Текст книги "Изабелла Прекрасная"
Автор книги: Маргарет Барнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 32
Сэр Роберт Эланд, коннетабль Ноттингемского замка, ждал приезда Изабеллы, чтобы сопроводить ее вверх по винтовой лестнице из трапезной Залы в главную башню Кип, в ее покои.
– Это та самая опочивальня, которую Ваше Высочество занимали в прошлый приезд, – сказал он, открывая дверь из приемной в ее покои. – Надеюсь, мои люди позаботились обо всем, чтобы вам, мадам, было здесь удобно.
– Да, я вижу, – сказала она. – Извините, сэр Роберт! Я благодарю вас за заботы, но я не уверена, что мне здесь вполне понравится.
Когда она устало опустилась в кресло с высокой спинкой, стоявшее перед весело пылавшим очагом, ее руки ухватились за такие знакомые резные ручки кресла. Это было то же кресло, в котором она сидела, слушая страшный рассказ о жестоком убийстве ее супруга.
Сухой, бесстрастный голос Друсциллы и резкие, пронзительные голоса толпы, которые она слышала совсем недавно, обвинявшие и поносившие ее на улицах, перепутались в ее памяти. Ей хотелось лишь одного – изгнать их, как и всех врагов, которых они нажили вместе с Мортимером. «Наверно, их сотни, – подумала она, – разбросанных по всей Англии. Может быть, иные из них притаились неподалеку от мрачного замка?» Октябрьские сумерки сгущались рано, и уже прозвучал гонг гасить свечи, ложиться. Вдали, в городе, царил мрак, так что любой под покровом темноты мог незаметно подобраться к крепостным стенам.
– Вы поменяли все запоры перед нашим приездом, как приказал милорд Мортимер? – спросила Изабелла.
– Да, и укрепили все засовы, – уверил ее Эланд.
Изабелла чуть расслабилась и, закрыв глаза, откинулась в кресле. Ее потрясли крики толпы, окрестившей ее Волчицей! Слава Богу, здесь она была в безопасности…
– Вы не забыли поднять мост и опустить решетку?
– Конечно. А у ворот поставлена охрана.
– Ваши солдаты хорошо стерегут со стороны крепостной стены?
Если искушенный в делах коннетабль и был удивлен или обижен ее настоятельными вопросами, он постарался не показать вида.
– Милорд Мортимер все обошел со мной и нашел, что все в порядке. А он разбирается в мерах охраны, – серьезно уверил ее Эланд.
Изабелла прикоснулась к его руке очаровательным жестом, как бы прося прощения за свою настойчивость, когда он наклонился, чтобы подставить пуфик ей под ноги.
– Я знаю, знаю, мой добрый Эланд! Он считает вас одним из самых лучших коннетаблей в наших замках. Просто у меня был сегодня…
Она не могла ему признаться в присутствии придворных дам, что испытала жуткий шок.
– У меня было такое трудное путешествие, – неуклюже закончила она фразу. Всю ночь она не сомкнула глаз, пытаясь преодолеть свои страхи.
– Ты что, заболела или слишком утомлена? – спросил ее Мортимер, когда она уклонилась от его объятий. Но она так и не посмела рассказать ему о своем унижении. Она сослалась лишь на то, что ее оскорбили несколько простолюдинов на улицах. – Я тебя предупреждал, что настроение Лондона сильно изменилось, – напомнил он, а сам уже размышлял о том, что будет говорить завтра, когда соберется Парламент.
Утром Изабелле стало немного легче, когда она увидела, как въезжает в замок ее сын. Он прекрасно выглядел, и его сопровождал всегда веселый Монтегю.
Заседание Парламента было бурным, и Мортимер, как всегда, старался подавить сопротивление.
Он сидел в присутствии короля и настаивал, чтобы все обращались к нему как к герцогу Маршу. Он начинал кричать, как только его пытались критиковать, и отчитывал полуслепого Линкольна и Бохена, нового молодого герцога Херфорда, потому что они посмели поселиться так близко к замку и к королеве. И смущенный Эланд вынужден был искать для них жилье вне стен города. Так что к концу недели было достигнуто слишком мало. Постоянно вспыхивали ссоры, свары. «Мы сами наживаем себе все больше и больше врагов», – подумала Изабелла, наблюдая, как мужчины собирались в отдельные группы и сердито беседовали друг с другом.
