Текст книги "Изабелла Прекрасная"
Автор книги: Маргарет Барнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 16
Как бы в награду за ее послушание Изабелле не пришлось долго томиться в Йоркшире. Шотландцы все время совершали внезапные набеги, но старались избежать крупного сражения. Эдуарду вскоре надоела затяжная пограничная война, и он отвез Изабеллу в Вестминстер. Он хотел приехать домой к Рождеству. Изабелла была довольна, что ей придется готовиться к празднованию, а не к войне. Она так же любила роскошь, как и он, и старалась не обращать внимание на его обычную бездумную манеру, с какой он направо и налево раздавал щедрые подарки своему окружению, тем, кто его развлекал и обеспечивал изысканным комфортом, в то время как его армия на севере прозябала без денег.
– Плантагенеты выходят замуж не каждый день, и мы должны устроить роскошную свадьбу для нашей племянницы, – заявил он, когда архиепископ Кентерберийский осмелился попытаться остановить его.
– Уже решено, чтобы Маргарет ле Клер вышла замуж за Хьюго де Одли? – спросила его Изабелла.
– Она принесет ему половину состояния бедного Гилберта.
На этот раз Изабелла не стала протестовать. Она стояла с Эдуардом на ступеньках Аббатства и помогала бросать свадебные деньги над головой жениха и невесты, когда они проходили через толпу, чтобы предстать перед главным алтарем для совершения венчального обряда.
– Гавестон давно остыл в могиле, и, похоже, она не против нового замужества, а я так боялась за нее, – заметила Изабелла дамам, сидящим в Зале после окончания церемонии.
– Кажется, она примирилась со всем, – согласилась Бинетт. – Она все время спокойная и какая-то отстраненная, даже от Жислен.
– Это из-за слов ее хитрой сестрицы, – сказала Жислен резко втыкая иголку в геральдическое животное, которого она вышивала.
– Элеонора де Клер? – спросила королева. Она отложила в сторону вышивание, даже не приступив к нему. – Что же она сказала?
– О ее супруге.
Почувствовав, как Бинетт наступила ей на ногу, Жислен умолкла. Она наклонилась над пяльцами, надеясь, что высокий головной убор скроет вспыхнувшие румянцем щеки. Но королева велела ей продолжать, и девушка набралась храбрости.
– Она рассказала ей о Гавестоне и… короле, – промолвила Жислен.
Изабелла встала, похолодев от злости. Яркие шелка посыпались с ее колен. Обе женщины со страхом посмотрели на нее, когда она резко нагнула к очагу.
– Я всегда терпеть не могла эту хитрую и злую кошку! – воскликнула она. В Зале воцарилась тягостная тишина.
– Жислен! – требовательно позвала она девушку, щелкнув пальцами.
– Мадам? – испуганная Жислен тотчас приблизилась к ней.
– Как вы думаете, Маргарет никогда ни о чем не подозревала?
Изабелла спросила очень тихо, так что никто ее не слышал.
– Я совершенно уверена, что не подозревала. Она так наивна, и это спасало ее от сплетен. И она обожала супруга…
– Поэтому Элеонора и поступила так подло! Разрушила то, что обожала ее сестра, и разрушила навечно. Даже его убийцы не смогли бы такого достичь! Было бы гораздо справедливее, если бы Маргарет вступила во второй брак неохотно и согрела бы новую постель, сохранив в сердце сияющий образ Гавестона…
Жислен увидела, что королева закрыла глаза и прижалась лбом к холодным камням стены.
– Я знаю! Я сама прошла через это! – тихо повторяла она.
Но когда Изабелла наконец повернулась к придворным дамам, ее глаза метали молнии, а прелестный рот был крепко сжат.
– Жислен, отошли всех прочь, кроме Бинетт! И пусть кто-нибудь из пажей поищет леди Элеонору де Клер. Пусть она немедленно явится пред мои очи! Уж я ей покажу, как ломать жизнь другого человека!
