Текст книги "Хаос с доставкой. Для профи"

Автор книги: Мари Аннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Он опустился ниже, накрыл меня своим телом и прижал к полу. Твердые, неподатливые мышцы. В одной руке он сжал мои запястья, а другой потянул за волосы и запрокинул мне голову назад, обнажив шею.

Горло обдало его теплым дыханием.

Сердце у меня колотилось, пальцы на руках и ногах покалывало от прилива адреналина. Тело реагировало недвусмысленно, но это не была привычная паника.

– Зуилас, – прошептала я. – От меня пахнет страхом?

Он ткнулся носом мне в горло.

– Нет.

Это слово он прорычал так, что я вздрогнула.

– Кажется, мне все-таки страшновато…

Он снова вдохнул.

– Страха нет. Я чувствую другое.

– Ты увер…

Он прижался губами к моему горлу – там, где бился пульс.

Я задохнулась, по телу словно электрический ток пробежал. Зуилас провел языком, горячим и влажным, по учащенно бьющейся жилке, а потом коснулся ее клыками.

Меня пробрало дрожью с головы до пят, с моих приоткрытых губ слетел еле слышный звук.

Зуилас поднял голову. От его хищного, голодного взгляда у меня перехватило дыхание. Он давил на меня своим весом, руки мои были скованы, волосы зажаты у него в кулаке.

Он опустил голову и накрыл мой рот губами. И это не была мягкая, осторожная попытка. Он крепко поцеловал меня, его язык тут же раздвинул мои губы, и у меня вырвался задыхающийся стон.

Прижав меня к полу, он водил языком у меня во рту – жадно, требовательно. Я не могла увернуться, была целиком в его власти, и сама мысль о том, чтобы попытаться его остановить, казалась нелепой.

Он снова запрокинул мне голову назад, его язык нашел мое горло. Касание зубов. Движение языка… Он провел им по шее вниз, его губы коснулись моих ключиц.

Выпустив мои запястья и волосы, он уперся локтями в пол и опустился ниже. Его нос скользнул по мягкой ткани моего свитера, а затем он уткнулся лицом мне в грудь. Я забыла, как дышать.

Он скользнул дальше вниз, провел руками по моим бокам и наконец улегся мне на ноги. Его подбородок оказался на уровне пояса моих джинсов. Тут он остановился и встретился со мной глазами.

Он положил руку мне на живот, подцепил пальцами край свитера. Он ждал.

Кровь стучала у меня в ушах. Я накрыла его руку ладонью, поколебалась… и направила ее вверх. Свитер на мне задрался от этого движения, обнажив живот.

Его губы мгновенно оказались у меня на животе, заскользили по моей коже. Его язык пробовал меня на вкус. Потом Зуилас повернул голову и увидел, что из-под моих джинсов выглядывает косточка бедра.

Он замер над ней, клыки прошлись по изгибу косточки, нос ткнулся в мягкую впадинку. Я вздрогнула и прикусила губу.

Он перешел к другому бедру, проделал и с ним то же самое, а затем провел носом вверх, к талии. Я подтянула свитер повыше, ткань смялась у меня под грудью, и Зуилас прошелся по моим ребрам, на этот раз руками. Горячие ладони гладили мне бока. Пальцы ласкали кожу.

Когда нос Зуиласа снова уткнулся в свитер, мои пальцы стиснули ткань, и я подтянула свитер к самому подбородку.

Из груди Зуиласа снова вырвалось рычание. Его руки и рот потянулись к моей груди, губы тронули обнаженную кожу над спортивным лифчиком. Зуилас понюхал эластичную черную ткань, затем скользнул по ней зубами, стараясь нащупать самое чувствительное место сквозь этот барьер.

Воздух вырвался у меня из легких, и я изогнулась дугой под его губами. С тем же глубоким рычанием он подцепил пальцами бретельку над другой грудью.

– Зуилас… – выдохнула я.

Он поднял голову. Его глаза светились мягким светом, зрачки расширились до предела.

– Зуилас, если бы… – проговорила я задыхающимся шепотом. – Если бы я была payashē, которая позвала тебя к себе в постель… что бы ты сделал?

Его взгляд обжег меня. Бицепсы у него напряглись, он потянул лямку моего лифчика, и я услышала, как она лопнула по шву.

– Ты не payashē.

– А если бы?

– Я взял бы тебя прямо сейчас.

