Текст книги "Сладкая опасность (ЛП)"

Автор книги: Марджери (Марджори) Аллингем (Аллингхэм)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Путешествие по тропинке к пустоши было утомительным, так как он оказался неожиданно тяжелым, но в конце концов они справились с этим, ступая осторожно, чтобы не производить ненужного шума и стараясь как можно меньше трясти свою ношу.

Когда, наконец, они достигли удобного участка вереска, защищенного кустом дрока как от дороги, так и от ветра, они осторожно опустили его на землю, и Кэмпион с особой заботой укрыл его одеялом.

Игер-Райт на мгновение склонился над мужчиной и, удовлетворенно хмыкнув, достал из жилетного кармана клочок бумаги.

‘Я так и думал", – сказал он. ‘Видишь? Он переписал рифму. Аманда не стала беспокоить его достаточно быстро. Он закончил свою работу, когда она услышала его. Будем надеяться, что он забудет об этом, когда придет в себя.’

Мистер Кэмпион вздохнул и, взяв бумагу из рук другого мужчины, осторожно вернул ее в карман.

‘Вот так", – сказал он. ‘Я думаю, это меньшее, что я могу сделать в данных обстоятельствах. Это может немного компенсировать ему негостеприимство кретин Люга.’

Они уставились на него. ‘Что, черт возьми, ты делаешь?’ Требовательно спросил Гаффи. ‘Это достаточно безумно – оставлять этого парня здесь, когда у нас есть прекрасный предлог упрятать его в тюрьму, пока мы на досуге поищем вокруг. Только потому, что парень случайно был избит, вы не обязаны давать ему игру.’

Игер-Райт не присоединился к этому протесту. Он задумчиво рассматривал Кэмпиона, пытаясь найти логическую причину, которая, по его мнению, должна была скрываться за этим явно идиотским поведением. Гаффи, который был более целеустремленным, настаивал на своих возражениях.

‘ Давай посадим его в машину и отвезем в окружное полицейское управление. Он подошел к своему другу и серьезно посмотрел в бледное отсутствующее лицо. ‘Послушай, Кэмпион, ’ начал он, ‘ я ценю твой спортивный дух, старина, и я думаю, что это очень хорошая вещь. Но я не могу избавиться от ощущения, что прямо сейчас мы столкнулись с чем-то довольно серьезным, ты знаешь. Это слишком важно, чтобы рисковать. Мы должны сражаться, и даже сражаться грязно, если до этого дойдет. На карту поставлено многое.’

‘Крепкий парень", – приветливо сказал мистер Кэмпион, с ужасающим рвением пожимая руку смущенному Гаффи. "Но подумай, мой дорогой старый размахиватель флагом, как, черт возьми, ты себе представляешь, что эта прекрасная душа здесь, внизу, когда-либо слышала о дубе?" Он узнал об этом, потому что маленький Альберт прислал ему записку с надписью "Посмотри, что я нашел на чердаке мельницы, Даки" или что-то в этом роде, аккуратно написанное поверх моей обычной подписи.’

Когда Гаффи в шоке отшатнулся, а остальные с сомнением посмотрели на бледного молодого человека, мистер Кэмпион пошевелил фигуру в одеяле носком ботинка.

‘Этот парень не очень умен. На самом деле, его ум едва ли больше, чем низкая хитрость, но поскольку он, так сказать, работает на старую фирму, против нас один из самых проницательных умов в мире. Вот почему я подумал, что он как раз тот человек, которого нужно снабдить этой информацией, как только она у нас появится. Если бы это не было загадкой, все было бы по-другому, конечно, но в данном случае было бессмысленно пытаться сдерживаться, особенно когда время так дорого.’

‘Ну, меня повесят, если я это увижу", – решительно заявил Гаффи. ‘Я думаю, ты совсем спятил. Почему? Вот что я хочу знать; почему?’

Мистер Кэмпион взял свою руку под другую.

‘Потому что, маленькая любознательная, – сказал он, – две головы лучше, чем одна. Вот и все’.

Глава 9. ВРЕМЯ ВОПРОСОВ

‘Если бы я был, так сказать, в резиденции, ’ сказал Наследственный Паладин со своего почетного места на верстаке, который тянулся вдоль стены в комнате с динамо-машиной на фабрике, ‘ я бы приказал обезглавить вас двоих. Как бы то ни было, тебе повезет, если ты отделаешься увольнением.’

