Текст книги "Мерло красное или Мурло страстное (СИ)"

Автор книги: Мари Ардмир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Пункт 8: любая проблема должна решаться тобой в кратчайшие сроки

Выловить Петра и потребовать ответа, у Владимира получилось лишь к концу вторника. Вначале Глинка был в разъездах, потом Владимир мчался на другой конец города, чтобы провести безрезультатную встречу. Затем оба они в связке с Яковом работали над материалом для будущего номера. Лишь ближе к вечеру он задал тревожащий вопрос:

– Где эта ваша Татьяна? – Владимир сидел в кресле, с расстегнутым воротом и потирал занывшую шею.

– На задании. – Ответил Петр, не поднимая головы от бумаг.

– Ясно. Жаб примкнул к нашему коллективу?

– Да.

– Где Жаб?

– На задании. – Петр улыбнулся, встречая хмурый взгляд директора. – Я загрузил всех кого ты согласовал.

– Гроховскую я не согласовывал…

– Вчера, вечером мы заглянули к тебе и ты…

Как же помню. Владимир вновь увидел удивленное лицо новой сотрудницы и абсурдность ситуации. И ведь ни словом, ни действием не выдала.

– Это было действие аффекта. – Он направился к бару.

– Ты ее отзываешь, даже не проверив способности? Так? – поинтересовался Яков. В его руках были списки с темами и ответственные за них. Рубрика психологии в них тоже значилась, и закреплялась за Гроховской, о чем Яков попытался сказать директору, но главред его остановил.

– Я видел ее статьи, способности девушки…, молодой женщины, – поправился Владимир, разливая коньяк по бокалам, – не впечатлили.

– Я посчитал, что она алмаз не граненный. Но, если ты считаешь… – заступился за обозревателя выпускающий редактор. Главред состроил ему смешную рожу и придав голосу весомости, обратился к директору:

– Влад, мы раздали не простые задания. Удалось нам собрать алмазы в редакции или нет, узнаем в деле. Если в ней таланта ни на грамм вылетит отсюда как пробка из бутылки.

– И каковы шансы у Гроховской? – Владимир роздал им бокалы.

– Малые, до сих пор ничего не предоставила.

– Так прошел лишь день. – Яков поддел Петра.

– Я же сказал, задания не простые. – Ответил тот, сверкая глазами.

– Яс-но.

О том, что после задания Петра большая часть новичков обратно не вернется, Владимир знал хорошо. Выдержит Гроховская испытания – ее подвергнут новым, не выдержит – что ж сразу было ясно, что она не их формата.

И с этого момента о новенькой Владимир забыл напрочь. Провел в запарке еще два дня, прежде чем вспомнить о загубленном вечере и устроить любовнице выход в свет. Вначале ресторан, затем театр. О желанной собачке Раиса вряд ли забыла.

Так что на радость себе, стоит порадовать кошечку сюрпризом. Рассудил он и направился за гламурным четвероногим.

* * *

Сижу под деревом фешенебельного дома № 24 переулка Гагаринский, и думаю о том, как меня подставили с этим заданием.

Итак, наш талантливый дизайнер одежды Дмитрий Дьюко перед своим показом имеет привычку исчезать. Как рак отшельник он перестает общаться с народом и прячется, предположительно в ракушку, и это вовсе не его модная студия, что значительно усложняет мою жизнь. И где эта ракушка рассказать не желает ни его личный водитель, ни массажистка, на любовница (точнее все три), ни наемная прислуга по уборке его домины за садовым кольцом. Его агент по связям с информационными источниками так вообще послал журнал «Titul», в моем лице, дальше некуда.

И я охотно пошла – в студию Дмитрия. Кстати, она очень походила на темное место моего посыла – сплошная безвкусица, присыпанная блестками. Там я встретилась со словоохотливой уборщицей тетей Юлей, которая восхваляла Митю, так она назвала самого кутюрье и плевалась на его новую пассию. Точнее музу, заполучившую от воздыхателя новую квартирку в переулке Гагаринский. Вот так я узнала, где проживает его новая муза – Раиса Окунева. Та самая Раиса, что второй месяц не сходит со страниц журнала «MAXIM», пышногрудая шатенка с забавным бантиком губ и раскосыми глазами кошки.

