Текст книги "Мерло красное или Мурло страстное (СИ)"
Автор книги: Мари Ардмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
– Иначе ни вы, ни Жаб расчета не получите. – Решил припугнуть.
– Разве мы заработали больше, чем стоит этот домик?
– Вы заработали ровно столько чтобы уладить все трудности с оформлением. Вот ради оформления вы и вернетесь.
– Жаль. – На стол перед ней документы уже легли, и галочки на местах с подписью он уже давно проставил. Но подписывать она и не спешит, взялась читать.
– Давно вы людям не верите?
– А муж… бывший на всю жизнь отучил от пагубной привычки верить на слово и подписывать безоговорочно. – Молодая женщина подошла к окну и, щурясь, быстро ознакомилась с информацией. Смешная. В брюках кофейного насыщенного цвета и белой блузке с короткими рукавами, попав в свет, падающий из окна, она неожиданно из шатенки превратилась в светло-русую утонченную особу с парой пластырей на руках. И чем дольше она там стоит, тем более утонченной и невероятно изящной кажется.
– Погодите… – документы в руках солнечного видения дрогнули. – Так я стану полноправной хозяйкой или совладелицей?
– Полноправной.
– И когда закончится это счастье? – ее улыбка озарила кабинет своим счастливым сиянием.
Он лишь нахмурился.
– Точно не отвечайте, – согласилась Татьяна. – Скажите лучше, что мне за это будет? Есть поощрительные призы?
Владимир прищурился, стараясь понять что из сказанного и узнанного о ней правда. Ведь не может быть, чтобы вся перечисленная характеристика умещалась в ней одной.
– А какая-нибудь плата за молчание подразумевается?
Надо же! Какая меркантильная. А раньше этого в ней не было. Хотя, там Петр что-то упоминал об авансе… еще в самом начале ее стажировке в редакции.
– Я не …
– Вы и не думали чем возместить такое сложное дело как владение виллой на…? – и с трудом прочитала название, – …на «Мирадор дэ Полоп» в городе Бенидорм?
– Ай-ай-ай. – Пожурила она, шутя, и отошла от окна, развеяв солнечное наваждение. – А я была уверена, что вы более щедры. На будущее должна предупредить вас Владимир, все хорошее стоит дорого – требует времени, концентрации и упорства.
Татьяна прошла к столу и положила на его зеленую крышку листы.
Еще красное платье припомни, вот уж точно и дорого и времени, и концентрации и упорства оно съело немерено, а отдачи никакой. Зло подумал он и отвернулся, погрузившись в дальнейшие нелицеприятные размышления на счет Татьяны.
И вот тут их уединение оборвал стук в двери.
Удивительно. И почему секретарь не позвонила?
– Виорика, что у тебя?
Двери в кабинет тихо открылись.
– Простите Владимир Александрович, тут для Татьяны кое-что принесли. – Увидев в щелку и Татьяну, его верная секретарша с улыбкой обратилась к ней. – Вам тут доставили…
– Вносите!
– Тут много…
– Много быть не должно. – Ответила недо-корреспондент, пожав плечами, и вышла в приемную.
– Ого!
Он бы не вышел вслед за ней, все же обладает тактом и собственным достоинством с хорошо тренированным чувством интереса, но тональность Татьяниного «Ого!» пересилила внутренние барьеры. Владимир нахмурился, глядя на происходящее, а именно наплыв цветов, из-за которого Виорика не могла пройти к своему столу:
– Это что такое?
– С выставки цветов…, судя по всему, у них вчера было… цветочное представление! – на этом Татьяна Гроховская оборвала поток своих слов новым восклицанием: – А это точно от Бадри! Ах, какая прелесть!
Ее быстрое перемещение к огромному букету красных роз было достойно уважения с учетом понесенных увечий. Погрузив носик в красное облако, она протяжно вздохнула и медленно обернулась на его сердитое покашливание. На этот раз сразу не сориентировалась и с удивлением спросила: – Владимир что-то не так?
– Во-первых: что все эти цветы делают в моей приемной?
– А… при знакомстве с новым респондентом я представлялась как Гроховская из журнала «Titul», визиток у меня нет, я же вольный корреспондент, так что все благодарности они решили переслать сюда… Наверное.
