Текст книги "Молчите рефери! (СИ)"
Автор книги: Мари Ардмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
– Молодеж-жь!
– Вы? Молодежь та еще! После операции спину сорвали этим же способом?
– Оля! – на этот раз звонкий вздох от женщины.
Значит этим или около того.
– А вот теперь становится понятно, почему Сергей ни о чем не знает. – Подмигнула я ему, со словами – переворачивайтесь.
И опять попросила Раису уйти.
– А пока лежите, прошу настоятельно подумать, имеет ли смысл и дальше скрывать ваши отношения. Понимаете, я в любом случае в вашу спальню попаду быстрее, чем сюда. И набрав в руку масло, принялась за новый этап.
– Твою мать… бл…! – прорычал мужчина, дернув ногой, но я-то уже ученая, увернулась.
– Лучше сами, пока он вас не прищучил. – С улыбкой отозвалась я, припомнив, что мне в Алексе показалось знакомым. И кто бы еще мог, так вольготно есть плюшки на чужой кухне.
– Кто, он?
– Алексей. У вас же старшего сына так зовут. Верно?
11.
Улыбка ведущей шоу стала широкой, а взгляд недоверчивым.
– Она вас не узнала? – переспросила Ева.
– Нет. Более того, в большинстве случаев я был принят за наемного работника. Первоначально за строителя, затем за водителя, и даже за грабителя. – Муж, послав мне улыбку, продолжил с прежним скорбным видом. – Я уже не говорю, что очень часто она просто меня не видела, и натыкалась, причем со спины.
– Любовалась крепким затылком и летела как мотылек на огонек. – Отреагировала я.
– И вас это обижало?
– Настораживало. – Прижав свободную руку к сердцу, ответил мой благоверный. – Она же приближенная к семье, живет в нашем доме, постоянно контактирует с моими родными. Ненароком начнешь приглядываться.
Я, соглашаясь, поддакнула и погладила его по руке. Леша улыбнулся:
– Попытаешься войти в контакт, чтобы понять, какой человек приспособился к условиям в доме настолько, что позволяет себе указывать старшим.
Ева кивнула, предлагая раскрыть повествование: – И…
– И очень удивляешься, когда выясняется, что она тебя ни во что не ставит.
– Да, – Согласилась я с улыбкой, – нужно было тебя ставить… в угол, причем с раннего детства.
– Вот видите! – кивок в мой стороны, и едкое напоминание мне: – а кто-то обещал мне памятник, не помнишь такую.
– Это помню, а какой именно памятник нет.
– За терпение… вселенское.
– Так тебе посмертный воздвигнуть или прижизненный в том самом углу?
Он сжал меня своей ручищей, прошептав на ушко: – С сегодняшнего дня начнем поиск угла в нашем доме.
– А пошли сейчас. – Внесла я конструктивное предложение.
– Оля…. – вздохнул мечтательно муж.
– Хм, простите, что прерываю, – призвала нас к порядку Ева, – Алексей, а ситуация с принятием вас за вора, произошла при каких обстоятельствах?
– При веселых. На празднике в честь пополнения нашей семьи.
– Никто не родился, – ответила я на удивленный взгляд ведущей, – скорее примкнул.
***
После длительного массажа и новой порции проклятий при переселении на кровать, в четвертом часу ночи Богдан Петрович уснул. Раиса несколько раз порывалась, вызвать машину, чтобы меня доставили домой, но я стоически отказалась:
– Если корч повторится, мне лучше всего быть рядом. Вы тоже ложитесь.
– Я постелю тебе в гостиной.
– Спасибо. – Через минуту она позвала меня и, указав где ванная, и какую майку я могу использовать в виде ночнушки, ушла. Но через минуту вернулась:
– Оль, я… о таком же не принято разговаривать, – начала она туманно и издалека.
– Скажите прямо, как в прошлый раз он сорвал спину?
Внимательный взгляд от женщины от меня не укрылся, выдержала ее молчаливое сканирование на честность и кивком побудила к повествованию: – так как?
– Поднял меня на руки. Но я была против…
– И вас он не послушал, – произнесла я без укора. – Все в норме. Это у них семейная традиция.
– Поднимать на руки.
