Текст книги "Загадка Мистери Майл"

Автор книги: Марджери (Марджори) Аллингем (Аллингхэм)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

11. Лабиринт

На следующий день они пили чай на лужайке. Судья Лобетт настоял, чтобы его «хозяева», как он называл их, присутствовали, когда приедет эксперт. Старик делал все возможное, чтобы рассеять мрачную атмосферу, которая нависла над Довер Хаузом, и так как Джайлс сам выразил желание вести себя как ни в чем не бывало, старался помочь.

Кэмпион, конечно, сопровождал близнецов, а Эдлпейт сопровождал всех троих.

Они долго сидели за чаем, и было уже почти шесть часов, когда они поднялись. Солнце опускалось за дом, последние лучи освещали сад, золотя листву и придавая теплоту бледно-коричневым стволам деревьев.

– Не правда ли, это чудесно? – сказала Изабель. Кэмпион проследил за ее взглядом, которым она обвела широкую, засаженную кустарником лужайку, высокие деревья парка.

– Очаровательно! – сказал он. – Хотя я знавал человека, который говорил, что для него сельская местность немыслима без бумажных пакетов и прочего мусора. Он стал миллионером, вложив все свои деньги в производство желе, и купил большое поместье в Суррее, но не совсем был им доволен. Слуги были потрясены, когда однажды туда привезли полтонны апельсиновой кожуры, шелухи от орехов и массу бумажных пакетов. Это преобразило местность, и мой приятель с тех пор живет там очень счастливо. Все дело в идеалах, не так ли?

Судья Лобетт поднялся со стула.

– Как насчет прогулки? – спросил он. – Джордж говорил мне, что в восточной стороне парка есть зеленый лабиринт.

– Правильно, – сказал Джайлс. – Но думаю, он не в очень хорошем состоянии. Его не подстригали в течение последнего года.

– И, тем не менее, он есть, – сказала Бидди. – Пойдемте, посмотрим.

Они пошли по лужайке к узкой мощеной дороге, которая вела через парк ко второму, большему по размеру саду. В дальнем конце среди высокой травы росли фруктовые деревья, и сразу же за ними они увидели лабиринт – большой квадрат из плотных тисовых кустов.

– Он довольно большой, – сказала Бидди, – тянется о края поля, где проходит дорога. Мы часто играли здесь, когда были детьми.

Она обернулась и обнаружила, что разговаривает только Кэмпионом. Судья Лобетт прошел вперед. Джайлс и Изабель шли позади.

Выражение ее лица изменилось. Она обняла его.

– Ты больше ничего не выяснил о красном коне?

Кэмпион сжал ее руку:

– Бидди, обещай мне никогда, никогда, никогда никому не говорить о красном коне! Никогда! Обещай мне!

Она посмотрела на него со страхом. Он улыбнулся ей ободряюще.

– Не беспокойся, моя дорогая. Не надо бояться. Но должна дать мне это обещание.

Он не пытался скрыть серьезность своего тона.

– Я обещаю, – сказала она, – а Джайлс?

– Тут все в порядке, он умный парень. Он не упомянет об этом даже среди своих. Послушай, Бидди, ты сможешь простить меня за то, что я втянул тебя в это дело?

Она взглянула на него вопрошающе.

– Значит, ты думаешь, что Сант Свизин замешан в этом… в этом другом деле?

Кэмпион не взглянул на нее.

– Разве он мог? – сказал он. Но в голосе его не было уверенности.

– Это выход? – Крик судьи Лобетта заставил их вздрогнуть. Судья стоял у тисовых кустов, его светлый фланелевый костюм ярко выделялся на темном фоне.

– Да, – прокричала в ответ Бидди. – Боюсь, вам придется продираться сквозь кусты в некоторых местах. Вы хотите знать ключ?

– Нет, я сам найду дорогу, – и он исчез за зеленой стеной. – Это довольно легко, – донесся его голос.

Джайлс, подойдя вместе с Изабель, крикнул:

– Мистер Лобетт, вы нашли центр?

– Я как раз на нем, – прозвучало из середины квадрата тисовых кустов. – Здесь кусты не очень высокие и должно быть много птичьих гнезд.

– Птицы не любят тис, – заметила Бидди.

