Текст книги "Молчите рефери! (СИ)"
Автор книги: Мари Ардмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Димким, Серега, – продолжала возмущенно загибать пальчики Люся, – Олег, Вадим, Денис, Славчик… Хотя он так мило реагирует на твое редкое – Славуня, что грех не воспользоваться расположением парня и покататься по ночному городу на его Honda.
– И что с того? – лично для меня милое обращение «Славуня» бесплатную поездку по городу не предполагает, но видимо только для меня.
– А то, что неприступная, как камень, Оля вдруг выдает – Лешик!? И к кому? К другу старшего брата, который на тебя смотрит как на собственную сестренку.
– С чего ты взяла? – я возмутилась, продолжая посматривать на смеющегося Лешу и о чем-то вопрошающего его Димку. – Ты его в первый раз видишь!
– А разве не он нас поздним вечером из кинотеатра «Сич» забирал?
– Точно… – вспомнила, было дело. И я еще хотела Димку отругать за это попечительство. Но не пришлось, Леша с того осеннего вечера больше не появлялся.
В этот момент из-за плеча моей несостоявшейся мечты, выступила его миниатюрная спутница, и мне захотелось провалиться сквозь землю. А раз захотелось, то я это вполне исполнила – закрыла лицо руками и села на корточки.
– Ау, Оля… – Люся нависла надо мной и уже тише поинтересовалась. – Ты что, дуреха, делаешь?
– Кажется, ревную…
– Прекращай немедленно, они идут сюда!
– Точно… спрячь меня! – поднялась резко, от чего лоб в лоб столкнулась с подругой, Люся тут же громко возмутилась:
– Поздно прятать!
– Блин! Извини… – я обняла ее и тихо прошептала. – Смешно получилось, я этот день считала рубежом, после которого о нем и не вспомню.
– Почему? – искренне удивилась Люся.
– Год прошел.
– Мать, ну ты даешь… – прошептала она озадачено, и, развернувшись, с улыбкой поприветствовала новоприбывших Лешу и его Наташу.
Рубеж, повторила, когда он поцеловал по-дружески в щеку, хотя раньше и не стремился приблизиться.
Рубеж, напомнила себе, когда знакомила счастливую пару с Люсей.
Рубеж, когда сказал, что намерен оформить их отношения как следует.
Рубеж… черт подери, где же ты рубеж? Его не было.
Промаявшись час, в течение которого бессознательно следила за счастливой парой, я пряча слезы, потянула недовольную Люсю домой. Она хотела еще остаться, но поняв мое удрученное состояние, согласилась уйти:
– Держись, подруга, будет еще горше.
– Еще горше? – всхлипнула судорожно, когда оказались на улице. – Куда еще горше?!
– А ты права, от тебя зависит – будет или нет. Давно ты так к нему прикипела?
В тот вечер мы вместо двадцати минут добрались на квартиру через час. За это время я в подробностях рассказала о своих чувствах и метаниях: год надежд и два года слез. Она молчала, качала головой и вела меня под руку. Уже перед нашим домом подруга тихо спросила – почему я поступила на медицинский, пришлось признаться – из-за него.
– Да? – улыбнулась подруга.
– Да.
– И с чего собственно ты думала, что у тебя будет рубеж? Ты весь год ни с кем не встречалась, явно думая о нем.
В этот момент меня как молнией ударило. Благодаря ее словам я иначе посмотрела на происходящее. Надо же! Леша живет себе и радуется, и живет он, как хочет. А я как распоследняя… с чувствами маюсь. Этой ночью я не плакала, как случалось много раз если видела его или хуже того просто слышала о том, как здорово они с Наташей смотрятся.
Этой ночью я сделала себе установку – больше никаких Леш и Алексеев.
4.
– Ольга, – голос ведущей шоу вырвал меня из воспоминаний, – тот же вопрос вам. До момента появления будущего супруга, что занимало ваши дни или кто? Чем вы занимались?
– Пыталась выжить, выучиться, и набраться опыта для дальнейшей работы. И…, – я со смешком добавила, – страдала из-за неразделенной любви.
– Из-за неразделенной любви к Алексею. – Ева улыбнулась мне и перевела взгляд в сторону моего супруга.