– Не слушаться. – Я села на разложенную софу и сцепила дрожащие руки, еще не хватало, чтобы она из-за меня беспокоилась. Но теперь есть шанс прекратить его срывы и уверовать в скорейшее выздоровление на все 99,9%. – Раиса, мне жаль, что у него наметился очередной срыв с последующими неприятностями, но… – это я выделила, – я очень рада, что теперь удостоверилась в своих догадках.
– Мы же…
– Не давали повода, все верно. Точнее вы не давали, и вас я видела редко, а вот особое отношение к вам со стороны Богдана Петровича приметила давно. – Улыбка коснулась ее губ. – И я очень рада, что они подтвердились.
– Почему? – с интересом спросила она.
– Мне нужна помощь. Проведение кифопластики уже не моя блажь и перестраховка, а необходимость. С вами он в любом случае будет стремиться к активному образу жизни, так?
– Ну, я…
Меня неправильно поняли, пришлось изменить вопрос: – Вы знакомы с ним более моего. Он вообще активен?
– Д-да.
– И это замечательно. Но я не хочу видеть, как мой труд, раз за разом рушится, а он опять переживает боль. Вы наверняка так же.
– Что нужно от меня?
– Поддержите меня в вопросе с исследованиями и анализом нынешнего состояния, а затем и операцией. – Взглянув на нее, предупредила честно: – Упираться будет, но вы сможете.
– А если нет?
– Тогда в моем рукаве закончатся все козыри. А без козырей я играть не смогу.
– Вы его бросите? – возмутилась Раиса, гневно сверкнув глазами. – Но он только сейчас перестал быть агрессором!
– Я исполню условия договора, известные всем его участникам. Если он желает вернуться в прошлое, это его право. У нас с вами три месяца, при его согласии этого вопроса не возникнет.
– Три месяца. Хорошо.
– Раиса, …возникнут подергивания ног, не мешкая, будите меня. – Кивнула и вышла.
Я засыпала с мыслями, что за мое расчетливое отношение к восстановлению здоровья Богдана Петровича она, как любящая женщина, обиделась не на шутку. И если надавить на клиента в вопросе их отношений, он попадет в хорошие руки и под постоянный присмотр. Только бы получилось.
***
Через три с половиной месяца я фактически неслась на Дагестанскую сломя голову и, перепрыгивая через лужи, потому что такси заглохло на повороте, а я уже основательно опаздываю на службу. Не сделай я изначально глупости, наверное, успела бы все, но кто не был глуп…
Моя ошибка проста и гениальна – ответила на запоздалый звонок Леши и, прикусив губу, слушала его два с половиной часа. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Смешно получилось, он удовольствовался моей фразой: «все хорошо» и начал рассказывать о себе. И не зная, плакать или смеяться повела себя как прежде, словно бы надежный старый друг, который и выслушает и поддержит. А главное никогда не позволит узнать, что за кошки на душе скребут. Итак…, он, обдумав все и взвесив, переехал в Москву, снял помещение для кабинета зубного протезирования, залез в кредиты и взял оборудование, сейчас набирает клиентов и очень радуется первым прибылям.
Поэтому Леша так долго не выходил на связь. Но вот я ответила, и он очень счастлив, слышать мой голос, ведь с другими так не поговорить. Я сглотнула, подступивший к горлу ком, и, стараясь не выдать себя, тихо спросила: – Наташа с тобой?
– Нет, она дома.
– Вы что, расстались? – укор хорошо скрыл надежду, и я подавила тяжелый вздох.
– Что ты! У нее учеба, сессия, приедет, когда я приготовлю все необходимое.
– Ты молодец. – Похвала далась с трудом и горьким смешком отчаяния, который Леша не заметил.
– Я, да! – в отдалении послышались чужие голоса, и он радостно возвестил: – Тут знакомые пришли, я должен отойти, давай завершим.
– Давай.
– До связи, Ольчик! Целую!T! – и поспешил отключиться.
Не думала, что меня этот разговор заденет, но общение с Лешей вылилось в два дня уныния. Сережина попытка развеселить потерпела фиаско, и на пикнике в кругу его друзей я раскисла окончательно. После этого Богдан Петрович вызвал в кабинет для общения наниматель и сотрудница, а не больной и доктор:
– Не знаю, что у тебя произошло, но видеть в таком состоянии на бракосочетании я не хочу.
