Текст книги "Меж двух огней"
Автор книги: Маргарет Пембертон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Глава 5
Я долго таращилась на нее в полном недоумении, потом рассеянно дернула дверцу, и она открылась. Еще более удивительным показалось то, что ключ зажигания находился на месте. Я огляделась, но Стивена нигде не было видно. Озадаченная, я села на водительское сиденье и решила подождать. При таком ливне он, безусловно, очень скоро появится. Однако минуты шли, а мой новый приятель все не возвращался.
Порывшись в бардачке, я нашла пачку сигарет, закурила и внимательно оглядела залитые водой окрестности. Если Стивен не поторопится, его машина здесь окончательно увязнет, и уехать он сможет, только когда земля снова высохнет. Я взглянула на часы. Семь тридцать. А в восемь у меня встреча с Гюнтером.
Дрожа от холода, я выбросила сигарету в грязь и закурила вторую. Вдали прогремел гром, дождь усилился. Я положила пачку обратно в бардачок и неохотно открыла дверцу. Еще немного, и я окажусь здесь как на необитаемом острове. Как только я выбралась из машины, ноги сразу по щиколотки провалились в мягкую мокрую грязь. Доковыляв до опушки леса, где почва была немного тверже, я остановилась и оглянулась.
На склоне холма перед домом виднелись фигурки двух человек. Дождь был довольно холодный, я поежилась и поспешила по скользкой траве к своей машине. Оказавшись в ней, я сняла мокрую куртку, достала бинокль, опустила стекло и вытерла лицо, чтобы вода не заливала глаза. После этого начала наводить оптику на резкость. Мужчины стояли очень далеко, да и дождь ухудшал видимость, но тем не менее один из незнакомцев был очень похож на Стивена Мейтланда, а другой – на одного из угонщиков.
Дождь ритмично барабанил по крыше, бесчисленными ручейками стекал по лобовому стеклу на капот. Ночь была ужасной. В такую погоду, как говорится, хороший хозяин собаку на улицу не выгонит. Однако недалеко от меня мок под дождем Стивен Мейтланд: возле чужого дома, в чужой стране. Какие бы причины ни привели его туда, в такую непогоду он непременно вернется к своей машине, чтобы выехать на бетонированную дорогу. Или нет? Может быть, он рассчитывает укрыться в доме?
Я еще немного посидела в темной машине, но так и не услышала звука работающего двигателя в лесу, не увидела света фар. Только монотонный стук дождя.
Нет, я ничего не выиграю, если просижу здесь, на обочине дороги, всю ночь. Это становилось очевидно. К тому же у меня назначена встреча. Стивен Мейтланд и его ночные странствия вполне могут подождать до завтра. Если он решил во что бы то ни стало подхватить пневмонию, это его личное дело. В самом подавленном настроении я развернула машину и поехала обратно в Нидернхалль. Дождь заливал стекло. Дворники не справлялись, и я с трудом различала дорогу.
Когда я приехала, Гюнтер уже ждал меня в своей машине у дома фрау Шмидт. Остановившись перед ним, я прикрыла голову мокрой курткой и совершила короткую перебежку до его автомобиля. Плюхнувшись на сухое мягкое сиденье, я почувствовала себя в раю. Теплый воздух приятно обдувал озябшие ноги. Неудивительно, что угонщики так быстро бросили мой неуютный «моррис», в котором даже печка не работала.
– Я уже думал, что вы где-нибудь утонули, Сюзанна, – сказал он и взял у меня из рук куртку. Почувствовав ее тяжесть, он изумленно спросил: – Где вы были, плавали?
– Шла пешком.
– Бог ты мой, при такой погоде? – И он указал рукой на светопреставление за окном. – Все же вы, англичане, самые странные люди на свете. Вам нужно согреться. Может быть, немного бренди?
– С удовольствием, – сказала я, стараясь не слишком громко стучать зубами.
– Хорошо. Рад, что вы не трезвенница. У меня был дядя, утверждавший, что все англичанки в рот не берут ни капли спиртного. Ваша прогулка в такую дикую погоду его нисколько не удивила бы. – Сделав паузу, он сказал скорее сам себе, чем мне: – Думаю, кроме бренди, необходима какая-нибудь еда. Да, определенно надо подкрепиться.