– Его тоже звали Алешей, но это был не мой Леша. – Самый замечательный спутник жизни наклонился к моей ладошке и мягко ее поцеловал
– То есть…? – удивление ведущей было неподдельным.
– Герой не моего романа, он был возведен в рыцари и долгие годы занимал все мои мысли. – И с улыбкой обратилась к супругу. – Прости, милый.
– Да, ничего, – отмахнулся он. – Справился и с твоим рыцарем.
Я искренне рассмеялась:
– Чтоб такой гордый лев как ты и не справился.
– Рыцарь? – Ева постаралась вернуть разговор в нужное русло. – Чем он заслужил такое звание? Спас или совершил подвиг в вашу честь?
– Спас от нападения.
Я ответила, очень надеясь, что мою дрожь заметил только Леша. Он не только заметил, он еще и покрепче ухватил и вообще протянул ко мне вторую руку. А будь у него возможность, наверное, на свои колени пересадил и обнял бы.
– Можете ли вы рассказать об этом? – осторожно спросила она. Создалось впечатление, что и ей в этом мире «повезло» встретиться с мужской агрессией.
– Статистика анонимных опросов доказывает, что женщины подвергаются нападениям чаще не со стороны криминальных личностей, а со стороны отвергнутых парней, мужчин, партнеров.
Она понимающе кивнула:
– Добившись своего, они остаются безнаказанными. Ссылаются на: сама пригласила, сама нарывалась, разорвала одежду и избила себя тоже сама.
Леша незаметно сдвинул кресла и обнял меня, не меняя задумчивого выражения на лице. Ева следила за его действиями с немым восхищением:
– Одно из самых распространенных фраз – может по чашке кофе?
– Да. Но в моем случае это звучало как, провожу до дверей, чтобы никто не обидел.
– Уже тогда следовало расстаться с провожатым. – Сообщил Леша, целуя мой висок. И я кивнула.
– Да. Кто как не он мог обидеть в доме с домофоном и видеонаблюдением на этажах…
Мне следовало давно уяснить, что все радикальные душевные порывы в моем исполнении плохо заканчиваются. Но видимо время для здравых решений в моей жизни еще не наступило.
***
Проснулась в пятницу рано, полежала, подумала о жизни. Так дальше не пойдет… Две недели – это уже все-таки предел. Рубеж всяким мучениям, с мне мучений достаточно, больше не нужно. Собравшись с духом, призналась самой себе – Лешу я не любила и, если подумать, не люблю. Я рассмотрела в нем возможность или хороший вариант и напридумывала на пустом. Потом от пустого открещивалась. А вот теперь, когда он почти женат, пора забыть и о пустом. Это будет не так-то просто, ведь я затыкала его светлым образом дыру в личной жизни. Упорством ослицы, чтобы не скорбеть – все встречаются, влюбляются, семьи заводят, а я?
А я из-за упрямства позволила себе прикипеть к призраку. И вот теперь он тает в лучах Лешкиного счастья, а я…
Без слов понятно, что за свою жизнь и чувства отвечаю я. И уж если угораздило влюбиться в призрака, то почему имея такой опыт, не избрать достойного парня и привязаться к нему. Осталось присмотреться и выбрать, первое время о любви речи быть не может, так хоть о дружбе поговорим. С этими мыслями я вернулась из душа. Подруга уже крутится на кухне, готовит завтрак – яичница, помидоры, творог с изюмом и чай.
Люся сама была похожа на завтрак: блондинка с карими глазами и молочной кожей, она облачилась в белый летний костюм – бриджи и рубашку. Теплое весеннее настроение она подчеркнула красными поясом, босоножками и серьгами в виде смородиновых гроздей. Глядя на такое сочетание, всегда хочется улыбнуться.
– Доброе утро.
– Приветствую, ранняя пташка! – она разделила яичницу на сковородке и разложила по тарелкам. – Ты чего поднялась ни свет ни заря? Чтоб потратить время на душ, и с опозданием явиться на пары?
– Люсиль, я решилась! – села на стул и притянула к себе тарелку с помидорами.
Она удивленно взглянула на меня, отложила сковороду и, сложив руки на груди, поинтересовалась:
– На что хотелось бы знать?
