Текст книги "Мерло красное или Мурло страстное (СИ)"
Автор книги: Мари Ардмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
– Вениамин Братиславович, рада познакомиться лично, – я пожала руку пожилого бизнесмена и пояснила, что одним из следующих респондентов, мне попалась именно его кандидатура:
– Надеюсь, сегодняшняя встреча не помешает нам провести интервью?
– Все зависит от вас. – Без тени иронии, ответил дедуля с молодыми глазами. Удивительно, ведь он в прошлую нашу встречу выглядел как немощный полутруп, подле которого дежурит медсестра не в белом халате, а в черном и коса у нее на русая, а стальная, металлическая. И смотреть на него не иначе как на чудо медицинской науки, я просто не могла.
– Что именно? – произнесла с улыбкой. Сама кошу взгляд на напряженного Владимира, который не рад, что со мной пошел как +1. Желваки напряжены, ноздри раздуты, зубы сцеплены, на лбу две вертикальные черты и сам он горит как котел на пару, вот-вот зашипит.
– Татьяна, – произнес Вениамин пугающе спокойно, – от вашего ответа зависит многое…
По коже пробежал холодок, но для меня сейчас главное не это, а поскорее вывести Владимира из машины, иначе он мне кисть сломает или дедуле шею свернет.
– Вениамин Братиславович, ближе к делу, что вам нужно?
Он как-то криво усмехнулся и, не давя более авторитетом, просто произнес: – Кресло.
– А что вам не вернули?
– Как видите, нет…
– Ну, Бадри! – Я повернулась к Владимиру и потребовала. – Телефон дайте, пожалуйста.
– Возьмите мой… – предложил пожилой бизнесмен.
– Нет. Помучайтесь, пока узнаете его номер, – усмехнулась, получая трубку мобильного от босса.
– Надо же, шесть раз сказала, верните, а они… – ругаюсь, набирая номер Заруби. Во-первых: его номер врезался в память навеки, а во-вторых: в те часы он единственный не был под действием обезболивающего и вина, а значит должен был и запомнить, и выполнить. А в целом, кому было сказано с того и спрошу.
– И неужели две тряпки зажали и одно сломанное кресло! – возмущаюсь тихо, пока идет звонок.
– Изгаженную простынь и покрывало, которое храню, как талисман мне вернули.
– Теперь понятно, что так воняло… – произнесла и тут же спохватилась, задав второй вопрос, – простите, а в химчистку они текстиль не отдавали?
– Оба предмета вернулись ко мне чистыми в целости и сохранности на второй день еще в больнице.
– Аааа… – и дальше жду ответа на звонок. А вредный начальник охраны господина Амилахвари не берет трубку, хоть ты его заруби. Сбрасываю, набираю еще раз. – Знаете, мы тогда кресло немного повредили…
– Где? – дедуля начинает темнеть в лице.
– О нет, …не подумайте, ничего не сломали, аккумулятор накрылся. Так что возможно, его сдали в ремонт…
– Что?! – от вскрика Вениамина двери со всех четырех сторон мгновенно распахнулись и мальчики, как по команде, заглянули к нам. Надо же и на звонок мой сейчас же ответили сердитым хриплым голосом:
– Что?
– А… Заруби! – проворковала я стараясь, не смотреть на нацеленные пушки. – Прости, дорогой, что разбудила. Я по делу!
– Чего? – Не понял абонент и, сглотнув, переспросил, – Татьяна Гроховская это вы?
– Да, я, спасибо, что не забыли.
– Вас забыть было бы сложно. – Приятно удивил меня, разбуженный и на удивление уже очень доброжелательный грузин. – По какому вопросу тревожите?
По кивку Вениамина Мальчики тихо удалились с глаз долой, и я смогла прояснить предмет моей тревоги без судорожных вздохов и перепуганных взглядов на дула пистолетов.
– Вспомнила, что кресло то мы владельцу не вернули…, вот звоню.
– Какое кресло? – напугал он меня, но быстро исправился, вспомнив, – а кресло…то самое…
– Оно-оно автоматическое…
– Сдали в ремонт.
– И как? – я прикусила губу, а пальчики босса аккуратно и незаметно поглаживают мою холодеющую ладошку.
– Отремонтировали. – Как маленькой объяснил грозный мужчина кавказских кровей.
– А дальше?
– Отправили по адресу.