– Вы меня увольняете, – отрешенно спросила я.
– Нет, Оленька. Отсылаю домой на неделю.
– А как же…?
– Приглашу тебе замену. Не сомневайся, процесс мне известен, отслежу, чтобы без ошибок.
– В этом не сомневаюсь, но попрошу вашу невесту ... – лукаво прищурилась, – а то вдруг увлечетесь и передавите...
– Оля, что за намеки? – нахмурился для вида, а у самого глаза на дверь косят, вдруг Раиса войдет.
– Никаких намеков. Так я могу идти?
– Да, твой поезд через два часа.
От такого радостного сообщения я, перегнувшись через его стол и сжав сухую кисть, искренне поблагодарила: – Спасибо!
– Уже очнулась? Нужно было раньше предложить?
– Да. – Отозвалась уже, будучи у двери.
– Или если тучи прошли, останешься? Что скажешь?
– Я пошла собираться.
Уезжала на четыре дня, вернулась через неделю, конечно с разрешения главы семьи Краснощек, но всему виной закадычная подруга Люся, по которой соскучилась безмерно. Плюс еще во Львове замешкалась, забыв о времени и вот теперь бегу…
– Оля! – недовольство вредного Селози не выдерживает даже мой телефон, очень вовремя сообщив, что батарея вот-вот сядет. – Где ты запропастилась?
– Подарки искала! – огрызнулась я. – Не могла же я без подарков примчаться на свадьбу!
– Где ты? – тихо, но все еще зло поинтересовался он.
– Дома.
– Что ты там делаешь?!
– Бегу одеваться! – у меня такси заглохло на повороте.
– Зачем ты туда ехала? Я взял твое платье синее… – прорычал он зло и гудок батареи перекрыл его ругательства.
Просто великолепно, он думает, я надену то платье, в котором уже щеголяла на двух семейных вечерах? И где я его одевать буду в парке? За машиной, в кустах, за общественным туалетом? А о белье под платье он подумал? Там не подойдет любое! А о туфельках и косметичке с украшениями? Не, блин, не думал. Главное платье взял! Удружил…
– А у меня на этот случай припасено оливковое, туфли нашла, – о том, что только сегодня нечаянно нашла, молчу в тряпочку, иначе он меня по телефону порвет, – а теперь живо говори в каком вы ЗАГСе и как проникнуть в дом, потому что моя батарея вот-вот сядет.
– Какой там ЗАГС! Сморчок! – видимо, нервничает очень, как золушка перед появлением доброй мачехи. – Мы в парке на выездной свадьбе!
Теперь понятно, что его так нервирует. И все-таки Раиса – умница, каких поискать! Уговорила провести в парке. Вот только в каком?
– Здорово. Тогда какой парк?
– Так… дом закрывала Людмила… – начал инструктировать он, не добившись моего срочного появления в пределах досягаемости. Понятно, значит, ключи на правом столбике возле калитки в потайном ящичке. – Знаешь, где она ставит?
– Да, знаю. Я уже в десяти шагах от дома.
– Хорошо, а за то… – и на этом батарея звучно сообщила, что села окончательно и бесповоротно.
– И что он хотел сказать своим «зато»? Блин, нет, чтобы сухо и по делу!
Ключи нашла, дом открыла. Сейчас быстро соберусь, вызову такси и только после этого спрошу: «куда ехать?». Решила сделать так, чтобы краситься без паники и Селозиного ора над ухом, точнее над головой, иначе ни стрелок нормальных, ни равномерного нанесения тонального крема.
Быстро в душ, оттуда в спальню, оделась в мгновение ока, подкрасилась и приступила к волосам. Сушка и укладка заняли времени не много, и в течении процесса я мысленно себя подгоняла: «Быстрее, быстрей!». Несмотря на спешку, прическа получилась очень даже стильной. И погремев в поисках заколок по шкафам, я с довольным лицом водрузила пару булавок с бусинами в локоны. Осталось прическу закрепить, и только я приступила к фиксации лаком, как вдруг в гостиной что-то скрипнуло. И колпачок от баллончика упал на столик, а затем на пол. Подняла, пожала плечами и, вернув взгляд к своему отражению, занесла руки для следующего слоя лака, и тут в просвете моей двери возникает движущаяся тень. Тень в абсолютно пустом доме, ведь на церемонии сейчас все, включая собаку.
