Текст книги "Невеста для Поваренка (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Гордая степная красавица признавала только одного хозяина – капитана корабля, милостиво принимая от него редкую ласку. Никто другой не осмеливался приближаться к степному каракалу и гладить рыжую шерсть. Кошка выпустила когти и оскалила зубы, уже готовая вцепиться нахалке в лицо, но человеческие поглаживания снимали грозовые покалывания с загривка и кисточек. А еще Ирису с удивлением обнаружила, что девчонка значительно теплее хозяина, поэтому мягко впилась когтями той в колено, сбивая с ног. Девушка охнула и уселась на кровать, но поводок не отпустила, только всхлипнула и притянула к себе кошку, чмокнув ее в холодный нос. Глухой рык перешел в утробное урчание, слегка недовольное из-за такой бесцеремонности, но… Капитан редко баловал лаской свою любимицу, а сейчас Ирису гладили, чесали за ухом и под горлышком, не гнали с кровати и искали в ней утешение… Кошка заурчала, развалилась на постели и принялась мять лапами теплое колено…
Кто пережил безумный гнев моря, тот знает, что одно лишь может спасти корабль и команду: если капитан железной рукой держит руль, твердо следуя выбранному пути. Кинтаро упрямо подставлял левый бок шхуны ураганным порывам ветра, зная слабость “Маковея”. Первые три волны, обрушившиеся на корабль, заставили его опасно накрениться и лечь в дрейф. Вода хлынула на палубу, унося жалкую добычу из остатков снастей и непривязанного груза. Еще один удар – и сломалась грот-мачта, сметая в ревущий океан хрупкие фигурки матросов. Прощай, Ян… Прощай, Клод…
В этот момент шхуна легла на правый борт, и вдруг море выплюнуло ее, словно вкусив горечи человеческого отчаяния. Капитан мог бы поклясться, что несколько минут корабль парил в воздухе, чуть касаясь острых гребней волн. Ударивший ветер был в стократ сильнее всего, что доводилось видеть Кинтаро. Он был похож на миллиарды тонн песка, обрушившегося на людей и океан, волны которого мгновенно оказались придавлены. Громовые раскаты грома звучали хохотом морского демона, заполучившего беспомощную игрушку. Паруса были сорваны, и корабль летел по дрожащей морской глади…
… А потом все стихло. Едва живых людей окутала жемчужная мгла, заволакивающая зрение, пеленой укрывающая море и пронизанная слабым сиянием зимнего солнца. Гроза закончилась, ураган прошел стороной. Но беды только начинались, ибо шхуна оказалась в ужасном состоянии, а команда лишилась еще двоих. Корабль медленно дрейфовал по безмятежному морю, неумолимо оседая на волнах.
Капитан собрал выживших на палубе. Сейчас главное было устранить течь, потом можно будет заняться парусами и мачтой. Сальва был хмур и немногословен, как обычно, но рук не опускал. Из боцмана выветрилась пьяная дурь, он принял на себя командование матросами. А Кинтаро предстояло самое тяжелое – установить их местоположение и проложить новый курс. И плевать на Цветочка… Он зайдет в любой порт, даже если там его будет ждать виселица. Что угодно, только не Поварёнок. А его карта… Демон!
– Эй, – окликнул он Анджея, который во время бури выжил каким-то чудом, удержавшись за обломок бруса. – Где Ирису? Ты ее запер?
– Да, – кивнул юноша, с трудом распрямляя замерзшие пальцы и растирая руки, чтобы согреться. – Вместе с Юлей запер, чтобы…
– Ты идиот?!?
– Не понял…
– Запереть боевого каракала с девчонкой! Она у тебя без глаз останется! – капитан поспешил в каюту пассажиров в самых дурных предчувствиях. За ним припустил и мгновенно побледневший Анджей.
Влетевшим в каюту мужчинам открылось чудное зрелище. Беспорядочное переплетение рук, ног, лап и хвоста, утомленное штормовой качкой и заснувшее после ее окончания…
– Боевой каракал говорите? А по мне – подушка блохастая… – съехидничал Антон ошарашенному капитану.
– Ирису! Это что такое!
Кошка лениво пошевелила ухом и приоткрыла один глаз, но ни капли раскаяния не было в этом янтарном взгляде. Зато от окрика капитана проснулась Юля, спросонья нащупав шею кошки и чмокнув Ирису в нос, чем вызвала у Антона беспричинную злость.
– Ее, значит, ты в морду целуешь, хотя она крыс жрет, а меня руки мыть заставляла!..