Грудь у меня то вздымалась, то опускалась от глубоких, быстрых вдохов. Я смотрела на Зуиласа, склонившегося надо мной, – багровые глаза, спутанные волосы, твердые мускулы под гладкой, темно-красной, как ирис, кожей, длинный хвост, извивающийся на полу…

Демон. И я хотела его.

– Тогда возьми меня, как payashē, – прошептала я. – Прямо сейчас.

Он поколебался, раздул ноздри, вновь принюхиваясь к моему запаху, а затем рванулся ко мне. Одеяло подо мной соскользнуло по деревянному полу от его яростного натиска.

Его рот накрыл мой. Резкий рывок, звук рвущейся ткани. Грудь обожгло холодом. Его рука скользнула вверх по моему боку, а затем он стянул с меня свитер через голову, заставив поднять руки.

Полустянув свитер, так, что он спутал мне руки, Зуилас опустился ниже и тронул губами мою обнаженную грудь. Я снова выгнулась, руки у меня задергались: я пыталась высвободить их из свитера. Зуилас водил по моей груди языком, тыкался в нее носом, а я извивалась под ним, задыхаясь и постанывая. Его ладони прошлись по моей коже, затем скользнули вниз, к талии.

Он подтянул мои бедра к своим, и я почувствовала его возбуждение. Сердце у меня подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле, все быстрее и быстрее. В груди разливался жар.

Приподнявшись надо мной, Зуилас стянул с меня джинсы вместе с трусиками. Пока он вытаскивал из них мои ноги, я кое-как высвободила руки из свитера и лифчика. Потянулась к нему, и…

Он схватил меня за руки, и через мгновение они снова оказались прижатыми к полу над головой. Глаза у меня распахнулись, рот открылся, хватая воздух… и тут Зуилас поцеловал меня. Мои запястья он держал одной рукой.

Другая нырнула мне между ног.

Я снова задохнулась, когда его пальцы забегали по мне, поглаживая, исследуя, – а потом его рука исчезла: он убрал ее, чтобы снять шорты.

Встав на колени между моими бедрами, он приподнял их над полом и притянул к себе. Они сжали его бока, а его затвердевший член уткнулся в меня – горячий, возбужденный.

Я смотрела на Зуиласа, грудь у меня тяжело вздымалась. Одной рукой он прижимал мои запястья к полу над головой, а другой придерживал меня за талию. В таком положении я была совершенно беспомощна.

Глаза у него горели, зрачки расширились. Его рука еще крепче обхватила мою талию.

Он притянул меня к себе и вошел, заполнив меня всю. Грубо зарычал и вошел еще глубже.

Я ахнула, голова у меня закружилась, глаза закатились. Он держал меня крепко, и я не могла ничего сделать, разве что сжать ноги вокруг его талии, когда он снова вошел в меня – глубоко, резко, так, что мои плечи скользили по полу с каждым новым толчком. Жар разлился из груди по всему телу, обжигая все сильнее и сильнее.

Придерживая мои бедра одной рукой, он погружался в меня в размеренном, властном ритме. Наслаждение приходило ко мне волнами, и каждая волна была сильнее предыдущей, так что под конец я уже кричала в голос, и все мое тело выгибалось дугой.

Когда наслаждение накрыло меня с головой, Зуилас снова приподнял мои бедра и вошел в меня так глубоко, как только мог. Низкий звук вырвался из его горла, и он все двигал и двигал бедрами, выжимая из меня все новые вздохи и судорожные стоны.

Нервное напряжение спало, я обмякла, и он опустился на пол вместе со мной, тяжело дыша. Наконец он разжал пальцы на моих запястьях и выскользнул из меня. Я лежала неподвижно, все еще обнимая его ногами за талию, совершенно изможденная, и вся дрожала от последних легких волн наслаждения.

– Vayanin?

Я открыла глаза, не помня, когда закрыла их, и увидела склонившегося надо мной Зуиласа.

– М-м-м?..

Это невнятное бормотание, кажется, вполне удовлетворило его, потому что он откинулся назад, а потом нежно взял меня за руки. Поднял их, ткнулся носом в запястья, и я с удивлением почувствовала, что они побаливают после того, как он с силой вдавливал их в пол. Когда возбуждение спало, оказалось, что болит все тело, но меня это нисколько не расстроило.