– В больницу? – нахмурилась и на Ставропольцева боюсь смотреть. Уверена, если Заруби сейчас скажет: «да, в больницу», нас с Владимиром линчуют и под первым же деревом прикопают. А тут деревьев море, выбора хоть отбавляй.
– Нет… – усмехнулся грузин, к тому времени хозяина техники выписали. Честно, мы немало помотались выясняя кто лежал в палате напротив, – судя по звукам он сел в постели и поправил подушку за спиной, – а выяснив очень удивились…
– И что?
– Кхм… Татьяна? Вы сейчас случаем не в гостях этого «доброго» во всех смыслах человека. – Его осторожный вопрос стал глотком живительной воды, ну хоть какой-то шанс забрезжил, и надежда остаться в живых чуточку окрепла.
– У него. – Признаюсь, не глядя ни на кого из присутствующих рядом. – В машине, далеко от центра города, на трассе…
– Одна?
– Что? А нет, …не одна. – Ответила с улыбкой и покосилась на Владимира. – Нас тут двое.
– Уже хорошо. – Передайте, пожалуйста, трубочку Вениамину Братиславовичу.
– Пожалуйста. – Я передала телефон дедку и с расслабленной улыбкой откинулась на Владимира.
– Что? – вопрос можно было не пояснять, я не следила за влиятельным владельцем авто и его переговорами с грузином, а просто погрузилась в тепло босса, и сейчас казалось, понимаю, о чем он говорит на все сто.
– Мы сейчас поедем домой.
– Правда? – спрашивая, он губами коснулся моего виска. – А к кому?
– К Вениамину. – Владимир напрягся и протяжно вздохнул, повторив. – Правда?
– Нас наверняка пригласят в гости, чтобы удостовериться, что кресло в доме и стоит в каком-то пыльном углу… позабытое позаброшенное.
– С четы вы взяли? – молодой дедок, прекративший разговор по телефону, хитро прищурился, глядя на меня.
– Кресло вам требовалось не для передвижения. В нем находится либо флешка с информацией, либо документы, либо, что крайне невероятно, пара сотен бриллиантов, которые группа захвата в вашем особняке не нашла.
Я уютно утроилась в руках Владимира и умиротворенно продолжила:
– Перед обыском вы вместо того, чтобы уехать за границу как это делают все люди, попавшие в список неугодных, разыграли сердечный приступ. И переехали в клинику. Куда почти одновременно попала и я со своим респондентом. На вас было увешано слишком много трубочек, – и поясняю, – все же с конспирацией перестарались. Но да ничего, настоящий инфаркт или что-то в этом роде вы перенесли, когда я забрала кресло. И именно этим спасла вас от повторного обыска подставными медсестрами, который вполне мог обнаружить ценность агрегата для передвижения.
– Танюшь… – тихое обращение, предупреждающее об опасности дальнейших высказываний, меня не остановило.
– Шшшш, надо… просто ситуацию прояснить, чтобы знали кто и кому должен. – Я улыбнулась ему, а в ответ получила недовольный взгляд. Пусть позлится немного.
– С той встречи прошло две недели ровно. За это время вас вычеркнули из списка, вы выписались из больницы и установили слежку за мной. Ведь Бадри и сам не плох, знатно скрывается.
Я не ждала одобряющего кивка от господина Ставропольцева, и все же он последовал в купе с улыбкой.
– Вам уже сказали, что большую часть времени кресло искало вас, и, найдя, затерялось в доме, так как вы в нем не нуждались?
– Да. – Подтвердил он с той же холодной улыбкой и постучал в стекло.
По знаку влиятельного бизнесмена, Мальчики расселись по машинам, так, что нас с шефом никто никуда не двигал, но и не сгрузил. Правда, правдой, а провести проверку без заложников Вениамин не захотел.
Хорошо покатаемся до Рублевского шоссе, я не против. Погрузившись на время поездки в легкую дремоту, удобно устроилась в руках Владимира. И такое спокойствие накатило, что следом за дремотой пришел крепкий сон…
Пункт 29: Никогда не говори «У меня всё плохо», потому что эти слова, как едкие чернила, въедаются в страницы вашей жизни
Я не ощутила, когда машина остановилась, и не услышала, как хлопнули двери авто, выпуская Мальчиков, очнулась время спустя от встревоженного голоса Владимира:
– Татьяна, вы как?
– Ммм…выспалась. Спасибо. – Отстранилась от его плеча и, потирая глаза, зевнула. – Мы еще долго здесь?