– Да, мадам, – поспешно ответила Жислен, пожалев, что проговорилась. Но королева не ругала ее. И Жислен поняла, что хотя душевные раны унижения Изабеллы не прошли, она уже воспринимала все не столь болезненно, как раньше. Старая обида несколько поутихла…
Когда отыскали Элеонору, она спокойно пошла к королеве, не выказав признаков стыда или страха. Можно было даже заметить, что она шла с каким-то вызовом. Но, оказавшись в покоях королевы, старалась скрыть это. Крепко сцепив руки и опустив глаза, она молча выслушала резкие обвинения французской супруги ее дяди. Она не возражала, но и не извинилась. Она была Плантагенет, как и Маргарет, и умела ждать своего часа. Только в конце обличительной тирады своей тетки-королевы она открыла маленький жесткий ротик, чтобы возразить:
– Вы знаете, что король обещал пожаловать моему супругу весь Глеморганшир и несколько укрепленных замков включая Лэдлоу? – наконец спросила она, подняв глаза на королеву.
Она явно торжествовала. Было явно видно, что королева Изабелла ни о чем не догадывалась. Ни что иное не могло бы Элеонору порадовать больше!! Впредь королева никогда не посмеет отчитывать богатую леди Деспенсер.
Элеонора Деспенсер медленно обвела взглядом удивленные лица двух женщин, которым позволили послушать, как ее будут отчитывать, и сполна насладилась моментом триумфа, которого так давно ждала. И нагло добавила:
– Он жалует ему титул графа Гилберта.
Она увидела, как Изабелла побледнела от ярости, как видели и обе женщины, которые украдкой бросали взгляды на королеву. Все трое смотрели с любовью или ненавистью и заметили, как тряслись у нее руки. И все трое восхитились, как она старалась сохранить присутствие духа.
– Пожелаю вам и вашему супругу, чтобы вы наслаждались друг другом! – удалось ей проговорить. – Уже темнеет, и Жислен проводит вас в ваши покои.
– Мне бы хотелось так отколотить ее, чтобы с ее наглого лица слетела ухмылка! – завопила Бинетт. Дверь даже не успела закрыться за уходящими. – Какие они разные обе сестры – эта дрянь и милая беззащитная Маргарет!
– Бинетт, до вас уже доходили слухи об этом?
– Нет, я бы предупредила вас, Ваше Величество.
Пожилая женщина опустилась на колени, чтобы собрать рассыпанные шелковые нитки. Она что-то ворчала про себя.
– Элеонора Плантагенет и этот наглый Деспенсер! Ничего себе парочка!
– Опасная пара!
Изабелла начала мерить шагами Залу. Она пыталась понять, насколько велика опасность, и не потеряет ли она с таким трудом завоеванное влияние на Эдуарда.
Опасность исходила от двух умных людей, которые так плохо относились к самой Изабелле. Они могли нашептать королю все, что было им выгодно, и сейчас их объединяло тщеславие. «До того, как он отправился в поход, Эдуард не поступил бы так, – подумала она. – Боже мой, как высоко забрались эти Деспенсеры!»
Слуги принесли зажженные свечи, и вскоре пришел Роберт ле Мессаджер. Он низко поклонился и спросил, не желает ли она присоединиться к охоте на Наттинг-Хилле. Хотя Изабелла и не обратила внимания на приглашение, она была рада его приходу. Она приветствовала его, как приветствуют союзника.
– Роберт, – спросила она, – насколько велико состояние недавно умершего Гилберта де Клера?
– Оно колоссально, мадам. Де Клеры и Мортимеры владеют большинством земель в Уэльсе и пограничными землями.
– И еще десятками других земель.
– Конечно, графство в Глочестере…
– Принесите мне ту карту, которую изготовили по приказанию вашего покойного короля, и покажите мне земли на ней.
Она по привычке искоса взглянула него, как это делают кокетливые женщины.
– Вы забыли, что я француженка? Мне нелегко разобраться в лоскутах ваших графств.
Когда принесли и расстелили на столе карту, они оба склонились над ней. Они касались друг друга плечами, и их опущенные головы были так близко друг от друга, но прежнего возбуждения уже не возникло. Ее ум был занят названиями и именами на пергаменте, который он расстелил перед нею.