Он представлял собой что угодно, только не впечатляющую фигуру, сидящую на скамейке, скрестив ноги, подтянув колени к подбородку и хлопая штанинами брюк; но его глаза за стеклами очков были суровыми, и его любопытная личность доминировала на сцене.

Аманда, очень серьезная и подавленная, примостилась на куче мешков в углу, в то время как Игер-Райт и Гаффи охраняли преступников, которые после ночи, проведенной в гараже, выглядели значительно потрепанными в лучах утреннего солнца.

Скетти, по-видимому, решил перенять тон у мистера Лагга, к которому, было очевидно, проникся огромным уважением.

Этот достойный был скорее агрессивен, чем извинялся, и все еще был склонен рассматривать весь инцидент в свете ночной прогулки, а не дела серьезной важности.

‘Мешок’, – величественно произнес мистер Лагг, – к делу не относится. Я и мой приятель ’вот’ объявление о ссоре с группой, обнаруженной в закрытом помещении, вероятно, с преступными намерениями. Ламме, нас не должны были уволить за это. Мы должны получить цену за наше время.’

‘Не говори "не должен был", ’ рассеянно произнес Наследственный Паладин. ‘И, ’ продолжил он с более судебной торжественностью, ‘ цена твоего времени хороша! Что было бы, если бы этот человек умер, что он, вероятно, и сделал бы, если бы не мисс Фиттон, у которой хватило присутствия духа запереть вас, двух маньяков-убийц, на ночь?’

‘Самооборона", – быстро ответил мистер Лагг. ‘Пикки Дойл всегда носит с собой пистолет. Это был Пикки, не так ли?’

‘Так получилось, что это был пик, ’ признал мистер Кэмпион. ‘Но, насколько я могу понять, в твоем состоянии прошлой ночью тебе было бы все равно, если бы это был местный бобби’.

‘Нет, это было бы не так", – серьезно сказал мистер Лагг. ‘Не с моим инстинктом. Мой инстинкт никогда не подсказывает мне, что я ошибаюсь. Как только юная леди вошла, я сказал себе: "Это пикантно в мельнице. Давай пойдем и поколотим его, и это будет настоящей помощью его светлости. " Я ведь это сказал, не так ли, Скетти?’

‘Да", – сказал Скетти с ужасающим пылом человека, лгущего, чтобы спасти свою шкуру. Из них двоих он представлял, пожалуй, более прискорбное зрелище. У него был шрам поперек макушки, запавшие глаза и круглый розовый кончик носа. Он старательно игнорировал укоризненный взгляд Аманды на протяжении всего процесса. Было очевидно, что, поскольку он доверился своему новому другу, хотя и не был оптимистом, он надеялся на лучшее или, по крайней мере, на то, что худшее не будет невыносимым.

‘Теперь послушайте сюда, ’ сказал мистер Лагг, настороженно оглядывая собравшихся и в то же время одаривая их ужасающей, но примирительной улыбкой, ‘ пусть прошлое останется в прошлом. Мы с моим другом немного загорелись, и, возможно, мы совершили глупость. Но, видя, что ’о, все в порядке, и никаких действий" не предпринято, давайте выбросим это из головы. Чему мы научились из событий прошлого вечера? Подумайте об этом; чему мы научились?’

Губы Игера-Райта начали зловеще подергиваться, и хотя мистер Кэмпион оставался холодным и недружелюбным, напряжение в комнате значительно ослабло, и мистер Лагг почувствовал, что продвигается вперед.

‘Мы узнали одну ужасную вещь", – продолжил Лагг, его голос понизился с прекрасным драматическим эффектом. ‘Пикки Дойл готов рисковать’ – это кожа, и для такого фанка, как Пикки Дойл, это означает только одно – что он работает на своего старого босса. И если ’он работает на’старого босса, то чем скорее мы доберемся до него и выбросим эту старую хрень из головы, тем лучше.’

После этого замечания воцарилась тишина, которую неожиданно нарушил партнер мистера Лагга по несчастью. Скетти Уильямс издала хриплый скрежет готовящегося к удару будильника.