Так это она утверждать не пытается, а лишь предполагает. Что же дальше будет?
Взглянув на нахмуренный лоб босса, Виорика тут же вошла в их диалог:
– Мы сейчас все это уберем. – Ее рука указала, по крайней мере, на пятнадцать корзин с цветами. – И запаха не останется.
Он в раздражении повел плечом, словно сообщать об этом нужды не было, убрали бы лучше сразу, и сухо обратился к Татьяне:
– А во-вторых: не будете ли вы так любезны, рассказать с какой выставки вам привезли цветы?
– С вечерней… – прошептала, потупив взор на бардовые розы.
– То есть с той самой, где должен был взять интервью ваш незабвенный Жаб?
– Александр его взял. – Мгновенно вскинулась она на защиту бывшего любовника. А бывшего ли?
– Не сомневаюсь, посредством вас он много что может…
– Посредством меня вы тоже много что можете. – Отчеканила она, сверкнув глазами.
И как назло в кабинете раздался телефонный звонок, и Владимир, сцепив челюсти и сжав кулаки, все же был вынужден смолчать и вернуться на рабочее место. Вздохнув пару раз и, придя в норму, он поднял трубку:
– Да, слушаю… – взгляд упал на подписанные Татьяной листы, и челюсти свело от негодования. – Вот же сукин сын…!
Абонент на той стороне провода громко возмутился.
– Что? Нет, это я не вам… Простите.
Подписала – спасибо и в то же время жаль. Больше с ней и придраться не к чему, сам дал неделю свободы, со вздохом подумал Владимир, погружаясь в рабочий процесс очередного вторника.
Пункт 24: заранее бронируй время и место для непредвиденных обстоятельств
Тоже мне граф Монте Кристо!
Направляясь к главреду, я в который раз мысленно послала Владимиру тучку с градом, громом и молнией. Вначале следовало по-нормальному попросить об услуге, ввести в курс дела, а не нахрапом выбить согласие, как он привык. И нечего удивляться, что мне некоторые довольные респонденты шлют милые маленькие подарки. Подумаешь пятнадцать корзин цветочного разнообразия, все равно те, что с выставки менее чем через три дня завянут.
Разве что Бадри отличился… 51 бордовая роза на ножке средней величины. Запомнил черноглазое чудо, как я мамины розы хвалила. Хотя чего уж там, если меня из-за его разборок на тот свет отправят, цветы очень даже пригодятся. Вполне может быть, что это самое что ни на есть настоящее предзнаменование.
На мой телефон пришло внеочередное sms от Олега, восьмое, если считать с момента встречи, седьмое, если расчет вести с пятничного вечера. Он явно решил побить рекорды ловеласов в завоевании женского согласия. Чтобы не мчаться на его зов для сообщений и звонков поставила один и тот же рингтон. Вот теперь я точно не забуду, кто есть, кто и чего собственно хочет. Провокационное творение Enrique Iglesias` «Push» подошло как нельзя лучше. Потому что зачастившие звонки и sms-ки от свежеприобретенного знакомого в той или иной мере кричат: «приходи на встречу, на один лишь вечер».
Без устали прививает мне психологическую установку «приходи… приходи», по-простому будет сказано – бесстыдно зомбирует, действуя и прямо и косвенно. Будет продолжать в том же духе, обломаю ему радость победы классическим приемом, в смысле взятым из классики.
Так уж получилось что, активно интересуясь психологией, я читала и слушала книги, начиная от путей к личностному росту, до психологии семейных отношений. И мне попалась аудио-версия книги Юрия Щербатых «Психология секса. Мужской взгляд». Всего произведения сейчас и не вспомнить, но некоторые детали остались в моей памяти навеки. Как, например, уморительный рассказ Веры Гун, если я в авторстве не ошибаюсь, «Приходи». В 180 дорожке профессор психологии ссылается на старую довоенную подшивку «Огоньков», где было опубликовано сие творение. Поиск в интернете на тот момент толком ни к чему не привел, но рассказ запомнился. И самое потрясающее в том, что сейчас Олег действует как книжный герой, словно бы ненавязчиво повторяя: «приходи ко мне, приходи!»