– Лэдлоу, – прочитала она, увидев обозначение сильно укрепленного замка Шропшир.
– Но это, наверное, земля Мортимеров?
– Я слышал, как мой отец говорил, что он стал их собственностью после брака, и что Мортимеры стали богатыми и надежно охраняли границы во времена последних двух династий. Мне кажется, что они стали важными персонами постепенно. У семейства Клер было два поместья, и ни покойный граф Гилберт, ни Пьер Гавестон, когда он женился на леди Маргарет, не были настроены против милорда Мортимера. Они были хорошими друзьями.
– А сейчас король собирается отдать Лэдлоу Деспенсерам, – Изабелла выпрямилась и посмотрела на мужчину, который так обожал ее, но чье тело уже больше ее не волновало, – Роберт, вы слышали, что он также собирается пожаловать ему титул Гилберта Глочестера и половину его состояния?
Молодой человек сделал вид, что очень занят сворачиванием карты.
– Да, до меня доходили подобные слухи, – хрипло сказал он.
– Мне кажется, что он вам не нравится так же сильно, как и мне.
– Мадам, вы прекрасно осведомлены. Мне он не нравится, как любой другой человек, который настроен против вас!
– Он чем-то угрожает мне? Что вы имеете в виду, Роберт? – спросила она со страхом в голосе.
Он пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза.
– Он становится слишком сильным даже и без его брака с родственницей короля.
– Но Роджер Мортимер сильнее его, – быстро промолвила она.
– Он знает, как нужно удержать принадлежащее ему.
Изабелла улыбнулась, у нее полегчало на сердце.
– Мне уже сообщили про это.
– По правде говоря, мадам, про это знают все. Но он сохраняет землю для короля! И я не понимаю, как он сумеет сохранить то, что король желает отобрать у него.
– Если не предупредить его заранее.
Они понимающе посмотрели друг на друга. Изабелла придвинулась к нему так близко, что если бы он пожелал, то мог бы заключить ее в объятия. Ее красивые пальцы так знакомо перебирали пуговицы у него на груди. Но этот жест, который прежде был таким естественным, когда она с трудом сдерживала желание, теперь было обдуманным, чтобы возбудить его и тем самым заставить выполнить ее просьбу.
– Вы можете сделать для меня кое-что важное. Вы всегда говорили, что с радостью умрете ради меня.
– Ваше Величество, только прикажите!
– Вы должны послать предупреждение Роджеру Мортимеру через верного человека.
Он даже не старался удержать ее в своих объятиях, и медленная усмешка заговорщика поползла по его губам.
– И сделать так, чтобы Хьюго Деспенсер был встречен подобающим образом, когда поедет на восток со своей мерзкой женушкой, чтобы забрать ее земли в Уэльсе? – с удовольствием продолжил он.
Хотя он уже не был так страстно влюблен в нее, и из его хвастовства, что он сумеет выбраться из Тауэра, не вышло ничего, он все еще обожал ее. Ему хотелось защищать ее от всех врагов и даже от капризов короля.
– Благодарю вас, дорогой Роберт, – сказала она, отворачиваясь от него с ослепительной улыбкой.
«Ничего страшного, – подумала она, – если он будет знать, как она ненавидит Хьюго Деспенсера…» Он не имел ни малейшего представления, как сильно она желала добра Роджеру Мортимеру. Возможно, если бы догадывался, то не стал бы выполнять ее просьбу: очарование Жислен еще не излечило его от ревности. Но теперь у нее было одно желание, которое она не хотела и не могла скрывать. Сильный и приятный лорд из приграничных земель должен знать, что это она, королева Изабелла, постаралась предупредить его. Ему следует напоминать о ее красоте, об их улыбке поверх голов воинов на равнине и его непочтительные слова по поводу партнерства. И вот у нее такая возможность появилась. Она вздохнула: помнит ли он ее? Когда он возвращается из мрачного приграничного замка или едет вечером домой с охоты, вспоминает ли он ее так же часто, как вспоминает его сама Изабелла?
