Текст книги "Подарить жизнь"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

«Вот почему лекарь хочет издать свою книгу», – отметила Бенила. Не новость. Эту идею она слышала и раньше. Полезные умения скрывать нельзя. При этом учитель многое, известное ему, не обнародует. Даже с другими лекарями не поделится.

– Книги горят, и жгут их специально. Остаются основы знаний, тонкости исчезают. Огромный массив знаний пропал… А, неважно… – учитель опять огорченно вздохнул.

Все это было интересно и очень странно. Ей невольно закралась в голову любопытная мысль: а не является ли он сам жрецом Врача, и так ли случайно его желание уйти на север?

– Не только в сущности людей дело. Кстати, все это далеко не ново. Существует малоизвестный, но отнюдь не запрещенный анонимный трактат «Законы жизни населения и их последствия для государства». Там все это изложено достаточно подробно. «Люди обречены на постоянные тщетные попытки накормить прожорливые рты, которых будет становиться все больше, – сказано там и совершенно прямо написано: – Бедным надо было бы разрешить спокойно умирать на улицах. От этого в целом мир только выиграет. Земля не человек, она не плодит собственных потомков. А значит, рост численности голодных ртов происходит в геометрической прогрессии, тогда как объемы годной для возделывания земли возрастают лишь в арифметической».

– Выходит, пороки полезны, и богатых проблемы не касаются? – с удивлением переспросила Бенила.

– Правильно! Легко догадаться, не простой человек это писал, – усмехнулся учитель. – По мне, так всех это должно касаться, но фем от лечения и деторождения отказываться не собирается. Он – вершина. Будто не видели на протяжении столетий и тысячелетий, как падают в грязь аристократы. Ничем они не отличаются от остальных.

– Внутри у них точно ничего не отличается от бедных, – пробормотала Бенила.

– Суть в том, что жрецы Врача занимались еще и постоянным наблюдением за небом и погодой. Астрономия точная наука, и предсказывать затмения научилась очень давно. Первый точный градусник – тоже изобретение Врача. Его жрецы столетиями фиксировали погодные показатели – ветры, температуру, дожди, наводнения и десятки других параметров по всем землям, где находились служители. Это прямо вменялось в обязанность.

Лекарь помолчал, глядя в палубу.

– Человеческая психология – это правда, но не вся. – Продолжил он. – Гораздо важнее изменения в окружающем мире, новый уровень технологии позволяет легче переносить перемены, готовиться к ним. Столь великий почитатель Врача, – он повернул голову, глядя на неподвижно торчащего в отдалении мага, – просто не мог не слышать или не обнаружить «Трактат о циклах». В среде астрономов это достаточно известная вещь. Мы никогда уже не узнаем о всех причинах падения древней цивилизации. Зато в книге очень подробно и доказательно рассказывается о закономерностях и связях множества явлений.

В природе существуют и повторяются устойчивые циклы в двести лет, шестьдесят пять, двадцать два года, десять-одиннадцать лет, семь лет и пять лет… Они накладываются друг на друга, давая весьма сложную картину. Трактат говорит и о цикле в две с половиной тысячи лет, высчитанном на основании имеющихся данных, и даже о более длительных периодах времени. Это недоказуемо. Слишком много факторов, и слишком мало мы живем. Одним из важнейших условий жизни человека является угол наклона Земли и то, под каким углом солнечные лучи падают на поверхность.

– Значит, все-таки во всем воля Солнца?

– Ничего это не значит! Здесь нет ни воли, ни разума. Циклы повторяются регулярно. Все зависит не только от активности Солнца, но и от положения самой Земли. Планета вращается, происходит смена года. Проблема в том, что земная ось совсем не постоянно находится под одним углом к Солнцу. Земля все время движется, идут колебания. Когда угол наклона меньше, тепло попадает на полюса, начинают таять полярные шапки. Когда угол наклона возрастает, больше тепла приходится на южные широты и меньше на полярные. И Ледник идет на юг. Если приходит холод, и нет урожая, что происходит? То-то и оно. Не выросшее количество народа губит государство, не новые технологии, дающие возможность получать больший урожай, а резкое изменение климата. Неважно, тепло это или холод. Засуха так же губит посевы, как и заморозки. А ведь к резким скачкам погоды можно подготовиться заранее, хотя и не всегда.

