Текст книги "Бактерия 078"

Автор книги: Мариан Белицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Вы очаровательны, мистер Канадзава! – рычал Рогге. – О-ча-ро-ва-тель-ны!.. Ох, давно я уже так не смеялся!.. Но, – он оборвал смех, – вернемся к делу. Как человеку знаменитому, – Рогге едва не захохотал снова, – вам действительно предоставляется право ставить свои условия. Хотя… мы сами можем их предложить вам. Американские власти, – торжественно произнес он, – не хотят лишаться вашего сотрудничества. Правда, обстановка в Японии не очень благоприятствует этому, но мы все же готовы не слышать криков, раздающихся на улицах. Нам очень нужны специалисты по разным вопросам управления " не только в Японии. Ваша специальность нас интересует. Вы понимаете меня, генерал?

– Кажется, да. Но… это только ваше мнение?

Рогге побагровел от злости, но молча проглотил пилюлю:

– Да, также и мое!.. Сообщаю его от имени генерала Смита.

Канадзава наклонил голову, скрывая торжествующую усмешку:

– Я очень благодарен генералу Смиту, равно как и вам, господин старший лейтенант, за такое приятное сообщение.

Рогге нетерпеливо постучал пальцами по толстому стеклу, лежащему на массивном письменном столе:

Я считаю, что эта часть нашего разговора закончена. Вас, генерал, ожидает блестящая карьера специалиста и эксперта… А теперь я жду вашей информации.

Что вы знаете о Фукуде, кроме прошлых действий этого человека?

Канадзава встал. Медленным движением он расстегнул пуговицы мундира и вынул из внутреннего кармана белый конверт. Рогге наблюдал за каждым движением своего собеседника. Генерал не спеша достал из конверта фотографию и, ни слова не говоря, положил ее на стол. Рогге двумя пальцами взял ее и внимательно всмотрелся в изображение. Внезапно он изменился в лице.

Канадзава с удовлетворением отметил ошеломляющее действие, которое произвела на американца фотография. Рогге выронил ее, бессмысленно посмотрел на японца, снова схватил карточку дрожащими руками. Нижняя губа его внезапно опустилась, лицо побагровело. Пораженный Канадзава мысленно искал объяснения такому необычайному поведению американского офицера.

– Кто… кто это? – прохрипел Рогге.

– Это Фукуда. Разыскиваемый нами Такео Фукуда, скрывающийся ныне под фамилией доктора Сасаки, – поспешно ответил Канадзава.

– Сасаки? Сасаки? – машинально повторил Рогге, нервно вертя фотографию в руках. – Фукуда… Сасаки?! – вдруг закричал он в бешенстве. – Откуда? Как это попало вам в руки?

Канадзава удивленно поднял брови и поморщился от крика старшего лейтенанта.

– Я получил ее от своего агента.

– Когда? – рычал Рогге. – Когда?

Он выскочил из-за стола и, схватив Канадзаву за плечо, в бешенстве замахал перед его лицом скомканной в приступе ярости фотографией.

– Вчера! – гневно ответил Канадзава, пытаясь освободиться от цепких лап Рогге.

– Идиот! – завыл Рогге. – Проклятый идиот! Почему ты не показал мне этого раньше?.. Вчера!.. – Он зашатался, как пьяный, и едва добрался до стола. – Почему не вчера!-Американец обеими руками схватился за голову. – Что мне теперь Фукуда! Поздно, слишком поздно!

– Почему поздно? – растерянно пролепетал Канадзава.

– Он уже знает! – простонал американец. – Он уже все знает! Я сам показал ему, сам открыл все…

Сорвавшись с места, Рогге подбежал к селектору и стал отдавать приказания о боевой тревоге для всего «Г-2».

Канадзава стоял рядом, растерянный и недоумевающий, не понимая, что творится вокруг него.

– Идиот! – снова прорычал Рогге, бросая трубку на стол. – Старый гиппопотам!..

Он выскочил из кабинета, растоптав по дороге фотографию Фукуды и на ходу бросая приказы встревоженным офицерам.