Похоже – э-э– похоже, Мэггерс, что, какими бы опасными мы ни были, нам не следует убегать.

Фактотум мистера Кэмпиона был полностью застигнут врасплох этим внезапным признанием храбрости со стороны его союзника. Он нырнул вслед за отступающим уважением соотечественника.

‘Если бы ты знал, насколько опасны эти ребята, ты бы не стоял там, щеголяя", – сказал он. ‘Если бы ты прошел через то, что пережил я’ ты бы знал, что бывают моменты, когда самое время уйти на пенсию изящно’.

‘ Довольно грязный спор, тебе не кажется, Лагг? Тон мистера Кэмпиона был вопросительным.

Мистер Лагг не смутился. ‘Ты умеешь говорить", – сказал он. ‘Ты всегда умел. И что это значит? Много чепухи. ’Звучит круто, я согласен с тобой в этом. ’Звучит чушь собачья". Я заботился о тебе, как умирающая нянька, неважно, как долго, и я знаю тебя. Сталкивались ли мы раньше с боссом Пики Дойла? Нет. Вот почему мы здесь сегодня; останови меня, если я ошибаюсь. Я полностью за лояльность и выполнение своей работы, но я не напрашиваюсь на неприятности. Позвольте мне выйти из машины, и мы все вернемся в город.’

‘Неприличное откровение тошнотворного разума", – рассудительно заметил Наследственный Паладин. ‘Теперь ты пойдешь и вымоешь машину, забрав с собой мистера Уильямса. Тем временем мы подумаем, держать ли нам вас здесь под наблюдением или позвонить ректору вашего старого колледжа, чтобы узнать, есть ли у него вакансия. Вы можете идти.’

Маленькие глазки мистера Лагга блеснули. ‘Цветущая форма!’ – сказал он Скетти, и они услышали его хриплое доверительное замечание другому мужчине, когда двое преступников зашаркали вниз по лестнице. ‘Если бы ты не был со мной, ты бы поплатился за это’. ’Он доверяет мне’.

Нетерпеливый Райт начал смеяться.

Мистер Кэмпион притворился, что не слышал. "У Пики Дойла был пистолет’, – заметил он. ‘Старину Лагга могли убить. Ты можешь посчитать это странным с моей стороны, но мне следовало бы извиниться.’

‘Послушайте, – сказал Гаффи, чье недоумение прошлой ночью не улеглось с утренним светом, – я вообще не понимаю, что происходит. Я не знал, что ты лично знаком с этим парнем Дойлом, Кэмпион.’

‘Мы не очень хорошо знаем друг друга", – осуждающе пробормотал молодой человек. ‘Мы встретились в доме общего друга в Кенсингтоне. В то время шла драка. Мистер Дойл ударил меня по голове спасательным кругом. Это было не совсем официальное знакомство, но я всегда чувствовал, что с тех пор мы, по крайней мере, были в дружеских отношениях.’

‘Я говорю о письме, которое, по твоим словам, ты ему написала", – настаивал Гуфли. "Прошлой ночью ты говорила серьезно? Видишь ли, я даже не знала, что он был в деревне. Куда ты отправил записку?’

‘Это, ’ скромно сказал мистер Кэмпион, ‘ было довольно остроумно. Чистая догадка, но она случайно подтвердилась. Вы были бы удивлены, узнав, как это меня взбодрило. Вчера днем произошло кое-что, что натолкнуло меня на эту идею.’

‘Единственное, что произошло вчера днем, ’ практично сказала Аманда, ‘ было приглашение от доктора Галли’.

‘Точно", – согласился он. Как только я получил одно, я написал другое, адресовав его Пики по имени, и когда мы подошли к дому доктора, я прикрепил его к одному из пиков перил, где его было легко увидеть из окон. Я совершил этот подвиг со своим природным мастерством и ненавязчивой ловкостью, и никто из вас меня не заметил. Я сделал вывод, что Пикки увидит, что мы все в гостях, и, следовательно, форт будет незащищен, и воспользуется нашим отсутствием для разведки. Так получилось, что я был совершенно прав.’

‘Но почему на перилах доктора Галли?’ – Спросил Гаффи.

