Текст книги "Пороки друида и водка (ЛП)"

Автор книги: Мари Аннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Мои глаза расширились.

– Кай…

Мужчина снова поклонился.

– Ямада-доно, tomodachi to go-sanka kudasai.

– Nani? – Кай напрягся, выпрямив спину. – Karera wa kankei nai de.

Мужчина поклонился еще ниже.

– Onegaishimasu.

Долгий миг тишины. Кай сжал кулаки, а потом отвернулся от мужчин. Он поймал мой взгляд, на лице была маска. Я не могла понять, ведь не узнавала такое выражение лица.

– Прости, Тори, но вам придется поехать со мной.

– Куда?

Ужас вспыхнул в его глазах на миг и пропал. Он повернулся к ждущим мужчинам, стиснув зубы.

– На встречу с моей семьей.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Я сидела между Каем и Заком, задевая их локти своими, пока джип мягко катился по улицам ЛА. Я едва замечала здания или то, что остальные машины ехали вплотную к нам на четырех полосах.

– Кай, – прошипела я. – Что значит, твоя семья?

Зак скрестил руки.

– С МП наши шансы были лучше.

– Молчи, Зак. Кай, что происходит?

Он решительно смотрел на передние сидения, где сидели водитель и его помощник в одинаковых костюмах. Второй джип ехал за нами, держась близко, насколько позволяло движение на шоссе.

– Я не думал, что они успеют нас заметить, – сказал он тихо и напряженно. – Прости.

Он сжимал колени, костяшки побелели. Я вспомнила, как месяцы назад мы случайно столкнулись с членами его семьи на незаконном аукционе. Во время встречи он держал меня у своего бока, так сильно, что потом у меня были синяки от его пальцев.

– Кай… – я оценила его напряжение и подавила вопросы, понимая, что мужчины спереди слышали каждое слово.

Джип полз дальше, и я скривилась от затора на дороге. Было всего два часа дня? Я заметила, что машин было много, пока мы ехали в ЛА, но думала, что дело было из-за обеденного времени. Или в городе машин было много все время?

– Тори, – сказал Кай без эмоций через десять минут напряженной тишины. – Мы проезжаем Голливуд.

Я забыла о тревоге, склонилась над его коленями, чтобы выглянуть из окна, но ничего толком не увидела. Шоссе с четырьмя полосами граничило со стеной с одной стороны и банком с другой, но, когда мы повернули, между зданий стало видно зеленый холм вдали. На пару секунд я заметила большие белые буквы, а потом дорога снова повернула, и я потеряла из виду знаменитый знак.

Холмов по сторонам становилось все больше, кусты перемежались с желтыми участками мертвой травы, и машин стало меньше. Я смотрела, как проносятся пальмы, мы набирали скорость.

Когда здания пропали, сменившись холмами, я с тревогой пробормотала:

– Мы покидаем город?

– Хм? – Кай рассеянно взглянул на меня. – Нет. Мы въезжаем в долину Сан-Франциско. Мы будем в Северном Голливуде через минуту.

– Откуда ты это знаешь?

– Жил тут восемь лет.

Чего? Он тут жил? Хотелось бы знать об этом раньше.

Водитель съехал с шоссе на другое, это обрамляли стены. Дорога тянулась… и тянулась… и тянулась. Я не могла поверить, что поток машин и крыши зданий могли быть бесконечными. Я жила не в маленьком городе, но это место срывало мне крышу. Как один мегаполис мог быть таким огромным? Где он заканчивался?

Когда зеленых холмов стало больше, чем зданий, мы съехали с шоссе, миновали поворот, и водитель резко замедлил машину. Большие старые деревья бросали тень на дорогу все двести ярдов, где она встречалась с большой деревянной аркой на всю улицу. На ней было написано буквами из кованого железа «Хидден-хилс».

Врата с красно-белым знаменем преградили путь, но, когда джипы подъехали, врата открылись, пропуская их.

Внутри тихая дорога вилась мимо белой ограды и больших здоровых деревьев. Тут не было пустыни, все было зеленым и ухоженным. Большие поместья раскинулись среди огромных дворов. Теннисные корты, большие сады, бассейны, фонтаны. Мы даже проехали мимо небольшого поля с лошадьми.