– Нет. Сейчас уезжаете. – Бодрый и довольный голос Вениамина Братиславовича быстро вернул меня с небес на землю. И моя новоявленная журналистская жилка затрепетала в предвкушении новой истории.
– Нашли то, что хотели?
– Нашли.
– В полном порядке? – не сдержала я своего интереса.
– В полном, – подтвердил бизнесмен в возрасте.
– Прекрасно. Когда вы со мной встретитесь? – из-за удивления, отразившегося на его лице, пришлось пояснить. – Вы мой будущий респондент, хочу удостовериться, что для интервью со мной найдете время.
– И лучше всего сейчас? – с улыбкой поинтересовался бизнесмен.
– Лучше всего на следующей неделе – встретиться. Но определиться уже сейчас, пока уровень доверия не скатился ниже среднего.
– Уровень доверия и ранее не был высок.
– Что ж вы не остановили Корикова? – вот удивительно, но задав вопрос, я только сейчас вспомнила, как столкнулась с ним возле клиники, когда у VIP клиента Олега случился удар.
Седовласый бизнесмен наградил пронзительным взглядом синих глаз: – Мой секретарь свяжется с вами.
Двери со стороны Владимира открылись и нас попросили наружу.
– Телефон знаете? – полюбопытствовала я из вредности, и так давно ясно, что всю мою подноготную вскрыли, а узнав о встрече с Олегом, запаниковали. Да так, что сам босс выехал встретиться с внештатной корреспонденткой журнала «Titul».
– И не только. – Подтвердил он.
– Тогда до встречи. – Наконец-то позволила Владимиру выудить меня из салона.
Оказалось, что его мерс без ключей. Вскрыли и доставили на рублевку вместе с нами. Хмурый взгляд босса проводил двух Мальчиков, которые выбравшись из новоприобретенного авто одобрительно похлопали его по капоту, как черного жеребца по щеке и насвистывая что-то веселое направились в дом нанимателя.
– Завтра же сдам! – пробурчал босс.
– В автосалон?
– Нет, на автомойку. Салон менять бессмысленно. – Он придержал мою дверь и помог сесть, затем обошел авто и расположился рядом.
– Почему бессмысленно?
– Потому что уровень их возможностей мне уже известен, а вот что позволяют себе другие – еще нет.
Первые несколько километров мы ехали в полной тишине. Босс не гнал, и его новоприобретенная игрушка плавно скользила по ярко освещенным улицам столицы. Удивительно, но после сегодняшних происшествий домой не хочется вообще, я так и сообщила Владимиру, что была бы не против – еще немного покататься и он меня поддержал. За дорогой я не следила, как впрочем за следующими рядом машинами и бредущими по улица людьми. Я просто наслаждалась движением в тишине салона, запахе дорогого парфюма, исходящего от босса и всепоглощающем чувстве защищенности. Находясь в состоянии покоя, даже шевелиться не хочется, но это мне, а вот шеф наоборот решил с юмором подойти к произошедшему и поговорить:
– Татьяна, смотрю на вас и удивляюсь, как вы до сих пор остались живы? Вначале Боксер, Затем Амилахвари, теперь вот и сам Савропольцев…
А кошечку из Карпат и не вспомнил, подметила я отвечая через зевок:
– Не знаю. Возможно, везет. Даже сейчас была уверена, все, теперь меня точно убьют!
– Как думаете, мне стоит отозвать своего исполнителя? – с улыбкой в голосе поинтересовался он.
– А вы тоже хотите меня убить или прибить? – я даже села ровнее. – может быть размножить делением клеток?
– Это как? – удивленно воззрился на меня, затем опять сосредоточил внимание на дороге.
– Нарезать на клетки
– Н-да привлекательная идея, как я раньше не додумался. – Усмехнулся, бросив в мою сторону веселый взгляд. – Неординарная идея, скажу я вам.
С удивлением и детским чувством радости, отметила что он способен еще шутить, подобралась и повернулась в его сторону, всем корпусом:
– Так… честно признайтесь в своем желании лишить меня жизни.
– И что будет если признаюсь?
– Подскажу, что сделать первым делом.
Он в желании не признался, удивленно спросил:
– Что сделать первым делом?
– Занять очередь. – Загробный голос дался с трудом, но босс оценил, рассмеялся.
– Так я не первый?
– Нет. А вы сомневались? – оправила рубашку и смиренно сложила ручки на коленях. – Не верите вы в меня, Владимир Александрович, зря не верите.