– Вы идете? – раздался голос судьи.

– Сейчас, – ответил Джайлс. – Но ключ есть, поверните налево, где будет возможно.

Вдруг Бидди воскликнула:

– О, посмотрите, он приехал.

Они обернулись и увидели идущего к ним Марлоу и рядом с ним улыбающегося и болтающего без умолку мистера Фергюссона Барбера.

– О, я вспомнила его теперь, – воскликнула Изабель. – Он сидел за нашим столом на «Элефантине» и был таким надоедливым. Посмотрите на Марлоу!

Все улыбнулись. Отвращение молодого американца к собеседнику было очевидным. Он не делал попыток прервать поток слов, который извергал Барбер. Эксперт нес большой футляр для картин, который, однако, не ограничивал свободу его жестикуляции.

– Ну вот, – пробормотал Кэмпион, – он привез несколько картин для продажи. Бьюсь об заклад, что он утверждает, будто они принадлежат кисти Котмана…

К этому времени Марлоу и эксперт подошли к ним. Барбер поклонился дамам и, узнав Кэмпиона, приветствовал его как брата.

– Мы встречаемся вновь, мой друг! Вы думаете, я не помню вас, – зарычал он, – но я никогда не забываю ни лиц, ни имен. Ничего не ускользает от меня! Нет, нет, не напоминайте мне! Вы назвали мне ваше имя перед самым уходом, я помню. Ах, да, я вспомнил – мистер Пантеон – Алберт Пантеон.

Все посмотрели на Кэмпиона. Но он, казалось, совсем не был озадачен.

– Вы ошиблись. Мое имя Кэмпион. Алберт Кэмпион.

Все были несколько смущены.

Барбер посмотрел на них с подозрением. Бидди покраснела и обратилась к нему, пытаясь снять напряжение.

– Вы хотите видеть судью Лобетта, не так ли? Он исследует лабиринт. Я позову его.

Турок, казалось, заинтересовался.

– Лабиринт? – спросил он. – Ах, да, я теперь вижу! Он в кустах, как говорят австралийцы.

– Ну, мы все немного в кустах сегодня, – сказал Кэмпион.

Марлоу представил Барберу остальных, и Джайлс вежливо спросил, хорошо ли доехал посетитель.

– Великолепно! Правда, я не предполагал, что это так далеко. Вот почему я немного опоздал. Затем, что очень странно, я был задержан полицейским патрулем на дороге, в самом начале маленькой деревенской дороги, которая никуда не ведет. Хотя, конечно, я понимаю: они здесь, чтобы защитить судью Лобетта, – ухмыльнулся он.

Произнеся эту фразу, Барбер понял, что ему не следовало этого говорить. Он открыл было рот и собрался усугубить положение, принеся извинения, но Кемпион спас ситуацию.

– У вас есть разрешение? – спросил он. – Если нет, – заплатите нам, – продолжал он совершенно серьезно. – А для нас сейчас каждый фунт или два имеют значение, – добавил он многозначительно.

Барбер разразился смехом.

– Какая шутка, какая шутка! Со мной все в порядке, я тоже люблю пошутить, – добавил он с гордостью.

– Ну, где же отец? – сказал Марлоу. – Хватит ему уже бродить по лабиринту. Эй, пап!

Его голос гулко прозвучал над залитым солнцем садом и отозвался эхом. Ответа не было.

– Он заблудился, – сказала Изабель.

– Давайте пойдем в лабиринт и вытащим его, – предложила Бидди. – Я уверена, он не нашел центра.

– Он должен был найти. Я сообщил ему ключ к нему. Позови его снова, Марлоу, – сказал Джайлс.

– Сюда, папа! Серьезно, – голос Марлоу стало громче, – здесь тебя ждет посетитель. Выходи!

И снова только эхо прозвучало в ответ. В глазах Изабель появился испуг:

– Я думаю, с ним ничего не случилось?

Ее тревога передалась другим. Улыбка исчезла с лица Кэмпиона, и он побежал к лабиринту.

– Мистер Лобетт, – прокричал он, – ответьте нам, пожалуйста. Вы пугаете нас!

Они прислушались с беспокойством. Ощущение опасности росло.