Ну да, ее замешательство понятно, я вот уже две недели после встречи с Лешей ходила как неприкаянная и не знала куда деться. А тут вдруг проявила активность и о каком-то решении заявляю во всеуслышание. Будь у меня такая знакомая, я бы тоже удивилась.
– Я решилась пойти на свидание и забыть о нем.
– Вот это да! Вот это по-нашему. – Она села сбоку. – Кто избран в качестве лекарства?
– Денис.
– Со старшего курса? Ушаков?
– Да. Он хорошо ко мне относится, тактичный. Думаю, для пары встреч пойдет, и ему развеяться не повредит.
– Так он занят. – Прошептала подруга, подав хлеб.
– Только что расстался. Свеженький.
– И как далеко ты зайдешь? – к завтраку Люся и не притронулась. Карие глаза горят, губы прикушены в ожидании моего ответа. А мне отвечать нечего. Я только-только решилась на сдвиг, но каким сдвиг с мертвой точки будет и как далеко зайдет, еще не знаю.
– А как далеко можно зайти?
– Восемнадцать тебе уже стукнуло. – Расплылась в улыбке моя подруга. – Можно очень-очень далеко.
– А надо ли?
– Согласна. Первое свидание все же.
– Кино и кафе. – Подвела я итог.
– И все? – Люся придвинувшая было к себе тарелку, застыла. – А поцелуи, а пообжиматься?
– Не дождется, это заслужить нужно.
– Все-таки шкала рангов и почестей по заслугам у тебя есть.
– Ага. И вот думаю, как ему сообщить о нашей встрече.
– Все утро думала?
– Нет… – А ладно. Или придумаю или скажу в лоб, чтобы время не терять. Согласится хорошо, не согласится…
– Пойдешь других пугать лобовым столкновением? – хохотнула она.
– Да ну тебя. Вот он на третьей паре практикантом будет у нас, тогда и предложу.
– Как Леше? Типа билеты остались?
– Можно. Тогда сработало. Сработает и сейчас
Сработало. Он согласился пойти в кино. Затем предложил клуб и очень удивился, когда я отказалась. Я отреклась и от длительных прогулок по городу, так что в Фестивальный причал или как его еще называют в простонародье на «шарик» мы не пошли. Ограничились походом в «Третий тайм», кофе и парой пирожных. Здесь готовят вкусно, вполне уютное заведение и хорошее обслуживание, но есть не хотелось, и сидеть здесь с Денисом так же. Но я трусила сбежать со свиданки, потому что в поведении старшекурсника многое неприятно настораживало, и раздражать его лишний раз я просто опасалась. Послушав его рассказы о бывшей, мне уйти не позволила совесть или глупость, хотя что уж там… глухота, будет сказано точнее.
Для начала он поведал, как его бросила девушка – сущая стерва и тварь. Наобещала с три короба и слиняла. Он никогда не сталкивался с такими, поэтому думал, не столкнется вообще, но… не повезло. О том как не повезло или насколько сильно не распространялся, однако парой эпитетов он хорошо обрисовал, как «высоко» ценит женский пол. Поковыряв пирожное и так, и не притронувшись к кофе, я позволила ему расплатиться. Когда мы вышли на улицу, Денис собственнически взял меня за руку. Слишком крепко, слишком цепко, и слишком нагло потому, что большой палец его кисти все время выписывал круги на тыльной стороне моей, в то время как вторая недвусмысленно прижимается к моему бедру. Наглости ему было вообще не занимать: подходил слишком близко с любой из сторон, мог потрогать попу и ухватиться как бы невзначай за коленки. В итоге я весь вечер сторонилась его рук и внимательно отслеживала каждый темный угол, чтобы обойти его стороной и не быть там зажатой.
Когда мы пришли к моему дому я была рада, и замызганной входной двери и стертым ступенькам, и лампочке Ильича на тонком проводе, которую ветер раскачивает из стороны в сторону.
Повернувшись к нему я хотела поблагодарить за «прекрасный» вечер и наконец сбежать, но встретив его цепкий взгляд, и замолчала, теряя улыбку на словах:
– Вот мы и…
– Я проведу тебя. – Безапелляционно заявил он и забрал мои ключи.