– Анжи! Ты жив! – девушка вскочила с кровати и радостно кинулась к нему. – Я за тебя молилась! Слава Единому!..
Антон раздраженно оттолкнул от себя бросившуюся ему на шею княжну.
– Конечно, куда мне до кошки, грязному и безродному!..
– Что с тобой? – оторопела Юля. – При чем здесь кошка?
– Пошли, Ирису! – капитан стащил каракала с кровати.
– Иди умойся! После лобызания крысоедки!
Княжна отступила назад, губы у нее обиженно задрожали. Она не понимала, почему ее Анжи так себя ведет. Ведь еще недавно он сказал ей слова, которые никто и никогда не говорил девушке, поцеловал так нежно и трепетно, что весь мир вокруг перестал существовать, и даже Единый внял молитве их сердец… Что она сделала неправильно? Капитан направился к двери, и девушка прерывающимся от горькой обиды голосом сказала:
– Я нашла карту Поварёнка… В ошейнике Ирису… И никакая она не крысоедка! Она ласковая, не то, что некоторые… И нос у нее правильный!
Капитан мысленно выругался. Девушка протянула ему проклятую карту, а ее жених уставился на него с подозрением.
– Это вы? Вы ее украли? Боевой каракал никого к себе не подпустил бы… Спрятать карту в ошейнике мог только его хозяин! А шкипер? Он все понял, и вы его убили?
Юнец подобрался и потянулся за оружием, заслоняя собой растерянную девчонку. Капитан вздохнул.
– Да, я взял карту. Чтобы иметь повод обыскать… в том числе и вашу каюту. Потому что у вас тоже рыльце в пушку. Но я сам искал убийцу!
– Докажите! – потребовал Анджей. – Сожгите карту. Прямо здесь.
Юля ахнула и запротестовала.
– Подождите! Я разгадала ее секрет… почти разгадала. Если бы только слова той песни…
– Замолчи! – рявкнул на нее юноша. – Давайте, капитан. Я жду!
– Ты думаешь, я сам не хотел от нее избавиться? – устало произнес Кинтаро и кивнул. – Будь по-твоему. Зажигай свечу.
– Эти линии на карте… – не успокаивалась Юля. – Синими обозначены морские течения… Я нашла частичное соответствие на карте побережья…
– Хватит! – юноша забрал карту и бестрепетной рукой поднес ее к пламени.
– Я все равно ее запомнила!.. – упрямо поджала губы девушка. – Все равно разгадаю! Черным цветом указаны направления ветров! Это точно, потому что Вельвутскому течению соответствуют сильные северные муссоны… А созвездие Шута как раз указывает…
– Заткнись! – не выдержал Анджей и замахнулся на нее рукой.
Кинтаро еще больше укрепился в своих подозрениях и перехватил юношу за запястье.
– Нет уж, пусть говорит, раз разгадала. А то получается, карту ты сжег, а твоя милая все запомнила… Поэтому ты так в нее вцепился? Никакая она тебе не невеста. Ты использовал ее, чтобы разгадать тайну сокровищ Поварёнка. Дылда с тобой заодно!
– Это смешно! – Анджей уставился на капитана со злостью. – Мне не нужны проклятые сокровища колдуна! А эта дура!.. Ваш шкипер сам заморочил ей голову! Если бы я знал, что это карта колдуна, видит Единый, сам бы ее выкрал и сжег!
– Но ведь она тебе не невеста? – капитан кивнул на Юлю и угрожающе приблизился к юноше, заглядывая ему в лицо. – Шкипера было не обмануть в таком!.. Что ты скрываешь?
Что-то дрогнуло на лице Анджея, он чуть отступил, открыл рот, но ответить не успел. Девчонка вклинилась между двумя мужчинами и бесстрашно заявила в лицо капитану:
– Анжи – мой жених! Меня вообще кто-нибудь будет слушать? Я разгадала все, кроме песни! Я плохо знаю нордаримский, вот и…
– С меня довольно! – не выдержал Анджей. – Я умываю руки. Разбирайтесь с ней сами, капитан.
За юношей захлопнулась дверь, а с девушки мгновенно слетела вся уверенность.
– Как же так? Почему он?.. Я же хотела, как лучше…
Ирису опять удивила капитана, подойдя к Юле и потершись мордой об ее колено. Рыжая хищница признала девушку, и Кинтаро ничего не оставалось, как довериться чутью зверя.