Владения становились все роскошнее, а потом резко кончились. Дорога тянулась дальше, снова среди холмов. Джип ускорился на склоне, и я склонилась, напрягшись, пока мы проезжали вершину.

Джип поехал вниз по склону, а дальше между холмов устроился дом, какого я не видела в ЛА.

Перемещенный из Японии, дом был окружен стеной с глиняной черепицей на крыше. Изогнутый крыши с приподнятыми уголками образовывали лабиринт строений вокруг зеленых садов, каменных двориков и прудов, что сверкали в полуденном солнце. Я отметила идеально сбалансированную красоту.

Дорога тянулась к входу, где были открыты большие врата. Внутри дорога разделялась, вела к разным частям поместья, но мы не проехали далеко. Джипы остановились в центре каменного двора, и Кай расстегнул ремень безопасности. Он вышел за дверь раньше, чем я расстегнула свой, и Зак вышел с другой стороны.

Я выбралась, озираясь, разглядывая традиционную архитектуру и сад, выглядывающий из-за здания в два этажа.

Кай пошел прочь, оставив мужчин в костюмах позади. Я сглотнула и поспешила за ним, Зак шагал рядом со мной. Кай поднялся по ступеням самого большого здания. Большие двойные двери раздвинулись раньше, чем он дошел до них, их открыли мужчины в японской одежде. Они поклонились, когда Кай прошел мимо.

Он привел нас в большую, но пустую комнату. Рисунок чернилами, изображающий высокие горы среди облаков, тянулся на золотых стенах. Нас ждали еще раздвижные двери, и они снова открылись раньше, чем мы подошли к ним.

За ними ждала еще большая и пустая комната, но эта кончалась платформой, приподнятой на шаг над полом. Кай остановился перед пустой платформой. Мы с Заком последовали примеру, и двое мужчин, открывших двери, поклонились и вышли из комнаты, закрыли двери.

Я посмотрела на панели на стенах. Рисунок продолжался и в этой комнате, и хоть я не хотела впечатляться, было красиво.

В двух шагах перед нами тихо стоял Кай, и я подражала ему около двух минут. Я склонилась к Заку и прошептала как можно тише:

– Чего мы ждем?

– Чтобы нам дали аудиенцию, наверное.

– С кем?

Панель на стене слева от нас отъехала. Шесть мужчин в темной японской одежде прошли, свободные штаны в складку шуршали. Шесть женщин в строгих кимоно и волосами, собранными в простые пучки, последовали за ними. Они выстроились напротив друг друга, мужчины – слева, а женщины – справа, и опустились на колени на полу, создав проход к платформе.

Отъехала еще одна панель. Женщина в простом кимоно опустилась там на колени и низко поклонилась. Старик прошел на платформу и опустился на плоскую подушку посередине. Женщина встала, миновала порог, опустилась на колени и задвинула панель.

С прибытием старика другие двенадцать низко поклонились, сохраняли позы подчинения, пока он усаживался.

– Kiritsu, – хрипло буркнул он.

Дюжина подчиненных выпрямилась, ладони лежали на коленях, они ждали в тишине. Они даже не выглядели заинтересованно.

Прошел долгий миг.

Губы старика дрогнули, беспокоя его жидкую серебряную бороду.

– Ты не будешь выражать уважение к деду, Кайсуке?

Его английский был безупречным, лишь капелька акцента была в гласных.

– Когда я жил тут, – холодно ответил Кай, – ты не давал мне забыть, что я не нихонджин. С чего мне соблюдать твои обычаи?

– Sō desu ka? Mā, – он разглядывал внука, их разделяла вся комната. – Восемь лет тебя тут не было, Кайсуке, а ты ничему не научился. Когда мне сообщили о твоем возвращении вскоре после получения тобой последнего предупреждения, я надеялся, что ты пришел просить у меня прощения, принял свои обязанности со скромностью.

Длинная пауза.

– Но ты, как всегда, разочаровал меня. Четыре года ты позорил себя. Ты не заслуживаешь отношения как к сыну этой семьи или мужчине.

Лидер Ямада посмотрел на ряд женщин.

– Макико.

– Хай, Оябун? – ответила девушка, что была ближе всех к нам, робко глядя на пол.

– Ты была обещана Кайсуке с его рождения, но такое недоразумение не стоит женщины твоего положения. Теперь я даю его тебе. Если посчитаешь его ценным, выйдешь за него. Если он тебе не подойдет, как я и подозреваю, он будет твоим слугой отныне, пока ты не посчитаешь его равным в достоинстве.

