Текст книги "Загадка Мистери Майл"

Автор книги: Марджери (Марджори) Аллингем (Аллингхэм)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

5. Семь свистунов

Гостиная Довер Хауза, маленькая, уютная, отделанная белыми панелями, была в тот вечер освещена только свечами. Их мерцающий свет хорошо гармонировал с выцветшими розовыми гобеленами и индийским ковром, который когда-то был гордостью пра-пра-прабабушки Бидди. Огонь полыхал в старинном камине, и от этого комната выглядела особенно привлекательной, когда они вошли туда после обеда.

Свизин Каш и судья Лобетт оживленно беседовали. Молодые люди следовали их примеру, рассматривая старинные кузнечные поделки, найденные во время раскопок.

Благодаря настойчивым просьбам Бидди, священник был в своем воскресном одеянии, и черно-зеленый древнего покроя пиджак подчеркивал его патриархальный вид.

Два старика обсуждали Королевское Письмо, которое давало право владельцу усадьбы носить титул лорда Мэйнора.

Бидди и Изабель сидели рядышком на кушетке, а трое молодых людей беседовали у камина.

– Между прочим, – сказал Марлоу, – нам сегодня нанесла визит депутация из двух стариков – представителей деревни – с требованием выдать им бесплатно пиво, что, видимо, обычно делалось в это время года. Говорилось что-то о Совиной Пятнице, насколько мы вообще могли разобрать.

Бидди и Джайлс переглянулись.

– Бьюсь об заклад – это был Джордж, – сказал Джайлс. – Вот старый попрошайка!

– Верно, – сказал Марлоу. – Джордж и человек, которого, по-моему, звали Энри. Но Джордж был главным.

Бидди начала извиняться.

– Они ужасны, – сказала она беспомощно. – Неисправимые попрошайки. Я надеюсь, вы отослали их прочь?

Марлоу отрицательно покачал головой.

– Старику они понравились, – сказал он. – Они даже, вроде бы, подружились и толковали о старых обычаях почти весь день. Говорил Джордж. Комментарии Энри – не в счет.

– Отец считал, что Джордж слегка не в себе, – сказала Бидди.

Беседа постепенно затихла, все умолкли, наслаждаясь покоем и благополучием.

И вдруг откуда-то издалека, с болот, донесся почти неслышный, растворяющийся в воздухе звук – мягкий протяжный свист.

Никто, кажется, не слышал его, но глаза Кэмпиона блеснули за очками, и он слегка подвинулся на своем стуле, повернувшись к окну.

Через несколько секунд свист прозвучал снова, немного ближе и более громкий. Никто не произнес ни слова, но атмосфера безопасности исчезла. Снова раздался свист. Теперь он был гораздо ближе.

Изабель подняла глаза.

– Сова, – сказала она. – Вы слышите?

Джайлс прислушался.

– Да, вот опять, – сказал он. – Они здесь летают, – добавил он, когда звук раздался вновь, теперь уже в саду.

Кэмпион поднялся, подошел к окну, но так, чтобы его не было видно снаружи, что не ускользнуло от взгляда Бидди. Свист прозвучал в шестой раз… А затем раздался внезапный, холодящий кровь вопль.

– Господи, сохрани мою душу! – приподнимаясь, сказал Свизин Каш. – Что это?

Кэмпион отвернулся от окна.

– Если я не ошибаюсь, к нам посетитель.

Едва он произнес это, как раздался звон колокольчика, гулом прокатившийся по всему дому. Никто не шевельнулся и не произнес ни слова. В наружном холле они услышали звук шагов, и кто-то отпер дверной замок. Затем раздались негромкие голоса: один – мягкий, вкрадчивый, другой – с явным саффолкским акцентом. Затем дверь комнаты отворилась и в дверях появилась возбужденная Кадди. Это была опрятно одетая, в черном фартуке поверх ярко-красного шерстяного платья, старая дама, с круглым красным лицом и множеством гребешков в волосах. Пройдя через комнату, она вручила Бидди карточку на маленьком медном подносе. Девушка с удивлением взяла ее и прочла вслух: «Мистер Энтони Датчет, гадание по руке».

