Текст книги "Меж двух огней"
Автор книги: Маргарет Пембертон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Следующая комната – личная столовая короля. Она довольно мала, поскольку его величество предпочитал трапезничать в одиночестве и никогда не устраивал праздников. Блюда доставлялись с кухни на специальном подъемнике в коридоре. В отличие от многих других замков здесь нет волшебного стола, который может опускаться в пол. На стенах…
Напротив меня в центре стены находилась массивная дверь с богато украшенными металлическими петлями. Красные шелковые портьеры свисали по обе стороны от нее с полированного деревянного карниза, а перед ней, чтобы преградить дорогу любопытным, стоял романский стул. Куда бы ни вела эта дверь, помещение за ней находилось в стороне от официального маршрута.
– Рисунки на стенах – из времен менестрелей. В центральной части стола – скульптура из позолоченной бронзы. Зигфрид убивает дракона. Стол отделан шлифованным мрамором и весит больше тонны.
Огромным усилием воли я заставила себя остаться на месте, хотя все мое существо рвалось подбежать к двери и проверить, открыта ли она. Я терпеливо ждала, пока гид подробно рассказывал о настенной росписи и необычном потолке, о папоротниках и чертополохах, окружавших Зигфрида и дракона. Когда они наконец двинулись дальше, я отстала, надеясь на чудо. Как только последний турист покинул комнату, я рванулась к двери. Ручка находилась за спинкой стула, и мне пришлось передвинуть его с деревянного пола, где он стоял, на ковровое покрытие.
Стул оказался очень тяжелым, а следующая группа туристов уже приближалась к часовне. На описание ее обстановки экскурсоводу потребуется не более нескольких минут. Тяжело дыша, я наконец отодвинула тяжеленный стул от двери и вцепилась обеими руками в массивную металлическую рукоятку. Влажные от пота пальцы скользили по ней. А экскурсовод уже описывал алтарь.
В отчаянии я всем телом навалилась на дверь, но она не шелохнулась. Теперь экскурсовод рассказывал о молельном столике. А я все пыталась повернуть ручку и толкнуть дверь, И вот рукоятка медленно, словно нехотя, повернулась, и дверь с протестующим скрипом открылась, впустив меня в небольшое, абсолютно пустое помещение, вероятно, некогда бывшее комнатой для прислуги. Не приходилось сомневаться, что оно было закрыто для обзора. Я выскочила обратно и придвинула стул как можно ближе к двери. Поставить его на то же место, где он стоял раньше – вплотную к ней, было невозможно, но я по крайней мере стянула его с ковра на деревянный пол и установила более или менее прямо. Потом я проскользнула в оставшуюся щель, закрыла дверь и без сил опустилась на пол.
Глава 17
Я села, прислонившись к стене, вытянула ноги и закрыла глаза. Где-то в отдалении слышались шаги людей, монотонный голос экскурсовода, рассказывающего о рисунках на стенах и потолке. Его голос накатывал на меня волнами: немецкий, французский, английский. Потом он смолк, зато раздались шаркающие шаги – экскурсия перешла в следующую комнату. Я облегченно вздохнула. Если он не заметил сдвинутого стула, значит, есть шанс, что и следующие гиды не обратят на это внимания.
Я открыла глаза. В стене напротив меня было окно, оно находилось слишком высоко, а в помещении не было ни стула, ни чего-либо другого, на что можно было бы стать. Комната была абсолютно пустой. Я опять закрыла глаза. Ну и ладно. Пусть будет что будет.
Я устала. Чертовски устала. Устала от всего. Постоянное бегство, страх, сомнения. Уже двое суток я не спала, лежа в постели. До меня доносились негромкие звуки со двора. Если там будет шум… или крики, я услышу. А пока все тихо, я посплю.
Время от времени я просыпалась, чувствуя, как затекло тело на твердом полу, но только для того, чтобы устроить голову на сумке и изменить позу. После этого снова засыпала. Окончательно я очнулась от холода. Потерла онемевшие руки и посмотрела в окно. Солнечный свет, струившийся сквозь него, когда я вошла в комнату, теперь сменился сумерками. Не веря своим глазам, я уставилась на часы. Половина девятого. Я вскочила на ноги, ничего не понимая. Вот это да! Стивен с ума сходит от беспокойства. Кстати, а где все?
Застыв в центре комнаты, я прислушалась. Снаружи не доносилось ни звука. Я достала из сумки проспекты и быстро отыскала нужное место. Ну вот. С 1 мая по 31 октября замок открыт для публики с 8.30 до 17.30.