– Он не отвечает, – сказал Барбер с идиотским видом. Бидди бросилась вперед.

– Пошли, Джайлс! Мы можем найти дорогу! Я пойду прямо к центру, ты – боковыми проходами!

Она исчезла в зелени, Джайлс последовал за ней. Остальные собрались у входа в лабиринт, прислушиваясь. Вдруг Изабель пронзительно закричала:

– Папа! Папа! Ответь мне!

Марлоу побледнел и обнял сестру.

– Это какое-то сумасшествие… Он должен быть там… Оттуда нет другого выхода, ведь так? – сказал он.

– Не думаю, – Кэмпион говорил с необычной для него серьезностью. – У лабиринтов никогда нет второго выхода.

Голос Бидди заставил его замолчать.

– Я здесь, в центре. Его здесь нет, Джайлс.

– Подожди минутку, – ответил молодой человек. – Попробуй тот фальшивый вход с центра.

Поиски продолжались в тишине. Алберт Кэмпион, который стоял у входа в лабиринт, повернулся к Марлоу и Изабель.

– Вы идите в ту сторону, а я пойду в эту. Может быть, он нашел какой-то выход.

– А мне что делать? – спросил Барбер.

– Вы оставайтесь здесь и дайте нам знать, если кого-нибудь увидите, – сказал Кэмпион и направился к восточной стороне лабиринта. Время шло. Кэмпион встретил Марлоу на дорожке, окаймлявшей четвертую сторону лабиринта. Выражение их лиц говорило само за себя.

– Это абсурд, – сказал Марлоу, как бы отвечая на незаданный вопрос. – Кусты по периметру лабиринта крепкие, как ледяная стена. Есть только один вход, в который он вошел, и выйти можно только через него. Он должен быть там, внутри. Он дурачит нас. Неужели он не понимает, как мы волнуемся за него?

Кэмпион был поражен.

– Давайте подойдем к другим. Возможно, он с ними, – сказал он.

Легкие шаги заставили их обернуться. К ним шла Бидди. Она была бледна, карие глаза потемнели.

– Алберт, – сказала она задыхаясь, – его нет. Мы прочесали весь лабиринт, Джайлс и я, нет даже следа его. Он как провалился сквозь землю…

12. Мертвое дерево

– Бесполезно прочесывать лабиринт дальше, – сказала Бидди беспомощно. – Его там нет…

Она и Изабель стояли у входа в лабиринт. Кэмпион ушел, чтобы переговорить с полицейским патрулем в дальнем конце Страуда. Джайлс продолжал обыскивать каждый угол лабиринта с собачьей настойчивостью, а Марлоу рассматривал почву, пытаясь найти следы. Барбер, крайне удивленный, сидел на земляном стуле на лужайке, не понимая, что происходит.

Изабель за последние десять минут еще больше побледнела, черты ее обострились, глаза расширились.

– Но это невозможно, – волнуясь сказала Бидди, – Он не мог выйти. Это какое-то чудо!

Изабель беззвучно шевелила губами. Казалось, она с трудом пыталась выдавить из себя слова.

– Они преследуют нас и здесь. Я знала, что мы не сможем уйти от них. Я знала…

Она вытянула руки, словно защищаясь от чего-то, и Бидди, взглянув на нее, бросилась к ней и успела подхватить ее, прежде чем она потеряла сознание.

Положив Изабель на землю, а голову ее себе на колени, Бидди крикнула Джайлсу, чтобы он вернулся из лабиринта.

Джайлс тотчас подбежал к ним и ужаснулся, увидев Изабель лежащей на траве.

– Боже мой, она ведь не умерла?

– Конечно, нет, дурачок! – сказала Бидди. – Подними ее и отнеси в дом. Она только потеряла сознание. Бедный ребенок, она так напугана. И я тоже, Джайлс. Где, черт побери, он может быть?

Джайлс отнес Изабель в дом и уложил ее в постель, где и оставил под присмотром своей сестры, затем вернулся обратно в лабиринт.