Поняв, что сегодня мой счастливый день, я в кратчайшие сроки оказалась у дома звезды отечественного кинематографа, но звезду не застала. Как сказал консьерж на входе, пташка упорхнула с новым воздыхателем.

Вот ее я и выжидаю третий час к ряду. Потому что времени гоняться за ней по столице уже нет, как и найти другой источник информации. Моя электричка до родного дома уходит через час, так что либо этим вечером я ее ловлю, либо накануне показа у Дмитрия.

В ходе тяжелых мыслей – обдумывания статьи от Гроховской для журнала «Titul» я пропустила момент, когда во двор медленно и очень плавно въехало авто. Очнулась, оказавшись на мгновение в свете его фар, когда BMW подъехал боком. Раздался щелчок, авто мигнуло фарами, и дверца с мужской стороны щелкнула, чтобы открыться, но не открылась. Фары мигнули вновь, заработал двигатель, видимо, чтобы продолжал работать кондиционер. Из авто послышался веселый женский смех и более низкий мужской голос.

Собственно я бы не смотрела на прибывших, если бы авто не показалось знакомым. Его я видела во дворе офиса на Шаболовке. Кажется, на таком же ездит Владимир – мой новый директор. Надеюсь не такой же упертый как старый.

Смотрю на номер машины, и точно авто Владимира Александровича.

Видимо послал прошлую обитательницу пространства под столом и нашел для себя новую. За этими мыслями перевела взгляд на его пассажирку и чуть ли не свалилась со скамейки – Раиса Окунева собственной персоны!

Ее педикюрша как раз рассказала, что девушка обзавелась красным брючным костюмом с белой брошью на груди. И вот теперь я вижу, как эта красотка в красном флиртует с моим боссом. Вижу отчетливо, потому что сижу в темноте в пяти метрах от авто, а они свет в салоне включили и разговаривают. Ну, как сказать разговаривают, Раиса оперативно избавляет Владимира от застегнутых пуговиц рубашки. И тот не сопротивляется, откинул голову на подлокотник и вырубил в салоне свет.

Нет, такого не может быть, чтобы я за три дня дважды его застукала на «клубничке». Это невозможно, и… так оно и есть.

Так, Раиса явно занята, так что пора уходить. Поймаю ее завтра.

Бочком аккуратно слезла со скамейки и, пригибаясь, пошла в другую сторону. С моим зрением и везением в темноту идти не следовало, я об этом знала, но страх быть пойманной повторно не давал покоя. Не пройдя и двух метров, я задела оставленные кем-то ящики возле спуска в подвальное помещение. Они задели пустой не закрепленный мусорный бак и он с грохотом выехал на дорогу.

– Кто здесь? – рявкнул мужчина, выбежавший из подвала, и я поспешила назад. Прикрыв лицо сумкой прошмыгнула мимо черного BMW и побежала на остановку. Кажется, краем глаз я видела удивленное лицо шефа, почти такое же, как в прошлый раз.

Я начинаю искренне жалеть его.

* * *

– Твою мать! – грохот мусорного бака, вырвал Владимира из забытья. – Опять?!

Он дернулся, так резко, что отпрянувшая от него Раиса стукнулась головой о руль.

– Влад, что ты дергаешься! Как ненормальный? Я ударилась. – Вытерев губы, потянулась за зеркальцем.

– Я от неожиданности. – Попытался он замять ситуацию и вновь притянул ее к себе.

– У меня будет синяк! – захныкала девица капризно.

– Извини, котенок, не хотел. – Потянулся по гладить по щеке, поцеловать, если нужно. – Я действительно не хотел.

– Не хотел он…! – от одной только интонации стало понятно, вечер подошел к концу. Продолжения не будет, девочке синяк нанесли, бедняжке. Владимир кивнул, принялся приводить одежду в порядок.

– Владимирчик, – спохватилась она с опозданием. Накрыла его руки своими, и заглянула в глаза.

