Текст книги "Я — твоё солнце"

Автор книги: Мари Павленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава тридцатая
Для начала Деборе нужно сдать выпускные экзамены

Две недели спустя я переступила порог незнакомого лицея. Ладони были мокрые, как дремучий лес после месяца дождей.

Я стояла у стены.

Первый экзамен – философия.

Я так переживала, что выключила телефон раньше положенного часа и пряталась в туалете до последнего момента. Если вдруг встречусь с Виктором – точно отвлекусь и всё завалю. Сама мысль о том, что он совсем рядом, – пытка.

На обмякших, словно пюре, ногах я добрела до своего класса.

Отыскала свою парту.

Положила вещи.

Села.

Вытерла подмышки бумажным платком.

Мой сосед заметил это и отодвинулся на несколько сантиметров – будто поту меня заразный.

Увидев задание, я поперхнулась и чуть не задохнулась.

Вы серьёзно?

«Нужно ли человеку искусство?»

Я три раза перечитала вопрос, чтобы убедиться, однако с первого раза все было понятно.

Не хочу загадывать, но, похоже, теорема непрухи отступила.

Несколько недель я бродила этими туманными тропинками, где царит адреналин.

Я часами горбилась над своими записями, мозг закипал, все мышцы сводило, я объедалась шоколадом и проводила по пять часов под душем, чтобы прийти в себя.

После каждого экзамена я тут же сбегала домой.

Чтобы оставаться в этом состоянии.

Обменялась парой сообщений с Джамалем. Он мне очень помог: таскался в лицей с Виктором, оставив мне свободу перемещений в стиле отшельника.

Элоиза набрасывается на ответы после каждого экзамена.

А я нет.

Слишком страшно.

Выйдя с последнего экзамена, я прищурилась на солнце. Даже Дракуле такое не под силу. Спустя три века столбняка я всё-таки выбралась из склепа.

Джамаль позвал меня, однако я лишь помахала ему и сбежала.

По дороге домой я отправила ему сообщение из автобуса: «Прости. Это слишком тяжело. Я не могу видеть Виктора».

Мне потребовалось тринадцать минут, чтобы подняться по лестнице.

Мамы не было дома.

Она пошла в галерею на встречу с кем-то там – сообщила спешно нацарапанная записка.

Я до сих пор не привыкла, это странно: мама выставляется в галерее.

Можно подумать, у меня теперь новая мама.

В одежде я нырнула под одеяло.

Год окончен.

Всё.

Виктор вернётся к Адель, проведёт с ней какую-то часть своей жизни. Он, словно лиана, обвился вокруг меня, и чтобы от него избавиться окончательно, надо выпутаться полностью: все руки и ноги, каждый пальчик.

Фиговый из меня садовник.

Придётся попотеть.

Я плакала, почёсывая Изидора за ухом.

Мама вернулась домой, лучась энергией:

– Ах, ты никогда не догадаешься, что со мной сегодня произошло!

– Это точно, с тобой никогда не знаешь, чего ожидать.

– Один парень купил четыре картины. Четыре!

– А они разве не стоят по несколько тысяч евро каждая?

– Именно. Сама не понимаю.

– Может, он эмир?

– Нет.

– Русский коллекционер?

– Опять нет!

– Тайный поклонник?

– Мечтать не вредно.

– Да кто же?

Мама равнодушно фыркнула:

– Какой-то адвокат, друг Ирины, вкладывается во всё, что только под руку подвернётся. Он заходил к ней сегодня утром и был поражён.

– Как его фамилия?

– Лувиан.

Я замерла.

– Да ладно!

– Что такое? Говорю же, его фамилия Лувиан!

Я приподняла бровь.

– Лувиан?

– Да, Лувиан.

Мама вытаращилась на меня.

Чёрт, это происходит на самом деле.

Я взорвалась от смеха.

– Ха-ха-ха! Вот это ПРИ-К0Л!

– Что?!

– А тебе его фамилия ничего не напоминает?

– А должна?

– Ну да, я же твоя дочь, у нас одна фамилия.

– У нас как-то не зашёл разговор об отпрысках. А ты его знаешь?

Я вкратце рассказала ей о непростых взаимоотношениях с психичкой Таней, о её характере, заносчивости и, конечно, о том, как она треснула меня на глазах у всех.

– Так вот о чём были те странные сообщения в день выставки!

– Ага.

Мама помрачнела.

– Думаешь, он купил картины, чтобы как-то извиниться?

– Это вряд ли. Любовь к ближнему не свойственна этой семье. И если совсем начистоту, ему плевать на простолюдинов вроде нас. Ну или вроде меня.

Мама выпрямила спину.

– Тем лучше. Бокал шампанского? – спросила она, размахивая бутылкой. – Отпразднуем продажу картин и окончание твоих экзаменов!

Я выползла из постели, быстренько причесалась и отправилась в нашу спальнегостиную.

Мы выпили за жизнь.

Элоиза придёт к нам завтра с ночёвкой.

Она места себе не находит из-за оценок на экзаменах.