Он снова вступил в темные кусты и шел по узким тропам, снова и снова проходя те места, где уже был. Вдруг он остановился, рассматривая живую изгородь. Одно из деревьев было мертвым. Здесь, у самой земли, темнела дыра, ведущая в канаву, окаймлявшую поле. Он попытался пролезть через нее; это оказалось сравнительно легко. Открытие в какой-то степени облегчило его душу, оно позволило не думать о «чуде», что для его реалистического ума было непосильной задачей.

Канава, в которую он попал, оказалась сухой и чистой. Он осмотрелся по сторонам: слева проходила дорога, а справа, на расстоянии примерно двухсот ярдов, кончалось поле. Траву здесь давно пора было косить: она закрывала его с головой. Несколько человек вполне могли спрятаться в сухой канаве так, чтобы их не видели с дороги, но следов борьбы не было.

Неудовлетворенный, Джайлс вернулся в лабиринт тем же путем. И тут он услышал голос Кэмпиона:

– Эй! Кто-нибудь есть?

– Это я, – ответил Джайлс. Есть новости?

– Никаких, – сказал Кэмпион. – Это самое темное дело, с которым я когда-либо встречался. А что у тебя?

– Я не знаю… Спускайся в канаву, которая идет по краю поля, и я покажу тебе.

Он пролез через отверстие и повел Кэмпиона и Марлоу по канаве обратно к дыре.

– Видите это? Только здесь кто-то мог войти или выйти из лабиринта, не считая входа, насколько я понимаю. А я прочесал весь лабиринт. Вопрос в том, как кому-то удалось вытащить судью отсюда так, чтобы он не издал ни единого звука? Вы видите, нет никаких следов борьбы, и мы ничего не слышали.

– Мы не рассказали тебе еще о другом, – сказал Марлоу, – там стоят двое полицейских, и они поклялись, что ни пешеход, ни какая-либо машина не покидали Мистери Майл с четырех часов дня. И это не все. Я был у брата Джорджа – Энри. Он сидел все это время возле постоялого двора и клянется, что не видел ни души, кроме мистера Барбера, который остановился, чтобы спросить дорогу, и, кажется, произвел на него большое впечатление.

– Тогда он должен быть в усадьбе, – сказал Джайлс, и эта мысль, казалось, принесла ему облегчение. – Не мог же он потерять память? Он когда-нибудь прежде уходил так?

Новая идея приободрила их. Марлоу ухватился за нее с надеждой:

– Но, предположим, что у него помутнение сознания? То, что он пережил за последнее время, могло повлиять на него. Он вполне мог уйти бродить сам по себе. Не можем ли мы поднять деревенских и организовать поиски? Думаю, что в таком случае его скоро найдут, ведь место небольшое.

– Конечно, – сказал Джайлс медленно, – рядом устье реки. Не могли ли они вывезти его на лодке?

– Это не трудно будет выяснить, – сказал Кэмпион. – Два или три человека, да еще ведущие захваченного, были бы замечены. Когда прилив, Джайлс?

– Я как раз об этом думаю… Прилив был около пяти. Вода была еще достаточно высока, когда он исчез. Мы опросим деревенских. Они должны были видеть каких-нибудь незнакомцев. У нас только шесть лодок с веслами. И потом до воды очень далеко, надо идти через солончаки, – и вдруг добавил: – Вам не кажется, что лучше все это рассказать Изабель? Она потеряла сознание минут двадцать назад, и я отнес ее в дом. Если мы можем приободрить ее хотя бы немного, то должны это сделать.

Они вышли из лабиринта и повернулись к дому.

– Люди обыскивают место, – сказал Марлоу, – новости могут быть каждую минуту.

Только теперь они поняли, в каком напряжении находится Марлоу.

– Что-то должно проясниться, – сказал Кэмпион ободряюще, но в его глазах была тревога.

Они нашли обитателей дома в большом волнении. Бидди выбежала им навстречу. Они рассказали ей о своем открытии, и она согласилась, что сейчас ничего больше сделать нельзя.

– Я собрала кое-какую холодную еду на столе. Вам лучше поесть. Я пытаюсь заставить поесть Изабель тоже. Возможно, за столом вы сможете придумать что-нибудь.

Когда они вошли в столовую, улыбающийся мистер Барбер учтиво встал.