– За-зачем? – голос сел, как только я представила, что он поднимется за мной. Ведь сам в первый час свиданья рассказывал, что по паре, вернувшейся в подъезд, видно – будет у них совместная ночь или нет. И вдруг…
– Я провожу тебя до дверей, чтобы никто не обидел.
– Но зачем тогда домофон?
– Именно, – он открыл двери и пропустил меня с обычной фразочкой, – дамы вперед.
И я пошла вперед. На этаж мы поднимались в тишине, он шел сзади. Но так как был выше меня на добрых сорок сантиметров, казалось, дышал в затылок и с каждым пролетом его дыхание все тяжелее и тяжелее. Я предложила идти рядом. Денис отказался, сославшись на скорую остановку около моих дверей. А ключи он так и не отдал, и это тоже настораживает. У квартиры сам открыл дверь, дождался, пока я отключу сигнализацию и с плутовской улыбкой побряцал ключами перед моим носом.
– Хочешь их получить, сделай мне кофе.
– Денис, завтра день тяжелый, я еду домой. Отдай ключи.
– И даже чаем не угостишь? – от чего-то развеселился он.
– У нас все запасы на исходе…
– У кого это – у нас.
– У меня и Люси, мы вместе живем.
– Люсек! – хохотнул он, – сделай кофе!
– Тихо ты…
– Разбужу?
– Да, соседей, ее нет. И кофе тебе никто не сделает.
– Ну, раз так, – он вручил мне ключи, порывисто наклонился и чмокнул в губы, спи крепко красавица.
– Хорошо, спокойной ночи.
Денис вышел, прикрыл дверь и начал спускаться по лестнице, насвистывая саундтрек из фильма. И только сейчас я позволила себе брезгливо повести плечами и старательно стереть его поцелуй с губ, прошла на кухню, включила электро-чайник, и вдруг прозвучал щелчок.
В квартире не должно быть щелчков, это я знаю точно. Ужас, что кто-то воспользовался моей забывчивостью и вошел, был колоссальным. Я ощутила как по спине прошел мороз и волосы на затылке стали дыбом. Прикусив губу схватила нож и выскользнула в прихожую, а там стоит Денис.
– Вот ты где, мой мышонок. – И глаза вновь цепкие и черные почти. И с чего вдруг ему приспичило меня мышонком звать вообще не понятно. Может быть мы друг друга не поняли, я в постоянные девушки не метила вовсе.
– Ты ушел спать. Помнишь?
– Помню. Но ты этого не хотела, ведь так. Не хотела же… – он начал медленно двигаться ко мне.
– В смысле?
– Ты не закрыла двери. – Расстояние между нами сокращается, а я чувствую как мой голос пропадает.
– Я не успела еще…
– Знаю, и поэтому их закрыл я. – Еще шаг.
– Денис, чего ты хочешь?
– А ты не догадываешься?
– Нет.
– Ну как же. В кафе я заплатил, в кино я тебя сводил, от прогулки ты сама отказалась… глупышка.
– Если хочешь чтобы я возместила, без проблем. Я верну сумму, потраченную в кафе в понедельник. А сейчас ты должен уйти.
– Не получится.
– Что не получится? Двери сзади тебя, ключ все еще в замочной скважине, открывай и иди.
– О, как я хочу быть в замочной скважине…, мышонок. – Его кадык дернулся, а руки раскинулись в стороны, чтобы не дать мне уйти. – А со счетами я привык не откладывать, глупышка. Иди ко мне!
Его рывок совпал со звуком отключившегося чайника. От ужаса происходящего наяву я потеряла голос и ощущение реальности.
Нет! Это не со мной! Это не в квартире, где я прожила год с подругой! Это не может быть знакомый мне красавец Денис со старшего курса! Нет!
Я отбивалась слабо и молча, опрокинула закипевший электрочайник и ошпарила его. Он действовал с силой, шипя, чтобы не рыпалась, иначе он за себя не отвечает. Назвал Олесей, и когда ошпарился, ударил наотмашь по лицу. Не ожидала, не увернулась, не ответила… налетела на кухонные шкафы и рассекла губу. Слезы брызнули из глаз, а вкус крови во рту наполнил паникой и сковал и без того пассивную меня, не умеющую защищаться.