Волосы стали дыбом, руки дрогнули и колпачок вновь преодолел расстояние до пола, но я не рискнула его поднять. Стою, оцепенев, и надеюсь, что мне привиделось. Звук торопливых незнакомых шагов, идущих к моей комнате, вырвал из состояния ступора. Сейчас или никогда, но просто так не сдамся. Я сделала шаг к двери, приготовившись дать отпор, а она резко распахнулась, и темная фигура шагнула ко мне, произнеся неизвестным голосом:
– Оля?
– Ааааааааааааа! – мой вопль разнесся по комнате и дому, а я, зажмурившись, с остервенением жму на баллончик и выпускаю струю лака в лицо вора. И уже представляю, как буду вызывать с домашнего полицию, затем Сережу, и опоздаю на церемонию бракосочетания по веским причинам.
Вопль прекратился, как только у меня забрали орудие для самообороны: – Оля, что вы творите?
– Я? – отшатнувшись назад, открыла глаза.
– Хоть бы без блеска… Иначе, где я себе найду второй выходной костюм? – спокойно поинтересовался Алексей, старший сын Богдана Петровича.
– Вы?! – я отошла, чтобы признав в нем Краснощека, рухнуть на кровать. – Вы не вор…
– Надеюсь это не сожаление. – Заметил он, на что ответить я была не в силах.
– Я та-а-ак испугалась!
– Вижу, половину баллончика на меня истратили.
– Ой, блииин…
– Это не блин, а пятно. – Он продемонстрировал участок поражения и неожиданно весело улыбнулся. – Вы залакировали мне галстук и рубашку. Лак высохнет?
– Не-не-не знаю. – Все еще не верилось, что это нормальный живой человек, которые имеет полное право находиться в этом доме. Судорожно сглотнула, мечтая оказаться подальше отсюда, от этой сцены и разборок.
– А кто знает?
– И этого не знаю. – Я закусила губу. – Извините!
– Это вы меня извините, не думал, что напугаю. Я приехал за вами, Сергей должен был предупредить.
Я кивнула, соглашаясь – да, должен было, но от только…
Алек окинул меня взглядом и улыбнулся. – Вы готовы?
– А лака больше нет? – я коснулась своих волос, дрожащей рукой. Испуг испугом, но быть на свадьбе с вороньим гнездом на голове не хочется.
– Еще чуть-чуть. – Вручил мне баллончик. – Но если хотите, возьмем еще один по пути.
– Не-не надо. – У зеркала стремительно завершила фиксацию. Взяла сумочку и обернулась.
– Идемте?
– Да.
Он закрыл дом, и помог мне занять место в машине. Второй раз с ним сталкиваюсь тет-а-тет, и второй раз попадаю впросак. Как же неприятно. Теперь эта байка станет притчей во языцах. Мои мысли прервал его смешок:
– Знаете, впервые на 100% не сожалею о своем росте
– Почему?
– А вы только представьте, как бы я сейчас выглядел, будь на голову ниже.
– Красноглазым…
– И с завидной укладкой. – Алексей подмигнул мне, и напряжение сошло на нет.
Выездная роспись была проведена в старинном и очень красивом Стрыйском парке, вдали от пешеходных дорожек на лужайке под тенью кленов. Раиса исполнила свою мечту, устроив роспись, как в американских фильмах: с маленькими букетиками на стульях, цветущей аркой над молодыми и нетрадиционной речью работницы ЗАГСа. Нас было не много, всего человек пятьдесят разместились на стульях вдоль прохода к алтарю.
Двое фотографов и один видео-оператор отлажено нащелкали и зафиксировали каждый шаг невесты в элегантном белом платье. Классический крой подвенечного наряда до колена с зауженной талией и вырезом до середины спины ей очень шел, Богдан Петрович в черном костюме выглядел как на картинке, со смешанными чувствами гордости и мужского превосходства он смотрел на нее, не отрывая глаз.