– О! – сказала Бидди. – Я совсем о вас забыла! Простите…

– Ничего, – ответил Барбер. – Я подожду, пока мистер Лобетт сможет повидаться со мной. Видите ли, у меня есть кое-что, что, я думаю, заинтересует его, – он многозначительно постучал пальцем по кожаному футляру. – Работы Котмана только сейчас начинают оценивать в полной мере. Но с тех пор, как их ценность возросла, образцы его гения стали раритетом. Я убежден, что открытие до сих пор неизвестной картины, относящейся к периоду Грета, – событие, которое трудно переоценить. Теперь, – с торжественным видом сказал он, открывая серебряные застежки, – вы сами сможете это оценить.

Удивление присутствующих сменилось чувством, граничащим с возмущением, когда они поняли, что турок думал только о картинах, которые привез с намерением продать.

– Простите, – Марлоу подошел к Барберу, – я думал, что вы поняли. Мой отец таинственно… – он как бы споткнулся о слово «исчез». – Я имею в виду, мы не можем найти его.

Барбер улыбнулся и развел руками.

– Это не имеет значения. Я подожду, – сказал он. Марлоу потерял терпение.

– Вы что, не понимаете? Мы не знаем, где он.

Ослепительная улыбка Барбера не исчезла.

– Я приехал оценить картину. Я не буду принуждать его покупать моего Котмана. Я подожду, ведь я так далеко ехал.

Это жизнерадостное неприятие фактов было выше их сил. Джайлс едва подавил желание накричать на турка. Марлоу беспомощно отвернулся.

– Тогда ждите, – сказал он.

Барбер поклонился и снова сел, поглаживая свой бесценный футляр.

Они вздрогнули от громкого лая Эдлпейта, который требовал впустить его. Джайлс открыл дверь. Никто не посмотрел на собаку, когда она вбежала, виляя хвостом. Они ели механически, почти в полной тишине,

– Лежать, дорогой, лежать! – раздраженно сказала Бидди, когда Эдлпейт лизнул ей руку.

– Ах, – сказал Барбер, – собака понимает по-английски!

Джайлс взглянул на собаку и замер: через кольцо ошейника был продернут листок бумаги. Прежде чем Джайлс обрел дар речи, Кэмпион тоже увидел записку и подозвал собаку. Все наблюдали, как он разворачивает листок и расправляет его на скатерти.

На страничке из записной книжки были нацарапаны несколько слов, как будто писавший делал это с трудом. Марлоу прочитал послание дрожащим голосом: «Я в безопасности, если синий чемодан не потерян».

– Я не совсем разобрал последние слова, – сказал Марлоу. – Бумага измялась. О, подождите минуту, да, теперь я вижу: «Держите полицию подальше от этого. Безопаснее без нее».

Они обменялись взглядами.

– Это почерк твоего отца? – спросил Джайлс.

– Да, это его рука. Листок вырван из его записной книжки, – Марлоу поднял глаза и осмотрел всех с выражением крайнего изумления на лице. – Никого не было на дорогах, нет следов посторонних в усадьбе и вдруг прямо из воздуха – это, – сказал он хрипло. – Я чувствую, что схожу с ума.

13. Синий чемодан

Уже почти рассвело, когда желтые фонари, которые ночью появлялись то тут, то там на солончаках и в Мистери Майл, потянулись по дороге через парк и сгруппировались у кухонной двери позади дома. Их было десять – по числу всего мужского населения деревни, если не считать стариков, прикованных к постели, и нескольких маленьких мальчиков.

Люди устали после целой ночи поисков, но на их красных лицах читался неподдельный интерес к происходящему.

Кадди, которая пришла из Довер Хауз, чтобы помочь миссис Вайброу, домоправительнице Мэйнора, готовила чай или подогревала пиво для каждого вновь пришедшего.

Наружная кухня, где они все собирались, была одной из тех каменных пристроек, стоявших вплотную к основному зданию, без которых ни один дом в Восточной Англии не может считаться законченным. Столы на козлах стояли на каменном полу вдоль побеленных стен и образовывали полукруг вокруг большого кирпичного камина, в котором гудел огонь.

Миссис Вайброу была хозяйкой старой школы. Копченые окорока ее собственного изготовления свисали с центральной балки потолка. Бочонок с пивом находился здесь же, как и огромные чайники с кипящей водой.