Собаку, вспомнила, бритую шавку-лилипутку в ошейнике, которая сидит в ее квартирке наверху. А может и то, что одеваю ее второй месяц, не скупясь.

Подумал он и отбил изящные ручки с красным маникюром.

– Прости-прости меня! Я же знаю, ты хочешь… меня простить. – Зубками захватила его мочку уха, прильнула грудью к плечу.

– Если тогда не хотел… – голос сел от ее захвата.

– Хотел, – ласковая ручка потянулась к штанам. – Я же знаю.

– … значит, и сейчас не хочу, – произнес он, намекая о прощении. Хотя настрой пропал давно. Девчонка ощупав, поняла по-своему это его «не хочу». Отпустила ухо, откинулась на сиденье и прищурила кошачьи глаза:

– Раз не хотел, нефиг было намекать. – Презрительно покосилась на застегиваемую им ширинку.

Вот тебе и благодарность су…, запросившей ручного кобелька за три штуки евро.

– Если бы не хотел, ты бы тут не сидела. – Он ответил таким тоном, от которого малышка захлебнулась собственной желчью.

– Еще на ресторан укажи…!

Смотри, заерепенилась как невинный ангелочек, словно сама не лезла на рожон. Если это можно назвать «на рожон».

– Зачем указывать? Все и так ясно. – Усмехнулся он, застегнув рубашку. – Ты-то здесь еще… сидишь. – Намеренно подчеркнул он последнее слово.

– Уже не сижу! – взвизгнула красотка. Схватив сумочку, вывалилась из авто.

– Уже не… сидишь. – Усмехнулся он.

– И не звони мне, выродок! – она пнула колесо BMW и гордой походкой от бедра направилась ко входу.

– Зачем звонить? Все и так ясно. – Криво улыбающийся Владимир, завел авто и выехал из двора фешенебельного дома. – Удовлетворяйся кобельком, он оценит твои таланты. Вы одних кровей.

* * *

Иду к станции Метро Кропоткинская по переулку Сивцев Вражек потому что с перепугу перепутала направления и теперь пришлось делать крюк. Занятая, подсчетами оставшегося времени на дорогу не сразу обратила внимание на едущее напротив меня авто. Обернулась когда черное BMW просигналило, а затем притормозило у обочины. Стекло съехало вниз, и мой новый шеф холодным тоном отдал приказ:

– Садитесь.

– Владимир Александрович! Какая неожиданность! – в театральный кружок не ходила, и только услышав свое фальшивое удивление, поняла – зря я не посещала занятия в университете.

– Да уж. – Буркнул он.

– Проезжали мимо? – не сдаюсь, потому что мы свободные журналисты так просто не сдаемся. К тому же до станции метро осталось всего ничего.

– Садитесь.

– Да как бы…

– Садитесь, я знаю, вы нас видели.

– Я ничего и никого не видела. – Владимир взглянул на меня так, что пришлось молча открыть двери и водрузить себя на место рядом с ним. – Только не говорите, что вам стыдно.

– Отнюдь. – Он пристегнул меня и сквозь зубы добавил, вглядываясь в лицо. – Мне уже весело. И теперь думаю, как назначать свои личные встречи вдали от вас.

Я повела плечом и промолчала. Что тут скажешь – случайность.

– Татьяна, так? – спросил он, выруливая на проезжую часть.

– Да.

– Что вы делали в подъезде этого дома?

– Портила ваше рандеву.

– Не увиливайте. – Процедил он. – Вы здесь по рабочим вопросам или личным?

Я ожидавшая чего угодно, но только не светской беседы с удивлением обернулась к нему:

– Почему вы не злитесь?

– А должен?

– Да. Я сорвала ваше свидание.

– Стыдно? – он почти улыбнулся, от чего стало как-то не по себе. Мужчина вообще не стандартно реагирует. Но это еще не повод отмалчиваться в тряпочку. Хочет поиграть прежде чем сообщить об увольнении, пусть!

– Отнюдь. Я жду бури эмоций. Требования исчезнуть, подать на увольнение, хот вы меня еще не взяли, заболеть, впасть в кому.

– А если я вас тестировал? – открыто улыбнулся он.