Он тут же оказался сзади, надавив на голову, опрокинул животом на нижние шкафчики и начал задирать юбку. Взбрыкнула, попыталась оттолкнуться и задеть его, все так же молча. За что получила удар головой о кафельный фартук. В глазах потемнело…
– Что, тварь, ждешь, су..!
– Ты у меня еще посо..шь, стерва!
Из тумана пришла мысль, а ведь нам в школе рассказывали как себя вести в таких ситуациях. Жаль не уточняли, что делать, если он называет тебя избаловавшейся тварью Олесей, которая бросила его. И вот сейчас она Олеся получит наказание по полной. Он меня не слышал, и на имя не отзывался. Хотя может быть, мой шепот не перекрывал его ругань, пока он возился с моей одеждой. Узкая джинсовая юбка до колен заняла у него время. Я впервые, пожалела, что газовая плита старая и зажигается от спичек. Что я из-за своей педантичности прячу все приборы в ящики, чтобы поверхности кухни были свободными, что я дура не сбежала со свиданья раньше, и не держу газовый баллончик в лифе или нож в рукаве…
Я убеждала себя, открой рот и хотя бы закричи. Хоть что-то, хоть звук. Чтобы он отстал, чтобы проснулись соседи или прохожие с улицы. Хоть что-то!
Открывала рот и ни звука произнести не могла, пока что-то мокрое и горячее не коснулось бедра:
– Убери лапы!
Крик был не шуточный, последовавший за ним удар головой о кафель таким же.
В какой момент он отступил, я не поняла, упала на пол и сквозь красную пелену боли, как слуховую галлюцинацию слышала» многократно повторяющиеся слова «Убери лапы!» под странный хруст.
Через вечность в пространстве прозвучало:
– Ольчик? Малыш…
Я не сразу поняла, что это не Денис, дернулась, когда он попытался натянуть юбку на мои ноги, а затем забилась, давясь слезами, когда он притянул к себе на колени, обнял и начал поглаживая успокаивать.
Леша…
Это был мой… мой идол Леша, от которого я хотела избавиться, от чувств к которому хотела излечиться. А он тут… спас, вырвал из рук озабоченного и рассвирепевшего урода и теперь успокаивает.
Леша…
5.
– Это произошло на вашей территории, но вам удалось вырваться. – Ева сделала быстрый глоток воды и отложила стакан в ожидании подробностей.
– На мое счастье в то время когда я шла на свидание, Алексей поссорившись с девушкой, искал место для ночевки которое ей не известно. Мой старший помнил, что я собиралась ехать к маме, и вручил ему запасные ключи от моей квартиры.
– Почему он не услышал вашего диалога, не вышел навстречу? – возмутилась ведущая шоу, и я с благодарностью улыбнулась ей.
– Они с Наташей сильно поссорились…, а после таких ссор мало кто останется трезв.
– Вы не возбуждали дело против нападавшего?
– Нет. Пока он лечил многочисленные ушибы и пару переломов, я восстанавливала нервы и меняла свою жизнь. – Леша крепче обнял меня, и я благодарно сжала его руку.
– Именно этот случай заставил вас сменить специализацию? – она внесла еще одну пометку в листах и что-то вычеркнула.
– Да. Я закрыла сессию и сдала документы на физиотерапевта.
– Сменили квартиру.
Муж ладонью ласково провел по моей спине: – И не только квартиру, но еще и город, и там она встретила меня.
– Сразу? – удивилась Ева.
– Нет. Да и разглядел во мне спутницу жизни не с первой встречи.
– Если помнишь, – улыбнулся он, – я был женат, а ты занята работой.
– То есть шансов на любовь с первого взгляда не было. – Она, с улыбкой переводя взгляд с моего мужа на меня.
– Да. – Ответили мы в один голос. – Но это нам не помешало
***
Я взяла неделю тайм аута, чтобы прийти в себя. Позвонила маме и Диме, постаралась без плача сказать, что встретила Лешу, у меня все хорошо, но так как Люся пригласила на дачу, то к ним заеду на неделе. Я просто недоговаривала, а сидевший рядом спаситель просто качал головой. Взяла с него обет молчания, объяснила, что маму тревожить не хочу, а Димка меня вовсе в доме запрет.