– Так вот как… – Голос у меня был дрожащий, слабый. Я откашлялась. – Вот как ты… спаривался с payashē?

– Hnn. – Он склонил голову набок. – Тебе понравилось?

Щеки у меня вспыхнули, и я вдруг осознала, что лежу совсем голая.

– Д-да.

– Хочешь еще?

Я посмотрела вниз. Мои бедра лежали на его бедрах, и я видела, что он явно готов повторить – впрочем, кто знает, бывает ли он когда-нибудь не готов.

Тепло снова разлилось в груди, и я уже почти решилась ответить согласием, но боль между ног охладила мой пыл.

– Попозже? – вопросительно проговорила я и опустила взгляд, вдруг смутившись.

Горловое рычание. Его теплые руки обхватили мои колени, скользнули вверх по бедрам.

– Как только ты захочешь меня, amavrah.

Я смотрела на него, ощущая сладкий трепет в животе.

– Амавра? Что это значит?

Он загадочно улыбнулся, и сейчас, когда он обнимал меня и все тело горело от приливов тепла, я даже не разозлилась на него.

Глава 23

Когда я начала мыть голову в душе, ко мне пришло наконец осознание того, что я наделала – что мы наделали.

Я застыла, запустив руки в намыленные волосы, и на меня нахлынула сразу дюжина эмоций. Шок, смущение, тревога, а еще изумление, радостное волнение и новый приступ неукротимого желания. Я опустила руки и взглянула на свои запястья. Они все еще побаливали, однако бледная кожа выглядела безупречно. Ни намека на синяки.

Он не причинил мне вреда, и, даже будучи совершенно беспомощной, я ни разу не почувствовала страха.

Целый коктейль чувств крутился у меня в душе, пока я торопливо домывалась, вытиралась и бежала в спальню, чтобы надеть мягкие штаны для йоги и толстовку с капюшоном. Хорошо еще, что я захватила с собой два лифчика, – один ведь Зуилас порвал.

При этой мысли меня опять пронзила сладкая боль.

Я провела полотенцем по волосам, бросила его в ванной и вернулась в гостиную, мысленно подбадривая себя. Одеяло уже снова лежало перед кофейным столиком, и Зуилас сидел на нем с амулетом В’альир в руках. Он поднял на меня глаза, и самообладание меня тут же покинуло.

Я подошла к столу, но не могла заставить себя сесть рядом с Зуиласом. Я разрывалась между двумя желаниями – убежать из комнаты и забраться к нему на колени.

Сплетя пальцы, я неловко кашлянула.

– Э-м-м… Зуилас?

Он смотрел на меня в ожидании.

– Ты тогда сказал… что демоны могут выбирать, когда иметь детей… значит, и ты можешь выбирать?

– Var. Я пока не хочу потомства.

У меня гора упала с плеч. В горячке момента я не подумала об этом риске. Я понятия не имела, возможно ли это в принципе, но в любом случае хорошо, что не нужно об этом беспокоиться.

Торопливо выдохнув, я взяла осколок нашего разбитого инферно, лежавший на краю стола, и стала разглядывать его, сама не зная зачем. Тревога и смущение вновь одолели меня. Почему так трудно стало смотреть Зуиласу в глаза?

Сильный рывок сзади за штаны. Я не удержалась на ногах и плюхнулась Зуиласу на колени. Он бросил амулет В’альир на кофейный столик и крепко обнял меня.

– Ты ведешь себя zh’ūltis, amavrah.

– Не называй меня глупой. И что вообще за…

– Ты покраснела. У тебя сейчас стыдные мысли, да? Ты не хочешь говорить мне, о чем ты думаешь.

Я стиснула зубы, и моя рука сжала осколок инферно. Лицо, словно по команде, снова вспыхнуло. Это он такой проницательный или по моему лицу все так легко прочесть?

– Я больше не слышу твоих мыслей, – напомнил он.

– Вот и хорошо, – пробормотала я.

– Почему ты не хочешь мне сказать?

Потому что стесняюсь – хотя это слово ему понять еще труднее, чем «сочувствие». Я попыталась слезть с его коленей, но он еще крепче прижал меня к груди.

– Я тебя отпущу, когда ты мне все расскажешь.

– Ты не можешь так со мной поступать!

– Я сильнее тебя.

Зубы у меня снова сжались, и я беспомощно забарахталась у него в руках.

– Зуилас!

– Ты боишься?