Большая машина съехала с моста и устремилась в ночь. Гюнтер повернулся ко мне. В интимной темноте машины он неожиданно показался мне более сильным и мужественным.
– Мне очень жаль, что я не мог остаться и лично передать вам машину, Сюзанна, – сказал он.
– Все в порядке. Я вам очень благодарна за беспокойство. Где ее нашли?
– Ну, этого я точно не знаю, – пожал плечами Гюнтер. – Где-то рядом. Другая машина тоже была украдена. Хотя ее владельцу повезло меньше, чем вам. Очевидно, те люди куда-то очень спешили и хватали то, что подвернулось.
Он плавно переключил передачу, и стрелка спидометра поползла вправо.
– Полагаю, все улажено. Больше вы ничего не услышите об этом происшествии.
– Как? Никаких заявлений? Не надо заполнять никаких бланков?
– Зачем? – удивился Гюнтер. – Чтобы испортить ваш отпуск? Конечно, нет.
– А воров поймали?
– Боже мой, Сюзанна! Это ведь мы считаемся дотошной нацией. Вашу машину вернули, проблем больше нет. Давайте наслаждаться жизнью! Гуляйте, отдыхайте, кружите головы мужчинам и не думайте о неприятностях.
Я заколебалась, испытывая искушение рассказать Гюнтеру, что видела одного из угонщиков не более десяти минут назад, но тогда пришлось бы упомянуть и о Стивене, а мне не хотелось говорить о нем с Гюнтером.
Гром гремел уже не так воинственно, молнии сверкали вдали, а дождь только моросил, когда мы остановились возле входа в большой отель. Я поморщилась, подумав о мокрых туфлях и заляпанных грязью чулках, но Гюнтеру, похоже, было все равно. Он взял меня под руку и повел внутрь.
Нас усадили за угловой столик и сразу принесли бутылку вина. Пока я наслаждалась копченым лососем и превосходно приготовленным ягненком под каким-то изысканным соусом, воспоминания о Стивене отошли на задний план. Я думала лишь о том, что выбрать – спаржу в масле или брокколи. Ленивую идиллию нарушил Гюнтер. Наколов на вилку маленький грибок, он сказал:
– Я совсем забыл, Сюзанна: у меня для вас сообщение.
Я удивленно подняла глаза.
– Фрау Шмидт сказала, что звонил мистер Мейтланд и просил предупредить вас о небольшой задержке завтра утром.
Я слегка покраснела.
– Да?
– Насколько я понял, он сегодня уехал в Кобленц. Дорога дальняя, и он скорее всего вернется только к утру.
– Понятно, – вздохнула я. – Гюнтер…
– Почему, – продолжил тот, разливая по бокалам вино, – бессонная ночь означает для него опоздание утром, я не знаю. – Он усмехнулся. – Вероятно, молодой человек привык по ночам спать.
Я тоже улыбнулась, решив все же сохранить лояльность к Стивену, хотя была скорее возмущена его поведением, чем озадачена. Надо же – Кобленц! Терпеть не могу, когда мне врут. Я была уверена, что любая возможная утренняя задержка объясняется не долгой поездкой, а тем фактом, что машина мистера Мейтланда похоронена в грязи в поле недалеко от Нидернхалля.
Гюнтер больше не говорил о Стивене, и беседа стала легкой, чисто светской и ни к чему не обязывающей. После еды были танцы на небольшом танцполе, примыкающем к обеденному залу. Рядом с нами медленно двигались еще три или четыре пары.
– Мне очень жаль, Сюзанна, – прошептал Гюнтер, касаясь губами волос, прикрывавших мое ухо, – что вы скоро уезжаете.
– Ну, не завтра, во всяком случае, – возразила я. – У меня осталась целая неделя. – Я постаралась убрать из своего голоса любой намек на то, что может произойти за это время. Мне не хотелось поощрять Гюнтера. Впрочем, похоже, он вовсе не нуждался в этом. Оркестр продолжал играть.
– Очень хорошо!
Он прижал меня к себе сильнее, и мы еще несколько минут кружились по танцполу. Потом музыка стихла, и мы вернулись за столик.
– Я заеду за вами завтра в семь, – сказал он.