* * *

В накуренной комнате сидело несколько мужчин. На их лицах отражалось волнение. Несколько минут царило тяжелое молчание. Люди сидели тихо, не говоря ни слова, и только по временам поглядывали на большие, громко тикающие стенные часы.

– Все еще нет! – нарушил молчание пожилой хмурый человек. – Где он?

Остальные сердито посмотрели на него. Зачем повторять то, о чем каждый из них думает! Это только нервирует, а нервы и так у всех натянуты до отказа. Однако и молчание мучило всех. Слова пожилого человека прозвучали как призыв нарушить томительную тишину. Первым отозвался опрятно одетый мужчина, видимо журналист:

– Только бы не схватили и не упрятали в тюрьму! Ведь они, как гончие псы, столько дней ищут его!

– Нет, пока все в порядке! – возбужденно ответил молодой рабочий -с черными горящими глазами. – Известно ведь, что он выехал с тем американцем.

– Кто знает, – задумчиво произнес журналист, – может быть, ловушка приготовлена именно там, в лаборатории.

Седой рабочий нахмурил брови:

– Не создавайте паники, товарищи! Мы сделали все возможное, чтобы дело удалось, не упустили пи одной меры предосторожности, даже машину послали. Не следует забывать также, что полиция сегодня очень занята нашей демонстрацией…

– Кто-то идет! – сказал стоявший возле окна наблюдатель.

Все встали. Вошел невысокий худощавый рабочий с длинными, свисающими вниз усами.

– А, это вы, товарищ Руидзи! – приветствовал его седой рабочий, не скрывая своего разочарования.

– Привет! – ответил прибывший. – Товарищи прислали меня спросить, как дела, что слышно. Материал уже есть? Мы беспокоимся.

– Еще нет! – тяжело вздохнул седой рабочий. – Мы тут тоже не очень-то спокойны: ждем его возвращения… Еще не так много времени прошло, надежда не потеряна.

Снова наступило молчание. Прибывший подошел к представителю ЦК и вполголоса сказал ему:

– Это вы хорошо придумали – насчет запасной ротации. Нашу типографию сторожат. С самого утра прибыл цензор и сидит как прикованный, только глазищами ворочает. Ни одного слова без него нельзя набрать.

– Никто не видел, как вы шли сюда, товарищ Руидзи? – спросил седой рабочий.

– «Видел»? – тихо рассмеялся прибывший. – Что, вы меня не знаете? Мало мы с вами исчезали из-под самого носа полицейских, а? Не такой уж я глупый, чтобы эти псы выследили Руидзи! – Он придвинулся ближе к представителю ЦК. – Наша запасная ротация должна работать неплохо. Только обеспечьте нас материалом, и через час специальный бюллетень будет у вас в руках. Вот увидите! Янки и полиция ошалеют от злости!

Представитель ЦК одобрительно кивнул головой.

– А что будет с тем товарищем, – спросил Руидзи, – которого мы ждем? Говорят, он один должен выполнить главную часть задания.

– О чем мы основательно позаботились, не беспокойтесь. Лишь бы только ему удалось добраться сюда, а тогда ему уже ничто не будет грозить!

ГРОМ СРЕДИ ЯСНОГО НЕБА

Толпа увеличивалась с каждой минутой. Изо всех улиц, ведущих на площадь, выливались всё новые и новые потоки жителей города. Шли мужчины и женщины, старики и дети, здоровые и калеки. Люди были одеты по-разному: одни в национальных ярких, но потрепанных кимоно, другие в рабочих комбинезонах, третьи в испачканных краской блузах, многие в куртках грузчиков, подпоясанных веревками. Шли фабричные рабочие, учителя, железнодорожники, студенты, металлисты, каменщики, профессора, тысячи безработных. Шли женщины, ведя за руки детей – тощих, бледных, с исхудавшими лицами, на которых лишения уже наложили свою печать. Шли служащие частных предприятий и государственных учреждений. Огромным белым пятном выделялась в толпе большая группа врачей, сестер и санитарок. Казалось, весь миллионный Токио вышел на улицу и на площади уже не хватит места, но люди всё шли и шли.