‘Потому что наш друг Пикки – гость в доме", – сказал мистер Кэмпион. ‘Посмотрите, как развивается сюжет’.

Они уставились на него, и Аманда заговорила первой.

‘Но это абсурдно", – сказала она. ’Я знаю старину Галли всю свою жизнь, но он не стал бы защищать человека, который напал на тетю Хэтт, действительно не стал бы. Он странный, я знаю; ужасно странный в некоторых вещах. Ее голос немного дрогнул на последних словах, но она сдержалась, и ее последнее заявление прозвучало твердо. ‘Он просто не стал бы этого делать’.

Мистер Кэмпион ничего не сказал, но остался там, где был, сидя на скамейке, с еще более глупым выражением, чем когда-либо, на его бледном лице.

‘Меня беспокоит разгадка", – сказал Гаффи. ‘Тот стих о стволе дуба. У меня появилась мысль, ’ скромно продолжил он. ‘Знаешь, этот бриллиант может быть просто ромбовидным куском стекла, оконной панелью или чем-то в этом роде’.

Игер-Райт мрачно кивнул. ‘Я знаю’, – сказал он. ‘В этом-то и проблема. Дома здесь больше нет. Когда послание было вырезано на дубе, я думаю, никому и в голову не приходило, что оно будет уничтожено.’

‘Еще одна вещь довольно странная", – отважился мистер Кэмпион со скамьи подсудимых. ‘Последние два намека в книге инструкций совершенно определенно относятся к звуку. Видите ли, "Трижды должен прозвенеть могучий колокол, Прежде чем он возьмет в руки скипетр"; и аналогично: "И прежде чем он вернется к своему праву первородства, должен ударить барабан Мальплаке". Меня смущает музыкальный элемент. Я имею в виду, что этот отрывистый текст может быть просто инструкцией по проведению церемонии на вечеринке по случаю вступления в должность; указаниями местному хормейстеру и тому подобным. Все это очень таинственно.’

‘Мне кажется очень загадочным, что Пикки Дойл исчез с пустоши этим утром и о нем до сих пор ничего не слышали в деревне’, – сказал Игер-Райт. ‘Похоже, что либо его друг вернулся за ним, либо в этом месте больше людей, чем мы знаем. Кто-то, должно быть, присматривал за ним’.

Прежде чем кто-либо успел высказать какие-либо предложения по этому поводу, этажом ниже раздался чистый вибрирующий голос тети Хэтт.

‘Мистер Кэмпион! У вас посетитель. Могу я пригласить его наверх?’

Прежде чем Кэмпион успел ответить, до них донесся замогильный голос мистера Лагга.

‘Так точно, мэм", – услышали они, как он приветливо сказал и добавил более фамильярным тоном, который приберегал для близких друзей мистера Кэмпиона: "Подойдите сюда, сэр, пожалуйста. Смотри, куда идешь. Каждый второй шаг – издевательство. ’Этим утром Игнесс дает аудиенцию в котельной’.

На лестнице послышались шаги, и вскоре в люке показалась голова.

‘Фаркуарсон!’ – воскликнул Гаффи, делая шаг вперед. ‘Что ж, это восхитительно. Не забывай о дыре в полу, старина. Позволь мне представить тебя. Мисс Аманда Фиттон: Аманда, это Фаркуарсон, наш старый друг, очаровательный парень.’

‘Довольно маленькая светская дама, не так ли?’ – ухмыляясь, заметил Кэмпион. ‘Какие новости?’

Вновь пришедший достал из-под мышки номер "Таймс" и протянул его говорившему.

‘Сегодняшняя утренняя газета", – сказал он. ‘Личная колонка. Четвертый абзац вниз. Я знаю, что в этих провинциальных местах газеты не получают до вечера, поэтому я захватил ее с собой. Я подумал, что в любом случае должен быть на месте действия.’

Кэмпион взял газету и взглянул на абзац. Затем он начал читать сообщение вслух:

‘ "Если А.К., покойный с Бутылочной улицы, Пикадилли, зайдет в Ксенофонт-хаус, W.C.2, в среду в 4.30, документы, которые мы подготовили для него, будут готовы к подписанию. XR & Co".