Почувствовав себя крайне неловко, я пробормотала:
– Извините, но боюсь, что…
Он лишь отмахнулся от моих возражений.
– Вы имеете в виду мистера Мейтланда? Уверяю вас, он не сможет завладеть вашим вниманием на весь день. Думаю, к этому времени вы уже вернетесь. Хотите еще что-нибудь выпить?
Я покачала головой.
– Тогда кофе?
– С удовольствием.
Я откинулась на спинку стула, чувствуя себя в ладу со всем миром. Вероятно, это было вызвано алкоголем и превосходной едой. Кофе, когда его принесли, оказался выше всяких похвал. Горячий, крепкий, поданный со свежими сливками. Вечер явно удался.
Поставив на стол пустую чашку, я улыбнулась:
– Все было замечательно, Гюнтер. Большое спасибо.
– Это я должен вас благодарить за прекрасный вечер. Не хотите ли еще потанцевать?
Я даже слегка покраснела, когда он вел меня к танцполу, крепко держа мою руку в своей. Оркестр наигрывал мою любимую мелодию.
Мы провели в ресторане еще час, а когда вышли на улицу, воздух был чист и свеж после грозы и в темном небе сияла жемчужно-белым светом луна, освещая нам обратную дорогу в Нидернхалль.
Деревня была погружена в темноту, когда большая машина, проехав по извилистой улице, плавно затормозила у дома фрау Шмидт. Гюнтер скользнул рукой по спинке моего сиденья, обнял меня и привлек к себе. Его губы были твердыми и значительно более требовательными, чем я ожидала. Это не был вежливый поцелуй двух не слишком хорошо знакомых людей. Я попыталась что-то сказать, но не нашла слов. Тогда я оттолкнула Гюнтера и стала нервно теребить сумку. Казалось, воздух в машине звенел от напряжения. Но тут Гюнтер усмехнулся и открыл дверцу.
– Спокойной ночи, Золушка. Возможно, завтрашний день окажется еще более запоминающимся, чем сегодняшний.
Я улыбнулась в ответ.
– Спокойной ночи, Гюнтер, и большое вам спасибо за прекрасный вечер.
Он остался в машине, а я вошла в темный дом и поднялась по крутой лестнице на второй этаж. Уже открыв дверь в комнату, я услышала, как машина развернулась на узкой улице и уехала через мост.
Готовясь ко сну, я лениво размышляла, где живет Гюнтер. Но усталость брала свое, и думать ни о чем не хотелось. Забравшись на кровать, я уютно устроилась под пуховым одеялом. Это даже хорошо, что Стивен завтра приедет позже, подумала я и провалилась в сон.
Стивен Мейтланд не просто опоздал на следующее утро. Он вообще не появился! Кипя от злости, я мерила шагами комнату. День был прекрасный. Солнце заливало комнату через открытое окно, по ярко-голубому небу лениво плыли небольшие белые облака, а я сидела в доме, ожидая, когда меня заберут, как посылку на почте. К обеду я окончательно вышла из себя. Мазнув по губам помадой, собрала сумку, схватила бинокль и пошла вниз – к машине. Села за руль и задумалась. Ехать? Или не стоит?
Через пять минут я поняла, что если не поеду, то умру от любопытства. И в точности повторила маршрут предыдущего вечера. Не уверена, хотела я найти машину Стивена на старом месте или нет, но только ее там уже не было. Земля оставалась мягкой и мокрой, поэтому я не пошла в лес, но и с дороги было отчетливо видно, что машина Стивена уехала. Если бы она находилась там, это по крайней мере могло бы объяснить его отсутствие. А какое еще может быть оправдание? Глупо, но я почему-то была уверена, что Стивен не стал бы меня обманывать. Еще большей глупостью было то, что я начала беспокоиться. Разозлившись на весь мир и на себя в первую очередь, я вернулась в деревню.
Не хотелось терять такой прекрасный день, но я никак не могла придумать альтернативный план. Машина Стивена как сквозь землю провалилась. Я вернулась в дом, села на кровать и закурила, страстно желая, чтобы вместе с сигаретным дымом развеялось охватившее меня разочарование.