– Вы можете послать к нему самого верного слугу, – продолжала Изабелла. – Но обязательно напомните ему, что весть милорду Мортимеру посылает королева Изабелла. Вы уже сидели из-за меня в крепости, милый Роберт, и я больше не желаю рисковать вами! И если король или Хьюго Деспенсер узнают обо всем, они не посмеют послать меня, сестру короля Франции, в Тауэр!
После ухода Мессаджера Изабелла продолжала размышлять о человеке, которого они собирались предупредить об опасности. Размышляла трезво, понимая, что ее порыв может навредить ему. Может быть, глупо напоминать о себе человеку, чья жизнь и обязанности столь далеки от нее? Но ни одна глупость, совершенная женщиной, не может сравниться с глупостью короля, который провоцировал гнев подобного человека! Она вдруг осознала, как же мало она знает о Мортимере: ничего, кроме его внешнего облика, который ей так приятен, да хорошей репутации. И еще она понимала, что должна держать сторону своего супруга-короля, а она нанесла ему удар в спину.
Эдуард всегда любил, когда на праздники собирались все его родственники, и он настоял, чтобы вдовствующая королева провела с ними Рождество. Но путешествие утомило ее, и они оба обратили внимание, что часто она не могла принимать участие в торжествах и тихо лежала в своих покоях. Изабелла, испуганная тем, что она наделала, постаралась навестить ее, ей все рассказала, когда они остались наедине.
– Конечно, если Хьюго Деспенсер унаследует все земли в Уэльсе, то быть большой беде, но Мортимеры узнали бы про это вскоре после того, как новость была бы обнародована, – заметила Маргарита. Она была в ужасе. – Вам не следовало так поступать! Это недостойно. Вы – королева, и предупредили Мортимера втайне от вашего мужа.
– Я бы не стала этого делать, – защищалась Изабелла. – Если бы Эдуард не действовал потихоньку от меня!
– Может быть, он не сказал вам, зная, как вы не любите Деспенсера?
– А кто его любит?
– Моя дорогая, может быть, опять виновата ревность? Он как-то жаловался мне, что вы ненавидите всех его друзей!
Изабелла отошла от кресла тети и принялась листать ее Часослов с прекрасными иллюстрациями.
– Как это ни странно, в конце я уже перестала ненавидеть Гавестона, – со стыдом призналась она.
– Я рада слышать это. Бог свидетель, как ему нужно было ваше прощение.
Вдовствующая королева откинулась в кресле. Ее утомляли проблемы родственников.
– Но так бывает с любым человеком, к которому испытывает симпатию Эдуард. Он всегда был склонен к крайностям. Он теперь так же начинает себя вести с Хьюго Деспенсером. Он старается его продвинуть, женит его на особе королевской крови, осыпает подарками, как он это делал с Гавестоном.
Изабелла резко повернулась. Она пристально смотрела на бледное лицо тети.
– Как он проделывал все с Гавестоном?.. О, только не это! Милостивый Боже, только не это!
В панике она молила Бога: «Не допусти все повториться сначала! Не желаю даже думать…»
Спокойный, нудный и пресный Хьюго даже не обладал шармом порывистого Гавестона.
– Конечно, Деспенсеры, отец и сын, весьма полезны для короля, – Маргарита собралась с силами и сразу же начала отход, чтобы свести все только к услугам, которые оказывали королю эти хитрые Деспенсеры. Она как бы проникла в мысли своей несчастливой племянницы. – Их политика в целом вполне разумна, если бы только страна могла придерживаться ее, Эдуард понимает это. Если бы им удалось выработать законы, которые были бы приняты Парламентом, тогда закончились бы все свары между баронами и была бы создана основа для правопорядка в стране. Гавестон готов был сражаться за короля, а Хьюго Деспенсер служит ему в качестве государственного деятеля.
– Я предпочитаю мужчин, которые могут сражаться, – сухо заметила Изабелла. – И если Хьюго Деспенсер попытается претендовать хотя бы на фут земли Мортимера, ему придется сражаться! Роджер Мортимер никогда не отдает того, что ему принадлежит.