‘Необычный способ ведения бизнеса", – сказал Гаффи. ‘Я полагаю, ты отложишь это? Если только – ей-богу! это что-то вроде кода. Боже Милостивый, как потрясающе!’

‘Вряд ли это код", – мягко заметил мистер Кэмпион. ‘В словах "документы готовы к подписанию", как мне показалось, есть определенная прямота’.

‘Ну, это не может быть ловушкой", – весело сказал Фаркуарсон. ‘В некоторых кругах к крупным страховым конторам могут относиться с подозрением, но я никогда не слышал, чтобы они принимали неосторожных посетителей и били их по голове’.

Нетерпеливый Райт с интересом смотрел на Кэмпиона.

‘ Кого ты увидишь? ’ требовательно спросил он.

Светлые глаза мистера Кэмпиона за стеклами очков были задумчивы.

‘Ну, на самом деле, я не знаю", – сказал он. ‘Но, по правде говоря, у меня такое чувство, что я проведу полчаса с боссом’.

‘Кто босс Ксенофонта?’ – спросил Фаркуарсон, а затем, когда в его глазах появилось недоверчивое выражение, он повернулся к другому мужчине. ‘Это сам Саванаке, не так ли?’ – сказал он.

Мистер Кэмпион кивнул. ‘Если мне нужно увидеться с ним в половине пятого, мне лучше поторопиться, не так ли?" – сказал он.

Глава 10. БОЛЬШОЙ БИЗНЕС

‘ Мистер Кэмпион,’ сказал бледный молодой человек с зубной болью, ‘ мистер Кэмпион. Насчет бумаг.’

‘Прошу прощения?’ – спросила красивая, но деловитая молодая женщина за справочным столом, холодно глядя на него.

‘Кэмпион", – снова сказал молодой человек. ‘Горячее, огненное растение, находящееся под юрисдикцией Марса. И я пришел по поводу бумаг. Большие, плоские, белые вещи. Вы, должно быть, слышали о них. Извините, я не могу говорить яснее, но у меня болит зуб. Я посижу здесь, хорошо, пока вы будете звонить насчет меня?’

Он улыбнулся ей так хорошо, как только мог, прикрыв огромную подушечку носового платка, которую прижимал к щеке, и отошел от стола, чтобы сесть на то, что казалось коронационным креслом в одной из сторон выложенного мозаикой мраморного зала. Если не считать зубной боли, внешность мистера Кэмпиона соответствовала его окружению. Его темный костюм свидетельствовал о деловой репутации, аккуратно свернутый шелковый зонтик – о хорошем бизнесе, а также о последней новинке в бизнесе по производству котелков в превосходной степени.

Он долго сидел там – единственное спокойное место в сумятице великолепия, которое приветствовало посетителя "Титаник Хаус". Он лениво разглядывал итальянские канделябры в стиле барокко в расписном куполе над головой и размышлял, насколько было бы веселее, если бы позирующие Любови и позолоченные аморетти были заменены реалистичными моделями Совета директоров, когда приглушенный женский голос в его ухе привлек его внимание. Это была молодая женщина из справочной службы.

‘Вы сказали "Кэмпион", будьте любезны?’

‘ Совершенно верно. Насчет бумаг. ’

‘Не пройдете ли вы сюда, сэр?’

Перемена в ее поведении была очень заметна, и мистер Кэмпион последовал за ней через холл, как важная персона.

Гигантский лифт, который мистер Кэмпион наивно предположил, что он из чистого золота, доставил их на мезонинный этаж, где схема отделки перескочила на столетие или около того, и сотни впечатляющих персон сновали среди мебели из хромированной стали и стекла.

Мистер Кэмпион забыл о своем зубе достаточно надолго, чтобы полюбоваться этой картиной безжалостной эффективности, и обнаружил, что его передали в руки седовласого мужчины с мягким голосом, который придвинулся очень близко, когда заговорил, как будто его дело было какого-то очень личного и слегка недостойного характера.

‘Мистер Кэмпион?’ пробормотал он. ‘Вполне’. А затем со вздохом, как будто почувствовал, что в его легких не хватит воздуха, чтобы закончить предложение: "О бумагах?" Да? Ты пойдешь этим путем?’