– А кто открывает парад заказчиков? – отсмеявшись спросил он.
– Список открыла сожительница моего бывшего шефа. Помните историю с красными труселями? Так вот она мне их до сих пор не простила. За ней стоит жена моего бывшего мужа, далее…
– Есть и далее?
– Есть… Альберт, к слову один из ваших сотрудников и от прочих до сих пор он был ближе всех к цели, то есть ко мне.
– Что же его сдерживало? – Владимир бросил хмурый взгляд в боковое зеркало и прочистив горло, повторил вопрос. – Так что?
– Возможно, не нашел меланхоличного исполнителя с нетривиальным мышлением… Альберты самолично мараться не любят. Так что сейчас, когда моя жизнь, и собственно я в ваших руках, – моя улыбка отразилась и на его лице, – вы запросто можете прекратить пополнение списка.
– И вы вот так легко об этом говорите?
– Язык без костей, речь без задней мысли, что тут сложного? – отмахнулась и подмигнула.
– Да, действительно сложного ничего… – опять нахмурился.
– Кстати, а после него в списке значится ваша подружка Ксения. Не уверена что у нее духа не хватит даже на мщение, а вот ваша малышка клофелинщица, при первой же встрече постарается возместить. Так что вы либо за ней, либо перед…
– В таком случае, что это за ребята сзади? – сухо поинтересовался он. – На сопровождение не похоже.
– А это… – я обернулась назад, и с удивлением заметила немаленький «хвостик», состоящий из трех легковых машин. – Это не за мной. Может быть за Боксером или Бадри, а еще может быть за вами… Я больше дорогу никому перейти не успела, а вот ваш BMW…
О том, что авто босса неизвестные разбили во дворе его же офиса я произнести не успела, потому что «хвостик» решил разбить и новенький мерс. А далее визг покрышек и мой перепуганный крик, столкновение, удар, соприкосновение моей головы со стеклом, несмотря на путы ремня безопасности и сработавшую подушку. Владимир успел сориентироваться и вырулить, но как только набрал скорость, получил наезд сзади, а затем столкновение сбоку.
Полет и возможно два или три переворота длились не долго, я почти не чувствовала свою руку вцепившуюся в держатель у дверцы, ребра которые до боли сдавил ремень, или ноги, которым неожиданно стало тесно в свободном салоне авто, зато я отчетливо ощутила руку Владимира. В ужасе столкновений, его ладонь нашла мою ладошку и крепко сжала, приободряя – все будет хорошо…
Когда визг шин стих, стекло с моей стороны окончательно осыпалось, перед глазами перестали плясать красные пятна, я поняла что вишу на ремнях верх тормашками, я рядом в таком же положении завис Владимир, чья рука так и не отпустила мою ладошку. В свете проносящихся мимо редких машин, заметила блеск его глаз и движение разбитых губ. Поймав ошарашенный взгляд босса, я улыбнулась – живой.
– Ну, что? – он сконцентрировал на мне мутный взгляд и моргнул. – Выбираемся или посидим еще немножко?
– Татьяна вы как? – по его щеке потекла красная густая капелька. Дотянувшись я стерла ее.
– Бывало и лучше, но не скажу что хуже, чем после скалолазки в центре досуга. И кажется у меня шишка на голове… внушительная.
– И все? – прохрипел Владимир, освобождая мою руку от пожатия, от чего стало холодно и не уютно.
– А… так руки на месте, ноги чувствую, голову не оторвало, вас вижу, слышу, говорить могу – все на месте, и все в порядке.
– Посмотрим, что вы завтра скажете, – прохрипел он, отстегивая себя от кресла.
– Не иронизируйте, завтра скажу все тоже самое, еще и порадуюсь с утра пораньше.
– Как порадуетесь? – бухнувшись вниз, тихо спросил босс.
– Запросто, что проснулась.
– В смысле, почему? – неуклюже вывернувшись, он сел на ноги, чтобы отстегнуть меня.
– Потому что после сегодняшнего могла бы уже и не встать. – С небес на землю вернулась относительно аккуратно и с его помощью, да так, что вновь оказалась в его объятиях. – Что дальше?
– Выбираемся через ваше окно.
– Знаете, я передумала.
– В смысле?
– Я больше не хочу кататься.
– Целиком и полностью разделяю ваше мнение, с меня тоже хватит. А теперь давайте, не задерживайте очередь, – и кивок в сторону «выхода».