– Ты когда-нибудь расскажешь, как у тебя это получилось? – вопрос Людмилы Васильевны, сидящей рядом, вырвал меня из размышлений.
– Я не знаю, что рассказывать. Они сами.
– Оленька, они сами уже года три…
– Я думала, больше.
– Я тоже так думала, но Раиса сама призналась – три. У нас вчера был маленький праздничный вечер откровений.
– Так, я еще и девичник пропустила?!
Надо же, я, которая во всех идеях безоговорочно поддерживала невесту, пропустила такое событие!
– Да, какой там девичник, одно лишь название. Сели, закусили, выпили и давай обсуждать насущное: мужиков, болячки, детей, здоровье, о белье и косметике меньше всего говорили.
– И без стриптиза? – расстроилась я.
– Какой стриптиз… все проходило под крышей родного дома жениха. – Отмахнулась Людмила Васильевна. – Так что ничего ты не пропустила.
– А где будет само пиршество проходить?
– Они ресторан заказали.
– Какой именно? – прошептала я. – Раиса и Богдан Петрович между тремя выбирали: самый дорогой, самый красивый и самый молодой, не приевшийся.
– Дорогой.
– Понятно. Богдан Петрович решил устроить масштабные гуляния в «Галиции»? Или все-таки в ресторане "Чорный кот"?
– Нет. «Галиция». К масонам его тянет из-за 90% скидки для владельцев карты Локаль.
– Так это же просто финт легкого запугивания посетителей. У них в меню все цены завышены, так, что до сердечного приступа недалеко.
– Хорошо, что считают по нормальным. – Согласилась она.
Ну, цены ценами, глава семьи может платить и по указанным ценам, но почему ими выбрано совсем не романтичное место?
– Неужели ему очень нравится захламленный проход через квартиру мужика в халате?
– Плюс порции, – сделала намек Людмила, – там продуктов не жалеют, готовят вкусно. А еще с хозяином знаком и атмосфера таинственности и секретности очень интересна.
– Да уж… Если поговорить не о чем, можно начать ознакомление с информацией на стенах.
Я вспомнила, первое свое посещение ресторана под конвоем младшего Краснощека, попав туда в первый раз, думаешь, что ошибся дверью. А потом что ошибся не только дверью, но и эпохой. Но видимо такое впечатление было только у меня, потому что остальные очень даже обрадовались, услышав, куда направится наша процессия.
После церемонии все мы слаженно собрались и загрузились по машинам. Алексей сегодня был без супруги, поэтому мне отвели место в его машине рядом с водителем, а вот Сережа и Гав сели сзади. Гнетущее молчание между ними говорило о надвигающейся грозе, своеобразное затишье перед бурей.
Приехали, заняли свои места, поздравили хором молодых, отсчитали время затяжного поцелуя, и не успели отзвучать первые тосты, младший утянул меня танцевать. Странное дело, сам он зол на свою подругу, а с вопросами пристает ко мне.
– И где ты задержалась?
– Вначале дома, потому уже тут, во Львове.
– А говорила с кем?
– Ты о чем?
– Оля твой мобильный два часа подряд был занят.
– У него очень старая модель, но очень добротная система. Поэтому вторые входящие мой телефон не ловит.
– Я это уже понял. – Скрипнул он зубами. – С кем ты говорила?
– А представляешь, у меня есть друзья готовые общаться более получаса по телефону.
– Я в этом не сомневался. Эти друзья такие же, как тот?
И с чего вдруг я должна отчитываться?
– Разве это имеет значение?
– Имеет. Мне искренне жаль отца.
– Мое опоздание Богдана Петровича ничуть не расстроило, и если ты…
– Кто говорит о расстройстве? Я о разорении. Если поле каждого дружеского звонка ты будешь выпадать в осадок, отец разорится на твоих отправках домой.
– Это ни в коем случае не ударит по бюджету вашей семьи. Он не так часто звонит.
– Будет лучше, если ты сократишь с ним общение до нуля.
Может быть и сокращу, может быть и нет. Я сама еще не решила, что мне делать со своей глупостью. Да, слышать его все еще больно, и очень обидно за себя, но и расстаться с Лешей я все еще не готова. Почему-то мысленно цепляюсь за него, как за последнюю соломинку и никак не отпущу. И в этом я с трудом призналась сама себе, как и в том, что удерживать образ рыцаря становится все больнее.
