Текст книги "Сотворение зла для экспертов (ЛП)"

Автор книги: Мари Аннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Согреть его было нечем.

Сунув телефон в песок, чтобы он стоял, озаряя нас фонариком, я легла рядом с ним, закинула руку на его грудь. Я мало чем могла помочь, но хотя бы могла закрыть его от холода морского ветра, дующего с воды.

Я уткнулась лицом в его холодную шею, считала его дыхание. Радость охватила меня, когда его быстрое дыхание стало успокаиваться.

– Не могу поверить, что мы выжили, – пробормотала я.

Он хмыкнул.

– Я не знал, выживем ли мы.

– Та магия… которой ты создал крылья. Я не знала, что демоны так могут.

– Не могут.

Я моргнула, жалея, что не видела его лицо. Тишина тянулась между нами, он дышал уже легче.

Наконец, он заговорил. Так тихо, что я не услышала бы его, если бы наши лица не были так близко.

– Это не обычная виш. Это особенная, тайная виш, о которой не знают другие Динен.

Его руки сжали меня, а потом расслабились.

– Это магия payashē.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Я прислонялась к изголовью, вытянув ноги. Заилас рядом со мной лежал на животе, опустив голову на скрещенные руки, обнаженный, кроме темных шортов.

Он только что вернулся после получасового душа, чтобы восстановить часть магии. Обычно он был в душе дольше, но горячая вода тут не была бесконечной. Старая мебель и странный план комнат были не единственными минусами этого старого здания.

Лежа лицом вниз, Заилас слишком устал, чтобы даже его хвост подрагивал. Сокс, ее зеленые глаза лениво моргали, лежала на его пояснице, добавляла немного тепла.

Наш отдых на пляже длился меньше десяти минут, и мы пошли в центр. Выбрав здание наугад, Заилас пробрался в квартиру неудачника на первом этаже и украл человеческую одежду, а потом мы на такси поехали в убежище.

Мы добрались до него. Как-то мы выжили.

Мой взгляд скользнул по его плечам, где появились призрачные крылья. Я повернула телефон в руке. Сообщения сияли на экране, все были от Зоры.

Я видела тебя и З. Вы падали. Прошу, скажи, что вы живы.

Мы выбрались норм

Тебе нужна помощь? Мы обошли здание, но не нашли ваши следы.

У тебя идут гудки. Ты упала?

Прошу, ответь.

Вина сдавила меня. Они хотя бы были в безопасности, хотя она не упомянула Тайе. Что случилось с ним? Почему он перестал отвечать?

Мой большой палец потянулся к строке ответа, но я быстро погасила экран.

Зора, Дрю, Венера, Гвен и Эндрю убегали из кабинета, когда мы с Заиласом выпали в окно. Даже если наши тела не нашли, было пять свидетелей того, что мы умерли. Я хотела успокоить Зору, но, может, так было лучше?

Было бы проще начать новую жизнь плута, если старая я была мертва.

Стыд сменился страхом. Зора была готова закрыть глаза на мой незаконный контракт с Заиласом, а другие? Ни за что. Они видели, как Заилас ходил и говорил как человек, а потом как он стал алым светом и улетел в инфернус. На меня уже охотились за незаконную Демонику, а теперь мои согильдийцы видели мой незаконный контракт. Лучше им думать, что я была мертва.

Я слышала, как за стеной спальни утихла сушилка. Металлическая дверца хлопнула, и через миг загудела стиральная машинка – наверное, чтобы постирать вещи, которые я сменила, придя домой.

Амалия открыла дверь спальни плечом, в руках была охапка одеял. Она бросила их на край кровати и обошла к стороне Заиласа, взяла первое одеяло и бросила на него. Оно опускалось, а он взглянул на Амалию, а потом закрыл глаза.

Я подняла край, ткань была горячей от сушилки. Комок размером с Сокс под одеялом направился к бреши. Голова кошки появилась из-под одеяла, она недовольно прижала уши.

Амалия укрыла Заиласа еще двумя нагретыми одеялами, а потом обошла кровать и села на матрац у моих ног.

– Как ты?

– Устала, – я подняла телефон на пару дюймов, вся ладонь дрожала. – И все еще дрожу.

– Ты упала с небоскреба, – она посмотрела на Заиласа, щурясь, словно представляла крылья, которые я описала, пока он был в душе, а потом указала на столик у кровати. – Давай осмотрим это.