Что ж похититель женских сердец, решившись проверенным способом совратить замужнюю даму, чуть не накликал ворох проблем на собственную голову. Собственно проблемы предстали перед ним весомые в первый же вечер в лице дамы, влюбившейся по самые ушки. По сюжету он вовремя и достаточно благородно ретировался, так и не подвигнув даму на путь измен.
Вот я и подумала, что использую книжный метод непредвиденного облома горе-любовника. Все же правду говорит Константин Мелихан: «Понравиться женщине – не самое трудное для донжуана, труднее – ей разонравиться». Иными словами – прилипну к Олежику, как банный лист.
Набирая ему ответ, я мысленно улыбалась. Может быть, и приду, но ты не рад будешь.
Отправив сообщение, вошла в кабинет к главреду:
– Петр, утро доброе. Для меня что-нибудь есть?
Глинка, заваленный бумагами и фотографиями, оторвался от экрана компьютера с улыбкой:
– Нет.
– А для Жаба список пополнился, или пока без дополнений? – спрашиваю, скрестив пальцы на удачу, пусть больше ничего не будет. И так уже не знаю, справлюсь ли с заданиями до конца недели.
– Пока без… – обрадовал меня Петр и улыбнулся уголками губ. – А что?
– Как что?! Скончаюсь во цвете лет до старости не дожив. – Остановившись напротив его стола, уперла руки в боки. – Хоть объяснили бы – чего ради такие ухищрения? Владимир готов мне голову отвернуть.
– Что, правда? А я думал он на твой счет совсем иного мнения.
– Правда.
– Это твое влияние и твое к нему отношение. Я тут ни при чем.
– А Жабу – не только голову…
– И тебя это расстраивает?
– Удивляет.
– Но это тоже не моих рук дело. – Развел руками Глинка. – До состояния крайнего бешенства мне босса довести еще ни разу не удалось.
– Да… хвалю. – Осмотрев его кабинет, я уперлась взглядом в Петра. – Но неужели и при трудоустройстве Владимир не потребует паспортные данные Жмурко Александра Борисовича и его трудовую?
– Этим занимаюсь я и наш отдел кадров. В крайнем случае, и паспорт напечатаем и трудовую заполним легко.
– Липу видно.
– Если она иностранного происхождения, то нет. Он вполне может оказаться гражданином Болгарии, Эфиопии или же родиться и прожить первые 16 лет в Полинезии… кто точно знает, как выглядят такие документы? Только тот, кто их видел вживую и держал в руках.
– Хорошо. А смысл представления с Жабом в чем?
– Пока рано. – Глинка поднялся со своего места и с улыбкой подошел ко мне, чтобы приобнять и тихо заверить, что все идет как надо.
– Так и кому это надо? – нахмурилась я. Вот тебе и редакция журнала. Одни временно на тебя виллы переписывают, другие заставляют играть две роли одновременно.
– Нам всем. На карту многое поставлено.
Произнес он это так, что мое воображение всколыхнулось приступом проницательности: – Еще и ставки делаете?
– Да. Мы без этого не можем. Спору лет пять минимум, так что ты у нас с приданным будешь. – От такой наглости меня немного повело в сторону, ну и вопрос с восклицанием явно получился громким: – Что?
– Ничего. – Глинка, беззаботно улыбаясь, провел меня к двери и, похлопав по плечу, повторил для пущей убедительности. – Ничего для вас у меня нет, вопросов так же. Отдыхайте, пока можете и не отвлекайте.
Вот тут в его голосе явно прозвучала издевка – ему достоверно известно, что пожалев Гроховскую, шеф завалил заданиями Жаба. Так что не видеть мне обещанного отдыха, как своих ушей. И у меня возникло несколько вопросов одновременно: Кто вступил в спор? На каких условиях? Сколько мне по истечению их спора причитается? И каким должен быть исход, чтобы сумма была наиболее значительной?
– Петр, – крутанувшись в его руках, с прищуром спросила, – о какой сумме идет речь?
– Татьяна?! Вы еще тут…?