До половины шестого! Выходит, что я здесь заперта одна уже три часа! Я навалилась на дверь, толкая ею тяжелый стул до тех пор, пока не образовалась достаточно большая щель, чтобы я могла в нее прошмыгнуть. Выскользнув, я остановилась. Комната, освещенная только лунным светом, казалась огромной и таинственной.
Стоя в темноте, в окружении претворенных в жизнь болезненных фантазий короля Людовика, я вдруг почувствовала, что все страхи, которые я испытывала в прошлом, были не более чем цветочками. Ягодки еще ждут меня впереди. За открытыми дверями располагались другие комнаты с нарисованными на стенах рыцарями и менестрелями, святыми и королями. Они были загромождены столбами и колоннами, а высокие сводчатые потолки эхом отражали каждый звук. Днем все это было сказочным замком, мечтой романтического безумца. Сейчас, в быстро сгущающейся тьме приближающейся ночи, средневековая роскошь казалась нелепой, а доспехи и глухие портьеры – зловещими. Мало ли что за ними скрывается? Мысль провести ночь в одиночестве, запертой в этом дворце давно умершей легенды, вселяла панический ужас.
Пустые комнаты оживали, наполняясь духами нарисованных на стенах фигур. Тишина этого замка, одиноко стоявшего на вершине горы, становилась невыносимой. В баварских лесах до сих пор живы легенды о вампирах и оборотнях, и, пока я со страхом вглядывалась во мрак, мой здравый смысл жительницы двадцатого века бесследно исчез.
Я вонзила ногти в ладони, заставив себя двигаться. Мне казалось, что если я не выберусь сейчас, пока еще можно хотя бы что-то разглядеть, то останусь здесь уже навсегда. Нерешительно обойдя стол, стоявший в центре комнаты, я прошла через подобие прихожей в дальнем конце и вышла в коридор. Все, что я слышала, – это гулкое эхо шагов по деревянному полу.
Усилием воли подавив все мысли о сверхъестественном, я прошла мимо фонарей в форме голов драконов на стене, отвернувшись от изображенных на стене под ними сцен охоты и убийства, и думала только о том, чтобы отыскать лестницу. Слабого света, проходившего сквозь цветное стекло, было явно недостаточно, чтобы спуститься, поэтому я проделала весь путь вниз, лихорадочно вцепившись в гладкие деревянные перила. Очень осторожно передвигала ногу к краю ступеньки, потом делала шаг на следующую и повторяла движение другой ногой. Моей целью была массивная дубовая дверь на первом этаже.
Добравшись до нее, я уже вся покрылась холодным потом и была готова в любую минуту услышать лязг цепей призраков. Нащупав ручку, я нажала на нее и попыталась открыть дверь. Она не поддавалась. Снова и снова я повторяла попытки, но они оставались тщетными. Дверь была заперта. Не могу точно сказать, от чего мое лицо стало мокрым – от пота или от слез. Но я точно знала, что, открыв этот вход утром, служители обнаружат безумную личность, бросающуюся на дверь и царапающую ее ногтями. Я прижала руки к щекам, чтобы обрести самоконтроль. Придется вернуться наверх и поискать другой выход. И я на ощупь побрела обратно. Меня бросало то в жар, то в холод, во рту пересохло.
Лестничная площадка была залита лунным светом, когда я остановилась, не зная, куда идти – направо к королевским покоям или налево к мраморной арке. Слева тьма казалась не такой густой, поэтому я направилась под арку. Каблуки зацокали по мозаичному полу, и бледный серебристый свет, льющийся через два ряда окон, осветил некое подобие пещеры, сверкающей и переливающейся золотом и серебром. Мраморные ступени вели вверх к апсиде [24]24
Полукруглая выступающая часть здания с собственным перекрытием.
[Закрыть], где под позолоченным куполом парил Христос в окружении апостолов и ангелов. Я боязливо подошла к нижней ступеньке, но с полукруглой площадки наверху выхода не было. Обернувшись, я подняла глаза на второй ряд окон, вдоль которого проходила узкая галерея, окружающая помещение с трех сторон. Туда наверняка как-то можно попасть. Лунный свет освещал только середину помещения. Его стены терялись во мраке.