Я опустила телефон и взяла обрывок карты Ксевера, который я оторвала. Опустив обрывок на одеяло между нами, я разгладила его. Это был уголок шесть на восемь дюймов, где было видно землю и воду, несколько линий красной ручкой пересекали его.

– Это линии основы, – сказала я. – Ксевер отметил место на вершине холма, но я не смогла понять, что за место было на карте.

– Там, где линии пересекаются, – Амалия обвела одну кончиком пальца, – и есть заклинание.

– Найти место будет сложно. Берег полон островов и бухт.

– Ксевер, наверное, хочет еще одно «чистое» место, значит, оно посреди пустоты, – она покачала головой. – И наш любимый убийца-волшебник отрицания помогает ему. Не верится, что Сол жив.

Его выживание всех застало врасплох. Зора не знала, кого ее команда искала, наверное, потому что альбинизм Сола был выражен не так сильно, как у его сыновей, у мужчин постарше часто бывала седина. И Заилас не заметил запах волшебника в пентхаусе, потому что вонь алхимии Венеры притупила его обоняние.

– Ты узнала что-нибудь еще? – спросила Амалия.

– Там был лунный календарь с обведенным прошедшим полнолунием, и там были отсчитаны семь ночей. И под восьмой ночью было написано – 6:57.

– Рассвет, наверное, – она кивнула. – Астральные массивы, которые требуют лунный свет, заряжаются дольше, если света луны мало. Они начинают в полную луну, чтобы накопить как можно больше силы, и к рассвету все готово.

– И они смогут открыть портал на рассвете двадцать восьмого.

– У нас осталось пять дней, чтобы помешать им открыть портал? Отлично, – она потерла лоб. – Что еще?

– У Ксевера есть карта города, где отмечены некоторые места. Места, где мы бились с Наживером, вампирами, Големами и прочими за прошлый месяц… и несколько гильдий, включая «Ворону и молота».

Мне было не по себе, когда я вспомнила красный круг на нашей гильдии.

– И, – добавила я, мне стало не по себе, – там был чемодан с кровью.

Заилас приоткрыл темно-алые глаза.

– У Ксевера одиннадцать сосудов крови, и он наполнил двенадцатый кровью Заиласа. Думаю, мы можем предположить, что у него кровь всех двенадцати Домов.

– Но зачем? – Амалия убрала волосы с лица. – Мы думали, что ему нужна кровь Заиласа, чтобы вызвать Валъира, но это теперь маловероятно. Ему не нужна кровь для призыва других Домов.

– Что тогда?

– Он хочет знать, какая кровь лучше всего подходит для его экспериментов?

– Для этого нужно куда больше крови, – я грызла обломанный ноготь. – Это как-то связано с порталом. На этом он сейчас сосредоточен.

– Кровь демонов из всех Домов и портал… к чему это его приведет?

Может, вопрос был не в том, что он мог получить, а в том, чего он хотел. Его конечная цель.

– Красная королева, – прошептала я и обернулась, поймала взгляд Заиласа. – К какому Дому принадлежат payashē?

– У них нет Дома.

– Но когда у них рождаются сыновья, они уходят в Дома их отцов, да?

– Вар.

Значит, у payashē не было Дома, но они были связаны со всеми Домами.

– А если Ксеверу нужна кровь каждого Дома, чтобы призвать женщину-демона.

– Он не сможет, – тут же ответил Заилас. – Виш призыва использует Клятву Короля. Payashē не имеют магии дин.

– Или, может, кровь для связи женщины-демона с контрактом, – Амалия побелела. – Портал может быть для того, чтобы добраться до женщины-демона, а кровь может навязать ей контракт. Он хочет сделать богиню культа реальностью.

– Тогда он дурак, – рявкнул Заилас. – Ведь payashē принесет смерть его культу.

Я разглядывала его.

– Ты знаешь о payashē больше, чем показываешь. Что ты имел в виду, когда сказал, что ты крылья – магия payashē?

Он прищурился и отвернулся, опустившись на матрац – явный сигнал, что он не хотел больше ничем делиться. По крайней мере, со мной и Амалией.

Я скривилась и посмотрела на нее с мольбой.

Она закатила глаза.

– Ладно. Неподалеку есть ресторан, который работает допоздна. Индийская кухня, неплохие отзывы. Я схожу за ужином.