– Во вред своему здоровью? Интересный тест. И что, никакого ущерба?

– Мне нужна была встряска и подзарядка. – Пожал Владимир широкими плечами. – Вы в первый день устроили встряску, на третий подзарядку.

От представших перед взглядом картин, потерла зачесавшийся нос:

– Я бы сказала, что это более походило на выкачивание…

– Ошибаетесь. – Продолжил повеселевший шеф, сворачивая авто на Гоголевский бульвар. – Когда на вас смотрит не задействованный третий во время…

– Остановитесь. – Попросила я.

– Я только начал.

– Машину остановите возле тех щитов. – Указала на ограждение впереди, – и продолжайте. – Окончательно испортила его игру ловеласа. Любитель клубнички на рабочем месте нахмурился. – Давно не слышала эротического бреда. Я секс по телефону ранее не понимала, но слушая вас, уже сожалею об упущенном времени. Итак, вы остановились на…

– Вы дерзите.

– А вы бредите, причем вслух. – Сходу заявила я. Если хочет «уволить», пусть увольняет без проволочек и словесных излияний. – Считаете, что подобные отношения вас достойны. Прекрасно. Но с каждым годом ваши девочки будут становиться все моложе, а пропасть восприятия между вами все больше. Не далек тот час, когда вы поймете, какую ошибку допустили. Но девочки это ваш выбор и это ваши проблемы.

Владимир не отреагировал.

– В подъезде сидела по работе. Хотела поймать музу недоверчивой знаменитости Дмитрия Дьюко за несколько дней до его модельного показа. Но из-за вас не удалось. Устала, засидела ногу и что таить – насмотрелась. О чем советую молчать и вам, и мне. Нет ничего хуже сплетен о 22-летней подруге с богатым опытом, а тем более о моем провале с первым заданием.

К этому моменту мы подъехали к щитам и впереди слева появилась горящая красным «М». Я перевела дыхание, не обращая внимания на его суровый взгляд, продолжила:

– А теперь откройте двери, чтобы я успела на электричку до 23:00. Либо подбросьте в Щербинки, потому что я живу там.

– В Щербинки я вас не повезу.

Что и требовалось доказать – ему плевать с высокой горки на сплетни и шантаж. Угроз в свой адрес я до сих пор не услышала – это радует. Но чтобы спокойно работать дальше, осталось только кое-что узнать.

– Зачем вы меня подобрали по дороге?

– Решил пообщаться.

– Много узнали? – не сдержала обычного женского любопытства.

– Знаю, почему вы в разводе. – Я не ответила, отстегнула ремень, взяла сумку в руки. Пусть думает, что ему заблагорассудится. Главное, чтоб не приставал.

– Удивительно, – задумчиво произнес он и разблокировал двери, – как с таким характером, вы нашли добровольца в мужья.

– А я удивлена, как будучи крайне недальновидным, вы додумались развестись с Вазиян Олесей. – Не осталась в долгу я.

Все-таки быть учителем в средней школе МО не так уж плохо. Память на учениц и учеников феноменальная и на их судьбы тоже.

– Владимир Александрович, спасибо что подбросили. – Вышла из машины и закрыла дверь. Повернулась чтобы уйти и слышу, как опускается стекло с моей стороны.

– Татьяна!

Крепко сцепив зубы, обернулась с выжидательной улыбкой на лице.

– У него перед показом мандраж. Чтобы снять, зависает в своем любимом клубе.

Стекло поднялось, авто отъехало.

Не «уволил».

Пункт 9: если проблему можно разрешить, не стоит о ней беспокоиться

Попав домой, я забыла об ужине, ванне и более удобной одежде. И первым делом стала искать информацию о любимом месте зависания модельера. Но сеть изобиловала не той информацией, либо я вбивала не те запросы. Промаявшись час с выяснениями нужного ключа, я это дело бросила. Просмотрела старые интервью с ним как видео, так и печатную продукцию, и упоминаний о клубе не нашла. Я предположила, что в честь любимого места препровождения он назвал одно из платьев или же всю коллекцию. Потратив еще два часа, убедилась, что и этот вариант не верен.