Надо же четыре слова и волосы на затылке дыбом, а это всего лишь Владимир тихо подкрался сзади, и задал простой вопрос непростым голосом.
– О! И вы тоже все еще здесь?
– Я здесь работаю.
– Ну, а я здесь развлекаюсь.
– Вижу. – Прицедил шеф.
– Вы зачем пришли?
– За вами. – Меня нежно оторвали от Петра так и не дав узнать сумму спора.
– И зачем я вам?
– За печкой! – к этому моменту мы оказались в пустой приемной перед его кабинетом. Цветов в ней не было Виорики тоже. На мое счастье, интуиция сегодня решила не спать, и я остановилась.
– Владимир, менее часа назад, благодаря вам я уже попала в щекотливое положение. И если там, – указала на его двери, – еще одна ситуация вы об этом говорите здесь и сейчас.
– Признаюсь, та ситуация частично сложилась по моей вине, а в общем-то это вы опоздали. – Ввернул он неожиданно. – Но эта… целиком и полностью ваших рук дело.
– Как моих? Кто там или что там?
– Гофунги… Савва и Мария.
– В кабинете?!
– В интернете, – перекривил он мои интонации, – вышли через skype.
– Зачем?
– Если бы я знал, отвертелся бы, как пить дать, и вас не искал. – Прищурился босс.
– Очень мило.
– И не говорите, так что не стойте…входите.
Новые инвесторы журнала «Titul» поприветствовали нас как пару и пригласили на вечер, который состоится в эту субботу в городе Тель-Авив в пятизвездочной гостинице David Intercontinental. Как выразился Савва, оттуда мы взглянем на релевантность издания под другим углом. Владимир, обнимающий меня за талию, и до этого был, как не в своей тарелке, а после заметно напрягся. С улыбкой пообещал, что мы явимся, особо меня не спрашивая. Так что пришлось улыбаться и кивать вплоть до завершения звонка. После чего босс витиевато выругался, но меня не отпустил и сам не отошел.
– Вы заняты в воскресенье? – не удержалась я от удивленного сарказма.
– Нет, а вы?
– Ну…
– Отмените. Вы в субботу днем летите со мной, даже если у вас разыграется мигрень, приступ острой пневмонии или рак печени в четвертой стадии.
– С такой скоростью не разыграется…
– Рад слышать. – Он отступил в сторону и потер руки, оборвав меня на полуслове. – Теперь вы можете идти, созвонимся в субботу.
– Да, сэр, если аллергия не разовьется… – тихо добавила я и направилась в сторону выхода.
– Аллергия? – опять забыла, о его обостренном слухе. – На что у вас может быть аллергия?
– На клубнику, помидоры, шоколад,… – и совсем тихо, – на Олега и на вас.
– Тут главное не переесть, – сообщил возможный виновник моей аллергии и занял стол.
– Да-да знаем-знаем. – Открываю двери и тут мой мобильный зарядил:
Push push back upon it (girl)
Make me believe you want it
Push push back upon it (girl)
Know I can't go on longing
– Оооо, достал! – вытаскиваю телефон, нажимаю принять, не успев поднести его к уху, вздрагиваю. А кто бы ни вздрогнул, услышав насмешливый шепот шефа у самого уха:
– Не может быть! Бедный Олежек… Аллергия на него уже прогрессирует?
– Да! – ответила я и ему и Олегу в трубку и вышла с гордо поднятой головой, довольным взглядом и надеюсь ровной спиной, потому что спины я сейчас не чувствовала, а вот сверлящий взгляд Владимира отчетливо.
* * *
И странное дело раздражающее покалывание в затылке, и сверлящее прокручивание в спине в последующие часы лишь увеличилось. Нет, конечно, босс сидит в кабинете и обо мне более не вспоминает. У него выпуск реорганизованного журнала к концу недели в печать идет, и ему не до корреспондентов и их приключений. Тогда кому я наступила на больной мозоль своими интервью так, что покалывание не прошло ни с наступлением среды, ни тем более в пятницу. Неужели Олег поминал добрым словом.