– Спасибо.

Она пронзила меня взглядом, намекая выбить из него ответы, и пошла к двери. Грохот стиральной машинки заглушил звуки ее подготовки к походу, и через минуту дверь квартиры хлопнула.

– Заилас? – тихо спросила я, глядя на его затылок.

Он выдохнул. Он приподнялся и отбросил одеяла с кровати, опустился на спину, прислонившись отчасти к изголовью рядом со мной.

– Payashē – мастера виш, – его лицо было нечитаемым. – Они знают заклинания, о которых не догадываются мужчины. Они учат дочерей, но не сыновей. Они всегда отсылают сыновей к отцам, когда их магия пробуждается.

– Но твой отец умер.

– Он умер, – согласился Заилас. – И я остался один там, где никогда не был. В опасном месте. Я знал, что скоро умру. Что меня убьет другой мужчина, или я умру от голода.

– От голода? – перебила я. – Но тебе не нужна еда.

– Юным демонам нужна еда. Нам нужно все меньше с ростом магии, но мы не перестаем есть, пока не вырастем почти полностью, – он смотрел на потолок, видя другой мир. – Когда мой отец умер, я блуждал и блуждал, а потом нашел.

– Что нашел?

– Тайное место, где живут payashē. Я нашел его, потому что был маленьким и искал укрытия.

– Что ты сделал?

– Выждал до утра, когда payashē проснулись. А потом прошел в их скрытый pashir, – он смотрел вверх, не мигая. – Прошел в центр, где был самый большой… дом, и ждал.

Страх пронзил меня – страх за него в детстве.

– Тогда payashē собрались. Смотрели на меня. Смеялись, ведь я был маленьким, слабым и юным. Двенадцатый дом. Я не был опасен для них, и они не защищали тогда юных. И вышла она… payapis.

Матриарх.

– Она спросила, зачем я пришел, – он стиснул зубы и разжал, остальное тело было зловеще неподвижным. – Я попросил ее защитить меня.

Я затаила дыхание.

– Она рассмеялась. Я сказал ей, что сделаю все. Я умолял. Они смеялись, – он закрыл глаза. – Payashē не защищают kanyin, юных самцов. Они прогоняют своих сыновей на смерть, если отец не приходит.

– Тогда… почему ты пошел к ним?

Он приоткрыл глаза.

– Payapis сказала «да».

Потрясение охватило меня.

– У нее уже не было юных. Может, она скучала. Она сказала мне: «Я защищу тебя, и ты будешь слушаться каждого моего слова. Я выращу тебя сильным, и когда ты станешь Динен, ты используешь то, чему я тебя научила, и изменишь Алэаву».

Он посмотрел на меня.

– Я слушался ее. Она учила меня магии. Научила сражаться. Научила, что не важно, как я получал победу, если я побеждал.

Он притих, и я пыталась собраться с мыслями.

– И, – робко начала я, – вместо того, чтобы учиться у отца, ты все узнал от женщины-демона? Но ты же боишься их?

Он раздраженно фыркнул.

– Они сильные. Не их тела. Они маленькие, как ты, и я мог бы сбить их и придавить к месту. Хотя ты намного слабее, – добавил он.

Я недовольно фыркнула.

– Но их магия, ваянин. Я многое не смог выучить, хотя payapis пыталась меня научить. Крылья… я могу держать их недолго. Когда payashē хотят летать, они создают крылья и улетают. Они не падают на землю в скором времени, как я.

Я сжала край свитера.

– Каково было расти с учителем-payapis в окружении payashē?

– Payashē не хотели меня там. Они думали, что payapis глупо впустила kanyin в их pashir.

Было непросто поспевать за его рассказом из-за демонических слов, которые он постоянно использовал.

– Они били меня сначала. А потом я стал выше них, и они перестали. Они больше не ненавидели меня, потому что я был хоть немного полезен.

– Да? В чем?

– Я собирал еду и приглядывал за их юными. Они ленивые. Заставляли меня работать за них, – он медленно выдохнул. – Они могли в любой момент убить меня, если от меня будут проблемы. Я всегда был добычей, но с ними было безопаснее, чем одному, и я делал то, чего они хотели.

Насколько ужасно было расти в обществе, где кто угодно мог убить тебя в любой миг?