– Почему? – задумалась Бенила. – Зная периодичность циклов, можно заранее приготовиться к трудностям. Создать государственные запасы продовольствия, переселить часть людей в более благодатные районы. Держать наготове воинов. Во всяком случае, есть способы намного снизить человеческие потери.

– Врач добивался именно этого. У Бога не вышло. Люди не желают думать на десятилетия вперед! – с горечью сказал учитель. – На амбары наложат руку местные властители, не готовые делиться с другими. Непременно начнется борьба за власть. Но хуже всего другое. Не все удастся предсказать. Каждые одиннадцать лет количество пятен на Солнце почему-то резко возрастает. А в конце Первой империи почти семьдесят лет подряд этого не наблюдалось. Вроде бы если Солнце светит ровно, температура должна возрастать. Реально происходит обратное. Семьдесят лет похолодания! Так никакие амбары с зерном не восполнят потери! Сейчас идет заметное потепление, достаточно присмотреться к уровню моря. В результате север становится более благодатным, а на юге все чаще засуха. А провинции за Длинным морем – это житница империи.

– Будет плохо?

– Никто не скажет конкретной даты. Перемены происходят постепенно, и мало кто видит их признаки. Потом вдруг, скачком, реальность для людей меняется, хотя проблемы начались отнюдь не вчера. А перед Войной Богов летом несколько раз подряд случились заморозки. Естественно, жрецы Солнца объявили это наказанием за грех веры в других Богов. А на самом деле далеко на западе, за океаном, взорвался вулкан. Выяснилось это намного позже и роли уже не играло. Кого волнуют извержения, произошедшие за тысячи километров, когда города горят по соседству?

Желтопузые давно обратили внимание на связку «извержение-туман-холод». У них там действующих вулканов много, и колебания погоды более заметны. Просто это извержение было настолько велико, что повлияло не только на западный континент, им там пришлось намного хуже нашего. Стояли государства, остались немногочисленные деревни. Весь мир пострадал. Климат Земли – сложная система, достаточно трудно предсказуемая. Знать о подобных катастрофах заранее никому не дано. Но это не только система «Солнце-Земля».

Спросишь, где выход? У меня нет ответа. Урожайность у нас была невелика. Из выращенного четверть шла на семена, еще четверть – на натуральный оброк, плюс десять процентов на зиму. Потом добавилась десятина на Храм. И все равно в среднем сейчас лучше. Питание стало разнообразнее, нет откровенного голода. Чем больше времени проходит, тем выше сбор продукции благодаря новым технологиям. Таким образом, семья кормит себя с хорошим запасом. Два-три неурожайных года пережить можно. Трудно, но возможно при помощи государства. Прошли времена, когда засуха кончалась людоедством.

Удобрение, севооборот, приличные урожаи на юге и развитая торговля дали империи возможность маневрировать с запасами. Если она заинтересована в этом. Проблема в огромных расстояниях и амбициях конкретных людей, тут маг прав. Может быть лучше иметь несколько конкурирующих государств. Но в том-то и дело, что прогресс идет не по кругу, а по спирали. С каждым разом все выше, – учитель показал рукой, – и лучше. Даже откатываясь назад, мы уже не возвращаемся к простейшим орудиям труда, как после Великого Холода, и сохраняем множество полезных навыков. И чем больше времени проходит между природными катастрофами, тем легче выжить. Не людям – человечеству в целом.

Мы живем здесь и сейчас, и кардинально изменить ничего не способны. Наша задача помогать людям. И все. А вот для облеченных властью очень важно продолжать собирать данные и наблюдать за окружающим миром. Это возможно в одном случае. Когда власть сильна, стабильна и заинтересована в процветании страны.