Мужчина посмотрел на Кая, давил ледяной властью.

– Он будет слушаться твоих приказов. Если не подчинится твоей воле, сразу сообщи.

– Хай, Оябун.

– Его восстановление в твоих руках. Постарайся, чтобы я не слышал и шепота о нем, пока ты не вернешься представить его как верного мужа, – он поднялся на ноги, пронзил Кая взглядом. – Я не буду больше позволять моей любви к твоей матери смягчать мое сердце. Не проверяй мое милосердие снова, Кайсуке.

Он прошел к панели, и она отодвинулась. Он пропал за ней. Он не взглянул ни разу на меня или Зака. Как только он ушел, дюжина свидетелей поднялась на ноги и вышла.

Кроме одной.

Девушка повернулась, ее взгляд уже не был робким и покорным. Ее темный взгляд пылал, глядя на Кая, ее красивое лицо было вырезано изо льда.

– Кайсуке.

Кай не двигался, стоял спиной ко мне.

– Макико.

Ее маска разбилась, сильные эмоции замерцали на лице, а потом она взяла себя в руки.

– Ты потерял право обращаться ко мне так восемь лет назад.

– Mōshiwake gozaimasen, – тихо сказал Кай, – Миура-сама.

Она подняла голову, стала немного выше, выпрямив спину. Она была на несколько дюймов ниже меня, еще ниже Кая.

– Что ж, Кайсуке, Оябун отдал тебя мне. И с этого момента начинается твое превращение из позорного беглеца в уважаемого наследника Ямада.

* * *

Я моргала от солнца, гадая, как золотой свет мог потерять все тепло на пару часов.

Зак стоял рядом со мной, скрестив руки, прислоняясь к черному джипу. Несколько мужчин в костюмах ждали рядом, зловеще тихие – они тут не болтали – и еще больше мужчин и женщин в традиционных нарядах ходили в стороне по делам.

– Не понимаю, что случилось, – прошептала я.

– Мы увидели Оябуна Ямада и выжили, чтобы рассказать об этом, – он пожал плечами. – Я ожидал результата намного хуже.

– Оябун? – тихо повторила я.

– Глава основной семьи. Ямада как мафия. Одна семья во главе, десятки меньших семей под их управлением. Многие зовут их всех Ямада, но это не совсем правильно.

– Откуда ты столько о них знаешь?

Он подставил лицо солнцу, закрыв глаза.

– Я имел с ними дела за годы. Они – доминирующие игроки на черных рынках Ванкувера.

– О, – я потерла лицо. – И что произошло в той комнате? Дед Кая отдал его той женщине?

– Ты не можешь разобраться сама?

Я хмуро посмотрела на него.

– Женщина – его невеста, да? – Зак не открывал глаза. – Оябун подавил Кая, унизил его. Он сделал Кая подчиненным женщины, его будущей жены. Для традиционной семьи, как Ямада, это ужасное унижение.

– Как это что-то меняет? Кай не будет ее слушаться. Как только мы вернемся в Ванкувер, мы уйдем от них.

Друид приоткрыл глаз.

– Ты не знакома с Ямада, да?

– Ты уже это знаешь.

– Я думал, ты хоть что-то узнала, пока меня не было. Оябуну не нужно угрожать открыто. Кай знает, что будет, если он ослушается. Видишь?

Он склонил голову, и я посмотрела в ту сторону. Макико шла по ступеням главного здания, она сменила кимоно на кожаные штаны и черный топ, воротник крепко обвивал ее горло. Широкий пояс обвивал ее узкие бедра, и две странные серебряные палки свисали с него, покачиваясь от ее шагов.

Кай шел за ней, нес два чемодана, и я полагала, что оба принадлежали Макико.

Я сжала кулаки, но подавила ярость. Мне нужно было держать себя в руках, хотя бы пока мы с Каем не останемся одни, чтобы я смогла узнать, нужно ли паниковать.

Он взглянул на меня, предупреждение на его напряженном лице усилило мою сдержанность. Он опустил чемоданы, открыл багажник джипа и загрузил вещи своей невесты туда.

– Кайсуке, ты едешь со мной, – приказала Макико. – Твои друзья могут поехать в другой машине.