– Нет, – прорычала я. – Я злюсь!

От его хриплого смеха меня пробрала дрожь.

– Тебе нравится, когда я тебя обнимаю, na?

Я покраснела еще сильнее.

– Ладно! Я просто хотела узнать – ты всегда… всегда держал payashē так же, как меня?

– Так безопаснее. Иногда payashē пугается, когда оказывается под демоном. – Словно в подтверждение своих слов он стиснул меня в объятиях с такой силой, что дыхание оборвалось. – Или уже посреди спаривания вдруг передумает. Если держать ее за руки, ей труднее ударить меня своим vīsh.

Я моргнула.

– Payashē пугаются?

– Меня нет, потому что я не такой большой, как другие демоны. Но я все равно держу их за руки, на всякий случай.

– Но я-то не могла ударить тебя магией.

Он прижался лицом к моей шее, и его зубы царапнули мне кожу.

– Нет, но ты же сама хотела, чтобы я тебя держал.

Я покраснела. По всему телу побежали мурашки, пульс участился. Осколок инферно выскользнул из ослабевших пальцев, отскочил от моей ноги и с глухим, почти неслышным стуком упал на одеяло.

Зуилас поднял голову и взглянул на осколок. У него вдруг перехватило дыхание, он дернулся, едва не скинув меня с коленей, и поднял его.

– Lēvh! Kir tūiredh’nā nul id?

Я не успела даже спросить, что с ним такое, как он резко повернулся к кофейному столику и схватил амулет В’альир. Приложил его к осколку инферно, и я, все еще беспомощно зажатая в кольце его рук, заморгала, глядя на них.

– Знак духа. – Он говорил торопливо, с сильным акцентом. – На том и на другом. В них обоих встречаются дух демона и человеческий дух.

Уронив осколок инферно, он схватил меня за запястье и прижал амулет В’альир к моей ладони. Его рука накрыла медальон с другой стороны, его пальцы переплелись с моими.

– Ты помнишь слова, amavrah?

Сердце у меня забилось совсем не так, как минуту назад. Как я могла забыть эти слова на чужом языке? Они спасли мне жизнь. Изменили ее. С тех пор как я произнесла эти слова, я навсегда стала другим человеком.

Пальцы Зуиласа сжались в ответ на мой кивок, и мы хором, в унисон произнесли слова, звучавшие в последний раз в тот ужасный и судьбоносный день, когда мы связали друг с другом наши души и судьбы.

– Enpedēra vīsh nā.

Амулет вспыхнул под моей ладонью, и весь мир окрасился в ярко-красный, кроваво-красный цвет.

* * *

Все вокруг приобрело красный отблеск.

Бескрайнее безоблачное небо озарилось бледно-розовым сиянием. Алые пески тянулись во все стороны, плавно переходя в пологие, продуваемые всеми ветрами дюны. Огромные скопления четырехугольных кристаллов торчали из песка, словно гигантские копья, нацеленные в недостижимо далекое небо. Странная красная дымка придавала им нежно-розовый оттенок.

Я далеко не сразу поняла, что по-прежнему сижу на коленях у Зуиласа, на одеяле, и наши руки сплетены вокруг амулета. Я чувствовала его пальцы, чувствовала его, но не видела.

– Ahlēvīsh, – прошептал Зуилас. Его тихий голос прозвучал у самого моего уха. – Я знаю это место. Я там был.

Я протянула дрожащую руку к ближайшему кристаллу – тонкому шипу высотой футов в семь. Пальцы прошли сквозь него. Мираж.

Видение замерцало, по песку и по небу пробежала рябь. Потом изображение вновь стало четким – и я ахнула.

Рядом с нами сидел демон.

Он смотрел вдаль, очевидно, не замечая нас. Его можно было бы принять за старшего брата Зуиласа. Лицо у него было более худое и жесткое, мускулы крепкие, жилистые. Вместо доспехов на нем была лишь набедренная повязка, ноги ниже колен обмотаны тканью.

Его темные волосы были неровно подстрижены – коротко, практично, но это я отметила мельком: мое внимание притянули к себе торчащие из этих спутанных волос восьмидюймовые рога – темные, ребристые, изящно изогнутые.