Гордость в ее голосе и то, как она высокомерно вскинула голову, выдало ее настоящие чувства. Вдовствующая королева посидела некоторое время молча, вздохнула и спросила:
– Тебе известно, что он женат?
Она задала этот вопрос нарочито спокойным тоном, без всякого нажима.
Она увидела, как окаменела спина Изабеллы, которая перестала перелистывать страницы Часослова.
– Нет, нет! Я не знала этого. – Почти спокойно ответила она после небольшой паузы. – Но какая разница?
– Никакой. Мне стало интересно, знаешь ли ты?
– Кто же она, супруга Мортимера?
– Она французского происхождения, как и мы с тобой. Жанна де Женвилль. Дочь Хьюго XII Линсиньона.
Изабелла закрыла большой Часослов, переплетенный в кожу, делая это очень медленно, долго и тщательно застегивая золотую застежку.
– Маргарита? – произнесла она, не отрывая взгляда от Часослова.
– Что, моя дорогая?
– Она красивая?
– Не знаю. Я никогда ее не видела. Они живут в Вигморе в Уэльсе, далеко от двора.
Она внезапно улыбнулась и протянула руки к Изабелле.
– Может, это и к лучшему, Изабелла!
Изабелла приблизилась к ней и, ласково улыбнувшись, взяла ее за руку.
– Да, особенно сейчас, когда я опять выполняю супружеский долг верной жены. Мне кажется, что у меня опять будет ребенок!
– Моя дорогая! Как у тебя все прекрасно складывается в твоей замужней жизни, несмотря на все невзгоды!
Маргарита была настолько слаба, что у нее на глазах появились слезы. Она была рада услышать новость племянницы.
Позабыв о достоинстве королевы, Изабелла придвинула стул к креслу Маргариты.
– Мне остается только надеяться, что у него будет достаточно еды, – засмеялась она. – Хотейн, мой управляющий, рассказал мне, что шерифы вчера заставили народ стоять в очереди за хлебом на Пай-Лейн. Один каравай на всю семью.
– Похоже, ты уверена, что это будет еще один сын!
Они засмеялись и снова почувствовали себя счастливыми. Они больше были похожи на сестер, чем на тетю и племянницу.
– Мне бы хотелось маленькую девочку, чтобы назвать ее Маргаритой в твою честь, – задумчиво протянула Изабелла. – Хочу тебе признаться, что когда я вспоминаю годы, проведенные здесь, могу сказать, что была бы более злой, если бы тебя не было рядом.
– Тебе пришлось так много страдать…
– Ты теперь признаешь это?
– Теперь, когда меня вскоре не станет… – Маргарита снимала и снова надевала кольца, которые стали такими свободными на ее похудевших пальцах. Она вспомнила странные и сложные годы своего вдовства. – Если я казалась тебе слишком жесткой, это потому, что я всегда верила в щедрость твоего сердца. Что оно восторжествует над злом, которое принесла тебе жизнь…
Когда Маргарита собралась вернуться в Уилтшир, Эдуард сам выбрал самых сильных и спокойных лошадей, чтобы везти ее карету. Юный Нед доказал ей свою любовь, предложив в подарок свою любимую деревянную лошадку Дорогого Друга. Маргарита тактично отказалась от подарка на том основании, что лошадка выглядит такой неспокойной, что все будут принимать ее за сильного боевого коня.
– Вы уверены, что сможете хорошо перенести путешествие, Маргарита? – спрашивал у нее Эдуард.
– Не волнуйтесь за меня, – успокоила она. – Эдмунд проводит меня до Виндзора.
«Как сильно она любит своего младшего сына, хотя он такой же слабохарактерный, как и ее пасынок, наш король», – думала Изабелла.
– Может быть, ты передумаешь и останешься с нами? – умоляла она тетю.
– Мои дорогие, у меня есть дела в Мальборо.
– Какие дела? – вмешался Нед.
– Мне нужно привести в порядок все свои бумаги.
Изабелла протянула руки через шторки кареты и крепко прижалась к тете, ее щеки были мокрыми от слез.
– Мальборо, Братертон, Лидс. Как часто вы жили там, вдали от нас! Но никогда прежде мне не было так тяжело расставаться с вами!