Я приблизилась к массивным каменным колоннам и, чувствуя, что сердце отчаянно колотится где-то в горле, скользнула во мрак. Сделав несколько маленьких шагов, споткнулась о ступеньку. Через несколько минут я уже стояла у высоких окон, глядя на открывающийся передо мной великолепный вид: лес и ущелье, а в отдалении могучие горы, и все это под куполом звездного неба. Внизу поблескивало озеро. Тут я заметила огни машины. Она подъехала к озеру, потом исчезла в лесу и снова появилась, на этот раз значительно ближе.
Я замерла, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте. Через несколько минут огни показались снова, теперь уже на краю ущелья. «Боже, – молилась я, – сделай так, чтобы это был Стивен. Это должен быть он!»
Воспрянув духом, я поспешила вниз по лестнице и вернулась в коридор. Каблуки громко стучали по мозаичному полу. Отсюда выхода во двор не было, но, возможно, если я поднимусь на следующий этаж, мне повезет больше.
Не отрывая ладоней от гладкого дерева стен, я поднималась выше и выше. Наконец слабые лучи света пронзили доселе непроницаемый мрак, я вышла на очередную лестничную площадку и в недоумении застыла перед огромной мраморной пальмой, упирающейся прямо в потолок.
Я остановилась, чтобы перевести дух. На нижнем этаже я повернула налево. Если еще одна лестница, ведущая во двор, вообще существует, она должна находиться справа. И я, осторожно обойдя каменного монстра, опять нырнула во мрак и двинулась направо, рассчитывая, что на этот раз мне повезет.
Комната, в которую я попала, была еще великолепнее, чем предыдущая. Натертый деревянный пол, гигантские канделябры на стенах – мне были видны только их расплывчатые силуэты, – люстры над головой.
Стремясь во что бы то ни стало отыскать вторую лестницу, я медленно пошла в дальний конец комнаты, где виднелось нечто похожее на сцену. Одновременно я ощупывала стену в поисках двери. Как раз в это время я услышала посторонний звук. Кто-то двигался по комнате этажом ниже.
Я замерла. Охваченная желанием выбраться из замка, я совершенно забыла о Гюнтере и возможности того, что тот тоже прячется где-то здесь. Неужели это он?
Прижавшись к стене, я затаила дыхание. Окружавшая меня тьма была плотной, непроницаемой. В одночасье лишившись надежды на спасение, я застыла, оцепенев от страха.
Незнакомец зажег спичку и сделал один шаг… другой… Снаружи донесся крик совы, устремившейся вниз на добычу, шелест деревьев, потревоженных порывом ветра, и снова воцарилась тишина.
Если он поднимется на этот этаж…
Немного помедлив, он пошел в другом направлении и начал подниматься по лестнице. Я не могла дышать, утратила способность думать. Охваченная смертельным ужасом, я всматривалась в темноту, понимая, что еще немного, и мое бедное сердце разорвется.
Стало тихо. Только ухала сова, пролетая мимо окон. Я облизнула губы. Надо двигаться, что-то делать. Иначе он найдет меня здесь съежившейся у стены. Я должна куда-то переместиться.
Меня била дрожь. Еще сильнее прижавшись к стене, я начала очень осторожно продвигаться вдоль нее.
Он был здесь. Слушал и ждал. Малейший звук, и он меня обнаружит. Теперь я четко видела сцену и галерею над ней.
Я напрягла глаза, стараясь разобрать, где кончаются тени и начинаются реальные предметы. Кровь стучала в висках. В этот момент я задела каблуком край стула. Стук показался мне оглушительным, и я оцепенела. Но других звуков не последовало. Я очень осторожно сняла сначала одну туфлю, потом другую. Если доберусь до галереи, найти меня будет не просто. Тогда он будет искать где-нибудь в другом месте.
Он опять начал подниматься – неторопливо, целеустремленно, словно точно знал, где я нахожусь. Я слышала шаги, слабое шуршание – это его рука скользила по деревянным перилам, и стук – это кольцо или часы ударили по каменному монстру. В полубессознательном состоянии я добралась до узких ступенек, ведущих на галерею, и буквально взлетела наверх, хотя ноги в чулках постоянно скользили по отполированным деревянным ступенькам.
Позади меня располагались окна, выходившие на лес и ущелье. Я скорчилась под одним из них и прислушалась. Даже не видя его, я знала, что он стоит в дверном проеме. Кровь в висках билась очень громко, и мне даже показалось, что он может услышать этот стук. Но он не шевелился. Ветер пошевелил густые кроны деревьев, и, когда шелест стих, я услышала его тихое дыхание.