С тяжелым сердцем, решилась на звонок его агенту ближе к 12:00 следующего дня, точнее уже этого дня, потому что на дворе давно перевалила за полночь. В ежедневнике по пунктам набросала варианты нахождения его клуба:

Спросить агента, или музу.

От воспоминаний о Раисе меня слегка передернуло. Надо же какие музы нынче непосредственные.

Навестить еще раз моего бесценного информатора уборщицу тетю Юлю.

Втереться в доверие к его личному водителю. Правда, вначале нужно узнать, где прячется сам модельер, что само по себе вызывает сложности.

Ну и самое сверхъестественное. Обзвонить все клубы. Может быть, поделятся ценной информацией или захотят прорекламировать себя. А может быть посчитают информацию конфиденциальной.

И нужно подумать о том. Кому они готовы ее открыть, при каких условиях или на каком основании.

Записав все-все, в третьем часу ночи пошла спать.

Уснуть, как все нормальные люди мне не дал голодный желудок. Его не слышали разве что соседи в конце улицы. Встаю и как медведь-шатун иду к холодильнику. Открываю нашего снежного рыцаря в доспехах, беру колбасу, масло пару помидор, закрываю. Тянусь в шкафчик за хлебницей. Когда уже сделала бутерброд, вспоминаю про вкусный соус в пакетиках. Встаю, иду к холодильнику, а в голове все так же колоколом звучит мысль: «как найти любимый клуб Дмитрия Дьюко?»

«Как же найти!», «Должна быть зацепка!», «Должна я ее увидеть!»

И вдруг рука замирает, вцепившись в ручку холодильника, а взгляд фокусируется на фотке моей племянницы в каком-то столичном клубе. Этой затемненной фотографии уже года четыре, на ней Лиля и три ее закадычные подруги отмечают чей-то день рождения в майские праздники. Помимо счастливых улыбок и не скромных нарядов отчетливо видно, что у всей компании на запястьях ультрафиолетом горит зигзагообразная печать. И в моем мозгу вспыхивает идея. Точнее воспоминание съемки Дмитрия Дьюко в затемненном зале, где он под руку идет с моделью в черном свадебном платье, чтобы поклониться почитающей его талант публике. И на левом запястье модельера идущего из темноты к свету всего пару секунд горит голубой зигзаг. Я выдвинула стул из-за стола, медленно присела и только после этого позволила себе расхохотаться.

Надо же! Наше подсознание умеет работать и в ночную смену и утра, которое мудрее вечера ждать не пришлось. Хотя сколько там осталось до утра…

До утра оставалось немного, странным образом я забыла о голоде и пошла спать. Урчание живота разбудило поздно. Так что бутербродами я завтракала, предварительно проглотив порцию медикаментов до еды, за затем и ту, что идет после. Оделась, допечатав статью от своего личного имени, отправилась в редакцию журнала.

Настроение было приподнятое, состояние почти парящее, вид – так себе. Я не пыталась дать хвалебную оценку и попросту закрыть глаза на такие вещи как полное отсутствие макияжа и какой-либо прически. Скорее я давала себе время окрепнуть свыкнуться с мыслью, что я стою большего, и раньше себя недооценивала. Пока внутри вновь не появится крепкий стержень «Я – ценная личность» наводить марафет не стоит. Во всяком случае, мне. Иначе в минуты горести, когда я не смогу ответить колко, не отобью удар и стану мишенью для дерзких шуточек «доброго» общества, тщательно нанесенная маска макияжа обязательно поплывет на скисшем лице, хорошо подобранный костюм обвиснет на ссутулившейся фигуре, а прическа ляжет паклями.

Так как раздраженная и недовольная собой и своей уязвимостью я непременно ее разрушу извечным движением – растопыренной пятерней зачесать локоны назад. Думая о том, что после этого они будут паклями, расстраиваюсь все больше, сержусь все сильнее и все активнее зачесываю их назад. Плюс кусаю губы, то расстегиваю, то застегиваю блузы или пиджаки, закатываю рукава и начинаю обмахиваться чем-нибудь на подобии веера. Что усугубляет внешний вид, следом за ним внутренние терзания и все начинается вновь. Как по замкнутому кругу.

