотреть вслед проехавшим орудиям сузившимися глазами и повернется к ней. Привычно пристроилась рядом.

– Продолжай, – разрешил он.

– «Прошли столетия», – девушка подумала и добавила, – очень много столетий. «Люди жили все лучше и стали забывать Богиню. Они размножились в огромном количестве и очень многого достигли, но возгордились своими успехами безмерно». Даже стали атеистами, – запнувшись на слове, закончила она.

– Это когда вообще ни во что не верят, – пояснил учитель, правильно поняв возникшие затруднения. – Отрицают Богов. Только свои собственные нужды волнуют атеистов, живущих без нормальной морали. Плевать им на окружающих. Захотелось – ударил, обманул, украл.

Бенила отметила, что слово учителю прекрасно знакомо, и вывод, который она собиралась изложить, наверняка, тоже. Он и про Богиню, без сомнений, способен рассказать гораздо лучше. Зачем спрашивал? Неужели хочет сравнить свои знания и ее рассказ?

– «Не было в них уважения ни к кому, – послушно продолжила она после его нетерпеливого жеста. – Супруги не уважали и обманывали друг друга, дети не почитали старших родственников, богатые не помогали общине, а думали исключительно про собственный карман. Зависть и желание унизить овладело большинством. Люди хотели не просто утолять голод, а жрать так, чтобы завидовали соседи. Веселиться и ублажать себя, не задумываясь о будущем. Для них не существовало никого, способного оценить плохие и хорошие поступки. Стерлись границы их желаний, и никто и ничто не могли устыдить их. В душах умерла любовь к ближнему своему, осталась только забота о себе. Даже про продолжение рода не думали они. С каждым годом все меньше нормальных людей оставалось на свете. Черные мысли копились в их головах, дикие обычаи считались правильными, и превращалось человечество в отвратительное для глаз Богини зрелище».

Бенила вздохнула и попыталась представить, чем, собственно, отличается сегодняшняя жизнь от легенды. Впервые сопоставила – и улучшения не обнаружила. Может учитель этого от нее и хочет? Сравнения?

– «Долго смотрела на это Богиня, – выдала девушка заученный текст, – но люди, обнаглев окончательно, попытались проникнуть в Великое Небо»… Дырку, видимо, возжелали проколупать и посмотреть, что там за ней находится. Захотелось потрогать им Солнце с Луной, а вдруг существует возможность что-то и там украсть или исправить, как им больше нравится. Глупцы считали, что скоро наступит всеобщее лето, и можно будет ходить без штанов круглый год.

– Не занимайся отсебятиной, – улыбнувшись, потребовал учитель. – Ближе к каноническому тексту.

– «И от гнева Великой, – послушно продолжила Бенила, – Заплакало Небо и вздрогнула Земля. Солнце закрыло свой лик от погрязших в заблуждениях людей. Ночь пала на Землю, спустился могучий холод. С деревьев стала опадать листва, птицы улетали в далекие края. Могучие течения в океанах изменили свой путь, и в считанные дни моря на севере замерзли. Пришел страшный ветер, и могучие снегопады убивали все живое». Тем более, – уже нормальным голосом добавила она, – что в те времена никто дома нормально не отапливал. Тепло шло по проводам, а они под тяжестью снега оборвались. Этого я не понимаю, – созналась девушка.

– Сомнения в классическом догматическом тексте? – хмыкнув, переспросил учитель. – Это теоретически возможно. Батарею я тебе показывал. Цинк, медь, кислота. Ювелиры используют такие химические реакции для позолоты изделий.

«Жулье», – подумала Бенила. Эти фокусы она знала. Один раз чуть не попалась. Уж очень ей колечко понравилось. А что цена низкая, так в их квартале, бывало, за стакан последние штаны отдавали. Хорошо, что хватило ума поинтересоваться у разбирающихся.