Посмотрела на Сережу снизу-вверх, раздумывая над тем, имею ли я право давать ему советы на любовном фронте, раз уж он первым начал. А младший Краснощек вскинул бровь и ухмыльнулся: – Решилась?
– Решилась… и хочу сделать встречное предложение.
– Какое?
– Расстанешься с Котенком Гав?
– С кем?
– С Катей твоей.
Прозвище для новой девушки Сергея было выбрано неспроста, хотя на персонаж из старого советского мультфильма она похожа менее всего. Во-первых: прозвище соответствует мягкому обращению по имени, его новую пассию зовут Катей, а во-вторых: она, конечно девушка, и умеет быть милой, но в спектре ее голосовых комбинаций преобладает гавканье. И каким бы ни был повод, у нее через раз получается то погавкать, то порычать. В прошлом, когда пара только начала встречаться, я удостоилась разъяренного лая девушки, причина была нелепой – назвала мотоцикл ее бывшего парня – хрустиком. Знала бы, как она отреагирует, вообще не общалась бы с ней, и не пыталась бы навести мосты.
Более двадцати минут Катерина как, бешенное животное, с пеной у рта доказывала, что монстр на котором гасает ее… то есть не ее, бывший, но все еще очень дорогой Витек – это не хрустик, а почти Harley-Davidson. Чтобы не быть укушенной, пришлось тихо и мирно согласиться и сбежать.
– Почему я должен с ней расстаться?
– Если не ошибаюсь, последняя ее выходка основательно подпортила твое имущество. Кстати, из ее слов выходит: она сильная до жути и в последнем споре двинула тебя так, что вы чуть было не въехали в столб.
– С тобой я это имущество чуть ли не разбил. – Напомнил хмурый партнер по танцу об аварийной ситуации в нашу первую совместную поездку.
– Хочешь сказать, что твое авто осталось целым? – он хмыкнув отрицательно помотал головой. – И во сколько обошлись кузовные работы?
– Мы обошлись без вмятин. Потребовалась лишь покраска и шлифовка.
– А ноут, подаренный тобой, вернуть с того света удалось?
– Его повреждения были не сопоставимы…
– С жизнью?
– С нормальным функционированием. – Завершил Сережа.
– Зато… в этом есть огромный плюс! – решила я внести позитив в наш диалог.
– Какой?
– Она дала тебе понять, что указывать ей на что-либо ты не вправе.
– Знаешь, Сморчок…
Вот опять злится на нее, а срывается на мне. Спасибо, знать не хочу, что он сейчас скажет. Я улыбнулась и нанесла еще один укол:
– Кстати, ты наверняка так же не вправе спросить, где золотой браслет. Предположительно она его уже толкнула в ломбарде, но уверена, тебе даже этого знать не положено.
– Что? – он стал как вкопанный. – Оля, не наговаривай!
– Хорошо. Я помолчу.
Молчать мне теперь можно было сколько угодно, потому что, как говорится, направление для размышлений дано, заявления мои обоснованы, примеры приведены. Так что не было ничего удивительного в том, что он сам через минуту поинтересовался:
– С чего ты взяла?
– Что взяла? – пусть лучше уточнит вопрос, чтобы я не сказала еще чего-нибудь нелицеприятного о Котенке.
– Я о браслете. С чего ты взяла, что она сдала его в ломбард?
Посчитав опасным заявить в лоб, что я его сегодня видела в витрине, пошла окольным путем:
– На твой день рождения она пришла в полном комплекте и долго и нудно хвасталась: серьгами, цепочкой с кулоном и браслетом. – Мой партнер задумчиво кивнул.
– А на маевке появилась без сережек, помнишь?
– Нет.
И правильно, что не помнит, они тогда крупно повздорили, и Катерина на следующий же день уничтожила ноутбук. Продала ли она его на запчасти или нет, но ультратонкий ASUS с алюминиевым покрытием более никто не видел.
– А ладно, это уже не так важно, потому что сегодня она себя украсила только кулоном из того золотого набора. – Отмахнулась я.
– В смысле: только кулоном?