– Когда я стал старше и сильнее, я выходил по ночам и защищал pashir. Мне это нравилось больше, ведь я был далеко от payashē. Я убил многих мужчин, подходивших близко. Я был лучшим в засаде. Они не видели меня, пока я не ударял. Я был на охоте ночью, когда ощутил, как сила Динен наполнила меня, – он сжал кулаки. – Я убежал.

Я нахмурилась.

– О чем ты?

– Я убежал от pashir. И не вернулся. Динен куда опаснее, и я не знал, убьют ли меня payashē, если я вернусь.

И так быстро, за одну ночь, его жизнь, какой он ее узнал, полностью изменилась во второй раз.

– Что ты сделал потом?

Он обдумал вопрос.

– Я попытался сдержать обещание, данное payapis. Я попытался что-нибудь изменить.

– Ты изменил многое для своего Дома, – поняла я. – Ты научил другие Дома бояться демонов Валъир.

– Хн. Она не сказала бы, что этого достаточно, – он отклонил голову на изголовье кровати, прикрыв глаза. – Я пытался, но это было imadnul. Я заставил других бояться нас, но они все равно убивали. Валъир слабые и слишком юные. Они убивают нас. Я убиваю их. Они убивают нас больше. Ничего не меняется.

– Но ты пытался. И… когда ты отправишься домой, может, как Ивакнен ты сможешь сделать больше, чем как Динен, – я неуверенно улыбнулась. – Таких, как ты, там нет, верно? Только тебя учили женщины.

– Я никому не рассказывал, что жил с payashē, – он скривился. – Другие мужчины… им это не понравилось бы.

– Почему?

– Есть причины, – он уперся пятками в матрац и подвинулся, чтобы сидеть выше. – Теперь ты думаешь обо мне иначе?

– Иначе? – я моргнула, глядя на него. – Я… впечатлена. Что ты все это сделал. Звучит жутко.

– Хн. Много раз «да».

– И жить с женщинами. Я не этого ожидала, когда ты говорил о них как о своем худшем кошмаре.

– Я знаю лучше многих мужчин, как они сильны.

– В магии, – исправила я. – Не физически, ведь ты сказал, что можешь придав… – я умолкла и посмотрела на него. – Погоди. Ты говорил в прямом смысле? Ты придавил payashē?

Он пожал плечами.

– Зачем? – выдохнула я. – Ты напал на нее?

Он чуть сжался.

– Напал? Нет!

– Тогда что?

– Она попросила.

Мой рот раскрылся.

Он посмотрел на меня, щурясь.

– Порой payashē хотят спаривания, но не хотят детей. Когда я подрос, некоторые payashē из pashir говорили мне принести им еду.

Моя челюсть как-то опустилась еще ниже.

– Я знал, что они не захотят детей от меня, потому что я – Валъир, но… – он пожал плечами еще раз.

– Но? – пискнула я. – Но что?

– Ты краснеешь.

– Ясное дело! – выпалила я. – Ты признался, что спал со всем логовом женщин-демонов!

– Спал? Не поним…

– Спаривался, – громко исправила я. – С группой женщин! Я думала, ты не хотел детей!

– Мы и не сделали детей.

– Откуда ты знаешь? У демонов есть контрацептивы? Они могли забеременеть случайно, и ты не вернулся и…

– Случайно? – он посмотрел на меня большими глазами. – А hh’ainun могут получить детей случайно?

Я отклонилась, растеряв пыл.

– Да. Неужели payashē другие?

– Мы выбираем, когда создавать детей. Часто payashē принимает мужчину для наслаждения, а не как отца ребенка. Мужчины не знают, когда payashē выбирает иметь детей.

– И некоторые женщины выбрали тебя для наслаждения?

Он склонился, уперся ладонями в матрац между колен.

– Почему ты злишься?

Что? Я не злилась. Ни капли. Я… не была спокойна. Я могла сказать только это. Я была не спокойно, и сердце сжималось за ребрами, словно его сдавила невидимая петля.

– Когда я пригласила тебя… – сбивчиво начала я. – Клубникой… ты принял, чтобы мы могли… насладиться друг другом?

Он молчал, и я взглянула на него. Он выглядел растерянно.

Мой гнев растаял, сменился болью. Ах. Вот и она. Правда.

Он принимал приглашения в прошлом, и для него мое приглашение было обычным делом. И это было бы неплохо… но это не было обычным для меня. Когда я угостила его клубникой, я открывала сердце и душу.