Гораздо проще проводить мероприятия в империи, где все делается по единообразным планам, чем во множестве государств. И еще, информация должна быть доступна всем. Чтобы не искали в действиях власти корысти и понимали, зачем происходит то или иное. Книгопечатание для того и существовало – чтобы заменить единичные экземпляры рукописных трактатов на множество дешевых и доступных всем книг. А жрецы Солнца и здесь поступили вопреки прогрессивной идее. Они запретили печатные станки и используют их сами. Все больше для религиозной литературы. Ну не мне их судить. И не тебе. Нам судьбой предназначено помалкивать и кланяться…

Глава 9
Полноправные легионеры

Навсар

Очередь была длинная, хотя и двигалась достаточно быстро. Стояли за получкой обычно целыми отделениями и взводами. Выплаты шли стандартные – за выслугу, только иногда учитывались особые заслуги, так что сумма для воинов обычных невысоких званий была одинаковая и долгих споров и проблем не вызывала. Это в казармах существует разница, а сейчас они все равны.

Сзади в очереди продолжали обсуждать мятеж в столице. Возбужденные голоса то поднимались до крика, то опускались до еле слышного шепота.

– Входим во двор, бьем ногой по двери, а Слиму вилами в живот. Он и вякнуть не успел, сразу готов. Вечно у него реакция запаздывала, но и не ожидал такого никто. Тот, кто сопротивляется, двери открытыми обычно не держит.

– И? – спросил другой голос.

– А что «и»? Кончили всех, кто в доме был. Охота нам разбираться, кто никуда не ходил, а кто в спину ножом ударить собирается. И дом сломали. Там не стены, глина. Пару раз пнешь, только куски летят. Все равно весь квартал сносить будут, построят новые дома.

– А у нас интереснее, – со смешком начал рассказывать еще один воин. – Все перерыли, нашли захоронку. Вытащили оттуда молодуху с дитем. Куда их девать, если ребенок еще ходить не может? Командир отделения хотел на месте заколоть, а мать кинулась и ноги обнимает, кричит: «Не убивайте! Я все, что угодно, сделаю!». Чуть сапоги не лижет. А бабенка такая фигуристая, все при ней. И платок этот вечный черного цвета, что на головах у женщин-аголинов, свалился, открыл две такие толстые роскошные косы ниже пояса. Вот командир посмотрел ей в глаза и спрашивает: «Все, говоришь?». Поставил ее на четыре точки, платье задрал, а под ним и нет ничего. Сзади пристроился и пошел трудиться. – Чей-то голос завистливо выругался. – Работает и приговаривает: «Не будешь стараться, получится, что зря согласилась. Тогда ребенок ответит». Так что отдавалась она страстно и с полной готовностью, даже повизгивала. Не как бревно какое-то лежала, так у девок продажных, а, надо думать, даже и муж такого не видел в семейной постели. Под конец уже правда еле шевелилась, но восьмерых подряд тяжко будет любой выдержать. Ну, мы не звери, получила, как приказано, ошейник на шею, но и дитенка отдали в руки. Дальше уже не наша забота. Скорее всего, продадут их вместе, а с такими талантами не пропадет.

Когда Навсар попал внутрь хранилища, где на самом обычном стуле за обшарпанным столом восседал казначей, он не особо удивился его кислой физиономии. Давно известно: чиновники расстаются с деньгами так, будто они их собственные, и норовят при каждом удобном случае надуть. Тут нужно быть бдительным и не забыть проверить карманы, выходя из казенного помещения. Потом уже ничего не докажешь.

Казначей с нашивками сержанта бросил на него взгляд и, водя толстым и грязным от чернил пальцем по строчкам ведомости, пробурчал:

– Первый взвод, первое отделение. Имя Навсар. Он оскалился и добавил: – Первая выплата. Пять золотых империалов. Одна десятая серебром – отчисления в Храм Солнца…

Навсар мысленно с негодованием сплюнул. За что он им должен платить? Не купец ведь, не крестьянин. Воин по закону имеет право на меньшие налоги. Только Храму до этого нет дела. Десятину собирают со всех доходов.