Кай закрыл багажник с грохотом.

– Хай, Миура-сама.

– На английском, Кайсуке. Оябун не счел тебя достойным японского.

– Да, Миура-сама.

Она холодно посмотрела на мужчин неподалеку, словно бросала им вызов – и хорошо, что она смотрела в другую сторону, потому что Заку пришлось сжать мою руку, чтобы я не бросилась на нее. Тяжело дыша носом, я позволила Заку потянуть меня ко второй машине.

Кай послушно стоял рядом с Макико, пока она давала указания водителю. Худые японцы в костюмах и традиционной одежде окружали их, и я поняла, как сильно Кай выделялся. Он был выше всех, больше напоминал европейца, чем японца, и его черты были уникальным смешением двух родов.

Я сняла рюкзак с плеч. Я носила его с тех пор, как мы покинули участок, и Макико могла решить, что он был моим. Иначе она забрала бы его, порылась в вещах и выбросила бы все в мусор, чтобы Каю стало хуже. Я опустила рюкзак на пол перед собой, забралась в машину.

Зак закрыл мою дверцу, хотя не из вежливости, а чтобы я не побила Макико. Он обошел джип и сел рядом со мной.

– Что ты говорил? – осведомилась я, когда он закрыл дверь. – Что Каю придется слушаться ту женщину?

– Подумай, Тори. Тебе не нужны мои объяснения.

Желудок превратился в твердый ком.

– Если он не сделает то, что она скажет, она сообщит деду. А его дед…

Будет угрожать тем, кого любил Кай, как его семья угрожала убить Иззу, когда они с ней встречались впервые. Вот только… что сказал его дед? «Не проверяй мое милосердие снова». Это звучало как…

– Для Ямада это не первый раз, когда они убивают члена семьи, ставшего помехой, – прошептал Зак.

Я смотрела в окно с ужасом внутри, Кай садился в джип. Двое мужчин прошли к нашей машине – водитель и помощник.

– Честно говоря, – добавил Зак, – я удивлен, что они так долго не трогали его. Может, его дружба с Аароном сыграла роль. Синклеры достаточно сильные, чтобы помешать Ямада.

– Ты будто радуешься всему этому, – прорычала я.

Он отклонился на сидении.

– Кай знал, что грядет. Из такой семьи не уйти.

– Да, но…

– Он жив, – Зак пронзил меня взглядом. – Бывает куда хуже, и люди куда хуже могут управлять жизнью.

В его глазах снова горела ледяная ненависть, и мое сердце забилось в горле, голос в голове скулил от страха.

Дверца водителя открылась, спасая меня от ответа. Мужчины сели на места, водитель завел двигатель и поехал за другим джипом за ворота. Я могла различить лишь силуэт головы Кая за тонированным стеклом.

Куда хуже… но это не означало, что это не был худший кошмар для Кая.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я вернулась на самолет, но уже не на тот, на котором мы прилетели утром.

Диван – да, диван – на котором я сидела, был обит белой кожей. Потолок был гладкой панелью с кожаными вставками и мягкими желтыми лампочками, полок сверху не было. Слева от меня стояли вокруг стола, соединенного со стеной, четыре мягких кресла. Напротив меня был другой диван, а справа от меня – небольшой бар, бокалы для вина тихо позвякивали порой от турбулентности. Я была уверена, что заметила целую спальню сзади, отчасти скрытую перегородкой.

Это был один из частных самолетов Ямада, и мы были на прямом рейсе в Ванкувер.

Кай и Макико сидели на диване напротив меня и Зака. Она сжимала тонкий блестящий планшет, чуть хмурясь, скрестив тонкие ноги в коленях.

– Многое изменилось, пока тебя не было, – негромко говорила она, что контрастировало с ее приказами до этого. – Моя семья значительно расширила операции в регионе Ванкувера, как и в Сиэтле. Расположение Оябуна к нам заметно улучшилось.

Кай промолчал.

– Мой отец почти отошел от дел четыре года назад, и я теперь играю его роль, но под его руководством, – она посмотрела на жениха с надеждой в глазах, словно он мог ее похвалить за достижение.

– Да, Миура-сама, – сказал он через миг.

Она сжала губы, не со злобой, а подавляя реакцию.