И только теперь я поняла, как сильно хотела, чтобы его принятие означало нечто особенное.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Я встала с кровати.

– Я оставлю тебя отдохнуть.

– Ваянин?

Я поспешила к двери, решив покинуть комнату, чтобы утешить пострадавшее сердце в одиночестве и понять, почему мне было так больно, потому что в моих чувствах не было смысла.

Матрац скрипнул, Заилас слез с него, а потом его ладонь поймала мою руку. Он развернул меня к себе. Стиральная машинка за стеной гремела, пока он разглядывал мое лицо.

– Что такое?

– Я в порядке.

– Ты врешь, – прорычал он, тут же разозлившись.

Я отпрянула от него.

– Я хочу выйти из комнаты.

Он сжал рукав моего свитера и подтянул меня к себе.

– Скажи, что такое.

– Я не хочу говорить об этом.

– Я только что говорил с тобой о том, что никому не рассказывал.

– Э-это не значит, что я должна теперь все тебе рассказывать.

Он гневно оскалился. Я попятилась, рукав свитера натянулся между нами. Он притянул меня обратно. Я вырывалась, и звук рвущегося шва потряс меня.

Паника обожгла мои вены.

– Отпусти меня!

Он отпустил мой рукав так внезапно, что я отшатнулась. Его темные глаза пылали, как лед, он вдохнул носом.

– Страх, – рявкнул он. – Снова страх. Почему ты боишься?

Я отпрянула на еще один шаг.

– Я тебя не ранил. Ни разу, – его хвост дернулся, шипы задевали кровать, рвали ткань. – Как мне заставить тебя не бояться меня? Что я делаю не так?

Я вздрогнула, затаив дыхание. Моя спина врезалась в спину.

– Это я боюсь! – раздражение добавило рычание в его слова. – Тебя так легко сломать. Я всегда боюсь, что ты пострадаешь. Я присматриваю за тобой, защищаю тебя, но ты все равно получаешь раны! Я стараюсь, но этого мало! Почему я так боюсь из-за пайилас, которая думает, что я наврежу ей?

Прижавшись спиной к стене, я смотрела на него, не дыша. Эмоции кипели во мне, запутались так, что я не могла их разобрать. Я знала только, что сердце колотилось, голова кружилась, а он говорил, что боялся, что я пострадаю.

Он отошел от меня и повернулся к центру комнаты, скаля зубы.

– Ты не боялась, когда у тебя был инфернус. Я был твоим орудием. Теперь это не так, и я опасен.

Я оттолкнулась от стены.

– Нет! Это не так!

Он прищурился.

– Я боюсь теперь, потому что… потому что… ты такой сильный, и ты можешь придавить меня, а я не смогу отбиться магией, как payashē.

– Я бы тебе не навредил. Почему ты не понимаешь этого?

Я резко вдохнула.

– Когда ты… был с payashē, ты боялся ее?

Он стиснул зубы.

– Да.

– Ты такой для меня, Заилас, – прошептала я. – Я не могу не бояться хоть немного.

– Но те payashē не хотели меня защитить. Им было все равно.

Я застыла. Даже сердце замерло.

– А тебе не все равно… насчет меня?

– Я буду тебя защищать, а не вредить тебе, – он быстро моргал, словно было сложно подобрать нужные слова на чужом языке, который ему пришлось так быстро учить. – Я хочу, чтобы ты всегда была в безопасности.

Прошел миг, всего миг, и его тихое заявление проникло в мои уши. И мое тело стало двигаться.

Я не переживала, не сомневалась, не «думала, думала, думала», как описал это Заилас. Я пересекла расстояние между нами спешными шагами, протягивая руки. Мои ладони нашли его лицо, пальцы зацепились за его шею. Я приподнялась на носочки.

И прижалась ртом к его рту.

Он застыл.

Я опустилась на пятки, выдохнула с шумом, щеки пылали. Но я оставила ладони и взгляд на нем.

– Так один человек говорит другому, что ему не все равно. И что они… хотели бы… насладиться друг другом, – слабо закончила я.

Он смотрел на меня, и мой пульс участился от того, как пристально и почти с вызовом он сосредоточил на мне взгляд. Его ладони легли на мою шею, теплые, большие пальцы оказались у моих щек. Он склонился, его лицо стало ближе. Кончики наших носов соприкоснулись.

Он прижался ртом к моим губам.