– Еще десятая доля, – продолжал казначей бубнить прекрасно известное заранее, – перечисляется в фонд убитых и инвалидов для дополнительных выплат.

Дело понятное, имущество погибших легионеров, если уж его приятели на месте не разобрали, а осталось в казарме, тоже попадает туда. Эти средства идут на улучшение условий жизни и дополнительное питание больных и раненых, на выкуп пленных, нуждающимся детям солдат. Жены у них бывают редко, а вот дети встречаются, и до направления в Легион на обучение они должны на что-то жить.

– Итого за вычетом положенного тридцать два серебряных империала (это тоже известно – официальный курс – один к восьми) имеешь право получить на руки, – сообщил казначей. – В каком виде тебе выплатить?

– Два золотых разменять на серебро, один на медь, остальное пусть пока хранится здесь, – заранее наученный Кушем, объяснил Навсар.

Деньги легко уходят, но никто не знает, что будет завтра. На гулянку по случаю знаменательного события вполне хватит и двух империалов. Еще и останется. За такие деньги можно красивый пир закатить на всю роту. Все равно пойдут всей компанией и скинутся поровну. Он вообще очень смутно представлял, куда можно девать такую прорву денег, но было бы желание потратить, как глубокомысленно говорил Тор.

Казначей что-то старательно записал в бумагах, кивнул помощнику, выложившему на стол серебряные монеты, и показал:

– Вот здесь надо расписаться.

Навсар быстро скользнул взглядом по цифрам, убедился, что все правильно, и старательно поставил подпись. Это уже совет Феликса. Доверяй, но проверяй. Это не деньги соседа, потом ничего не докажешь. Вспомнить через год, сколько он брал и когда, не всякий способен. Поэтому проверяй сумму сразу. В первый раз обманывают редко, но если не будешь следить за правильностью записей, потом можешь очень удивиться.

– Следующий!

Навсар отодвинулся, уступая место Баграю, и вышел из темного помещения на улицу, к остальным, сжимая в руке деньги. Новое и очень интересное ощущение. В детстве серебряную монету он видел единственный раз. Детям давали пару медяков, а в единственной поездке с отцом вести с собой особо много денег им не имело смысла. В деревнях на севере как-то не принято было покупать и продавать за драгоценный металл. Если появлялась необходимость, просто обменивали товары, а купцы забредали в лес не часто, да и они больше были заинтересованы в шкурках пушных зверей и других товарах, ценящихся на побережье. Так что, договаривались и без золота.

Впрочем, и там, и здесь женщины носили украшения, нередко на шее красовались монеты с пробитой посередине дыркой. Как пришлось убедиться на практике, здешние замужние бабы вообще надевали на себя множество подобных вещичек, даже небогатые. Всезнающий Феликс пояснил, что это обычай. Супруг в любое время мог отказаться от жены при свидетелях, и она должна была уйти в том виде, в каком находилась в этот неприятный момент. Поэтому все, что возможно, женщины цепляли на себя и так ходили.

Очень удобно было отбирать, когда стирали с лица земли весь квартал. Все равно ювелирные украшения мертвым уже не понадобятся. Всех уцелевших аголинов продали в рабство, и император милостиво выделил Легиону треть стоимости добычи. Поэтому ловили повстанцев с превеликим тщанием, немногие ускользнули от солдат.

Есть трофеи, а есть признание твоего статуса. Выплата императора проводила окончательную черту под прежней жизнью. Если взял деньги – отныне ты солдат Легиона. Обратной дороги нет. Это и раньше было понятно, но теперь он фактически признал свое положение сам.

– Разрешите вас пригласить, многоуважаемый сержант Сэмуэл, – стараясь изъясняться исключительно красиво, говорил между тем Куш. – Такое дело надо непременно отметить, и мы желаем отблагодарить вас за высокую науку, – тут он запутался в сложных синтаксических построениях и замолчал, мучительно отыскивая слова.