Он сказал, что приедет позже… но не настолько же! Было уже далеко за полдень. Возможно, Гюнтер что-то неправильно понял. Почувствовав искорку надежды, я поспешила вниз, чтобы поговорить с фрау Шмидт, но ее маленькая гостиная была пуста. Мне было необходимо чем-то себя занять. Не могу же я ждать весь день! Приходилось признать, что меня попросту «развели». Лучше знать правду, чем предаваться несбыточным мечтаниям. Взяв лежащую на столе газету, я перешла дорогу, вошла в кафе и, мысленно назвав себя идиоткой, села за столик у окна, откуда хорошо просматривалась улица.
Я лениво перелистывала страницы, рассматривая иллюстрации, и потягивала горячий кофе. Ничего примечательного. Заурядные лица, обычные места.
По улице спешили домохозяйки с корзинками в руках. Они направлялись на рынок или уже возвращались домой с покупками. Но белый «спрайт» так и не остановился у дома фрау Шмидт и из него не высунулась черноволосая голова, оглядывая улицу в поисках меня.
Я снова опустила глаза на газету. На первой странице был напечатан сенсационный репортаж об убийстве Генриха Алерса, одного из видных членов кабинета министров Германии. Там была большая фотография министра, выступающего на митинге в Бонне. Я не могла прочитать весь текст, поскольку он был на немецком, и узнала о несчастном лишь то, что он был либерал, придерживался пробританских позиций и способствовал привлечению к суду многих нацистских преступников. Еще в газете была помещена фотография его окровавленного тела. Ниже я увидела фотографию его жены. Она была крупной и светловолосой, и мне было ее искренне жаль. Я отодвинула чашку и разложила газету на столе.
Переворачивая страницу, я обратила внимание на фотографию машины. Несмотря на другой фон – море и пляж, – она выглядела удивительно знакомой. Я просто не могла ее не узнать.
Это была та самая машина, которую угонщики разбили, прежде чем взяли мою. Я с тревогой разглядывала номерной знак, отказываясь признать ужасный факт. Но знак был тем же самым. В этом я была совершенно уверена. В отчаянии я попыталась расшифровать фразу под фотографией, но безуспешно. Вскочив, я схватила газету и подбежала к пожилому человеку за стойкой.
– Извините, пожалуйста, вы говорите по-английски?
– Немного, фрейлейн, – галантно сообщил он и отложил нож, которым намазывал масло на тоненькие кусочки ржаного хлеба. Я показала на газетную статью, а потом – на фотографию машины.
– Вы не могли бы объяснить, как эта машина связана с убийством герра Алерса?
Он укоризненно покачал головой и поджал губы.
– На ней были преступники.
– Что? Но это же невозможно!
Он пожал плечами и вытер руки о большой фартук, повязанный вокруг пояса.
– Почему же, фрейлейн. Машина принадлежит… – он даже поморщился от усилий подобрать нужное слово, потом его лицо осветилось радостной улыбкой, – одному чиновнику, это не важно, вы понимаете? Он не сообщал об угоне, пока не прошло много времени. Полиция ее не нашла, значит, возможно, ее взял киллер. Кто знает?
Я знала. С отвратительной ясностью я вспомнила панику, в которой пребывали те двое, злые слова, которые они бросали друг другу после аварии, безумные взгляды на дорогу, отчаянный бег к моему «моррису». Люди, угнавшие мою машину, убили Генриха Алерса.
Очень медленно я вернулась за столик и снова расстелила перед собой газету. Но зачем им понадобилось это дорожное происшествие?
Если вся страна ищет убийц, полицейские должны были наброситься на меня словно коршуны, когда Гюнтер сообщил им об аварии и последующем угоне моей машины. Совершенно механически я взяла чашку и сделала глоток кофе. Мою машину не могли бросить здесь. Возможно, ее потом отбуксировали сюда, и когда Гюнтер сообщил о происшествии, машину быстро обнаружили. И конечно, пока полицейские не побывали на месте аварии, они не могли знать, что разбилась именно та машина, которую ищет полиция всей страны. Я не записала ее номер, но запомнила его! Гюнтер, наверное, тоже не записал. Но все равно это именно та машина, а люди, которых я видела…
Я беспомощно уставилась на газетную страницу. Фотографий разыскиваемых убийц там не было. До меня с трудом дошло, что полиция не знает, кто они и как выглядят. Но я же знаю. И я знаю, где они прячутся, по крайней мере один из них. И Стивен знает.