Мой желудок вылетел из меня. Заилас выждал миг, проверяя, запаникую ли я, оттолкну ли его. Но я сжала его запястья и привстала на носочки, целуя его сильнее – и он ответил на это.

Его рот плотно прижимался к моему, и я приоткрыла губы. Он поймал зубами мою нижнюю губу – нежно прикусил – а потом подвинул губы на моих.

От проникновения его горячего языка мои колени ослабели. Он целовал. Пробовал. Мое сердце колотилось, раскаленный жар растекался внутри. Я не понимала, что он двигал меня, пока не прижалась к стене. Я охнула, и он отпрянул, и без него мои губы стали сразу холодными.

Я подняла руки и поймала его голову, вернула его губы на свои.

Его дыхание от удивления вылетело из носа, а потом он прижал меня к стене. Его ладони были в моих волосах, удерживали мою голову. Губы и язык, короткие прикосновения его клыков сводили меня с ума.

Когда мы целовались в прошлый раз, он был осторожным, нежным. Познавал новое.

В этот раз он был голодным и настойчивым.

В этот раз его рот двигался поверх моего, брал то, что хотел, и я была готова сдаться его ладоням, его рту и огню, который он разжег во мне. Он прижимал меня к стене, не давая отступить. Рычание загудело в его груди, и я отклонила голову сильнее, он не отпускал мои губы.

– Твою мать!

От возмущенного визга Заилас отпрянул от меня. Его ладони все еще были в моих волосах, он посмотрел на дверь спальни.

Амалия в куртке стояла на пороге, ее лицо было белым. В тишине гремела стиральная машинка – она и скрыла ее возвращение в квартиру от чутких ушей Заиласа.

– Заилас, – Амалия сжимала кулаки, ее руки заметно дрожали. – Прочь от нее.

Он чуть отклонился, его хвост раскачивался.

– Прочь от нее! – закричала она, от страха голос стал выше и тоньше. – Ты не можешь так поступать с ней! Ты поклялся защищать ее! Ты не можешь…

– Амалия… – тихо выдохнула я.

– …так ей вредить! Ты нарушаешь обещание! Ты…

– Амалия! – я почти кричала. – Я поцеловала его!

Она умолкла, ее огромные глаза посмотрели на меня. Я надавила на плечи Заиласа, и он отошел, убрал ладони из моих волос.

– Я поцеловала его, – повторила я, лицо пылало, я подавляла глубокое смущение. – Он ничего плохого не сделал.

Она смотрела на меня, дрожа всем телом. Страх в ее голосе… она была готова защищать меня от Заиласа, зная, что не сможет защититься, если он разозлится?

– Плохого, – повторила она. – Ничего плохого?

Я быстро кивнула.

– Это была я. Я…

– Ты поцеловала его. После нашего разговора. Это было слишком опасно. Это было неправильно.

– Это не…

– Он – демон! – закричала она.

– Он – личность! – возразила я, крича, шагнув вперед, Заилас был за мной. – Личность! С мыслями, эмоциями и разумом.

– Демон с мыслями, эмоциями и разумом!

– Какая разница? – осведомилась я. – Не будь у него хвоста, все было бы в порядке? Если бы у него не было магии, он считался бы человеком? Где для тебя черта?

– Он другого вида.

– В чем? Из-за хвоста и магии?

– Не мели ерунды! Можно начать список с того, как он может становиться сгустком энергии, и еще час перечислять, что делает его сверхъестественным существом из иного измерения!

Я сжала кулаки.

– И что тут такого?

– Ты себя слышишь? Конечно, это важно!

– Почему?

– Разные. Виды, – процедила она. – Что с тобой такое, Робин? Ты думаешь, что с демоном целоваться весело? Хочешь провести эксперимент в спальне?

– Это не эксперимент, – рявкнула я.

– Тогда что? – ее спина напряглась, Амалия яростно смотрела на меня. – Объясни, Робин. Скажи, почему ты сошла с ума, потому что я не понимаю!

Я открыла рот, но не знала, что сказать. Секунды тянулись.

– Ладно, – Амалия поправила сумочку на плече. – Знаешь, что? Ладно. Делай, что хочешь, но я не буду сидеть и смотреть на это.

Она развернулась и пошла прочь.

Я застыла от удивления на миг, а потом поспешила за ней, миновала пакет еды на вынос на кухне. Она прошла в гостиную и схватила свой чемодан – уже собранный, потому что мы решили, что нужно быть готовыми покинуть это место в любой момент.