С трудом подавив рвущиеся из горла рыдания, я оглянулась, молясь о чуде. Моей щеки коснулось легчайшее дуновение ветерка. Я вытянула шею и напрягла зрение, пытаясь рассмотреть его источник. Снова потянуло прохладой, на этот раз ощутимо. Я не могла ошибиться. Где-то недалеко от меня есть доступ к свежему воздуху и свободе.
Очень медленно и осторожно я продвинулась чуть-чуть вперед, боясь даже дышать. Я видела его. Он неподвижно стоял в темноте и напряженно прислушивался. Меня мог выдать любой звук.
Я увидела, откуда дует ветерок, и сердце забилось еще быстрее. Это было похоже на дверь, но, чтобы добраться до нее, мне нужно было миновать еще два окна. Представив, как отчетливо я буду видна на фоне звездного неба, я едва не застонала.
Каждый нерв в моем теле требовал, чтобы я перестала прятаться и со всех ног устремилась к свободе. Но я не поддалась порыву, а вместо этого медленно – так медленно, что минуты казались годами, – опустилась на четвереньки и начала продвигаться к цели.
Снаружи легкий ветер шевелил верхушки деревьев, проникающий внутрь холодок был упоительно свеж, и я стремилась наружу, не в силах думать ни о чем другом. Я была уже совсем близко, и как раз когда собралась выпрямиться, мой преследователь снова дал о себе знать. Послышались тихие шаги. Очевидно, его туфли были на мягкой каучуковой подошве. Он шел к середине комнаты, как раз в направлении лестницы, которая вела на галерею. Я приблизилась вплотную к вожделенной двери и почувствовала манящий запах хвои, символизировавшей для меня свободу.
И остановилась – такого острого разочарования мне еще никогда в жизни не приходилось испытывать. Это была не дверь, а окно, оставленное чуть приоткрытым. В это мгновение я вполне могла сломаться, поскольку сил уже не осталось. Пусть уж лучше меня поймают и убьют, по крайней мере это положит конец кошмару последних дней.
Кажется, мой мучитель тоже остановился. А в это время за окном ярко сияющие звезды окутались облаками, далеко внизу темнело озеро. Я чуть тронула стекло рукой, чтобы еще немного приоткрыть окно, и посмотрела вниз. Сантиметрах в тридцати – сорока под окном проходил узкий каменный парапет. Насколько я могла видеть, он тянулся вдоль всей стены. Правда, надежда, еще не успев оформиться, растаяла. Вылезти туда – форменное самоубийство. Невозможно пройти по нему и не сорваться в темную пропасть ущелья.
Гюнтер рассмеялся. Этот леденящий кровь звук отразился и многократно усилился под сводчатым потолком. Я услышала, как он поднял мои босоножки и постучал одним каблучком о другой.
– Они еще теплые, Золушка. Но теперь бал для тебя окончился.
Его голос был веселым, пожалуй, даже ласковым.
– Твой мистер Мейтланд мертв, Сюзанна. Хочешь знать, как верный рыцарь перехитрил сам себя? – Гюнтер снова довольно рассмеялся. – К тому времени как я покончу с тобой, ты будешь очень рада присоединиться к нему. Несказанно рада.
И он спокойно, нисколько не скрываясь, пошел к сцене.
Выбора не было. Распахнув окно, я вылезла на узкий выступ.
И прижалась спиной к грубому камню. Он был холодным как лед. Мои ногти тщетно скребли шершавую поверхность, стремясь хотя бы за что-нибудь зацепиться, но не находили опоры. Слава Богу, ветер довольно сильно прижимал меня к стене. Без него, думаю, я бы не смогла удержаться. Выступ был очень узким. Всем телом вжавшись в стену, я смотрела вверх, на темный купол неба.
Теперь надо было как-то заставить себя посмотреть вниз. Я должна была определить, как далеко тянется выступ вдоль стены. Набравшись смелости и громко шепча молитвы, я неуверенно повернула голову. И сразу мир безумно закачался, небо и ущелье закружились в шальном калейдоскопе, который потянул меня в свой смертельный вихрь.
Я зажмурилась и зажала уши руками, чтобы прийти в себя. Иначе не выжить. А тут еще во всеобщий кошмар ворвался грубый голос Гюнтера:
– Ты, проклятая глупая сука! – И я услышала, как что-то стукнуло. Очевидно, он куда-то швырнул мои босоножки. Его голос относило ветром в окружающую меня черную пустоту, он плыл над горами, и у меня сжималось сердце.
– Нет! – во все горло заорала я. – Нет!