Домоправительница и Кадди были родными сестрами; обе они поступили на службу в семью Паджетов еще девочками и считали себя членами этой семьи, впрочем, как и остальные слуги. Сейчас, торопливо снующие туда-сюда с большими белыми кружками пива и ломтями домашнего хлеба и желтого сыра, они были удивительно похожи друг на друга: обе с проседью в волосах, в плотных, облегающих фигуру фартуках, потрескивающих при движении.

Джордж и Энри сидели рядышком. Энри был моложе на год или что-то вроде этого. Он значительно меньше гордился собой, чем брат, а его угрюмость в соединении с природным косноязычием делала его человеком-тайной для деревни. Лицо с козлиной бородкой, добрые карие глаза и какая-то медленная улыбка делали его привлекательным.

Почтмейстер Кейтл, который пришел позднее всех, сидел в отдалении с видом крайней усталости. Он пил пиво из стакана, что, по его мнению, свидетельствовало о более высоком умственном уровне и образованности. Он носил котелок и длинный шарф в серо-белую полоску.

– Он похож на барсука, – заметил Джордж тихо, но так, чтобы Кейтл мог слышать.

Реакции не последовало.

Один из Брумов, огромный парень со светлыми волосами и пробивающейся бородкой, разбросанной по подбородку подобно золотому песку, повторил высказывание, и вся компания расхохоталась, к удовольствию Джорджа, считавшего чувство юмора сильной стороной своей натуры.

– Если ты узнал что-то еще об иностранце, то лучше расскажи об этом мистеру Джайлсу, – сказала Кадди резко. – Я слышала, что он и мистер Марлоу пришли только что.

Люди помрачнели, вновь оказавшись перед нерешенной проблемой.

– Я взял с собой собаку, – заметил один из Брумов, здоровый косоглазый парень с рыжими усами. – Она никого не нашла и привела меня обратно к дому.

– Твоя собака идет по твоему запаху, – сказал Джордж презрительно, и снова все рассмеялись.

Кадди поставила глиняную кружку на стол, ее доброе старое лицо побледнело от гнева.

– Мне стыдно за всех вас, – громко сказала он. – Неужели никто из вас не понимает, что иностранец потерялся? А вы сидите здесь и ржете и выглядите еще глупее, чем вы есть.

– Он не иностранец, – возразил Джордж, – он разговаривает так же, как и я.

– Тот, кто не родился здесь, – иностранец, ясно? – сказал рыжеусый, поглядывая на Кейтла.

– Другой джентльмен, который приехал днем, был настоящий иностранец, – вставил Энри. – Он с трудом понял, что я сказал ему. Я едва удерживался от смеха, разговаривая с ним.

– Вот идут хозяева, – сказала Кадди быстро. Ее острый слух уловил голоса в проходе, и разговор замер. Когда Джайлс, а следом за ним Марлоу вошли в комнату, там стояла полная тишина.

Молодые люди были бледны и встревоженны – они тоже провели в поисках всю ночь.

– Есть о чем рассказать? – голос Джайлса был ниже обычного, в нем появился небольшой деревенский акцент. – Если кто-нибудь видел что-нибудь необычное, говорите!

В комнате было тихо. Люди мялись, посматривая друг на друга.

– Мы ничего не видели, – сказал Джордж, – это удивительно…

– Неудивительно, что вы не нашли его, Джордж, – рассердился Джайлс, – но ведь он не мог испариться в воздухе. Должны же быть хоть какие-то следы!

– Я бы нашел его, если бы хоть что-нибудь мог, – сказал Джордж. – Но ни я, ни Энри, мы ничего не видели.

– Боюсь, что он прав, сэр, – раздался голос Кейтла из угла. – Я сам осмотрел все возможные выходы из поместья и не нашел никаких следов. Как вы знаете, сэр, мы живем практически на острове, только еще более отрезаны, если так можно выразиться, из-за грязи во время отлива. Вы можете быть уверены, что мы сделали все возможное. Я лично вышел на поиски в восемь часов, сэр.

– Да, да, я знаю. Это очень мило с вашей стороны, – сухо сказал Джайлс. Он не любил Кейтла, как и все в деревне. – Но вопрос в том, видел ли кто-нибудь незнакомца здесь, в поместье, со вчерашнего утра?