Ему можно, я научилась давать многообещающие ответы и посылать многообещающие sms-ки, а при первом же давлении с его стороны, уходить от ответственности. Что ж ему в пору было жаловаться, вот только сам виноват, давить на меня нечего и впускать в ход свое «приходи» не стоило. Все – нарвался. К концу следующей недели доведу до кондиции, если сам не дойдет, и устрою представление.
Так я думала сидя в кабинете шикарного посольского номера в гостинице Шератон Палас. В номере тихо и относительно уютно: графитовый диван с небольшими подушками и темно синий ковер на полу придают интерьеру тяжесть, а бежевые стены и светильники – легкость. Сижу я здесь уже минут двадцать в ожидании прибывшего в столицу актера. Поэтому передумать успела о многом и вновь взвешенно подойти к вопросу о том, что чужой взгляд, сверлящий мне затылок, вовсе не фантом, а самая что ни на есть настоящая слежка. И либо мне пора завязывать с деятельностью корреспондента, либо с чтением книг о шизофрении и внутреннем дискомфорте дальновидения.
Я начала увлекаться ими с понедельника, так как брала интервью у авторов: одного парапсихолога и одного психиатра. Весьма и весьма неординарные личности, которые производя круговорот клиентов между собой, могут неплохо подзаработать. То есть общение с одним, вполне обосновано вызовет запись на прием к другому, и неважно с кого именно вы начнете: с парапсихолога, или с психиатра. Если судить о последних людях с кем я встретилась от лица Жаба, шеф мое второе «Я» невзлюбил. Благо разбавил двух завзятых нервомотов, девушкой моделью.
Рената, на свою беду, оказалась пациенткой второго доктора и внучатой племянницей первого. Вот на ее примере я и пришла к выводу, что доктора вполне могут скооперироваться, ради общего дела. Знаю, о чем говорю, сама с ними встретилась, заплатив не малую сумму. Итак, под давлением двух агрессивно настроенных умов, нежная психика модели дала сбой и была в скором порядке госпитализирована. О том, как далее за вменяемость несчастной бьются титаны, я не узнала. Ее лечебница оказалась частной и закрытой, а очевидцы срыва, те самые умы на вопросы по теме отвечать отказались.
Услышав о трагедии третьего респондента, Владимир, пожав плечами, предложил новую кандидатуру для интервью. И Жаб, то есть я была в срочном порядке направлена сюда, в дорогой номер дорогой гостиницы, где жду уже которую минуту неизвестно чего. Хотя вру… известно. Молодого актера только начинающего карьеру за рубежом, но уже всколыхнувшего интерес к своей зеленоглазой персоне. На самом деле это был наш парень, и останься он еще на год, здесь отдал бы долг родине за первые 18 лет беспечной жизни. Но рожденный и вскормленный в России, на актерское мастерство он выучился в США. И вот явился на малую родину в холодные объятия альма-матер, точнее к стенам института, откуда его на первом курсе двинули за непригодность. И напоследок пожелали светлого будущего в светлой стране.
Видимо поддали ускорения не жалея творческой души, да так, что он по инерции выучил два иностранных языка, а потом поступил, с кровью сдал и великолепным образом пробился на съемочную площадку. Где русское имя Артем окончательно и бесповоротно исчезло под звучным – Джордж. И с тех пор, а прошло три года, он упорно идет к пальмовой ветви и постоянно учится, повышая уровень и сложность собственного мастерства.
Но вот что он сейчас повышал в 20:00 теплого пятничного вечера неизвестно. Я встала и прошлась по гостиной, разминая ноги. Остановилась у окон и, глядя на Большую Грузинкую улицу, тяжело вздохнула:
– Каменные джунгли и ни одного дерева в радиусе 100 метров.
– Не все так плохо, – молодой голос оборвал мои вздыхания. – Если посмотрите налево, то вашему взгляду предстанет пара-тройка зеленых деревушек.
Я медленно обернулась к говорившему, и открытая голливудская улыбка Джорджа Полонски просияла во всей своей ослепительной красоте.
– Давно ждете?
– Давно.
– Извините, я все не мог прорваться через толпу у театра, затем на площади, где решил пройтись. – Он оторвал от себя майку, которая до того удивительным образом облепляла накаченное тело. – Фух, жарко. Я в душ и поговорим.