Демон смотрел прямо перед собой ярко светящимися глазами, а потом тихо двинулся вперед – пригнувшись к самой земле, словно крадущийся тигр, слегка касаясь руками песка. Его босые ноги двигались с медленной, плавной грацией. Когда он оказался впереди нас, его хвост с двумя острыми зазубринами на конце взметнулся вверх, а потом снова опустился.

Он остановился.

Что-то шевельнулось среди Ahlēvīsh. Между двумя высокими кристаллами показалась женщина. Провела рукой по блестящей поверхности кристалла. Глаза у нее были широко раскрыты, лицо человеческое, и на этом лице застыло благоговейное изумление.

Ее многоярусная юбка доходила до щиколоток. Каждый слой ткани был ярким, узорчатым, хотя цвета терялись в красном тумане. Талию опоясывал широкий матерчатый пояс, рукава были узкие и короткие, лиф с треугольным вырезом до самого пупка, и в этом треугольнике виднелась голая кожа. Почти не прикрытая грудь была увешана богатыми ожерельями. Длинные темные волосы с вплетенными в них тряпичными лентами ниспадали на спину.

В красной дымке я не могла уловить оттенок ее кожи – может быть, оливковая, бронзовая или темно-коричневая от загара, – но наряд каждый, кто что-то читал о Древней Греции, узнал бы безошибочно.

Бронзовый век, минойская цивилизация острова Крит, первая по-настоящему развитая культура в Европе.

Пока женщина шла среди огромных кристаллов, демон сделал еще один шаг вперед. Он двигался так медленно, что это, казалось бы, никак не могло выглядеть изящно, и все же он словно парил над песком.

Однако это незаметное движение не ускользнуло от внимания женщины.

Она повернулась к нему лицом, и ее рука метнулась к широкому матерчатому поясу. Тихое удивление сошло с ее лица, сменившись стальной решимостью и бесстрашием, и она выхватила прочную нить, на которой висели деревянные амулеты. На каждом было вырезано заклинание. Артефакты.

Демон и человек в упор смотрели друг на друга. Их разделяло тридцать футов.

Хвост демона В’альир дернулся.

– Kar eshathē?

Губы у него шевелились, но звук исходил не от него. Слова звучали у меня в ушах, висели надо мной, как багровый мираж.

Рука Зуиласа, обнимающая меня, сжалась крепче.

– Он спрашивает: «Кто ты?»

Все так же глядя демону прямо в глаза, женщина заговорила на языке, которого я никогда раньше не слышала. На языке, потерянном для истории более трех тысяч лет назад, когда микенские греки захватили Крит и поглотили остатки распадающегося минойского общества.

Хотя я не могла понять ни слова из того, что она говорила, мне в голову пришла мысль: может быть, она спрашивает, не в Подземном ли мире она оказалась.

Демон В’альир, тоже не понимающий ее, долго колебался, а потом медленно поднялся. Женщина напряглась, ее рука сжала артефакты. Понимает ли она, насколько безнадежной для нее была бы схватка с демоном?

Осторожно подняв руку, демон В’альир указал на нее.

– Payashē?

Она нахмурилась, а потом приложила руку к груди.

– Антея.

Ее голос тоже доносился отовсюду и ниоткуда, гулко звучал у меня в ушах, и все так же маячил перед глазами туман, скрадывающий все другие цвета, кроме красного.

Сузив глаза, демон повторил:

– Антея…

Она снова ткнула себя в грудь.

– Антея.

– Антея, – четко повторил он.

Она указала на него и посмотрела выжидающе.

Он похлопал себя по обнаженной груди.

– Zh’rēil.

– Ж… риил, – с трудом повторила она.

– Жреил, – поправил он.

– Жри-ил.

Он взглянул на нее и осторожно подошел поближе.

Остановившись в десяти шагах от Антеи, Жреил внимательно оглядел ее – от ленты в волосах до обутых в сандалии ног, а затем обошел ее кругом. Антея повернулась вслед за ним, крепко сжимая в руке свои артефакты.

Жреил вернулся к исходной точке, а затем шагнул ближе.

Антея выкрикнула какое-то слово, и ее дерзкий, бесстрашный отпор заставил демона отшатнуться в сторону.

Он присел и подался вперед: возможно, он полагал, что, сделавшись вдвое ниже Антеи, будет казаться менее устрашающим. Глаза у Антеи были широко раскрыты, но отступать она не собиралась.