В кухне снова воцарилась тишина, и вдруг Энри заволновался. Он покраснел, с трудом выдавливая из себя слова.

– Я видел его. В машине с большими красными колесами. Он остановил меня и спросил: «Где большой дом?», и я сказал ему подозрительно: «А зачем он вам нужен?» и… и…

– Ты говоришь о мистере Барбере, – сказал Джайлс. – Мы знаем о нем, Энри. Он сейчас в соседней комнате.

– Ты дурак, Энри, – пробормотал Джордж, укоризненно качая головой. Энри сконфуженно опустил глаза.

– А как насчет лодок? Кто-нибудь видел лодку с веслами или какую-нибудь еще вчера между шестью и семью вечера? – спросил Джайлс.

– Нет, сэр, – это был голос Джорджа, и остальные согласились с ним. – Мы были дома в это время, сэр, – объяснил один из Вилсморов. – Мы в это время пьем чай.

– Ты был на улице, Джордж, – сказал Энри. Джордж кивнул, соглашаясь.

– Я был на улице. Я был внизу, около туманного туннеля, мистер Джайлс, сидел и глядел на воду. И я ничего не видел, никакой лодки или еще чего-нибудь. Я шел туда со стороны нижних лугов, и если бы там была лодка, я бы не мог не видеть ее. Нет, сэр, – закончил он, – я сомневаюсь, что вчера ночью там была лодка.

– Подожди минутку, – сказал Марлоу. – Что это за туманный туннель?

– Если так можно выразиться, – ответил Джордж, – там как бы карман. Небольшой уклон. И всегда лежит туман. Летом и зимой, он всегда там. Прекрасное место для западни.

– И ты говоришь, что был там? – спросил Марлоу, – и не видел ни души?

– Никого, – сказал Джордж. – Никого нигде.

Он молча протянул свою кружку Кадди, и она положила ее в раковину.

Старик встал со своего места и подошел к ней.

– Это не для мытья. Я разговаривал с мистером Джайлсом, и этот разговор совсем высушил мне горло.

Марлоу повернулся к Джайлсу.

– Это никуда не годится, – сказал он. – Они ничего не знают. Давай лучше вернемся к остальным.

Они вышли из кухни и вернулись в библиотеку, где Бидди дремала в кресле. Она вскочила, когда они вошли.

– Есть новости? – спросила она с надеждой. Их лица явно выражали отсутствие новостей.

– А где остальные? – Джайлс оглядел комнату.

– В саду. Как только рассвело, Изабель захотела снова идти на поиски. Алберт не пустил ее одну. Мистер Барбер пошел спать. Это лучшее, что он мог сделать.

Джайлс подошел к окну. Уже совсем рассвело. Над землей висела дымка, воздух был свежим и сладким. Он увидел Изабель и Кэмпиона, идущих среди деревьев к дому. Кэмпион наклонился к девушке, и Джайлсу показалось, что она смеется. В этом не было ничего необычного – большинство людей смеялись, находясь в обществе мистера Кэмпиона, и все же Джайлс удивился. В ситуации не было ничего смешного…

Они вошли спустя две или три минуты. Изабель была мрачной, как и прежде, но досада Джайлса на Кэмпиона не проходила. Кэмпиону удалось ободрить девушку, тогда как сам он потерпел в этом неудачу.

– Послушайте-ка, – сказал Марлоу, – ситуация становится все более странной. Конечно, наши помощники весьма ординарные личности, но они обыскивали собственные сады, которые знают, как свои пять пальцев, не так ли? Они не видели ни одной лодки, и ни одна лодка не пропала из деревни.

Вдруг Бидди сказала:

– Вы знаете, а ведь мы совершенно игнорируем записку, которую принес нам Эдлпейт. Есть три предположения: или мистер Лобетт был похищен и ему удалось нацарапать эти несколько строк, или же он сошел с ума и написал их, потому что ему так все видится, или же кто-то еще написал это, чтобы запутать нас.