Площадь грозно гудела. Сжатые кулаки – заскорузлые и твердые – поднимались над толпой. Они грозили врагу. Хриплые голоса обвиняли правительство.

Полиция не появлялась. Видимо, она поняла, что ее сил не хватит для разгона миллионной массы народа, что винтовочные выстрелы не смогут заглушить взрыв гнева и ненависти. Только перед огромным зданием – логовищем американских оккупантов – стояли угрюмые янки в глубоко надвинутых на лоб стальных касках с буквами МП. Солдаты держали автоматы наготове, тяжелые станковые пулеметы нацелились на площадь.

В толпе из рук в руки передавался специальный бюллетень прогрессивных газет с огромными, кричащими заголовками. Глаза людей лихорадочно пробегали по строчкам и, отрываясь от листка, смотрели с изумлением и гневом на вооруженных оккупантов. Бюллетень передавался дальше, люди поднимали крепко сжатые кулаки и грозили тем, кто был замешан в чудовищных делах.

– Это страшно! – шептала бедно одетая женщина, судорожно прижимая к груди завернутого в лохмотья ребенка. – Это страшно!

Где-то посреди площади вдруг высоко взвился большой алый стяг. Он затрепетал на ветру, и его полотнище широко распростерлось над толпой. Буря восторженных криков приветствовала появление этого символа свободы и независимости рабочего класса. Воздух задрожал от громовых рукоплесканий. Человек, крепко сжимавший в руках древко знамени, был одет в выгоревший, потрепанный солдатский мундир.

– Сестры и братья!..

Голос Ямады, только что поднявшегося на трибуну, далеко разнесся над толпой. Люди примолкли.

– Сестры и братья! Мы собрались здесь, чтобы выразить свое возмущение преступникам, которые готовят страшную гибель миллионам людей. Мы, жители Токио, сотни тысяч трудящихся, собрались сегодня, чтобы решительно сказать заокеанским и японским сеятелям чумы: мы не хотим войны!

Толпа всколыхнулась. По огромной площади пронесся шквал криков:

– Не хотим!.. Не допустим!..

Едва крики замолкали в одном конце площади, как возникали в другом и волной катились обратно к трибуне, подхватываемые сотнями тысяч возбужденных голосов.

Ямада молча ждал, пока народ утихнет, потом продолжал:

– Да, мы не хотим войны! И мы не позволим превратить Японию в новый очаг агрессии, в опытное поле для испытания чудовищного оружия массового истребления людей!

Новая волна криков поднялась в ответ и прокатилась по площади:

– Не допустим!.. Япония не будет воевать против Советского Союза!.. Янки, убирайтесь домой!

Эхо возгласов летело через площадь, проникало в дома, как гром прокатывалось по улицам, забитым людьми. Оно стократ повторялось всюду, где народ лихорадочно читал страшные известия, опубликованные в бюллетене.

…Демонстрация продолжалась. Тысячи, десятки и сотни тысяч людей гневно кричали: «Янки, убирайтесь домой!», грозили поджигателям новой войны поднятыми вверх крепко сжатыми кулаками. А ветер развевал алые знамена – символ надежды и силы миллионов простых людей.

* * *

Машина стремительно мчалась вперед. Кроссби, развалившись на мягком сиденье, дремал, улыбаясь сквозь одолевавший его сон. Полковник был удовлетворен своей поездкой. Он возвращался с тайной конференции американских и японских промышленников, в которой он принимал участие от имени вооруженных сил США. Конференция, правда, затянулась и закончилась только сегодня ночью, но какое это имеет значение, если удалось уладить столько важных вопросов!.. Японцы, конечно, сначала ершились и держались особняком. В этом тоже нет ничего удивительного – ясно, что им не улыбалась перспектива делиться своими прибылями с американскими бизнесменами. Однако они сдались перед лицом неопровержимых аргументов, выдвинутых пришельцами из-за океана. Да, японцы хорошо понимают, что коммунистическое движение – так Кроссби называл любое сопротивление капиталистам – растет в Японии с катастрофической быстротой. Японские промышленники прекрасно разбираются в том, что без помощи Америки вся их империя разлетится, как карточный домик. Новый, коммунистический Китай – убедительный пример в пользу этого утверждения! Поэтому после длительных споров согласие было достигнуто по всем вопросам, и Кроссби удалось под шумок добиться неплохой доли прибылей для своей фирмы.