6. Человек во фраке

– Энтони Датчет? – повторил Кэмпион, читая через плечо Бидди. – В списках гостей такого нет. Я лично проследил за всеми приглашениями. Не может же он приехать в такое позднее время, чтобы гадать по руке.

– Гадальщик по руке! – сказал Джайлс. – Это интересно. На прошлой неделе я встретился с Гаффи Рэнделом, и он рассказывал мне о нем.

– Предсказатель будущего? – спросил судья Лобетт, – очень любопытно. Цыган?

– О нет, сэр! – нарушила свое молчание старая Кадди. – Он джентльмен. У него такая же большая машина, как ваша, сэр.

– Он – выдающаяся личность, – сказал Джайлс. – Появляется после обеда в загородных домах и раскрывает прошлое и будущее пятерым людям за раз. По крайней мере, что-то в этом роде. Довольно забавно: он сказал Гаффи Рэнделу, что «прекрасное создание» собирается бросить его, и тот был серьезно этим огорчен, не ездил на охоту в течение двух недель. И только когда Розмари Ватерхауз разорвала их помолвку, он понял, что имел в виду этот гадальщик, и вздохнул с облегчением.

Марлоу Лобетт рассмеялся.

– Давайте впустим его, – сказал он и посмотрел на Кэмпиона вопросительно.

– Так как Совиная Пятница в этом году выпадает на среду, – сказал Кэмпион, – и это, как я понимаю, означает неприятности в любом случае, мы можем посмотреть на него и услышать худшее.

Он кивнул Кадди, и та торопливо вышла. Затем дверь с выцветшими портьерами открылась, издав довольно неприятный звук. Внезапный сквозняк из холла прошелся по комнате.

В дверях, улыбаясь, стоял человек. Неясное чувство опасности, которое охватило их, когда они услышали крики над болотами, теперь еще более обострилось, хотя во внешности незнакомца не было ничего, что могло бы вызвать тревогу.

Маленький, хрупкий, одетый во фрак хорошего покроя, он мог быть любого возраста, а рыжая вьющаяся борода, редкая и шелковистая, образовывала два завитка на конце подбородка, губы были тонкие, резко очерченные, открывающие зубы. Лицо это могло быть даже привлекательным, если бы не глаза – маленькие, слегка выпученные, неопределенного цвета с почти незаметными зрачками. Незнакомец вышел вперед.

– Я так рад, что вы решили принять меня, – сказал он, и впервые они ясно услышали его голос – низкий и мягкий, с особыми интонациями.

Кэмпион внимательно, в упор рассматривал гостя.

– Возможно, мне лучше представиться более полно, – продолжал незнакомец. – Мое имя Энтони Датчет. Я странствующий гадальщик по руке. Я предсказываю будущее за небольшую плату, – он замолчал и оглядел комнату, его глаза остановились на Джайлсе. – Буду очень рад, если один или двое из вас позволят мне погадать. Я могу обещать вам одну вещь – Правду. Он все еще пристально смотрел на Джайлса.

Молодой человек поднялся и подошел к нему. Он не был загипнотизирован; не ощущалось никаких признаков транса, и все же, казалось, он был в полном подчинении у незнакомца.

Джайлс протянул руку.

– Скажите мне.

– Конечно, – сказал незнакомец. – Подойдите туда, в тот конец комнаты. Я не люблю гадать при свидетелях, – объяснил он, улыбаясь. – Это мешает мне быть откровенным до конца.

– Единственный человек, который когда-либо предсказывал мне будущее, был сборщик налогов, – сказал Кэмпион.

Незнакомец повернулся к нему.

– Он вам рассказывал о Семи Свистунах? – спросил он.

Хотя Кэмпион ничем не выдал себя, но выражение его лица в ту минуту было довольно глупым. Затем гадальщик отошел к Джайлсу и начал изучать его руку.

Кэмпион уселся рядом с Бидди на ручку кушетки, как раз между предсказателем и судьей Лобеттом.