– Если бы ты остался в семье, ты уже был бы во главе наших операций в Ванкувере. Я не могу сразу дать тебе серьезную роль, но на младшее положение мы сможем быстро тебя устроить.

– Да, Миура-сама.

Она прислонилась к нему.

– Если будешь хорошо исполнять свою роль, думаю, отец назовет тебя своим преемником через три года.

Я приподняла брови. Разве она не была наследницей? Почему звучало так, словно она хотела, чтобы Кай захватил ее положение?

– Да, Миура-сама, – повторил он.

Костяшки Макико побелели, она сжала планшет. Она открыла рот, но взглянула на меня и Зака. Она тихо кашлянула и застучала по экрану.

– А пока ты сможешь быть со мной, знакомиться заново со всем, – продолжала она холодным деловитым тоном. – Со всеми приготовлениями у меня будет плотный график. Ты знаешь о недавнем отступлении «Красного рома»?

Эмоции мелькнули на его бесстрастном лице, но он молчал.

К сожалению, у меня не было контроля Кая.

– Ты про отсутствие преступлений? Вы отправили всех бандитов отдыхать?

Она фыркнула, злясь, что ответила я, а не Кай.

– Мы не меняли свои операции. Мы прогнали последних из «Красного рома» в конце декабря, а с пропажей Призрака стало необычно тихо.

Зак, пытающийся дремать, сидя, приоткрыл глаза.

– Призрак? – с опаской повторила я. – Он тут при чем?

– Его привычка влезать в большие операции дала одиночкам надежду, что они могут перечить нам, но без него они поджали хвосты. Но он уже не проблема, или скоро перестанет ею быть.

Знакомый страх загорелся во мне.

– Как это понимать?

– Похоже, новости вы не видели, – она щелкнула по экрану планшета и отдала его Каю.

Он прочел что-то на экране, двигая взгляд. Мышца подрагивала на его щеке, тело было напряженным. Он протянул планшет мне.

Я ощущала внимание Зака, пока брала гаджет. Там было письмо, присланное в 1:36 от [email protected].

Тема: Обновление «Призрака» в зоне Ванкувера

После анонимной заявки обновлены данные про плута с высшей наградой в Ванкувере, известного как Призрак. Чтобы просмотреть еще 178 заявок, пожалуйста, перейдите к полному описанию.

Новая сумма награды $1,220,000, оплачивается после подтверждения личности.

Пожалуйста, отметьте, кто был добавлен класс Призрака, требующий подтверждения. Ди-мифик – Спириталис, друид; Аркана, алхимик.

Этот плут считается очень опасным, и награда относится к классу «Живым или мертвым», приступайте к делу с осторожностью.

С уважением,

Сюзан Мэнли,

Административный менеджер

Северной части западного региона

МП

Мой рот был раскрытым. Я моргнула, словно это могло изменить слова.

– Призрак всегда ускользал от МП, и они не могли связать его с преступлениями прямо, – отметила МП, – но с наградой больше миллиона он будет слишком занят, убегая от элитных охотников, и не сможет нам мешать.

– Больше миллиона? – выпалил Зак.

Ее брови приподнялись.

– Впечатляет, да? Его вскоре поймают или убьют.

Я смотрела на письмо, не могла отвести взгляда от слов: «Ди-мифик – Спириталис, друид; Аркана, алхимик».

Как? Откуда МагиПол это знал? Кто им сказал? Кто вообще знал? Команда «Вороны и молота», которая прошлым летом поняла, что он – друид, когда он похитил меня, никому не докладывала об этом. И они не знали о его даре Арканы.

Тайна класса Зака была частью того, что делало его репутацию пугающей – и это защищало его личность.

Я посмотрела на его голые руки, татуировки друида были на виду. Письмо пришло вскоре после того, как мы спасли его из участка, но это явно было совпадением. Никто не знал там, кого они удерживали, хотя группа агентов, что прибежала в подвал, была на взводе… словно они не ожидали нарушителей. Они узнали о проникновении или шли проверять загадочного друида?

Я поспешила отдать планшет Макико, не желая, чтобы Зак видел письмо. Его реакция на раскрытие его класса не будет хорошей.

Макико посмотрела на меня и друида так, что мне стало не по себе, а потом она повернулась к Каю.

– Ты предпочитаешь комнату в доме моего отца или квартиру в…

Я уже не выдерживала из-за стресса и нехватки сна и рявкнула:

– Не делай вид, что тебе есть дело до того, что он хочет.