Скомкав газету, я вышла на залитую солнцем улицу.
Уже войдя в телефонную будку, я сообразила, что не знаю номера телефона Стивена. Как назывался его пансион? Не помню. И фамилия Кристины была мне неизвестна. Я порылась в сумке в поисках карточки с номером телефона Гюнтера и дрожащими пальцами набрала его. Тот отозвался сразу.
– Гюнтер, слава Богу, вы дома! – выкрикнула я, после чего, смутившись, представилась: – Это Сюзанна.
– Доброе утро, Сюзанна. Какая приятная неожиданность! Я думал, что вы сейчас счастливо проводите время в деревенской глуши со своим соотечественником.
– Гюнтер, люди, которые угнали мою машину, – убийцы Генриха Алерса.
– Какие люди? Сюзанна, я вас плохо слышу. Говорите, пожалуйста, громче.
Я повторила как можно спокойнее:
– Они убили Генриха Алерса. Информация во всех утренних газетах. Его убили вчера в Бонне. А машина, в которой, как подозревает полиция, уехали убийцы, – та самая, которая разбилась на моих глазах.
– Сюзанна, – его голос был спокоен, – машина может быть той же модели, но наверняка не та самая.
– Та! Номерные знаки те же! – Я почувствовала, что близка к истерике. – Я не сомневаюсь!
Мой собеседник сделал короткую паузу. Послышался шелест газеты. Когда он снова заговорил, его голос звучал резко.
– Оставайтесь у фрау Шмидт. Я иду в полицию. И пожалуйста, не волнуйтесь. Те люди уже, наверное, давно в Австрии. Но вы хотя бы сможете их описать. Я скоро приеду.
– Гюнтер, подождите минуту! Они не в Австрии. По крайней мере один из них. Я вам не все сказала. Вчера вечером, перед тем как мы с вами встретились, я видела убийцу. В деревне.
Он с шумом втянул в себя воздух.
– Вам скорее всего показалось, – сказал он после более длительной паузы.
– Нет, я уверена. Это был он. Я проследила за ним.
– Что вы сделали? – Теперь Гюнтер почти кричал. – И не поставили меня в известность? Но Бога ради, Сюзанна, почему?
Последний вопрос я благоразумно оставила без ответа и только уточнила:
– Он прячется в большом фермерском доме в двух милях от деревни.
– Вы сможете снова найти этот дом?
– Конечно. Уже нашла.
– Что?!
– Понимаете, вчера, когда я ехала за человеком с усами, то обнаружила машину Стивена неподалеку. А потом увидела их обоих, как они разговаривали, – не очень четко, поскольку уже стемнело и шел дождь, но я уверена, это был Стивен. Сегодня утром он не приехал, и я подумала, что его машина, должно быть, застряла там, в лесу, и поехала посмотреть. Это было до того, как я прочитала газету, конечно. Я не могу связаться со Стивеном, чтобы предупредить его, потому что не помню названия пансиона, где он остановился.
– Сюзанна, – взмолился мой собеседник, – говорите не так быстро и по порядку. Значит, вы утверждаете, что видели машину Мейтланда возле того дома вчера вечером?
– Не совсем у дома. Его машина стояла в лесу у дороги, ведущей к дому.
– И он разговаривал с одним из угонщиков?
– Да. – Потом до меня дошло, что голос Гюнтера как-то странно напряжен. Я сказала: – Стивен не мог знать, что случилось. Это простое совпадение.
– Все равно, Сюзанна, если он приедет раньше меня, ничего ему не говорите.
– Но это же нелепо, Гюнтер! Я ему немедленно все расскажу ради его же безопасности.
– Ничего нелепого в моих словах нет. – Теперь Гюнтер говорил серьезно, пожалуй, даже зло. – Ваш мистер Мейтланд вчера оставил для вас сообщение, что он едет в Кобленц, помните? Значит, или вы ошиблись, или он солгал. И я хочу знать почему. И еще одно. Ведь он практически ехал вместе с теми двумя, разве не так? Вы мне сами сказали, что он появился вскоре после них. Обещайте, что ничего не скажете ему, пока я не сообщу все полиции.