– Настало время, – начал он, – когда наши гости должны услышать мою лучшую коллекцию старых поговорок, острот и крупиц мудрости. После многих лет исследований, я могу продемонстрировать вам, леди и джентльмены, одну или две маленькие жемчужины. Вот послушайте:

 
Злится вьюга, крут мороз,
Старый Парсон весь промерз,
На пальто надел пальто.
Вот уж славно, вот тепло!
Это верная примета —
Быть с овсом нам нынче летом.
 

– Оцените простоту этого шедевра! – продолжал он с полной серьезностью. Немного морали и некий дух предсказания выражены в одной фразе.

Все засмеялись, ощущая, как спадает напряжение последних минут. В дальнем конце комнаты был слышен шепот предсказателя.

Кэмпион болтал без умолку, когда вернулся Джайлс. Его лицо выражало изумление.

– Поразительно! – сказал он. – Этот человек, кажется, знает все обо мне, вещи, о которых я не говорил никому!.. Бидди, пусть он и тебе погадает.

Ощущение натянутости, которое овладело всеми присутствующими с тех пор, как приехал странный посетитель, начало исчезать. Но все равно ни у кого не было большого желания узнать свое будущее.

Именно в этот момент внимание всех сосредоточилось на священнике. Он не двинулся, не произнес ни слова, но что-то изменилось в его внешности. Бидди, взглянув на него, была поражена, какой он старый. Она не замечала этого прежде. Челюсть немного отвисла, щеки стали серыми и дряблыми.

К всеобщему удивлению он поднялся и пошел к предсказателю, который, казалось, ждал его.

Когда тихий шепот возобновился, Джайлс возбужденно заговорил:

– Он удивительный парень!

– Что он тебе сказал? – спросил Кэмпион.

– Меня прямо проняло, когда он сказал, что я думаю выставить лошадь на скачки в следующем месяце. Но, допустим, это нетрудно где-нибудь и услышать. Но он сказал мне, чтобы я не посылал мою любимую кобылу, что я как раз и собирался сделать. Вот это действительно удивительно: я заходил посмотреть на мою Сиреневую Леди только перед обедом и подумал, что вряд ли смогу привести ее в должное состояние за оставшееся время. Он также предостерег меня от злых языков и прочее, намекал на какой-то скандал. Я не понял. Интересно, что он говорит старому Свизину?

Они взглянули туда, где сидел предсказатель судьбы. Пламя свечей бросало причудливые тени на его необычное лицо. Он говорил так тихо и монотонно, что невозможно было разобрать ни слова.

Они не видели лица священника. Он наклонился вперед, держа руку перед незнакомцем.

– Он, кажется, заинтересовался, – сказал Марлоу. Бидди засмеялась.

– Неужели? Наверное, он обещает ему множество приключений, ведь тот прожил такую спокойную жизнь.

– Я сомневаюсь, что это его интересует, – сказал Джайлс. – Спокойствие всегда было главным для отца Свизина.

– А что еще нужно человеку здесь? – судья Лобетт вздохнул.

– Ну вот, они закончили, – сказал Марлоу, увидев, что священник и предсказатель вместе идут к ним. Предсказатель улыбался, Свизин Каш выглядел задумчивым.

Бидди повернулась к нему, улыбаясь.

– Какая же удача вас ждет, отец Свизин? – спросила она.

Старик положил руку на ее плечо.

– Моя дорогая, я слишком стар, чтобы загадывать что-то на будущее, – сказал он и, достав свои старые часы, добавил:

– Я должен лечь спать. Надеюсь, вы не будете против, – он повернулся к судье Лобетту: – Мы в деревне рано ложимся спать.

Он произнес эти слова, как бы не ожидая ответа, и пока другие окружили предсказателя, наклонился к девушке:

– Спокойной ночи, моя дорогая, передай Джайлсу, что я его люблю.

Она посмотрела на него с удивлением. Он часто говорил неожиданные вещи, но сейчас она увидела его глаза и испугалась.