– Может мне… – предложение – выйти и подождать на ресепшене, не было высказано. Атлетически сложенный и хорошо накаченный, привлекательный молодой человек ушел наверх по внутренней лесенке, чтобы привести себя в порядок.
– Будете что-нибудь прохладное?
От голоса его агента я чуть не подпрыгнула. Щуплый и очень худой мужчина с вытянутым лицом и ясными карими глазами внимательно смотрит на меня из-под густых бровей. Сам он был коротко острижен, что ему не шло. Однако если нервная работа вызвала преждевременное облысение, делать нечего.
– Если есть минералка, не откажусь. – Фридрих кивнул, не отводя взгляда и, улыбнувшись собственным размышлениям, вновь обернулся к содержимому мини-бара.
В воздухе витал накал страстей, иначе не назвать. Актер как буревестник ищет бури, как будто в буре есть покой, а его агент не радостен, не весел. Открыв минералку, он доверху наполнил высокий бокал и протянул его мне.
Я с благодарностью приняла напиток:
– Джордж бегал?
– Спасался… – иронично ответил Фридрих, предложив мне присесть на диван. Сам он расположился сбоку от меня там, где можно полулежать, он уверенно и прямо держит спину, как солдатик на посту.
– То есть как,… спасался?
– То есть его засекли фанатки, теперь прохода не дают. Нам придется сменить гостиницу, иначе из-за лезущих в окна к утру на тротуаре будет несколько мелом нарисованных тел.
– Подобное было?
– Нет, я опасаюсь. Нам все же следует сменить местоположение.
– А он хотел прогуляться?
– Об этом следует спросить Джорджа. – Сказано это было так, словно агент не знает, как трактовать давешний поступок. На некоторое время мы замолчали. Я пила минералку, думая о том, что обязательно спрошу парня, а его агент все это время с упорством смотрел в одну точку перед собой.
– Татьяна, учитывая наше опоздание и его плотный график, мы не сможем вам уделить более 30 минут.
– То есть более 10…?
– Почему десять?
– Потому что в остальные он принимает душ.
– Ну как бы… – в глазах Фридриха мелькнуло весьма интересное выражение. Настолько необычное, что я тут же со смехом открестилась:
– Увольте. В душе я интервью брать не буду.
– У нас в любом случае нет времени… вечер занят и…
– Я готов, – сообщил улыбчивый полубог, спускаясь в гостиную.
Фридрих резко поднялся и твердо произнес, что спустится вниз уладить вопрос с переездом и перевозкой вещей, в это время Джордж и мисс Гроховская должны справиться.
Агент давно вышел, а я все еще стою и соображаю потихоньку кто, кому и что должен, и что за мисс…?
– Он сильно зол? – поинтересовался парень, подходя ближе.
– Разве что не шипит. Это ваших рук дело?
– Нет. Не моих. – Молодой и красивый сделал еще один шаг, и оказался стоящим вплотную ко мне, – сбежим?
– До Канадской границы не успеем, – отступила, глядя на красивое лицо с очень привлекательной улыбкой и очаровательными ямочками. Все же такое чудо лучше выглядит в отдалении, и не так наглеет, как этот хитрец.
– Вы решили его до инфаркта довести? Или насолить, за сверх меры забитый график?
– Что-то где-то, как-то… так.
– Я не против. Вы максимально сократили мое время и заставили ждать, так что буду рада пройтись и пообщаться.
– Аллилуйя!
– Но не в этом виде.
– Вы прекрасно выглядите. – Ухмыльнулся он, оглядывая мои джинсы и черную рубашку.
– Вообще-то это относится к вам.
– И что вам не нравится? – прищур Эйса Вентуры и выпяченный подбородок в беззвучном «ты что сказала, подруга?!» заставили рассмеяться.
– Фридрих беспокоится, что фанатки в окна будут лезть и падать вниз, как спелые груши, а вы предлагаете пройтись так, словно и не от них сегодня спасались. Вам не жаль фанаток или меня? Учтите, я против двадцати сумасшедших девчонок не выстою. Вы, к слову, тоже.