В полудремоте полковник обдумывал содержание письма, которое он завтра пошлет брату. Кроссби был доволен и горд собой. Еще бы! В противовес общему мнению своих друзей, сомневавшихся в его способностях, он сегодня сумел очень дипломатично обвести японцев вокруг пальца…

Машина въехала в район загородных вилл, где находился и особняк Кроссби, переданный ему в личное пользование японскими властями. Вылезая из машины, полковник заметил усиленные патрули, охранявшие офицерские дома, но не стал интересоваться этим. В голове его еще стоял легкий шум после нескольких рюмок, выпитых за ужином.

Добравшись до спальни, Кроссби с помощью слуги быстро разделся и через минуту уже громко храпел. Ему снился Нью-Йорк. Вот он, Боб Кроссби, выступает как вице-президент фирмы на заседании правления…

Как раз в тот момент, когда Кроссби докладывал почтенным бизнесменам о росте прибылей, вызванных развитием «Центра ББ», раздался звонок. Полковник открыл глаза. С минуту остатки сновидений боролись в нем с явью, затем он пришел в себя и потянулся за сигаретой, досадуя на то, что приятный сон был так короток. Однако закурить не удалось – внизу, у входных дверей, снова тревожно задребезжал звонок.

– Кого там черти носят по ночам! – недовольно закричал Кроссби.

По лестнице протопал ординарец. Полковник приподнялся на кровати, все еще держа незакуренную сигарету. Внизу хлопнула дверь, послышался чей-то знакомый сердитый голос, под тяжелыми шагами заскрипели легкие деревянные ступеньки. Кроссби повернул выключатель. Яркий свет люстры осветил спальню. На минуту пришлось зажмурить глаза. Когда полковник открыл их, на пороге стоял генерал Смит.

Кроссби хотел было встретить его недовольным брюзжаньем по поводу позднего визита, но, взглянув на генерала, рывком вскочил с кровати.

– Что случилось, Смит? – в страхе спросил он.

– Ты что – ничего не знаешь? – сдавленным голосом спросил генерал.

Он протянул сложенную вчетверо газету и злобно прохрипел:

– Прочитай! Эго будет полезно тебе, дуралей. Прочитай! Ты ведь знаешь японский язык…

Кроссби схватил протянутую газету и жадно впился: в заголовки, напечатанные жирным шрифтом. По мере чтения его нижняя челюсть опускалась вниз, а руки начали дрожать, словно его затрясла лихорадка. На мгновение Кроссби оторвался от чтения и бессмысленными? глазами посмотрел на Смита, потом снова уткнулся в газету. Заголовки били по сознанию, как удары исполинского молота:

«ЧУДОВИЩНЫЙ ПЛАН ВРАГОВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»

«РАСКРЫТИЕ УЖАСАЮЩЕЙ ТАЙНЫ ПОДЖИГАТЕЛЕЙ НОВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ»

«АМЕРИКАНСКИЕ И ЯПОНСКИЕ ПРЕСТУПНИКИ ГОТОВЯТСЯ К БАКТЕРИОЛОГИЧЕСКОЙ ВОЙНЕ»

Под этими заголовками на всю полосу шла большая, статья, начинавшаяся словами:

«Взбесившимся поджигателям снится новая воина. Охваченные сумасбродной идеей покорения мира, напуганные ростом сил лагеря мира, они лихорадочно ищут новых видов оружия массового истребления людей, новых способов уничтожения человечества.