– Хорошо, – уныло пробормотала я. – Все равно он не приехал.
– Я знаю, вы думаете, что я слишком осторожен, Сюзанна. Но если он действительно в этом замешан, то не может не понимать, что вы знаете слишком много. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
Мне тоже этого не хотелось. Я положила трубку на рычаг и вышла на улицу.
Я больше не хотела обо всем этом думать, и меньше всего о Стивене и о степени его участия в событиях. Я послушаю, что скажет Гюнтер, зайду в полицию, чтобы дать описание убийц, упакую свои вещи и уеду.
Приняв такое решение, я почувствовала себя лучше и бодро зашагала к дому фрау Шмидт.
Глава 6
Я прилегла на кровать и, как это ни покажется странным, задремала. Примерно через полчаса меня разбудил громкий стук. Подбежав к окну, я увидела на обочине дороги машину Стивена.
Пришлось спускаться вниз. Одно можно было сказать с полной определенностью: если Стивен приехал, пусть и с опозданием на несколько часов, чтобы отвезти меня в Вис, ему не повезло. Я не могла уехать, пока не появится из полиции Гюнтер. Стивен стоял на пороге, спокойный и улыбающийся.
– Вы готовы? – спросил он.
– Хороший вопрос, – возмутилась я, не веря своим ушам – ведь в его голосе звучало явное нетерпение. – Я была готова с самого утра. Что случилось?
– Разве вы не получили мое сообщение вчера вечером?
– Да, но…
– Но ведь оно все объясняет. Я вернулся из Кобленца только в три часа утра и должен был немного поспать.
– Хотите сказать, что действительно были вчера в Кобленце?
Его темные брови в изумлении поползли на лоб.
– Конечно. Поэтому я и оставил сообщение. Я знал, что вернусь поздно и не успею приехать сюда к семи утра. Рано вставать не в моих правилах.
Я была сбита с толку.
– В котором часу вы уехали? – наконец спросила я.
– Это допрос? – добродушно усмехнулся он. – Ладно, отвечу. Как только высадил вас из машины. Нет, если быть точным, не сразу. Но когда я вернулся в Оринген, меня ожидало сообщение о необходимости моего присутствия в Кобленце. В другое время я бы остался там ночевать, но поскольку у меня на утро было назначено свидание с красивой молодой женщиной, то я приложил все усилия, чтобы побыстрее вернуться. Так вы готовы?
Я продолжала таращиться на Стивена в полном недоумении.
– Вы ездили в Кобленц на этом? – наконец спросила я, кивнув в направлении его машины.
– Да. Возможно, это и не «мерседес», к которому вы в последнее время привыкли, но вполне исправная и работоспособная машина, на которой без проблем можно доехать до Кобленца и обратно за вечер, и она не развалится при этом. У вас нет никакого повода для беспокойства. Она не сломается за несколько десятков миль отсюда, заставив нас идти обратно пешком. – Он сделал шаг ко мне. – Что случилось? Вас что-то тревожит? Вы не слишком хорошо выглядите.
– Я…
– Ну пойдемте же. – Он взял меня за руку. – Давайте сядем в машину. Если серьезно, Сюзанна, мне действительно очень жаль, что я заставил вас прождать все утро. Но я не мог не поехать.
Он распахнул для меня дверцу машины, и я послушно опустилась на пассажирское сиденье.
– Вы сегодня сами на себя не похожи. Что-нибудь не так?
– Нет. Просто у меня разболелась голова.
– Надо было принять таблетку.
– Нет. Все не настолько плохо. Стивен, мне необходимо с вами поговорить. Кое-что…
– Всему свое время, – перебил он. – Прежде всего надо раздобыть для вас что-нибудь обезболивающее. Вы так бледны…
– Не надо, Стивен, прошу вас!
Но он меня уже не слышал, поскольку бежал через дорогу к аптечному киоску. Я глубоко вздохнула и попыталась навести порядок в мыслях. Интересно, почему Стивен так упорно настаивает, что ездил в Кобленц? Если он действительно там был, то выехал из Нидернхалля где-то после восьми часов вечера.
Я поискала сигареты, но моя сумка все еще была в доме. Не думая, я открыла бардачок, чтобы посмотреть, нет ли там сигарет.