– Двадцать не так страшно было бы…, их там пятьдесят.
– И наверняка подкрепление уже вызвали? – прищурилась я, сделав еще один крохотный шажок назад.
– Н-да, возможно… и как раз из вашей лиги: репортеры и журналисты. – Парень потянулся потереть затылок, остановил жест, выдающий его с потрохами, и произвел другой не менее очевидный – почесал нос.
– Джордж, что вы сделали?
– Я ничего.
– Джордж… я согласна спуститься с вами, пройти через толпу фанаток и репортеров с фотографами, а так же пройтись и сохранить нашу вылазку в секрете, только при одном условии вы честно признаетесь в том…
– Кто-то побил окна в Щукинском…
– А еще?
– А еще закидал помидорами профессора. И это не я…
Наглая ложь, но врет отменно.
– Значит это не вас засняли мчащимся на разбитом Lamborghini…
– Aston Martin DB9! Сочетание уникального характера с бескомпромиссной философией дизайна, – прокололся Джордж, и прикусил губу.
– Все же здорово во время ожидания просматривать свежие новости из интернета. – Я ткнула в него кулачком. – У вас фирменная майка, и не начни вы врать, я бы не догадалась, что к чему. Значит, вы угнали авто со стоянки в театре, а разбив бросили на площади…
Постукивая пальчиком по подбородку, улыбнулась: – Вы не только хулиган, но еще и модник, что еще может узнать наш читатель?
– Вы мне кое-что обещали… – молодой человек сжал челюсти, но постарался не выдать эмоции.
– Да, прогулку. Но не в этом вашем виде.
– Почему?
– Потому…
Я развернулась и легко поднялась на второй этаж.
– Вы же понимаете, что за испорченное имущество вам придется запла…
На этой фразе ноги мои приросли к полу, а глаза созерцали ужас в спальне новоявленного актера мирового класса. Не верилось… что кошмар для уборщиков в этом сраче дело рук молодого красавца.
– Я знала, что некоторые звезды эксцентричны, другие экстравагантны, но чтобы они были безалаберными грязнулями – никогда.
– О, Боги, что здесь произошло?! – натурально воскликнул бледнеющий Джордж, схватившись за сердце. Он шел сзади, почти вплотную, так что восклицая: «Татьяна нас ограбили!» развернул меня и, рухнув на одно колено, припал лицом к моей рубашке.
– Н-да, они стащили вашу совесть. – Отцепила наглые руки и прошла в бедлам, сотворенный этими самыми ручками. Нашла более или менее приличное место я мягко опустилась на него. – У вас две минуты на приведение комнаты в порядок…
– Вы что, сан-надзор?
Я восхитилась игрой эмоций на его мордашке, если и придираться, то пары микро-эмоций ему не хватало. Но в целом, он был хорош.
– Я ваш личный позор, Артем, – специально назвала его настоящим именем и увидела, пожалуй, первую реальную вспышку недовольства. – А еще единственный билет на свободу. И если подумать, то возможно первый официальный шантажист. Принимайтесь за наведение порядка.
– Я не буду ничего делать!
Резкий разворот, и стремительный спуск вниз по лестнице. Через мгновение хлопнула дверь номера и все затихло.
Агрессивный, местами вспыльчивый, а на самом деле, приехал на малую родину, почуял относительную свободу и с жиру бесится. Одно не учел, этот жир сейчас его вернет обратно. Я не сомневалась, что в холле гостиницы пресса уже досаждает несчастному Фридрирху, который о разбитом авто знать не знает, а вот о том что подопечный от пустяков не бегает, догадывается.
И действительно через минуты две, дверь номера вновь хлопнула, на этот раз со звуковым сопровождением сердитого бурчания под нос. Далее последовали грозные шаги по лестнице и явление Артемия народу, то есть мне. Я промолчала, когда он начал собирать разбросанные вещи, поднял полотенца и отнес в ванную, даже окурки с пепельниц и остатки еды в бумажных коробках из китайского ресторана собрал в мешок.
Притворилась мебелью, чтобы не обидеть случайным высказыванием или так и рвущимся едким замечанием. Через пять минут на почти нормально заправленной кровати лежали две сумки и один чемодан внушительных размеров.