– Если подсоединить провода к определенным механизмам, можно передавать… силу… на расстояние. Потери энергии огромные, но если батарея имеет серьезный объем… К сожалению, в наше время такие способы не известны. Тем не менее, в подобных текстах практически нет вранья. Понять их не всегда возможно – это да, но в каждой сказке есть правда. Вот насчет дней я сомневаюсь. Большая масса воды так просто не замерзает даже при очень низкой температуре, а тем более соленой воды. Может не дни, а месяцы, но разве это настолько важно? Ты ведь видела Ледник?

– Я не помню, – созналась Бенила. – Совсем маленькая была.

– Там, на вашем севере, если идти долго, можно увидеть развалины старых городов, в которых иногда встречаются любопытные вещи и металл. В холоде все очень неплохо сохранилось, только места там опасные, многие желают поживиться, и нередко грабители да убийцы поджидают на обратной дороге. А не встретят, так от холода и голода недолго загнуться.

– А отец, – похвасталась Бенила, – своими глазами видел целые поля, усеянные костями погибших людей. Толпы шли на юг, спасаясь от лютой смерти, и не война это была. Животные тоже гибли. Иногда на севере из мерзлой земли выкапывают туши коров, в желудках у них сохранилась еда. Гибель была быстрой и неожиданной. Не врут легенды, у нас об этом все знают. Очень быстро все случилось.

– «И поселилась злоба в сердцах людей, – задумчиво произнес учитель, непринужденно переходя на старый северный диалект. Бенила некоторые слова не понимала, только по смыслу догадывалась. – Кинулись они в теплые края, спасаясь от холода, но там жили другие племена. А люди шли не только семьями, целые армии тронулись в места, где еще можно жить. И началась страшная война, и обагрилась кровью вся Земля. Ведь не было в немногих, сохранившихся от мороза и льдов местах, возможности для всех выжить и прокормиться, а все новые волны переселенцев, готовые убивать, пребывали и пребывали».

«Еще как знает священный текст!» – совсем не удивилась девушка. Слово в слово говорит, как заповедано. А если подумать, так и заповеди учил соблюдать. Звучали они слегка не так, однако суть верна и неизменна.

– «Пришлые истребляли местных, и на захваченную землю снова выплескивался вал голодных, готовых на все, потерявших человеческий облик племен. – Продолжил учитель. – Кто-то смог прорваться и захватить территорию, кого-то уничтожали или изгоняли. Стали бродить люди по земле в поисках пристанища, убивая и пожирая друг друга, ибо окончательно помутился разум у них. И пока продолжалось это, на севере рос Великий Ледник, и пополз он по Земле, стирая с ее лица старые города и всякие следы человеческой деятельности. Все дальше двигался он, и все новые народы бежали от мощи страшной, неостановимой, спасая свои жизни и уничтожая все на своем пути».

Лекарь помолчал, потом, как будто читая, принялся очень точно цитировать священные речи жрицы. Бенила сама слышала их всего один раз, на посвящении, но спутать было невозможно. Те же интонации и фразы. А ведь мужчинам не положено этого знать, за исключением вождей. Остальные слушают только пересказ.

– «Много времени прошло, наконец, Богиня прислушалась к молитвам уцелевших праведников и остановила движение Ледника. Ведь когда молит один из тысяч, голос его не слышен в общих криках, но один из десятка уже способен обратить на себя внимание. А праведники они были не потому, что исполняли все положенное, – учитель поднял палец, акцентируя внимание на определенных словах, – а потому, что просили легкой жизни не для себя, а для своих народов. Забота о других, вот что отличает нас от животных. И еще соблюдение заповедей». Ну-ка произнеси их, – повысив голос, велел учитель. – Три божественные заповеди!

– Верь в Богиню, ибо других богов нет. Солнце и Луна – слуги ее, – автоматически ответила Бенила. – Не придумывай идолов для себя и окружающих.

– Последняя?

– Есть вера только одна – в Богиню, – нехотя добавила девушка. Они не в Храме, и не для того спрашивает учитель, чтобы сдать ее Высматривающим, но опаска в душе таилась давняя.

– Надеюсь, не стоит объяснять, – спокойным тоном произнес лекарь, – почему об этом нельзя говорить на людях? За одно это тебя ждет костер. Империя верит в Солнце! Требование неукоснительного соблюдения обрядов официальной религии никто отменять не собирается. Еретиков же, то есть тех, кто изменяет обряды, казнят самым жестоким образом.