Они снова вошли в лифт, и Кэмпион, всегда стремившийся быть приветливым, криво улыбнулся из-за носового платка.

‘Две птички в позолоченной клетке", – глупо пробормотал он.

Мужчина вздрогнул и взглянул на него такими холодными проницательными глазами, что глупая улыбка исчезла с той половины лица мистера Кэмпиона, которая была видна, и оно вернулось в свое обычное состояние безмятежного безумия.

Другой стал более почтительным, чем когда-либо.

‘ Спасибо, спасибо, ’ пробормотал он. ‘ Очень любезно с вашей стороны, сэр. И, достав из кармана карандаш и бумагу, он набросал несколько иероглифов.

Несколько пораженный, Кэмпион оглянулся через плечо.

‘Голдбаум и Казенерс продвинулись на два очка’, – прочитал он.

Он все еще размышлял над этим инцидентом, когда его вывели из лифта в коридор, вдохновленный неовизантийской или новейшей школой мысли Picture Palace.

‘Может быть, вы будете так добры подождать здесь, сэр’.

Ноги мистера Кэмпиона погрузились в бездонный ковер. Его глаза постепенно привыкли к священному мраку. Дверь бесшумно закрылась за ним, и он сел в еще одну разновидность парадного кресла и обнаружил, что оглядывает комнату, отделанную мрамором и красным деревом, как солидный читальный зал в одном из лучших клубов. Огромные картины маслом, изображающие лайнеры компании, окружали стены. Камин размером с церковный орган и очень похожий на него по дизайну занимал дальний конец комнаты, и он посмотрел поверх стола из красного дерева, который напомнил ему каток, и потер лицо.

Он только начал привыкать к жизни в Гаргантюа, когда внезапный сквозняк ударил ему в затылок, а в следующий момент маленький человечек песочного цвета, у которого, очевидно, хватило мозгов только на то, чтобы порекомендовать его, остановился у его локтя.

‘ Э—э... мистер Кэмпион, ’ сказал он, протягивая руку. ‘ Рад с вами познакомиться. Я полагаю, вы пришли по поводу бумаг. Что не так с вашим лицом? Нет ничего противнее мерзкого зуба. Правильно, держи его в тепле. Тебе сильно больно?’

Мистер Кэмпион покачал головой.

‘О, ну что ж, все в порядке’, – сказал другой. ‘Рад, что ты встал’.

Мистер Кэмпион застенчиво улыбнулся и попытался найти какой-нибудь действительно подходящий ответ на это приветствие. "Милое у вас тут местечко", – сказал он наконец, сознавая, что нашел mot juste.

Другой неодобрительно, но с некоторой гордостью пожал плечами. Он бросил на мистера Кэмпиона внезапный проницательный взгляд.

‘Вы видели объявление?’ – спросил он.

– В "Таймс", – сказал мистер Кэмпион.

Новоприбывший все еще колебался, и мистер Кэмпион пошарил в его нагрудном кармане.

‘Я захватил это с собой, ’ сказал он, – на случай, если ты захочешь это увидеть’.

Он положил на стол обычный британский паспорт. Лицо маленького рыжеватого человечка просветлело.

‘Вот это я называю умным", – сказал он. ‘Я вижу, мы с тобой поладим. Меня зовут Попугай – э-э – два т, конечно’.

‘Конечно", – серьезно пробормотал мистер Кэмпион.

Мистер Пэрротт перелистал страницы паспорта, взглянул на фотографию, а затем на Кэмпиона. Он казался удовлетворенным, поскольку вернул документ.

‘Что ж, тебе лучше пойти со мной", – сказал он. ‘Частный лифт здесь’.

Мистер Кэмпион снова отправился в свои путешествия. Они обошли стол, мистер Кэмпион послушно трусил за своим гидом, и, преодолев довольно значительное расстояние, подошли, наконец, к маленькой двери в панельной обшивке, которая на этот раз вела к лифту в стиле Тюдор; на лифте такого типа, как действительно указал мистер Пэрротт, могла бы подняться королева Елизавета, если бы ей пришла в голову такая мысль.

‘Сейчас вы идете, ’ внушительно сказал мистер Пэрротт, ‘ в сам номер. Это прихожая’.