Выползла с огромным трудом, еще решила, что побила все мыслимые и немыслимые рекорды по медлительности, а оказалось, что не все, Владимир выбирался еще медленнее. Очутившись снаружи, мы очень медленно похромали, в сторону ближайших зарослей, где расположились с относительным удобством. Услышь я ранее, что парочка из машины удалилась в кустики, восприняла бы выражение с двойным подтекстом, а в нашем случае двусмысленность была не предусмотрена. Владимир, стараясь не уснуть, кому-то названивает, а я же с каждой минутой нахожу на своем теле все больше ушибленных мест. Когда их счет перевалил за двадцатку, махнула рукой и с трудом, откинувшись на спину, уделила свое внимание небу. К чему забивать голову пустыми вопросами, босс рядом вот он пусть и решает, а я лучше взгляну на то, что было до меня и останется после – звезды.
Вспомнилось чужое изречение: «Что нам наши трудности и жизнь в целом в сравнении с небесными переворотами» и еще одно «Чем ты ближе к огням столицы, тем меньше огоньков видишь в небе». Мы в пункт назначения не доехали, так что нам повезло… относительно, то есть к центральной части города еще много километров, и картина ночного купола радует тысячами звездочек. Мне с моим зрением и пары сотен хватит, а Владимира небо точно должно радовать.
Я обратила взор в сторону молчаливого начальства: – А как у вас со зрением?
– Уже не двоится. – Ответил босс, и из положения сидя, перешел в положение лежа на боку, подперев голову кулаком, поинтересовался, – а что?
– Большую Медведицу видите?
– Предлагаете на нее посмотреть?
– Если вы в силах ее найти. Я, к примеру, не вижу. А вы? – молчит, а мне как раз поделиться историей захотелось, так что, не обращая внимания на его пристальный взор, продолжаю. – Знаете, с ее помощью можно устроить проверку зрения: у третьей звезды Алиот, которая находится на ручке ковша, есть спутник, ну или почти спутник, в общем, еще одна маленькая звездочка. Так вот считается, что если вы ее видите, то зрение у вас в порядке.
А со стороны Керимова ни звука, поворачиваю больную голову и замираю под его замутненным взором. То, что взор замутнен дала понять машина, развернувшаяся недалеко от нашего места крушения, перевернутый Mersedes они не заметили, и поехали дальше, а босс все так же смотрит на меня.
– Владимир, вам плохо?
– Нет. Я тут подумал и решил…
– Что решили?
– Что так реагировать на произошедшее можете только вы. – Похвально слышать, но от темы увести себя не дала.
– А… это шоковое, так вы Медведицу видите?
– Нет.
– Не видите или не хотите… увидеть?
– Хочу… – а произнес это так, словно речь не о звездах и проверке зрения. Поддалась искушению, спросила, чего именно начальство хочет.
– Хочу детей, пока со здоровьем проблем лет. В свои пятьдесят, надеюсь еще суметь поиграть с сыном тинэйджером. – Не весело признался он.
– Да, такие мысли отрезвляют. – Вернулась к созерцанию звезд, отстраненно подумав, что я тоже много чего хотела. А получила не все и не сразу после оглашения желания, кое-что лучше бы не получала вообще. Так что теперь учусь ждать лучшего, выбирать лучшее, и не роптать на полученное и приобретенное, потому что это тоже мой выбор, сделанный когда-то давно-давно.
– Отрезвляют, – протянул босс. – У меня отец молод был. Я его живым и сильным запомнил.
– Это хорошо.
– А вы? – вопрос Влатимир задал совсем тихо.
– Что, а я? Моего отца вы видели. Он всегда был живым и сильным. И мне и Степке было на кого посмотреть и с кем поиграть с детства.
– Это да… я о детях. Есть желание с детьми успеть повозиться?
– Аааа, а у меня проблемы с щитовидкой, вот и вся моя возня.
– Рожать можешь? – резко перешел он на ты, и голос изменился, став неожиданно требовательным. Меня такая перемена не насторожила, а скорее рассмешила.
– Говорят, да. Но раньше пугали, что зрение значительно сядет.
– Если будешь рожать в Германии, не сядет. – Авторитетно заметил он.
От такого заявления я нашла в себе силы и села. Надо же само начальство не против чтобы рожала в Германии, удивительно как мне с Керимовым повезло. Обернувшись на него с улыбкой поинтересовалась:
– А я буду рожать в Германии?