Он знал – не вру и молчал, ожидая, когда я сама расколюсь. Но так и не дождался.
Неделю действительно провела на даче у Люси, как распоследняя трусиха, закрывая окна в душную ночь, подпирая стулом закрытые на ключ двери. От кошмаров просыпалась в поту и с криком, пугалась шорохов и голосов на улице. Начала избегать людей, в основном мужского пола и панически боялась остаться одна в доме, а иногда и комнате.
Дошло то того, что парней и мужчин начала не просто сторониться, а избегать, по возможности не разговаривать с ними и не сталкиваться взглядами, и не дай Бог прикоснуться к одному из них или позволить коснуться себя. Я знала – это не правильно, знала – это внутренний страх от пережитого, извне я больше не допущу угроз, но ничего не могла поделать. Пик истерии наступил ровно через неделю, когда в магазине мужчина в очереди на кассу, коснувшись руки, попросил запомнить что он стоит за мной.
Вначале я дернулась и подпрыгнула, обернулась с криком «убери лапы!», а затем не привычная для меня активность сменилась ступором, вместо побледневшего мужчины шестидесяти лет, я увидела перед собой лицо разъяренного Дениса, и молча заревела.
Повезло, что Люся ходила тогда за покупками со мной. Именно она, встряхнула пару раз, повторяя:
– Мать! Оля! Черт побери!
– Да ты что творишь?!
– Ты же его до инфаркта чуть не довела.
Помню, как Люся выдернула из рук корзинку с продуктами, оставила их на прилавке и, извинившись перед мужчиной, вывела меня вон. Она была первой услышавшей правду и единственной поддержавшей смену специализации и мой переезд во Львов.
Мама сопротивлялась до последних дней приема документов, Дима твердил, чтобы и далее училась в Днепропетровске, а я все больше замыкалась в себе.
Не хотелось выходить на улицу, стыдно было смотреть людям в глаза, еще страшнее рассказать даже родным о том, что я как маленькая попалась на удочку озабоченного придурка. Появились дополнительные симптомы эмоционального расстройства, так называемый флэш-бэк. И через «не хочу, не могу, не буду» и заверения что являюсь «недожертвой» заставила себя просмотреть информацию о последствиях насилия и проявляющихся расстройствах. Из списка гарантированных в моем не хватало лишь эмоционального онемения и сексуальных проблем. И если первое я могла не заметить, то для второго нужен был партнер. И вот незадача – парней близких по возрасту я отныне не переношу. Проверить не удастся.
Но это же не правильно! Я хочу семью, я хочу детей с мужем и от мужа! И как их растить одной? Чтобы в будущем они пошли по моим стопам… Нет!
Мое решение – кардинально изменить жизнь мама с братом все же приняли и отпустили учиться во Львовский государственный университет физической культуры на кафедру физической реабилитации.
Я уезжала туда с мыслью: «Пусть к себе я еще долго никого не подпущу, но хотя бы перестану бояться прикосновений к людям».
***
Без сложностей не обошлось. В отличие от прошлого ВУЗа поступила на платное. О съеме квартиры речи уже не шло, общежитие и только. С соседками повезло. Можно было бы сказать – относительно повезло, но я старалась не замечать задиристого характера одной, и нигилизма другой. Впрочем, мне это удавалось на все сто, чтобы не напрягать маму и брата с оплатой своего обучения, после пар и в выходные я работала в боулинг клубе. Первый месяц мне еще удавалось совмещать, а вот второй дался с трудом. Нагрузки по учебе возросли, одновременно с потоком посетителей в клуб. Я все еще справлялась и даже учила материалы без труда, но начала засыпать не только на переменах, но и на парах, а так же в подсобке на работе. После того как меня в двенадцатом часу разбудил пожилой охранник клуба, поняла, дальше так не пойдет.
Я уволилась, окончательно просчитав, как можно подзаработать и одновременно набраться опыта в профессиональной сфере. Выход был – заняться массажем и обрести личную клиентскую базу. О лечебном массаже речи быть не могло, слишком мало знаний, я всего-то на первом курсе. Так что обратила свое внимание на курсы классического, который можно было бы назвать косметическим, но все же массажем, за который платят. С двадцатых чисел октября я училась в две смены и отчаянно надеялась, на лучшее.