– Король недоволен, что с его кузеном Линкольном обращаются столь бесцеремонно, – предупредила она Мортимера.
– Король! – презрительно хмыкнул он. – Он думает лишь о турнирах и балах, как и его отец!
– Надеюсь, ты не ошибаешься! Но не забывай, как он поступил во время другого заседания Парламента, когда отказался надеть корону отца при его жизни! Из моего окна я видела его сегодня вместе с Монтегю, и они оба очень серьезно разговаривали с Эландом в маленьком садике у церкви. Мне кажется, он протестовал, что его сторонникам не разрешили остановиться в замке. Не думаешь ли ты, Роджер, что наш деловой коннетабль…
– Моя дорогая Изабелла, твои нервы в плачевном состоянии, и ты видишь опасность там, где ее нет! – резко оборвал он ее. – Король и Монтегю более заинтересованы в том, какова здесь охота, а не в том, есть ли у Линкольна из Херфорда удобные постели и хороший приют. А Эланд ни о чем не помышляет, кроме баллист и таранов, и оборона замка так хорошо устроена, что я могу тебя уверить, что даже отряд сарацинов не проберется сюда ни через ворота, ни через крепостную стену. Но если ты сомневаешься в его верности и не доверяешь моему мнению, я прикажу, чтобы каждую ночь он приносил тебе ключи от замка, и они будут храниться у тебя.
– У меня нет причин не доверять ему. Я и сама не знаю, чего боюсь и кому не верю, – призналась Изабелла, и у нее на глазах выступили слезы. – Правда, мои нервы напряжены, и силы на пределе… Я не смыкаю глаз с той поры… как я была здесь…
Он поцеловал ее и посадил ей на колени маленького щенка, чтобы как-то развлечь ее.
– Тебе нужно попить той настойки, которую доктор Бромтофт прописал тебе в Тауэре. Помнишь, как ты помогла мне усыпить моих тюремщиков? – сказал Мортимер и ухмыльнулся. Изабелла позавидовала его самообладанию.
Теперь каждую ночь Изабелле стали передавать ключи от замка после того, как главные ворота запирались на ночь. Как это ни было глупо, но Изабелла почувствовала себя гораздо увереннее. Она не доверяла Роберту Эланду, несмотря на его услужливость и вкрадчивые манеры.
Ей также стало легче с приездом ее сына, который воспринимал все ссоры и неприятности вполне спокойно, хотя сам совершенно не желал принимать в них участие. Как только заседания Парламента закончились, он пришел к ней в комнату, чтобы попрощаться. Он и Вильям Монтегю собирались несколько дней поохотиться в Шервудском лесу. Коннетабль послал с ними проводника. Изабелла нашла вполне естественным, что ее сын желал уехать подальше от скандальных взрослых. Он обещал по возвращении повидаться с ней до того, как вернется к Филиппе, которая уже отправилась на север. Изабелла и Мортимер потворствовали его желаниям. Они предпочитали оставаться в замке одни. Для Изабеллы замок был полон несчастливых воспоминаний, ее постоянно тревожили неприятные предчувствия, и она все время перебиралась в другие покои.
– Сэр Роберт опаздывает, – жаловалась она после того, как ее сын и Монтегю отбыли.
– Я слышала, как закрывались ворота, а он очень пунктуален, – успокаивала ее одна из дам.
Это было так. Можно чувствовать себя в безопасности с таким коннетаблем. Через несколько секунд он уже кланялся королеве-матери и передавал ей связку огромных железных ключей. Он, как всегда, был в латах. Он подал ей ключи от башенки над воротами, от внутренних ворот и маленький ключ от тыльных ворот. Наверно, никогда прежде он не помышлял, что ему придется передавать драгоценные ключи женщине, и Изабелла старалась не замечать его иронической улыбки. Она понимала, как странно, если не сказать более, ведет себя. Она чувствовала себя униженной и неуверенной после того дня, как толпа в Лондоне с такой ненавистью оскорбляла ее…
Как только коннетабль откланялся, она быстро пересекла опочивальню, приблизилась к кровати и спрятала ключи под подушку. Изабелла плотнее задернула занавеси на окнах, и пока она не легла, ни под каким предлогом не разрешала дамам удалиться. Она слышала, как Мортимер смеялся и разговаривал с друзьями в Зале. Изабелла не находила себе места, велела пажу открыть дверь, а затем присоединилась к ним. Ей так хотелось отвлечься от своих мрачных мыслей!