– В прямом. Кулон из набора, а цепочка уже не та. И возникает вопрос: ты не в курсе ее бывший… Витек свой байк восстановил или все еще копит на детали?
– Оля… – выдохнул Сережа и даже как-то не зло, а с разочарованием.
– Извини за правду жизни. Но она нигде не работает и вряд ли окончательно порвала с тем, потому что до сих пор пытается искусать первого плохо отозвавшегося о нем. К тому же вы начали встречаться, как раз после того как байк у Витька накрылся медным тазом.
– Извини… – на этом меня оставили одну в середине танцпола.
– Извиняю.
Кажется зря я наехала на его Котенка Гав сегодня, но он сам придерживается мнения: «лучше раньше, чем поздно и тем более лучше, чем никогда». Кто ее знает, вдруг опять попросила что-то преподнести, а он уже купил.
Не прошло и получаса, меня пригласил на танец сын Раисы, тот самый Александр. Метр шестьдесят с кепочкой в прыжке, смуглый веселый и находчивый ловелас лет так двадцати восьми. Спортсмен и заядлый гуляка. Он, не прерывая комплимента, какая я красивая, заявил о том, что знаком со сливками Львовского общества, тусуется в самых дорогих клубах, но такой красоты, как я, не видел.
Спасибо, ему большое. Но пусть тусуется там и далее сам. Не дождалась окончания лирической песни, потому что в меру приятный Алекс был уже не в меру пьян. Лапать не лапал, но держал очень крепко и слишком близко, так что запах выпитого им я распознала быстро и это многократно усилило желание вырваться из цепких лап. Поблагодарив за танец, и поспешила скрыться. Но не тут то было, возле туалетов приметила злую Гав, пришлось вернуться в зал, а там как назло стоит Александр с распростертыми объятьями – меня дожидается.
И не то, чтобы с перепугу, но как-то очень резко я свернула направо, и столкнулась с препятствием.
– Опять? – вопросило препятствие голосом Алексея.
– Из-звините…
– Нет, не извиню.
Я шагнула в сторону и подняла глаза вверх: – То есть как, нет?
– Пока со мной не потанцуешь, не извиню. – Заявил он, с легкостью перейдя на «ты».
– Но там никто не танцует, – я указала на опустевшую площадку, – и музыка не подходящая.
– Подождем.
– Но…
– Оля, ты мне должна.
– Я?! Ты что-то перепутал, это с тебя причитается лак.
– Баллончик лака сопоставим по стоимости с галстуком и рубашкой?
– Не знаю. – Я подошла к вопросу о стоимости так, как это делает моя Люсиль. – У тебя чеки на них остались?
Улыбка на лице Алека зависла.
– Нет? Тогда на каком основании ты утверждаешь…
Меня прервали, деликатно приобняв за плечи и будничным тоном Богдан Петрович обратился к старшему сыну: – Алексей, позволь увести твоего оппонента.
– Позволяю.
Оказавшись на площадке, я улыбнулась главе семейства:
– Прекрасно выглядите! Роспись прошла великолепно! И Раиса очень счастлива! Кстати, почему девичник проходил под вашим неусыпным надзором?
– Я хотел поговорить на счет сегодняшнего.
И прищур такой, как у дознавателя. Но это еще не повод раскрывать все свои секреты. К прищуру Богдана Петровича я уже привыкла и к его рыку, и даже к мату. Корчей в последнее время намного меньше, но он все еще несдержан, стоит только завести разговор об операции.
– Ой, только не спрашивайте меня о брачной ночи. Я была уверена, что в этой сфере вам известно все.
– Вопрос не в этом?
– Думаете, Раиса не в курсе дела? – подмигнула я, вызвав его смешок.
– Оленька… – его тон пресек все дальнейшие намеки. – О каком подарке говорил Сергей. Я же прямо сказал, обойдемся без подарков.
– А с чего вы взяли, что подарок вам?
– А разве нет? – и не понять, его это веселит или огорчила.
– То есть… У меня маленький презент для Раисы, который лишь косвенно касается вас.
– И что это?
У него прищур пропал, так что я решила пошутить:
– Запись на курсы тантрического се…
– Какие? – он крутанул меня и мягко привлек обратно. Понятно, больше не шучу.