– Амалия, – резко начала я.

– Забудь, Робин! С меня хватит! – она схватила ткань со стола и сунула ее в открытый чемодан. – Ты чуть не умерла этой ночью. Ксевер через несколько дней откроет портал и, может, заключит контракт с женщиной-демоном. А ты решила, что сейчас самое время повеселиться с Заиласом? Вперед. Он покажет тебе грубые игры.

– Он не собирается…

Она повернулась ко мне.

– Ты этого не знаешь! Черт! Ты вообще поняла мои слова? – она резко повернулась к чемодану, застегнула его. – Я была с тобой, Робин. Месяцами. Я пережила столько ужаса, столько страха, не спала из-за кошмаров, потому что жила с непривязанным демоном, потому что думала, что помогала тебе. Мы были в этом вместе.

– Ты…

Она подняла чемодан и раздвинула его ручку.

– И для чего? Зачем мне терпеть это, когда ты намеренно подвергаешь себя опасности?

Слезы жалили мои глаза.

– Амалия…

– Нет. С меня хватит, – она отвернулась от меня. – Развлекайся с Заиласом. Надеюсь, он не убьет тебя.

Она пошла по коридору, ее чемодан шумно прыгал по полу.

– Амалия! – я поспешила за ней. – Ты можешь остановиться на минуту, чтобы мы обсудили это?

– Мы обсудили это, – она открыла дверь квартиры, не медля. – Я не буду рисковать жизнью ради той, кому плевать на свою безопасность.

Холодный страх наполнил меня, когда она пересекла порог.

– Прошу, не уходи! – я схватила ее за руку. – Прошу, Амалия!

Она вырвалась, отчасти обернулась. Ее лицо было искажено, в глазах стояли слезы.

– Я больше так не могу, Робин. Просто не могу.

Она развернулась и зашагала быстрее. Я стояла на пороге и смотрела ей вслед, сердце билось в горле. Она пропала за углом.

Я ждала, но она не вернулась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Я медленно закрыла дверь квартиры и заперла ее. Так же медленно обернулась.

Слезы стояли в глазах, пока я скованно шла на кухню. Пакет с едой остался на стойке, от коробочек пахло карри. Я механически подняла пакет, но застыла и просто держала его.

– Ваянин?

Заилас появился рядом со мной. Я смотрела на пакет с едой на вынос.

– Робин?

Я судорожно вдохнула.

– Она не видит, какой ты на самом деле. Глядя на тебя, она видит прежде всего демона.

Хоть она стала уважать Заиласа и мириться с его присутствием, она не могла принять, что он мог заботиться и переживать, как человек. Я помнила, как меньше двух недель назад, когда Тори предположила, что Амалия не боялась, что Заилас убьет ее. Амалия ответила: «Я переживаю из-за этого каждый день».

И я отмахивалась от того, что ей было не по себе с Заиласом, делала вид, что это было не важно.

Подавив всхлип, я бросила пакет на стойку и убежала в спальню. Слезы полились по щекам, я забралась на кровать и уткнулась лицом в подушку. Она ушла. Последний член моей семьи, который заботился обо мне, ушел.

Все меня бросят?

Матрац прогнулся. Заилас на четвереньках рядом со мной склонился, чтобы его лицо было рядом с моим.

– Робин? Хочешь, я ее верну?

– Нет! – я случайно закричала. – Нет. Это не поможет.

Он разглядывал меня, морща лоб, а потом подвинулся к краю кровати. Отступал.

– Постой! – я сжала его запястье. – Не уходи. Я не хочу, чтобы ты уходил.

Он помедлил.

– Я не уйду.

Боль терзала мое сердце. Конечно, он уйдет. Это было его целью. Он хотел вернуться в Алэаву и жить там как можно лучше. Защищать свой Дом, спать с payashē и растить сыновей, менять мир демонов.

Мои пальцы сжали его запястье, мое тело дрожало.

– Уйдешь.

Тихий шорох, и тепло появилось рядом со мной. Я моргнула, убирая слезы с глаз.

Заилас растянулся на спине рядом со мной. Его голова лежала на подушке рядом с моей, наши руки соприкасались.

Его глаза мягко сияли.

– Я не уйду.