Мистер Кэмпион, все еще прижимая носовой платок к распухшей щеке, но ухитряясь в то же время выглядеть послушно впечатленным, шагнул в прохладную, пахнущую кедром атмосферу и обнаружил, что почти по щиколотку утопает в бархатном ворсе. Эта огромная квартира, отделанная панелями из орехового дерева и отделанная зеленым, была населена безукоризненно одетыми молодыми людьми обоего пола, которые двигались бесшумно, тихо шуршали бумагами, сдержанно покашливали.

Гибкий молодой человек отделился от своих товарищей и подошел к ним. Хорошо известные черты знаменитой семьи были легко различимы на его лице, а в его голосе слышались мягкие, привлекательные нотки дипломатии старых времен.

Мистер Пэрротт, который, казалось, знал, что он неуместен в этой обстановке, конфиденциально пробормотал: "Это мистер Клинтон-Сеттер, один из секретарей’. И затем еще более низким тоном, обращаясь к молодому человеку: ‘Мистер Кэмпион. Насчет бумаг’.

Мистер Клинтон-Сеттер улыбнулся, кашлянул, подождал, пока мистер Пэрротт уйдет, и снова заговорил, понизив голос, с Кэмпионом.

‘ Мистер Саванаке примет вас немедленно. Не хотели бы вы – э-э– оставить свою шляпу и трость?’

Мистер Кэмпион, лишенный шляпы и трости, почувствовал, что теперь ему, возможно, разрешат осмотреть выставку без лишней суеты. Но этому не суждено было сбыться.

Мистер Клинтон-Сеттер провел его через огромные двойные двери в еще одну квартиру, где невероятно важный на вид человек чавкал и теребил широкую ленту на своем очке.

Мистер Кэмпион последовал за своим сопровождающим, благоговейно склонив голову, все еще прижимая к подбородку носовой платок. Они вошли в небольшой коридор, и мистер Клинтон-Сеттер предостерегающе поднял руку.

‘Это та комната", – прошептал он и осторожно постучал. Затем, распахнув дверь, он отступил в сторону и твердо объявил: ‘Мистер Кэмпион. Насчет бумаг’.

Молодой человек с зубной болью вошел в комнату с убеждением, что то, что вы видите на фотографиях, иногда является правдой.

Он был подготовлен к роскошному офису, но не к этому. Вот кадр из одного из самых причудливых немецких фильмов. Четкие линии стеклянных стен были прерваны таинственными машинами. Гигантский письменный стол, на котором были разбросаны лампочки, выключатели, телефоны с телевизионными приставками и который, по мнению мистера Кэмпиона, должен был содержать достаточно оборудования, чтобы одурманить любой обычный офис, был установлен лицом к двери, а за ним – стальное кресло.

Молодой человек огляделся вокруг, ища владельца всей этой деловитости. Он только решил, что комната пуста, когда кто-то зашевелился у него за спиной, и, обернувшись, он увидел еще один письменный стол, установленный в нише за дверью, а за ним, выглядящую очень по-деловому, совершенно неожиданную маленькую пухлую пожилую леди. У этой особы был бугристый лоб, проницательные глаза и легкий намек на неутомимость министра лейбористского кабинета. Она ободряюще улыбнулась Кэмпион.

‘Вы пришли на две минуты раньше", – сказала она приятным, домашним голосом с неожиданным акцентом северных провинций. ‘Но это не имеет значения. Мистер Саванаке примет вас в отдельной комнате. Для тебя это большая привилегия. Он не часто видит там людей. Постарайся не прикрывать лицо носовым платком, ’ продолжила она. ‘Если он видит, что люди выглядят больными, ему жаль их, и это беспокоит его. Это заставляет его тратить свои мысли на неважные вещи. Это верно. Теперь идите прямо, когда я открою дверь. Сядь на стул перед столом и помни, что бояться нечего.’

Она нажала кнопку на своем столе и, получив ответный световой сигнал, предположительно сработавший из внутреннего святилища, снова улыбнулась Кэмпион.

‘Вот ты где", – сказала она и нажала на рычаг в полу своей прочной черной туфлей.

Секция зеркальной стены скользнула в сторону, как дверь поезда метро, и мистер Кэмпион прошел внутрь.