– Ну давай, рассказывай, что ты там разгадала…
Глава 13, в которой не звучит еще одно признание
Полдня ушло на перекладывание балласта, исследование швов и обнаружение мелких пробоин. Сальвадор Малсар работал споро, законопачивая повреждения, а Антон с Никитой, согнувшись в три погибели в кубрике, выкачивали воду. Работа была тяжелой, по колено в ледяной воде, но зато помогала отвлечься от дурных мыслей. Зачем он признался княжне? Какой демон дернул его за язык? Теперь она навыдумывает себе невесть что, а он… Он даже защитить ее не может, в том числе и от себя…
Едва живой Лех прошлепал мимо, подальше от воды. Его вырвало кровью, а еще он маялся зубами. Одна щека опухла, и он не знал, куда себя деть. Антон неудачно задел ведром матрац на одной из коек, и там обнаружились объедки. Юноша недоуменно уставился на обглоданные косточки, слишком тонкие, чтобы быть куриными или голубиными, больше похожие на… Антон разогнулся, стукнулся головой о низкий потолок кубрика, ругнулся и крикнул второму матросу:
– Эй! Ты знаешь, чья это койка?
Крепкий рослый Никита оторвался от своего занятия, мельком взглянул на койку и ответил:
– Джека… Прими Единый его душу…
– Почему у него под матрацем крысиные кости?
– Что? Покажи… – матрос подошел ближе и присвистнул. – Рыбья глотка! Его заколдовали? Сказывают, если подложить крысу, утопленную в молоке, то человек…
– Хватит, – Антон оборвал глупые деревенские бредни. – В любом случае, капитану следует об этом знать. Хотя подожди…
Юноша начал методично переворачивать матрацы на всех койках. Никита побелел от ужаса, когда и под его матрацем обнаружились кости. Впрочем, они были у всех. Но больше всего молодых людей потрясла иная находка – изгрызенный крысами деревянный брус, поддерживающий потолок кубрика, который грозил рухнуть в любую секунду…
Антон поспешил на поиски капитана, но на палубе его уже поджидал Дылда с неприятной новостью.
– Господин, вы бы за девкой последили, а то капитан ее сначала на корме обхаживал, вроде как они звезды мерили, а теперь и вовсе к себе в каюту увел…
– Что-о?!? А ты куда смотрел?!?
– Так она сама с ним пошла…
Но юноша не дослушал, взлетел по лестнице и помчался к юту, ослепленный ревностью и тревогой. Комната капитана оказалась заперта, зато из кают-компании доносились голоса. Антон ворвался внутрь и застыл на пороге. Капитан и Юля о чем-то горячо спорили над расстеленной на столе картой.
– Что здесь происходит?
– Пытаемся проложить курс, – спокойно отозвался Кинтаро. – Милая моя, может, ты все-таки ошиблась… Сорок третья параллель…
– Была сорок третья. А теперь сорок четвертая, – упрямо возразила княжна, игнорируя бешеный взгляд Антона. – А это значит, что мы где-то здесь… – она постучала пальцем по карте.
– Марш к себе в каюту!
– А ты мне не указывай!
Юноша двинулся к девушке, собираясь схватить ее за шкирку и пинками выставить упрямицу за дверь, но она задрала нос и высокомерно добавила:
– Будут всякие безродные указывать! Иди умойся сначала!
Антон споткнулся, застыл на месте, побелев от ярости, а княжна испуганно попятилась назад, но не успокоилась:
– А после не забудь сделать перевязку!
Неизвестно, чем бы все закончилось, но вмешался капитан.
– Потише, Анджей. Не распускай руки.
– Прочь с дороги!
– Юля попросила моей защиты, – Кинтаро оттеснил юношу и указал ему на дверь. – И я намерен ее предоставить. Так что веди себя повежливей.
– Ах, защиты! Капитан, вы, кажется, забываетесь!..
– Покинь кают-компанию.
– Хотите иметь дело с Цветочком?
– Сейчас меня больше волнует Поварёнок и безопасность моих людей, чем твои угрозы этой наемницей. А Юля поможет мне с навигацией и переберется в каюту шкипера, так что умерь пыл и займись делом.
– Вот как? Поможет? – протянул Антон, не сводя яростного взгляда с княжны, которая хорохорилась и всем видом изображала независимость. – Тогда, капитан, вам следует знать еще кое-что. Обглоданные крысиные кости. Кто-то подложил их в койки матросам. Как будто пытался наслать на них крысиное проклятие.
– Что ты выдумываешь? – нахмурился Кинтаро. – Обыск был тщательным и…
– Можете сами убедиться. Никита подтвердит мои слова. Но будьте осторожны.