Их там не оказалось, зато я увидела пистолет, который был завернут в желтую тряпку весьма неаккуратно и потому виден. Я потянулась и коснулась его кончиками пальцев. Холодный металлический предмет вовсе не был продуктом моего воображения. Напротив, он был настоящим.
Краем глаза я увидела Стивена, стоящего на перекрестке. Я захлопнула бардачок и слепо уставилась прямо перед собой. Даже когда он открыл дверцу и сел рядом со мной, я не повернула голову. Мне не хотелось на него смотреть. Больше всего на свете я мечтала вернуться в дом, закрыть дверь и сделать вид, что ничего не произошло.
– Вот, примите это. Вы сразу почувствуете себя лучше. Возможно, выехать прямо сейчас действительно не самая хорошая идея. В любом случае вам необходимо время, чтобы собраться.
– Как? – Я удивленно повернулась к нему.
– Возьмите лишь самое необходимое на два-три дня. Мы можем совершить длительную прогулку по окрестностям, позволяя себе ехать куда глаза глядят.
– Извините, но ничего не получится.
– Чепуха, Сюзанна, это будет здорово.
Я покачала головой:
– Нет, Стивен. Я никуда не поеду.
Я видела, что со стороны Кюнцельзау к деревне приближаются две или три машины, и почувствовала себя лучше. Скоро приедет Гюнтер, я упакую вещи, уеду на юг и позабуду о существовании Стивена.
– Послушайте, Сюзанна, я не хочу вас пугать, но вы должны поехать со мной.
Это звучало не как просьба, а как приказ.
Я заставила себя взглянуть ему прямо в глаза.
– Ладно. Почему бы и нет?
На словах лучше во всем с ним соглашаться. К тому времени как он снова приедет, я уже буду на полпути к Альпам.
– Ну вот мы все и уладили. Обещаю, что вы не пожалеете. Я вернусь за вами примерно в половине пятого. А пока советую пойти в комнату и полежать. Таблетки скоро подействуют.
Вдали показалась длинная красная машина, очень похожая на «мерседес» Гюнтера. Она быстро приближалась к деревне.
Стивен помахал рукой:
– Тогда я поеду. Отдыхайте.
Я механически улыбнулась, кивнула и провожала его машину взглядом, пока та не скрылась из виду.
Красная машина оказалась «фольксвагеном», доверху нагруженным строительными материалами. Я вернулась в комнату и снова легла, стараясь разобраться в событиях последних двадцати четырех часов. В маленькой комнатке был ужасно жарко, и головная боль резко усилилась.
Можно было предположить, что, если бы машина убийц не разбилась, они бы доехали до фермерского дома и переждали там, пока не улеглась первая суматоха. Возможно, отсутствие Стивена этим утром объясняется тем, что он вывозил своих подельников с фермы, где они не могли оставаться, поскольку машина уже была обнаружена. Но что его связывает с убийцами герра Алерса? Политические мотивы? Финансовые? И зачем ему увозить меня на несколько дней? Стивен знает, что я могу описать убийц. Неужели это ловушка? Меня хотят убрать с дороги, прежде чем я заговорю? Возможно. Почувствовав, как на глаза навернулись слезы, я встала и начала искать платок.
Мои поиски прервал резкий телефонный звонок. Я поспешила вниз и схватила трубку, уверенная, что звонит Гюнтер. Мужской голос, который невозможно было узнать из-за помех, произнес:
– Уезжайте немедленно. – И все.
Я застыла с трубкой у уха, охваченная страхом. Хотя голос показался незнакомым, немецкого акцента в нем точно не было.
Дрожащими руками я набрала номер Гюнтера. Он не отвечал. Наверное, все еще был в полиции. Я взглянула на часы. Прошел уже час с тех пор, как я ему звонила. Что можно там делать так долго?
Чувствуя, как колотится сердце, я вернулась в комнату. Одно я точно могу сделать, пока жду, – собрать вещи. Мне не нужны анонимные телефонные звонки, чтобы понять: надо уносить ноги. Чем скорее я увижу заснеженные вершины Альп, тем лучше. Что же касается Стивена Мейтланда… Шарлотта всегда говорит, что у меня дурной вкус на мужчин. Вероятно, она права.