Старик удалился, захватив фонарь, который дала ему в холле Кадди, хотя ночь была ясная, светила луна.

Предсказатель стал главным действующим лицом в комнате, и на уход священника никто, кроме Бидди, не обратил внимания. Спокойным, ровным голосом гадальщик произнес:

– Я и не представлял себе, что уже так поздно! Дорога сюда была длиннее, чем я ожидал. Я смогу сделать только еще одно предсказание. На этот раз буду говорить вслух, чтобы вы все могли слышать. Пусть это будет кто-то, кому я могу предсказать только счастье, – он повернулся к Изабель: – Вы позволите мне погадать вам?

Девушка смущенно посмотрела на него, а потом кивнула.

Предсказатель взял ее за руку, и в этот момент все с удивлением увидели, что его собственная кисть была почти без складок, – с гладкой кожей безо всяких линий.

– Я был прав, – сказал он, разглядывая маленькую ладонь девушки. – У вас были неприятности; они закончатся, хотя не так, как вы ожидаете. Вы будете любить и вас будут любить. Я вижу вас в странной компании, по крайней мере, дважды в вашей жизни. А сейчас скажите мне, что это за сцена, которую вы очень четко помните, – продолжал он настойчиво. – Вы лежите на чем-то из толстого меха, а на стене – голова зверя, глядящего на вас. Это так?

Судья Лобетт и его дочь обменялись удивленными взглядами, а Марлоу издал легкое восклицание. Джайлс и Бидди смотрели на своих гостей вопрошающе; после некоторого замешательства Изабель объяснила:

– Когда я была ребенком, мы проводили отпуск в горах, и я потерялась. Охотник нашел меня и привел в свой домик. Я находилась там несколько часов, пока не пришел отец. Охотник велел мне лежать, и я отдыхала на груде шкур у огня. На стене висела шкура медведя. Я не могла оторвать глаз от нее. Она была ужасна… Это один из моих ночных кошмаров… Я не знаю, как вы узнали об этом… – закончила она, глядя на предсказателя, и ее глаза расширялись по мере того, как она понимала необычайность случившегося.

Предсказатель улыбнулся и продолжал.

– У вас будет свой темный час, но он пройдет, – он указал на одну из линий ладони. – Вот здесь – безмятежность. Вы остерегаетесь незнакомцев, но все-таки не выйдете замуж за кого-то из своего окружения. Ваши имения будут обширны, и вы узнаете успокоение и мир. Вот ваша судьба. Жаль, что я не могу обещать такой же всем остальным.

Он произнес последние слова мягко, и хотя его тон не изменился, неприятный осадок остался.

Сразу после этого он попрощался. С ним расплатились, дав ему ту мизерную сумму, которую он назначил. Джайлс, Марлоу и Кэмпион вышли проводить его.

Когда его машина отъехала, в саду снова раздался свист, который сопровождал ее прибытие. Семь раз прозвучал он один за другим, все отдаляясь.

– Семь, – сказал Джайлс. – Семь Свистунов. Это означает конец света, как говорят.

– Это означает, что он уехал, – сказал Кэмпион с облегчением. – Мои уважаемые друзья Джордж и Энри и пятеро их сыновей успешно продемонстрировали свое искусство слежки. Никто в будущем не проедет по Страуд ночью так, чтобы мы об этом не узнали… Эти чертовы парни расставлены через каждые пятьсот ярдов вдоль дороги. В тот момент, когда незнакомец проезжает мимо одного из них… но сегодня Совиная Пятница. Нарушитель будет остановлен, вы увидите.

Они вернулись к дому, смеясь. Бидди встретила их у дверей. Судья Лобетт и его дочь стояли позади ее, а рядом – растерянная старая женщина, экономка отца Свизина.

Бидди была бледна, и ее карие глаза, казалось, кричали.

– Джайлс, посмотри… Элис только что принесла это…

Молодой человек взял у нее листок бумаги и большое старомодное кольцо. Оно лежало, сверкая на его руке. «Пусть Джайлс и Алберт приходят одни», – прочел он медленно. Ужас вдруг появился на его лице.