– Ты мне угрожаешь? Все никак не успокоишься…
– Не угрожаю, а предупреждаю. Будьте осторожны, спускаясь в кубрик. Опорный брус источен грызунами и может в любую минуту рухнуть. И кстати, капитан, советую проверить собственный матрац. Кто знает, вдруг у вас завтра начнет расти хвост!.. – Антон метнул красноречивый взгляд в сторону побледневшей девушки.
Каюта без Юли казалась пустой и непривычной. Усилием воли Антон заставил себя выкинуть княжну из головы. Капитан блефовал, говоря о защите для Юли. У него из команды осталось всего трое матросов, причем Леха, как боевую единицу, можно было уже не считать. Плюс плотник с боцманом. Итого, пятеро. Против Дылды, который стоит десятерых. Если дойдет до стычки, то… Нет, капитан вряд ли допустит кровопролития. А если он решил взять эту дурынду как заложницу? Курс они пытались проложить, как же!.. Сердце заныло от ревности. Надо будет предупредить Дылду, чтобы был начеку. Когда покажется берег, придется действовать первыми.
Кто-то дернул ручку на двери его каюты, а потом раздался стук.
– Анжи? Ты сделал перевязку?
Антон засунул голову под подушку и закрыл глаза, но княжна не успокоилась. Она немного подождала ответа, потом стук повторился.
– Анжи, открой. Тебе надо сделать перевязку.
Стук, стук, стук.
– Анжи, открой. Я все равно не уйду.
Стук, стук, стук.
– Анжи, открой. Надо сделать перевязку.
И так еще надцать сводящих с ума раз, пока терпение юноши не лопнуло, и он не заорал:
– Пошла вон!
– Пожалуйста, открой! – невесть чему обрадовалась Юля.
– Там в коридоре крыса! Готовится цапнуть тебя за пятку! – мстительно крикнул Антон.
За дверью затихло, и юноша вздохнул со странной смесью облегчения и легкого разочарования, зарываясь под одеяло. Но стоило Антону задремать, как стук опять повторился.
– Анжи, я попросила у капитана Ирису. Не бойся. Она поймает крысу. Открой уже!
Взбешенный Антон распахнул дверь и зло уставился на девушку. Рядом с ней действительно сидел каракал. Ирису спокойно прошла внутрь каюты, запрыгнула на кровать и развалилась на ней, как ни в чем не бывало.
– А ну брысь! – крикнул он кошке, но та даже ухом не повела, только чуть колыхнулись черные кисточки. – Это моя койка!
– Твоя, – серьезно кивнула Юля. – Сейчас сделаем перевязку и уйдем. Не волнуйся.
Кошмар повторялся. Княжны было так много, что не помогали ни закрытые глаза, ни мысленно повторяемый счет цифр, ни нарочитая грубость. Юля, очевидно, вообразила, что заступничество капитана чем-то ей поможет, и осмелела.
– Мы проложили курс, и через два дня при попутном ветре уже будем у берегов Керекеша. Я отправлюсь домой, а ты… Ты не волнуйся, – княжна провела смоченной в роме тряпицей по его ране и торопливо подула, чтобы не так жгло. – Не больно? Не волнуйся, я тебя не выдам. И не злись, пожалуйста. Тебе я тоже все расскажу, что узнала с той карты… Могу даже ее нарисовать, чтобы ты этой своей… Цветочку, в общем, смог бы отдать… вместо выкупа…
Напоминание о сестре стало последней каплей. Антон открыл глаза и перехватил девчонку за запястье.
– Чего ты сюда приперлась, а? Думаешь, капитан тебе поможет? – кошка прижала уши и зашипела. – Защитит от меня? Да я могу прямо сейчас задрать на тебе юбку и снасильничать, пискнуть не успеешь. И что сделает твой капитан, а? Ни-че-го!
Юноша дернул княжну к себе ближе, вглядываясь в широко раскрытые глаза и тщетно пытаясь поймать в них страх.
– Клянусь Единым, так я и сделаю, если будешь и дальше лезть ко мне со своими глупостями! Сиди тихо и не высовывайся! А если ты еще раз заикнешься про Поварёнка… – у Антона возникло странное чувство, что девушка его не слушает. – То я посажу тебя в сундук и запру в трюме! Вместе с кры…
Юля вдруг подалась вперед и коснулась его губ в неловком поцелуе, оборвав на полуслове. Тут же отпрянула, как будто испугавшись собственной смелости, прошептала:
– У тебя глаза, словно море в грозу… – и умчалась прочь, утащив за собой на поводке ошалевшую Ирису.