В ответ Гюнтер издевательски расхохотался. Он был совсем рядом. Если только он протянет руку и потянет меня за юбку…
И я начала двигаться, расставив руки и прижимая ладони к стене. Так… сначала передвинуть одну ногу, потом перенести на нее вес, потом подвинуть к ней другую, а затем и все туловище. Восстановив равновесие, можно повторить операцию.
– Что за… – Гюнтер высунулся из окна и протянул ко мне руку, но я была слишком далеко, и он не сумел схватить ничего, кроме воздуха.
Теперь рассмеялась я. Услышав его шумное дыхание, я даже на мгновение подумала, что сумела одержать верх. Но увы, это оказалось далеко не так. Он развернулся в оконном проеме, занял устойчивое положение и вытянул по направлению ко мне правую руку. Еще секунда, и я отправлюсь на тот свет.
Охваченная ужасом, я тем не менее продолжала медленно двигаться вдоль узкого выступа. Но тут я вспомнила, что у него есть пистолет. И разумеется, он не задумываясь пустит его в ход. Ветер трепал мою юбку, шлепая ею по камням. Из дальней башни ухнула сова. А я продолжала упорно идти, отодвигаясь от него сантиметр за сантиметром, ожидая, когда он нажмет на спусковой крючок и отправит меня в небытие. Как я могла надеяться спастись, находясь на узком карнизе над пропастью? Ведь сказал же гид, что тут некуда деться… некуда…
– Ты ускользнула от меня, Сюзанна, – насмешливо заговорил мой враг. Вероятно, ему захотелось поиграть со мной. – А ведь у меня были такие грандиозные планы на тебя! Хотя многие средневековые барышни умирали девственницами. Броситься в пропасть, чтобы принести себя в жертву Богу, – такова была их судьба. Поэтому, если подумать, так даже лучше.
Приоткрыв глаза, я увидела угол здания. Луна скрылась за облаками, и я не могла видеть черную бездну внизу. Уже неплохо. Я чувствовала себя изолированной в непроницаемом мраке. И сантиметр за сантиметром удалялась от своего мучителя. Возможно, было слишком темно и Гюнтер из окна не видел, где кончается здание. И если я сумею завернуть за угол раньше, чем ему надоест издеваться надо мной…
– Убить тебя в пустом поле или в какой-нибудь канаве – наверное, все-таки было бы неправильно. Эти музейные декорации Средневековья больше в твоем стиле, Сюзанна.
Из непроницаемого мрака вылетела сова и, ухнув, ринулась вниз.
– Очень жаль, что у меня нет ни времени, ни возможности утопить тебя в Штарнбергерзее – именно так погиб Людовик. Это было бы еще более театрально.
До угла оставалось меньше метра. Если я сумею сделать несколько более длинных шагов…
– А если ты думаешь, что дойдешь до угла и скроешься, значит, ты еще большая дура, чем я считал, – сказал Гюнтер. Теперь его тон не был насмешливым. Игра подошла к концу.
Я слышала, как он полез в карман за сигаретами, и даже заметила вспышку пламени, когда он закурил. Можно было легко представить чувственное наслаждение, отразившееся на его физиономии после глубокой затяжки. Да еще немалое удовольствие ему доставляла сама игра. Он забавлялся со мной, как паук с мухой.
– Ты, наверное, так и не поняла, почему я так долго с тобой возился. Неужели ты действительно думаешь, что красива и желанна и я буду бегать за тобой, как безусый юноша-бойскаут, благодарный за любые крохи внимания? – Он саркастически захохотал. – Поверь мне, мисс Чопорность и Совершенство, увидев тебя один раз, никто не захочет иметь с тобой дело снова.
В моих ушах стоял ужасный шум, так что его слова доносились до меня словно издалека. Мир снова начал вращаться, и я поняла, что сейчас упаду.
– А ты еще имела наглость меня отвергнуть… – Теперь Гюнтер кричал. – Ну ничего, теперь ты за это ответишь, фрейлейн Картер, ты мне за все заплатишь.
Я остановилась и подняла голову к небу. Серебристая луна величаво выплыла из-за облаков, осветив покрытые снегом вершины Альп. Слезы катились по моим щекам, а ветер трепал волосы, бросая их на лицо.
Помню, я подумала: «Боже, только бы это длилось недолго». А потом: «Стивен… Стивен!»
– Ну вот, сука, настал твой последний час.
Раздался громкий треск. Мои ноги конвульсивно дернулись, и я полетела вниз, слыша, как звенит в ушах мой собственный крик.