Так что решено! Вначале лечим внутреннее, а за ним внешнее, если оно к этому времени само не исправится.

А сейчас невзрачно одетая с собранными в ракушку волосами я легко поднялась на третий этаж. Там обошла всех легально работающих, что столпились в коридорах и, не претендуя на всеобщее внимание, направилась к главреду. Его кабинет оказался закрыт, кабинет его зама пуст, а на ресепшене вместо миловидной блондинки двое громко разговаривающих молодых людей. Точнее одного молодого и одного молодящегося. Молодой брюнет с модельной стрижкой щетины – усо-бородкой, очерчивающей рот. Такие давно не в моде, но видимо его это не трогает. Тот, что постарше – блондин или же светло-русый с отросшей челкой на подобии чуба. Лицо треугольного типа, нос перебит. При этом оба в серых штанах и отдающих в розовый цвет рубашках.

Что ж делать, направилась за информацией к ним. По ходу приближения слышу:

– Смотри новенькая. – Молодой стукнул собеседника по ребрам

– Скорее старенькая, – ответил тот без улыбки и обратился к подошедшей мне. – Вы кого-то ищите?

Что ж делаю вид, что ничего не слышала:

– Здравствуйте, мне нужен Глинка…

– Горной породой не торгуем. – Меланхолично оборвал меня молодящийся блондин явно застарелой шуткой, от которой второго перекосило, но он все-таки издал поддерживающий смешок.

– И пиде…, то есть гомосексуалистов среди вас нет, – опередила я шутку над именем главреда Глинка Петра Георгиевича.

Он попытался возразить, но кто ему даст такую возможность?

– Ну а Георгиевича – Победоносца вы давно не видели, так как побед с собой никто не носит.

– Я не… – взгляд блондина с чубом стал цепким.

– Не поняли? Конечно, не поняли. Вам же еще расти и расти до Глинки, чтобы хоть наполовину вылезти из образа гламурного Питера.

– Что?

Издевка была из прошлого контекста о Петре, но это не значит, что ее следует повторять и подтверждать. Вдруг нам еще предстоит вместе работать

– Вы петербуржец, я не ошиблась?

Молодой хохотнул, блондин нахмурился, в точности вторя низкому серому небу северной столицы.

– Нет? Ну раз нет…Тогда ответьте, где я могу найти главного редактора?

Краем глаз замечаю, как в нашу сторону из приемной директора спешит девушка в сером костюме. Подойдя, она поздоровалась с темноволосым Рустамом и блондинистым Альфредом и обратилась ко мне:

– Вы Татьяна Гроховская?

– Я.

– Меня зовут Виорика Павловна, можно просто Виорика. Я личный секретарь Владимира Александровича. Мне кое-что оставили для вас, пройдемте. – Красивая шатенка с открытой улыбкой поманила меня за собой.

– Пойдемте. – И уже паре «близнецов» сказала, – было приятно пообщаться, всего доброго.

Когда мы подошли к приемной директора, на столе секретаря зазвонил телефон.

– Добрый день. Да, вы правильно попали – это приемная Керимова Владимира Александровича. Нет, он сейчас занят. Что-нибудь хотите передать? Одну секундочку, сейчас запишу…

Памятная дверь в кабинет директора с щелчком открылась. И хорошо выбритый шеф в светлой рубашке и черных брюках, не отрывая взгляда от бумаг, прошел к секретарю:

– Виорка, найди мне…

Секретарь обернулась на его голос, и на пальцах показала «одну секунду». Он не видел, пришлось ее спасать. Пока Виорика что-то спешно записывала в блокноте, я привлекла его внимание на себя:

– Здравствуйте.

– Татьяна, добрый день. – Он бросил взгляд в мою сторону, затем потупился и глухо спросил. – Вам передали мои пожелания насчет вашей статьи?

– Владимир Александрович, я еще ни одной статьи не сдала. Вот материалы. – Встряхнула листами перед ним.

– В цифровом варианте есть?

– Конечно.

– Скиньте Виорике.

К этому моменту секретарь положила трубку и подошла к шефу:

– Что вы хотели?