Антон остался сидеть, потрясенно уставившись на опустевшую постель. Юля сама его поцеловала! Неужели она тоже к нему неравнодушна?.. Только этого не хватало! Им никогда не быть вместе… Он даже не смеет мечтать о ней… Но вопреки здравому смыслу от этого неумелого признания его захлестнул горький торжествующий восторг… Она его любит!
Юля металась по каюте шкипера, не находя себе места. На нее осуждающе поглядывала Ирису, кося янтарным взглядом и лениво умываясь. Несмотря на весь ужас собственного положения, княжну переполняла запретная, почти преступная радость. У нее есть жених, с которым она помолвлена, есть дочерние обязанности и долг перед страной, ведь брак с воягом Густавом станет залогом мира с северянами, но… Ее сердце похищено Серым Ангелом. Как же теперь она сможет выйти замуж? Это ведь клятвопреступление! Предстать перед ликом Единого и дать брачную клятву другому мужчине, когда все мысли только об Анжи… И что же ей теперь делать? Княжна всегда жила, следуя строгим правилам дворцового этикета, традициям и святым заветам, но теперь стройная система ее миропорядка пришла в противоречие и сломалась. Что-то в ней будет нарушено…
Капитан разглядывал скромное убранство каюты Малсара, пока тот переодевался, меняя отсыревшую и задубевшую на морозе одежду на сухую.
– Сальва, что ты думаешь о костях?
– Каптайн, зачем мне о них думать? – пожал плечами плотник. – Мое дело – корабль… А брус в кубрике подточен не крысами.
– А кем?
– Следы от зубов. Большие. Не крысиные, – Сальва был, как всегда, немногословен.
– А если… большая крыса?
Плотник остановился и посмотрел внимательно на капитана.
– Поварёнок? – спросил он. – Каптайн, ты его видел. Тебе лучше знать.
– Я-то видел… – протянул Кинтаро. – Что в том игрушечном фрегате? Он тяжелее обычного.
Плотник потемнел лицом, ноздри раздулись – верный признак того, что он злился и нервничал.
– Это внуку! Нельзя!
– Если там контрабанда или что похуже, что-то связанное с крысами, например, – угрожающе начал капитан, подходя к стоящему на столе в креплении фрегату, – то я не посмотрю, что ты спас мне жизнь в той заварушке и выкину тебя вместе с ним за борт!
Капитан держал фрегат в руке, сжимая его так крепко, что острый край фальшборта царапал кожу.
– Отдай! – плотник забрал свою драгоценность и кивнул. – Твоя взяла. Покажу.
Он нащупал невидимую защелку, корпус фрегата разошелся на две половинки, а внутри Кинтаро увидел непонятные переплетения крошечных шестеренок, болтов и труб.
– Что это?
– Каптайн, у меня внук. И внучка на подходе. Князь обещал награду. Тому, кто найдет замену
ветру. Я нашел. Пар. Но мне не поверили.
– И ты?..
– Хочу попытать счастья у северян. Я должен оставить что-то после себя внукам.
Капитан ушел от Малсара с тяжелым сердцем. Верный Сальва собирался оставить “Маковей”, и его было сложно осуждать. Каждый ищет, где лучше. Но бросив взгляд на забытую на столе карту и листок с навигационными расчетами, Кинтаро остро почувствовал собственное одиночество. Эта девочка так похожа на его дочь… Юля оказалась сведуща в астрономии, помогла ему с плохо слушающейся рукой удержать ровно звездное кольцо. Она простодушно рассказала о том, что обнаружила на проклятой карте Поварёнка, и ее измышления были очень похожи на правду. Умненькая, но, о боже, какая наивная! Впрочем, капитан все равно не собирался отправляться на поиски крысиных сокровищ. Хотя сведения о них можно было неплохо продать, если только шхуна выберется из этой передряги.
Крысиные кости… Мысли Кинтаро приняли другой оборот. Старая рыбацкая байка про то, что человека можно проклясть, если подложить ему под подушку кости крысы, утопленной в молоке. Кто мог до такого додуматься? И зачем? Поди еще поймай крысу, а где взять молоко? На борту его нет. Молоко киснет и портится уже через сутки пути. Кости были чистые, как будто обглоданные. Ирису? У каракала была дурная привычка не просто ловить крыс, а загнать и баловаться с полудохлой жертвой, лениво гоняя ее лапой, пока та не испустит дух. Но вряд ли бы кто-то решился отобрать добычу у кошки. Ирису сжирала крысу целиком, не оставляя костей. Кто-то другой обгладывал крыс… и подточил брус… У крыс всю жизнь растут зубы, поэтому они постоянно что-то грызут. Капитан поежился, припомнив леденящий душу визгливый смешок Поварёнка, грызущего металлические прутья клетки.