– Сант Свизин! – выдохнул он неслышно. – Его кольцо! Он бы никогда не расстался с ним, если бы…

Он не досказал из-за звука, который они ясно услышали через открытое окно. Это был выстрел.

7. При свете фонаря

Старая женщина пронзительно вскрикнула. Ее лицо, словно вырезанное из красного песчаника, исказилось, а маленькие черные глаза расширились от ужаса. Она ринулась к двери.

Кэмпион положил руку ей на плечо.

– Подожди, Элис, – сказал он. – Джайлс и я пойдем первые.

– Дайте мне уйти, – взмолилась старуха, – дайте мне уйти!

Бидди подошла к ней.

– Оставайся здесь, Элис, – сказала она мягко. – Оставайся здесь. Сант Свизин сказал, что они должны придти одни.

Элис нехотя позволила увести себя в комнату. Судья Лобетт стоял с непроницаемым лицом. Изабель прижалась к нему. Марлоу был готов прийти на помощь при первой необходимости.

Кэмпион дотронулся до плеча Джайлса:

– Пошли, – сказал он.

Дом священника находился на другой стороне лужайки, к нему вела дорога, по обе стороны которой росли высокие деревья и кустарники. Когда они приблизились, то увидели, что дом не освещен, но дверь открыта.

Кэмпион повернулся к Джайлсу.

– Я войду первым, – сказал он тихо. – Никогда не знаешь, что может случиться.

Джайлс не возражал. Кэмпион вошел в темный дом один.

Через минуту он вновь появился на крыльце.

– Войди, малыш, – сказал он тихо, и Джайлс уже знал ответ на вопрос, который готов был сорваться с губ.

Двое мужчин вошли в дом. Кабинет старого священника был единственной освещенной комнатой. Рассеянный свет от фонаря, который отец Свизин принес с собой из Довер Хауза, падал на предметы, находившиеся в большой прямоугольной комнате с камином в одном конце и окном – в другом. Книжные полки закрывали стены. Стол стоял параллельно камину, в котором едва тлели поленья, и кресло священника с кожаным сиденьем было отодвинуто, как будто он только что встал.

Джайлс беспокойно огляделся.

– Где?… – начал он, и Кэмпион молча указал на дверь, ведущую в крошечную комнату для переодевания, из-под которой вытекала тонкая струйка крови.

Джайлс открыл дверь. Он зажег спичку и высоко поднял ее. Мерцающий свет на мгновенье осветил чулан и погас. Рука Джайлса упала. Затем он осторожно закрыл дверь и повернулся к Кэмпиону. Он был очень бледен.

– Его старое ружье…

Кэмпион кивнул.

– Прямо в рот – привязал веревку к курку… Обычный способ… – Джайлс рухнул в кресло. – Самоубийство, – сказал он. – Мой Бог!..

Кэмпион стоял, уставившись на закрытую дверь.

– Почему? – спросил он. – Самое непонятное здесь – почему?

Шаги в холле заставили их вздрогнуть. Элис появилась на пороге. Ее черные глаза смотрели на них вопросительно.

– Он застрелил себя? – закричала она. – Я видела, что старое ружье исчезло, но я не могла подумать!.. О, мой Бог, спаси его душу! – Она упала на колени и закрыла лицо руками.

Джайлс и Кэмпион подняли ее на ноги и усадили в кресло у стола, но она вскочила с него, как испуганная птица.

– Нет, нет! Я не сяду в его кресло, кресло мертвеца!..

Суеверие, которое оказалось сильнее горя, поразило их.

Они усадили ее в кресло у камина, где она и сидела, потихоньку всхлипывая.

Кэмпион начал действовать.

– Послушай, Джайлс, – сказал он. – Нам нужен врач и полиция. У вас в деревне их нет, конечно, не так ли?

Джайлс покачал головой.

– Нет. Нам придется вызвать старого Виллера из Херонхое. Ближайший полицейский тоже там. Кэмпион, это ужасно! Почему он сделал это? Почему он сделал это?