Я прижалась к его боку, уткнулась лицом в его плечо. Слезы полились, и я рыдала, дрожа.

Я плакала от вины и раскаяния, рыдала из-за ужасного одиночества, которое ждало меня, как только меня покинет и Заилас, и я останусь совсем одна.

* * *

Яркий свет солнца разбудил меня. Сладкий запах с ноткой дыма наполнял мой нос, спереди было тепло, а спина была очень холодной.

Отчасти проснувшись, я приоткрыла глаза.

Я уснула, сжавшись рядом с Заиласом, и мы почти не двигались. Он лежал на спине, голова была на подушке рядом с моей, глаза были закрыты, он медленно дышал. Он оставался со мной всю ночь?

Обычно я вскочила бы и убежала с пылающими лицом. Эта реакция произошла в голове, но я слишком устала. Судя по свету за окном, недавно наступил рассвет, и я спала пять или шесть часов.

Вместо побега я разглядывала его лицо. То, как тусклый свет утра озарял его скулы. Прямую линию носа и изгиб губ. Он был всем, что у меня осталось, а вскоре уйдет и он.

Он приоткрыл глаза. Темные зрачки сузились от света, а потом он повернул голову ко мне на подушке, наши лица почти ничего не разделяло. Мой лоб коснулся его.

Глядя в его глаза, я хотела вернуть нашу связь, заглянуть в его непостижимые мысли.

Я не решала коснуться его лица. Ладонь двигалась сама, пальцы задели его щеку. Отчасти прикрыв глаза, сонная, но странно заряженная, я обвела его ухо, спустилась пальцами по его челюсти. Потом по шее. По впадинке у горла.

Его ключицы поражали меня. Твердая кость под кожей. Натянутые сухожилия сверху. Твердые мышцы ниже.

Моя ладонь скользила по его невероятно гладкой коже. Я прижала ладонь к его точеной груди, удивленная ее твердостью. Она не поддавалась, когда я надавила. Я растопырила пальцы и закрыла глаза.

Его сердце стучало под моей ладонью. Уверенно и ровно. Через миг я направила пальцы ниже.

На его животе было куда больше мышц. Идеальный пресс. Он лежал неподвижно, медленно дыша, пока я двигалась ладонью по его животу, исследуя каждый изгиб. Моя ладонь продолжила неспешный путь, пока не добралась до волнительной линии, где мышцы его живота и кости бедер создавали сексуальный изгиб.

Мои пальцы коснулись ткани, и сердце дрогнуло. Он был без пояса. Только ткань. Я знала по прошлому изучению его одежды, что его шорты были зашнурованы на каждом бедре. Я не видела его без них.

Моя ладонь замерла у пояса шортов, а потом я вернула ее выше, подальше от запретной ткани. К мышцам пресса, снова исследовала их.

Я все еще изучала его теплую кожу, лоб прижимался к его лбу, когда пушистый вес с острыми когтями бросился на мою ладонь.

Я вскрикнула, Сокс напала на мое запястье, попыталась рассечь мою ладонь задними лапами.

Заилас отцепил ее, и она стала терзать его ладонь, грозно рыча, впилась в его большой палец. Кривясь, я села и осмотрела свою ладонь, обрадовалась при виде всего лишь нескольких красных царапин. Нужно было купить ножницы и укоротить ей когти. Я попрошу Амалию…

Мозг запнулся на этой мысли, и слезы ужалили опухшие глаза. Я сморгнула их, линзы неприятно прилипали. Наверное, не стоило спать в них.

– Думаю, мы забыли покормить Сокс ночью, – сказала я, свесив ноги с кровати. – Я ее покормлю.

Я прошла на кухню, взгляд упал на пакет с едой на столе. Горло сжалось, когда я выбросила его в урну. Сердце будто упало туда же с испорченной едой.

Я сжала кулаки. Хватит страданий. Если я осталась одна, значит, все придется делать самой.

Пять дней. Столько времени у меня было, чтобы понять, как помешать Ксеверу открыть портал в ад и призвать или связать контрактом payashē – или другому его плану.

Полчаса спустя, покормив Сокс, приняв душ и одевшись в тонкий свитер и тянущиеся джинсы, позавтракав батончиком со злаками, я нашла Заиласа в гостиной. Он сидел у окна, как обычно. Он не переодевался с принятия душа прошлой ночью, остался только в шортах, и мои щеки вспыхнули от воспоминания о его коже.