– На йогу и массаж.
– Очень… хорошо. – Похвалил мое решение глава семейства Краснощек.
– Я знала, что вы оцените.
12.
В студии стало тихо. И взгляд удивленной ведущей сменился не менее веселым смехом.
– Залакировала?!
– Да. – Леша поцеловал мой лобик. – Вещи канули в лету.
– Но у тебя осталась я.
– И я более чем этим доволен.
Отсмеявшись, розовощекая Ева обратилась к нему:
– Когда вы поняли, что Ольга ваш человек. Редкий алмаз, который следует удержать и сохранить?
– Через три месяца. В сентябре.
Я покосилась на мужа. Мне он ничего толком не рассказывал на этот счет. Чаще всего говорил, что мое условие пятилетней давности вынудило его помнить милую массажистку Богдана Петровича. То есть наша встреча в последний месяц работы на семью Краснощек, а теперь получается раньше.
– Когда именно? – задала вопрос я и, поймав загадочный взгляд мужа, затаилась.
– Когда мой бизнес рухнул.
– Ты не приезжал во Львов. – Упрекнула я, точно помню, что я его в то время в глаза не видела. – Мы тогда не виделись.
– Приезжал…
– Неожиданное обстоятельство, как это случилось? – спросила Ева, встряхнув золотистыми локонами.
Муж ласково провел рукой по моему плечу: – Позволишь рассказать?
– Шутишь, я настаиваю! Когда я еще услышу что-то хорошее от тебя о себе.
– Да, это редкое явление. – Он медленно кивнул и улыбнулся:
– Как рухнул бизнес, я и сам толком не понял. Это выяснилось спустя месяц, а может быть два. Оставим эту историю историкам. А вот о том, что Оля бесценна мне довелось узнать косвенно.
– Что-то не нравится мне это уточнение… косвенности. – Протянула я. – Леш, что ты сделал?
– Ничего противозаконного.
– А конкретнее?
Ева подалась вперед, ожидая новой информации: – Если ничего противозаконного нет, можем мы узнать немного больше?
– Я приезжал, Сергея и отца дома не было, Раиса в первый и последний раз посетила знаменитого парикмахера и на мое счастье Оля осталась дома одна-одинешенька…
Мое сердце остановилось под гипнотическим взглядом карих глаз. Нет, тот день или та ситуация мне не вспомнилась, я просто обомлела в сотый раз понимая – какой же он у меня красивый, и какой же он у меня скрытный.
***
Со дня свадьбы Богдана Петровича я была загружена под завязку. Он дал свое согласие на обследование, чтобы я могла лично удостовериться в успешности проделанной работы. Удостоверилась и, вооружившись новыми аргументами начала готовить его к принятию верного решения. Раиса Викторовна в вопросе операции меня поддержала, Сергей согласился так же, Алексей…
На счет старшего сына трудно было сказать что-либо определенное. Он исчез из жизни семьи так же внезапно, как и объявился. Названивал время от времени, рассказывал о шатких делах в своем предприятии, консультировался с отцом и вновь исчезал. В то время казалось, что дела на спад идут у всех. Сергей пережив разрыв с Гав, потянулся к еще более странной девице, усыпанной татуировками с ног до головы. Отношения их длились не долго. Недели две или три пока они меня с вокзала не подвезли на Дагестанскую. В поездке девушка недвусмысленно намекнула, чтобы он проколол себе чего-нибудь или набил ее имечко на плече, а лучше на более примечательном участке.
На его удивленный вопрос: «зачем?», ответила следующим образом: «чтобы всякие козы знали, кому ты принадлежишь!», а то, что она в этот момент зло смотрела на меня, от водителя не укрылось, благодаря зеркалу заднего вида. Татуированная «Ириша» – как он ее называл или «Ирка» – как звала себя она, сидела на сиденье сзади. Что примечательно, ее впереди не укачивало никогда, просто исходя из ее слов, с заднего сиденья проще следить за тем, куда косит взглядом Щек. Для обращения к Сереже, имя ей использовать было впадлу, а выговаривать всю фамилию лень, в итоге порядочный и приятный парень с хорошим образованием и достойным поведением получил от девицы едко звучащую кликуху «Щек».