Мортимер и епископ Линкольна сидели у очага, а сэр Джон Деверилл, приехавший из Корфа, чтобы присутствовать на заседании Парламента, рассказывал им, как он сам и его домочадцы сидели за ужином с восковой фигурой покойного Эдуарда, чтобы обвести вокруг пальца Эдмунда Кента. Очень странно для служителя церкви, но епископ Линкольна от души наслаждался историей. Это было видно по тому, как свет свечей, отражаясь на его драгоценном кресте, разбрасывал искорки в разные стороны, когда крест колебался на его груди от смеха. Еще два приверженца Мортимера – сэр Джон Невилль и сэр Хьюго Тарпинтон – сидели у стола в противоположном углу Залы и играли в шахматы. Дракон, как обычно, охранял внешнюю дверь. Деверилл, который, стоя, рассказывал эту историю, замолчал при виде королевы.
Мортимер встал и предложил ей свое кресло.
– Его Величество и милорд Монтегю наслаждаются охотой, – заметил он, смутившись оттого, что Эдмунд был кузеном и сводным братом ее покойного супруга, и он резко поменял тему разговора.
Чтобы скрыть свое смущение, он подошел к окну, открыл створку и выглянул наружу:
– Хотя ночь темная и нет звезд, но сейчас не морозит, и мне кажется, что для гончих это в самый раз, – заметил он, отвернув от окна гладкую темноволосую голову.
Он собирался закрыть створку, но Изабелла жестом остановила его.
– На меня словно давит эта Зала, – молвила она и засмеялась, как бы желая объяснить свой каприз.
– Ее Высочество ненавидит этот замок, – заметил Мортимер. Он увидел, как епископ отодвинулся от струи холодного воздуха поближе к огню.
– Что по мне, – добавил он, осушив до дна кубок и вновь наполняя его, – так здесь налажена охрана, как и в Лэдлоу и Реглаке, да и в любой другой из моих укрепленных крепостей.
Он всегда начинал хвастаться, когда выпивал доброго вина, но епископ Линкольна, будучи весьма тактичным человеком, промолчал.
– Как прекрасно выглядит наш молодой король, мадам! Он стал таким взрослым, и у него появились выдержка и терпимость, если мне позволительно высказаться, – заметил он, вежливо обращаясь к королеве.
– Похоже, ему на пользу брак и то, что он стал отцом, милорд, – согласилась Изабелла.
Она ласково улыбнулась епископу.
– Мне кажется, что он стал гораздо проще воспринимать жизнь. Вы не слышали, как он рассказывал вчера, за ужином, какой прекрасный турнир устроили в честь его супруги Филиппы и нашего маленького наследного принца?
– К сожалению, меня еще не было здесь, мадам. Где состоялся турнир?
– В Чипсайде. Улицы были выложены соломой, начиная с Вуд-стрит до Квин-стрит, чтобы лошади не оскальзывались. Была построена башня, где сидели королева Филиппа и ее придворные дамы. С каждой стороны сражались по тринадцать человек.
– Несчастливое число, надо думать. Ведь все скамьи в башне провалились, – высказался Дракон, который проезжал через Лондон в то время по пути из Корфа.
– Провалились? Король ничего не говорил нам про это! – воскликнул Мортимер.
Коннетабль Корфа обожал драматические ситуации и с удовольствием стал дополнять упущенные Драконом подробности.
– Происшествие совершенно затмило успехи состязавшихся. Представьте, весь Чипсайд был в ярких флагах и щитах с геральдическими знаками. Сквайры подняли пики и опустили забрала. Молодую королеву провели к украшенному цветами и расположенному прямо над ареной месту Королевы Красоты. Вокруг нее сидели ее дамы и гости. Церемониймейстер поднял жезл, и королевские герольды протрубили в фанфары, когда внезапно серебряный звук их труб был заглушен ужасным шумом и треском дерева, страшными криками женщин. Почти весь помост, на котором были расположены места для королевы и гостей, разломился, и люди попадали в разные стороны среди обломков.
– Королева не пострадала? – торопливо спросила Изабелла.
– По счастью, никто не пострадал, мадам, хотя многие сильно испугались. Все, кто был там, ринулись, чтобы помочь королеве. Она была белая как ее головной убор, но Ее Величество быстро поднялась и попыталась все обратить в шутку. Но милорд король был вне себя от ярости. Он велел церемониймейстеру приостановить состязания на день и в порыве королевского гнева приказал тут же повесить несчастного плотника, построившего помост.