– Бидди права, – сказал Марлоу. – Но записку написал отец, это точно. И на листке из своей записной книжки. Мне бы хотелось верить, – продолжал он медленно, – что отец писал, находясь в здравом уме и твердой памяти, даже если это означает, что он попал к ним в руки. Но как быть, если нет никаких следов чьего-либо пребывания? Чужак не мог остаться незамеченным в таком месте. Группа людей, достаточно сильных, чтобы схватить и увести отца, несомненно вызвала бы подозрение. Отец, должно быть, выбрался из лабиринта сам, засунул записку за ошейник собаки – бог знает когда! – и затем исчез, словно провалился в зыбучий песок…

Мистер Кэмпион и близнецы обменялись взглядами. Никто из них не упомянул о том объяснении, которое пришло им на ум во время поисков. Как во многих других местах на восточном побережье, здесь, в болотах, окружающих деревню, было много трясин. Человека могла засосать трясина в течение пяти минут…

Никто не осмелился высказать это предположение. Марлоу вытащил записку судьи из кармана.

– Синий чемодан, – сказал он. – Он ведь в полной сохранности, не так ли, Изабель?

Девушка кивнула.

– Да. Мы с Бидди принесли его сюда, вниз. Мы думали так будет надежнее. Я не завидую тому, кто попытается украсть его: он весит, наверное, сто килограмм. Он там, в углу, – она указала в дальний конец комнаты, где около книжного шкафа стоял чемодан в синем матерчатом чехле.

– Это он, – сказал Марлоу. – Это именно тот чемодан, о котором отец беспокоился все путешествие. Я думаю, нам лучше открыть его.

Изабель с сомнением посмотрела на него.

– Я не думаю, что ему это понравилось бы, Марлоу.

– Но я просто не могу удержаться, – воскликнул молодой человек. – Я должен знать, что там внутри!

Он попытался поднять чемодан, но не смог и с трудом подтащил его на середину комнаты. Когда он снял чехол, все увидели стальной ящик, обтянутый кожей.

– Конечно, ключа нет. Отец всегда носил его с собой, – вздохнул Марлоу.

Джайлс и Бидди посмотрели на Кэмпиона, который скромно стоял позади всех.

– Нужен слесарь или мошенник, чтобы открыть его, – констатировал Марлоу горько.

И снова брат и сестра посмотрели на своего друга вопросительно. Он вышел вперед, вид у него было слегка рассеянный.

– Такие вещи, конечно, ужасны, – сказал он. – Обычно я это никому не показываю…

– Вы хотите сказать, что можете открыть его? – взгляд Изабель, полный изумления, заставил Кэмпиона покраснеть.

– Возможно, если вы все повернетесь спиной, – пробормотал он, доставая из кармана маленькую проволочку и перочинный ножик.

– Неужели можно открыть вот этим?! Но там только два лезвия! – сказала Бидди, с любопытством разглядывая нож.

– Два лезвия и приспособление для вытаскивания гвоздей из подков, – сказал Кэмпион. – Где бы я ни видел подкову, я достаю свой маленький инструмент и… – Говоря это, он наклонился над замком, его тонкие пальцы ловко двигались, – и я дергаю, – продолжал он, – и дергаю и – хоп! – гвоздь выходит. Вуаля!

Раздался щелчок, и замок открылся. Марлоу поднял крышку. Под слоем газет лежали детские книжки, самые известные сказки, адаптированные для детей, сорок или пятьдесят штук, словно приготовленные для вручения наград в начальной школе.

Марлоу вытащил одну из них с таким видом, как будто она могла взорваться. Книжка была озаглавлена «Робинзон Крузо» в пересказе для детей. Они доставали одну книгу за другой и перелистывали страницы.

Это были маленькие зеленые томики, все в одинаковых переплетах с позолотой, некоторые совсем новые, другие подержанные. Каждую обложку украшала иллюстрация из книжки.

Они перелистали их все, пытаясь найти хоть какую-нибудь пометку на полях или на форзаце, и, наконец, в изнеможении откинулись назад и вопросительно посмотрели друг на друга. Изматывающее обследование дало только один результат: книги почти не отличались одна от другой.

Марлоу беспомощно посмотрел на Кэмпиона.

– Какой вывод можно сделать из всего этого?

Кэмпион бессильно опустил руки:

– Мои дорогие птички, я просто не знаю, что сказать…