– Найди мне образцы для Сашки.

– Пару дней назад я оставила их на вашем столе.

– На столе не видел. – Задумчиво произнес Керимов и потер переносицу. На что секретарь широко улыбнулась и махнула рукой:

– Значит под столом или в столе. Сейчас найду. – Она вручила ему только что сделанную запись и грациозной походкой вошла в кабинет. Я проследила за ней с чувством досады. Надо же и не стесняется ему сообщить о месте своего прошлого пребывания.

Владимир посмотрел на меня и расплылся в коварной улыбке:

– Вы нервничаете. – Сказал он это без вопросительных интонаций, утверждая.

– Нет.

– Спали плохо или вам мешали? – поинтересовался так, словно это вопрос не личной сферы, а обыденной.

– Я была занята поисками… – хотела сказать – поисками клуба, но он меня оборвал.

– Занимались поиском приключений?

Теперь я знаю откуда эта привычка перебивать и подкалывать у его сотрудников – копируют начальство, подражают. Шеф поднял взгляд от бумаг, прищурился:

– Вы искали приключения… на будущее?

– А вы их не ищите…на будущее. – В тон ему ответила я. – Так как в пределах офиса приключений достаточно.

– В пределах офиса? – Владимир переспросил с усмешкой.

– Да. Офиса, кабинета, стола…

– Поясните. – Я молчу, сказано и так слишком многое. Он делает кивок и с широкой улыбкой добавляет. – Повторите, пожалуйста.

На попятный не пойду, пусть думает что хочет.

– Вы с подчиненными… спите.

– Каждый человек имеет право на сон. – Ответил абсурдно, и в то же время не поспоришь же с его утверждением.

– Я не об этом. – Руки на груди сложились сами собой. Он щелкнул пальцами, и повеселел. А через прищур глаз виден цепкий взгляд, сфокусированный на мне:

– Вы к тому, чтобы я их подчиненными не называл? Ведь сон происходит без подчинения, по личному согласию.

В приемную вошла секретарь, в руках она держала искомые образцы и аккуратно перебирала их.

– И как она вас терпит? – спросила шепотом, почти про себя, обращаясь скорее к приемной, но ответил шеф:

– У Виорики ангельское терпение.

– Да, у меня ангельское терпение, но душа ваша будет гореть в аду. Я нашла образцы в корзине для мусора. – Она протянула ему папку.

– Значит им там и место… – лаконично изрек Владимир и, прихватив папку, вышел в офис.

– Так, теперь вы. – Секретарь с улыбкой указала в сторону ушедшего шефа и отдала мне лист с 30-ю пунктами, не меньше. – Татьяна вот это, он просил передать вам.

– А это вам, – я протянула флешку со статьей.

Она времени не теряя, тут же скопировала данные на свой компьютер:

– Уже обвыклись у нас?

– Нет, как-то с первого дня преследует ощущение: что-то не так.

– Что же случилось в первый день? – улыбнулась девушка. – Что-то страшное?

Мне осталось только рассмеяться, но я сдержалась.

– Что-то веселое, – догадалась она. – И я это пропустила, посетив архив.

– Интересное название. – Сдерживаясь из последних сил, чтобы не рассмеяться, спросила. – Он был большой?

– Что, простите?

– Архив был… большой или неподъемный?

– Вы это к чему?

– К архиву. – Рассмеялась я.

– Татьяна, городской архив паспортного стола. – Не понимая моего веселья, ответила она. – Конечно большой.

– Виорика, извините, вы из архива вернулись во сколько?

– А я не возвращалась. – Шатенка улыбнулась, отдавая мне флешку. – Владимир Александрович отпустил на весь день. Жаль пиджак забыла в приемной, в тот вечер не было так тепло, как в прошлый. Муж ругался, что не забочусь о себе.

Я тут же уцепилась за предложенную ею ниточку:

– Вы замужем давно?

– Шестой год в счастливом браке.

– Это большая редкость, к тому же он заботится о вас.

– Он у меня замечательный. – Вздохнула она и улыбнулась как самая настоящая счастливица.