– В трактир, в смысле, зовет, – бесхитростно пояснил Ахмад. – Посидим, выпьем.

– А почему нет? – ухмыляясь, спросил сержант. – День сегодня как раз подходящий! Только так… В тот, что прямо у ворот крепости, не ходить. Там страшно разбавляют пиво, да еще норовят обсчитать. Чтобы по башке настучали и ограбили, такого нет, но зачем пить разную муть? Идите в «Крепостной щит», там и закуска подходящая, и вино нормальное. А я подойду позже. Вот только пообщаюсь с нашим хранителем монет.

– Положит свою долю на счет, – очень тихо пояснил Куш, – и правильно сделает. Сержант остался доволен.

– А сколько там будет? – жадно спросил Ахмад.

– Кто ж тебе ответит? Кольца, бляшки, монеты… хорошо тот покойник почистил виллу. Все, что мы потом у мятежников взяли, сотой части этого не стоит. Все дорогое, но компактное и неброское. Продается всегда дешевле, но думаю, сотни две империалов на каждого придется. Мы за такие деньжищи в обычной жизни годами вкалываем и кровью своей платим.

– Так может, нам тоже… – поинтересовался Эрик, кивнув на дверь.

– А зачем? Он здесь остается, а, по моим сведениям, завтра нас начнут разбирать по полкам. Все, кончилась учеба. Прибудешь на место, там и сдашь. А пока гуляем, парни! Я лично потом к девкам завалюсь. И будут они вокруг меня плясать и чесать пятки.

– А мне можно? – спросил Тор.

– И тебе можно, – милостиво согласился Куш. – Вместе пойдем. Давно хотелось проверить, чем отличаются дешевые проститутки от дорогих.

– А что, могут и по башке дать? – Навсар заинтересованно пихнул локтем Феликса.

– Встретить бандитов возле крепости – для этого нужна огромная удача. С таким везением лучше самому повеситься. А вот обокрасть вполне могут. Пьяного обчистить и ребенок попытается, поэтому лучше знать, куда ходить, не надираться до потери соображения и посещать одно и то же заведение. Там тебя уже будут знать и поймут, с кем имеют дело. Если не жадина и прислуге чего-то кинешь, останешься доволен.

– Хороший ты парень, Феликс, – проникновенно сказал появившийся Баграй, – но скучный! Зачем ходить в кабак, если не напиваться и в морду никому не давать? Это здесь мы в крепости сидели. В полку народа много, рядом трутся всякие разные личности, и главное – всегда есть не только легионеры, но и простая пехота, а на худой случай кавалеристы. Иной раз и фему поддать можно.

– И городским стрелкам тоже неплохо настучать, – мечтательно поведал Куш. – За все мои детские обиды!

– А ведь этим и кончится, – пожал плечами Феликс.

– Да уж лучше, чем книжки читать! Чем, собственно, «Крепостной щит» хорош? Ты же все всегда знаешь.

– Туда солдаты редко забредают, больше сержанты и офицеры. Поэтому драки редко попадаются, и разным Кушам там неинтересно, – пояснил Феликс. – Чуть-чуть дороже, но зато вино с пивом действительно хорошие. И жратва разная. Каши с рыбой и мясом мы и в казармах сколько угодно найдем, а там разная экзотика.

– Экзотика – это что? – с подозрением уставился на него Ахмад.

– Что-то редкое или привезенное издалека. Омары, овощи из дальних стран. Блюда с востока и запада. Всегда интересно попробовать.

– А, – с облегчением кивнул Ахмад, – это они жрут зебрятину со слонятиной и кузнечиками заедают.

Он переглянулся с Баграем, и они дружно заржали.

– Мало мы такого жевали в детстве. Лучше матери все равно никто не приготовит. Хотя, – успокоившись, махнул он рукой, – почему не вспомнить прошлое? Действительно, надоели уже эти каши с супами. Знаете, сначала в горло не лезло, совсем другая еда, потом привыкли, – Баграй кивнул, подтверждая. – А теперь вроде и сытый, но вечно чего-то хочется, а чего, и сам не знаю. Попробуем эту… экзотику. Омары – это чего?