Король и принц стояли, взявшись за руки, и махали ей.
– Наша милая Маргарита, постарайтесь поправиться на хорошей пище в ваших краях и скорее возвращайтесь к нам! – прокричал ей Эдуард, когда карета двинулась в путь. – Вы прекрасно знаете, что у нас все рушится, когда вас нет с нами!
ГЛАВА 17
Вскоре после того, как уехала вдовствующая королева, пришли неприятные известия, что Брюс захватил сильно укрепленный пограничный город Бервик. И даже Эдуард не мог больше зря тратить время, пока северные ворота его королевства находились в руках врагов. Томас Ланкастер еще раз отказался вести солдат, потому что его племянник не выполнял соглашения.
– В особенности те, по которым ты обещал избавиться от плохих советчиков, – утверждал он, указав на человека, которого ввели в состав королевской семьи, и он занял место советника, которое по праву принадлежало ему – Плантагенету. Поэтому Эдуарду пришлось выкручиваться самому, он собрал некоторое количество солдат и снова отправился на север.
– И пока я буду сражаться с этими мародерами-шотландцами, ваш братец нашел время, чтобы начать склоки по поводу Гиени, – возмущался Эдуард, показывая ей письмо от короля Франции.
Так как королем Франции теперь стал ее брат Карл, Изабелла с интересом прочла письмо, надеясь узнать какие-нибудь новости. Но письмо было кратким и очень деловым.
– Он всего лишь пишет, что вам давно пора пересечь Па-де-Кале и принести присягу вассальной преданности за Гиень.
– Разве я не сделал этого, когда мы поженились?
– Но вы присягали моему отцу. Вы никогда не присягали Карлу. – Изабелла вздохнула, ей так хотелось домой. – Было бы так прекрасно побывать в Париже и оставить здесь все островные проблемы.
– Моя дорогая Изабелла, я понимаю, что вы весьма преданны Карлу, но при всем моем желании я не могу быть одновременно в двух местах.
Это было правдой, но острый ум Изабеллы нашел еще одно решение.
– Вы можете послать туда кого-то вместо себя, чтобы поговорить с Карлом и успокоить его. И договориться, чтобы он отложил вопрос с Гиенью до того времени, пока вы не освободитесь, решив свои проблемы. Послать туда сильного и тактичного человека.
Эдуард сидел рядом с нею, гладя мягкую шерстку Минетты, которая свернулась клубочком у нее на коленях.
– Это хорошая мысль, – заявил он. – Но кому среди своих нечестных рыцарей я могу полностью доверять, за исключением Пемброка и тех, кто отправляется со мной на север?
Изабелла прислонилась к нему и крепко сжала его руку.
– Если бы во мне не зрел ваш плод, я бы с удовольствием выполнила это поручение сама, – с сожалением заметила она.
– И вы были бы моим самым лучшим послом, – ответил он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в кончик хорошенького носика.
Изабелла не знала, принял он ее идею всерьез или нет? Но она словно застряла в ее собственном мозгу, и Изабелла почувствовала, что ею, возможно, удастся воспользоваться в будущем.
– А как насчет того вашего лорда, которого вы оставили присматривать за западными границами, когда пошли в поход на Стерлинг.
– Роджер Мортимер из Вигмора? А почему бы и нет?! Если только ему наконец удалось справиться с его вассалами в Ирландии.
– Мне кажется, его дядя, старший Мортимер, из Чирка может помочь ему в этом.
– Я поговорю с Хьюго.
Изабелла надула губы и попыталась освободиться из его объятий.
– Разве вы не можете договориться с моим братом без одобрения этого человека? Разве нельзя просто послать Мортимера, если я предложила его?
Он собирался уезжать через несколько часов, а она была беременна, поэтому король уверил ее, что она умнее всех его советников, взятых вместе… И сразу же отправил в Вигмор Николоса Хьюггейта, своего старшего управителя.