Народы мира разоблачили атомных шантажистов и пригвоздили к позорному столбу тех, которые хотели повторить людоедское преступление, совершенное в Хиросиме и Нагасаки.

«Секрета» атомной бомбы больше не существует. «Монополия» США на это оружие уничтожена заявлением СССР. Люди великой Страны Советов работают над проблемой использования атомной энергии для мирных целей.

Стокгольмское воззвание было для атомных безумцев грозным предостережением, Обращение Всемирного Совета Мира должно заставить их отступить. Однако вконец обезумевшие поджигатели новой бойни не останавливаются ни перед какими преступлениями и вступили теперь на путь подготовки бактериологической войны.

Японский народ проклинает имена таких презренных убийц, как Хирохито, Сиро Исии и Вакамацу, но американские и японские капиталисты славят и чтут этих людоедов. Они пошли по их пути. Опираясь па спасенных ими от справедливого приговора народов сообщников Исии, американцы построили вблизи Токио огромную бактериологическую лабораторию…»

Дальше шло подробное описание фабрики смерти – лаборатории, руководимой Отомурой. Указаны были имена ответственных сотрудников и их прошлые преступления. Несколько раз повторялись имена Смита, Кроссби, Рогге. Статья заканчивалась словами:

«Разоблачение империалистов, факт раскрытия их чудовищной тайны является тяжелым ударом по преступным планам людоедов. Но это еще не смертельный удар. Мы должны теснее сплотить ряды борцов за мир, должны более активно бороться против поджигателей войны! Наша святая обязанность – постоянно разоблачать их на каждом шагу, вырвать у них из рук чудовищное оружие и обезвредить сеятелей чумы. Надо сделать все, чтобы преградить дорогу войне! От каждого из нас зависит победа великого дела – установление мира во всем мире!»

Кроссби стоял онемев, дрожа от страха за свою судьбу. В смятой и расстегнутой пижаме, с растерянным и жалким выражением лица, Кроссби выглядел отвратительно. Глаза его не отрываясь, с ужасом смотрели на Смита.

– Что… что же теперь будет?

Смит грязно выругался.

– Все из-за тебя, чертов осел! – прорычал он. – Не мог вовремя схватить этого Фукуду. Вот теперь и расхлебывай кашу, которую он заварил!.. А в общем, мне теперь нет до тебя никакого дела.– Он снова яростно выругался. – Ты будешь выброшен на помойку, идиот! Но наши планы… – Он сжал кулаки и замахал ими перед лицом Кроссби. – Из-за тебя, рыжая свинья, все наши планы развеяны в пух и прах! Знаешь ли ты, идиот, что мы вынуждены были за несколько часов ликвидировать нашу лабораторию?.. Лик-ви-ди-ро-вать, понимаешь? Ее пришлось взорвать, чтобы замести всякие следы. А сколько это стоит! О!..

Кроссби упал на кровать, чувствуя, что у него отнимаются руки и ноги. Стуча зубами и едва удерживая не-повинующимися пальцами стакан, он выпил несколько глотков воды. Смит нервно бегал по комнате и время от времени сыпал проклятия на голову Кроссби и «разных других идиотов».

– Это дело мы проиграли! – снова заорал он на перепуганного Кроссби. – Вторично создать такой центр здесь, в Японии, будет нелегко. Понятно тебе это?.. Сегодня все меньше и меньше становится таких мест на свете, где мы могли бы чувствовать себя в полной безопасности. Мы живем на вулкане, а из-за тебя наступило еще одно извержение… Понимаешь ли ты, что это значит?

Кроссби сжал голову руками. Смит презрительным взглядом окинул растерявшегося полковника:

– Старый болван! Теперь придется исправлять последствия твоей глупости. Это очень трудная задача. Очень трудная!

Генерал с яростью отшвырнул ногой газету, валявшуюся на полу, и подбежал к окну.

А за окном поднимался новый день, и ночной мрак уступал ему дорогу. Он вставал, светлый и яркий, солнечный и бодрый, – новый день борьбы за счастье человечества.