И все же лучшее заставило себя подождать пару месяцев, а меня помучаться.
Курс моего обучения на массажиста на тот момент был пройден на треть, но я уже старательно готовилась к экзамену, просматривала видеоуроки и задавала массу вопросов после занятий. Наш пожилой преподаватель Радион Павлович поддерживал мой любознательный напор, он всегда оставался после занятий и отвечал. В один из таких дней мне открылась возможность стать на ноги, не загнав себя до потери пульса.
Поблагодарив уходящего преподавателя за ответы, я открыла в коридор двери и спешно начала собираться домой. Прошло более четырех месяцев с того случая, а я все еще боюсь остаться одна в помещении с закрытой дверью. День выдался не из легких, я устала морально и физически, но слух напряжен, руки ловко упаковывают рюкзак, и я отчетливо разбираю шаги в коридоре и шорохи за стеной.
Вот кто-то вошел в гулкий холл и деловитым шагом направился к стойке администратора. Холл медицинского центра всегда был гулким, но пустым усиливал звуки многократно. Я хорошо слышала, как задорно и в то же время коротко поздоровался пришедший. Словно спешит, но не забывает быть любезным, ведь от любезности зависит исход его визита.
Он говорил быстро, но не забывал улыбаться – это слышалось в голосе:
– Наташенька! Прекрасно выглядишь! Да, даже в конце тяжелого трудового дня, как супруг поживает?
Администратор рассмеялась, а затем укоризненным голосом попросила в кошки и мышки не играть. Мужчина издал тяжелый вздох и признался:
– Мне срочно нужна подмена помощницы.
– Володь, у меня никого нет. – Четко и внятно произнесла она. – Я могу Саньку вызвать, но приедет она только через час.
– Нет, не подходит. – Визитер в раздумье побарабанил пальцами по крышке стойки, прежде чем спросить. – Есть кто-то из выпускников?
– Нет.
– На худой конец учащиеся…?
– Извини, тоже нет. Тебе вряд ли… – начала отвечать Наталья, но мужчина не слушал. Отошел на три шага в сторону он заглянул в аудиторию, где собиралась я:
– А это кто?
– Новичок. – Отрезала она. – Не подходит, тебе она точно не подходит.
Мужчина, мягко ступая, вернулся к стойке. Судя по голосу, он все еще улыбался, но улыбка эта была холодной.
– Ленуся, вам тут жаловалась?
– Нет, ну что ты! – фальшиво солгала администратор. – На что она могла жаловаться а? Такие, как она не жалуются...
– А еще такие, как она ангиной не болеют в принципе, а тут вдруг…
– Случается.
Далее Наталья тихо увещевала о том, что осенний сезон выдался дождливым, народ болеет и им самим рук не хватает, чтобы набранным группам преподавать. Он согласился, рассказал еще что-то смешное и удалился. Вздох облегчения администратора Натальи услышала только я.
Через пять минут закинув рюкзак на плечо, я вышла из кабинета и попрощалась с Натальей, что все еще пребывала в раздумьях о правильности своего поступка и отмахивалась от набежавших мыслей рукой. Выйдя на улицу, я застегнула ворот зимней куртки, нащупала перцовый баллончик в кармане и свернула на освещенный тротуар.
– Оля…, Оля, верно? – меня окликнул недавний гость и приятно улыбнулся. Он стоял возле черного Audi A4, побрякивая ключами авто.
– Да, Оля. – Это был мужчина среднего роста и возраста, не давний выпускник заочного отделения института и бывший патологоанатом, судя по слухам. Кареглазый рыжий с кудрявым волосом, который он стрижет под короткий ежик, чтобы не быть кудрявым ежиком. Имени его я не помню, а лицо знакомо, потому что он присутствовал на паре наших занятий массажем, подменял кого-то из заболевших. Женат, отец двоих детей, прошлая профессия оставила на нем свою особую печать печали. Черный юмор он категорически не приемлет, улыбается редко и в глаза старается не смотреть. Можно доверять, но стоит проверять.