Кэмпион указал на письмо, лежащее под чернильницей на письменном столе, возле лампы. Адрес был написан в старомодной манере, характерной для священника: «Генри Топлису, эсквайру».

– Кто это? Следователь?

Джайлс кивнул.

– Еще одно подтверждение преднамеренности его поступка, – сказал он. – Я не могу понять этого. Может быть, предсказатель…

Кэмпион предостерегающе поднял руку. В холле раздались шаги.

Первой вошла Бидди, за ней остальные. Ее лицо было белым. Она оглядела комнату, и ее взгляд упал на закрытую дверь. Вскрикнув, она подошла к ней. Кэмпион взял ее за руку и отвел назад.

– Нет, моя дорогая, не входи, – сказал он нежно. – Ты ничем не поможешь.

Рука, которую он держал, была холодной, пальцы стиснули его руку. Кэмпион обнял ее. Изабель Лобетт усадила Бидди на стул у огня.

Джайлс вкратце объяснил ситуацию судье Лобетту и Марлоу.

– Это ужасно! Ужасно! Я… – судья, казалось, лишился слов и стоял молча некоторое время, как в шоке. Но постепенно он пришел в себя.

– Изабель, – сказал он ласково, – уведи мисс Паджет обратно в Довер Хауз и оставайся с ней, пока мы решим, что предпринять.

Кэмпион подошел к молодым людям.

– Джайлс, – сказал он, – если вы с Марлоу возьмете машину и привезете из Херонхое доктора и полицию – это будет самое лучшее, что мы можем сделать. Я отведу Элис домой. И затем, если вы не возражаете, сэр, мы подождем их здесь, – сказал он, обращаясь к старому Лобетту.

Молодые люди торопливо вышли.

Изабель и Бидди отправились в Довер Хауз. Бидди не плакала, но ее лицо сохраняло выражение отчаяния, которое появилось, когда она вошла в дом священника.

Неожиданно появился Джордж. Старик услышал выстрел, находясь в хозяйском саду, и последовал за судьей Лобеттом в дом священника. Держа в руках шляпу, он с испуганными глазами выслушал объяснения Кэмпиона.

– Священник умер… – хрипло сказал он, – умер… – он снова и снова повторял эти слова, и ужас, который он испытывал, отражался на его лице.

– Я заберу Элис, – сказал он, наконец. – Она моя сестра. Жена позаботится о ней. Сестра так долго служила у священника, что случившееся для нее, наверное, слишком…

Он помог старой женщине встать на ноги и увел ее.

– Спокойной ночи, спокойной ночи, – бормотал он. Кэмпион поспешил вслед за ним.

– Джордж, – сказал он, – не поднимай шум в деревне, хорошо?

Старик повернулся к нему.

– Да, сэр. В такое время лучше держать рот закрытым, пока не приедет полиция.

С этими словами он, тяжело ступая, пошел прочь. Кэмпион вернулся в кабинет.

Судья стоял около камина. Кэмпион зажег свечи в железных подсвечниках на полке, сел по другую сторону камина и вытащил сигарету.

– Дела плохи, – вдруг сказал Лобетт. – Дела ужасно плохи. Смерть будто следует за мной, как чайки за кораблем…

Кэмпион ничего не ответил. Он подбросил в огонь немного дров, и треск горящего дерева был единственным звуком в большой тускло освещенной комнате. Маленькая струйка крови на коричневом линолеуме казалась черной.

– Надеюсь, вы не сомневаетесь, – продолжал судья, – что я не дурак. Я знаю, что Марлоу нанял вас, чтобы вы привезли меня сюда. Я ничего не сказал, так как мне нравится жить в таких местах. Но, если бы я мог только помыслить, что буду причиной трагедии, подобно этой, ничто не заставило бы меня приехать сюда. Здесь такие милые люди. Я чувствую, что это не может быть совпадением, – добавил он резко, – и в то же время нет сомнений, что это самоубийство.

Кэмпион заговорил спокойно.