– Я тебя не узнаю. Куда делась твоя беззаботность?! Ты же хочешь на факультет психологии! Именем фаллических спагетти, клянусь, скоро небо упадёт нам на головы!

Она попыталась наказать меня, треснув пару раз подушкой, однако Изидор встал на мою защиту, обнажив пожелтевшие клыки в зубном камне и размахивая хвостом. Элоиза сдалась и сложила оружие – «из-за запаха псины».

Конечно, Джамаль этого не планировал, однако звонки с разницей во времени начали его угнетать, так что он отправился к Тео смотреть вместе квартиры в Нью-Йорке.

«А твои оценки?» – удивилась я.

«Рассчитываю, что мне о них расскажешь, дарликг».

Виктор же уехал в Лилль.

Нужно ли пояснять?

Он улетает в Штаты с мамой послезавтра. Получается, Джамаль будет в Нью-Йорке в то же время.

Я обозвала его снобом.

В день объявления результатов мы с Элоизой собрались у меня, решив узнать о вердикте одновременно. До компьютера я добиралась как по битому стеклу, по зыбучим пескам, по стволам мёртвых энтов – и по всем другим видам препятствий, от которых развивается скорость улитки.

Потные пальцы скользили по клавишам.

Я хорошистка.

И Элоиза тоже.

Джамаль – отличник. Впрочем, как и Виктор.

Элоиза обняла меня, и мы вдвоем запрыгали, словно лягушата.

Элоиза уезжает к бабушке.

Я читаю целыми днями, лёжа в кровати.

Нанизываю конфеты, как шашлык: зефир-клубника-мармелад-клубника-персик-зефир. А потом ем. Зефир-клубника-мармелад-клубника-персик-зефир. И ем.

– Ты какая-то грустная, солнце моё.

Я оторвалась от журнала.

То есть: я сидела в туалете. На унитазе. И мама только что открыла дверь.

– Мама…

Она взглядом настаивала на ответе.

– Да, мне очень грустно. Виктор уехал к другой, и мне плохо. Я уже представляла, как мы будем встречаться, мы были бы идеальной парой. Он веселит меня. А ещё он добрый и красивый – всё, о чём я только могла мечтать. Но эта коза Адель выиграла.

– Любовь – это не соревнование.

– Выйди отсюда.

Она закрыла дверь.

– Я нашла новые уроки йоги! – крикнула она.

– Лучше уж подтереться наждачкой!

За дверью послышалось мамино хихиканье.

Несколько дней спустя я гуляла с Изидором.

Возвращаясь домой, я столкнулась с почтальоном и услышала металлический скрип нашего почтового ящика.

Внутри лежали рекламные листовки, какой-то журнал и письмо, адресованное мне и отправленное из Парижа.

На всех парах я поднялась в квартиру, наполнила миски Изидора водой и кормом и бросилась в свою комнату.

Белый конверт. Красная марка.

Совершенно безобидное письмо, если не обращать внимания на нервный убористый почерк, который мне так хорошо знаком.

Почерк Виктора.

Я положила конверт на кровать, не осмеливаясь к нему прикоснуться и уж тем более – вскрыть. Пока что там, внутри, сосредоточена бесконечность: отказ, одиночество, тоска, грусть, насмешка, потоки слёз, надежда, будущее, раскаты звонкого смеха, поющие птицы, прекрасная жизнь.

Всё возможно, пока я делаю вид, что конверта тут нет.

Я встала, подняла с пола трусы и поставила телефон на зарядку, хотя батарея и так показывала девяносто восемь процентов. Взглянула на Изидора, изливающего слюни на паркет. Отодвинув на пару сантиметров лампу у кровати, бросила наугад трусы: Изидор приподнял одно ухо, когда они приземлились на пол.

Вдох.

Письмо в руках.

Я хочу знать.

Дебора!

Я вернулся из Лилля. После нескольких месяцев копания в собственных мыслях я в итоге расстался с Адель.

Знаешь, это непросто – причинить боль кому-то, кого любишь. Адель – классная девчонка.

Но я любил её в прошлом, а сейчас люблю другую.

Я влюбился в уморительную и чуткую девчонку, которая показала мне, как любить жизнь даже в самые сложные моменты. Эта девчонка сияет, как солнце, поёт в древние статуэтки вместо микрофона, как никто другой, умеет слушать. Ей всегда удаётся меня удивить, взволновать. Она перевернула мой мир с ног на голову, и я совершенно потерял рассудок.

И я буду идиотом, если упущу эту девчонку.

Через три часа у меня самолёт. Поздравляю с результатами экзаменов. Приезжай отпраздновать вместе со мной, пожалуйста.

Виктор

P. S. Если тебе вдруг захочется, я мог бы поехать в Лондон с тобой…

В конверте лежали билеты до Нью-Йорка и обратно с запиской – вылет через девять дней.

Я перечитала письмо, чтобы убедиться.

Сжала кулачки.

Закричала.

Поцеловала Изидора в вонючую морду.

Встала —…

…лунная походка.

Благодарности

История Деборы – это целое приключение.

Я начала работу над этим романом десять лет назад: бросала, снова бралась за него, меняла с ходом жизни и встреч.