После отъезда Эдуарда потянулись долгие дни ее беременности. Не осталось рыцарей, чтобы проводить состязания. Никому не хотелось ставить или устраивать спектакли. Изабелла редко ездила в Лондон, потому что там колокола постоянно звонили по мертвым, а не приветствуя ее. По дороге уже не выстраивались радостные толпы, чтобы увидеть свою королеву. У людей были серые от голода и забот лица. Они думали только о своих бедах и о том, как достать пишу для своей семьи. Суда гнили в заброшенных гаванях: торговля шерстью с Фландрией прекратилась, потому что много овец погибло из-за отсутствия пастбищ. В пустых складах мальчишки и даже взрослые мужчины ловили крыс, чтобы съесть их.
«На очереди станут наши беспомощные младенцы», – шептались родители, бдительно наблюдая за детьми, ибо ходили самые страшные слухи.
– И это случилось именно тогда, когда вы, Ваше Величество, больше всего нуждаетесь в хорошей пище и прекрасном настроении, – сетовала Бинетт.
Но Изабелла испытывала нужду недолго. Когда Роджер Мортимер проезжал Лондон по пути к Дувру, чтобы оттуда переправиться в Бордо, целая процессия тщательно укрытых повозок въехала в королевский двор. Хотя жители Лондона голодали, они не осмелились коснуться припасов – они сразу поняли, что в повозках привезли провиант – или украсть их, так как повозки защищали маленькие и злобные жители Уэльса, на одеждах которых были вышиты гербы их хозяина лорда Мортимера. Повозки были подарком от него королеве. Это был молчаливый ответ лорда Мортимера на ее предостережение.
– Я постараюсь, чтобы вы не голодали, – обещал он наполовину в шутку, наполовину всерьез в тот день, когда Эдуард собирался в поход против шотландцев, а они разбили его при Беннокберне.
Это было задолго до того, как в Англии воцарился голод. И он выполнил свое обещание. Изабелла чувствовала себя счастливой и понимала, что о ней заботятся, когда наблюдала, как ее слуги разгружали мешки с мукой, куски засоленного мяса, окорока горных козлов, сыры и кувшины с медом. Все это им так пригодилось. Она попросила своего управителя, чтобы он поделил припасы между ее двором и, поскольку она не могла их послать Маргарите, добрыми монахами из Братства Серых Монахов в Ньюгейте. Церковь для них построила Маргарита. Королева просила им передать, чтобы они раздали припасы среди самых бедных и больных.
Хотя Мортимер провел ночь в Лондоне, она не видела его. Изабелла стала неуклюжей из-за беременности и бледной из-за плохой пищи. «Мне нужно, чтобы он всегда вспоминал меня только красивой, – решила она, – иначе сравнение будет не в мою пользу, когда он станет сравнивать меня со своей женой-француженкой».
«После того, как родится мой ребенок, я поеду на север к Эдуарду и забуду обо всех моих мечтах», – постоянно твердила она себе. Она позвала Неда, игравшего в солдатики, и велела ему собрать самый душистый розмарин, чтобы положить его в подушечку, которую она вышивала для Маргариты.
– Мы пошлем ей подушечку ко дню Святого Валентина в знак нашей любви к ней, – сказала она ему, вспоминая деда мальчика. Он был суровым воином, но никогда не забывал в этот день сделать подарок своей второй жене. Она также помнила, как Маргарита, рано овдовевшая, всегда говорила: «Когда умер Эдуард, для меня перестали существовать все мужчины».
Вскоре после того, как подушечка была отослана, пришла весть, что Маргарита неизлечимо больна. Страшная болезнь приковала ее к постели, и у врачей не осталось никакой надежды. Немедленно послали вести Томасу и Эдмунду Плантагенетам, но они были далеко, на границе с Шотландией.
Изабелла все бы отдала, чтобы быть рядом с ней, но день ее разрешения от бремени был уже близок. К тому времени, когда родилась ее дочь, из замка Мальборо пришла весть, что королева Маргарита скончалась.
Она умерла в день Святого Валентина, и ее голова покоилась на приятно пахнущей подушечке. Изабелла и маленький Нед были счастливы, что она успела получить весточку их любви к ней.