Нос настойчиво ловил замечательные запахи, сплетающиеся в мощный клубок. Жарящееся мясо, свежеиспеченный хлеб, разнообразные непонятности. Постоянно пахло копченой и свежей жарящейся рыбой, но это было не так интересно. Такого добра хватало и в столовой крепости. Пытались пробиться запахи сыра и малознакомых специй.

С подноса проследовавшей мимо подавальщицы глядели разнокалиберные тарелки и тарелочки с овощными закусками и соусами. Живот Навсара забурчал, требуя немедленного угощения, и он поспешно хлебнул темного пива из большой кружки, стоящей на столе. Да, тут не разбавляли.

В зал вошел Сэмуэл и, на ходу здороваясь со знакомыми, подошел к своим солдатам и плюхнулся на стул. Он махнул хозяину, и когда тот поспешно подскочил, доброжелательно улыбнулся:

– Ну что у тебя сегодня хорошего?

– У нас, как обычно, все в лучшем виде, – заявил тот. – Свежий хлеб, только что из печи, голуби запеченные, прекрасный рыбный суп…

Тор скривился.

– Это не то, что вам дают в казарме, – уверенно заявил хозяин. – Такого вы не пробовали. Пироги с фруктовой начинкой, разные сладости. Если хотите просто покушать, можно и попроще. Шашлыки имеются, прямо с огня, и картошка, но у вас же праздник! Такой день должен запомниться.

Никто ему и не подумал объяснять причин сегодняшней вечеринки, однако это и не потребовалось. Уж кто-кто, а хозяева распивочных и трактиров прекрасно знали, что вокруг происходит. Куда могут пойти спускать деньги легионеры? А долго ли они будут держать язык за зубами?

– И сколько стоит эта радость? – подозрительно уставился на него Куш.

– По такому случаю будет скидка, не разоритесь. Знаю я прекрасно, сколько солдаты получают. По кружке пива бесплатно. И еще по одной большой кружке, – подмигивая, заверил хозяин.

– Рассчитывай на хорошее застолье, но без излишеств, – сказал сержант. – Весть о твоем замечательном заведении они обязательно разнесут по всей империи. Там, где им предстоит служить, будут потом вспоминать этот обед, как сказку.

Хозяин помчался отдавать указания, а Феликс заинтересованно спросил:

– Уже известно, кто куда поедет?

– Про тебя – давно известно, заверил сержант.

Он взял кружку с пивом и долго с наслаждением пил под нетерпеливыми взглядами солдат. Не торопясь, вытер рот и знакомо ухмыльнулся.

– Вы тут все достаточно взрослые, в меру умные и слегка понюхавшие жизни в казарме. Что Легиону надо от солдат, уже поняли, а что нужно вам от Легиона?

– Славы, – уверенно произнес Тор.

– Карьеры, – сказал Феликс. – Не собираюсь всю жизнь быть солдатом!

– Добычи, – откликнулся Куш. – А что? В поле ковыряться – никогда не разбогатеешь.

– И баб с выпивкой, – хором заявили Баграй с Ахмадом.

– Это семья, – пожав плечами, нехотя сказал Навсар в ответ на брошенный на него взгляд сержанта. – Уж какая есть. Все лучше, чем одному.

– Каждому будет по желанию его, – торжественно провозгласил Сэмуэл. – Ты, Тор, если не погибнешь по-дурацки, непременно станешь большим полководцем и пожнешь много славы. Не той, что добывают в поединках, а той, что происходит от уважения товарищей. Жизнь предстоит яркая, но с таким количеством опасностей, что сам станешь удивляться, как живой остался. Весь будешь в шрамах и ранах. По-другому не получится! Первый, поднявшийся на стену крепости, имеет очень мало шансов выжить, а ты ведь ради славы первым полезешь! И нечего так ухмыляться, – сказал он остальным, – я не предсказатель, но что получится из моих воспитанников, всегда знаю. Я, ротный сержант, практически никогда не ошибаюсь. При одном условии… Что жизнь будет долгая. А этого никто не знает. Гибнут опытные и новички, гибнут от болезней и из-за командиров-дураков. Бывает, и от случайной стрелы или пули погибают, и на ровном месте шею сворачивают. Молитесь об удаче, и исполнятся мечты.