Я побросала свои платья и блузки в дорожную сумку и чемодан и отправилась на поиски фрау Шмидт, чтобы извиниться за свой поспешный отъезд. Хозяйки нигде не было. Я прикинула, на какую сумму она могла рассчитывать, удвоила ее, положила деньги в конверт и оставила у нее в комнате вместе с короткой запиской. Потом я попрошу Гюнтера объяснить ей все и извиниться за меня. Через пятнадцать минут я вынесла свои вещи на улицу и уложила в машину. Ключи лежали в кармане. Чашка кофе, бутерброд – и можно ехать. Зайдя в кафе на противоположной стороне улицы, я не пропущу Гюнтера.
Второй раз за сегодняшнее утро я села за столик у окна. Сандвич с цыпленком и жареным беконом в другое время показался бы мне восхитительным, но сейчас я почти не чувствовала вкуса еды.
Мне пришла в голову еще одна мысль, отнюдь не прибавившая оптимизма. Чем больше я думала о событиях, в которые невольно оказалась вовлечена, тем более зловещим казался мне «несчастный случай» в лесу. Возможно ли, что пуля действительно предназначалась мне? Ведь убийцы уже знают, что я могу их опознать. Неужели Стивен меня подставил?
Я долго думала и пришла к выводу, что стрельба была не случайной. Таких совпадений попросту не бывает. Присутствие Стивена «на хвосте» киллеров, его явный интерес ко мне, прогулка в уединенном месте. Если бы стрелок в меня попал, прошли бы недели, а то и месяцы, прежде чем мое тело было бы обнаружено. А теперь он требует, чтобы я уехала с ним на несколько дней…
Неожиданно я заметила, что к дому фрау Шмидт приближается Кристина. Я встала из-за стола и, подойдя к двери, окликнула девушку. Узнав меня, она заулыбалась, помахала рукой и направилась ко мне. Я заказала еще чашку кофе и вернулась за стол. Ее неподдельная веселость показалась мне дуновением свежего ветерка.
– Рада вас видеть, Сюзанна. А я как раз шла, чтобы отдать вам ваш платок.
– Ох, Кристина, надеюсь, вы проделали такой долгий путь не только из-за этого?
Она рассмеялась:
– Мне было вовсе не трудно. Отец поехал в Бад-Мергентхейм и по пути завез меня сюда. Сказать по правде, мне вовсе не хотелось эту прелесть отдавать. – Она с завистью погладила прохладный шелк. – Платок такой красивый, как с Бонд-стрит.
– Так оставьте его себе, – пожала я плечами.
Она подняла на меня удивленные глаза:
– Но я не могу это сделать. И не собиралась.
– Знаю, – кивнула я, – но все равно – примите его в подарок. Он пойдет вам больше, чем мне. Честно сказать, красный не мой цвет.
Кристина набросила платок на голову и повернулась к оконному стеклу, чтобы рассмотреть свое отражение.
– Большое спасибо, Сюзанна. Он действительно очень красивый.
Немного полюбовавшись своим новым обликом, она добавила:
– А я думала, вы куда-то едете сегодня вместе со Стивеном.
Моя улыбка угасла.
– Планы изменились. Да и вообще я сегодня уезжаю.
– Правда? Стивен тоже.
Я недоверчиво взглянула на нее:
– Вы уверены?
– Да. Я слышала, как он утром просил отца приготовить счет.
Ну что тут скажешь? Похоже, мистер Мейтланд и его дружки готовятся к бегству. Если, конечно, полиция их еще не схватила. Я опустила глаза на часы. После моего звонка Гюнтеру прошло полтора часа. Возможно, их действительно уже взяли. Все чувства, которые я еще вчера испытывала к красивому англичанину, скоропостижно улетучились. Что бы с ним ни случилось, он это заслужил.
– Стивен, наверное, едет в Обераммергау, – помешивая кофе, проговорила Кристина. – Сегодня утром он туда звонил.
– Возможно, он звонил приятелю. Он говорил, что у него много друзей по всей Германии.
– Если это был его друг, то он занимается резервированием мест в гостинице, – задумчиво сказала Кристина. – «Альте Пост». Я точно запомнила название. Не знаю, что случилось со Стивеном, но последние пару дней он ведет себя как медведь-шатун.