Жреил приблизился настолько, что мог дотянуться рукой до края ее льняной юбки. Потер ткань между большим и указательным пальцами. Его хвост мотался из стороны в сторону. Запрокинув голову и раздувая ноздри, он разглядывал ее лицо.

Хвост замер.

Стремительно, как молния, Жреил прыгнул на Антею, выбил нить с артефактами у нее из рук и повалил ее на песок. Она упала, демон перевернул ее на живот и прижал к земле.

Я задохнулась при виде такого внезапного и свирепого нападения и сжала запястье Зуиласа.

Антея яростно извивалась, пытаясь вырваться, но не издавала ни звука. Может быть, она боялась, что если будет шуметь, то привлечет еще каких-нибудь врагов.

Жреил надавил ей на затылок, чтобы удержать на месте, а затем наклонился и вдохнул запах ее волос. Он тянул и ощупывал ее одежду, словно пытался понять, что это за странное существо перед ним. Не слезая с нее, он перевернул Антею на спину и встал ей на плечи коленями. Она вытянула руку, пытаясь схватить свои артефакты, лежавшие на песке чуть в стороне.

Жреил коснулся ладонями ее лица, и она замерла. Демон погладил ее по щекам, потрогал волосы, оттянул верхнюю губу, чтобы увидеть зубы. Наклонившись поближе, заглянул ей в глаза, удивляясь их непривычному виду.

Давление его веса на плечи женщины на секунду ослабло, и ей удалось схватить нитку с артефактами. Она взмахнула ими в сторону демона и выкрикнула заклинание.

Серебристо-алый луч отбросил Жреила назад. Антея перевернулась, вскочила на ноги и побежала прочь. Демон вскочил, невредимый, и все той же крадущейся походкой пустился в погоню.

Видение ахлевиш и песка стало расплываться, а потом сложилось в новую картину. Та же местность, но другой пейзаж: на этот раз в нем доминировала новая деталь.

У основания кристалла был начерчен идеально ровный круг. Песок вокруг был усыпан осколками битого кварца, как шрапнелью. Видимо, при открытии портала был уничтожен крупный ахлевиш.

Антея стояла на коленях по одну сторону круга, Жреил – по другую.

Должно быть, с момента их первой встречи прошло какое-то время: теперь и одежда, и прическа у Антеи были другие. И еще более явный признак того, что эти события происходили в другой день: она смотрела на Жреила уже без всякого страха.

Демон склонился над гладкой поверхностью портала. Держа голову чуть вбок и щелкая хвостом, он вглядывался в бледно-розовое небо – на самом деле оно, наверное, было голубым, а розовый оттенок ему придавал красный туман. Антея протянула руку к порталу, словно к бассейну с водой.

Жреил посмотрел на ее невредимую руку, затем снова на круг. Протянул руку сам, помедлил, опустил пальцы в портал и тут же выдернул обратно.

Антея, смеясь, наклонилась вперед и погрузила в портал голову и плечи. Жреил какое-то время наблюдал за ней, потом сунул туда же руку и наконец, держась другой рукой за кристалл у основания, нырнул в портал головой.

Удалось ли ему вынырнуть по ту сторону портала? Заглянул ли он в человеческий мир, стал ли первым демоном, увидевшим Землю?

Видение зарябило и снова изменилось. То же место, тот же портал, только одежда на Антее опять другая. Новый день. Они с Жреилом сидели на песке на безопасном расстоянии в пять футов друг от друга, и она что-то показывала ему пантомимой. В ответ на каждый жест Жреил произносил минойское слово.

Опять мерцание и новая сцена. Ahlēvīsh исчезли, их сменили грубые каменные валуны, торчащие из дюн. Жреил шел по зыбучим пескам, Антея за ним.

Амулет В’альир стал неприятно жечь мне ладонь.

Темные фигуры на песке. Жреил остановился, и Антея подошла к нему. Они вглядывались в бесплодную пустыню.

Десятки трупов. Демоны – гниющая плоть, истерзанные тела. Странного вида рептилии рыскали среди трупов в поисках пищи. На черепах мертвецов торчали рога разной длины, и их небольшой рост указывал на то, что это демоны В’альир.

Жреил заговорил – слова на языке демонов стремительно слетали с его языка, голос был низкий, похожий на рык.

Губы Зуиласа коснулись моего уха.

– Он говорит ей… что Дома третьего ранга охотятся за его Домом. Демонов В’альир убивают ради забавы более сильные демоны… но когда он рассказал об этом Naventis, другие Dīnen остались равнодушными.