– Милостивый Бог! Даже король не мог сделать это! – не смогла сдержаться Изабелла.
– Да уж, сказался неуправляемый темперамент Плантагенетов, – ехидно заметил Мортимер.
Он прекрасно понимал, что такая самовластная расправа должна сильно раздражать лондонцев.
– Неудивительно, что он не рассказал про эту часть его роскошного увеселения.
– Но беднягу не повесили, – поспешил добавить Деверилл. – Наша фламандская королева упала на колени прямо на булыжники Чипсайда в присутствии всех собравшихся и умоляла не отнимать жизнь у несчастного. Что мог сделать король Эдуард? Только простить его!
– Этот шаг сделает ее весьма популярной среди народа, – заметил епископ Линкольна.
Изабелла с ее живым воображением сразу представила себе эту сцену. Она и сама всегда умела извлечь выгоду из драматических ситуаций. Внезапно ее пронзила острая ревность к молодой женщине.
– Теперь она всегда будет пользоваться их любовью и заступничеством, – сказала она. – Но мне кажется, что у нее не хватило бы ума сделать это только с подобной целью!
– Просто это ее естественное чувство доброты! – пробормотал епископ.
– И по доброте она настаивает кормить самой сына грудью, как делают простые крестьянки? – спросила Изабелла. – Почему-то мужчины всегда полагают, что в этом проявляется прекрасный характер. Боюсь, если она плодовита, бедная Филиппа вскоре испортит себе фигуру. Но пока еще все модные художники отталкивают друг друга локтями, чтобы изобразить ее в виде мадонны на двухстворчатом складне алтаря.
– Интересуется она искусством или нет, но она помогает торговле, – отметил Мортимер. – Она пригласила экспертов по чесанию шерсти из своей страны, чтобы основать здесь текстильную промышленность. А использоваться будут наши собственные овцы. Это одна из немногих умных вещей, которую всегда желал осуществить ваш супруг.
Не желая обсуждать цены на шерсть, равно как и достоинства своей невестки, Изабелла встала и пожелала всем доброй ночи. Они все встали, Деверилл открыл перед ней дверь в ее опочивальню, и она направилась туда. Мортимер налил себе еще кубок вина и поднял его, когда Изабелла шла мимо него. Он не был пьян, но его глаза в коричневую крапинку уже налились кровью, и он смело, по-хозяйски смотрел ей вслед. Было ясно без слов, что пройдет совсем немного времени, он отделается от друзей и последует за ней.
– За Изабеллу Прекрасную! – провозгласил он, поднимая кубок в честь ее красоты. И это были последние слова, которые она от него слышала.
Покрывало было аккуратно откинуто с постели, и две ее дамы, позевывая, ждали, чтобы раздеть свою королеву. Из Залы доносился веселый смех ее любовника и его друзей.
Изабелла едва успела сделать несколько шагов по опочивальне, дверь в Залу еще была открыта, как она услышала иной звук, который перекрывал и заглушал их оживленные голоса. Это был стук тяжелых шагов и звон металла, а затем треск ломающегося дерева. Грохот слышался на другом конце Залы. Когда Изабелла обернулась, она увидела, что Дракон старается удержать на месте болт – он прижался к двери всем телом, – пока топор не прорубил дубовую дверь и не пригвоздил Дракона к разбитым дверным створкам.
Изабелла в страхе схватилась за горло. Она услышала, как кричат ее придворные дамы.
Дверь растворилась, и прихожая заполнилась вооруженными людьми. Среди них были Вильям Монтегю и ее сын.
– Взять убийцу отца! – приказал король. – Он слишком долго стоял у меня на пути!
Терпингтон и Невилль попытались защитить своего друга, но у них не было времени даже вытащить мечи, их уложили насмерть среди рассыпанных шахматных фигурок. Изабелла увидела Мортимера. Он стоял спиной к ней и швырнул металлический кубок прямо в лицо нападающему. Потом вытащил кинжал из ножен и вонзил его в горло второго нападающего. Но у него не было другого оружия, и не успел он вытащить кинжал из горла своей жертвы, как полдюжины солдат накинулись на него. Когда Деверилл пытался протестовать и заявил, что все делалось в Корфе с ведома королевы, Нед подошел к нему и утихомирил ударом по лицу.