Кай посмотрел на меня, прося взглядом молчать, но я это игнорировала.

– Что тебе нужно, Макико? – я оскалилась. – Ты вела себя с ним ужасно в ЛА.

– Это не твое дело, – она опустила планшет на сидение рядом с собой. – И как только мы опустимся, Кайсуке перестанет быть твоим делом. Навсегда.

Я вскочила с сидения, но Зак опустил меня. Я чуть не вскочила снова, таким сильным было желание вытолкнуть ее из окошка и помахать на прощание.

– Тори, – тихо сказал Кай, – не сейчас.

– Почему? Делать больше все равно нечего, – я сжала кулаки, ногти впились в ладони. – Давайте обсудим, почему она решила, что может относиться к тебе, как к слуге, и…

– Тори, – рявкнул он. – Перестань.

Мои зубы щелкнули. Я хмуро смотрела на него.

– Как я могу сидеть тут и делать вид, что так и надо?

– В смысле? – Макико опустила ладонь на руку Кая. – Тут его место.

Все покраснело перед глазами. Я смутно осознавала, что Зак сжимал плечо, удерживая меня на месте.

– Что ты знаешь о его месте? Ты ничего о нем не знаешь!

– А что ты знаешь? – парировала она, мрачнея. – Кайсуке точно не рассказывал тебе ни капли о его жизни вне той смешной гильдии. Он рассказывал тебе, что рос с моей семьей? Что я была его лучшим другом – единственным другом – все его детство?

Моя ярость стала угасать. Я растерянно посмотрела на нее и Кая.

– Мне был год, когда меня сделали невестой Кайсуке. Отец рисковал репутацией нашей семьи, объединяя наш род с внуком-хафу Оябуна, – она повернулась к Каю, поджав губы. – Мы приняли тебя и твою мать. Оградили тебя. Поддерживали, когда твои родственники пытались порвать тебя.

Кай стиснул зубы.

– Они тебя ненавидели, – она впилась пальцами в его руку. – Но я все направила на твой успех. И после всего, что мы прошли, что я сделала, что сделала моя семья, ты все равно убежал, ничего не сказав, даже не попрощавшись.

Ее голос сорвался на последнем слове, хрупкое тело дрожало. Она встала с дивана, прошла к перегородке и остановилась.

– Но ты не можешь больше игнорировать меня или твое место в семье. Прощайся с друзьями, потому что их в твоей жизни больше не будет. У них и не было там места.

Она ушла в спальню, хлопнув дверью.

Кай медленно выдохнул с той же дрожью, которую пыталась скрыть Макико. Я встала с дивана, пересекла проход и опустилась рядом с ним, сжалась у его бока и обняла его руку.

– Она отпустила меня слишком просто, – прошептал он.

– Потому что тебя бросила твоя семья?

– Потому что я убежал как трус. Мне не хватило смелости сказать ей, что я ухожу, и я бежал от нее и от них все время с тех пор.

Я опустила голову на его плечо.

– Может, вся смелость ушла на то, чтобы уйти.

Он сжал мои пальцы.

Зак смотрел на нас темным взглядом. Он разулся, растянулся на диване и опустил голову на подушку.

– Порой, – пробормотал он, закрывая глаза, – идти вперед можно, только не оглядываясь.

Кай глубоко дышал, чтобы успокоиться. Я расслабилась рядом с ним, усталость давила на меня. Силы давно кончились, да и Кай был бледным, с впавшими глазами. Зак выглядел не лучше. Он закрыл рукой лицо от света.

Я подавила зевок.

– И… какие планы по прибытию в Ванкувер?

Кай посмотрел на наши соединенные пальцы.

– Теперь я делаю то, что скажет Макико.

Мне стало тревожно от отказа, но я не спорила. Будет еще время, когда я устрою срочную встречу с Аароном и Эзрой.

– У тебя есть дела важнее, – добавил тише Кай. – Пока Шейн Давила в городе, тебе нужно быть осторожной.

Зак поднял руку, чтобы посмотреть на нас.

– Шейн Давила? Охотник?

Шорох с другой стороны арки привлек мое внимание. Я заметила рукав стюардессы за перегородкой и кашлянула.