После произведенных сборов, актер остановился рядом:
– Как выходить будем?
– Через центральный.
– Вы смеетесь?! Там репортеры столпились!
– И Фридрих их уже не сдерживает?
– Ну… – замялся он, и в двери номера позвонили. – Я…
– Наденьте белую майку с пятнами и те цветастые штаны-алладины.
– Я их привез для сестры!
Настойчивый звонок в двери повторился. И я, прихватив из пакета коробку от китайской еды и палочки, спустилась вниз со словами: – Прекрасно, если они вам будут в пору, то подарок для сестры спасет вашу репутацию.
Иду вниз и по пути продумываю, что скажу. Вооружилась палочками и, перехватив коробку так, словно ужин был только что прерван, открываю двери с громким сообщением:
– Лиска! Тут, кажись, твой хахаль явился!
Хахалей на пороге оказалось трое, и все с фотоаппаратами. Первая дезориентация от вспышек, быстро сменилась на праведный гнев:
– Лис, это не к тебе, это какие-то упыри заявились! – и уже в сторону поостывших визитеров. – Парни, какого хрена вам надо?! – коробка с палочками мгновенно отставляется в сторону и к злому прищуру добавляется упор рук в бедра. – Вначале один кретин путает номера и рвется к какому-то актеришке, а теперь еще и вы с фотиками?! Сбрендили что ли?
– Какой кретин к вам рвался? – быстро сообразил тот, что был в серой рубашке.
– Да хрен его знает! Лицо одутловатое, лысый низенький, все какого-то Темку звал…
– А номер? Какой номер?!
– Что, какой номер? – моя непонятливость вызвала скрежет зубов у третьего, да что ж они нервные такие.
– В какой номер пошел, искать актера тот тип?
– А мне откуда знать…? Я что ему дознаватель?!
Меж ними начались переговоры о том, кто из администраторов и что напутал, и куда мог пойти Артемий.
– Слышь, ребя, а кого ищете хоть?
– Не важно, – ответил третий, уходя.
Второй на мой вопрос вообще внимания не обратил, лишь самый доброжелательный в серой рубашке умудрился задержаться подле двери, чтобы мельком сообщить, что актеришка, приехавший в столицу, угнал тачку бизнесмена Худько и протаранил ограждение стройки на Тверской площади.
– Вот тварь! Молодой засранец?
– Молодой. – Подтвердил фотограф. – Джордж Полонски…
– Не может быть!
– Может. – Мужчина подмигнул и направился к лифту, из которого как на грех вышел Фридрих злой, уставший и… то, что у него руки давно чешутся надраить уши и шею своему подопечному никто не сомневался, но заметив репортеров, желание крови на его лице, сменилось желанием испариться. Глазки забегали и, столкнувшись с моим прищуром, удивленно округлились.
– Вот! – я, беззвучно произнеся «sorry», уверенно ткнула в него пальцем, – вот тот мужик, что за актеришкой бегал!
Из уст сдержанного джентльмена, выросшего на территории Англии, в мою сторону полетело неприятное и очень русское: «сук..!» и агент прошмыгнул в двери лифта, не успевшие закрыться.
– Спасибо! – ухмыльнувшийся фотограф опрометью бросился за ним вниз по лестнице.
– Всегда, пожалуйста.
Закрыв двери, оказалась, нос к носу с подкравшимся сзади Артемом. Все-таки мой слух придется лечить. Актер не только тихо спустился и подкрался, он успел еще и за дверью постоять и послушать.
– Вы сдали Фридриха?
– А вы хотите, чтобы я сдала вас? Да запросто! – замок щелкнул, и я потянула двери на себя.
– Стойте! – выдохнул парень.
– Стою. – Дверь вернулась на исходную. И я критично осмотрела своего респондента. Штаны одел, майку тоже, но и в этом наряде его узнать очень и очень легко. Идея пришла сама собой.
– Вы спортом занимаетесь?
– Да.
– Есть грузила, которые на ноги надевают для утяжеления? Ну, знаете, в таких Джеки Чан бегает. И они на липучках крепятся к щиколоткам.