Ночь прорезал отчаянный свист марсового.
– Земля!
Глава 14, в которой “Маковей” терпит кораблекрушение
Из тумана поднимались высокие скалы. Глядя на них с ужасом и растерянностью, капитан пытался сообразить, где он ошибся. До берега по расчетам было два полных дня пути при попутном ветре. Кинтаро навалился на штурвал, крикнув матросам подтянуть канаты и повернуть паруса, но побитый бурей “Маковей” плохо слушался и медленно, словно в тягучем кошмаре, надвигался на скалы. Столкновение было неизбежно.
Уставшие люди на корабле сбивались с ног, вытягивая толстые канаты. Но ветер и волны неумолимо сносили шхуну на скалы. В черном море вскипели буруны, а потом раздался противный скрежет. “Маковей” протяжно застонал от распарываемого подводными рифами брюха. От этих звуков у капитана защемило в груди.
– Бросай якорь! – заорал он.
Бушприт быстро свернули. Паники не было. После встречи с Поварёнком люди пребывали в странном оцепенении, спокойно готовясь принять свою судьбу, но не собираясь сдаваться. Они боролись до последнего.
Но тщетно. Шхуна поднялась на гребне волны и рухнула вниз. Раздался хруст. Изувеченный корабль напоролся на рифы и завалился на бок. “Маковей” вышвырнуло на негостеприимный берег.
Антон помог княжне выбраться наружу. На берегу уже сгрудились остатки команды. Жалкое зрелище они собой представляли. Насквозь промокшие, замерзшие и отчаявшиеся люди пытались спасти уцелевшие пожитки. Капитан наскоро распорядился искать укрытие до рассвета. Шхуна была прочно насажена на рифы, да и тяжелый якорь успели выбросить. Корабль может подождать, а люди – нет.
Юля держалась молодцом. Она первая углядела небольшую пещеру в скалах, где было решено устроить ночлег. Огниво отсырело настолько, что разжечь костер не представлялось возможным. Поэтому, сгрудившись вместе для согрева, люди с тревогой ждали рассвета, чтобы узнать, куда их забросил злой рок.
Когда первые робкие лучи солнца пробились сквозь густой туман, Педро выбрался наружу и с обезьяньей ловкостью вскарабкался на почти вертикальный утес.
– Остров! – крикнул он, и невозможно было представить отчаяние, охватившее всех.
Весь остров был в скалах. Редкие деревья гнездились и цеплялись корнями прямо в камнях, поскольку земли, как таковой, не имелось. Но и сами скалы были странными. Они походили на застывшую морскую пену, пористую и жадно впитывавшую в себя все живое. Мелкая чахлая поросль, мох, водоросли – все цеплялось за камень и хотело жить. С отвесной стены истекал слабенький пресный поток, питая живность на скалах, но вода в нем была илистой и мерзкой на вкус.
– Сальва, осмотри корабль. Мы должны поставить его под парус, – распорядился капитан. – Скажешь, что тебе для этого нужно. Дылда и Никита, с вас развести костер и поймать рыбу. А еще нам потребуется надежное укрытие, поэтому Энрику с Педро осмотрите остров. Будьте осторожны. Все остальные… – Кинтаро чуть замешкался, с сомнением оглядывая дрожащую от холода княжну, лежащего пластом и харкающего кровью Леха, бледного от боли в руке Анджея. – Не путайтесь под ногами.
– Откуда, к демонам морским, этот остров здесь вообще взялся? – проворчал боцман, поеживаясь на морозе. Воздух из его рта клубился недовольным облачком.
– Возможно, остров слишком мал, чтобы его нанесли на карту, – пожал плечами капитан.
– А быть может, его тут и вовсе нет, – пробормотала Юля, зуб на зуб не попадая.
– Что ты несешь? Головой приложилась?
– Очертания бухты… – указала девушка, щурясь вдаль. – Они слишком правильные, квадратные, как будто вырезаны человеком… Так не бывает. В природе не бывает ничего полностью симметричного. Кысей всегда говорил, что у Единого своя, недоступная людям гармония, это только человек все пытается…
– Анджей, уйми свою милую, – раздраженно потребовал Кинтаро, у которого и так хватало забот, чтобы еще слушать нелепости от девчонки.
Но юноша, к его удивлению, нахмурился и спросил у нее:
– Почему ты так думаешь?