Изабелла прижала к сердцу свою новорожденную дочку. Странно, но она так была рада и счастлива с малышкой, гораздо больше, чем когда у нее родились старшие сыновья. Может быть, потому, что она сама стала более взрослой?
– Где будет погребена наша дорогая королева? – спросила у нее Бинетт.
– В церкви Братства Серых Монахов. Она выражала желание, чтобы ее облачили в одежды францисканского ордена. Ее старший сын должен доставить ее тело в Лондон. Король приказал привезти из Италии побольше прекрасного полосатого шелка, чтобы покрывать ее гроб во время путешествия. Шелк должен быть самого хорошего качества.
– Почему побольше, мадам? – спросила Жислен, забирая девочку и отдавая ее кормилице, чтобы та покормила малютку.
– Кажется, в этой стране существует обычай: в каждой церкви, где будет всю ночь стоять гроб, оставлять покров от гроба. Путешествие слишком долгое, и понадобятся несколько покровов, – грустно объяснила Изабелла.
– Он так сильно любил ее, как будто она была его родной матерью, – вздохнула Бинетт.
– А она была больше похожа на его старшую сестру. Бедняжка, ей было всего тридцать шесть лет – не намного больше, чем мне. И теперь мне придется жить без нее…
Изабелла разрыдалась, и Бинетт поспешила ее успокоить:
– Ну, ну, моя красавица! Добрый Бог послал тебе дочку в утешение.
– Тогда мы назовем ее Маргаритой, – решила Изабелла.
К ее отчаянию, ей не разрешили сделать это. Хотя Эдуард оплакивал свою мачеху, как родную мать, он настоял, чтобы малышку назвали Элеонорой в честь его племянницы. Леди Деспенсер была оказана честь стоять у ее купели.
– Это чтобы было приятно Хьюго Деспенсеру, но если бы Эдуард был здесь, я бы сумела отговорить его, – бушевала Изабелла перед Бинетт. Она не осмелилась ослушаться короля, и ей пришлось пережить нескрываемое торжество его племянницы во время крещения ребенка.
Как только Изабелла оправилась после родов, она предприняла путешествие на север в надежде пресечь влияние Деспенсера на короля. На сей раз она остановилась в Братертоне. Замок так любила Маргарита! И теперь, в соответствии с условиями ее обручения с Эдуардом, он перешел к Изабелле. Стены были очень толстыми, и охрана – надежной, как и говорила Маргарита. Но пока она была здесь, случилось непредвиденное. Черный Дуглас тихо просочился на юг с отрядами в 10 000 воинов, пытаясь захватить ее и детей заложниками. Это был необычайно смелый план, который вполне мог привести к успеху из-за его неожиданности.
«Веди себя хорошо или Черный Дуглас заберет тебя к себе», – грозили все матери своим непослушным детям. Но только те, кто жил к северу от Йоркшира, дрожали от страха, услышав эту угрозу. Изабелла никогда по-настоящему не боялась шотландцев. Но когда она услышала о его замыслах, то с ужасом поняла, что если бы этот страшный человек забрал в заложники Неда, наследника короля, он мог бы диктовать выгодные для себя условия его любящему отцу.
Каждый солдат в Йорке поспешил в Братертон, чтобы увезти оттуда королеву и ее потомство. Они так волновались о ней и ее детях, что половина ее добра осталась в замке, и после ночной остановки в доме архиепископа ее перевезли в Ноттингем, где она была в большей безопасности. Это был хорошо укрепленный пункт в центре Англии. Она возненавидела его и была уверена, что будет ненавидеть до конца своих дней.
– Это такое мрачное место, оно плохо действует на меня, – заявила она, дрожа, словно от холода. Она плотнее закуталась в плащ, когда Мессаджер, который был ответственным за ее безопасность, показывал ей укрепленные башни.
– Но здесь не так плохо и мрачно, как могло бы быть в Братертоне, – отвечал он со смехом, чтобы успокоить ее.
Изабелла прислонилась к зубцу стены, чтобы осмотреться вокруг и полюбоваться на залитую солнцем равнину.
Она старалась избавиться от глупой неприязни к этому месту и обрести душевное равновесие.