– Это замечательно. Виорика, я сейчас спешу, но мне очень и очень пригодится пара советов от человека, знающего кухню издательства. Я могу обратиться к тебе?

– Да, конечно. – Переход на «ты» прошел безболезненно.

– Спасибо.

На выходе из офиса столкнулась с шефом, разговаривающим по телефону. Тихо проскользнула мимо него, в надежде – не заметит. Но, не сделав и десяти шагов, слышу сзади:

– Узнали, кто спит?

Оборачиваюсь и с удивлением подмечаю, что он не прекратил разговор и обратился ко мне, а спросил, зажав микрофон на трубке. С одной стороны очень приятно – ради меня прервали разговор, а с другой стороны не очень – его прервали, чтобы подколоть.

– Все спят. Каждый человек имеет право на сон.

– Я так и знал. – Выдал новый шеф и вернулся к прерванному телефонному разговору.

Я постаралась не придавать его словам значимости, пропустить мимо ушей. Да, глупо получилось, могла бы и смолчать и в то же время… Как бы еще уверилась что он с секретаршей не спит, не злопамятен и вполне себе нормален. Просто у меня везение особое – появляться там, где не ждут.

И эту особенность в полной мере испытал на себе мой муж. Ловила я его на самых разных вещах нечаянно, но обязательно вовремя. Так и о Полечке его узнала, и о том, что девчонка в положении вроде как, и о том, что решил уйти. Нашла о чем вспомнить в такой знаменательный день, день поимки Дмитрия Дьюко. Чтобы впредь ничего не мешало, прошлое следует отпустить. Отпускаю я его нынче в стихотворной форме:

 
Плохое былое нужно простить,
Простить, а потом отпустить.
А если былое вернется опять,
Тогда отпуская, начни посылать!
 

Итак, послав утренний инцидент, направилась за покупками в магазин с брендовым товаром от Дьюко. А как еще привлечь к себе внимание будущего интервьюируемого?

Учитывая специфику задания и включенный в него опрос, я подойти сама никак не могла. Лучший вариант, если он будет заинтересован во встрече, и не наоборот. Потому что расспрашивать о пристрастиях на любовном фронте, его победах и поражениях я не могу. Совесть и гордость не позволят брать подобное интервью сходу в лоб без предпосылок у незнакомого человека. Да и кто ответит на такое хамство развернуто? Скорее всего меня пошлют прямым текстом или попросят вывести из клуба. Так что придется действовать как спецагент: внедриться в знакомые ему круги, втереться в доверие, узнать секретную информацию и раствориться во тьме, или же свете наступившего дня.

Из всего, что могло бы привлечь внимание молодого и состоятельного модельера, мне известно следующее: цвет одежды огненно-красный, поведение развязное и веселое, желание кутить и отчебучивать что-нибудь эдакое, полное отсутствие высоких материй с которыми девушка может быть знакома. Все это я выяснила из его интервью, а кое-что – наблюдая за новоявленной музой Раисой.

Но для меня главное привлечь внимание, а не отбить. Так что в этом деле использовала многоходовку. Приобрела один из самых дорогих его костюмов летнюю серую двойку – брюки и пиджак, укомплектованный черной рубашкой до колена. И вычленив из него рубище, а иначе не назовешь, добавила красный топ в блестках – вполне клубный вариант.

А как еще привлечь внимание мастера, если, не испортив его труд. Дьюко женщины принимают за Бога и перечить ему не пытаются, даже если его дизайнерская идея на клиентке висит мешком. А тут я, испортившая его костюм, да еще с красным топом и нестандартным поведением – веселая, но о высоких материях знающая. И как к такой не подкатить: либо для знакомства, либо с требованием вернуть костюм в магазин и не портить светоч его таланта.

Примечательно, что Дьюко как любитель огненно-красного цвета в одежде женщин, этих самых женщин рядит в серые, черные и фиолетовые тона назло собственному вкусу. Когда возьму интервью, обязательно поинтересуюсь по этому поводу.

Правда зловредный внутренний голос бьет в колокола и подвывает:

Ничего у тебя не получится, ничего у тебя не пройдет!

– Проверим! – ответила я и пошла собираться.