Но кто же, если не Naventis, где раз в год собираются самые могущественные демоны, должен решать такие проблемы, как истребление одного из двенадцати Домов?

Антея выслушала возмущенное рычание Жреила и пробормотала что-то в ответ. Демон поморщился и снова заговорил, запинаясь, – теперь на минойском языке.

Видение расплылось, и картина сменилась.

Пустыня исчезла. Антея с Жреилом стояли на скалистом утесе, куда более знакомом мне, чем возвышающиеся над пустыней кристаллы и порталы. Но в бухте внизу царило… запустение. Когда-то, видимо, процветающий портовый город был разрушен, каменные здания превратились в руины. Там, где земля встречалась с водой, торчали, словно гигантские скелеты, разбитые кили деревянных кораблей.

Антея говорила, жестикулируя, и в каждом ее движении чувствовался гнев. В голове у меня проносились непонятно откуда взявшиеся мысли – что она рассказывает об огромных волнах, раз за разом бьющих о берег и разрушающих все вокруг. А потом, когда ее народ еще не оправился от бедствия, налетели захватчики, и за ними все новые и новые.

Багровая рябь – картина снова изменилась.

Мы вдруг оказались в какой-то комнате. Было темно, на столе горела масляная лампа. Антея с Жреилом стояли друг против друга по обе стороны стола, заваленного листами толстой папирусной бумаги.

Глядя демону прямо в глаза, Антея говорила – тихо, медленно, настойчиво. В этот раз странное чувство, что я понимаю смысл ее слов, было совершенно отчетливым: что-то в ее манере говорить, в той экспрессии, которую она вкладывала в каждое слово, вызывало чувство, что эти слова звучат прямо у меня в голове.

– Тогда вот каким будет наш договор: мы объединим наше мастерство и магию, чтобы связать королей демонов. Старшие демоны, допустившие истребление твоего Дома, станут в моем мире рабами, лишенными собственной воли. Я и мой народ употребим их силу на то, чтобы защитить наш остров.

Глаза Жреила светились в полумраке комнаты.

– Мы свяжем и наших потомков так же, как себя, и этот пакт будет действовать сто лет, начиная с этого дня, – за это время твой Дом вновь наберет силу, а мой народ добьется прочного мира. Тогда наши дети разорвут договор.

Жреил пробормотал что-то в знак согласия.

Видение расплылось. Раскаленный амулет В’альир нестерпимо жег ладонь, боль пробивалась в сознание сквозь туман.

Перед глазами возникла новая картина.

Антея с Жреилом стояли бок о бок на краю портала, а вокруг был только песок и уходящие ввысь Ahlēvīsh. Наряд Антеи был похож на прежний, но лицо постаревшее, в складках и морщинах. Волосы у нее были белые, и ростом она стала пониже. На шее висел грубый, но знакомый медальон: инферно.

Трудно было сказать, сильно ли постарел Жреил: на его темном лице лежали вечерние тени. Он держал в руке веревочный шнурок, на котором покачивался амулет В’альир.

– Начинается, – сказал он.

– Да. И когда наши враги заплатят по счетам, моя наследница призовет тебя, чтобы закончить. – Она тронула медальон. – Ключ готов?

Он взялся за амулет.

– Dūkāra Vh’alyir et Dīnen evashvā vīshissā.

Кристалл вспыхнул багровым светом, вокруг него закрутились сложные круги заклинаний, а потом исчезли.

Антея подняла взгляд на демона.

– Тогда прощай, Жреил.

– Прощай, Антея.

Пригнувшись, она просунула в темный портал голову и плечи, а затем неловко влезла туда. Ее ноги в сандалиях исчезли в темноте.

Жреил стоял у края портала не двигаясь, сжимая в кулаке амулет. Прошло несколько минут, и круг начал сужаться. Он становился все меньше и меньше, пока не пропал совсем. Осталась лишь плоская вершина разрушенного ахлевиш, на месте которого образовался портал.

Раскрыв ладонь, Жреил поднес амулет к глазам и взглянул на выгравированную надпись.

– Dakevh’il Ahlēa nā?

Он накинул шнурок на шею, и, как только амулет лег ему на грудь, видение красного песка и розового кристалла рассыпалось. Багровое сияние исчезло. Передо мной вновь была привычная гостиная.