– Моя, например.

– Ты, Феликс, уже на дороге к замечательной карьере. Сержанты не только смотрят на то, что кто-то плохо поднимает щит и имеет недостаточную силу и реакцию. Еще и сообщают, где больше пользы от разных странных типов, для образования почитывающих толстые книжонки. Многие, очень многие из Легиона вышли в большие начальники. Кто – отслужив, а кто и как ты. Он сделал многозначительную паузу и провозгласил:

– Направляешься в почтовое ведомство!

Навсар невольно присвистнул. Кроме своих прямых обязанностей по доставке корреспонденции, огромное почтовое министерство имело отдельные управления, в которые входили разведка, контрразведка, полицейская служба, собирание экономической и статистической информации об империи, слежка за высокопоставленными лицами, охрана императорской семьи, проверка военных и гражданской администрации на предмет их злоупотреблений своим положением и еще много всякого-разного.

Эмблема волчьей головы была хорошо известна всем жителям, и с такими людьми старались не конфликтовать – себе дороже. Костяк ведомства составляли выходцы из Легиона или дети, купленные в других странах и не прошедшие через казарму, но воспитанные в специальных школах. Попасть туда было непросто, требовались очень хорошие мозги, а вот происхождение на назначение никак не влияло.

– А куда? – побледнев, спросил Феликс.

– Вот это уже не ко мне. Будут решать на месте. Экзамены тебе устроят, проверят, где лучше использовать. Не город или провинцию имею в виду – это тоже сплошная удача – а должность.

Сержант дождался, пока на стол поставят последние тарелки, подвинул одну к себе и стал накладывать еду.

– А мы?

– Ну у вас с вашими запросами вообще никаких проблем. В любом конце империи всегда получите большую или малую войну с добычей, доступными бабами и выпивкой. Лучше Легиона и его жизни ничего нет. Где находятся полки? – железным голосом спросил сержант.

– Первый, второй и третий на востоке. Шестой в верховьях реки. Пятый и седьмой на юге, – автоматически отбарабанил Навсар. – Четвертый в Карунасе. – Могу сообщить и остальные точные места, – с вызовом закончил он.

– Ни к чему, – разрезая ножом кусок мяса, отрицательно замотал головой Сэмуэл. – В империи очень много кавалерии, ведь когда-то власть захватили племена с запада, а они всегда были прекрасными наездниками, с детства садились в седло. В саванне без этого нельзя, вот только жизнь там не очень сладкая. Но урок прекрасно усвоили, и теперь почти вся территория до океана под контролем. Лучников и пращников обычно набирают из местных. Как раз подходящая для них работа. Пехота из таких ребят никудышняя. Нет в них воинского духа. Весь выбили бывшие кочевники, ставшие аристократией. Столетиями пороть за малейшую провинность, а потом надеяться, что они смело пойдут в бой? – Сержант беззлобно рассмеялся. – Но ведь надо иногда брать крепости. Особенно на востоке. Для этого и существует Легион. Дисциплинированный и всегда готовый к походу. Обученный огнестрельному делу, умеющий обращаться с пушками и наводящий страх на врагов. Я к чему это говорю?

– Война будет, – уверенно предсказал Феликс.

– Ага, – согласился сержант. – Вы думаете, на вашем приключении в городе все закончилось? Тьма! Только начинается. Наш визирь перестарался. Слишком много крови пролилось. Аголины не могут уступить – для них равносильно смерти отказаться от равноправия и проглотить истребление лучших людей и потерю влияния. Да и Марван не может теперь остановиться. Начал – доводи до конца, или собственная голова окажется на пике. А заодно и часть провинциальной аристократии захочет отхватить свой кусок. Нам грозит внутренняя война, и пощады врагу не будет. А мы Легион. Личное императорское войско. Да вот командует государством Марван. Нам прямая дорога подавлять мятеж. Так что все вы скоро попадете на настоящую войну.