– Если выйдешь за меня, то да. – Интересная информация для размышлений, это что своего рода предложение руки и сердца? Не верю… И все же сглотнув, уточнила:
– А я выйду за тебя?
– Это у тебя спросить надо. – Вот так оборот, и что тут скажешь?
– Так спрашивай.
– Так выйдешь? – не сдал своих позиций босс, уткнувшись взглядом в мою спину.
– А по нормальному спросить страшно?
– Честно? – его взгляд перекочевал выше и остановился где-то на уровне моих губ. – Страшно.
Если я правильно поняла, то это было одно из самых неординарных предложений руки и сердца. От знакомых слышала разные варианты: «Слышь, съедемся?», «Я сыну свою фамилию хочу дать», «Работа у меня опасная, и чтоб квартира брату не перешла…», а еще был такой «Светка, стерва, хрен тебе, а не свобода!». Варианта: «У тебя спросить надо» еще не было, да и можно ли его засчитать, если он произнесен в пылу борьбы за жизнь?
– Ну, если тебе уже на этом этапе страшно, поддразнила я, – то, что будет, когда мы…
Договорить мне не дали. И если бы поцелуй рот закрыл, так нет же… окровавленная ладонь Владимира.
– Шшшш!
От одного этого звука мое громко ухающее сердце из груди перебралось к горлу, дыхание тяжелеет, и я отчетливо чувствую запах крови, и ее вкус тоже. Проходит одна секунда, затем вторая… мои пальцы от напряжения начинает покалывать, ну а ладонь босса так вообще дрожать.
Еще ни разу в жизни меня так не пугала фраза, произнесенная приятным низким голосом уважаемого Цицишвили:
– Живые есть?
– Татьяна… Это за мной. – Прохрипел Владимир глухим голосом.
Я отодвинула его руку: – Нет, это за нами. Заруби, мы тут!
Когда его ребята помогли нам выбраться, грузин произнес, не скрывая улыбки: – Хорошо вас раскрасило… в гробы краше кладут.
– Еще бы… это твои знакомые были? – пропустив вперед босса, села в машину с серьезным видом.
– Нет.
Я покосилась на бледного тяжело дышащего Владимира, который под покровом снятого пиджака незаметно для остальных присутствующих вновь взял меня за руку.
– Заруби, ты здесь какими судьбами?
– Ставропольцев подсказал, что вас встречать не нужно… – «не» он подчеркнул. – Плюс повторный звонок с телефона Керимова, порядком насторожил.
И двух часов не прошло, а он уже знает, кому принадлежит номер, с которого я звонила. Быстро работают.
– Спасибо, что встретил. Без тебя мы бы не выбрались.
– Те… вас бы вытащили не только из горящей машины, слишком ценный экспонат ваш босс. – Грузин глянул на второго участника аварии без улыбки, – проснется, спросите, кому он крупно задолжал.
Но Владимир на этот счет не смог ничего внятного ответить, ни через минуту, ни через полчаса, когда оказался в клинике. На прощанье, сжав мою ладошку, прошептал:
– Не забудь с тебя ответ.
– Не забуду.
– Ты подумай, а о столкновении не бойся, более не повторится.
– Хорошо. – А что еще сказать, если он почти в невменяемом состоянии. Следующие часы приема в понедельник после 17:00, к этому времени он десять раз передумает и двадцать раз забудет. Или слова свои заберет обратно. Я сбросила Виорике послание с просьбой предупредить его родных и отправилась домой на авто с одним из помощников Заруби.
Оказавшись дома, сбросила сумки в прихожей и отрешенно вспомнила весь сегодняшний вечер. Так и замерла перед зеркалом с потерянным видом. Через мгновение на лице расцвела счастливая улыбка – меня позвали замуж! Как мало нужно для счастья и в то же время как много – всего одно неординарное предложение руки и сердца.
Я точно теперь не смею скорбеть о прошлом, случившемся и происходящем. Стоит запомнить этот момент – я такова. Растрепанные каштановые волосы, все еще неухоженная кожа, на лбу справа шишка, на скуле синяк, руки в порезах, одежда из-за запекшейся крови и грязи пришла в негодность, а я счастливая. Владимир уже через час может и не вспомнить, как предложение сделал, а в понедельник вполне обосновано предложить забыть все. Но сегодня я имею полное право на свое маленькое счастье.