У этой истории была тысяча лиц.

А потом, в один прекрасный день, я нашла свою красную нить, стиль, а также людей, которые помогли ей появиться на свет.

Спасибо Флоранс Лоттин – ангелу Деборы.

Огромное спасибо Элен и Селин из издательства «Фламмарион Женесс», которые взялись за роман с таким воодушевлением, которое редко встретишь. Они дали мне сил и энергии, чтобы продолжать. Спасибо всей команде, которая меня поддерживала.

Спасибо моей подруге Бен, которая помогла во всём разобраться.

Спасибо моим первым читателям: Нану, Стеф, Бапу, Пепе, Ноно, Симон, Элен, Муму. Вы придали мне уверенности в себе.

Спасибо Натали, Кароль, Иву, Карри (настоящей), Веро, Стефани – моим близким и далёким, которые так часто спрашивали, как дела у Деборы, или читали рукопись – короче, были внимательны и участливы.

Спасибо Давиду и Ромену – королю макарон.

Спасибо Люси, Мамик, Малике, Корин и Анес, рядом с которыми я закончила эту книгу в Дордони во время стажировки по йоге – потому что да-а-а-а-а-а-а, я обожаю йогу!

Спасибо Жазону, который поведал мне столько деталей о тарантулах.

Спасибо Анн Феррье и Режин Жозефин – писательницам для подростков, вместе с которыми я выдумала собаку по имени Песец во время одного очень забавного вечера.

Спасибо Орианн Шарпантье за Джейн Остин и за бесподобную сцену с перевёрнутым смузи.

Спасибо дедушке, от которого мне достался громадный толковый словарь.

Спасибо великим писателям, к которым я обращаюсь, Когда мне не хватает вдохновения.

Спасибо моим верным читателям: я оставила пару намёков на этих страницах только для вас. Надеюсь, вы их найдёте.

И наконец, спасибо Стефану, Матиасу и Орельену.

Вы – мои солнца.

Загадочные главы о Деборе

Большинство названий глав в романе «Я – твоё солнце» представляют собой на самом деле цитаты из песен, книг, стихотворений. Чаще всего они обрезаны или переделаны.

Вот некоторые использованные произведения.

Глава вторая: «Плутни Скапена» Мольера.

Глава третья: «Песни Мальдорора» Лотреамона. Изидо-о-о-о-ор!

Глава четвёртая: «Отверженные» великого, несравнимого, великолепного Виктора Гюго.

Глава шестая: «Не покидай меня» (Ne me quitte pas), песня Жака Бреля.

Глава восьмая: «Естественные истории» Жюля Ренара.

Глава десятая: «Моя свобода» (Ma liberté), песня Жоржа Мустаки.

Глава одиннадцатая: «У меня с вами свидание» (J’ai rendez-vous avec vous), песня Жоржа Брассенса.

Глава двенадцатая: «Лишь бы ты всё ещё меня любил» (Pour que tu m’aimes encore), песня Селин Дион (не каждому дано писать красивые тексты).

Глава тринадцатая: «Счастливого Рождества» (Joyeux Noël), песня Барбары.

Глава четырнадцатая: «Свитер цвета морской волны» (Pull marine), песня, написанная Сержем Генсбуром и исполненная Изабель Аджани.

Глава пятнадцатая: «Явление», стихотворение из сборника «Созерцания» великого, несравнимого, великолепного Виктора Гюго (и нет, мне не надоело).

Глава шестнадцатая: «Сплин» Шарля Бодлера из «Цветов зла».

Глава семнадцатая: хайку Мацуо Басё.

Глава восемнадцатая: «XX» из «Двадцати стихотворений о любви и одной песни отчаяния» Пабло Неруды.

Глава девятнадцатая: «Шёл снег», стихотворение Мориса Карема, которое написано не только для детей.

Глава двадцатая: «Свобода», стихотворение Поля Элюара.

Глава двадцать первая: «Книга моей матери» Альбера Коэна.

Глава двадцать вторая: «Мы» Клода Руа («Если ты мне друг, то принимай меня как есть»).

Глава двадцать пятая: «Лесбос» Шарля Бодлера из «Цветов зла» (да, снова он, пусть и женоненавистник, каких ещё поискать, но пару-тройку достойных стихотворений он написал).

Глава двадцать шестая: «Пинбольный шарик» (Boule de flipper), песня Коринн Шарби (это вам подсказка насчёт возраста автора этой книги).

Глава двадцать седьмая: «Если однажды зимней ночью путник…» Итало Кальвино.

Глава двадцать восьмая. «Время не лечит» (Le temps ne fait rien à l’affaire) – великолепная песня Жоржа Брассенса.

Глава двадцать девятая: «Планета людей» Антуана де Сен-Экзюпери («Сами знаете, правда упро щает мир и не повергает его в хаос. Правда – это язык, способный освободить вселенную». Но это так, забавы ради).

Остальные цитаты разбросаны по тексту – попробуйте их найти сами! (Верлен, Рембо, снова Гюго, Брель, Библия, Толкин и другие…)