– Свяжите их и отвезите в Лондон! – распорядился он.
Изабелла старалась заглушить свои крики, и они перешли в рыдания в ее сжавшемся горле.
– Сын мой дорогой, пожалей Роджера Мортимера! – услышала она свой голос. Она повторяла вновь и вновь, но Нед, всегда бывший воспитанным и почтительным сыном, просто начал торопить своих людей. Среди них были связанные Мортимер и Деверилл.
Изабелла испытала сейчас такой же сильный шок, как тогда, когда услышала, что люди называют ее Волчицей. Она поняла, что власть, которой они с Мортимером употребляли во зло слишком долго, внезапно была отобрана у них и перешла к молодому королю, которому принадлежала по праву!
Разбитая дверь косо висела на поломанных петлях, и к ней все еще оставалось пригвожденным тело Дракона. Когда королева бросилась за ними, она чуть не упала, поскользнувшись в луже его крови. Она все же кое-как сумела добраться вниз по крутой и темной лестнице и выбежала в темную, но не очень холодную октябрьскую ночь. Она забыла о достоинстве женщины и королевы, и не могла думать ни о чем ином, как только о том, чтобы попытаться спасти любовника, которого у нее отнимали. Изабелла побежала через пустынный двор замка к группе колышущихся у ворот факелов. Грумы подводили лошадей, и мужчины из свиты короля усаживались в седла.
– Сын мой, сын мой, помилуй Мортимера! – задыхаясь, рыдала Изабелла, мчась по дороге к ним.
Никто на королеву не обратил внимания. Стук копыт, выкрики приказов и скрип лебедки подъемного моста поглотили ее жуткие крики. Они повисли в воздухе, как слабые полоски тумана, которые, наверно, повисли в лугах Беркли в ту ночь, когда ее супруг молил о пощаде. И его мольбы тогда неслись в воздухе грустным и слабым эхом. На мгновение Изабелла увидела Неда – стройного и высокого, как и его убитый отец. Он сидел на Дорогом Друге среди всадников, которые проезжали по узкому мосту. Ей почудилось, что она заметила благородные зеленые с золотом одежды Мортимера. Но прежде чем она успела добежать до них, мост начал медленно подниматься. Он был черным и мрачным в неясном свете фонарей. Потом с ужасным лязгом железных засовов начала опускаться решетка. Крепость отделяла ее от мира любви, авантюр, и от жизни на воле. Никакие мольбы не заставят страшные решетки вновь подняться!
Она увидела, как коннетабль замка возвращался во двор.
– Позови людей и замуруй проход, Дживен, – приказал он светловолосому капитану охраны. Все четверо медленно приблизились к стене, недалеко от того места, где стояла королева. Один из охранников поднял фонарь повыше и, к своему изумлению, Изабелла увидела открытый ход вниз. Капитан держал фонарь, пока его люди опускали на место тяжелую каменную плиту, которая скрывала подземный ход.
– Сегодня мы уже никого не ждем! Но старый тоннель сослужил свою службу! – смеясь, заметил он.
– Сколько времени он существует, сэр?
– Со времен нападения датчан в X веке, так говорят местные люди. Для того чтобы гарнизонам саксов можно было выбираться отсюда или подносить сюда провизию. Он выходит в пещеру, скрытую кустами вереска снаружи. По правде говоря, я и забыл о его существовании, пока король и милорд Монтегю не начали расспрашивать меня о нем, прежде чем отправились на «охоту».
Люди опустили на место плиту, и их отослали. В кругу света от фонаря она увидела, как капитан притоптал края ногами и посыпал пылью, чтобы камень ничем не отличался от остальных.
– Хорошо, что у нас снова будет король – настоящий мужчина, – проговорил он при этом.
– Надо сказать, что Мортимер из Уэльса, хотя он и причинил нам много зла, тоже был настоящим мужчиной, – добавил коннетабль Ноттингемского замка.
– Он был самоуверенным, как петух! Ему так нравились наши украшения. Конечно, ему ничего не было известно о потайном ходе…
– Но французская королева все равно не доверяла этому месту. У некоторых женщин есть интуиция…
– Как вы думаете, что с ним сделает король? – зевая, спросил капитан, когда они повернули к замку.
– С Роджером Мортимером? То же, что тот сделал с Хьюго Деспенсером!
Изабелле показалось, что ответ коннетабля донесся до нее откуда-то издалека, когда она в обмороке опустилась на землю.