– В природе почти нет прямых углов. Этот остров создал не Единый. Этот остров… Он с карты. Там те же очертания бухты… – после слов девушки воцарилась тишина, нарушаемая шелестом прибоя и унылыми криками чаек. Но капитану все чудился незатихающий смешок Поварёнка…
Дылда сумел развести огонь, подсушив порох из аркебузы, а Никита наловил рыбу. Горячая рыбная похлебка удивительным образом воодушевила людей. Даже княжна повеселела и раскраснелась. Антон разглядывал девушку, а у самого ныло в груди. Если это действительно остров с карты, то и его хозяин где-то неподалеку. Глупо надеяться, что Поварёнок сгинул в том урагане. А значит, рано или поздно он явится сюда. Юноша встряхнул головой.
– Мы сможем отремонтировать корабль?
Осунувшийся от усталости плотник кивнул и скупо добавил:
– Перевернуть на бок. Заделать пробоину. Просмолить. Починить грот-мачту. И залатать паруса.
– Сколько? – так же деловито осведомился Антон.
– Неделя.
– Нет. Капитан? Вы же понимаете, что это недопустимо долго?
– Сальва, ограничься только самым необходимым, – устало приказал капитан. – Два дня. А после мы уберемся отсюда как можно дальше.
– А как же крысиные сокровища? – неожиданно подал голос Лех, жадно стуча зубами о миску.
Он уже умял всю похлебку и выглядел неплохо, если не считать распухшей щеки и заросшего жесткой щетиной лица.
– Чтоб я больше не слышал о них! – зло ответил Кинтаро, и Антон был с ним согласен.
– Анжи… – тихо шепнула княжна и взяла его за руку. – Мне надо с тобой…
– Только посмей заикнуться о карте!
– Мне надо…
– Ты не поняла?
– Мне надо в кустики! – выпалила Юля. – Проводи меня, пожалуйста.
Только кустиков не было, поэтому девушке пришлось идти до выступающих в море валунов, пока Антон караулил ее сиятельное княжество от нескромных взоров. Тем временем, Дылда с молчаливого согласия капитана занялся благоустройством их временного убежища. Пещера в скале оказалась довольно сырой, зато чуть выше по камням была другая, не подтопляемая пресным потоком и вполне пригодная для обитания. Туда и перебрались, перетащив уцелевшие вещи со шхуны. Вход перегородили камнями и ветками, защитив от ветра и холода, и навесили остатки парусины. Плотник соорудил импровизированный очаг, дающий тепло усталым людям и надежду на благополучный исход их затянувшегося путешествия. Они обязательно отсюда выберутся, и этот кошмар закончится…
– Анжи, – позвала его княжна. – Я думаю, что это остров Поварёнка…
– Ничего не хочу о нем слышать! – Антон раздраженно повернулся к девушке и осекся.
В ее глазах стояли слезы.
– Мне страшно. Ирису куда-то исчезла. А если она погибла?
– Кошки живучие, – пробормотал юноша. – Мы найдем ее и обязательно выберемся отсюда.
– Но если это его остров, – неуверенно начала княжна, – разве не лучше будет узнать, что значила та песенка на карте?
– Ты опять за свое!.. – мгновенно взъярился Антон.
– Подожди! Там другой припев! Не тот, что капитан напевал. Слова немного отличаются. Я хочу разобраться, вдруг нам понадобится…
– Не понадобится, – отрезал Антон, беря девушку за руку и таща за собой.
– Да подожди же! – уперлась она. – Я просто напишу слова на песке, а ты прочитай и переведи! Ну ведь от этого не будет никакого вреда, верно?
– Это колдовство, дура! – не выдержал юноша. – От него всегда один только вред! Даже если ты просто думаешь о нем, оно уже победило, понимаешь? Колдовская сила питается нашими мыслями, страхами, тревогами! А ты!..
– А я не боюсь, – упрямо сказала Юля. – С тобой ничего не боюсь…
Его сердце оборвалось и рухнуло в гулкую пустоту, застучавшую в висках.
– Не смей! – он дернул девушку к себе и вгляделся ей в глаза. – Не смей в меня влюбляться!
– А ты отпусти меня… – прошептала она, не решаясь признаться, что уже поздно.
Но отпустить ее было совершенно невозможно. Антон продолжал удерживать Юлю, приблизившись к ней вплотную, чувствуя ее горячее дыхание у себя на щеке.
– Не могу… – ответил он и поцеловал ее.
Он целовал по-мальчишески жадно, запустив пальцы в волосы и запрокинув ее голову назад, углубляя поцелуй, чуть прикусывая нижнюю губу и наслаждаясь каждым мгновением украденного счастья. Но Юля все-таки уперлась ладонями ему в грудь и отодвинула от себя, задыхаясь и краснея.