– Слышал, что Шейн в Ванкувере, потому что у него серьезная зацепка насчет Призрака? – бодро спросила я. – Он даже приходил в «Ворону и молот», задавал странные вопросы о прошлом лете. Но я была в отпуске в горах, помнишь?

Зак опустил руку, повернул ко мне голову с пугающим напряжением в зеленых глазах.

– Я это помню, – ответил спокойно Кай. – Хорошо тогда отдохнула, да?

– Отлично, – соврала я. – Шейн говорил, что тоже был в горах. Он привез сувенир из того же места, где я была.

Глаза Зака расширились.

– Теперь он в Ванкувере, – прошептал Кай. – И явно следит за всем внимательно.

– Особенно после обновления МП. Там говорилось, – я нервно сглотнула и с предупреждением посмотрела на Зака, – что аноним сообщил, что Призрак – ди-мифик, друид и алхимик.

Я ждала, что он прыгнет на ноги с ужасом, но он зловеще застыл. Его глаза потеряли фокус, лицо опустело, дыхание замедлилось. О напряжении говорили только кулаки.

– Я не знаю, откуда они узнали, – пробубнила я. – Кто мог им сказать?

Зак посмотрел на Кая. Он беззвучно произнес: «маги».

– Нет! Они этого не делали!

Кай сжал мою руку, и я прикусила язык. Стиснув зубы, я хмуро посмотрела на Зака. Аарон, Эзра и Кай знали, что Зак был друидом-алхимиком, но не сообщили бы МП, даже анонимно.

Зак поймал мой взгляд, закрыл глаза и накрыл свое лицо рукой, больше ничего не говорил.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Было почти одиннадцать ночи, когда черный седан остановился у обочины, старые деревья обрамляли знакомую улицу. Тротуар блестел от недавнего дождя, отражая сияние из окон милого коттеджа Аарона.

Я вяло сидела сзади между Каем и Заком, собирала остатки энергии в себе. После визита Лаллакай, двух полетов, миссии спасения, атаки монстра из лоз, похищения, воссоединения семьи и новости от МП сил не было. И то, что я дремала почти весь полет домой, не помогло.

Кай открыл дверцу. Влажный зимний ветер подул на меня, и шее стало холодно над воротником кожаной куртки. Все остальное мое снаряжение было в рюкзаке у моих ног.

Зак бросил на меня нечитаемый взгляд, выбрался с другой стороны. Он почти не говорил на пути из аэропорта, его молчание было почти враждебным. Макико покинула пассажирское место, а я вытащила свой усталый зад из машины, потянув за собой рюкзак.

Свет стал ярче, дверь дома открылась. Знакомый силуэт Аарона был на крыльце, он смотрел на прибывших. Мы не успели предупредить его, что вернулись, и что было, пока мы отсутствовали. Кай выбросил дешевый телефон в ЛА, чтобы скрыть наши следы, особенно после чар с лозами Зака, этот случай с участком МП должен был попасть в международные новости мификов.

Часть меня надеялась, что Аарон сдержится, когда узнает, что случилось, но другой части хотелось, чтобы он взорвался. Пара шаров огня в лицо Макико меня обрадовала бы.

Она прошла вперед нашей маленькой группы и устремилась по дорожке. Аарон смотрел, как она приближалась, а потом отодвинулся. Она прошла в дверь, остановилась, чтобы снять высокие кожаные сапоги, а потом смело пошла дальше.

Кай не разувался, но он жил тут. Я тоже осталась в обуви, на случай, если придется бить кому-то по коленкам. Мы прошли в гостиную, и я голодно озиралась.

Эзра стоял перед диваном, опустив руки, расставив ноги, готовый напасть. Он взглянул на Кая и Макико, окинул меня взглядом, проверяя, что я была невредимой.

Аарон вернулся к Эзре, пара магов стояла напротив Кая и Макико, и я вспомнила другое напряженное столкновение в этой комнате, когда Аарон и Эзра были против Кая и подозрительного незнакомца.

Я огляделась и поняла, что Зак не вошел с нами.

– Кайсуке, – резко приказала Макико, – собирай вещи. У тебя пять минут.

Я закатила глаза. Зачем вежливо разуваться, если она собиралась так вести себя внутри?

Аарон насторожился.

– Кто ты?

– Макико Миура. А ты, видимо, Аарон Синклер, – она оскалилась от его имени, возможно, винила его в том, что Кай отстранился от ее семьи… и ее жизни.