– Оно и к лучшему, – пробурчал Тор. – Лупя этих дубоватых ремесленников, подвига не совершишь и карьеру не сделаешь.

– В центральных провинциях фемов много, а недовольных нынешним правительством среди них еще больше. Потому и торопятся с вашим выпуском. Нужны верные люди. Недолго осталось, кинут давить восставших. И это будет не прогулка, а серьезная драка. Скорее всего, – подумав, добавил он, – всех погонят. Вам даже не придется куда-то ехать. Полки сюда стянут. Впрочем, могут и в четвертый полк кого-то отправить. Охранять священную особу императора.

– Не, туда не хочу, – пробормотал Тор. – Все воюют, а я ничего не делаю?!

– Да кто ж будет спрашивать, какое твое мнение? Это решают даже не сержанты. Офицеры, прибывшие из полков, договариваются о количестве воинов, а потом кидают жребий. Кому что выпадет. Распределять по подразделениям будут уже на месте. Только зря думаешь, что остаться в Карунасе – хуже. Как части выведут в поход из города, обязательно начнутся проблемы. Марвана многие не любят, и подсидеть совсем не прочь. А поручить армию кому-то другому… где гарантия, что человек не войдет во вкус и не захочет укоротить визиря на голову?

Феликс машинально кивнул.

– Все эти Марваны, Танжуры, Згебары, Косты и Брочи один другого стоят. Не о государственных интересах заботятся, о своих семьях и родах. Нахапать бы им побольше. Дай волю, моментально сцепятся. А сейчас время подходящее. Не будет здесь спокойной жизни, а прославиться, – сержант насмешливо ухмыльнулся, – легче там, где тебя скорее заметят. В большой армии люди не видны. Да, – обрадовал он, – совсем забыл! Чтоб вы не сильно радовались, до места сбора армии вас провожу я. Не один, понятно, но вы ж у меня самые любимые! А место сбора почти наверняка окажется прямо за стенами Карунаса.

– А мне что предскажешь? – спросил Навсар, когда все расслабились и приступили к еде.

– Ты Халдуна видел?

Навсар хмыкнул.

– Вот для него армия – это семья, – тихо и очень серьезно пояснил сержант. – И больше ничего нет. Никогда не доводи до такого. Всегда должен быть еще какой-то интерес. И жена с детьми – не самое плохое дело. Легион – это наша работа. Ее требуется выполнять хорошо, как любое другое дело, но когда-нибудь придет старость, оглянешься назад и поймешь, что многое в жизни упустил.

Он вздохнул без особого огорчения. Про его скандальную жену и десяток отпрысков вся крепость знала.

– Даже твои вечно орущие и раздражающие отпрыски тоже от Бога, и они будут помнить тебя после смерти. Как ты себя вел, и даже какие подарки приносил. И будут брать с тебя пример. Стань в их глазах самым лучшим. Не надо славы на всю империю, пусть гордятся тобой твои потомки, пускай они усвоят твои понятия о чести, вырастут и продолжат род. Нам всем это нужно. Легион – это братство, но всегда есть начальство, а в своей семье ты командир, и от тебя зависит ее жизнь.

– Феликс торопится выяснить, в чем смысл жизни, – глупо хихикнув, обрадовал приятеля Тор. – Солнце только встало, а он уже на ногах. Пыльные страницы листает.

Приятель отложил толстый фолиант и уставился на них.

– Отправят в контору, и не до чтения будет, – поддержал Навсар. Он прислонился к стене и моментально сполз ниже, прямо в пыль у порога. Ноги не держали. Сюда они приковыляли, поддерживая друг друга, и сейчас собирались завалиться спать.