– Но ведь не трогают аголинов и Взыскующих истины. И пришельцев с востока, верующих в Неназываемого.

– Такая странная у нас империя и удивительные законы. Этих не трогают. Я думаю, просто потому, что их много. Справиться слишком сложно, и стоить будет огромной крови, но придет время, и за них возьмутся. Солнце не терпит соперников. Даже таких, как аголины. Придет и их время умирать за веру. А всех прочих пока на костер. Особенно верующих в старых Богов и Богиню. Я вот думаю, – после паузы сказал он, – не лучше ли для тебя отправиться к своим сородичам? Хороший лекарь всегда нужен.

– Вы отсылаете меня? – испуганно спросила Бенила.

– Вместе поедем. А там посмотрим. Ну-ка, вспомни заповеди Богини!

– Рассчитывай только на себя и на Ее помощь, – обрадованно сказала Бенила. Учитель обещал девушку не оставлять, а на заповедях ее не подловить. Она все помнит. – Верь в Божий суд. Не проси ее о мелочах, только о важном.

– Правильно, – довольно воскликнул учитель, – соблюдай это, и ты станешь верующим. Верь сердцем, а не разумом. Не обряд важен, а движения души. Многие не хотят этого понять. Поэтому и приходится посещать общие молитвы. Жаль времени, но спокойствие важнее. Пусть глупцы убедятся в твоей правоверности. Что надо исполнить, – без перехода задал он очередной вопрос, – чтобы остаться человеком?

– Десять важнейших человеческих заповедей, делающих нас лучшими и свободными духом:

«Все рождаются свободными, кем бы не были их родители.

Чти отца и мать, через них Богиня дала тебе жизнь.

Не убивай без нужды. Кровь невинных повиснет на тебе тяжким грузом.

Не воруй.

Не лги».

«Вот попробуй это честно выполнить, – весело подумала Бенила. – Скажи девушке, что она плохо выглядит, или больному, что он дурак и вообще скоро помрет, не стоит даже лечиться…»

– «Не завидуй. Трудись так, чтобы быть не хуже других.

Ищи правду и не бойся ее.

Если можешь помочь – не высчитывай выгоду, просто помоги.

Стремись к миру, но всегда готовься дать отпор врагам.

Убей врага, но подумай сначала, не сможет ли он стать тебе другом.

Чти законы своего народа и помни, что у других они могут быть другими. Не лучше и не хуже, просто другими».

– Не каждый способен выполнить все, – в очередной раз демонстрируя умение читать ее мысли, согласился учитель, – но стремиться надо. И главное, это ничем не лучше и не хуже заповедей Солнца. Одни и те же истины. Почитайте добродетельных и невинных, не обижайте женщин и детей, уважайте ученых и мудрецов любого народа, любите друг друга, делитесь пищей, не крадите, не прелюбодействуйте, не лжесвидетельствуйте, не предавайте, защищайте стариков и бедных.

Он помолчал и продолжил:

– Ничего удивительного. Человеческие законы у всех народов рано или поздно приобретают сходство. Нельзя иначе жить. Мы люди – не животные. Другое дело – выполнение заповедей. Добро – это не пост, из-за которого истаяло тело трепетно его соблюдавшего. Это не молитва и не одетое напоказ рубище на богатом. Добро – это когда ты отбросишь в сторону зло, изживешь в сердце злобу и зависть. Такое немногим дано.

От Солнца легко откупиться, принеся богатую жертву. Вот и пользуются этим. Украдут на сотню золотых, принесут Храму десяток монет, и очистятся. Убьют приезжего и отнесут часть его имущества в Храм. В пользу бедных. – Он плюнул в дорожную пыль и выругался, поминая Богов, Тьму и Холод. – Нет. Только искреннее сожаление по поводу своего поступка и чувство вины за его последствия очищают человека. А боязнь Богов или наказания со стороны жрецов и городской охраны ничего не дают душе.