– Это самоубийство. В этом действительно нет сомнений.

Он оставил письмо следователю.

– Неужели? – старик посмотрел на него пронзительным взглядом. – Значит, он готовился… У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет?

– Ни одной, – сказал Кэмпион угрюмо. – Это наиболее поразительная вещь, которую я когда-либо переживал. Если бы я не видел письма, я бы сказал, что это буйное помешательство.

Кроуди Лобетт сел на стул напротив молодого человека.

– Мне хотелось бы, чтобы мы с вами лучше поняли друг друга, прежде чем двинемся дальше. Конечно, я помню вас на корабле. Я вам очень благодарен за тот поступок… Но я чувствую, что достаточно долго следовал вашим инструкциям, не зная, куда иду. Я бы с вами поговорил сегодня, даже если бы не произошло это ужасное событие. Марлоу нанял вас оберегать меня. Я это хорошо знаю. Но вы же не полицейский, так ведь?

– Едва ли, – сказал Кэмпион. – Хотя я был рекомендован вашему сыну в Скотленд-Ярде, – добавил он со слабой улыбкой. – Я не совсем частный детектив. Думаю, что вы прибыли сюда, так как считали, что здесь вы в большей безопасности, чем где-либо, и что ваша семья подвергнется меньшему риску.

Судья Лобетт в упор посмотрел на него.

– Вы не можете понять, почему я позволил себе втянуть Изабель во все это, не так ли? Но где еще она была бы в большей безопасности, чем там, где я сам могу оберегать ее?

Кэмпион промолчал.

– И как же много вы знаете? – спросил судья Лобетт.

– Я знаю достаточно, чтобы понять: это не просто месть, – сказал Кэмпион. – В Нью-Йорке они пытались напугать вас. Это подтверждает то, что у вас есть что-то против них, – он замолчал и вопросительно посмотрел на судью. Лобетт сделал ему знак продолжать. – Затем они решили убить вас. Вы избежали смерти. Первое, что вы сделали по прибытии в Лондон, было посещение Макнаба, эксперта по шифрам. Это их подхлестнуло еще больше. Вначале они узнают, что именно у вас есть, затем захотят покончить с вами. От себя хочу добавить, что у вас, по-видимому, есть ключ от шифра одной из банд Симистера, который вы пока не можете разгадать. Я прав?

Лобетт смотрел на него с удивлением.

– Не могу не признаться, мистер Кэмпион, что, увидев вас впервые, я посчитал вас не самым умным человеком на свете. Но теперь я начинаю думать, что вы нечто вроде телепата… – Он наклонился вперед. – Да, вы правы, Макнаб, увы, не помог мне, – но он был первым человеком, кому я поверил и разрешил увидеть то, что у меня есть. А вообще, я не верю в вас, молодых.

Решительное выражение его лица и жесткие складки у рта сразу же убедили Кэмпиона в том, что, по крайней мере, в этом вопросе судья будет упрям, как осел.

– Вы намереваетесь, я полагаю, – сказал он, – оставаться здесь, пока не найдете решения своего кроссворда?

Судья Лобетт кивнул:

– У меня есть идея. Но после того, что произошло здесь сегодня вечером, не знаю, что и сказать. – Он взглянул на Кэмпиона. – Послушайте. Как вы думаете, что произойдет, если я останусь здесь?

– Вы в Англии, и вряд ли вашему другу Симистеру удастся легко провести какую-нибудь широкомасштабную операцию, – ответил Кэмпион. – Он не сможет вывезти и половины своих людей из Америки, и уж, конечно, не будет делать эту работу сам. В этом случае, я сомневаюсь, что кому-нибудь, кроме вас, угрожает реальная опасность.

– Возможно, так оно и есть, – сказал он, – но что вы скажете об этом?

Судья Лобетт кивнул на закрытую дверь позади молодого человека.

Кэмпион помолчал какое-то время, его руки были засунуты глубоко в карманы.

– Я думаю, – сказал он, как бы взвешивая каждое слово, – что это странное самоубийство. Бедный старик!