– Я должна выйти замуж за другого…
– Нет. Ты никогда не выйдешь за Густава, – возразил Антон и коснулся пальцем уголка ее губ, очерчивая их контур, а потом вновь целуя.
– Но я помолвлена!
– Ты вернешься домой… – еще один поцелуй. – И опять станешь сиятельной княжной… – поцелуй, поцелуй и еще один поцелуй. – И выйдешь замуж за равного себе, но не за Густава… Этот мерзавец никогда…
Юля вдруг оттолкнула от себя Антона и грозно нахмурилась.
– Что ты такое говоришь? За кого это ты собрался меня выдать?
Юноша потянулся к ней, но она уклонилась, неожиданно сделавшись похожей на разъяренную кошку. Глаза сверкнули зеленым переливом.
– Целуешь, а жениться не хочешь? Я недостаточно хороша для тебя? – от обиды ее голос дрожал и срывался.
У юноши перехватило дыхание. Жениться? Совсем сошла с ума. Надо было ответить резко и грубо, осадить глупую девчонку, чтобы она раз и навсегда выбросила его из головы, но видеть боль в этих глазах было невыносимо. Он покачал головой, на мгновение ужаснувшись реакции Хриз, когда та узнает, в кого он влюбился.
– Это я недостаточно хорош для вас, сиятельная княжна, – горько сказал он. – Или вы забыли, кто я? Так я напомню. Безродный нищий бандит. Возвращайтесь в пещеру. Холодно.
Он повернулся к ней спиной, но Юля топнула позади него ногой и запальчиво потребовала:
– Прекрати выкать и немедленно сделай мне предложение! Как положено!
– Да пошла ты! Дура ненормальная!
– Ах так? Тогда пеняй на себя!
Капитан со страхом разглядывал изгрызенную металлическую миску, спрятанную в камнях. Кто-то из них… Сомнений больше не осталось. Легенды не врали. Поварёнок действительно превращает людей в крыс. И один из них снюхался с крысиным колдуном и загнал их в эту ловушку. Но кто крыса? Дылда? Он убил прошлого владельца карты, капитана Таша, который обманом выдурил карту у Поварёнка. Но кроме этого на головореза больше ничего не указывало. Парус он повредить не мог, разве что у него был сообщник. Юля? Слишком большой интерес к карте, но такое простодушие едва ли можно сыграть… И крыс она боялась не на шутку, да и силенок задушить шкипера у нее бы попросту не хватило. Анджей? Одного роста со шкипером, мог задушить, мог обзавестись сообщником на корабле, Джеком, например, а потом с помощью Дылды от него избавиться… Но девчонка упрямо твердила, что Анджей никуда не выходил и был с ней во время убийств. Врала, или сама обманывалась? Сальва? Плотник был чуть выше шкипера, имел возможность, но не мотив. У него осталась семья на берегу, было куда возвращаться. Зачем ему продаваться Поварёнку? Представить Малсара, грызущего брус корабля, тоже было решительно невозможно. Энрику? Искреннее отчаяние, когда тот узнал о смерти Джека, которого считал сыном, было неподдельным. И он сидел под замком во время убийства шкипера. А с другой стороны… У боцмана имелся зуб на Кинтаро после той попойки в порту Гризеля, а терять, в отличие от плотника, ему было нечего. Он вполне мог позариться на крысиное золото. Матросы? Никита был на целую голову выше шкипера, здоровый детина, а если верить Дылде, то убийца одного роста с Костакисом. Маленький Педро исключался по той же причине. Оставался Лех… Капитан поморщился. После безобразного разгула в Гризеле он высадил Леха, как главного зачинщика, на крошечный островок, оставив ему бутылку рома и уплыв восвояси. Это было обычное наказание для серьезно провинившихся матросов. Недели в одиночестве тому должно было хватить, чтобы выучить урок. Но Леха еще раньше подобрали рыбаки, три дня спустя он объявился в Зевастале, присмиревший и все осознавший. Капитан не желал больше брать его в команду, но Лех был отличным такелажником, который чуял ветер и ловко управлялся с парусом. Такие на дороге на валяются. Кинтаро нахмурился. Краска для волос… Странно это все… До сих пор он не замечал у Леха седины, разве что… Мужчина растеряно провел ладонью по своей выбеленной шевелюре и поежился. После той встречи с Поварёнком он сам весь поседел. А если предположить, что Леха подобрали не рыбаки? И это его странное недомогание… Зубы болят… Но жрет за двоих…