Аарон потрясенно посмотрел на нее, потом на Кая и обратно.

– Макико?

– Кайсуке идет со мной. Можете попрощаться, если хотите. Больше вы его не увидите.

Аарон тут же сжал кулаки, искры полетели с пальцев.

Кай обошел Макико, приблизился к лучшему другу и сжал его плечо.

– Миура-сама, я могу тут разобраться?

Она поджала губы. Она развернулась и пошла к двери, оказалась в двух шагах от меня. Я думала присоединиться к Каю, который говорил с Аароном и Эзрой быстрым шепотом, а потом бросила рюкзак на диван, жалея, что убрала артефакты туда, чтобы не потерять их при перелете. Я могла бы сейчас Дамой Пик бросить вызов.

– Ты знала его восемь лет назад, – сказала я тихо Макико. – Но не знаешь его сейчас.

Она не слушала меня.

– Что? – заорал Аарон. – Это бред! Ты не можешь…

Кай прервал его, его голос был низким гулом.

Я шагнула в ней.

– Ты не знаешь, чего он хочет, что для него важно или какой он.

Ее дыхание вырвалось изо рта, она расправила плечи.

– Это ты не понимаешь. То, что он хочет, о чем он заботится, – эгоистичное отвлечение. Интересы наших семей всегда важнее.

– Зачем ему слушаться их, когда они обращаются с ним как…

Она склонилась ко мне.

– Наследник Ямада, ставящий себя выше, не может оставаться в семье. Я сделаю Кайсуке ценным для семьи, чтобы от него не избавились, не только потому что так лучше для меня и моей семьи, но и потому что только так он может выжить.

Она повысила голос, отвернувшись от меня:

– Кайсуке, я передумала. Если хочешь что-то из этого дома, я пришлю кого-то за вещами. Мы уходим.

Аарон обернулся.

– Если думаешь, что можно просто…

– Живо, Кайсуке!

Кай буркнул что-то Аарону, а потом сжал плечо Эзры. Три лучших друга, близких, как братья. Они бились вместе, росли вместе, страдали и выживали вместе.

Теперь Аарон и Эзра смотрели, как Кай уходил от них, и даже Эзра не мог скрыть боль на лице.

Кай забрал телефон со стола, ждущий там рядом с моим – наши алиби – а потом прошел ко мне и Макико. Он обнял меня, приподнимая над полом, прижался щекой к моей.

– Я рассчитываю на тебя, Тори, – прошептал он. – Держи их под контролем. Береги их.

Я сжала его руками.

– Это не конец.

Он сжал меня сильнее, его лоб опустился на мое плечо.

– Прошу, Тори.

Глаза жгло, и я с дрожью вдохнула. Он держался миг, а потом отпустил меня. Я провела ладонью по влажным глазам, он обошел меня. Макико застегнула сапоги, они с Каем вышли из дома. Дверь хлопнула за ними.

Я смотрела на Аарона и Эзру в другой части комнаты, наша общая боль пульсировала между нами.

Аарон скривился, а потом оскалился.

– Нет. Ни за что.

Огонь замерцал на его пальцах, опаляя рукава свитера. Он бросился вперед, яростно пересекая комнату.

Сердце билось в горле, я преградила ему путь.

– Аарон, прошу, стой…

– Нет, Тори, – его глаза сверкали, как голубой огонь. – Кай это допускает, но я – нет.

Мой рот открылся, но паника сплелась с горем и беспомощностью. Я не пыталась остановить его, он прошел мимо меня и распахнул дверь на бегу.

– Макико! – взревел Аарон.

Эзра схватил меня за руку и побежал к двери за Аароном. Мы выбежали на крыльцо, Аарон уже спустился, огонь пылал на его кулаках.

Кай уже пропал в машине, и только Макико стояла у открытой дверцы, повернулась к пиромагу. Серебряный прут с ее пояса был в руке, она махнула им в сторону.

Палочка раскрылась в металлический веер, и каждая панель, похожая на перо, была в рунах.

– Хийя! – яростно крикнула она, взмахивая веером в воздухе.

Грязь и листья взметнулись в небо. Воющий порыв ветра сбил Аарона с земли и отбросил в сторону. Он врезался в меня с Эзрой, сбив нас с ног. Мы рухнули на крыльце.