Все это я вспомнила за те секунды, пока он торопливо шел ко мне:
– Я Володя, преподавал у вас как-то… – вот и все что он решил рассказать о себе. – Сколько месяцев обучения прошли в центре?
– Два.
– Маловато…, что-то еще успели?
– Новичок вам не подходит, помните? – я улыбнулась и пошла дальше. – Всего доброго.
– Оля-Оля… – мужчина догнал меня и остановил, взяв за руку, которую я тут же выдернула. Моему рывку удивился, но не придал значения, заверил. – Два месяца достаточно.
– Для чего?
– Господи, а для чего еще? – всплеснул Володя руками. – Девушка, мне нужен массажист напарник в помощь. Растереть и размять можете?
– Могу. – Я могла и у меня неплохо получалось. Потому что все полученные знания я тут же практиковала на соседках по комнате. Они обе спортсменки, и постоянно что-нибудь растягивают или перенапрягают на тренировках.
– Ассистируете два часа и 600 гривен ваши. Соглашайтесь.
– Почему 600?
– Не понял. – Он недоверчиво уставился на меня.
– Почему 600 гривен? За растирание и разминание 400 потолок. Вы не договариваете.
– А ты молодец. – Касаясь одной рукой моего плеча, вторую распростер в сторону машины, приглашая пройти к авто.
– И все же… – Я осталась стоять на месте, не позволив себя увести. – Говорите сейчас, чтобы для меня это не было неприятной неожиданностью.
– Вы согласны. – Я не стала его разуверять, смотрю на него, ожидая продолжения. – Клиент сложный. Его ноги я буду разминать самостоятельно, главное с ним не спорить – когда злится, появляются судороги... вслед за ними боли.
– Что-то еще? Вы уверены, что это все что я должна знать? – я вскинула бровь.
–Уверен. – И буравит взглядом, продумывая, что сказать можно, а с чем стоит повременить. Он явно не догадывается о том, что и кому рассказала прошлая его ассистентка, так не вовремя заболевшая ангиной.
– И уверенность ваша крепнет даже, не смотря на то, что с вами не хотят работать специалисты, вам не позволили взять выпускную группу и перекрестили всех новичков от подмоги?
Он медленно опустил руки по швам:
– Оля, сколько вам лет?
– И конечно, это не от того, что последние трое ваших ассистирующих получили впечатляющие синяки.
– Вы не ответили.
– Как и вы.
Он еще несколько секунд думал, прежде чем произнести:
– Да, поэтому я предлагаю вам 600 гривен.
– Мне девятнадцать. Четыре сотни гривен вперед. За нанесенные телесные повреждения с вас дополнительная плата. И после сеанса вы отвозите меня к дому.
– Ничего себе запросы! Девочка, так со взрослыми не разговаривают. – Молчу, внимательно смотрю на него, копирую вид полной параллельности моей соседки Тамары. Смекнул, что припугнуть не получилось, бросил взгляд на наручные часы и все же решил разузнать детали:
– С чего вдруг я должен платить сверху, да еще и проценты?
– Вы разве не спешите?
– Спешу, но…
– А…, у вас ассистентов уйма на выбор… – я не ждала его ответа, все и так ясно. Медленно развернулась и пошла по направлению к его авто.
– Оля! Так вы согласны?
– Нет еще, – остановилась, подняла вверх ладошку и раскрыла ее, намекнув на плату.
– Ну, знаешь ли… – бурчит Володя громко, а за бумажником все же потянулся.
– Знаете. – С улыбкой поправила его обращение я, когда купюры оказалась в моих руках.
– Что?! – открывший свою дверцу, он замер как громом пораженный.
– Не «ну, знаешь ли», а «ну, знаете ли», – я сделала ударение на последней фразе и села. Привычно щелкнув ремнем безопасности, продолжила излагать мысль. – Придерживайтесь профессионального уровня обращения. Это придаст вам весомости. Кстати, как мне к вам обращаться?
– Молчи лучше. Пока не передумал. – Он завел авто и резко вывернул руль, выезжая с автостоянки.
Я пожала плечами и сбросила sms-ку Люсе: «Никитин Владимир черное Audi A4 номер СА 6132 АТ еду помощницей к сложному клиенту…»
